Ты трус, ты раб, ты армянин

[Armen_hay]

Ты козёл, ты помидорник, ты азербайджанец

:lol: :lol:

Убил, я столько смеялся, чуть со стула не свалился!!!

[Nazel]

А не пора ли закрыть эту тему?Думаю,упражняться в "острословии" можно и в другом месте.

[Armen_hay]

Лучше ее перенести в оффтоп. и там поупражнятся :lol:

[Lexing]

А этот ваш Пушкин явно не дурак был, раз под unix-ом работал и виндоводов не любил :lol:

Я как бы учусь по специальности искусственный интеллект, но только сейчас понял, что его уже изобрели и воплотили в жизнь - искусственноинтеллектуальные азератюркляры :P :D :rolleyes: :rolleyes: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol: :lol:

[Harib]

Ариф ГУСЕЙНОВ, лауреат премии имени Гасанбека Зардаби, в своей статье

«Армянский след в Российских энциклопедических изданиях»

обвинил составителей изданий в серьезных искажениях в вопросах, касающихся истории Азербайджана и заявил следующее:

«Как здесь не вспомнить пушкинское "Ты вор, ты раб, ты армянин!". Жаль, очень жаль, что данилянам и им подобным удалось свить себе уютные гнездышки в российских энциклопедических изданиях, посредством которых лживая дашнацкая проповедь распространяется как исторический факт»

http://www.azerbaijanfoundation.org/cgi-bi...71&prev=yes

Признаюсь, я не знал, что Пушкин писал о дашнаках. Однако прислушался к совету г-на лауреата и открыл томик Пушкина.

В поэме «ТАЗИТ» прочитал:

«Поди ты прочь — ты мне не сын,

Ты не чеченец — ты старуха,

Ты трус, ты раб, ты армянин!»

Нельзя не обратить внимания на тот факт, что, ссылаясь на Пушкина, Гусейнов пишет: "Ты вор, ты раб, ты армянин!", хотя сам Пушкин писал несколько иначе: «Ты трус, ты раб, ты армянин!»

Позволительно задать вопрос: зачем же борцу за точность в энциклопедических изданиях потребовалось корректировать Пушкина?

[Nazel]

Скорее всего,он просто не читал великого поэта.

[Harib]

Следует отметить, что азербайджанские эрудиты любят корректировать русских поэтов.

Например, Лермонтов пишет о том, что изучал татарский язык, а азерские эрудиты утверждают, что Лермонтов изучал азербайджанский язык, хотя русский поэт не знал и не мог знать о существовании такого языка.

Лермонтов пишет «турецкая сказка», а азерский эрудит утверждает – русский поэт пересказал азербайджанскую сказку.

Но если учесть, что азерские эрудиты объявили Низами великим сыном азербайджанского народа, о существовании которого персидский поэт не знал, то корректировки Пушкина и Лермонтова – просто детские шалости.

[gserj]

Удивительные. Не налюбуюсь на.

[Nazel]

Удивительные. Не налюбуюсь на.

Может допишете предложение?Мы не Ванга,чтоб Вашу мысль угадать. Скажите,мы тоже налюбуемся.

[gserj]

На этих людей.

[Nazel]

На этих людей.

спасибо за ответ.Только эти случаи малая толика.

[Harib]

Позвольте сказать несколько слов в защиту Пушкина.

Думается, нет необходимости, даже просто глупо, приписывать Пушкину слова, которые говорит один из героев его поэмы. Не надо все же путать автора поэмы с одним из героев этой поэмы.

Если бы Пушкин считал бы армян ворами и трусам, то он взял бы, во время путешествия в Арзрум, не взял бы в себе в проводники армянина?

Если бы Пушкин относился к армянам так, как пытаются приписать ему антиармянские пушкиноведы, то мог бы русский поэт посвятить княжне А. Д. АБАМЕЛЕК такие замечательные стихи:

Когда-то (помню с умиленьем)

Я смел вас няньчить с восхищеньем,

Вы были дивное дитя.

Вы расцвели - с благоговеньем

Вам ныне поклоняюсь я.

За вами сердцем и глазами

С невольным трепетом ношусь

И вашей славою и вами,

Как нянька старая, горжусь.

[lusin07]

Знаменитая фраза, не вспомню кто из них сказал. А кто-то сказал ещё: ты-вор, ты - армянин.

Интересно, почему они так нелестно отозвались, и были ли с их стороны после какие-либо комментарии? Если кто в курсе, прошу поделиться.

На самом деле если меня спросят, я отвечу что меня подобные высказывния нисколь не смущают, потому что ещё неизвестно что стало бы с другими народами на месте армян. Ведь скорее всего речь идёт не о трусости, а о обострённом чувстве опастности, осторожности, развитом 6-м чувстве на опасность. А про воров: это из собственного опыта скажу, армяне либо слишком честные, либо вороватые, вернее чаще других подпадают в оба из этих понятий. Видимо со времен классиков мало что изменилось. Даже понимаю причину, почему так происходит.

Нас окружают стереотипы. Многие из них созданы нами же. Предлагаемый вам материал неоднозначен, даже скандален, местами возмутительно циничен, местами шокирующе проницателен. Однако при всем этом интервью с Лоуренсом Аравийским — тот неожиданный угол зрения, под которым иногда полезно взглянуть на себя со стороны.

