Артём Карабекян

http://www.rus-imperia.com/history2.html Читателям, наверное, небезынтересно будет узнать кое-что о судьбе Карсской области. Город-крепость Карс до вторжения турок-сельджуков в Закавказье в 11-м в. являлся одной из столиц раздробленных армянских царств (рядом, в 30 км, еще более значительная столица - Ани). Потом, при грузинской царице Тамаре, был отбит и входил в состав Грузии (Ардаган/Артаани и Артвин - и без того были древними грузинскими городами). В 13-м в. Карс снова был захвачен турками. Древнеармянская неприступная крепость на горе над городом была турками отстроена (руками армянских зодчих-рабов). В XIX веке Карс четыре раза брали русские войска (1807, 1827, 1855 и 1877 гг., см. пребывание А.С. Пушкина в Карсе в 1828 г., описанное им в "Путешествии в Арзрум"), но трижды его и всю область приходилось отдавать туркам под давлением "просвещенной Европы" (ау, Буш!). Интересно, что в Крымскую войну Карс был обменен на Севастополь, таким образом возвращенный России. Наконец, царь-освободитель Александр Второй в 1878 г. смог удержать эти древние христианские земли Карс, Ардаган, Артвин и Батум за Россией. В новосозданной губернии (Карсской области с главными городами Карс, Ардаган, Сарыкамыш и Кагызман, во главе с военным губернатором) начался быстрый экономический подъем. Коренное христианское население (армяне, грузины и понтийские-черноморские греки) росло за счет естественного прироста и беженцев из Османской империи, получавших земельные наделы и щедрые подъемные ссуды от русского правительства. К переселенцам прибавились русские крестьяне-колонисты из благочестивых христианских сект молокан и духоборов (наподобие баптистов), люди чрезвычайно трудолюбивые. Добавились и одно эстонское, одно немецкое село (из тифлисских русских немцев-колонистов) и несколько поселений сыроделов-швейцарцев. Православные русские (в т. ч. малороссы, всегда в Императорской России считавшие себя русскими) были представлены как крестьянами, так в особенности военными и чиновниками (т. е. интеллигенцией) со своими семьями. Имелись и отдельные представители других национальностей, даже поляки и литовцы. Все христианское население этой приграничной с Турцией области, без различия национальности, было чрезвычайно лояльно к царской России, а новые переселенцы из нерусских народов быстро врастали в русскую культуру. Мусульманское население (курды, карапапахи, отуреченные грузины-лазы, черкесы) тоже привыкало к законопослушанию и начинало уважать и ценить преимущества законности и всего уклада Императорской России. В губернском городе Карсе к 1917 году на 37 тыс. жителей было 12 церквей (русских, греческих и армянских), 6 мечетей, десять библиотек, один театр, 2 кинотеатра, такие культурные центры, как гражданское и офицерское собрание. Между Тифлисом, Карсом и Сарыкамышем с 1900 открылось железнодорожное сообщение, были построены роскошные вокзалы в стиле "модерн". В 1910 году состоялось торжественное открытие памятника русскому воину - завоевателю Карса работы скульптора Микешина (сына автора памятника Тысячелетию Руси, что в Новгороде Великом). Сцены битв в Карсской области и взятия Карса увековечил художник А.Д. Кившенко, автор всемирно известных картин "Военный совет 1812 г. в Филях" и "Иван Третий разрывает татарскую грамоту". (Кстати - ищу альбом либо репродукции работ этого художника.) Прославили свой родной город Карс и армянский писатель Егише (Илья) Чаренц (роман "Страна Наири") и грузинский целитель Георгий Гурджиев. После отречения Государя в 1917 г. судьба Карсской области складывалась трагично. — 25.04.1918 г. турки входят в почти безлюдный Карс, начинаются грабежи русского и резня оставшегося армянского населения; — 9.03.1919 по 30.10.1920 Карс в составе дашнакской Армении (при поддержке английской оккупационной армии); — 30 октября 1920 г. Карс вновь сдан туркам. Повторение злодеяний; — 22 сентября 1921 г. советско-турецкий Карсский договор, по которому Советская Россия (по приказу В. И. Ленина) уступает Турции Карс, Ардаган, Артвин и гору Арарат в Сурмалинском уезде, никогда не бывшем турецким, но полученном при участии А.С. Грибоедова от Персии в 1927 году. Причем с полумиллионным населением! До 1962 г. в самом Карсе проживало около 60 православных русских семей, а в окрестностях было несколько сел русских крестьян-молокан. Армян и греков, кроме запуганных и перекрасившихся, фактически не оставалось. Все христиане по сей день подвергаются жестокой дискриминации и гнету, не уверены в своей жизни. В 1962 г. молокане, не вынеся издевательств и организованных нападений властей, вернулись в СССР и с тех пор, вместе с казаками-некрасовцами, тоже репатриантами из Турции в том же году, проживают в Ставропольском крае. В Карсе и области на сегодняшний день можно с трудом насчитать человек 80-100 русских жителей, значительно отуреченных, но еще помнящих русскую речь и считающих себя христианами. Любые проявления религиозной и просветительской деятельности турецкими властями всегда пресекались. Учить детей русскому языку и культуре предков некому, молиться негде. Храмы все разрушены, за исключением древнего армянского собора 12 апостолов, построенного в центре Карса армянским царем в 937 году! Собор действовал до 1921 г., но теперь стоит в полном запустении как памятник христианству. Взорвать его хотели бы, да опасаются: развалится, наверное, полгорода. В других странах такая древность была бы гордостью города и сокровищем ЮНЕСКО, куда пускали бы по билетам, казна бы богатела. А тут... "Не наше, хоть бы его и не было". И тем не менее любой европейский путеводитель по Турции, дойдя до Карса, с удивлением и похвалой отмечает следы русской цивилизации, принадлежности города к былой России: прямые улицы, широкие тротуары, особняки в стиле классицизма и модерна, козырьки и балконы искусно кованого железа 1900-х годов, греческие и армянские инициалы владельцев на каменных сводах ворот... Будем же помнить о героях Карса, Ардагана, Сарыкамыша, Баязета (напоминаю о прекрасном телесериале "Баязет") и о горе Арарат, брате Казбека и Эльбруса, где в недавно еще христианской Нахичевани сохранилась могила Ноя. Пути Господни неисповедимы. Елена Витальевна БИЛЁВА-КОБРО, г. Пенцинг (Германия). "Русский Вестник". 2005. №15.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ ВОСТОЧНОЙ АРМЕНИИ К РОССИИ 1. Армения в начале XIX века На рубеже XVIII—XIX веков, как и на протяжении предыдущих трех столетий, Армения была разделена между двумя военно-феодальными государствами Ближнего и Среднего Востока—султанской Турцией и шахским Ираном (Персией). Восточная Армения находилась под господством Ирана. В этой части Армении и в соседнем Азербайджане существовали персидские полунезависимые ханства—Ереванское, Нахичеванское, Карабахское, Гянджинское, Бакинское и другие; ,в Грузии в конце XVIII в. имелись два царства (Картли-Кахетинское, Имеретинское) и ряд подвластных Турции феодальных княжеств (Абхазское, Гурийское, Мегрельское и др.). Центральная и большая часть Восточной Армении входила в состав Ереванского ханства, которое, как сравнительно более крупное и пограничное, называлось также сардарством (наместничеством). Ереванское ханство делилось на 15 магалов—районов), в числе которых—Зангибасар, Ведибасар, Сурмалу, Сардарапат, Талин, Апаран, Дарачичак, Гекча. Наиболее крупными городами и селами считались Ереван, Зчмиадзин, Сардарапат, Аштарак, Карби и Баш- Апаран. Во главе ханства стоял назначаемый шахом хан (сардар), власть которого была неограниченной; все дела вершились им самолично. Магалами управляли мирболуки, назначаемые из числа беков и других представителей «высшего» сословия, а деревнями—сельские начальники, называемые кехва, или кетхуда. Для управления делами ханства содержались многочисленные чиновники: главный мирза (ведал хозяйственными делами), хазнадар (казначей), муасилбек (в основном исполнял приказы хана), калабек (начальник крепостей), серафюлбек (управлял военными делами) и другие. Западная Армения находилась под турецким игом. Она, как и вся Османская империя, в административном отношении делилась на пашалыки. В этой части Армении имелись Баязетскнй, Ванский, Мушский, Диарбекирский, Карсский, Эрзерумский (Карийский), Сивазский (Себастийский) пашалыки, которые, в свою очередь, делились на санджаки (уезды). Пашалыками управляли назначаемые султаном паши, санджаками—санджакбеки. Пашалыки были замкнутыми и полунезависимыми феодальными княжествами. Они зачастую не подчинялись султанскому правительству, которое с трудом сдерживало эти центробежные силы. В Армении, как и в Турции и Персии, господствовали феодальные отношения. Основной производительный класс— крестьянство и другие слои трудящихся подвергались жестокой эксплуатации и угнетению со стороны ханов, беков, пашей, деребеев, медиков, церковников и прочих представителей господствующего класса. Экономическая эксплуатация трудящихся масс осуществлялась преимущественно взиманием налогов. Крестьяне платили до сорока видов тяжелых налогов, в том числе за землю, воду, леса, пастбища, даже за употребление соли, за получение права на женитьбу и т. д. Каждый мужчина выплачивал подушную, семья—подымную подать. У крестьянина отбиралась большая часть его дохода. Многочисленные налоги выплачивали также ремесленники и торговцы. С крестьян налоги взимались в основном натурой, с ремесленников и торговцев—деньгами. Сбор налогов производился насильственно. В Ереванском ханстве налоги собирали специальные чиновники хана, которые назывались саркярами. Великий армянский писатель и просветитель Хачатур Абовян вспоминал: «В нашу деревню (Канакер) ежегодно летом приезжал саркиар..., он проживал в деревне месяца три или четыре. Ему на это время отводилось лучшее помещение в деревне, он требовал самой заботливой прислуги и хорошего корма для своих служителей и лошадей: ему ежедневно носили в дом лучшие припасы, кур, яйца, масло и проч... Деревенский служитель каждый день ходил из дома в дом, чтобы выпросить или вытребовать все нужное. С ним обыкновенно шел слуга саркиара с кнутом для подстрекания или наказания его в случае медлительности. Он бил и гнал его перед собою, осыпая бесчисленными ругательствами... Когда хозяин дома не тотчас выдавал все затребованное, человек этот с зверскою яростью врывался в дом, ломал все, беспощадно бил всех, без различия возраста и пола. И это слуга,—можно судить по нему, что был и господин». Более жестокие насилия совершались в Западной Армении. Здесь право взимания налогов зачастую отдавалось на откуп различным торговцам и ростовщикам. Пользуясь своими широкими правами, они безжалостно грабили крестьян. Эти откупщики были подлинной напастью для народа. Социально-классовая эксплуатация народных масс, однако, не ограничивалась взиманием налогов и податей. Крестьяне несли также барщинную повинность: сооружали крепости, дома, склады и дороги, обрабатывали земли господ и т. д. Нередко вся сельская община со своими орудиями труда работала в поместьях ханов, пашей и других властителей. Во многих провинциях Западной Армении и на некоторых церковных землях крестьяне фактически были закрепощены. Вследствие неслыханной эксплуатации народ жил в крайней нищете. Тяжелым было и правовое положение народа. Он подвергался национальному и религиозному гнету. Жестокий режим ханов и пашей попирал все гражданские и политические права армян, которых называли «райа», т. е. бесправный, низший слой. Армянин, будучи христианином не являлся равноправным гражданином. Его свидетельство в суде не признавалось, он не имел права седлать коня, носить оружие, он должен был уступать дорогу мусульманину, отличаться от него своей одеждой и т. д. За свою национальную принадлежность и вероисповедание армяне выплачивали специальные налоги, главный из которых назывался харадж. Для гаремов шаха, султана, ханов и беков насильственно отбирались женщины и девушки. Власти, феодалы и духовенство всячески разжигали национальное неравенство. О бесправном положении армянского крестьянина X.Абовян писал: «Девушек утаскивали, мальчиков уводили..., часто и голову отрезали, жгли, замучивали. Ни дом армянину не принадлежал, ни скот, ни все добро...». Положение еще более ухудшалось в результате того, что в Восточной и особенно в Западной Армении почти постоянно господствовало безвластие. Многие паши, ханы, деребеи и беки вели кровопролитные войны то между собой,то против центральной власти. Разорительные набеги совершали кочевыеплемена и разбойничьи банды. В ходе этих войн и набегов опустошаласьстрана, вырезалось и угонялось в плен население. Народ жил в постояннойтревоге, отсутствовали необходимые условия для мирного труда. Европейскийпутешественник, посетивший в 1805 г. Западную Армению, о положении вБаязетском пашалыке писал: «Эта страна подвержена опустошительным набегам. Напрасно земледелец высеивает там семена—урожай отнимают еще не созревшим.Чтобы избавиться от бесчинства разбойников и гнета господствующих в области пашей, крестьянин вынужден бросить поле, уйти со своей семьей и скотом. В этой несчастной стране не существует ни родины, ни безопасности, ни покоя». Экономическая жизнь страны была очень отсталой. Население занималось в основном сельским хозяйством, которое велось примитивным образом. В земледелии применялись соха, серпы, молотильные доски и другие простые орудия труда. Обширные земельные пространства не обрабатывались. Периодически повторялись неурожаи и сопутствующий им голод. В горных и предгорных районах занимались скотоводством. Большая часть населения проживала в селах, которые находились в жалком состоянии. О селах Восточной Армении того времени очевидец, царский чиновник-статистик Ив. Шопен писал: «Ямы, покрытые землею, расположенные без всякого порядка и разделенные между собою смрадными кучами навоза или лужами не менее смрадными; дорожки,, извивающиеся то около, то через крышу этих ям, заменяющих дома,—вот общий вид селений... Внутренность жилищ соответствует наружному их виду; лучшая комната приемная—конюшня, сюда ведут почетнейших гостей вместе с рогатым скотом и лошадьми; впрочем, отделение это имеет зимой свою выгоду, потому что в конюшнях теплее, нежели в прочих саклях, открытых навстречу всем ветрам. Сами жители и семейства их живут в особых отделениях, где разложенный посреди пола огонь производит дым, наполняющий всю комнату до выхода из отверстия в потолке, служащего в. одно время и трубою, и окном. Здесь с детьми воспитываются телята, барашки и цыплята, а по углам, на насестах,, куры и крикливые петухи, составляют ночью весьма неприятное соседство». Наиболее крупными городами Армении в этот период были Ереван, Каре, Эрзерум и 'Ван. Без промышленности, с малочисленным населением они сохраняли свой средневековый неприглядный облик. О Ереване, например, тот же Ив;, Шопен писал: «Вид его однообразен и наводит уныние. Как во всех почти азиатских городах, так и здесь улицы узки, и • изгибы их так кривы, что они примыкают одна к другой почти без прямых углов. Эти улицы образуются двумя рядами низеньких, безобразных стен, слепленных некоторые из несожженного кирпича или из голыша, но чаще—просто из грязи. Весьма некрасивые стены эти изредка прерываются низенькими дверцами домов, всегда тщательно запертых. В середине главных улиц протекает ручей, из которого вода распределяется по садам боковыми водопроводами. Вода эта, подмывая дорогу и стены, образует опасные ямы, обращающиеся летом в смрадные топи ; зимою водопроводы замерзают, вода выступает, наводняет улицы, и местами, образуя высокие ледники, иногда вовсе преграждает сообщение». Распространенными ремеслами были плотничество, столярное, ткацкое, кузнечное, гончарное, скорняжное, оружейное дело, ювелирное ремесло и т. д. Но все они находились в весьма отсталом состоянии. Господствовал ручной труд, недоставало станков и инструментов, вследствие чего, несмотря на затрату больших усилий, продукция была низкокачественной и незначительной по объему. Ремесленники объединялись в цеха, которые в Восточной Армении назывались амкарствами (амкарутюн), а в Западной Армении—эснафствами (эснафутюн). Объединявшие ремесленников по профессиям, они были замкнутыми и до некоторой степени самостоятельными организациями: сами решали свои хозяйственные дела, споры и прочие вопросы внутреннего порядка, созывали собрания, сходки и устраивали празднества. Цеха ремесленников имели свои знамена, гербы, обладали денежными средствами для оказания помощи своим членам. Во главе цеха стоял один из наиболее искусных мастеров—устабаши (глава мастеров). Торговля в стране не получила широкого развития, хотя в некоторых городах происходил оживленный товарообмен, чему способствовали проходящие через Армению транзитные торговые пути. Так, один из них, связывающий Константинополь с Тавризом, проходил через Себастию, Эрзерум и Баязет; другой путь связывал Тбилиси с Эрзерумом через Караклис и Гюмри. Ереван был связан с Тбилиси, Тавризом и Эрзерумом, Ван—с Тавризом и Эрзерумом. В начале XIX века значительная часть армянского народа жила за пределами своей родины—в соседних и далеких странах. Невыносимые условия, существовавшие в Армении на протяжении веков, опустошения и погромы, чинимые иноземными захватчиками, вынуждали многих покинуть родину и переселиться в другие края. В начале XIX столетия армянские поселения имелись в Москве, Тбилиси, на Северном Кавказе (Новый Нахичеван, Моздок, Кизляр), в Астрахани, Крыму, Константинополе, Смирне, в Индии, Иране, Египте, Болгарии и других городах и странах. Многие армянские колонии не порвали связей с родиной. Находясь в сравнительно более благоприятных политических и экономических условиях, они принимали заметное участие в развитии культурной, общественной и политической жизни своего народа. С этой точки зрения особенно отличались армянские поселения Москвы, Тбилиси, Нового Нахичевана, Константинополя. Армянская община Москвы состояла в основном из торговцев, среди которых особенно выделялась семья Лазаревых; она накопила значительное богатство, а некоторые ее представители занимали при царском дворе высокие посты. Поселение не было многочисленным, но оно сыграло значительную роль в развитии культурной и политической жизни-армянского народа. Армянское население в Грузии составляло большую массу. Оно занималось преимущественно ремеслами и торговлей. Армянская колония Тбилиси, образовавшаяся в древние времена, также сыграла крупную роль в развитии армянской культуры XIX века. Город Новый Нахичеван (близ Ростова-на-Дону), в котором жили переселившиеся из Крыма армяне, был основан-в 1779 г. В окрестностях Нахичевана образовалось пять армянских селений. Община Нового Нахичевана в своих внутренних делах была самостоятельна. Она, например, имела свой суд, который решал споры горожан, культурно-просветительные и другие вопросы внутри общины. Число армянского населения Константинополя в начале XIX века составило около 200 тысяч. Армяне переселялись сюда преимущественно из Западной Армении. В Константинополе находилась резиденция патриарха западных армян;. В XIX в. город стал крупным центром западноармянской интеллигенции. В начале XIX в. армянский народ, подвергавшийся в родной стране жестокому угнетению, не мог своими силами, без помощи извне, свергнуть варварское господство ханов и пашей. Он нуждался в помощи, а в создавшихся исторических условиях ее можно было получить от России. Царское правительство, руководствуясь собственными экономическими и политическими интересами, предпринимало в этот период; практические шаги, чтобы присоединить Закавказье к России. Народы Закавказья в свою очередь стремились с помощью русских войск свергнуть тяжкий гнет ханов и пашей. Таким образом их освободительные стремления совпадали с внешней политикой России. Русская ориентация стала общенародной. Деятели армянского освободительного движения этого периода, подобно своим предшественникам—Исраэлу Ори, Иосифу Эмину и др., установили связь с русским двором, желая ускорить вступление русских войск в Закавказье. В свою очередь царское правительство вошло в сношения с армянскими политическими деятелями, чтобы использовать их для осуществления своих целей. В начале XIX века широкую деятельность развернул, в частности, видный церковный и политический деятель, архиепископ Нерсес Аштаракеци (1770—1857). Будучи горячим стороником русской ориентации, он приложил много усилий для освобождения Армении от тяжелого гнета ханов и беков и ее присоединения к России. 2.Освобождение Восточной Армении от ханского ига В 1801 г. специальным манифестом российского императора Александра I Восточная Грузия была присоединена к России (присоединение Западной Грузии произошло в 1803— 1810 гг.). Этим историческим актом в состав России был включен также ряд северных районов Армении (Лори-Памбакский и Шамшадинский), граничащих с Грузией. Царское правительство одновременно предприняло новые шаги для присоединения к России и других частей Закавказья—Азербайджана и Восточной Армении. Однако решить эту задачу было труднее, так как персидский двор и властвовавшие в Восточной Армении и Азербайджане ханы готовились с оружием в руках защищать свое господство. Положение осложнялось тем, что Англия и Франция всячески покровительствовали персидским ханам и турецким пашам. В 1804 г. началась русско-персидская война, которая с некоторыми перерывами продолжалась до 1813 г. Русская армия с помощью местного населения нанесла персидским войскам тяжелые удары. В январе 1804 г. она под командованием генерала Цицианова заняла город Гянджу (ныне Кировабад). Год спустя, в 1805 г., русский отряд под командованием полковника Несветаева, отбросив войска ереванского ханаг занял часть Восточной Армении—область Ширак. Таким образом, левобережье реки Арпачай (Ахурян) также вошло в состав России. В том же году в результате мирных переговоров русское подданство приняли ханы Карабаха, Шаки и Ширвана. В 1806 г. новому правителю Кавказа генералу Гудовичу удалось присоединить к России Дербентское,, Бакинское и Кубинское ханства. Решающие сражения произошли в октябре 1812 г. на берегу реки Араке, на Асландузской равнине, расположенной в 70-и километрах к юго-востоку от города Шуши. Отряд, генерала Котляревского нанес тяжелое поражение войскам наследника персидского престола Аббаса-Мирзы. Два месяца спустя Котляревский после кровопролитных боев занял крепость Ленкорань и присоединил к России Талышское ханство. Как известно, в этот же период героический русский народ наголову разбил вторгшуюся в Россию полумиллионную армию Наполеона Бонапарта. Эта блестящая победа русского народа произвела сильное впечатление во всех странах, в том числе в Иране. Правительство шаха предложило мир. 12 (24) октября 1813 г. в селе Гюлистан (в Карабахе) был заключен мирный договор, по которому Дагестан, Восточная Грузия, Гянджинское, Карабахское, Шекинское, Ширванское, Бакинское, Кубинское, Талышское и Дербентское ханства, а также ряд районов Восточной Армении (Ширак, Лори, Шамшадин, Зангезур) были окончательно признаны владениями Российской империи. По Гюлистанскому договору только Россия имела право держать флот на Каспийском море. Договор одновременно урегулировал торговые отношения между двумя странами и т. д. Во время .русоко-персидокой войны 1804—1813 гг. русские войска дважды пытались овладеть Ереванским ханством. Первая попытка была предпринята в июне 1804 г. Небольшой отряд, насчитывавший около 4500 человек, под командованием генерала Цицианова двинулся через Гюмри и Аштарак на Ереван. Одержав несколько побед над персидскими войсками у Эчмиадзина и в окрестностях Еревана, отряд занял предместье города и в начале июля блокировал крепость. Ереванская крепость была расположена на южной окраине города—на высоком и скалистом берегу реки Раздан (Зангу). По описанию современников, с трех сторон ее окружала двойная стена. Внутренняя стена, сооруженная из кирпича и камня, была довольно высокой и толстой и имела 17 башен. На расстоянии 32—40 метров от нее находилась внешняя, более низкая и тонкая стена, сооруженная из глины и камня. Вокруг крепости были вырыты широкие и глубокие рвы, часть которых заполнялась водой. Крепость имела 60 пушек и 2 мортиры, гарнизон состоял из нескольких тысяч солдат. Осада Еревана длилась со 2 июля до 2 сентября. Цицианов предпринял несколько штурмов, но они не увенчались успехом. Распространившаяся среди солдат болезнь, острая «схватка продовольствия и в особенности боеприпасов создали серьезные трудности для русских войск. Цицианов снял осаду крепости и возвратился в Грузию. Вторая попытка овладеть Ереваном имела место осенью 1808 г., когда русский отряд под командованием генерал-фельдмаршала Гудовича двинулся к городу и в начале ок-тября занял его предместье. Ереванская крепость была блокирована. 17 ноября Гудович предпринял сильный штурм, но, несмотря на героические усилия солдат, не добился успеха. Трудности снабжения войск и надвигавшаяся зима вынудили его в конце ноября оставить крепость и отступить. Ереван был взят русскими войсками позднее—во время русско-персидской войны 1826—1828 гг. Спустя 13 лет после заключения Гюлистанского мирного договора Иран, подстрекаемый Англией, начал новую войну против России. В середине июля 1826 г. войска ереванского хана внезапно вторглись в северные районы Восточной Армении, а главная персидская армия под командованием Аббаса- Мирзы—в Карабах. Для немногочисленных русских войск, расквартированных по разным местам Закавказья, создалось тяжелое положение. Противник вначале добился успеха. Полчища ереванского хана, сломив героическое сопротивление русских солдат и местного крестьянства, захватили провинции Ширак и Памбак. Войска Аббаса- Мирзы осадили крепость Шуши, где вместе с армянскими добровольцами укрепился небольшой русский гарнизон. Превосходящие силы противника заняли Гянджу (Елизаветполь). Опьяненный успехами Аббас-Мирза готовился к походу на Тбилиси. Однако вскоре все изменилось. Получив подкрепления, войска Отдельного кавказского корпуса перешли в контрнаступление. 3 сентября 1826 г. русский отряд под командованием генерала Мадатова наголову разбил у Шамхора авангард персидской армии. Десять дней спустя, 13 сентября, у Гянджи потерпели тяжелое п^ражение и обратились в бегство главные силы противника. Аббас-Мирза был вынужден перейти Араке и отступить к Тавризу. В сентябре 1826 г. от персидских войск были очищены также северные провинции Армении. Эта операция проводилась под руководством прославленного партизана Отечественной войны 1812 г., известного поэта Дениса Давыдова. В начале сентября он был назначен командиром русской части, действовавшей против войска ереванского хана. 21 сентября, 'при селении Мирак генерал Давыдов нанес поражение противнику и на следующий день вступил в пределы Ереванского ханства. Однако он прекратил продвижение своей части и возвратился в Джалал-оглы (ныне Степана-ван), так как поход на Ереван откладывался до весны следующего, 1827 года. В марте 1827 г. вместо видного военачальника генерала А. П. Ермолова командиром Отдельного кавказского корпуса был назначен генерал И. Ф. Паскевич. Скоро возобновились военные действия. В начале апреля авангард русской армик двинулся к Еревану и 13 числа, не встретив сопротивления, занял Эчмиадзин. В начале июня главные силы русских войск под командованием генерала Паскевича также вступили на Араратскую равнину. 26 июня капитулировал хан Нахичевана, 7 июля русские войска заняли крепость Абба- сабад. Вследствие сильной летней жары русские войска временно прекратили военные действия и отошли на отдых в горы Арагац и Карабаба. Только 17 августа у села Ошакан .произошло ожесточенное сражение между трехтысячным отрядом генерала Красовского и в десять раз его превосходящими войсками Аббас- Мирзы. Русские солдаты и находившиеся в их рядах армянские и грузинские добровольцы, проявляя исключительную отвагу, отбили бешенные атаки врага, прорвали кольцо окружения, дошли до Эчмиадзина и спасли монастырь от грабежа и разорения, а его малочисленный гарнизон, духовенство, местных жителей и сотни больных солдат—от истребления. В сентябре возобновились активные военные действия. Паскевич принял решение занять Сардарапат, а затем Ереван. Крепость Сардарапат соорудил сардар Еревана Гусейн-хан в 1815—1817 гг. под руководством французских инженеров. Она имела квадратную форму, двойную высокую стену, прочные башни и ворота; ее гарнизон насчитывал более 2 тысяч человек. Осада Сардарапата началась 14 сентября. 18 числа заговорили все орудия. Через два дня при помощи армянского населения русские заняли крепость. Были захвачены 13 пушек, большие запасы хлеба и другие трофеи. Многочисленные армянские и грузинские пленные, заточенные ханом в крепость, были освобождены. После этой победы русские войска двинулись на Ереван, оборону которого взял на себя бежавший из Сардарапата Гасан-хан (брат ереванского сардара). В Ереванскую крепость по приказу хана были насильно согнаны тысячи человек, преимущественно армяне—жители города и окрестных сел. Нерсес Аштаракеци, постоянно находившийся в русской армии, установил связь с ними и всячески старался содействовать победе русского оружия. Ереванская крепость, осада которой началась 24 сентября, подверглась сильной бомбардировке. 28-го числа открыли огонь 14 тяжелых осадных орудий, а всю ночь на 30 сеятября стреляли 40 орудий, вследствие чего много домов и других строений было разрушено.Хачатур Абовян писал об этих днях: «Ереванскую крепость обволакивал дым. И огонь с неба, и снаряды пушечные падали на голову несчастных жителей. Пять дней и пять ночей ущелья и горы гремели, грохотали. Казалось, вновь сыплются сера и огонь Содома и Гоморры. Ереванская крепость тлела, как пересохший фитиль потрещит какой-нибудь час, потом снова угаснет, померкнет,— очень уж много пушечных ядер попало ей в голову и в сердце, вымотало ей душу»., Утром 1 октября один из русских отрядов захватил восточную башню крепости, а другой, взломав северные ворота, вступил в крепость. Гарнизон, насчитывавший три тысячи сарбазов (солдат), капитулировал. Были взяты в плен Гасаи-хан и многие высокопоставленные чиновники, захвачены до 100 пушек и прочие военные трофеи. Так, 1 октября 1827 г. над Ереванской крепостью взвилось русское знамя. Победоносные русские войска ереванцы встречали с большой радостью и искренней благодарностью. X. Абовян отмечал: «Солдаты стали входить в крепость, а в тысяче мест, в тысяче окон люди не в силах были рот открыть,— так душили их слезы. Но у кого было в груди сердце, тот ясно видел, что эти руки, эти застывшие, окаменевшие, устремленные на небо глаза говорят без слов, что и разрушение ада не имело бы для грешников той цены, как взятие Ереванской крепости для армян... С тех пор как Армения потеряла свою славу, ... не, видели они такого дня, не испытывали подобной радости. Радость была всеобщей. Ликовали не только жители Еревана, но и население всей Армении, армяне Кавказа, России и даже армянских колоний в дальних странах-. Узнав об освобождении Еревана и Восточной Армении, армяне Индии, например, в своих письмах и посланиях на имя Нерсеса Аштаракеци писали: «Армянский народ, обитающий в разных городах Индии, совершенно восхищен, что древняя отчизна их—Араратская страна... находится в пределах России». В другом письме из Мадраса в 1829 г. писали: «...разными путями и чрез архиепископа Нерсеса получены, наконец, после продолжительного ожидания, благоприятные известия о присоединении древней Армении к России и о том, что армянской нации оказывается высочайшее покровительство. Мадрасские армяне, принимая живейшее участие в соотчичах своих, из Персии в Армянскую область переселившихся, восхищены этим событием. Некоторые из них обещают сделать пожертвование в пользу армянских училищ и библиотек, существующих в пределах России, другие желают сами переехать на жительство в Россию. Большие торговые дома решительно помышляют об устройстве и окончании своих дел в Индии, дабы прийти в возможность и удалиться оттуда, и потом водвориться в своей отчизне. Хотя агенты Великобритании и рассеивают разные слухи, дабы поколебать армян в их намерениях и дабы более привлечь их в свои пространные индийские владения, но средства сии могут токмо смущать временно, ибо будущее прочное благоустройство Армянской области привлечет армян к водворению в ней. Весть о взятии Еревана русскими войсками глубоко тронула и обрадовала видного армянского писателя Месропа Тагиадяна, который, обращаясь к ереванцам, писал из Индни: «Поздравляю вас с тем, что .наша сладостная страна освободилась от тяжкого персидского ига... Мои дорогие сограждане, такого счастья, которое выпало на вашу долю, не переживали наши предки даже во время царствования Аршакидов» После взятия Еревана русские войска добились новых успехов. Преследуя противника, они 13 октября заняли Тавриз, затем провинции Хеш и Салмаст, а зимой—города Марагу, Ардебил и Урмию. Персидский шах предложил перемирие, которое было принято царским правительством. 10 (22) февраля 1828 г. в деревне Туркменчай, расположенной на пути из Тавриза в Тегеран, был заключен мирный договор. По Туркменчайскому договору Восточная Армения была окончательно присоединена к России. Иран отказался от притязаний на Закавказье. Шах в числе прочего обязался выплатить контрибуцию. Русско-персидская война 1826—1828 гг., благодаря которой освободилась Восточная Армения, независимо от политики и субъективных целей царского правительства, имела для армянского народа освободительный характер. Едва кончилась русско-персидская война, как вспыхнула русско-турецкая (1828—1829 гг.), которая велась на двух фронтах—Балканском и Кавказском. Боевые действия на Кавказском фронте в основном происходили в Западной Армении и Грузии. Главные силы русской Кавказской армии под командованием генерала Паскевича 14 июня 1828 г., форсировав реку Арпачай (Ахурян) у деревни Гюмри (ныне гор. Ленинакан), вступили в пределы Карсского пашалыка. 19 июня русские части нанесли тяжелый удар по турецкой коннице, а затем осадили Карсскую крепость, в которой закрепился карсский паша со своим войском. Карсская крепость была одной из первоклассных для своего времени. Она имела форму неправильного многоугольника, была окружена двойной высокой стеной, выложенной из крупных необработанных камней, башни которой были приспособлены для дальнобойного обстрела. Внутри крепости, в ее северо- восточном углу, на скалах была расположена цитадель, где находились жилые дома и другие строения, а также военные склады. Один из подземных ходов крепости, имевший 300 ступеней, вел к реке Каре. Осада Карса длилась три дня. 23 июня, после продолжительной бомбардировки и упорных боев, русские войска овладели крепостью. Они захватили 151 орудие и 33 знамени. Число пленных достигало 1350, среди них был и сам паша Махмед-Эмин со своим штабом. В боях за Карс большую помощь русским войскам оказали армяне—жители города. Они поставляли войскам продовольствие и помогали им всеми доступными средствами. Очистив Карсский пашалык от турецких войск, армия Паскевича в июле заняла Ахалкалак, а 15 августа, после сильной бомбардировки и штурма—Ахалцих. Отряд русских войск, находившийся под командованием генерала Чавчавадзе, 28 августа занял Баязет, а 12 сентября—Алашкерт. В эти же дни армянский добровольческий отряд, действовавший в составе русских войск, освободил Диадин. Таким образом, был занят и Баязетский пашалык. Военные действия с новой силой возобновились весной 1829 года. После ряда сражений русская армия 27 июня заняла Эрзерум, а в июле—Байбурт и Хнус. В дни взятия Эрзерума в армию Паскевича прибыл великий русский поэт А. С. Пушкин. Пробыв несколько дней в действующих частях, он встретился со своими друзьями, в том числе с сосланными на Кавказ декабристами, был очевидцем военных действий, побывал в городе Эрзеруме, а затем дорогой Каре—Гюмри—Тбилиси возвратился в Россию. Эту свою поездку Пушкин описал в известном произведении «Путешествие в Арзрум» Весной и летом 1829 г. турецкие войска потерпели тяжелые поражения и на главном театре военных действий—на Балканах. В июне русские войска заняли известную кре-лость Силистрию, а в начале августа город Адрианополь, где 2 сентября и был заключен мирный договор. По Адрианопольскому договору к России отошли на Балканах устье Дуная, а на Кавказе—Анапа, Поти, Ахалцих и Ахалкалак. Но согласно договору русские войска были выведены из Западной Армении; Баязет, Каре и Эрзерум были возвращены Турции. Эти и другие районы Западной Армении остались под гнетом султанского правительства и его пашей. Таким образом, если Восточная Армения в 1828 г. была освобождена от ханского режима и присоединена к России, то положение Западной Армении не изменилось. Следует отметить, что в начале XIX века, в результате беспрерывных разорительных войн и усобиц между ханами, бесконечных набегов разбойничьих банд и т. д. значительная часть деревень и населенных пунктов Восточной Армении и в особенности Араратской равнины была разрушена и покинута жителями. Интересы царского правительства требовали увеличить численность населения присоединенной к России части Армении, восстановить ее экономическую жизнь и сконцентрировать в этой пограничной области как можно больше армян, у которых особенно сильно выражалась русская ориентация. Былвыдвинут план переселения в Восточную Армению армянского населения, оставшегося под турецким и персидским владычеством. По требованию России как в Туркменчайский, так и Адрианопольекий договоры были включены статьи, разрешающие переселение армян в русские пределы—в Восточную Армению и Закавказье. Для осуществления репатриации армян была создана специальная комиссия. Оставшееся под турецким и персидским владычеством армянское население с радостью восприняло предложение о-переселении в Закавказье. Ханы и паши всячески старались помешать этому, однако несмотря на трудности и преграды частичное переселение все же состоялось. Первыми переселенцами были армяне из Персии. Весной 1828 г., с наступлением теплой погоды, отдельными группами пустились в путь армяне из Тавриза, Салмаста Хоя Маку и других мест. Многие бросали даже движимое имущество и спешили перейти русскую границу. Число переселенцев превышало 40 тысяч. Большую помощь им оказал великий русский писатель-гуманист А. С. Грибоедов, бывший в то время русским послом в Персии. После русско-турецкой войны началось переселение из Западной Армении. Первые группы тронулись с места еще зимой 1829—1830 гг. Но массовая репатриация началась с весны 1830 г. Всего переселилось около 90 тысяч человек преимущественно из Карсского, Эрзерумского и Баязетско-го пашалыков. Таким образом, в течение 1828—1830 гг в Восточную Армению и вообще в Закавказье переселилось оолее 130 тысяч армян. Репатриация проходила в тяжелых условиях Переселенцы нуждались в транспортных средствах и продовольствии они испытывали немало лишений. Но несмотря на это переселение 1828-1830 гг. несомненно было весьма положительным явлением. Увеличилось армянское население Восточной Армении, произошла концентрация армянского народа на родной земле. Оживилась экономическая и социально-политическая жизнь страны. _ В русско-персидской войне 1826—1828 гг., в ходе которой Восточная Армения была освобождена от ига персидских ханов и присоединена к России, приняли участие многие декабристы—первые русские революционеры, восставшие против царского самодержавия. После подавления восстания русских дворянских революционеров в декабре 1825 г. многие из них (около 70 разжалованных офицеров и более 2800 солдат) по приказу царя Николая I были сосланы на Кавказ. Среди сосланных на Кавказ декабристов и их соучастников были Е. Е. Лачинов, М. И. Пущин, Н. Н. Депрерадович, А. С. Гангеблов, Н. Н. Семичев, Ф. Г. Вишневский,. А. А. Добрынский, Д. А. Искрицкий, А. Е. Ринкевич, Н. Н„ Оржицкий, Н. Р. Цебриков и другие. Все они принимали участие в боях за Армению; Евдоким Емельянович Лачинов, например, участвовал в сражении у села Ошакан 17 августа 1827 г., во взятии Сардарапата, Еревана и за проявленную отвагу был произведен в унтер-офицеры. Михаил Иванович Пущин, будучи командиром саперного батальона, успешно руководил осадой ряда крепостей, в том числе ереванской. О Николае Николаевиче Депрерадовиче командир его полка Н. Н. Раевский писал, что он при осаде Сардарабада и Эривани, во всех случаях, вел себя с отличной храбростью». В послужном списке Феодора Гавриловича Вишневского отмечено, что за проявленную при взятии сардараяатсжой крепости отвагу он награжден орденом ов. Георгия, а за участие во взятии Еревана удостоен звания унтер-офицера. Во многих боях участвовал Александр Ефимович Ринкевич. В октябре 1827 г. генерал Паскевич докладывал царю: «Прапорщик Ринкевич в делах против неприятеля оказал себя неустрашимым». Отважно сражались и другие декабристы, находившиеся в войсках действующего Кавказского корпуса. Большую роль в освобождении Еревана сыграл Лейб-гвардии сводный полк, составленный из рядовых участников восстания декабристов. На всем протяжении осады крепости солдаты-декабристы находились в первых рядах сражающихся войск. 1 октября 1827 г., в день взятия Ереванской кре-шости, роты Сводного полка, начав штурм, первыми ворвались в крепость. Декабристы, служившие в разных отрядах русского Кавказского корпуса, приняли участие и в русско-турецкой войне 1828—1829 гг. При взятии Карса, Ахалциха, Эрзерума, Баберда, других городов они вели упорные бои с турецкими войсками. Особенно отличились, кроме уже упомянутых Лачинова, Пущина и Гангеблова, также П. П. Коновницын, И. Г. Бурцев (погиб при взятии города Баберда в июле 1829 г.), А, Бестужев-Марлинский и другие. Многие рядовые декабристы и, в частности, сотни солдат Черниговского полка, которые за революционное выступление на Украине были сосланы на Кавказ, также приняли деятельное участие как в русско-персидской войне 1826—1828 гг., так и в русско-турецкой войне 1828—1829 гг. В отличие от царских генералов и чиновников, декабристы тепло и дружелюбно относились к армянскому народу. Русским революционерам, поднявшим оружие против царского деспотизма, была близка и понятна идея освобождения порабощенных народов: они с особым воодушевлением сражались против персидских и турецких тиранов-угнетателей. Приняв участие в русско-персидской войне 1826—1828 гг. декабристы тем самым внесли свой вклад в дело освобождения армянского народа от ханского ига. Во многих военных действиях русской армии в Восточной Армении принимал участие А. С. Грибоедов. Вместе с тем в заключении Туркменчайского мирного договора. В войнах России против Персии и Турции активно участвовал армянский народ. Связав сбои надежды на освобождение от жестокого ига ханов и пашей с победой русского1 оружия, он сделал все возможное для ее обеспечения. Армянское население в меру своих возможностей помогало русским войскам не только поставкой продовольствия, сбором; необходимых сведений и выполнением многочисленных поручений и услуг, но и вовруженной борьбой. Во время военных действий крестьянство зачастую бралось за оружие. В 1826—1828 гг. в рядах русских войск мужественно сражались многочисленные армянские, грузинские, азербайджанские добровольцы и ополченцы. Армянские добровольческие отряды в составе русской Кавказской армии воевали еще в XVIII веке. Но особенно широкий размах приобрело добровольческое движение во время русско-персидской войны 1826—1828 гг. и русско-турецкой войны 1828—1829 гг.- Летом 1826 г., как только началась русско-персидская война, в Шамшадине под руководством Григора Манучаряна был организован добровольческий отряд, который за короткий срок собрал под свои знамена 500 всадников. По указанию главного командования Кавказской армии он действовал в основном против иол-чищ ереванского сардара и оказал важную услугу русским войскам. Осенью того же года по инициативе генерала Ма-датова был создан боевой эскадрон из армян Карабаха. Мужественно сражаясь в рядах русских войск, он успешно выполнил немало боевых заданий. Весной 1827 г. в Тбилиси был сформирован армянский добровольческий пехотный полк (отряд), переброшенный затем в Армению. В полк могли вступить мужчины в возрасте с" 18 до 30 лет. Среди добровольцев были молодые армяне из Тбилиси, Карабаха, Карса, Эрзерума, Баязета, Еревана, и др. мест. О бойцах этого отряда один из генералов русской Кавказской армии Н. Н. Муравьш писал: «Они выступили с доброю волею и необыкновенным рвением, имея уже и дух молодых солдат... В бою они показали себя как следовало солдатам..., все принимали присягу на верность службы и совершали с нами все походы». В первые месяцы русско-турецкой войны 1828—1829 гг., из населения Араратской долины и соседних районов в добровольческие отряды вступило более двух тысяч человек. Они имели специальную форму: красную шапку, обмундирование из зеленого сукна и желтые ботинки; находясь в передовых частях русской армии, принимали активное участие во многих сражениях. Когда военные действия развернулись в Западной Армении, здесь были организованы новые армянские дружины, пехотные и конные батальоны, которые активно действовали в Карсском, Эрзерумоком и других районах. Большое мужество проявили также армяне Баязета. Вместе с немногочисленной русской частью они героически обороняли крепость Баязет и отразили неоднократные атаки превосходящих войск в энского паши.. Руководитель баязетской обороны генерал-майор Попов писал: «Армяне сражались и умирали как герои». Главнокомандующий кавказской армией генерал Паскевич в октябре 1929 г. доносил царю: «В Баязете 2 тысячи армян сражались рядах наших солдат». Добровольческие отряды действовали на всем протяжении военных действий. Многие Добровольцы за проявленное мужество были награждены боевыми орденами и медалями. Освободившись от ига персидских ханов и войдя в состав России, восточные армяне, разумеется, не избавились от национального и социального гнета. Царское правительство принесло новые формы и методы эксплуатации и угнетении. Будучи государственным органом помещиков и дворян, оно осуществляло эксплуатацию трудящихся как в России, так и на окраинах Российской империи. Царизм проводил политику социального и национального гнета, тяжесть которой испытал на себе и армянский народ. Однако, несмотря на это, вхождение Восточной Армении в состав России было актом большого прогрессивного значения, оно избавило армянский народ от угрозы физического уничтожения, и предоставило значительные возможности для развития экономической, культурной и политической жизни страны. При персидском господстве численность армянского населения все время уменьшалась. После присоединения к России положение изменилось. В составе Российской империи армянское население не подвергалось резне и таким диким формам национально-религиозного преследования, которые существовали при ханском режиме, не было межфеодальных опустошительных войн. В подобных условиях начался приток армян в Восточную Армению, где уже в 1840-х гг. численность населения по сравнению с началом XIX века удвоилась. Это означало, что в составе российского государства были обеспечены физическое существование армянского народа, его дальнейший численный рост и целостность, его национальная консолидация. Восточная Армения получила новые возможности экономического развития. При владычестве ханов и беков экономика страны переживала застой и деградацию, тогда как Россия, находясь на более высоком уровне развития, стимулировала развитие экономики Армении, создавала для этого благоприятные условия. Присоединение Восточной Армении к России имело большое значение и для развития армянской культуры. Богатая и передовая культура русского народа содействовала расцвету армянской литературы, искусства и науки. Такие крупные армянские писатели, как Хачатур Абовян, Габриэл Сун-дукян, Иоаннес Иоаннисиан, Ованес Туманян и другие, испытали на себе благотворное влияние русской классической литературы. Ованес Туманян писал: «С любовью и почтением преклоняюсь перед великолепной литературой великой русской нации, перед литературой Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Тургенева, Чехова, Толстого и их достойных преемников, литературой, на которой учились очень многие из наших писателей и интеллигентов». Прогрессивную роль России в судьбе многих стран и народов, отметил Ф. Энгельс. В 1851 г. в одном из своих писем К- Марксу он писал: «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку... Господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Кае- пийского морей и центральной Азии, для башкир и татар». В результате присоединения Армении к России армянские трудящиеся связали свою судьбу с судьбой великого русского народа, с его. освободительной борьбой. Уже в 1860-х годах видный революционный демократ Микаэл Нал-бандян и его соратники установили политические связи с знаменитыми русскими революционерами Герценом, Огаревым и их друзьями. В 1870—1880 гг. в рядах русских народников находились также народники из армянской молодежи. С конца XIX века армянское рабочее и крестьянское движение было вовлечено в мощное общероссийское революционное движение, которое впоследствии принесло подлинное освобождение как русскому, так и армянскому и многим другим народам. Таким образом, вхождение Восточной Армении в состав России явилось крупным прогрессивным событием в истории .армянского народа. Начиная с 1828 г. жизнь восточных армян развивалась по новому руслу. Были созданы благоприятные условия для развития экономической, политической и культурной жизни страны, появились обнадеживающие перспективы борьбы и победы. Начался новый этап в многовековой истории армянского народа. 3. Восточная Армения в составе Российской империи Сразу же после заключения Туркменчайского договора царское правительство приступило к ликвидации ханской административной системы в Восточной Армении. В марте 1828 г. была образована Армянская область, включавшая Эриванский, Нахичеванский уезды и Ордубадский округ. Областное управление, возглавляемое царскими чиновниками ведало как хозяйственными, административными, так и судебно-уголовными делами. Однако ликвидация ханской .администрации происходила медленно, поэтому власть на местах еще некоторое время находилась в руках ханов и беков. В 1849 г. после ряда новых административных реформ, преследовавших цель укрепить царскую власть на Кавказе, в числе других была создана Эриванская губерния, состоявшая из Эриванского, Нахичеванского, Александропольского, Норбаязетского и Ордубадокого уездов. Остальные районы Восточной Армении были включены в Тифлисскую и Ёлизавётпольскую губернии. Это административное деление в основном сохранилось до 1917 года, до крушения царского самодержавия. Как на всем Кавказе, так и в Восточной Армении царское правительство проводило колониальную политику. Чтобы создать на местах свою социально- классовую опору, оно. всячески защищало интересы местных помещиков, расширяло их права. Одновременно был издан ряд законов, усиливающих зависимость крестьян от землевладельцев. Трудящиеся массы подвергались тяжелой эксплуатации. Еще в; конце 1830-х гг., а также впоследствии—в 1840—1850-х гг., и в 1870—1880-х гг., в разных местах Армении произошли крестьянские волнения, направленные против царизма и местных помещиков. В 1860-х годах имели место волнения среди ремесленников. Царское правительство проводило политику национального угнетения. Оно задерживало развитие армянской культуры, закрывало школы, преследовало печать. Все это усиливало антицарские настроения среди широких кругов народа. В 1885 г., например, когда на Кавказе было закрыто, много армянских школ, произошли столкновения межлу армянским населением и царской полицией. Крупным событием в истории России и Закавказья XIX века была Крымская (Восточная) война 1853—1856 гг. между: Россией, с одной стороны, и Турцией, Англией и Францией,, с другой. Эта захватническая война наряду с другими фронтами (Балканским, Крымским) имела и Кавказский фронт.. Когда осенью 1853 г. стотысячная турецкая армия начала наступление на Закавказье, широкие круги армянского, грузинского, азербайджанского и других народов встали на защиту своего края и помогли русским войскам" отбросить врага и нанести ему тяжелые удары. Еще в начале войны из местного населения было собрано 10 тыс. ополченцев, которые принимали активное участие почти во всех военных действиях. Впоследствии были организованы также отряды местной милиции, конные и пешие добровольческие-дружины. Население края оказывало русским войскам и большую материальную помощь. Говоря об участии народов Закавказья в этой войне, выдающийся советский историк академик Е. В. Тарле писал: «Героизм народов Закавказья» принимавших участие в боях, полная готовность к материальным жертвам и к выполнению со всем усердием, часто сверх задания, всех требований военных властей—все это засвидетельствовано почти всеми показаниями современников. От солдат до командиров грузины и армяне живо чувствовали кровную свою заинтересованность и полную с русскими солидарность и моральную ответственность в деле отстаивания своей земли от вторгнувшихся турецких захватчиков». В Армении отряды добровольцев, ополченцев и милиций были организованы, в частности, в Ереване, Эчмиадзине, Сардарапате, Александрополе, в провинциях Шорагял (Ширак) и Зангезур. Командование кавказского действующего корпуса и разные высокопоставленные представители царского правительства неоднократно отмечали «верность и примерную храбрость» армянских волонтеров, а также значительную материальную помощь русским войскам, оказанную населением Эриванской губернии. Русские войска Кавказского фронта (11 тыс. чел.) под командованием генерала В. О. Бебутова, пользуясь поддержкой местного населения, 19-го ноября 1853 г. в крупном сражении у села Башкадыклар нанесли тяжелое поражение турецким войскам (36 тыс. чел.). В июле 1854 г. турецкая армия потерпела новое поражение. 16-го ноября 1855 г. русские отряды заняли Каре. Эти победы на Кавказском фронте не имели, однако, решающего значения. На главном, Крымском фронте войны, несмотря на героизм русских солдат, царское правительство потерпело поражение. Крымская война показала отсталость царской России «во многих отношениях—экономическом, социальном, военном. Поражение царизма способствовало новому подъему революционного движения в стране. В 1850—1860 гг. заметно оживилась экономическая и общественно-политическая жизни армянского народа. Развивающиеся торгово-обменные отношения разлагали натуральное хозяйство Восточной Армении, расширились экономические связи с Россией. Общественная жизнь как всего Закавказья, так и Армении еще больше приобщилась к политической и культурной жизни России. Русское революционно- демократическое движение нашло широкий отклик в армянской действительности. Одновременно возросло идейное сближение восточных и западных армян, укрепилась национальная консолидация, завершился процесс образования армянской нации. На арену политической борьбы вышла армянская демократическая интеллигенция, проникнутая патриотизмом и прогрессивными идеями своего времени. Некоторые ее представители начали вовлекаться в революционное движение русской разночинной интеллигенции. Оживилась общественно-политическая жизнь и в армянских колониях (поселениях) Москвы, Петербурга, Нового Нахичевана, Тбилиси и некоторых других городов России и Закавказья. В этот же период был основам ряд школ, общественно-политических и культурно-просветительных обществ, получили развитие печать, публицистика, литература и искусство, 1850—1860 годы были периодом перелома как в общественно-лолиткчекжой жизни, так и в развитии культуры. В результате обострения классовой борьбы между различными социальными слоями и классами сформировались три основных общественно-политических течения клерикально-феодальное, либерально-буржуазное и революционно- демократическое. Представители первого течения (Мсер Мсерян, Степа-нос Мандинян и другие) защищали старые феодально-помещичьи порядки и отношения, не признавали необходимости изменений и преобразований, боролись против просветительских и демократических идей, стремились сохранить господствующее положение церкви, непонятный народу древнеар-мянский язык—грабар и т. д. Либерально-буржуазное течение (Степанос Назарян и др.) выступало за реформы, постепенное капиталистическое развитие общества, за просвещение и развитие культуры. Но вместе с тем оно отвергало путь политической, революционной борьбы. Революционно-демократическое течение, которое возглавлял Микаэл Налбандян, выражало интересы трудовых масс, их чаяния, ставило целью освобождение народа от социального и национального гнета путем революционной борьбы и национально-освободительного движения, распространяло прогрессивные идеи своего времени, стремилось к развитию народной, демократической культуры и т. п. В экономической жизни Восточной Армении и всего Закавказья произошли определенные сдвиги уже в 1860— 1870 гг.—заметно оживляются внутренняя и внешняя торговля, развиваются товарно-денежные отношения. Развитию капиталистических отношений на Кавказе в значительной мере способствовал русский капитал. В пореформенную эпоху, писал В. И. Ленин, русский капитализм втягивал Кавказ «в мировое товарное обращение, нивелировал его местные собенности—остаток старинной патриархальной замкнутости, создавал себе рынок для своих фабрик. Страна, слабо заселенная горцами, стоявшими в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне от истории, превращалась в страну нефтепромышленников, торговцев вином, фабрикантов пшеницы и табака»*. В экономику страны постепенно проникал и иностранный (английский, французский, немецкий, голландский) капитал. Крестьянская реформа была проведена в Армении в 1870 г. Положением от 14-го мая. Как в России и ,на всем Кавказе, так и в Армении реформа не внесла существенных изменений в положение крестьян. Но, несмотря на это, она способствовала развитию капиталистических отношений в. стране: Важное значение имело дорожное строительство. В 1860—1870-х годах были реконструированы и сооружены шоссейные дороги Тбилиси—Караклис—Ереван, Ереван— Джульфа, Александрополь—Кохб—Нахичеван—Горис. В 1883 г. начала работать железная дорога Баку—Тбилиси— Батум, а в 1899 г.—Тбилиси—Александрополь—Карс. Во второй половине XIX века значительно расширилась меднорудная промышленность Армении, центрами которой стали Алаверди и Кафан (в Зангезуре). До 1887 г. алавердские рудники эксплуатировались греческими промышленниками, а затем—французским акционерным обществом. Производство зангезурской меди находилось в руках армянских и греческих капиталистов. Продукция медеплавильных заводов составляла в Алаверди в 1885 г.—8418 пудов, в Кафане в 1887 г.—15000 пудов. В 1880—1890-х гг. возникли промышленные предприятия по производству кожи, вин, коньяка, по переработке хлопка и т. д. В Армении было произведено в 1896 г. 546000 ведер вина, а хлопка в 1890 г:—580000 пудов. Углублялось расслоение крестьянства. Обедневшие, разоренные крестьяне нанимались батраками к сельским богачам или уходили в город на заработки. В 1884 г. только из Зангезурского уезда ушло около 3000 человек. Возросло городское население. В 1865 г. в Ереване насчитывалось 14000 жителей, а в 1897 г..—29 тыс.; Александрополь в 1865 г. имел 16000 жителей, а в 1897 г.—31000.