фрагменты из статьи ЛИНКОЛЬНА СТЕФФЕНСА (ARMENIANS ARE IMPOSSIBLE), НАПИСАННОЙ ВО ВРЕМЯ МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ В ПАРИЖЕ В 1919г. И ВПЕРВЫЕ ОПУБЛИКОВАННОЙ В ЖУРНАЛЕ OUTLOOK AND NDEPENDENT В 1931г.

Это интервью было моим. Я его задумал и инициировал. Моей целью было выудить что-нибудь у этого пионера Империи о практической политике в Малой Азии и на Ближнем Востоке и мне казалось, что именно я направляю течение беседы. Только впоследствии я осознал, с некоторым шоком, что и он преследовал определенную цель, и целью этой было внушить мне британскую идею американского мандата над армянами. Он говорил серьезно, даже до утомительности скучно, об американском идеализме. Он находил его очаровательным, я полагаю, слишком очаровательным. Мы, американцы, были, по его мнению, чрезмерно идеалистичны, а армяне —чересчур практичны. И таким образом мы дополняли друг друга: мы были целительным средством для них, они — для нас. Два безнадежных случая, в особенности армяне.

Я обнаружил, что он относился к армянам с неизъяснимым состраданием, или, если можно так выразиться, обрел определенное знание армян, позволявшее ему понимать, по-человечески, турок и других ближайших соседей армян, когда-либо пытавшихся истребить эту сиротскую расу. Возникало впечатление, что именно это он и считал нужным проделать с армянами, но не высказывался явно. Он полагал, или внушал мне, что туркам не следует браться за это: они слишком примитивны и не являются христианами. Греки же испытывают от этого чрезмерное наслаждение и к тому же они ничего не доводят до конца. Так было со всеми древними соперничающими расами. Они останавливались, не истребив всех армян до единого. Даже если они брались за дело сообща, то неизбежно хоть где-то да оставляли парочку: Адама и Еву, которые, стоило им улучить момент, плодились, плодились и плодились.Так что при следующем посещении Армении там можно было обнаружить миллионы и миллионы армян, смиренных и униженных, но при этом днем занимающихся бизнесом, а по ночам тайно плодящихся и медленно, но верно расселяющихся по свету. Он развернул передо мной все свое мальтузианское отчаяние и ужас перед армянами, так что я чуть было не проглотил всю наживку — полную схему американского мандата над армянами. Меня спас мой американский юмор.

— Но почему бы британцам самим не выполнить эту задачу? — спросил я и тонко улыбнулся. Увы! Он не уловил американского юмора. Он подождал, пока с моего лица не исчезла усмешка, и ответил со всей серьезностью: — Буквальное избиение армян, — сказал он, — вызовет скандал, если его совершат британцы. И он пояснил, что, хотя Империя пережила подобный шок и ей предстоит пережить еще, не следует без необходимости сотрясать ее сейчас. — Более того, — протянул он, — британский империализм в этом состоянии заинтересован больше в натуральных ресурсах, чем в человеческих. Британская империя — это прототип мирового управления. Все наши великие проблемы — войны, революции, забастовки, бедствия и т.д. — все это следствие того, что земля не управляется как единое целое. Британия в один прекрасный день положит этому конец.

Но Империя сравнительно молода, сравнительно невелика, слаба и обременена проблемами. Подумайте об островах, колониях, стратегических пунктах, морях, торговых путях — всех новых тяготах и ответственности, обрушившихся на Империю вследствие краха германского империализма! Нет. Империя должна быть избавлена от этого в настоящее время. Позже, когда британское владычество распространится с вод до суши, до всей суши, тогда Великобритания сможет выдержать подобный шок, но не сейчас, не сегодня, когда Империя еще находится в младенческом состоянии. Англичане — практичный народ, они не идеалисты. Они осознают, что мировое управление должно быть основано не на “вашей” Лиге Наций, то есть идеях и идеалах, но на реальных вещах — нефти, воздухе, море. — Но, — возразил я, — в Армении есть плодородные земли и богатые месторождения. Он даже не улыбнулся. Он только протянул паузу и затем напомнил мне, что Армения должна быть разделена.

В одной части должны быть природные богатства, в другой — ничего, кроме армян. Мандат над армянами должен быть предоставлен Америке. Армения должна достаться не Британии, но столь же мощному партнеру. — Но, — отпарировал я, — что за польза от природных богатств страны без народа, разрабатывающего их? Шахты, нефтяные месторождения, тучные земли — природные ресурсы, — терпеливо объяснял я ему, — не представляют никакой пользы для капитала без труда. И жители страны являются естественным трудовым ресурсом, самым дешевым и послушным. Я описал ему беспомощность турок и французских банкиров, а также других неработающих людей, пытающихся добывать богатства Армении без армян. — Если мы, американцы, завладеем армянами, — объявил я, — мы сделаем это для их же пользы. Мы должны управлять ими лишь до тех пор, пока они не смогут управлять собой сами. — Да, да, мы все это понимаем, — сказал он. Но я чувствовал, что это не так, и продолжал раскручивать свой силлогизм. — Ну хорошо, — дипломатично заявил я, — вы должны согласиться, что на пути к самоуправлению мы должны будем заставлять армян работать, не обладая объектом труда. Нам будут нужны шахты и земли Армении: не для того, чтобы эксплуатировать их богатства, но в качестве тренажера, для того чтобы привить армянам трудолюбие, бережливость и все христианские добродетели, с тем чтобы обратить их в достойных людей и хороших граждан. Он выглядел обескураженным. Я не понимал в чем дело, пока он не объяснился: — У армян нет недостатка в бережливости, — сухо сказал он, — и, конечно, вы знаете, что они христиане, древние христиане? — Но, — сказал я, — армяне должны работать. В этом секрет успеха — все равно, для человека или для нации — в работе, упорной работе. И армяне должны иметь Армению, чтобы работать над ней.

— Армяне не будут работать, — заявил он. — Вот в чем беда вашего плана и беда армян. И это беда всех древних рас, некогда цивилизованных, изучивших правила игры, которые, однажды завладев миром и поуправляв им, потеряли власть и деградировали. Они продвинулись вперед в логике, психологии, физиологии. Им не нужен тяжелый труд. Этим они и отличаются от младенческих, в действительности отсталых наций, с которыми вам, американцам, приходилось иметь дело. Примитивные народы всего-навсего ленивы. Их можно заставить работать и развиваться; можно эксплуатировать, если хотите. Они не безнадежны, от них есть определенная польза. Но выдающиеся народы, экс-цивилизованные нации, они не ленивы. Они чересчур интеллектуальны, чтобы работать на других.

Вы, новые нации, должны понять на примере старых народов, что современные представители даже великих и славных наций являются неизбежным и естественным продуктом искусственного отбора в обществе, которое заключает в тюрьму храбрых, изгоняет оригинальных, подавляет массу, душит любое отклонение от среднего и культивирует смиренных, ловких и терпеливых. Потому что это соответствует коммерческому типу. Современные греки являются прямыми наследниками эллинов, и их неприятнейшими чертами являются те, что восходят к древней греческой культуре. Не к великим, исключительным личностям — ораторам, певцам и скульпторам, а к средним грекам, практиковавшимся в бизнесе, тем, кто приговорил Сократа к смерти. Египтяне являются праправнуками египетской культуры, запоздалым ответом на загадку Сфинкса, так красиво оставленную их предками. Сегодняшние арабы — это пыль пустыни. Они забыли искусства, обычаи и ремесла древней цветущей Аравии. Он предвосхитил мой протест: — Древние греки, египтяне, сирийцы, турки, наконец, они тоже имеют своих гениев — поэтов, художников, полководцев, которые завоевывали отсталые народы, и капитанов индустрии, дававших им работу, и они также имеют свой собственный рабочий класс. Но отборные особи — аристократы, богачи — не сохранились. Они попросту не выжили. Дети удачливых, богатых, обладающих властью, привилегированных провалились к чертям. Точно так же удачливые потомки трудящихся до седьмого пота, недоедающих, бездуховных и дисциплинированных опустились до уровня тупых рабов, вымерли или были истреблены. Именно средний класс доказал и доказывает способность к выживанию в обществе, низший слой среднего класса. Итак, вы имеете сейчас весь древний мир, заселенный практически одними бизнесменами, мелкими бизнесменами, торговцами, лавочниками, ростовщиками, лоточниками, то есть непроизводителями. Они будут покупать и продавать и, происходя от покупателей и продавцов, будут победителями в коммерческой конкуренции — из поколения в поколение. Они ездят торговать по всему миру — не созидать, не организовывать, строить, планировать или работать. Их братья, занимавшиеся подобными вещами, погибли, не оставив наследников. Нет, только смиреннейшие, наиловчайшие торговцы выжили; и мы видим их повсюду, упорно прокладывающими свой путь. Я встречал арабов в колонии Южной Америки, торгующих и богатеющих. А что касается сирийцев, греков и армян… — И евреев, — ввернул я. Он проигнорировал. — Мои древние народы, — сказал он, — поедут, куда угодно, где есть рабочие руки, тихо промышляя, смиренно страдая, копя деньги, работая. Да, они работают так, как не снилось рабочим. Они работают, как работают только бизнесмены, долго, тяжело приближаясь к вожделенной прибыли. Но они не будут трудиться. Они не могут. Они не выносят работы за зарплату. Это в них инстинкт, жилка, интеллект, культивированный таким же образом, как мы выводим породу собак путем селекции. У них в крови заложено знание того, что работать за зарплату, даже за высокую, бессмысленно, если вы хотите разбогатеть. Жизнь по шкале заработной платы не предполагает ни выгоды, ни капитала, ни прогресса. Они не говорят об этом. Это для них слишком очевидно. Они живут этим. Они мудры, как могут быть мудры только древние расы. Едва открыв глаза, они видят абсурдность созидательного труда. Для них стоящим делом является лишь выждать, пока материальные блага будут произведены, и затем, каким-нибудь образом, отнять их у производителей.

И они знают, как осуществить это, подобно животному, знающему свое дело, — инстинктивно. Так, они будут практиковать медицину, право — любую профессию, которая, как и бизнес, получает свою долю от совершенной, законченной, чеканной формы материальных благ, после того как простой народ произведет их. Но в поте лица своего добывать сырье из земли и производить из него рыночный продукт — нет. Древние народы ненавидят это, а ваши армяне просто не будут.

Он помолчал, глядя на меня и, увидев, чтоя отвел взгляд, вылил следующую порцию своей пропаганды. — Армяне, — сказал он, — наиболее высокоразвитая, интеллектуальная и в совершенстве отобранная раса в мире — с точки зрения цивилизованности. Я снова назвал своих протеже.