Вот так вот, ходишь-ходишь в школу, а потом - бац!.. И прощай родные учителя на полгода?! Уж как полтора года присутствую на этом форуме, который стал за это время родным, и общение (в основном, правда, прочтение) с людьми которого доставляло большое-пребольшое удовольствие, но всё же случаются обстоятельства - приходиться уходить. В общем, желаю всем форумчанам всего самого-самого наилучшего, чтобы все ваши мечты и начинания сбывались, а форум - рос и процветал. Пока!

Кто-нибудь понял? Помотрел я широко разрекламированный фильм "Ночной дозор"... Короче, так и не понял о чём снято это кино, про что, с чего начинается и чем закончилось?! Чем-то напоминает американского "Блэйда", жалкая пародия. А говорили-то, прорыв российского кино!

Хоть я и не поклонник попсовой музыки, но две песни этой молдавской группы мне очень даже понравились, это раскрученная Dragostea Din Tei и менее известная Despre Tine. Другие песни тоже ничего, хотя музыка, как мне показалось, на уровне российской середины 90-х годов. Я и не предполагал, что молдавский язык такой красивый и мелодичный. Сижу себе и пою Маи-а-ху, Ма-и-а-хааа... Но что у них там за Пикассо до сих пор непонятно. А вам нравится O-ZONE?

В различные временами армянами частично ассимилировались отдельные общины различных этносов либо происходило обратное - армяне принимали культуру и уклад того народа, среди которого проживали наши колонии, в результате чего сложилось несколько интересных этнических общностей, таких как армяно-таты, армяно-греки (армяноязычные греки, проживавшие в Эрзеруме и его окрестностях, ныне живущие в Цалке, Грузия), черкесо-гаи (потомки анийских армян, расселившихся на Северном Кавказе в 15-16 вв), цыгане боша (паства армянской церкви, подверглись геноциду в 15-м году, проживают в Армении и Сирии), и, по-моему, наиболее интересная этническая общность - тюркоязычные армяне-кыпчакофоны о происхождении которых существует две версии. 1. Армяне-кыпчакофоны - потомки кыпчков, поселившихся в Армении в ещё в 1-м тысячелетии, принявших христианство и называвших себя "эрмени". 2. "Эрмени" - крымские армяне, которые обратили в христинаство небольшую часть тамошних татар (как например, другая часть крымчаков - караимы, приняли иудаизм), и, самое интересное, смогли припособить армянский алфавит к тюркскому языку. В музеях Украины и в Матенадаране хранятся рукописные и одни из первых печатных переводов Библии на кыпчаксом языке, написанные армянскими буквами. Датируются они 16-17 вв. Покопался в интерене и нашел интересные ссылки на эту тему. www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1070523000 www.continent.kz/2000/15/28.html www.unesco.kz/qypchaq/Turkic_Languages_Rus.htm

Вот смотрю я себе, смотрю, кино-хиты последних лёт, чего-то не пойму, куда ж оно подевалось, это нормальное кино - ну, в смысле, фильмы классического жанра, типа комедии, драмы, ужастики. Именно одного устоявшегося жанра. В последнее время только и снимают какую-то хрень, непонятно что из себя представляющую - смесь фантастики, комедии и боевиков. Больше всего не люблю эту дребедень. Может быть это и называется новомодным термином "блокбастер"? И что вообще такое - "блокбастер"? Мой любимый жанр - фильмы ужасов, к сожалению в последнее время жанр практически умер, 20 лет уж не смимают такого кина - такого, от которого бы даже взрослый невпечатлительный человек стал бы тени своей бояться. Ну куда? Куда пропали нормальные фильмы?! Для чего нужно "смешение жанров", оно давно перестало быть оригинальным, и, откровенно говоря, новинки западного, а теперь уже и российского кинематографа, смотреть не хочется после одного только рекламного ролика - сразу становится ясно, что это очередная шаблонная "многожанровость".

К мусульманам, Хорошо, уважаемые, если ваша религия, как вы говорите, уважает другие религии, претендующие на единобожие, то почему жители покоренных мусульманами стран, пожелавшие оставаться верными старой вере - ахль-аль-кетаб - Люди Писания, должны были плотить специальный налог под названием джизья ? Почему они становились людьми второго сорта, и в мусульманском законодательстве проводилось разделение на мусульман и неверных, далеко не в пользу последних. Кроме того, коран предписывает уничтожать "упорствующих в неверии". Разве Истинный Бог, мог утвердить разделение, а самое главное - угнетение одних людей другими? Вся история ислама пропитана ненавистью к представителям других религий. И меня очень и очень удивляет политика Ватикана, политика "примирения", согласно которой Католическая Церковь официально каится за Крестовые Походы. Почему бы вам самим для начала не покаяться за миллионы уничтоженных, униженных, насильно ассимилированных и дессимилированных христиан?

Загляните сюда: http://www.greece.org/genocide/quotes/index.html И особенно сюда:http://www.greece.org/genocide/quotes/phot...ons-turks1.html Там есть фотографии греческих погромов турками в начале ХХ века и в 1955 году.Удивительно, очень многие материалы о зверствах турок задокументированы, а турки все еще твердят, что ничего не было. Удивляюсь откуда в турке столько ненависти к человеку? Зверь убивает, чтобы насытиться, а для чего убивает турок? Я думаю, что в крови он видет свою радость. В этих материалах как раз выражается турецкая радость по поводу зверств. Обратие внимание, ведь это 1955-й год! Глубоко республиканский период истории Турции, спустя 32 года после провозглашения Республики и 15 лет после смерти Ататюрка турки оставались и остаются такими же варварами.

Остров Кипр с древнейших времен был одним из наиболее оживленных культурных центров Восточного Средиземноморья. Населенный греками, он достиг процветания при римском владычестве, когда был превращен в узел торговых коммуникаций, идущих с Востока на Запад. Именно на Кипр отправился в одну из своих первых поездок апостол Андрей Первозванный. Но Кипр - не только средоточие множества памятников истории и культуры, но и мощный пункт стратегической обороны. Владея Кипром, можно контролировать как торговые пути, так и военные коммуникации не только в Турции и Сирии, но и вплоть до побережья Египта. Поэтому так очевидна важность обладания этим островом, за который боролись в разное время византийцы, сельджуки, крестоносцы, венецианцы, генуэзцы, турки и англичане. После крушения Западной Римской Империи Кипром долгое время владели византийцы. Кипр был последним владением Византийской Империи на Востоке, уцелевшим после арабского и туркменского завоеваний. Тем не менее, византийские императоры были не в силах, используя Кипр, вернуть себе потерянные земли - Малую Азию, Сирию и Египет. Вследствии религиозных различий православные греки настороженно относились к новым правителям Сирии - крестоносцам, большую часть которых составляли франки, исповедующие католичество. Так, не получив от Кипрского патриарха финансовой помощи на войну против мусульман, эйлатский граф Рено де Шатильон сначала продержал его несколько часов в железной клетке, выставленной на солнце, но добился своего, только собрав всех кипрских православных священников и приказав отрезать им носы. Такой Кипр не нужен был крестоносцам, тем более что после первого падения Иерусалима в 1187 году стала очевидной необходимость наличия надежной базы тылового обеспечения и снабжения дальнейших экспедиций. Из всех ближайших государств безусловно лояльным крестоносцам было только Киликийское царство, но оно находилось на большом удалении от Сирии. В то же время Кипр идеально подходил на роль такой базы. Поэтому английский король Ричард Львиное Сердце, прежде чем идти в Палестину, завоевал Кипр, раздал его земли своим рыцарям, поставил во всех городах гарнизоны и посадил на престол новообразованного Кипрского королевства Гюи де Лузиньяна, бывшего перед этим королем Иерусалима и лишенного всех своих владений Саладином. Кипрское королевство вскоре превзошло по могуществу большинство монархий Западной и Восточной Европы и многие из мусульманских государств. Оно послужило даже спасательной базой: когда в 1291 году 120000 мусульман взяли штурмом Акру - последний крупный христианский город в Святой Земле, кипрский король Генрих II прислал на помощь мощный флот, который рассеял мусульманские корабли и благополучно эвакуировал из Акры мирное население и большую часть гарнизона. После этого Кипрское королевство просуществовало еще около двухсот лет. Его военные корабли патрулировали все Восточное Средиземноморье, осуществляя христианское эмбарго на торговлю с Египтом и арестовывая все суда, приближавшиеся к египетскому побережью. Кипрские рыцари в 1344 году отняли у мусульман Смирну, а в 1365 году взяли и разграбили Александрию. В 1489 году династия де Лузиньянов, правившая Кипром в течение трехсот лет, прекратилась. Катарина Корнаро, вдова последнего кипрского короля, будучи венецианкой, завещала свое королевство Венеции. Правительство Венецианской Республики превратило Кипр в торговый центр, куда свозились экзотические товары с Великого Шелкового Пути, находившегося к тому времени под контролем османской Турции. Только к 1570 году турки накопили достаточно ресурсов для атаки такой хорошо укрепленной военно-морской базы, как Кипр. По плану, разработанному лично султаном, надлежало одновременно атаковать Кипр и усилить натиск на Западную Европу на суше и с моря. С целью защиты от турецкой угрозы образовалась "Священная Лига", куда вошли Священная Римская Империя, Венеция и Папа римский. Союзникам удалось собрать сильный флот, которым командовал сын императора Карла V дон Хуан Австрийский. В 1571 году христиане разбили турецкий флот в морском бою при Лепанто (в этом бою командовал взводом солдат и дважды был ранен Мигель Сервантес, автор "Дон-Кихота"), освободив более 12000 невольников-гребцов и практически уничтожив все военно-морские силы Османской Империи. Но этот успех не был ими развит, и уже в 1572 году алжирский король Улуг-Али, построив новый флот, выиграл кампанию.В марте 1573 года правительство Венеции подписало мирный договор с Турцией, по которому не только уступало Кипр, но и выплачивало Османской Империи большую контрибуцию. Русско-турецкая война 1877-78 г. на Балканах, проигранная Османской Империей, сильно подорвала ее могущество. Благодаря усилиям британских дипломатов по мирному договору 1878 года Кипр перешел под английский протекторат. Начало 50-х годов XX века ознаменовалось распадом колониальных империй. Не остался в стороне от этого движения и Кипр. К тому времени 82% его населения составляли греки-киприоты, 18% - турки-киприоты. Эти две общины в большинстве случаев не были враждебны друг другу и мирно сосуществовали, борясь за свои права на самоопределение. Английское правительство во главе с министром иностранных дел Гарольдом Макмилланом стало подталкивать Турцию к овладению Кипром. Это было связано с тем, что, в соответствии с этническим составом населения, активисты, требующие предоставления Кипру независимости, были большей частью греками. Подобное подстрекательство незамедлительно вылилось в полномасштабный греческий погром в Стамбуле, состоявшийся в ночь 6-7 сентября 1955 года. Турецкие власти вели среди турков-киприотов активную агитацию, призывая к разделу Кипра. На деньги турецкого правительства была создана подпольная организация, известная под названием TMT. Она ставила своей целью добиться раздела Кипра и провоцировала греческие погромы. Несмотря на провозглашение независимости Кипра в 1960 году, борьба продолжалась. Теперь среди радикально настроенной части греков-киприотов стала популярной идея "энозиса", то есть объединения с Грецией. В интересах кипрского населения была, однако, только полная независимость, и большинство киприотов осознавало это. По Конституции 1960 года общины греки-киприоты и турки-киприоты получали равные права и привилегии, имели своих представителей в парламенте и органах исполнительной власти, могли участвовать в культурной и общественной жизни страны. А турки-киприоты на правах меньшинства получали и представительские привилегии. Все кипрские патриоты, независимо от национальной принадлежности, с большой радостью восприняли это событие. Президентом Кипра был выбран его архиепископ Макариос, а вице-президентом - Фазиль Кучук. При инаугурации Макариос сказал: "Мы живем на богатом и прекрасном острове, который мы можем превратить в землю обетованную нашим уходом и любовью". Судьбе, однако, было угодно распорядиться иначе. Турецкая пропаганда с каждым днем все больше нагнетала страсти по поводу угнетения общины турков. Действительно имело место жесточайшее угнетение прав и свобод турков-киприотов, но не греками кипрского большинства, а со стороны TMT. Типичными инструментами этой организации стали шантаж, террор, провокации и убийства. Два журналиста из общины турков-киприотов, Айхан Хикмет и Ахмет Гуркан провели расследование деятельности TMT и обещали представить его итоги 23 апреля 1962 года. В этот день они были убиты в своих домах боевиками из TMT. Случай для серьезного выступления представился сепаратистам 21 декабря 1963 года. Полицейские - греки остановили в Никосии автомобиль для проверки документов. Сидящие в нем открыли огонь, ранив одного из полицейских. Ответным огнем оба (оказавшихся впоследствии турками) были убиты. С помощью 650 турецких солдат TMT приступил к образованию военных анклавов, оказывая сопротивление властям Кипра. В эти анклавы насильно загоняли всех турков-киприотов. Ситуация до некоторой степени напоминала недавнее положение в Чечне, когда горстка засланных бандитов терроризировала доселе мирное многонациональное население. Летом 1964 года турецкое вторжение было предотвращено только после строгих предупреждений от СССР и США. Эти предупреждения не предотвратили бомбардировки кипрских деревень турецкой авиацией в августе того же года. Боевики TMT даже разрушали дома, из которых они выгнали турков-киприотов, дабы те не могли в них вернуться. Поэтому архиепископ Макариос в 1965 году подчеркнул, что проблема турков-киприотов создана и поддерживается исключительно турецкой армией, прикрывающейся радикалами из TMT. Очень скоро турецкие анклавы превратились в подобие гетто, где турки-киприоты влачили жалкое существование. Для запугивания и уничтожения несогласных боевики TMT широко применяли наемных убийц. Ярким примером подобного обращения стал профсоюзный лидер турков-киприотов Дервиш Али Кавазоглу. Он активно сопротивлялся попыткам сепаратистов разделить остров и открыто заявил, что 20000 турков-киприотов "заключены в места, немногим отличающиеся от концлагерей". 11 апреля 1965 года на дороге между Никосией и Ларнакой, когда Кавазоглу ехал со своим другом и коллегой, профсоюзным лидером греков-киприотов Костасом Мисяулиосм, их машина была обстреляна из засады. Оба профсоюзных деятеля были убиты. Впоследствии они стали символом воли кипрского народа жить вместе. Несмотря на усилия сепаратистов, им удалось загнать в анклавы только 35% турков-киприотов. Остальные организованно сопротивлялись воздействию TMT и, без сомнения, в течение нескольких лет решили бы эту проблему. Но не только кипрские сепаратисты хотели покончить с единым и независимым кипрским государством. 15 июля 1974 года на Кипре произошел военный переворот. Режим "черных полковников", перед этим захвативший власть в Греции, подозревал, что Макариос никогда не согласится на объединение. Поэтому на Кипре была создана хунта, целью которой было свержение законной власти и "энозис" - объединение с Грецией. Во время переворота были захвачены и убиты многие государственные деятели. Макариосу удалось спастись, и в тот же день он, выступая по радио, призвал народ к сопротивлению. Но было уже поздно. Переворот был использован турецким правительством как повод для окончательного решения кипрского вопроса. 20 июля турецкая армия, начав операцию с красноречивым названием "Атилла", высадилась на севере Кипра. Под предлогом "восстановления конституционного строя" она двинулась на юг, сметая все на своем пути и убивая сопротивляющихся, независимо от национальной принадлежности. Турецкие бомбардировщики разрушили множество городов и деревень Кипра напалмом и фосфорными бомбами. Невзирая на постановления ООН, турецкие военные остановились только тогда, когда заняли 37% территории Кипра, которые занимают и по сей день. Сразу после этого тон заявлений турецких официальных лиц сильно изменился. О защите турков-киприотов уже и не упоминалось. Премьер-министр Тургут Озал просто и незатейливо заявил, что "Кипр - это остров, который, как кинжал, направлен в сердце Турции. Он не должен быть в руках врага, и турки на севере Кипра - гарантия этого". На опустевший Северный Кипр были переселены десятки тысяч анатолийских турок, чтобы сделать объединение острова невозможным в принципе. Немногие оставшиеся на севере Кипра турки-киприоты жестоко угнетаются своими новыми хозяевами. По словам бывшего вице-президента Кипра Фазиля Кучука, турки сказали общине турков-киприотов: "Мы спасли вас - теперь убирайтесь отсюда, эта земля принадлежит нам". Министр иностранных дел Турции особо отметил, что "турецкая армия никогда не уходила росчерком пера из тех мест, куда входила со штыком. Это даже не наша обязанность, а скорее миссия - сделать Кипр нашей родиной". Кажется, что сейчас не XX век, а XIV, и вместо первых лиц европейской республики подобные мудрости изрекает некий султан - то ли Баязет Ильдерим, то ли Мехмет Завоеватель. Турции пора определиться - продолжать ли ей подобную политику, оставаясь ксенофобным и шовинистическим государством, или все-таки прорубать окно в Европу, расставшись ради этого со многими повадками османских султанов. Мне, впрочем, кажется, что второй вариант маловероятен. На гербе турок-османов - волк. Александр Алексеев Цветущий разоренный Кипр