— Евреи? — повторил он. — Вы уже упоминали их, к моему удовольствию. Это означает, что вы уловили нюанс о древних народах. Евреи — это самый обычный пример древнего, ловкого, интеллектуального народа. И действительно, они обладают инстинктом эксплуататоров. Они выезжают на ростовщичестве. Но они будут работать. Они не любят работать, но их можно заставить. И они творческие, изобретательные и сентиментальные люди. Среди них все еще есть художники, философы, пророки. Они несовершенны. Они представляют незаконченный продукт цивилизации, полуфабрикат. Я понимаю, почему их боятся и ненавидят: в них есть чувство собственного превосходства древней расы. Но упоминать евреев в том ряду древних народов, о котором я говорю, нелепо. Мои древние расы изгнали ваших евреев из их собственной страны. Евреи не могут наживаться за счет арабов, сирийцев, египтян. Они процветают в Англии, богатеют во Франции и Германии и, конечно, в Соединенных Штатах. Но китайцы, например, абсорбировали евреев, как кит заглатывает мелкую рыбешку, так же и арабы, турки, греки, но что касается армян… Евреи, — продолжал он, переведя дыхание, — евреи сами относятся к армянам так, как европейцы-антисемиты относятся к евреям, и точно так же — греки, турки — все остальные расы, когда-либо имевшие с ними дело. Они чувствуют, что армяне всех их заставят работать на себя. И так оно и есть. Армяне вмещают в себя все — от евреев и всех остальных рас — и помимо того, они христиане! — Он остановился, ожидая, что я сам сделаю вывод, но, поскольку я не проглотил наживку, продолжил, давая мне еще один шанс.

— Армяне, — заявил он, — не должны владеть Арменией, плодородными землями. Они не будут сами работать на них, даже для самих себя. Они хотят только обладать землей как собственностью. Они даже не станут заниматься организацией работ и развитием. Они отдадут землю другим в концессию. Они хотят жить на побережье, в городах, на ренту, прибыли, дивиденды и доходы от торговли, в акциях и звонкой монете, созданных капиталом и трудом.

— Таких людей очень много, — возразил я, — армяне не исключение.

— Я вижу, вы все еще не ухватили мою точку зрения, — ответил он. — Действительно, есть множество других, кто хотел бы этого. Французская буржуазия идет в этом направлении, к этому склоняются наши английскиебуржуа, в особенности так называемый высший класс. Это является их идеалом. Они бы хотели ничего не делать, но они не могут. Они безвредны. Они желают только тратить. И они тратят, как вы видите. Даже ваши евреи — транжиры, великие транжиры. Но ваши армяне не будут ничего делать и не будут тратить. Они приобретают и хранят; они продают, но только чтобы снова покупать и получать больше и больше.

Развитие такого совершенного, истинно коммерческого духа — это результат эволюции, а в эволюции различают степени. Армяне — это высшая степень. Я говорю вам: если когда-нибудь армяне получат возможность, если они будут владеть хотя бы одним уголком земли, они завладеют всей землей и заставят работать все остальное человечество. Вот что знают и чего боятся турки, греки и все, кто знаком с ними. —

Итак, — отпарировал я, — Армения — для некоего вашего союзника, некоего партнера британского капитала, а армян вы предоставляете нам, американцам. Прекрасно. Возникает два вопроса: что может ваш союзник сделать в Армении без трудовых ресурсов? И что, черт возьми, можем мы, американцы, сделать с армянами без Армении? — О, — сказал он, — есть и другие народы на Балканах, в Малой Азии, Индии и Африке — отсталые нации, действительно отсталые нации, которые будут работать. Они могут быть переселены в Армению. В трудовых ресурсах недостатка нет.

Я сослался на Филиппины, Кубу, Сандвичевы острова — все страны, которыми мы успешно управляли. Чтобы убедить его в нашей практичности, я рассказал об иностранных рабочих в Новой Англии, на Юге, на Западе, повсюду. Но я случайно упомянул наших аборигенов, американских индейцев. Он тут же ухватился за это.

— Вот оно, — воскликнул он. — Вот что я подразумевал все время! Ваша политика по отношению к вашим индейцам — единственно возможная по отношению к армянам.

— Итак, — сказал я после долгой паузы, — вы полагаете, что именно это мы должны проделать с армянами — убить их всех до единого.

— Нет, нет, нет, — поправил он. — Как вы, газетчики, неправильно понимаете и цитируете. Он напомнил мне, что мы настолько идеалистичны и филантропичны, что можем делать все, что угодно, не теряя ни нашего идеализма, ни доброго имени. — Разве был какой-нибудь скандал по поводу ваших индейцев? — спросил он. И вы никогда не сомневались в вашей правоте. Вы захватили часть Мексики, оккупировали Гавайи, взяли Филиппины и Пуэрто-Рико силами испанских армий, вы купили Датские острова и разместили ваших морских пехотинцев в Центральной Америке. Я убежден, что вы, американцы, можете сделать все, что хотите, и не будете осуждены ни миром, ни самими собой. В этом есть что-то очень значительное, очень полезное для мира. Это позволяет вам осуществить в Армении то, что нужно, — тщательно, постепенно и полностью, не пропуская ни одного армянина, и все без скандала, ни в малейшей степени не ухудшая вашего мнения о себе.