Д.А. Симонов Падение Константинополя Некогда римский царь Константин Великий, повинуясь чудесному гласу, слышан-ному во сне, отправился на берег пролива Босфор к небольшому селению Византию. Здесь, исполняя Божественное веление, он заложил город, названный в его честь Константинополем… Однажды равноапостольный Константин и его мать, святая Елена, наблюдавшие за возведением стен и башен нового горда, стали свидетелями необычного зрелища. Они увидели, как орел напал на огромного змия, закогтил его и поднялся с добычею ввысь. Змий же стал обвиваться вокруг орла и, сдавив птицу своими кольцами, одолел ее. Полуживой орел рухнул из поднебесья на землю, но царские слуги, подбежав, освободили птицу, а змия убили. Необычное зрелище ужаснуло Константина. Собрав книжников и мудрецов, он обратился к ним за толкованием. Ученые мужи, рассудив, так ответили самодержцу: "Место это прославится и возвеличится во всей вселенной более других городов. Орел обозначает христиан, а змий - варваров, которые нападут на этот город и одолеют христиан. А поскольку твои слуги-христиане убили змия и освободили орла, то в последние времена христиане победят варваров и вновь на этом месте воцарятся". Святой Константин изумился и повелел записать это пророчество в книги. В феврале 1451 года скончался престарелый султан Мурад II и на престол могущест-венной Оттоманской империи взошел его сын Мехмед II, прозванный в последствии Фатих (Завоеватель). Новому султану было всего двадцать лет, однако известие о его воцарении вызвало большое волнение в Константинополе. Византийский император Константин XII Палеолог, его двор, синклит, да и весь народ не строили иллюзий по поводу того, что можно ожидать от нового султана. Все понимали - скоро им придется столкнуться с агрессией турок. Султан Мехмед был настоящим дьяволом в человеческом облике. Молодой прави-тель отличался патологической жестокостью, коварством и вероломством, редким даже среди восточных владык. Он был очень хитер и лжив. Дать слово, поклявшись на Коране, и нарушить его, было для Мехмеда в порядке вещей. Французский историк Коллас дает ему такую характеристику: "Новый султан не обладал ни величием души, ни умеренностью своего отца. Он любил литературу, владел шестью языками, был сведущ в истории, в астрологии, он покровительствовал итальянскому художнику Беллини; но эти вкусы, редкие у оттоманов, не смягчали его характера… Он проливал кровь, как воду, и никогда не задумывался приносить в жертву людей не нравившихся ему, обыкновенно приказывая их распиливать надвое; точно также он марал себя постыдным сладострастными вожделениями, которым слишком часто подражали его преемники" . Рассказывают, что как-то раз живописец Беллини, написал картину, на которой была изображена отрубленная голова Иоанна Крестителя. Взглянув на картину, султан заметил, что художник неправильно изобразил гримасу отрубленной головы. Велев отрубить голову одному из слуг, он подробно объяснил Беллини его ошибки. Тот не стал спорить и поспешил признать свою неправоту. В другой раз, расследуя дело о похищении дыни из султанского сада, Мехмед, чтобы найти вора, приказал вспороть животы четырнадцати пажам. Добавим к этому, что похотливый султан содержал два гарема - из женщин и красивых мальчиков… Еще до вступления на престол Мехмедом овладела навязчивая идея уничтожения Византии - форпоста, преграждавшего путь исламской экспансии в Европу. Но, будучи скрытным и расчетливым, он держал свои намерения в тайне, методично готовя поход на столицу ромеев . Бдительность греков он усыплял постоянными заявлениями в своей дружбе. В доказательство этого и как бы в знак доверия, он послал ко двору Константина XII одного из своих родственников, принца Урхана, возможного претендента на престол Османской империи. При других обстоятельствах Мехмед, не задумываясь, казнил бы родственника, но сейчас Урхан был нужнее живым… Содержание принца дорого обходилось совсем не богатой византийской казне. Теми деньгами, что поступали от турок, невозможно было покрыть все расходы. Император направил письмо султану, в котором попросил об увеличении отчислений на содержание Урхана. Мехмед II счел эту просьбу оскорбительной и воспользовался ею как поводом к разрыву мирных отношений с Византией. С начала 1452 года султан начал открыто готовиться к войне с Византией. С апреля по август на европейской части берега Босфора, в одном из самых узких мест пролива, турками при помощи европейских инженеров была возведена мощная крепость Баск-Кесен (Румели-Хисары). С противоположной стороны уже высилась грозная твердыня Анадолу-Хисары, построенная еще при деде Мехмеда, Баязиде I. Новая цитадель давала туркам полный контроль над проливом. Теперь ни один корабль не мог без ведома басурман пройти в Мраморное море из Черного. Первыми испытали на себе мощь новой крепости венецианцы. Георгий Сфрандзи, секретарь и друг императора, бывший очевидцем падения Константинополя и событий, предшествующих этому, составил "Хронику", где описал сражение турок и венецианцев: "В крепости же Баск-Кесен в дни те случилось следующее. Проходил из Стомия большой венецианский корабль, капитаном его был Ритзос; и, так как он не спустил парусов, то гарнизон крепости пустил в него из пушки огромное каменное ядро: ядро пробило корабль, и, когда он стал тонуть, капитан и остальные тридцать человек сели в лодку и добрались до берега. А турки, схватив их и связав им руки и шеи цепью, как бы на одной веревке, отвели их к вождю, проживавшему тогда в Дидимотихе. А он приказал, чтобы все они были обезглавлены; капитана же велел лишить жизни, посадив на кол. Все они оставлены были без погребения, и их трупы я видел, когда, спустя немного дней, проживал там" . Греки, возмущенные подобными действиями, направили посольство к султану, но тот, выслушав их, с презрением ответил: "Я могу делать все, что мне угодно. Оба берега Босфора принадлежат мне, тот восточный - потому что там живут османы, а этот западный - потому что вы не умеете его защищать. Скажите вашему государю, что если он еще раз вздумает посылать ко мне с подобным вопросом, я велю с посла живьем содрать кожу!" В Константинополе понимали, что турки могут прервать снабжение города в любой момент, поэтому спешили запастись всем необходимым к отражению осады. По приказу императора, человека дельного и разумного, в Константинополь завозилось продовольст-вие, боеприпасы, спешно приводились в порядок стены и башни. В Европе были наняты лучшие по тем временам военные специалисты, в том числе мастера по части огнестрельного оружия и артиллерии, которая уже перестала быть диковинкой. Из Венгрии был выписан один из лучших специалистов по артиллерии, некий Урбан, сбежавший впоследствии к туркам. Георгий Сфрандзи так пишет об этом: "Итак, когда прошло лето 1452 г. и началась пора осенняя, тиран, проводя время дома, не давал покоя очам, но ночью и днем имел думу о городе, как бы взять его, как бы сделаться его господином. Итак, когда он был еще в крепости <на Босфоре> и строил ее, вышел из города один мастер, сооружающий камнеметные пушки, родом венгр, мастер искуснейший. Задолго до того явившись в Константинополь, он объявил приближенным царя о своем искусстве, а те доложили об этом царю. Царь же назначил ему содержание, недостойное его знаний, но и его, сколь ничтожно и малочисленно оно было, не выдавали мастеру. Поэтому, отчаявшись, он оставил город и бежал к варвару. А тот, с любовью приняв его и оказав ему почести, дает ему и провиант и одежду, а плату такую, что если бы царь дал только четвертую ее часть, не убежал бы этот мастер из Константинополя. Итак, был он спрошен вождем, может ли он вылить большую пушку, бросающую огромной величины камень, так, чтобы можно было преодолеть прочность и толщину городской стены. Он же ответил: "Я могу, если ты хочешь, изготовить бомбарду, которая будет бросать каменные ядра любой величины. Я точно знаю стены города: не только эти, но и стены Вавилона превратит в порошок выпущенное из моей бомбарды ядро. Все это дело я хорошо выполню; но самой стрельбы я не знаю и о ней не договариваюсь". Услышав это, вождь сказал: "Приготовь мне бомбарду; относительно же метанья камня сам посмотрю". Начали собирать медь, а мастер изготовил модель пушки. Итак, в три месяца было сооружено и выплавлено чудище некое, страшное и необыкновенное". Это орудие, превосходившее своими размерами нашу Царь-пушку, весило 400 кг, а для его передвижения требовалось 200 человек и 60 быков. Понимая, что без помощи Запада столицу никак не отстоять, Константин XII начал переговоры с римским папой Николаем V. От папы в Константинополь был послан кардинал Исидор Русский, грек по происхождению. Тот самый, который, будучи московским митрополитом, подписал в 1439 году позорную унию, чем вызвал гнев великого князя московского Василия II и вынужден был бежать с Руси. В Константино-поль кардинал явился без войска, только со своей небольшой охраной. Начались долгие переговоры, то и дело переходившие в религиозную полемику между константинополь-ским ######ом во главе с иноком Геннадием Схоларием, благочестивым поборником Православия, и Исидором. Папский представитель настаивал на формулировке "уния в обмен на войско". Это категорически не устраивало большинство духовенства и народ, ибо отказаться он православной веры было для ромеев хуже, чем погибнуть от меча магометан. И византийцы, памятуя заповедь Спасителя, более боялись тех, кто может погубить душу, чем тех, кто может убить только тело (Лук. 12,4-5). Жизнь вне истинной веры не имела для них никакой ценности, ибо каждый византиец рождался, жил и умирал, будучи членом Святой Церкви. Эту верность Православию не могли понять западные правители, которые не торопились оказывать помощь Византии еще из-за опасения больших расходов. Всем был памятен страшный разгром при Варне 10 ноября 1444 года войска крестоносцев, собранного в Европе на огромные деньги. Свою роль сыграл и психологический фактор - никто не верил в возможность падения Константинополя, настолько незыблемой и вечной казалась великая Византия. Европейские государи того времени, как и нынешние западные правители, приуменьшали степень исламской угрозы, за что потом поплатились. Не спешили на выручку Константинополю и братья императора, деспоты Фома и Димитрий, которым войска более были нужны для междоусобных войн друг с другом. Византии удалось привлечь на свою сторону лишь итальянского наемника, кондоть-ера Джованни Джустиниани Лонга, который на двух кораблях привез в Константинополь семьсот тяжеловооруженных латников. Император пообещал ему в награду остров Лемнос, если город удастся отстоять. Желая ускорить отправку европейских войск в Константинополь, император разре-шил кардиналу Исидору совершить в храме св. Софии литургию по католическому обряду, что и свершилось 12 декабря 1452 года. Это вызвало бурю негодования со стороны горожан, которые в гневе кричали: "Не нужно нам ни помощи латинян, ни единения с ними!" А флотоводец Лука Нотара, самый ярый противник унии, произнес в те дни мрачную фразу: "Лучше увидеть посреди города царствующей турецкую чалму, чем латинскую тиару!" Он и не знал, что эта самая турецкая чалма прикажет обезглавить его и всех его сыновей, а жену и дочерей продать в рабство… К середине марта 1453 года турецкая армия была полностью готова. Громадное войско и флот, состоявший из двух с лишним сотен кораблей, двинулись на Константино-поль. По сообщению Георгия Сфрандизи, сделавшего по приказу императора перепись всех защитников города, Константинополь были готовы защищать около пяти тысяч греков и около двух тысяч иноземцев. Эти ничтожные цифры настолько поразили императора, что он, опасаясь уныния войска и потери боевого духа, приказал засекретить их. В бухте Золотой Рог осталось лишь 26 кораблей, экипажи которых поклялись защищать Византию до конца. Всё трудоспособное население принялось готовить город к защите, и только генуэзцы Галаты - торгового пригорода Константинополя - надеясь на милость султана, сохраняли предательский нейтралитет. Впрочем, это касалось только их предводителей. Простые жители Галаты уже во время осады тайно приходили в город, помогая его защитникам. В конце марта 1453 года в окрестностях города появились первые разъезды турецкой кавалерии. Спустя некоторое время подошли и части легкой пехоты. Греки, обманув ожидания турок, отнюдь не торопились прятаться за стены: под водительством самого императора они совершили несколько смелых вылазок и перебили множество врагов. Это было большой моральной поддержкой войску и жителям города. Так что, когда 5 апреля к городу подошли основные турецкие силы, горожане были настроены сражаться, а не паниковать. Положение осажденных не было столь безнадежным, как это может показаться на первый взгляд. Как пишет историк Сергей Дашков, все солдаты императора, как греки, так и латиняне, были очень хорошо вооружены и обучены. Кроме того, многие имели боевой опыт. Во-вторых, Константинополь, имевший два ряда стен с пушками и метательными машинами, оставался одной из самых лучших крепостей того времени. В городе были большие запасы продовольствия, оружия и боеприпасов. В-третьих, гарнизон и население города были настроены на борьбу и "горели решимостью скорее погибнуть, чем сдаться". К тому же оставалась надежда на приход папского войска . Начались дни осады… Турецкая армия расположилась вдоль стен города, методично обстреливая их. Ставка Мехмеда помещалась перед самым уязвимым участком стены - вратами св. Романа. Однако турки были плохими канонирами. Они не умели правильно наводить орудия, из-за чего большая часть ядер не долетала до стен города. Греки же проводили частые вылазки, истребляя небольшие турецкие отряды и причиняя осаждающим немалое беспокойство. Однако из-за нехватки воинов вылазки пришлось прекратить. Турки же постоянно устраивали приступы, которые множили потери среди защитников Константинополя. Первый организованный приступ произошел 18 апреля. Мусульмане, надеясь на легкую победу, веселились и горланили песни. Они как пишет пленный русич Нестор-Искандер, автор "Повести о взятии Царьграда", служивший в то время у турок солдатом: "прикативши пушкы и пищали многие, начаша бити град, такоже стреляти из ручниц <ружей> и из луков тмочисленных; гражане же от безчисленнаго стреляния не можаху стояти на стенах, но западше ждаху приступу, а инии стреляху из пушек и из пищалей, елико можаху, и многы туркы убиша" . Штурм был отбит. Вокруг города, во рвах и под стенами валялись сотни трупов - обильное брашно для воронья, слетевшегося к Константинополю в ожидании пира. Несмотря на все усилия турок, византийцы отражали один штурм за другим. И это было удивительно, ведь на стенах города вместе с профессиональными воинами стояли необученные купцы и их слуги, ремесленники, и даже иноки! Все ожидания греков были обращены к католическому Западу. День и ночь страж-ники на башнях пытались разглядеть в море папские галеры. И вот 20 апреля на горизонте показались паруса! Это, несомненно, были христианские суда, ведь на прусах был изображен крест. Осажденные начали было ликовать, радуясь подмоге и считая корабли. Вот один парус, еще один и… Но больше судов не появлялось. Это были всего лишь три генуэзских и один греческий корабль с несколькими сотнями добровольцев на борту, отчаянно пробивавшиеся к городу. Турки тоже заметили паруса и приготовились к бою. Полуголые матросы спешно занимали свои места. Запищали дудки боцманов, раздался грохот барабанов, задающих ритм гребцам. С замиранием сердца следили осажденные, как больше сотни мусульманских судов выстраиваются в боевой порядок. Но искусство ведения морского боя у турок было на очень низком уровне, вернее его не было вовсе. Несмотря на подавляющее численное превосходство и огневую мощь, они не сумели использовать ни то, ни другое. Тучи стрел и камней, выпущенные по христианским кораблям не достигали цели - христиане же, ловко маневрируя в потоках ветра, наносили туркам чувствительные удары. Один за другим выходили из строя мусульманские корабли; на них начались пожары, многие затонули. Султан, видя полную беспомощность своего флота, вскочил на коня, выхватил саблю и ринулся в море, остановившись только тогда, когда конь уже почти потерял под копытами дно. На исходе дня христианские суда в удобный момент проскочили в бухту Золотой Рог. Осажденные преисполнились радости, видя столь блистательную победу. Во время этого боя потери христиан не превысили и десяти человек, потери же турок составили пару сотен убитыми, ранеными и утонувшими! Однако этот успех был временным. 21 апреля Мехмед приказал по суше перетащить восемьдесят своих кораблей в Золотой Рог. Для этого турки за одну ночь соорудили дощатый настил и перетащили корабли из Мраморного моря в бухту. Генуэзцы Галаты могли воспрепятствовать этому, так как вся операция проводилась в зоне досягаемости их орудий. Было бы достаточно сделать несколько залпов, чтобы флот мусульман нашел свою смерть на суше. Но турки еще раньше обещали галатцам неприкосновенность и мир, если те не станут помогать грекам. Вот почему в ту ночь орудия Галаты предательски молчали. Вид множества неприятельских кораблей у стен города привел ромеев в ужас и уныние… Флот турок сосредоточился в одном месте, корабли стояли очень близко друг к другу, возникни пожар на одном, он мог бы с легкостью перекинуться и на остальные. Джованни Джустининани Лонг и Тревизано, капитан одного из итальянских кораблей, предложили императору смелый план. Необходимо было соорудить галеру-брандер и с ее помощью, тайно ночью подплыв к туркам сжечь весь мусульманский флот. На военном совете этот план был утвержден, Тревизано и те полторы сотни смельчаков, которые вызвались помогать ему, немедленно начали действовать. Был выбран один из самых старых кораблей, с него сняли все вооружение, заделали пробоины, выкачали воду из трюма, набили порохом и горючими материалами. Но нашелся один новый Иуда, агент Галаты, который обо всем доложил генуэзцам, а те предательски известили турок. Когда галера отошла от берега, неслышно заскользив по темной глади Золотого Рога, турецкие канониры уже разжигали свои фитили, а наводчики последний раз проверяли правильность прицела. Галера Тревизано была расстреляна в упор и затонула, не исполнив задуманного. Спасшихся матросов турки казнили утром на виду у императора. На это разгневанный Константин приказал обезглавить более двухсот пленных турок и выставить их головы на стенах города. Однако на султана, для которого человеческая жизнь ровным счетом ничего не значила, это не произвело никакого впечатления. Турки соорудили плавучие артиллерийские батареи и продолжили обстрел города. Но это не принесло большого вреда, так как при выстреле орудия чаще всего срывало и бросало в воду. Как уже было сказано, несмотря на то, что турки к тому времени обладали самой сильной артиллерией в Европе, они совершенно не умели наводить орудия. Ситуация изменилась, когда в ставку султана прибыли послы Янка, претендента на венгерский престол, который подстрекал султана к войне с королем Венгрии. Один из послов и научил турок правильно наводить орудия и вести огонь. Венгры были заинтересованы в поддержке со стороны Турции, поэтому считали, что такая услуга увеличит шансы на успех их миссии. Кроме того, по словам Сфрандзи, Янку было предсказано, что до тех пор не будет ему удачи, пока существует Византия. Постоянными обстрелами туркам удалось обрушить два больших участка стены. Видя это, император предложил султану какую угодно дань в обмен на мир. На что Мехмед ответил: "Невозможно, чтобы я удалился: или я возьму город, или город возьмет меня, живым или мертвым. Если же ты хочешь удалиться из него, то после заключения мира я даю тебе Пелопоннес, а им, твоим братьям, дам другие области, и будем друзьями. Если же ты не предоставишь мне входа в город мирно и я войду в него с боем, то всех твоих вельмож вместе с тобою я поражу мечом, а остальной весь народ отдам на разграбление всем из нашего войска, кто пожелает: и опустеет город". Как пишет Сфрандзи: "Услышал это царь и не мог принять никакого решения, ибо невозможно было допустить, чтобы город из рук ромеев был передан туркам. Ибо, если бы это случилось, - какой путь или какое место или какой христианский для переселения город имели бы ромеи, чтобы их не оплевывали, не поносили и не печалили? И не только христиане, но и сами турки и евреи стали бы презирать их". Сдать город врагам было бы для греков не только предательством, но и самоубийством, поэтому император и синклит отклонили предложение Мехмеда. Однако силы защитников таяли день ото дня. А турки шли на любые ухищрения, лишь бы захватить город. В начале мая они соорудили огромную передвижную башню с орудиями, которая, подкатываясь к стенам, должна была расстреливать их в упор. Но греки сожгли ее и перебили экипаж. Тогда мусульмане решили взорвать стены, сделав подкоп. Но защитники города и здесь оказались удачливее. Они сделали другой подкоп, который шел ниже турецкого, и когда углубились на достаточное расстояние, взорвали басурман, заживо похоронив множество землекопов и инженеров противника. Эти поражения сильно расстроили султана и он послал к грекам еще одно посольст-во, которое, как сообщает Сфрандзи, сказало царю: "Знай, что все к штурму уже приготовлено, и теперь наступает время осуществить принятое нами задолго до сего в сердце. Исход же нашего намерения оставляем Богу. Что скажешь? Хочешь ли оставить город и уйти отсюда вместе с твоими старейшинами и имуществом их, чтобы народ не потерпел вреда и от нас и от тебя? Или хочешь сопротивляться и вместе с жизнью потеряешь и имущество и ты, и те, кто с тобой, а народ, плененный турками, будет рассеян по всей земле?" Мнения царских советников разделились. Кое-кто предлагал принять условия султана; среди них оказались такие непримиримые противники, как флотоводец Нотара и кардинал Исидор. Но, несмотря на то, что 23 мая ни с чем возвратился корабль, искавший в Эгейском море папскую эскадру, Константин, ответил туркам так, как и полагается отвечать христианскому правителю на наглые предложения безбожных варваров: "Если ты желаешь, подобно отцам твоим, жить в мире с нами - благодарение Богу. Ибо те родителей моих за отцов считали и так почитали их, город же этот за отчизну; ведь во время опасности все они входили внутрь его и спасались здесь. А тот, кто нападал на него, не жил долго. Владей же несправедливо похищенными у нас укреплениями и землей, - мы признаем это справедливым; отстригай и дани, - такие, какие по нашей силе мы можем ежегодно дать тебе, - и уйди в мире. Ибо, как знать: надеясь получить прибыль, оказался ли бы ты получившим прибыль? А отдать тебе город не в моей власти, да и не во власти обитающих в нем. Ибо по общему нашему решению все мы добровольно умрем и не пощадим жизни нашей". Разозленный Мехмед велел готовиться к очередному приступу, а сам обратился к гадателям, которые, заклиная демонов, пытались узнать, когда же падет град святого Константина. Отдохнув в пятницу, как это принято у мусульман, и проведя в приготовлениях весь следующий день, на рассвете воскресенья (27 мая), в День всех святых, турки с криками, под рёв боевых труб и грохот барабанов, под неистовые завывания дервишей кинулись на очередной приступ. Бой был жарким и длился не один час. Защитники являли чудеса храбрости и величия боевого духа. Греки, генуэзцы, венецианцы, французы, каталонцы, даже турки из свиты принца Урхана сражались бок о бок. Город одновременно атаковали около двухсот семидесяти тысяч воинов противника! Им противостояли около трех тысяч греков и латинян, под предводительством императора Константина и кондотьера Джустиниани, которые вели бой на валу за разрушенными стенами. Пятьсот человек под водительством Луки Нотары сражались в Папских вратах, и еще пятьсот стрелков вели огонь с морских стен и от врат Ксилопорты до Красивых врат. Вот как описывает это штурм русич Искандер: "скверныи… проповедником их окликавше скверную свою молитву, абие взкричавше все воинство скакаху к граду, и прикатившие пушкы, и пищали, и туры, и лесница, и грады древяныя, и ины козни стенобитныя, имже не бе числа, такоже и по морю двинувше корабли… начаху бити град отовсюду, и мосты на рвех наряжати, и яко уже сбиша со стен всех гражан, вскоре придвинуша грады древяныя и туры высокия и лесница тмочисленыа, нажахуся силою взойи на стены, не даша им Грекы, но сечахуся с ними крепко… и бысть сеча премрачна, зане стрелы их <турок> помрачи свет". В бой была пущена отборная гвардия султана, состоявшая из молодых рабов, многие из которых были любовниками скверного Мехмеда. Горы трупов громоздились вдоль стен города. В некоторых местах тел было столько, что ими был совершенно завален ров, так что турки, идя в атаку, проходили по ним, как по мосту, но в скором времени сами ложились к ним, так как несущийся со стен град пуль, стрел и "греческого огня" не оставлял надежды выжить практически никому из нападавших. В рядах турок началось брожение, боевой дух войска упал. Кто-то открыто выражал недовольство, за что тут же расплачивался головою. Уже полтора месяца огромная армия, ежедневно неся тяжелые потери, не могла взять город! Гадатели не говорили ничего определенного, объясняя очередной отбитый штурм положением звезд и иными причинами такого же рода. Мехмед понимал, что если он не возьмет город в течение ближайшей недели-двух, осаду надо будет снимать. Султан даже не догадывался об истинной численности защитников города, полагая, что ему противостоит порядка пятидесяти тысяч греков вместе с внушительным войском латинян, поэтому опасался вылазок осажденных. Желая хоть как-то поднять боевой дух своей армии, на следующий после неудачного штурма день Мехмед объявил войскам, что не ищет себе никакой добычи кроме башен и стен Константинополя, пленные же и все имущество принадлежат воинам. Это решение вызвало бурю радости среди турок. Султан хорошо знал свой народ, поэтому обратился к последнему, но самому верному средству - к алчности и страсти к насилию и грабежу, столь присущими всем восточным народам. От предвкушения несметных богатств у турок тряслись руки и адским огнем горели глаза. Все без исключения принялись готовиться к последнему штурму. "Чудесно" исцелились и приняли участие в общей суете даже раненые, которые еще недавно лежали без движения, издавая тяжкие стоны. Ранним утром 28 мая 1453 года последний император и самодер-жец всех ромеев Константин XII Палеолог собрал военный совет. Он выступил перед командирами, умоляя их быть достойными славы Константина Великого, не допустить осквернения варварами христианских святынь и не отдать в руки мусульман женщин и детей. Затем он обошел строй израненных и усталых рыцарей, у каждого испросил прощения. Многие суровые воины, немало повидавшие за свою жизнь, не могли сдержать слез. Вечером в храме св. Софии прошло торжественное богослужение. Император и многие воины причастились Святых Таин и надели лучшие одежды, готовясь к смерти. Прямо из церкви император поехал в свою резиденцию, Влахернский дворец, созвал домочадцев и простился с ними. Также поступали и все жители города. Тревога не покидала никого. Друзья и незнакомые люди со слезами обнимались на улицах, не надеясь встретить зарю. В городе установилась страшная тишина, нарушаемая только мерными шагами латников, заступавших на посты, да тихим плачем женщин, провожавших своих отцов, мужей, сыновей и братьев. Большинству уже не суждено было увидеться. Скорбную тишину не нарушали и турки, лишь изредка обстреливавшие Константинополь, экономя ядра и силы для последнего штурма… Говорят, что как-то ночью в начале 20-х чисел мая 1453 года барабан купола собора св. Софии, там, где по кругу идет ряд окон, озарился светом, который чудесным образом протек вверх, и, просочившись через купол, стрелою ушел в небо. В народе говорили, что это Пресвятая Владычица Богородица покинула город, которому надлежит пострадать от неверных, но власти жестоко карали за распространение подобных разговоров, принимая их за ложные слухи турецких диверсантов. После захода солнца все воины под командой императора заняли свои места на стенах, готовясь скорее умереть, чем сдаться. Со стен они могли наблюдать во тьме ночи множество костров в турецком лагере. Неприятель тоже готовился к штурму. Варвары ели, пили и горланили песни, поднимая настроение и боевой дух. Город, темный и тихий, производил бы впечатление мертвого, если бы не огоньки тлеющих фитилей бомбард, готовых выстрелить в любой момент, и тусклый блеск доспехов воинов. С крайней башни стены во Влахернах поле будущего боя обозревал император Константин. Вскоре после полуночи равнина огласилась криками. Снова, как и несколько дней назад, послышались причитания дервишей, взревели боевые трубы и толпы варваров устремились к стенам Константинополя. Первая волна состояла из башибузуков - иррегулярной пехоты, вооруженной чем попало. Ее набирали из всякого отребья: бродяг, каторжников, бандитов и прочих подонков. Это была самая малоценная часть турецкого войска. В ее задачи входило изматывание сил осажденных, а так же проведение разведки. Солдаты императора расстреливали полуодетых башибузуков, рубили мечами, кололи копьями. Турки десятками валились в ров с многометровых лестниц и наполняли его своими телами. Потоки "греческого огня", низвергавшиеся со стен отзывались дикими криками сгорающих заживо разбойников. Треск аркебуз и пищалей перекрыл тяжелый гул - это колокола св. Софии ударили в набат. Те, кто остался в живых и мог передвигаться, отхлынули от стен. До осажденных доносились душераздирающие крики и мольбы о помощи раненых башибузуков, многие из которых были христианами. Мусульмане решили провести артподготовку перед новым приступом и сделали несколько залпов по стенам города. Сразу же после окончания обстрела в атаку ринулись отряды регулярной пехоты, состоявшие уже исключительно из турок. Самый яростный бой кипел между вратами св. Романа и Полиндровыми, туда Мехмед направил свой главный удар. Император с войском прикрывал слабейший участок стены - в районе квартала Месотихион. Справа от него сражались венецианцы под началом Джованни Джустиниани, слева генуэзцы и отряд двоюродного брата императора, математика Феофила Палеолога. Яростное сражение кипело и во Влахернах. За час до рассвета огромное ядро попало в стену возле башни св. Романа. Большой участок укрепления рухнул, погребя под собою многих атакующих, но около трех сотен турок всё же прорвалось за стены, в квартал под названием Паратихион. Император поспешил туда и выбил неприятеля из города, турки побежали. Сам султан Мехмед стоял за войсками и, разворачивая бегущих, уговорами или угрозами гнал их снова в бой. Но и вторая волна атакующих откатилась от стен. Около пятого часа утра, когда греки были уже просто вымотаны, начался третий приступ - пошли янычары, отборные турецкие войска. Сам султан вел их. Янычары ринулись в бой с яростью присущей только им. Поначалу они несли большие потери и военная удача, казалось, уже склоняется на сторону осажденных, но тут пуля, пробив доспехи, ранила кондотьера Джустиниани в руку. Не в силах более сражаться он приказал отнести себя на галеру. Венецианцы, оставшись без предводителя, стали покидать поле боя. Тогда огромный янычар по имени Хасан взобрался на стену и сумел там закрепиться. Кроме того, около полусотни янычар проникли в город через калитку в стене, называемую Керкопорта, которую греки открыли во время штурма 27-го мая, чтобы ударить в тыл осаждающим. Взобравшись на стену, они стали скидывать с нее христиан. На башне св. Романа показалось зеленое знамя ислама. Это придало силы приунывшим туркам и с криками: "Город наш!", мусульмане устремились в атаку. Итальянцы обратились в бегство, бросая оружие. Турки, догоняя их, поражали бегущих в спину. Император отдал приказ отступать за внутренние стены, но возникла паника. Многие врата внутренних стен, возведенных еще при Константине Святом и Юстиниане Великом, оказались запертыми. Возле открытых же врат началась давка. Никто больше не думал об обороне, и турки ворвались в город "на плечах" последних бегущих. Константин XII и Феофил Палеолог вместе с двумя воинами сражались у Золотых врат. Вокруг Феофила завязалась горячая рукопашная, и у царя появилась возможность спастись бегством, так как враги его не узнали. Но государь пожелал разделить судьбу своей империи. Видя себя окруженным неверными, Константин в горе воскликнул: "Нет ли кого из христиан, чтобы снять с меня голову?" Подбежавший турок ударил его в лицо рукояткою сабли, император ответил ударом, но другой варвар сзади нанес самодержцу смертельный удар. Турки, одержимые страстью к разбою и насилию, убивали всякого, кто встречался на их пути. Они рассеялись по городу от Харсийских врат до дворца, предаваясь грабежу. Мусульмане убили около двух тысяч воинов, так как считали, что в городе еще много защитников. Потом, когда стало известно, что это не так, неверные сокрушались об этом, ибо всех христианских воинов можно было выгодно продать в рабство. Сфрандзи пишет, что турок был столь жаден до денег, что если в его руки попадал убийца отца, то он мог и его отпустить за выкуп. Враги врывались в дома, хватая всех, кто был там. В плен брали только молодых, стариков убивали на месте, а грудных детей выбрасывали на улицу, где они оказывались затоптанными. Жуткое зрелище разорения священного города! Не об этом ли плач Псалмопевца? "И предаде в плен крепость их, и доброту их в руки врагом. И затвори во оружии люди Своя, и достояние Свое презре. Юношы их пояде огнь, и девы их не осетованы быша. Священницы их оружием падоша, и вдовицы их не оплаканы быша" (Пс. 77,61-64). Для более удобного грабежа янычары разделились на три группы. Одни побежали во дворец, другие к монастырю Иоанна Предотечи, третьи к монастырю Христа Спасителя в Хоре, где находилась прославленная чудотворная Влахернская икона Богоматери. "О, язык и уста, намеревающиеся высказать, что случилось с иконой из-за прегрешений твоих! Отступники торопились бежать и в другие места: и вот один из нечестивцев, протянув топор, при помощи нечистых рук своих разделил ее на четыре части, и, когда был брошен жребий, каждый взял свою часть с бывшими на ней украшениями, и, похитив драгоценные сосуды монастыря, ушли" - сетовал Георгий Сфрандзи. Многие греческие воины, не думая о сопротивлении бежали к своим семьям, дабы укрыться вместе с ними, но не находили домочадцев. Дело в том, что в Константинополе явились некие лжепророки, которые утверждали, что когда враги войдут в город, то убивать они будут только в тех кварталах, которые находятся до колонны Константина Великого или, как ее еще называли, колонны Креста, что возле храма св. Софии. Архангел с мечом спуститься небес, найдет возле этой колонны некоего бедного человека и, вручая ему меч, скажет: "Возьми меч этот и отомсти за народ Господа". После этого враги обратятся в бегство, а ромеи будут преследовать их. Поэтому женщины хватали своих детей и бежали к храму св. Софии. Когда первые бегущие, изможденные и окровавленные, достигли колонны Креста, крича, что неприятель в городе и убивает всех христиан, им не поверили. Некоторые стали их ругать, обвиняя в трусости и паникерстве. Но бегущих становилось все больше. Крик, звон оружия и языки пламени, которые показались в районе монастырей Предотечи и Хоры, убедили скептиков. Паника усилилась. В несколько минут огромный храм наполнился беглецами, которые молились, ожидая спасения. "О, несчастные ромеи! О, жалкие! Храм, который вчера и позавчера вы называли вертепом и жертвенником еретиков <католиков> и внутрь которого ни один человек из вас не входил, чтобы не оскверниться, потому что внутри его священнодейст-вовали лобызающие церковную унию, - теперь, по причине проявившегося гнева Божия, вы ищете в нем спасительное избавление!" - восклицал Сфрандзи. Турки же, постепенно захватывая весь город, подошли к храму. Немедленно они разломали топорами врата и стали хватать людей, находившихся в великой церкви. Вот как описывает страшные бесчинства кровожадных басурман очевидец: "Когда они, вооруженные мечами, ворвались внутрь и увидели бесчисленную толпу, каждый стал вязать своего пленника, ибо не было там возражающего или не предававшего себя, как овца. Кто расскажет о случившемся там? Кто расскажет о плаче и криках детей, о вопле и слезах матерей, о рыданиях отцов, - кто расскажет? Турок отыскивает себе более приятную; вот один нашел красивую монахиню, но другой, более сильный, вырывая, уже вязал ее: причина этой борьбы и захвата - локоны, обнажившиеся груди и сосцы, поднятые от горя руки. Тогда рабыню вязали с госпожой, господина с невольником, архимандрита с привратником, нежных юношей с девами! Девы, которых не видело солнце, девы, которых родитель едва видел, влачились грабителями; а если они силой отталкивали от себя, то их избивали. Ибо грабитель хотел отвести их скорее на место и, отдав в безопасности на сохранение, возвратиться и захватить вторую жертву и третью. Насильничали грабители, эти мстители Божии, и всех можно было видеть в один час связанными: мужчин - веревками, а женщин - их платками. И можно было видеть непрерывно выходящие из храма и из святилищ храма ряды, подобные стадам и гуртам овец: плачут, стенают и не было жалеющего. О храме же как я мог бы рассказать вам? Что сказал бы или что крикнул? Прилип язык мой к гортани моей. Не могу я вздохнуть, ибо запечатались уста мои. В одну минуту разрубили собаки святые иконы, похитив с них украшения, ожерелья и браслеты, а также одежды святой трапезы. Блестящие лампады - одни портят, другие забирают; драгоценные и священные сосуды священного сосудохранилища, золотые и серебряные, и из другого ценного вещества приготовленные, - в один момент все унесли, покинув храм пустынным и ограбленным и ничего не оставив" . Но мусульмане смогли войти в город только со стороны врат св. Романа. Через гавань они не могли прорваться до трех часов дня, так как корабельная артиллерия и воины на стенах не давали возможности врагу приставить лестницы. Но подошли те турки, что с утра грабили Константинополь. С громкими криками они напали на христиан с тылу. Ромеи, увидев, что враги внутри стен и город взят, стали отступать, с боем прорываясь к своим домам. Многие мирные жители и воины устремились в гавань, стараясь уплыть из города на кораблях. Людей, столпившихся в гавани, равно как и отчаливавшие корабли, турки не трогали, ибо стремились скорее войти в город. На судах всем мест не хватало, поэтому на пирсе возникла давка. Корабельные команды, многие из которых остались без капитанов, старались скорее отчалить, чтобы от перегрузки суда не перевернулись. Немногие христиане смогли спастись морем. Паника охватила даже жителей Галаты, которые, видя такое бедствие, бежали на лодках. Некоторые торопились утопить свои сокровища. Мехмед, которому еще нужны были деньги богачей Галаты, послал своего визиря Загана, чтобы тот от имени султана поклялся в неприкосновенности их имущества. Но франки и генуэзцы не слушали его и старались как можно быстрее бежать. Только после того, как вожди Галаты вручили ключи от города султану, паника прекратилась. К вечеру в разоренную столицу прибыл Мехмед II Фатих, он сразу же въехал в залитый кровью Влахернский дворец. Осмотрев покои императора, султан произнес старинный персидский стих: Паук совершает службу стражника в палатах царя, Сова затягивает военную песнь во дворце Афрасиаба… Потом Мехмед въехал на белом коне в храм св. Софии и замер, пораженный его величием. Увидев одного солдата, откалывающего мрамор, Мехмед ударил его мечем, сказав: "Хватит с вас сокровищ и пленных, здания же города принадлежат мне!" Как утверждает летописец, Мехмед раскаивался в своем решении отдать город солдатам, видя какое великое богатство уплыло мимо его ненасытных рук. Полумертвого турка, раненного султаном, выкинули вон, позвали муллу, и тот совершил намаз. Мехмед спросил о судьбе императора Константина. Тут же вышли два янычара, которые стали утверждать, что они убили императора. Султан велел найти его тело. Это оказалось нелегко, так как город был завален трупами. Но убиенного императора все же опознали по пурпурным сапожкам с золотыми двуглавыми орлами, которые носили только византийские самодержцы - наследники римских кесарей. Ему отрубили голову и принесли Мехмеду. Тот показал ее пленным греческим вельможам, спрашивая, узнают ли они своего государя. Те подтвердили, что это голова императора Константина XII. Султан велел выставить голову на ипподроме, а потом показать персидским, арабским и европейским послам, как доказательство своей победы. Тело императора было похоронено со всеми почестями на площади Вефа, а могила до начала XX века содержалась казной… Так при Константине XII Палеологе, сыне Мануила II Палеолога и сербской прин-цессы Елены Драгаш, пал Второй Рим, основанный Константином I Великим, сыном кесаря Констанция Хлора и святой Елены. Легенда гласит, что турки ворвались в храм св. Софии, когда там шла Божественная литургия, как раз пели херувимскую песнь. И тут свершилось чудо, в стене храма ангельская десница открыла небольшую дверку; священник со святыми дарами вошел в нее и дверца сама собою закрылась. Эту дверь, а точнее, небольшую калитку можно видеть до сих пор. Турки не решились открыть ее. А если к стене приложить ухо, то можно услышать древнее унисонное пение. Там по уставу вершится ежедневная служба… Но древнее пророчество гласит, что наступит время и христиане изгонят неверных из священного города и вновь поднимут крест над св. Софией. Тогда откроется дверца, выйдет священник и довершится прерванная варварами литургия . Кто знает, может быть, уже настало то время, когда древние пророчества начнут сбываться?