— Как я понял, — сказал я, — мы, американцы, — коммерческая культура, как армяне, как все эти древние народы, которые должны быть истреблены. — Он кивнул.

— Они полагают, что развивают бизнес, в то время как в действительности культивируют определенную породу людей — расу бизнесменов, зависящих от созидательного труда остальных людей.

— Вы, американцы, говорите хорошо, — резюмировал он. — Но пишите осторожно, не слишком ясно и, кстати, не цитируйте меня: я не сказал ничего, ничего…

Томас Эдвард Лоуренс — более известный как Лоуренс Аравийский — реальная историческая личность. Его жизнь и деятельность окутаны ореолом тайны. С детства он увлекался археологией и историей Ближнего Востока. Однако, окончив Кадетский корпус, стал военным летчиком. Был склонен к сочинительству и мечтал о карьере писателя. С 1916 года Лоуренс Аравийский стал советником короля Ирака Фейсала.

Его разумные советы и неординарный подход к делу были поистине бесценными в борьбе за освобождение арабских стран от деспотичной власти Османской империи. После войны Лоуренс стал особым советником по арабским делам Уинстона Черчилля.

В 1935 году герой арабской революции погиб, разбившись на мотоцикле при довольно таинственных обстоятельствах. До сегодняшнего дня ни одна из многочисленных версий его смерти не была признана истинной.

<< предыдущая страница

[lusin07]

Я могу привести массу высказываний великих людей об армянах, но высказвание Лоуренса Аравийского мне кажется очень забавным.

[erexa]

Sireli u hargeli RUSAMKNER es el mer masin incha ase George Orwell

There were thieves among the staff, and if you left money in your coat pockets it was generally taken. The doorkeeper, who paid our wages and searched us for stolen food, was the greatest thief in the hotel. Out of my five hundred francs a month, this man actually managed to cheat me of a hundred and fourteen francs in six weeks. I had asked to be paid daily, so the doorkeeper paid me sixteen francs each evening, and, by not paying for Sundays (for which of course payment was due), pocketed sixty-four francs. Also, I sometimes worked on a Sunday, for which, though I did not know it, I was entitled to an extra twenty-five francs. The doorkeeper never paid me this either, and so made away with another seventy-five francs. I only realized during my last week that I was being cheated, and, as I could prove nothing, only twenty-five francs were refunded. The doorkeeper played similar tricks on any employee who was fool enough to be taken in. He called himself a Greek, but in reality he was an Armenian. After knowing him I saw the force of the proverb ‘Trust a snake before a Jew and a Jew before a Greek, but don't trust an Armenian.’

[Pandukht]

Рафаэл Папаян

Размышления вокруг одной пушкинской строчки

Многие из нас переживают глубокую обиду из-за пушкинской строки «ты трус, ты раб, ты армянин». Реабилитация поэта в глазах армянского читателя назрела давно. Раздумывая так, я утвердился в мысли, что надо бы перевести на армянский поэму Пушкина «Тазит», из которой и взята злополучная строка, вызывающая столь острую реакцию, что и сделал. Опубликовав перевод в субботнем приложении к газете «Азг» за 4 июля, я надеюсь, что армяне, прочитав ее на родном языке, поймут истинный смысл фразы, введшей их в заблуждение.

Поэма написана под влиянием свежих впечатлений от поездки Пушкина на юг в 1829 г., изложенных в путевых заметках «Путешествие в Арзрум». Но и до (знакомство с И. Айвазовским, дружба с автором книги «Обозрение истории армянского народа» С. Н. Глинкой), и после поездки у Пушкина были возможности составить представление об армянах. Минимальные знания о них могли быть почерпнуты Пушкиным еще в лицее, где углубленно изучались памятники древнерусской литературы. В частности, в «Сказании о Куликовской битве» повествуется об участии в сражении армянской дружины под командованием военачальника, именуемого здесь Андреем Саркисовичем; мимо внимания будущего автора стихотворений «Олегов щит» и «Песнь о вещем Олеге» не могла пройти повесть «О взятии Царьграда», с описанием героизма армянских отрядов и сведениями о павших при взятии Константинополя армянских воинах.

Безусловно, помимо древних источников Пушкин знал и более свежие труды русских авторов, тем более монументальный труд Н. М. Карамзина «История государства российского», где обширно цитируется «История Армении» Мовсеса Хоренаци, в т. ч. фрагмент, повествующий об участии армян в военной операции в Сицилии. Несомненно, Пушкин был знаком с книгой своих друзей А. С. Хомякова и Н. М. Бакунина «Жизнь генерал-лейтенанта князя Мадатова». О героизме и боевых заслугах Валериана (Ростома) Мадатова в Отечественную войну 1812 г. поэт должен был знать и из книги другого своего друга - поэта-партизана Дениса Давыдова «Военные записки». Мадатов был включен в «Военную галерею героев войны 1812 года», бесспорно, известную Пушкину. Здесь кроме Мадатова в числе героев войны был представлен генерал Василий Бебутов, кавалер орденов Св. Анны 2-й и 3-й степеней.