Загляните сюда - www.pravoslavie-islam.ru Великолепнейший по своему содержанию сайт.

Да ничего, просто так написал.

ПРАВДИВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА РЕДКОЙ ЦЕННОСТИ Арсен МЕЛИК-ШАХНАЗАРОВ Только что вышедшую в свет в серии «Редкая книга» книгу «Казаки на Кавказском фронте. 1914-1917: Записки полковника Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях» (М., Воениздат, 2001, 292 с илл.) действительно можно назвать редкой. Она уникальна, как уникален и ее автор - Федор Елисеев (1892-1987). Родившийся на Кубани, в станице Кавказской, Ф. Елисеев окончил в 1913 году Оренбургское казачье военное училище, откуда вышел хорунжим в 1-й Кавказский генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического казачий полк. Долгих три года автор книги провел в боях и походах против турок на Кавказском фронте Первой мировой, «Великой», как ее тогда называли, войны. Прошел со своими казаками с боями пол-Турции, дошел до истоков Тигра, дослужившись за три военных года от хорунжего до подъесаула (то есть капитана по-нынешнему, или штаб-ротмистра по общевойсковым кавалерийским званиям тех времен). Затем грянул большевистский переворот и кровавые репрессии; Елисеев отправился на фронт в составе Добровольческой армии. Командовал Корниловским конным, 2-м Хоперским, 1-м Лабинским полками, несколько раз был ранен. В 1920г. со 2-й Кубанской казачьей дивизией был пленен большевиками под Адлером, однако бежал из красного плена в Финляндию, а затем эмигрировал. После, с командой «джигитов», как сказано в предисловии, через Красное и Аравийское моря отправляется в Индию, Юго-Восточную Азию и Индокитай, служит во французском легионе, попадает в японский плен в конце Второй мировой войны. Живя затем в США, Елисеев написал воспоминания - свыше девяноста брошюр-тетрадей (как он сам их называл) о казачестве и участии казаков в Первой мировой и Гражданской войнах. Умер Федор Иванович Елисеев на девяносто пятом году жизни (в девяносто лет, говорят, он еще танцевал лезгинку). На базе части его брошюр-тетрадей, размноженных на ротаторе в 1956-60гг., и была составлена эта книга П. Стреляновым — внуком однополчанина и близкого друга Ф. Елисеева казачьего офицера Владимира Кулабухова. Составитель и дал книге ее название. Для читателя, интересующегося Арменией и ее историей, книга Федора Елисеева, потрясающая своим безупречным и выразительным русским языком (что не совсем характерно для военных мемуаров) и обилием деталей и подробностей, и в самом деле уникальна. Во-первых, тем, что весомо дополняет весьма жидкий ряд доступной литературы по Кавказскому фронту Первой мировой, а во-вторых, - и это, пожалуй, главное, - тем, что представляет собой наблюдательный и беспристрастный, объективный взгляд на трагическую судьбу Западной Армении и ее народа в годы этой катастрофической для армян мировой бойни. Автор на своем пути многократно встречается с армянами - как с жителями «турецкой» Армении, так и с армянскими дружинниками и военнослужащими, бившимися бок о бок с казаками на Кавказском фронте против общего врага - турок. Необычайно живописны и наглядны авторские зарисовки Западной Армении, ее великолепной природы, городов, сел, храмов, выразительны портреты ее жителей. «Почти у самой вершины плато прилепился армянский монастырь. По горной извилистой тропинке проехал туда. Маленький храм из темного массивного камня, многовековой. Есть несколько тенистых деревьев, дававших уют. Бьет маленький родничок. Сверху замечательный вид на ущелье, долину. Было уютно и тихо. Выцветший от древности подслеповатый старичок схимник растерянно смотрит на меня, не зная, видимо, за кого меня принять - за врага или друга? Костюм ведь «азиятский»! Чтобы рассеять его сомнения, я снял папаху и перекрестился,глядя на его монастырь, и дал ему рубль серебром. Он его принял как совершенно непонятную и ненужную ему вещь, с полным безразличием. «Суета сует... » - думаю я. Ему, наверное, дороже всего на свете был покой здесь, в этом храме-гнезде, а остальное. .. зачем оно ему? И даже русский царский рубль, хотя бы и серебряный... Мы заняли небольшой армянский городок Джаник на берегу Ванского озера. После полудня появился армянин лазутчик из самого Вана с известием, что город в руках восставших. Турецкий гарнизон отошел на юг, но все время держит город под обстрелом. Силы армян иссякают. Нужна срочная помощь. Внешний вид его был интересным. Одет он был во все турецкое, военное, защитного цвета. На ногах обмотки. Легкие постолы. Голова обвязана башлыком защитного же цвета, как носят его наши мингрельцы. Красивый тонкий профиль лица, пышные усы в стороны. У нас было некоторое разочарование - значит, боя из-за Вана не будет... Странные мысли тогда были по молодости лет...» «Город Ван был занят 6 мая 1915 года... Проснувшись поутру 7 мая, мы увидели, что бивак бригады раскинут среди роскошных сеяных трав люцерны. У лошадей - масса фуража. Торговцы-армяне продают казакам табак, вино, фрукты и сладости. Все это неожиданно и совершенно не соответствовало той Турции, по которой мы ходили раньше семь месяцев. Мы попали буквально в райский оазис...» «...Церковная служба окончена, и офицеры стали подходить к кресту. И каково же было наше удивление, смешанное с восхищением, когда прибывшие ученицы армянских школ, возрастом не старше 14 лет, одетые в летние платьица с черными передничками, под управлением своего регента вдруг, словно ангелочки, запели: Славься, славься, нас Русски Сарь, Господам данни нас Сарь-Государь. Да будет письмертни Твой Сарьски Родт, Да им благоденствуе Русськи нарот... Это было так неожиданно для нас и так приятно, что даже весь главный штаб во главе с генералом Николаевым, не говоря уже о нас, строевых офицерах, остановился и невольно повернул в их сторону свои головы. И несмотря на непонимание поющими русских слов в этом славословии русского царя, произносимом с большим акцентом, это нисколько не умаляло достоинства преподнесенного нам сюрприза. «И когда это они успели разучить?» - делились мы между собой недоуменно». «Отряду был дан отдых. Мы, молодежь, верхом на лошадях немедленно же бросились в город. Он большой... резко разделен на две, почти равные части: турецкую и армянскую... Окраины армянских садов сплошь защищены окопами в рост человека, с бойницами и ходами сообщения. Все укреплено по правилам военной науки... ...И вспомнили мы по учебнику древней истории, что за много веков до рождения Христа Спасителя здесь существовало «Ванское царство»... Молодость бьет в нас полным, неиссякаемым ключом. Мы хотим физически ощутить все прелести веселого времяпровождения в восточном городе, но - увы! - их здесь не найти... ...В городе две гостиницы. Одна из них носит имя «Франция». Скачем туда, чтобы хорошо, с вином, «по-кавказски» поужинать и, может быть, поухаживать за хорошенькими кельнершами, но... блюда только восточные, а прислуга - вся мужская. ...Здесь дивные виноградники. У жителей много домашнего вина. Оно продается полуведерными глиняными кувшинами по 20 копеек, но вино кислое, терпкое. ...Турецкие армянки красивы. С тонкими чертами лица. Они - темные шатенки с красивыми глазами. Но их совершенно не видно на улицах города, не говоря уже о кофейных и ресторанах. Здесь восток - и вот даже армяне, христиане, в своем быту живут по-мусульмански. Так мы и не смогли повеселиться «как следует», по-холостяцки - мы «нич-чего» не нашли...» Довелось Федору Елисееву встречаться и с рядом политических и военных армянских лидеров. Вот как, например, выглядит в его описании встреча с будущим военным министром Первой армянской республики Дро Канаяном и начальником обороны Вана Арам-пашой на ужине в честь русских офицеров, устроенном ванским армянским руководством в освобожденном от турецких оккупантов городе. «Мы у большого двухэтажного дома. По широкой лестнице поднимаюсь вверх. Открыв двухстворчатую дверь, вхожу в громадную залу, в которой за двумя длинными столами, покрытыми скатертями с сервировкой, сидело до ста человек господ офицеров всего нашего отряда. Со дня выступления из Мерва в августе прошлого года на войну мы еще ни разу не сидели за столом, накрытым для ужина «по-человечески», то есть накрытым белыми скатертями и с полной сервировкой, почему, увидев все это, да еще в полудикой Турции, я немало был удивлен. ...Стол накрыт по-восточному. Вначале подали сладкие блюда - финики, запеченные фрукты и что-то мармеладное. И потом уже на громадных круглых медных подносах горы плова из риса и баранины. Все приготовлено очень вкусно. На столе - только местное красное вино. И хотя оно кислое и нам не понравилось, мы пили его с удовольствием и даже бравирующе, так как мы сегодня были герои дня, победители, которых чествуют. К удивлению, за столом стояла тишина. Старшие офицеры тихо говорили только с соседями. Ни оркестра полковых трубачей, ни хора песельников, без которых не обходилась ни одна офицерская пирушка. Но вот встал Арам-паша. Он произнес тост за Русскую императорскую победоносную армию. Говорил он по-армянски. Целыми фразами переводил нам самый храбрый и видный начальник 2-й армянской дружины - Дро. Дро - коренастый человек среднего роста с густой черной бородой, подстриженной лопаточкой. В боевом костюме, с ремнями через оба плеча, он производил могучее и приятное впечатление. Своим видом он походил на генерала Кутепова. После нескольких приветственных фраз по адресу Русской армии и нас, присутствующих, Арам-паша обратился к генералу Николаеву с просьбой дать разрешение послать русскому императору ту телеграмму, которую он сейчас прочтет. Мы невольно насторожились: телеграмма самому русскому царю из далекой Турции и от армян - это было тогда что-то особенное и экстраординарное. Вот ее полный текст: «В день рождения Вашего Величества, совпадающий с днем вступления Ваших Войск в столицу Армении, желая величия и победы России, мы, представители национальной Армении, просим принять и нас под Ваше покровительство. И пусть в роскошном и многообразном букете цветов Великой Российской Империи маленькой благоухающей фиалкой будет жить автономная Армения» (Крестовый поход во имя правды // Русская жизнь. Сан-Франциско. 1956, 25 октября). Всю телеграмму, по фразам умно и внятно переведенную Дро, офицеры Араратского отряда покрыли дружными долгими и громкими аплодисментами». А вот так, весьма неожиданно, -после неудачного отступления 4-й армянской дружины - произошло знакомство Елисеева с другим видным армянским военным деятелем - Кери. «Вот сотня уже на другом берегу. Курды дико визжат, стреляют с седел, закружились... и, не приняв атаки, как шакалы, бросились назад, заняли хребтик и открыли частый огонь. Исключительное нагромождение валунов остановило сотню. Она спешилась, залегла и открыла ответный огонь. Опять моросил мелкий нудный и холодный дождь. Мы все мокры. Вернулась армянская дружина и залегла в цепь меж казаками. По цепи в мою сторону едет кто-то верхом на маленькой серой лошади. Курды усилили огонь. Я машу рукой конному дескать, «слезай!» - но он шагом, не торопясь, двигается ко мне. Подъехал, спокойно слез с казачьего седла, бросил поводья на луку и, подойдя вплотную, говорит: - Спасибо казакам... выручили... а то прямо-таки позор, что моя дружина бежала, - и добавляет: - Позвольте представиться, господин офицер, я есть Кери, начальник 4-й армянской добровольческой дружины. Все это он произнес стоя - курды так и застрекотали своими выстрелами по нему - и потом сам, первым, подал мне руку. И прилег около меня. Небольшого роста, сухой, лицо не совсем чистое, будто после оспы, но приятное. Движения спокойные, уверенные. Совершенно чисто говорит по-русски. Он мне понравился. - Вы мокры... выпейте. Это вас согреет, господин офицер, - говорит он и подает мне фляжку, висевшую у него через плечо на ремешке. Мне так хотелось пропустить несколько глотков горячего чая! Глотнул, но - то оказался коньяк. Молодежь наша тогда почти ничего не пила. И я был разочарован содержимым во фляжке и не притронулся к ней больше. - Только? - спрашивает Кери. - Пейте! У меня есть еще!» Елисеев живописует и самих армянских дружинников-добровольцев. «Дружины Дро и Амазаспа еще перед Рождеством Христовым 1914 года действовали с Закаспийской бригадой на Тапаризском перевале. Тогда же был ранен Дро, считавшийся храбрейшим из всех. Его мы с почетом отправляли на излечение в Игдырь. 1-я армянская дружина Андроника все время находилась в Персии, в отряде генерала Чернозубова. Дружинники были отлично экипированы. Они носили защитного цвета длинные кители с большими карманами, брюки. Все - добротного качества. Говорилось, что все это «американское». Вооружены были русскими винтовками, и очень у многих длинные револьверы системы «Маузер» с деревянными кобурами к ним, как ложа винтовки для стрельбы на дальнюю дистанцию. Целая броня перекрестных патронташей на груди и поясе давала армянским дружинникам очень воинственный вид. Головным убором их были черные кавказские, почти сплошь каракулевые, папахи, что сближало их с нами, казаками. При дружинах была сотня конных разведчиков на очень хороших, сильных и прытких, как козы, карабахских скакунах, в хорошем физическом состоянии. Все - на казачьих седлах. Их доблестные вожди были штатскими национальными политическими деятелями в России. Одеты и вооружены они были, как и их дружинники, но только без винтовок. Все были без погон, но их дисциплина и вся суть воинского движения, построенного на добровольческих началах, были на глубочайшем национальном энтузиазме, с главной целью освобождением Армении от турок. Они были очень ценными помощниками казачьему отряду в этой операции. К тому же они дрались фанатично, и ни турки, ни курды армян, как и армяне их, в плен не брали. Они уничтожали друг друга в бою безжалостно». Причины взаимной безжалостности армянских добровольцев с одной стороны, а турецких аскеров и иррегулярных банд курдов - с другой легко объяснимы. Вот некоторые из свидетельств Федора Елисеева, ставшего, как и многие тысячи русских офицеров, очевидцем наистрашнейшего преступления XX века - оставшегося безнаказанным геноцида армян в Османской Турции. «Армянские дружины легко отбросили курдов, и к вечеру отряд, пройдя ущелье, расположился в селе Бегри-Кала. Рядом - армянское село с православной церковью, где навалены трупы женщин и детей, зарезанных в ней курдами. Картина страшная...» «.. .Мы вскочили в село. Оно оказалось армянским. В нем - только женщины и дети. Все они не плачут, а воют по-звериному и крестятся, приговаривая: - Кристин!.. Кристин!.. Ирмян кристин! Ничего не понять от них о событиях, происшедших в селе. Жестом руки успокаиваю их... А через версту, у ручейка, видим до десятка армянских трупов. Теперь нам стала ясна причина рыданий и скрежета зубов женщин в селе. Все трупы еще свежи. У всех позади связаны руки. И все с перерезанным горлом. Одежда подожжена и еще тлела. Все молодые парни с чуть пробившимися черными усиками. Картина жуткая...» «Прошли уже много. Кругом ни души. Вдруг лай собаки. Село. На рысях вскакиваем в него. По трупам вырезанных женщин и детей определяем, что село армянское. Трупы еще не разложились. Значит, резня была недавно. Кроме двух-трех худых собак -никого...» «...С высоких скалистых берегов глубокого ущелья, насколько хватало глаз на юг и на север, по нему частыми пятнами лежали трупы людей. Разъезд спустился вниз. Картина еще более страшная, чем она представлялась сверху. Женщины и дети, одиночками и маленькими группами, видимо семьями, устлали весь путь по ущелью. Изредка попадались мужчины-армяне у своих арб, без буйволов и разграбленных. Все взрослые - с перерезанными горлами, мужчины - со связанными назад руками, дети убиты в голову острыми молотками. Все трупы подожжены... » При этом казачий офицер Федор Елисеев - вовсе не армянофил или даже сочувствующий национально-освободительной борьбе армян против поработителей-турок. Он просто человек совестливый, думающий, сопереживающий. При всем своем человеческом сочувствии к армянам, он - прежде всего офицер русской императорской армии, то есть немного империалист и уж точно «державник». Отмечая антиармянские, антиассирийские зверства турок и курдов,он, тем не менее, отдает должное воинственности первых и дикой вольнице вторых. Не случайно ведь официальная российская доктрина если и предусматривала сочувствие к мирному армянскому населению, то отнюдь не приветствовала возможную автономизацию освобожденной из-под варварского имперского гнета турок и диких курдских племен Армении. Отсюда и официальные заигрывания с турками и курдскими племенами на занятых территориях. Вспомните знаменитое: «нам нужна Армения без армян». Отголоски таких настроений в армии зафиксировало и беспристрастное перо автора: «...Все мы считали, что занятая нами турецкая территория безусловно останется за Россией. Но что с нею будет? И здесь экспансивный сотник Бабиев заглядывал вглубь... - Сюда, в занятые нами долины, должно переселить казаков на добровольных началах. Долины эти богаты. Курды народ хороший, воинственный. Мы их «оказачим». И из всех этих элементов образуется... Алашкертское казачье войско... Я первый переселюсь сюда с казаками, и мы образуем это новое войско, - подытоживал он. ...Трагический итог войны 1914-1917 годов опроверг мечты пылкого Бабиева». Кстати, сотник Бабиев - это тот самый будущий врангелевский генерал, гроза «красных», «бешеный осетин» Николай Бабиев, командовавший конницей в последних наступлениях Белой Армии на подступах к Крыму и погибший в Таврии в бою с Красной Конармией. И далее: «Отряд охотно и бодро выступил из города, провожаемый ликующей толпой армян, в том числе нарядно одетыми в белые платья молодыми женщинами и подростками. Несчастные... Они, безусловно, были уверены, что теперь-то, при помощи русских победных войск, будет освобождена и построена их Великая Армения». «Война 1914-17 годов, как известно, окончилась бесславно для России. Мы очистили абсолютно весь громаднейший район Турции, занятый нашими войсками в упорных и кровопролитных боях, и отдали даже часть своей территории туркам...» Совершенно новые ноты появляются у автора, когда он описывает отступление армянского населения из Ванского вилайета и города Вана -этой «Армянской Москвы», как, по его словам, называли город армянские дружинники. «...И лишь выйдя из города, мы поняли, что на фронте произошло что-то страшное, так как, насколько хватало глаз по дороге на север и по сторонам, все усеяно армянскими беженцами, сплошь идущими пешком, с узлами на плечах, редко на арбах, на буйволах, на коровах верхом... И каких только ужасов, каких сцен, каких всевозможных трагедий, слез, плача, горестных рыданий мы не повидали тогда там! Жуткий и незабываемый ужас и сострадание чужому горю, которого мы тогда не знали, мы ощутили только потом на себе, после революции...» Последняя фраза очень важна, и эта мысль звучит у Елисеева не раз. Действительно, став свидетелями турецкого геноцида в отношении армян и ассирийцев, через каких-то два-три года молодые офицеры стали свидетелями и жертвами другой трагедии: красного геноцида в отношении наиболее развитых, образованных, работящих слоев российского общества, в том числе и казачества. Не случайно так похожи пути белой, казачьей эмиграции и армянских беженцев: и тем, и другим пришлось начинать жизнь заново, вдали от родины и практически с нуля. Исход остатков Белой армии и русской интеллигенции из Крыма в ноябре 1920-го в Галлиполи и на греческие острова и исход остатков армянской армии со все той же интеллигенцией в обозе из Зангезура в Иран в июле 1921-го -разве это не два акта одной и той же драмы? Наверное, не случайно именно этой части русского общества наиболее близки боль и горечь армянских потерь. К слову говоря, единственным русским печатным изданием, однозначно, без каких-либо ханжеских попыток примирить жертву и палача, правого и неправого вставшим на армянские позиции уже в наши дни, в разгар карабахских событий, стал выходивший много лет в эмиграции, а ныне уже в России журнал «Посев», орган единственного наследника идеологии Белого движения - «Народно-Трудового Союза» (НТС). Кстати, возвращаясь к современности. Елисеев дает любопытную зарисовку «татарской сотни» - подразделения «закавказских татар», то есть представителей народности, что в 1920 году стала относительным большинством в новосозданной большевиками Азербайджанской ССР; затем они, будучи неожиданно названы «азербайджанцами», в одночасье превратились в «коренную» национальность этой буферной республики. Те самые, бравшие численным превосходством стайных «вояк» на площадях Сумгаита и Баку, но «не воины» в карабахских горах (хоть и сегодня лязгают поредевшими зубами в адрес армянского Арцаха). Приведем эту зарисовку с минимальными сокращениями. «Распрощавшись с забайкальцами, вижу на биваке закавказских татар. Заинтересовавшись, спросил: кто они? И узнаю, что «они» есть «аттэльни татарьски сотнь» то есть отдельная татарская сотня. И что у них командир сотни - Али-хан из Маку. ...Всадник-татарин довел меня до его жилища и сказал: - Он живот здэс. Пройдя по узкому, низкому и длинному проходу в глубь курдского жилища норы, вижу: на коврике лежит все тот же очень толстый Али-хан. Он в одном белье. Обложен подушками, чтобы мягко было лежать. Наволочки - из материи хорошего качества, но грязные. Он очень рад встрече. Извиняется, что лежит, так как ему трудно вставать. Это - кавалерийскому начальнику. Оказывается, на собственный счет он сформировал конную сотню добровольцев - человек в 70 - и руководит ею. Он жалуется мне, что у него плохая дисциплина в сотне, так как татары очень плохо знают русский язык и в дисциплине мало что понимают. У него вся надежда на грузин, его помощников, с которыми он и просит меня познакомиться. И я знакомлюсь. Это интеллигентные люди, хороших дворянских фамилий и достаточно хорошо говорящие по-русски. Они отлично одеты и очень вежливы. Перед моим приходом у них был жаркий спор. И Али-хан просит меня рассудить, прав ли он. - Ти русскава Белава цара аффицер. Ти должин усье знат, - так обратился он ко мне. Спор же был таков: надо узнать -занято ли село курдами или нет? Он вызвал добровольцев. Нашелся только один. Грузин. За это ему был обещан в награду Георгиевский крест. Грузин один верхом въехал в село. Оно было пустое. И этот грузин-дворянин и сам Али-хан находили, что подвиг совершен и доброволец достоин награды, но всадники-татары запротестовали: в селе, мол, никого не оказалось, значит - и нет подвига. Все с широко раскрытыми глазами ждали, что скажет «офицер русского Белого царя, который должен все знать». Высказав свой взгляд, я стал на сторону начальника «ат-тэльни татарьски сотнь» Али-хана. Все смолкли, так как престиж русского офицера был для них непререкаем. - Он был бы убит, если бы село занимали курды, - был мой довод. - И он на это шел. Это и есть подвиг. Все согласились». Цитировать книгу Федора Елисеева, впрочем, можно много и по многим другим вопросам. Поэтому советую читателю лучше прочитать ее самому целиком.