Но не только книжные знания были для Пушкина источником сведений об армянах. Он имел и личные контакты с ними. Среди них сотрудник коллегии деятели науки, культуры и просто интересные личности иностранных дел, автор двухтомного армяно-русского словаря Александр Худабашьян, его брат Артемий Худабашьян, с кем Пушкин подружился в Кишиневе и, как свидетельствует другой кишиневский приятель Пушкина – И. П. Липранди, «при каждой встрече обнимался с ним и говорил, что когда бывает грустен, то ищет встречи с Худабашевым, который всегда «отводит его душу»; княжна Анна Боратынская, урожд. Абамелек – поэтесса, переводчица, фрейлина императрицы Александры Федоровны, пользующаяся славой первой красавицы Петербурга (известен ее портрет работы А. П. Брюллова).

Но здесь мы остановимся на тех из армянского окружения Пушкина, общение с кем никак не могло способствовать формированию мнения о трусости или рабской психологии армян. Это князь, генерал, участник войн с Наполеоном 1807–12 гг., кавалер ордена Св. Анны 1-й степени Давид Абамелек. Пушкин был чуть ли не членом семьи Абамелеков, о чем свидетельствует хотя бы стихотворение, посвященное дочери Давида, упомянутой выше Анне Абамелек: «Когда-то (помню с умиленьем) // Я смел вас нянчить с восхищеньем». Он поддерживал тесные дружеские связи с представителями знатного рода Лазарянов (Лазаревых): Екимом, Ованнесом, Христофором и Лазарем. Они были активными участниками армянского национально-освободительного движения, а Лазарь еще и участником русских походов 1812–14 гг., кавалером ордена Св. Анны 2-й степени. Кишиневский друг Пушкина епископ Григор Закарян, еще будучи архимандритом, отправился на русско-турецкий фронт, организовал отряд армянских добровольцев.

«"Путешествие в Арзрум» – это дневниковые записи, позже доработанные. Все эпизоды путевых заметок, где представлены армяне, могли лишь укрепить мнение Пушкина об их свободолюбии и храбрости. Он с особой теплотой описывает, как в Карсе гостеприимный армянин принял его в своем однокомнатном доме, где жил он с братом и матерью, предоставив для ночлега лучшее место, у камина; как семнадцатилетний брат хозяина любезно сопровождал поэта, пожелавшего осмотреть город: «Заметя в нем охоту к войне, я предложил ему ехать со мною в армию. Он тотчас согласился. /…/ Через полчаса выехал я из Карса, и Артемий (так назывался мой армянин) уже скакал подле меня на турецком жеребце, с гибким куртинским дротиком в руке, с кинжалом за поясом и бредя о турках и сражениях». Другой фрагмент: «Мы /…/ увидели карабахский полк возвращающимся с осмью турецкими знаменами. /…/ Осман-паша, начальствовавший конницей, едва успел спастись». Из предисловия к заметкам узнаем, что здесь Пушкин общался и с уже упомянутым генералом Бебутовым (Пушкин приводит цитату из труда француза В. Фонтанье «Путешествия на Восток»: «Среди начальников, командовавших ею (армией кн. Паскевича), выделялись /…/ армянский князь Бебутов /…/ и, наконец, г. Пушкин»).

Как видим, Пушкин, будучи свидетелем храбрости и боевых качеств армян, не мог почти одновременно с описанием этих качеств иметь иное, полярно противоположное мнение о них и письменно закрепить его в поэме «Тазит». И впрямь, слова «ты трус, ты раб, ты армянин», хотя и вышли из-под пера поэта, все же не отражают авторского мнения. Ведь нелестные слова об армянах можно найти сколько угодно и у армянских писателей, причем самых патриотических, напр., у Раффи, в чьих исторических романах так и намного хуже выказываются враги армянского народа. Но, если эти выражения написаны рукой Раффи, вправе ли мы приписать ему такое мнение? Должны же мы научиться отличать авторское слово от слов его персонажей. Так вот, в поэме «Тазит» эти обидные слова вложены в уста кровожадного черкеса Гасуба. Тaк он обзывает и проклинает своего сына Тазита, который не научился, «как шашкой добывают злато», не умеет «в набегах отбивать // Коней с нагайскими быками // И с боя взятыми рабами // Суда в Анапе нагружать». Поводом для слов "трус", "раб" и "армянин" послужили, соответственно, три случая. Первый из них: Тазит не напал на встретившегося ему без стражи купца-армянина и не ограбил его. Второй: он не притащил на аркане бежавшего от них раба. Наконец, третий случай: он не убил заклятого врага, убийцу брата, потому что «Убийца был // Один, изранен, безоружен». Тут-то прозвучали злополучные слова: «Поди ты прочь – ты мне не сын, // Ты не чеченец – ты старуха, // Ты трус, ты раб, ты армянин. // Будь проклят мной!»

То, что своих героев Пушкин называет то черкесами, то адехами (адыгеями), то чеченцами, свидетельствует, что для автора важна не этническая их принадлежность, а вероисповедание – ислам. Оговорка эта к тому, что многие из иноверцев, в особенности из мусульман, к коим относится и Гасуб, считают и Христа, и христиан трусами и рабами потому, что их основные добродетели – кротость и смирение. Другим обстоятельством, на коем зиждется это предвзятое мнение, является то, что Христос был приговорен к казни, предусмотренной исключительно для рабов, – распятию. Наконец, третье обстоятельство сводится к тому, что христиане сами себя именуют «рабами божьими».