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ КАВКАЗ БЕЗ РОССИИ (1918-1921гг.) Андрей ЗУБОВ, доктор исторических наук, профессор МГИМО, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН «ГРАЖДАНИНЪ» НА СВОИХ СТРАНИЦАХ (В ВОЗОБНОВЛЕННОМ ГАЗЕТНОМ ИЗДАНИИ С МАРТА 2001 г. ПО ОКТЯБРЬ 2002 г.) ПРИ ПОМОЩИ ДОКУМЕНТОВ И ФАКТОВ УЖЕ ПОСТАРАЛСЯ ОПРОВЕРГНУТЬ МИФ О МНОГОВЕКОВОЙ ВРАЖДЕ РУССКИХ И ЧЕЧЕНЦЕВ, РУССКИХ И ДРУГИХ НАРОДОВ КАВКАЗА. НЕОПРОВЕРЖИМО ТО, ЧТО В НАЧАЛЕ XX ВЕКА НИКАКИХ СКОЛЬКО-НИБУДЬ СЕРЬЕЗНЫХ ПРОЯВЛЕНИЙ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ НА КАВКАЗЕ НЕ БЫЛО. ПОСЛЕ РАЗНОГО РОДА ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРИПЕТИЙ КАВКАЗ БЛАГОПОЛУЧНО ВПИСАЛСЯ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКУЮ, ХОЗЯЙСТВЕННУЮ, СОЦИАЛЬНУЮ И КУЛЬТУРНО-РЕЛИГИОЗНУЮ МОДЕЛЬ ИМПЕРСКОЙ РОССИИ. И ТОЛЬКО ОКТЯБРЬСКАЯ КАТАСТРОФА ПЕРЕКРОИЛА СОДЕРЖАНИЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА КАВКАЗЕ. ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА КАВКАЗСКИЕ ЛИДЕРЫ УБЕДИЛИСЬ, ЧТО РОССИИ КАК ГОСУДАРСТВЕННОГО ЦЕЛОГО БОЛЬШЕ НЕТ, А ЗАСЕВШИЕ В ПЕТРОГРАДЕ И МОСКВЕ БОЛЬШЕВИКИ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ СВОЕЙ РАЗБОЙНОЙ ВЛАСТИ ГОТОВЫ ОТДАТЬ ПОЛЦАРСТВА АВСТРИЙЦАМ, НЕМЦАМ И ТУРКАМ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА КАВКАЗА РАДИ САМОСОХРАНЕНИЯ СТАЛА ДУМАТЬ ОБ ОТДЕЛЕНИИ ОТ СОВЕТИЗИРОВАННОЙ РОССИИ. СОВЕРШЕННО ОШИБОЧНО БЫЛО БЫ ПОЛАГАТЬ, ЧТО НАРОДЫ КАВКАЗА РЕШИЛИ «РЕАЛИЗОВАТЬ СВОИ ВЕКОВЫЕ ЧАЯНИЯ И ОТДЕЛИТЬСЯ ОТ РОССИИ», КАК ЭТО ПОДЧАС УТВЕРЖДАЕТ НЫНЕ ОФИЦИОЗ НОВЫХ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ. Что же произошло? В январе 1918 года окончательно рухнул Кавказский фронт и турецкие войска, до того оттесненные до линии Тиреболу - Эрзинджан - Сирт, начали, не встречая сопротивления, контрнаступление церемониальным маршем. К маю 1918 года турки не только вернули все освобожденные русскими войсками земли Западной Армении, но и оккупировали значительную часть русского Закавказья - Карсскую и Батумскую области, часть Эриванской и Тифлисской губерний. Пока в Петрограде сохранялась власть Временного правительства, и даже после захвата власти 25 октября 1917 г. большевиками, ни один мало-мальски известный кавказский политик не мыслил отделять свой народ от России. Обсуждались многообразные проекты будущего устроения России на федеративных или автономных началах, но не сецессии. На Кавказе достаточно спокойно прошли выборы во Всероссийское Учредительное собрание, принеся победу меньшевикам, социалистам-революционерам и национальным партиям. Однако в конце 1917 года, пользуясь развалом фронта, учиненным большевиками, Кавказ наводнили турецкие и германские агенты, разрабатывавшие главным образом панисламистские, пантюркистские идеи и возбуждавшие сепаратистские настроения. Только тогда, когда политики Кавказа убедились, что России как государственного целого больше нет, а засевшие в Петрограде и Москве большевики для сохранения своей разбойной власти готовы отдать полцарства австрийцам, немцам и туркам, они ради самосохранения стали думать об отделении от советизированной России. 3 марта 1918 года большевики подписали в Брест-Литовске сепаратный мир с Германией. По пунктам этого мирного договора все Закавказье подлежало германо-турецкой оккупации, а юго-западная часть региона - Каре, Ардаган, Батум - аннексировалась Турцией. Ни одна власть, существовавшая тогда на пространствах России, кроме большевистской, этот сепаратный мир не признала, К тому же большевики с насилиями и убийствами разогнали только что избранное Учредительное собрание, а их власть была объявлена совершенно незаконной и разбойничьей указом, принятым на общем собрании Правительствующего Сената 22 ноября 1917 года. Стараясь как-то организовать власть на пространствах, свободных от большевиков, в разных частях России создавались временные правительства и законодательные собрания. В Закавказье таким правительством стал Закавказский комиссариат, начавший в Трапезунде собственные переговоры с турками о перемирии, так как старая русская армия совершенно развалилась и более не желала держать фронт. В качестве законодательного органа этой временной закавказской власти был образован Закавказский сейм, который, в частности, должен был одобрить пункты перемирия. 10 апреля Закавказским сеймом была объявлена Закавказская республика как временно независимое, из-за захвата власти в столицах большевиками, образование. Однако переговоры в Трапезунде не удавались, а турецкие войска продолжали продвигаться в глубь Закавказья. Пал Каре, затем после короткого сопротивления капитулировала крепость Батума. Заняв Ахалцихский уезд Тифлисской губернии, части неприятеля подступали к Александрополю и Тифлису. Турки требовали однозначного согласия на пункты Брестского мира, но в кулуарах переговоров намекали, что если бы народы Закавказья воспользовались правом на самоопределение и вовсе отделились от России, объявив себя независимыми государствами, то в этом случае Брестский договор потерял бы для них свою силу. В действительности турки и их фактические союзники в сейме, кавказские татары, хитрили. План Османской державы состоял в том, чтобы включить в свой состав как можно больше кавказских земель с изволения их населения до заключения общего мира, обещавшего Тройственному союзу мало хорошего. Кавказские татары, вернее, их вожди после большевицкого переворота и фактического распада России были готовы на это. С армянами предполагалось покончить вовсе, как это уже было проделано в 1915-16 годах в Западной Армении. От полного уничтожения армян, захвата теперь уже и всей Восточной Армении спасло сопротивление, организованное народным ополчением во главе с офицерами царской армии, которое остановило регулярную турецкую армию, в том числе и в героической Сардарапатской битве в мае 1918 года. Над Грузией, предварительно отторгнув от нее все населенные мусульманами земли, планировалось установить протекторат, типологически подобный османскому протекторату над грузинскими царствами в XVIII веке. Это было возвращение к геополитической ситуации XVI-XVII веков. Советизированная Россия самоустранялась, а слабая Персия не могла быть соперником в этом переделе Кавказа. Англичане, воевавшие в Месопотамии, были еще далеко, и турецкие политики надеялись успеть закрепить свои приобретения, как раз используя модный в то время принцип права наций на самоопределение. Но, понятно, грузинам своих планов турки не раскрывали. И грузинские политики попались в расставленный капкан. Провозглашение независимости Грузией 26 мая 1918 года и вслед за тем Азербайджаном и в последнюю очередь Арменией, шедшей на это вынужденно, еще более усилило южную геополитическую ориентацию Кавказа. Тройственный союз немедленно признал эту независимость, Державы Согласия, естественно, ее проигнорировали. Турки немедленно предъявили Грузии еще более тяжкие условия мира, требуя отдать им населенные преимущественно мусульманами и армянами Ахалцихский и Ахалкалакский уезды, создав тем самым коридор между уже аннексированной Турцией Аджарией и Азербайджаном, отсекая одновременно Грузию от Армении. Грузины обратились за помощью к Германии. Немцы перебросили в Тифлис немного войск, оккупировали страну и постарались укоротить своего зарвавшегося союзника. Турки, согласившись на словах, на деле продолжили наступление, объявив, что наступают не воинские части Турции, а местные жители - мусульмане, желающие самоопределиться и отделиться от Грузии. Местные мусульмане, известные нам как «месхетинские турки», действительно всецело были на стороне своих соплеменников, грабя грузинские села, кощунствуя в христианских храмах, убивая и изгоняя мирных жителей-христиан. Тогда же, кстати, был разорен и царский дворец в Абас-Тумане. С этого времени отношения между грузинами и месхетинскими турками остались враждебными до сего дня. Благодаря вмешательству немцев турецкие войска и партизанские отряды остановились на реке Храм в двух переходах от Тифлиса. В Азербайджане, напротив, турок ждали как освободителей. Дело в том, что 24-29 марта 1918 года район Баку и побережье Каспийского моря от Баку до Петровска (Дагестан) были захвачены большевиками во главе с Шаумяном. Во время боев против большевиков сражались и русские, и татары, и армяне, но жестокой расправе, фактически - погрому, подверглись со стороны победивших большевиков именно мусульмане. Установившийся режим соединял классовый гнет с национальными гонениями и поэтому был особенно ненавистен татарскому населению. Справедливости ради следует сказать, что и существовавшая до того и одновременно с большевиками в Елизаветполе (Гяндже) национальная татарская власть была столь же нетерпима к русским и армянам. В начале 1918 года погромы русских сел татарами произошли на верхней Мугани и в Шемахинском уезде. Незадолго до занятия Баку турками власть в городе от большевиков перешла к поддерживаемому англичанами генералу Бичерахову. В городе высадились английские войска, но после непродолжительных боев Баку был сдан туркам 2 сентября 1918 г. В город торжественно въехало азербайджанское правительство, и началась ужасающая по размерам армянская резня. За несколько дней погибло не менее 30 тысяч армян. Через несколько дней турецкие власти прекратили бойню, но оставшиеся армяне были лишены всех прав, их имущества конфисковывались, а видные лидеры армянской общины продолжали тихо и бессудно уничтожаться. К русским новая азербайджанская власть отнеслась терпимо. Планы турок не ограничивались Закавказьем. Поскольку Брестский мир не позволял им переваливать через основной Кавказский хребет, турки инспирировали создание независимой Горской республики. Предполагалось, что при усилении анархии в России та попросится под протекторат Турции. Горская республика формально объединяла весь Северный Кавказ от Туапсе до Дербента, но фактически имела власть только в Чечне и Дагестане. Главными врагами турецких протеже стали осетины и русские казаки, а также те черкесы и кабардинцы, которые в союзе с русскими выступили в рядах Добровольческой армии генерала Деникина. Третьей силой на Северном Кавказе стали большевики. Покровительствуемых Турцией горцев Чечни и Дагестана они до поры трогать боялись, а тех, кто поддерживал Деникина и, соответственно, Антанту, истребляли со всей свирепостью. Погромы, разорение станиц и аулов, разграбление городов, массовые насилия стали обычным явлением в это время на Северном Кавказе. «Грабеж, как занятие, пользовавшееся почетом на Кавказе, стал теперь обычным ремеслом, значительно усовершенствованным в приемах и «орудиях производства» - до пулеметов включительно. Грабили все «народы», на всех дорогах и всех путников - безразличия происхождения, верований и политических убеждений. Иногда сквозь внешний облик религиозного подъема хищным оскалом проглядывало все то же обнаженное стремление. Дороги в крае стали доступными только для вооруженных отрядов, сообщение замерло, и жизнь замкнулась в порочном круге страха, подозрительности и злобы», -вспоминал о 1918 годе на Кавказе генерал А.И. Деникин. Совершенно ошибочно было бы полагать, что народы Кавказа, воспользовавшись ослаблением и распадом общерусской власти, решили «реализовать свои вековые чаяния и отделиться от России», как это подчас утверждает ныне официоз новых независимых государств. Политические новообразования, возникшие в то смутное время на Кавказе, отнюдь не были долгожданным плодом многолетней борьбы за независимость населявших их народов. Они появились в результате политической интриги Турции и разрушения центральной власти в России. «Совокупность событий, приведших к независимости, ни в коем случае не может рассматриваться как результат целенаправленной деятельности социал-демократов. Несмотря на упования небольшой группы грузинских националистов, независимость вовсе не являлась целью ведущего политического направления грузин. Скорее физическое и политическое разобщение с большевистской Россией, возникшее как результат разгорающейся гражданской войны, и непосредственная угроза турецкого нашествия побудили грузин (так же, как и азербайджанцев, и армян) официально пойти на разрыв с Россией», - указывает современный историк, Чисто сиюминутные, конъюнктурные задачи провозглашения независимости хорошо сознавались и современниками. «Поставленная весною 1918 года перед угрозой продвижения на ее территорию турецких полчищ, Грузия объявила свою самостоятельность и независимость от России и оперлась на Германию, опасаясь, что, оставшись нераздельной частью России, она попадет под последствия невыгодного для нее истолкования Брестского договора», - писал русский закавказский политик Б. Байков. О том, как это происходило, «изнутри» рассказывает главнокомандующий войсками Закавказской республики, а затем Грузии генерал Квинитадзе: «26 мая 1918 года была объявлена самостоятельная Грузинская республика. <...> Произошло это вследствие настойчивого требования Вехиб-паши; был передан нашей делегации его ультиматум председателю Закавказской делегации А.И. Чхенкели с требованием признания Брест-Литовского договора. Последний прислал на мое имя телеграмму для передачи Правительству о необходимости завтра же объявить независимость Грузии, для которой Брест-Литовский договор уже не был бы обязателен. Объявили». «В Кавказском Сейме пришлось выслушивать речи татарских представителей, дышавших ненавистью к России и недвусмысленно намекавших на будущий союз закавказских татар с Турцией, с которой Азербайджан в 1918 году, исполняя приказания Германии, собирался окончательно соединиться, отделившись от России». Если бы законная и твердая государственная русская власть вернулась на Кавказ в 1918-1919 годах, она мало где встретила бы сопротивление. Но власти такой в России в то время не было. Белые правительства адмирала Колчака и генерала Деникина продолжали традицию закона и правопорядка, насколько это было возможно в обстоятельствах гражданской войны, но они были слабы, перспективы их победы далеко не безусловны, и к тому же к югу от Кавказского хребта никакими правами они не обладали. В центре же России хозяйничали большевики, творя преступления, по сравнению с которыми все бесчинства национальных правительств были почти что детскими забавами. Военное поражение Центральных держав принципиально изменило ситуацию на русском Кавказе. 30 октября 1918 года капитулировала Турция, 3 ноября - Австро-Венгрия, 11 ноября - Германия. По условиям капитуляции все войска потерпевших поражение держав выводились из пределов России. Во второй половине ноября они действительно покинули Кавказ. В Закавказье вошли войска Антанты, главным образом британские. Северный же Кавказ был признан зоной контроля администрации Вооруженных сил юга России. Независимость закавказских государств Антанта не признала. Когда 17 ноября 1918 г. в Баку прибыли английские войска, командующий ими генерал Томсон, тут же приказав спустить развевавшийся на пристани национальный флаг Азербайджана, заявил: «Великая война окончена полной победой Антанты, Я пришел как ее представитель сюда в Баку, в пределы России в ее границах до войны 1914 года, на русскую землю, на Кавказ, принадлежащий России от моря Каспийского и до Черного моря». Точно так же понимало государственную ситуацию Кавказа и русское правительство адмирала А.В. Колчака. Главнокомандующий его вооруженными силами на юге России генерал А.И. Деникин дал следующую секретную инструкцию в Тифлис главному представителю Добровольческой армии в Закавказье генералу Баратову: «Все Закавказье в пределах границ до начала войны 1914 года должно быть рассматриваемо как неотделимая часть Российского Государства... Надлежит подготавливать почву для безболезненного воссоединения этих областей в одно целое с Россией под верховным управлением общероссийской государственной власти. <...> Одновременно с тем, впредь до окончательного установления общегосударственной российской власти допускается самостоятельное управление этих областей, ныне в них образовавшееся и существующее». Однако, следуя, видимо, некоторым секретным директивам, государства Антанты не спешили восстанавливать законную русскую администрацию в Закавказье. Первоначально они объявили, что в оккупированных районах они будут готовить базу для непосредственного военного участия в подавлении большевистского мятежа. Однако, кроме как на далеком севере, в Архангельской губернии, нигде войска Антанты так и не вступили в непосредственное военное противоборство с большевиками. Оккупация же Кавказа продолжалась, под предлогом «обеспечения тыла» Белых армий. Союзники de facto признали существовавшие на Кавказе национальные правительства Грузии, Азербайджана и Армении. Между тем национальные правительства Азербайджана и Грузии демонстрировали «под Антантой» свою антироссийскую и антидобровольческую позицию не менее решительно, чем во время германо-турецкой оккупации. Так, председатель правительства Грузии Ной Жордания, еще недавно российский социал-демократ и убежденный приверженец культурно-национальной (а не территориальной, как Чхенкели) автономии в составе единой России, провозглашал 11 января 1919 года в тифлисском парламенте, «что в пределах Грузии не будет выходить ни одна газета, будет ли она русская, армянская или другая, которая не будет решительно стоять на почве независимости Грузии». Грузинское правительство активно поддерживало исламских экстремистов на Северном Кавказе. Штаб Ахмеда Цаликова (вождь чеченского движения против Деникина) находился в Тифлисе, а грузинский генерал Кереселидзе командовал его армией. Из Тифлиса поступало вооружение и снабжение инсургентов, в их рядах воевал грузинский легион, десятки офицеров и инструкторов. Азербайджанское правительство также поддерживало антироссийские настроения и действия на Северном Кавказе и не скрывало своих желаний соединить Дагестан и Чечню с Азербайджаном. 17 апреля 1919 года на стенах бакинских домов была расклеена листовка - воззвание всех партий парламента Азербайджанской республики: «Граждане, братья Азербайджанцы! На Северном Кавказе свободолюбивые горцы, верные заветам своих предков и принципам свободы и независимости малых народов, истекают кровью в неравной схватке с реакционными силами Деникина и К°. Геройская защита горцами своей независимости должна пробудить в гражданах Азербайджана сознание, что генерал Деникин, представитель мрака и порабощения, не пощадит самостоятельности и Азербайджана. Святой долг каждого мусульманина своевременно придти на помощь братьям горцам. Интерпартийная комиссия формирует на помощь горцам азербайджанский добровольческий отряд под руководством опытных офицеров. Граждане! Записывайтесь в ряды добровольцев! Запись производится в здании парламента». За этой политикой ясно просматривалась Турция. Вожди Азербайджана находились в тесном сотрудничестве с эрзерумским правительством Кемаль-паши. Турецкие офицеры вместе с грузинскими и азербайджанскими поднимали горцев Северного Кавказа против Деникина, азербайджанские власти арестовывали и заключали в тюрьмы русских офицеров, приезжавших из Добровольческой армии на территорию самопровозглашенной республики, а английская администрация этому фактически не противилась. Когда же британские офицеры, аккредитованные при штабе Деникина, выступали на стороне русских, за «единую и неделимую Россию» или хотя бы за безусловное подчинение администрации ВСЮР Северного Кавказа, их неизменно одергивали из Лондона, а то и отзывали. 1 февраля 1919 года британские военные власти на Переднем Востоке информировали генерала Деникина, что к югу от линии Кызыл-Бурун - Закаталы - Кавказский главный хребет - Туапсе ни его администрация, ни войска находиться не могут (телеграмма военной миссии № 74791). В случае нарушения этого условия всякая помощь Добровольческой армии со стороны Великобритании может быть прекращена. Эта «демаркационная линия», проведенная союзной России державой по телу России без всякого ее согласия, отсекала от русской власти все Закавказье, половину Черноморской губернии и большую часть Дагестанской области. Игнорируя эти условия, генерал Деникин силой утвердил свою власть на всем Северном Кавказе, и англичане не без протестов согласились на новую разграничительную линию, оставлявшую ВСЮР всю Черноморскую губернию и Дагестан, определив тем самым на Кавказе фактически нынешнюю границу Российской Федерации. Закавказье же они не желали передавать ни при каких обстоятельствах. Глава русской государственной власти на Юге России генерал А.И. Деникин по этому поводу писал: «Ввиду того, что Англия, вопреки первоначальным заявлениям, отказалась двинуть свои войска против большевиков, а территория Закавказья была уже свободна от турок и германцев, решение (об оккупации всего Закавказья. - А.3.) лишено было всяких стратегических обоснований. Оно могло быть продиктовано только мотивами политико-экономическими: грузинский марганец, бакинская нефть и нефтепровод Баку - Тифлис - Батум сами по себе определяли вехи английской политики и английского распространения. Помимо этого, стремясь установить протекторат над Персией, Англия желала естественной преграды против России и территорий, по которым проходят пути к открытому морю в Батум». Между тем географическая карта политических предпочтений в Закавказье была весьма мозаичной. После ухода турок кроме Грузии и Азербайджана образовалась Батумская область, Республика Юго-Западного Кавказа (Карсская область, Артвинский округ Батумской обл., Ахалцихский уезд Тифлисской губ.), Армения (из северной части Эриванской губернии), Аракская республика (из части губернии к югу от реки Арпа - Нахичеванский и Шаруро-Даралагезский уезды), так называемая Республика Андраника (Зангезурский и Шушинский уезды Елизаветпольской губернии), Ленкоранская республика (Бакинская губерния к югу от Куры) и «нейтральная зона» между Арменией и Грузией (Ахалкалакский уезд Тифлисской губернии). Если Азербайджан и Грузия, точнее культурная часть грузин и азербайджанцев-татар, были настроены решительно антироссийски и ориентированы на полную национальную независимость (Грузия) или соединение с Турцией (Азербайджан), то другие частицы этой мозаики скорее тяготели к России. Ленкоранская республика, сначала большевистская, а после июльского переворота полковника Ильяшевича - белая, населенная русскими и талышами, страшилась Азербайджана и тянулась к России. Батумская область, населенная грузинами, исповедующими ислам, со значительным русским и армянским меньшинствами, не желала входить в Грузию, стремилась к России и даже послала на Парижскую конференцию свою делегацию с этими наказами. Армения тяготела к России, с готовностью принимала русских офицеров и чиновников на службу. Большая часть армянских политиков склонялась к воссоединению с Россией после преодоления смуты. О политических устремлениях Аракской республики, населенной в большинстве мусульманами, известно немного, но так как ее независимость решительно поддерживало эрзерумское правительство Кемаль-паши, можно предположить, что оно было протурецким, но скрывало это в обстоятельствах британской оккупации края. Республика Андраника, напротив, была ориентирована на Армению и Россию. Общественность Арцах(карабах)а во главе с шушинским городским головой подали русской администрации петицию, в которой они подтверждали, что считают себя исконно русскими подданными и рассчитывают на заступничество России. При столь сложной мозаике политических интересов и предпочтений Антанта уже в апреле 1919 года избирает политику, ведущую к полному отторжению Закавказья от России. В это время верховный представитель союзных держав в Закавказье генерал Уокер предложил посланцу Деникина генералу Эрдели следующие варианты решения кавказской проблемы: «Признание самостоятельности образовавшихся республик с полным отделением их от России или образование соединенного государства на Кавказе в отделе от России либо в конфедерации с ней». Не останавливаясь на словах, англичане стали тут же претворять их в жизнь. В Батуме был «с почестями» спущен русский флаг и на его месте взвился британский «юнион джек». В Азербайджане англичане никак не препятствовали военной операции против русской Мугани (Ленкоранская республика), повлекшей обычные для гражданской войны насилия и жестокости. Республику Юго-Запада Кавказа англичане просто разделили между Грузией и Арменией. Армении передали также Аракскую республику, а Азербайджану - Шушинский и Зангезурский уезды (Республику Андраника). Что делать с Батумской областью, англичане не знали. Думали даже отдать ее Армении. Грузины требовали ее себе, местное население было против, но возвращать область России британская администрация и не помышляла. Особое давление союзники оказывали на Армению, страдавшую русофильством. Полковник Зинкевич, эмиссар Деникина в Эривани и начальник Генерального штаба Армении, докладывал, что представитель Антанты в Армении американский генерал Хаскел «потребовал от правительства Армении, чтобы оно не сносилось с главнокомандующим ВСЮР помимо него... когда же американцы видят проявления симпатий к России, они убеждают армян, что Россия никогда больше не будет великим государством и что поэтому на нее нельзя рассчитывать в смысле помощи». Член армянской делегации на Парижских переговорах Пападжанов говорил русскому министру иностранных дел Сазонову, что у многих армян создается опасение, «не потому ли англичане лучше относятся к грузинам, что те определенно отвернулись от русских». Русские политики были уверены, что англичане желают отторгнуть Кавказ в корыстных целях, создав в этом богатом регионе зону своего влияния. И считать так были основания. Промышленные и финансовые круги Великобритании не скрывали своего интереса к наследию рушащейся империи. В декабре 1918 г. на ежегодном собрании кавказских нефтяных компаний в Лондоне представитель Bibi-Elibat Oil Company Ltd., например, заявлял: «На Кавказе - от Батуми до Баку и от Владикавказа до Тифлиса, Малой Азии, Месопотамии, Персии - британские войска появились и были приветствуемы народами почти всех национальностей и верований, которые взирают на нас как на освободителей одних от турецкого, других от большевицкого ига. Никогда еще в истории наших островов не было такого благоприятного случая для мирного проникновения британского влияния и британской торговли, для создания второй Индии или Египта. <...> Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и правильно организованная под британским началом, была бы ценнейшим приобретением истории». Но вряд ли экономическая - выгода была главным стимулом Антанты, заставлявшим ее вести дело к отторжению Закавказья, да и иных окраин от России. Не могло это быть и результатом безоглядной поддержки вильсоновского принципа права народов на самоопределение. Во-первых, в самой Британской империи это право в 1918-1920 годах не готовы были нигде реализовывать, а во-вторых, былые союзники России не столько исполняли волю кавказских народов, сколько формировали ее. По крайней мере, простая мысль, что Россия сама должна решить судьбу своих окраин после победы над большевиками, совершенно не высказывалась политическими предводителями стран Согласия в годы Гражданской войны. Не экономический интерес и не радение о судьбе малых народов, но страх перед Россией толкали на эти нравственно сомнительные шаги государственных деятелей Европы и Соединенных Штатов. Быть может, наиболее откровенно заявил этот «государственный интерес» в Палате общин Британского парламента Ллойд-Джордж в речи, произнесенной 17 ноября 1919 года: «Адмирал Колчак и генерал Деникин ведут борьбу не только за уничтожение большевиков и восстановление законности и порядка, но и за Единую Россию. Этот лозунг неприемлем длямногих народностей... Не мне указыватъ - соответствует ли этот лозунг политике Великобритании. Один из наших великих государственных деятелей, лорд Биконсфилд, видел в огромной, великой и могучей России, сползающей подобно леднику в направлении к Персии, Афганистану и Индии, самую грозную опасность для Великой Британской Империи». Примечательно, что Антанта интриговала против «Единой России» на Кавказе до тех пор, пока армии Деникина победоносно продвигались к Москве. Когда же после великой битвы в междуречье Десны и Дона поздней осенью 1919 года военное счастье изменило белым и началось их отступление к предгорьям Кавказа, англичане начали вывод войск из Закавказья, оставляя народы региона один на один с большевиками. Проливать кровь своих солдат за свободу республик Закавказья Антанта не собиралась. В 1920-1921 гг. Кавказ был поделен между двумя молодыми хищниками - русскими большевиками и турецкими кемалистами. Большая его часть досталась коммунистам, а кемалистам, в благодарность за содействие в насильственной советизации Закавказья, Ленин выплатил огромную контрибуцию в золоте и вооружении и подарил значительную часть Восточной (Русской) Армении с Карсом, Ардаганом, Артвином и библейской, священной для армян горой Араратом и с развалинами столицы средневековой Армении - Ани. Накануне советизации Армянская республика контролировала большую часть Восточной (Русской) Армении с областями Карса, Еревана, Нахиджевана, Зангезура, Арцах(карабах)а. 28 мая 1919 года, в годовщину провозглашения независимости Армении, был торжественно оглашен «Акт декларации Свободной, Независимой, Объединенной Армении», имея в виду присоединение к восточной части Армении земель Западной Армении в пределах Эрзерумской, Трапезундской, Ванской и Битлисской областей, предусмотренных Севрским мирным договором. Но это объединение осталось на бумаге. Короткий период независимости Кавказа был ознаменован межнациональными конфликтами, вопиющими беззакониями и небывалой хозяйственной и административной разрухой. Грузия, самое развитое и сильное из кавказских государственных новообразований, представляла себя Западу в этот период как социал-демократическая республика, проводившая небывалый эксперимент по строительству демократического и социалистического государства на Востоке. И действительно, почти все руководящие должности в правительстве, армии и администрации Грузии были в руках у социал-демократов (меньшевиков), многие из которых до того являлись депутатами Государственной Думы и Учредительного Собрания. Но все это была только видимость. «В Грузии, - отмечал исследователь выборов в Учредительное Собрание О. Радкей, - национализм долго скрывал себя под менъшевицкими облачениями, но теперь он готов был сбросить эти покровы». «Вместо явной поддержки межэтнических столкновений, социал-демократы сублимировали национальную напряженность в классово-политический конфликт, в котором армяне преображались в «буржуазию», а русские - в «бюрократию», - указывает другой исследователь этой эпохи, Рональд Суни. При этом на высших государственных и командных должностях в независимой Грузии оказывались только грузины, и главным образом имеретинцы, часто родственники. Несмотря на то, что грузинские «отцы» республики Ной Жордания, Георгадзе, Гогечкори, Рамишвили постоянно говорили об освобождении грузин от русского колониального гнета, сама Грузия 1918-1921 годов была не национальным государством, но мини-империей, завоевавшей и пытавшейся удержать в своем составе области, где этнических грузин жило очень мало и коренное население которых явно выражало свое желание быть вместе с Россией, Арменией или Турцией. Грузия предъявила права на Адлер и Сочи и, воспользовавшись хаосом 1918 года, оккупировала всю южную часть Черноморской губернии, в которой не было ни тогда, ни ранее никакого грузинского населения (этот родной для черкесов и абазинцев край после их исхода в Турцию был заселен русскими и армянами). Когда же в январе 1919 года из-за притеснений, чинимых грузинами, восстали армяне Сочинского уезда и русские Добровольческие части заняли этот уезд, выйдя на границу Черноморской губернии и Сухумского округа-реку Бзыбь, начались антирусские действия грузинской администрации. Были конфискованы земли русских землевладельцев в Грузии (24.02.1919), арестованы активисты Русского национального совета в Тифлисе, военнослужащие. В Великий Четверг 1919 года грузинские власти опечатали и отобрали у русских прихожан кафедральный собор Тифлиса. Грузия в этот период воевала с Арменией за пограничные земли Джавакха и подавляла восстания армян в Борчалинском уезде (43,5% армян, 1,5% грузин, остальные - турки) и в Джигетии (Сочинский уезд). 16 декабря 1918 г. все жившие в Грузии армяне мужского пола от 18 до 45 лет были объявлены военнопленными и помещены в концентрационный лагерь под Кутаисом. С Азербайджаном Грузия была на грани войны из-за Закатальского округа, населенного преимущественно лезгинами (47,6% лезгины, 14,7% грузины-ингилойцы мусульманской веры, большинство остальных - азербайджанцы), которых грузинские князья считали своими крепостными-хизанами. Грузинские регулярные войска и гвардейцы Валико Джугели жестоко подавляли осетинские восстания в Сашкери и крестьянские волнения в Душетии, Раче, Тианети и Лечхуми. В апреле 1919 г. грузинские войска генерала Квинитадзе с боями заняли северную часть Республики Юго-Западного Кавказа до Ардагана и установили репрессивно-полицейский режим в районах, населенных турками-месхетинцами. Религиозно-этническая война в Аджарии, куда грузинские войска вошли после эвакуации англичан в июле 1920 года, продолжалась вплоть до занятия области в 1921 г. Красной Армией. Но помимо кровавых межнациональных конфликтов и войн с соседями, Грузинское государство не могло выйти из административного хаоса. Хотя, в отличие от всех других народов края за исключением армян, грузины к 1917 году имели значительные кадры национальной интеллигенции, образованное высшее сословие и хорошо подготовленных в старой русской армии солдат и офицеров своей национальности, им так и не удалось создать работающего государственного механизма. Внимательно следивший за положением в Закавказье А.И. Деникин писал в своих воспоминаниях: «Грузинские газеты отмечали новое растущее зло - непотизм, кумовство, землячество, - наложившее отпечаток на все правительственные учреждения и приведшее к небывалому взяточничеству, спекуляции и хищениям». Многочисленные воспоминания очевидцев-грузин отнюдь не смягчают эту картину но только расцвечивают ее новыми подробностями. Азербайджан, в отличие от Грузии, испытывал огромный недостаток в национальных образованных кадрах. Часто административные и государственные должности замещали люди, вовсе не имевшие специальной подготовки и опыта. Их единственными преимуществами были татарская национальность и родственные связи. «Национализация административного аппарата привела к тому, что в глазах населения «старый полицейско-бюрократический режим» (дореволюционной России. - А.З.) казался гуманнейшим. Насилие, произвол и повальное взяточничество превзошли всякие ожидания, а в районах с преобладающим населением «национальных меньшинств», особенно армянским и русским, создались совершенно невозможные условия существования. <...> Дома, поля, инвентарь, имущество людей, бежавших от турецкого нашествия и теперь вернувшихся, были захвачены татарами, и положение беженцев оказалось безвыходным», - писал А.И. Деникин. «Незначительная у татар интеллигенция порасхватала все сколько-нибудь интересные должности: министров, их товарищей, директоров департаментов, членов парламента, губернаторов и т.д. На должности же поскромнее некого было и назначать: на место мировых судей назначались бывшие судебные приставы и переводчики, служившие в судебных учреждениях. В особенности же ухудшился состав в администрации и полиции, где произвол и взяточничество свили себе прочное гнездо. Из провинции доходили самые невозможные, ужасные вести о произволе местных сатрапов над бедным населением, которое все чаще и чаще вспоминало времена Русской Имперской власти... Хорошо помню, как из Кубинского у езда (Бакинской губернии. - А.3.), где царьком был брат премьер-министра, занимавший скромную должность Уездного Начальника, раздавалось общее требование со стороны татарского населения прислать на ревизию Члена Окружного Суда и непременно русского. Недоверие к власти было полное». Особенно тяжелое положение сложилось в вооруженных силах республики. Кавказские татары не призывались на воинскую службу в России, а платили специальный военный налог-откуп. В офицерские школы их принимали, и потому небольшое число офицеров-азербайджанцев имелось, а подготовленных солдат не было вовсе. Для подавления народных восстаний, резни армян в Шуше и при захвате русской Мугани сил такой армии хватало, но в более или менее правильном военном столкновении она была бессильна. А война шла постоянно в Арцах(карабах)е с армянами «храброго Андраника». Британская администрация почему-то передала населенные армянами уезды Елизаветпольской губернии под юрисдикцию Азербайджана. Британский администратор Арцах(карабах)а полковник Шательворт не препятствовал притеснениям армян, чинимым татарской администрацией губернатора Салтанова. Межнациональные трения завершились страшной резней, в которой погибла большая часть армян города Шуши. Бакинский парламент отказался даже осудить свершителей шушинской резни, и в Арцах(карабах)е вспыхнула война. Англичане пытались разъединить армянские и азербайджанские войска, когда же они ушли из региона, азербайджанская армия была в начале ноября 1919 г. полностью разгромлена армянами. Только вмешательство англичан смогло предотвратить поход армянских войск на Елизаветполь и Шемаху. Положение Армении было особенно бедственным. Зажатая между враждебными ей Турцией, Азербайджаном и Грузией, лишенная выхода к морю, наводненная беженцами из Западной (турецкой) Армении, крайне бедная плодородной землей и водой, страна буквально вымирала от голода и эпидемий. Война же с Грузией, Турцией и Азербайджаном в горячей или холодной форме была постоянным аспектом жизни независимой Армении. Северный Кавказ, непосредственно входивший в зону администрации ВСЮР, распадался на две части. Западная часть туземных народов Кавказа - адыгейцы, черкесы, кабардинцы и осетины-христиане в своем подавляющем большинстве поддержали Белое движение и Единую Россию. Здесь создавались органы местного самоуправления, формировались национальные войсковые соединения, готовые служить в Белой армии. Волнения происходили среди балкарцев и осетин, поддерживавших большевистскую партию «Кермен», но они были маргинальны. Лояльна русской власти была и притерская равнинная Чечня. «Сообразно с величиной территории и культурныму ровном населения, горским племенам предоставлено было достаточно широкое самоуправление в их этнографических границах, с выборной администрацией и с полным невмешательством власти в вопросы религии, шариата и народного образования, кроме... ассигнований с этой целью от казны». Наиболее прочно русская администрация установилась в Осетии. В Кабарде злоупотребления местных властей вызывали неудовольствие народа, но они были направлены не против Белой власти, которой кабардинцы хранили верность, а против своих старшин и уздений, от засилья которых искали управы у русских начальников. Напротив, горная Чечня, Ингушетия и Дагестан оставались враждебными белым, симпатизировали большевикам и, одновременно, желали союза с единоверной Турцией. С большим трудом администрации генерала Ляхова (главноначальствующий в Терско-Дагестанском крае) удалось ликвидировать Горскую республику, правителям которой дали приют в Тифлисе и Баку. Западный Кавказ идею независимости от России не поддерживал вовсе, но в Дагестане и горной Чечне она была популярна. Восстания Али-хаджи в Дагестане, Узун-хаджи в Чечне сотрясали северо-восточный Кавказ в 1919 году. «Почва для народного неудовольствия была подготовлена разнообразными причинами, - отмечал генерал А.И. Деникин, - тяжелое экономическое положение, темнота масс, бытовые навыки (абречества. - А.3.), острая вражда между горцами и терцами, несправедливости и поборы местной туземной администрации, в Дагестане - насилия, чинимые войсками и чинами флота и т.д. и т.п.» Возможно, русской администрации и удалось бы восстановить мир в этой неспокойной части Кавказа. Имам Гоцинский и Али-хаджа склонялись к соглашению с белыми, опасаясь большевиков и убеждаясь в терпимом и даже доброжелательном отношении русских властей к вере и обычаям горцев. Но поражение Белых армий и новороссийская катастрофа марта 1920 года не позволили продлиться этому диалогу. Теперь в «диалог» с Кавказом вступили большевики. К чему привела насильственная советизация народов Кавказа, многие из которых в свое время добровольно вошли в состав России, показал всеобщий крах коммунистического эксперимента на российской земле. Но это уже тема другой статьи.