В путевых заметках есть и обширное описание черкесов: «Они /…/ никогда не пропустят случая напасть на слабый отряд или на беззащитного. У них убийство – простое телодвижение. /…/ Недавно поймали мирнoго черкеса, выстрелившего в солдата. Он оправдывался тем, что ружье его слишком долго было заряжено. Что делать с таким народом?» Ответ на этот вопрос есть во фрагменте, сохранившемся в первоначальном варианте путевых заметок, но почему-то изъятом из окончательного текста. Здесь лучшим средством преодоления диких нравов Пушкин считает проповедь Евангелия: «Мы окружены народами, пресмыкающимися во мраке детских заблуждений, и никто еще из нас не подумал препоясаться и идти с миром и крестом к бедным братиям, доныне лишенным света истинного. /…/ Нам тяжело странствовать между ними, подвергаясь опасностям по примеру древних апостолов и новейших римско-католических миссионеров. Лицемеры! Так ли исполняете долг христианства? С сокрушением раскаяния должны вы потупить голову и безмолвствовать. Кто из вас /…/ уподобился святым старцам, скитающимся по пустыням Африки, Азии и Америки, без обуви, в рубищах, часто без крова, без пищи, но оживленным теплым усердием и смиренномудрием? Какая награда их ожидает? /…/ Обращение /…/ странствующего семейства диких, нужда, голод, иногда мученическая смерть».

В «Путешествии» Пушкин представляет армян как народ, одиноко пребывающий в жестоком и вражеском окружении иноверцев, но обретший истинный свет и с ликованием встречающий единоверцев, кто может сгладить это одиночество. Описывая обстановку в Эрзруме после вхождения туда русской армии, он сообщает: «Армяне шумно толпились в тесных улицах. Их мальчишки бежали перед нашими лошадьми, крестясь и повторяя: християн! християн!.. Мы подъехали к крепости, куда входила наша артиллерия; с крайним изумлением встретил я тут моего Артемия, уже разъезжающего по городу, несмотря на строгое предписание никому из лагеря не отлучаться без особого позволения» (вот еще одно запечатленное Пушкиным свидетельство бесстрашия армянского юноши).

Упомянутые фрагменты из путевых заметок непосредственно соотносятся с поэмой. Тазит, 13 лет отсутствующий в родном ауле, возвратился с совершенно иными, отличными от соплеменников мировоззрением и поведением. Пушкин фактически представляет своего героя как носителя сугубо христианских качеств и добродетелей. Более того, он собирался в его лице показать принявшего христианство представителя именно этого дикого народа и перемены, которые при этом происходят и произойдут в более широких масштабах в результате проповеднической деятельности, об отсутствии которой автор сожалел в изъятой части «Путешествия». Вот сохранившийся план поэмы: 1. Похороны; 2. Черкес-христианин; 3. Купец; 4. Раб; 5. Убийца; 6. Изгнание; 7. Любовь; 8. Сватовство; 9. Отказ; 10. Миссионер; 11. Война; 12. Сражение; 13. Смерть; 14. Эпилог. Пушкин воплотил первые 8 пунктов плана. Согласно последующим пунктам, он собирался создать образ миссионера-черкеса, прозванного отцом трусом, рабом и армянином. Черкесу быть христианином само по себе опасно, несовместимо с трусостью и требует особого мужества, ибо в глазах соплеменников он еще и вероотступник. Намного опаснее ему быть христианским миссионером, которого может постичь участь более страшная, чем старцев-проповедников, упомянутых Пушкиным. В противовес мнению Гасуба о христианах Пушкин собирался, согласно плану поэмы, в ее продолжении представить читателю храбрость и боевые качества христианина в войне, в сражении и, наконец, его героическую смерть – возможно, как бойца, а возможно, как проповедника-мученика.

Трусость и раболепие, приписанные Гасубом Тазиту, должны были в продолжении поэмы предстать своими антиподами. А так как они приписаны и армянину, то и по отношению к армянам они обретают противоположный смысл, в ряду их национальных качеств выдвигая на первый план бесстрашие, готовность отстоять свою свободу и, наконец, их милосердие. Следовательно, как это ни казалось бы странным, именно этой, так обидевшей нас строкой – «ты трус, ты раб, ты армянин» - Пушкин фактически не оскорбил, а возвеличил армянский народ – единственный в этом регионе, кто, будучи малочисленным и окруженным враждебными иноверцами с дикими нравами и обычаями, веками героически сохраняет возгоревший в нем истинный свет. Эта строка должна была не обидеть нас, а напротив, занять достойное место в ряду источников нашей гордости: ею величайший из русских поэтов утверждает, что именно армянин как истинный христианин не может ограбить, обратить себе подобных в рабство, убить одинокого, раненого и безоружного человека, даже если последний является его самым ненавистным врагом.

Edited July 28, 2009 by Pandukht

[Vahe Avetian]

Думаю именно по этому и назвал трусами и рабами армян.

Увидел завоёванную страну с одной сторони, и верную службу завоёванних завоевателю .

Ну как не назвать такой сброд - трус, раб, армянин?!

[Ararat3]

Как видим, Пушкин, будучи свидетелем храбрости и боевых качеств армян, не мог почти одновременно с описанием этих качеств иметь иное, полярно противоположное мнение о них и письменно закрепить его в поэме «Тазит».

А почему это не мог?

Ведь жид жириновский то хвалит армян, то противоположно высказывается о них.

Почему так же не мог поступить и нигер?

[Gorec]

Думаю именно по этому и назвал трусами и рабами армян.

Увидел завоёванную страну с одной сторони, и верную службу завоёванних завоевателю .

Ну как не назвать такой сброд - трус, раб, армянин?!

Не все так просто и однозначно,как вы думаете и называете народ , народ который выстоял,который не смогли стереть с лица земли, примеров достаточно, думаю не следует перечислять народы только в нашем регионе, сколько их сгинуло в небытие. Как можно назвать народ трусом и сбродом, который выжил и сумел после стольких мучении и растярзаний,создать какое ни какое, а государство? Также с вашей легкой руки можно и назвать сбродом и трусом любой малый народ Северного Кавказа, и Ближнего Востока. Десятки наций не имеют даже административной единицы,не говоря уже про государственность. Да Говоря про былое величие нашего народа и страны Армении,да тут конечно, много чего можно приписать предкам(что утеряли),но имеем ли мы потомки,на это право? Мы должны быть им благодарны , хотя бы за то ,что мы есть,и есть надежда на будущее наше и нашей Родины. Ни кто нам ни чего не должен. А что до Пушкина,так мое мнение,да конечно он великий поэт,но разобрался ли великий русский в армянской душе,или нашем менталитете,думаю нет, да разбираться вряд ли хотел,от того и такой вывод сделал.

Edited July 29, 2009 by Gorec

[Ararat3]

....Мы должны быть им благодарны , хотя бы за то ,что мы есть,и есть надежда на будущее наше и нашей Родины. Ни кто нам ни чего не должен.

Ты о какой Родине говоришь, о россии или Армении?

[Gorec]

Ты о какой Родине говоришь, о россии или Армении?

Ты Ararat3 джан не юродствуй пожалуйста! Если я живу в России пока,это не значит ,что я Родину свою поменял,мы же прекрасно понимаем о чем идет речь.

[Ararat3]

Ты Ararat3 джан не юродствуй пожалуйста! Если я живу в России пока,это не значит ,что я Родину свою поменял,мы же прекрасно понимаем о чем идет речь.

Так когда ты поедешь навсегда на эту Родину, чтоб тебя не обзывли безполезным для Армении и армянского народа?

[Gorec]

Так когда ты поедешь навсегда на эту Родину, чтоб тебя не обзывли безполезным для Армении и армянского народа?

 Ну хорош уже издеваться над бедным цехакроном ,он уже достаточно, по моему вкусил плоды своего умозаключения. А на Родину я поеду вновь,тогда когда нужно будет, пока я здесь видимо нужнее(работа у меня такая).

[Ararat3]

Многие из нас переживают глубокую обиду из-за пушкинской строки «ты трус, ты раб, ты армянин». Реабилитация поэта в глазах армянского читателя назрела давно.

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа

Сокроюсь от твоих пашей,

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

1841г. М.Ю.Лермонтов.

[Vahe Avetian]

Не все так просто и однозначно,как вы думаете и называете народ , народ который выстоял,который не смогли стереть с лица земли, примеров достаточно, думаю не следует перечислять народы только в нашем регионе, сколько их сгинуло в небытие.

Думаю что на самом деле всё очень просто, но эта простота не комплементарна нам, по этому и прибегаем ко всяким софистикациаям, что бы хоть немножко достойно виглядеть - хотя бы в своих собственных глазах. Никому не приятно наверно осознать что и предки и мы рабы и трусы, что нас в тюрьме держат пси собственного происхождения - армяне. Никому не приятно осознать что если не сделать что нибудь резко и бесповоротно сейчас, то наши будущие поколения тоже будут рабами. Это же так очевидно господа и дамы армяне.

Если мы храбрые на самом деле, а не трусы как нас называл поет, то следовала бы смотреть правде в глаза, какой бы горькой она не была бы, и сделать с этим что то, и сейчас.

Как можно назвать народ трусом и сбродом, который выжил и сумел после стольких мучении и растярзаний,создать какое ни какое, а государство? Также с вашей легкой руки можно и назвать сбродом и трусом любой малый народ Северного Кавказа, и Ближнего Востока. Десятки наций не имеют даже административной единицы,не говоря уже про государственность.

Крокодил, варан и крыса самые живучие твари. Первые две пережили все катаклизмы планеты, третье выживут ядерный апокалипсис. Не думаю что только из за того что они вижили и выживут, достойны особенного уважения. Суть же не меняется - они же всё равно крoкoдил, ящер и крыса. То же самое можно говорить и об армянах, и о кавказских народах, и о народах ближнего востока и о бо всех, которые позволяют себя завоевать, потом совершают подвиги во вражеской армии.

Если у нас на самом деле были и есть храбрые, герои и не рабы, то почему не совершали свои деяния тогда, когда их хозяева нас завоёвивали?

Да Говоря про былое величие нашего народа и страны Армении,да тут конечно, много чего можно приписать предкам(что утеряли),но имеем ли мы потомки,на это право?

Мы на всё имеем право. Право определяет человек сам вообще. Ни кто другой не может определить, или установить чё то другое право. Если право устанавливает кто то - то это не право, а директива.

Мы должны быть им благодарны , хотя бы за то ,что мы есть,и есть надежда на будущее наше и нашей Родины.

Мы ничего и никому не должны. Нам да - должны, но это другая тема. Скажу только, что всем это станет ясно, если ми сможем обложить наших должников, вместо того что бы служить в их армиях, и совершать подвиги - подвиги рабов с надеждой на подкормку...