The Times June 25, 1993, Friday Overseas news Enemy heart marks a son's grave BY: Anatol Lieven Таймз (Лондон) 25 июня, 1993 года, пятница Зарубежные новости Анатоль Левин Казалось бы, азербайджанское военное кладбище странное место для сердца армянского солдата, но его там можно найти. Сердце армянского солдата было вырезано из тела, скорбящей матерью рядового Эльхана Гуссейнова и размещено в банке из под джема на могиле сына. Могилу эту не так просто найти среди почти 1000 других могил на кладбище шахидов в азербайджанской столице, но солдаты из караула, очевидно переполненные гордостью этим примером национального духа, с радостью укажут посетителю правильное направление. Огромная стекляная банка с пластмасовой крышкой стоит в метре от могилы под осунувшейся сосной. Надпись, покаребанная ветром и долждем, оповещает причину ее нахождения на этом месте и дату ее размещения: 29 арпеля сего года. С фотографии рядового Гуссейнова на его могиле на вас смотрит ничем не примечательный азербайджанский юноша лет 18 в кожаной куртке и еле пробивающимися усами. Нурджехан Гуссейнова представляет собой более грозную фигуру. Он добровольцем ушла на войну и сейчас служит у повстанцев полковника Сурата Гуссейнова, которому она не приходится родственницей. Недавно в штаб квартире полковника Гуссейнова она поведала западным журналистам, как она справила тризну по своему сыну после того, как три месяца назад в распоряжение ее подразделения попали четыре тела армянских солдат. Молва утверждает, что она вырезала сердце из груди еще живого солдата, но это, наверное, преувеличение. "Я сама вырезала сердце," - сказала она. "Сначала я думала отрезать голову, но мне не понравился армянское выражение лица. Мой сын был красивее." Г-жа Гуссейнова, хорошо сохранившаяся для своих лет женщина, уверенная в силе своего обаяния. Темные волосы, уложенные по обе стороны военной фуражки, выкрашены в цвет блондинки. Она выглядит убежденной в правоте своего дела, и, кажется. что у сына ее не было никакого шанса отвертеться от записи добровольцем на карабахский фронт. Она также безжалостно честна. Сын ее погиб в Лачине в октябре прошлого года. Она уверена, что он погиб не от армянской пули, что его убили азербайджанские солдаты, которые не хотели воевать. "Армян не было нигде поблизости в то время. Многие азербайджанцы не хотят рисковать своей жизнью за свою страну и люто ненавидят тех из нас, кто готовы сделать это в любую минуту," _ сказала она. Зачем же в таком случае она вырезала сердце армянского солдата? Кто его знает - неисповедимы и необъяснимы пути человеческой ненависти. Кладбище шахидов, как национальный памятник, где похоронены молодые солдаты, очень волнительное место, независимо от того, кто в этом конфликте прав и кто виноват. Однако, банка с сердцем солдата не делает никому чести. Вот материалы по этому эпизоду с азеротурецким зверством, зафиксированным иностранными журналистами. Гольц жил в Азербайджане с 1991 по 1993 год. Он известен своей про-турецкой позицией. Сам долго жил в Турции, женат на турчанке, и в какой-то момент он принял Ислам. За последние годы он написал несколько статей в различных американских газетах с требованиями отменить поправку 907. Требования эти один в один совпадают с перепевами азербайджанской гос-пропаганды. Гольц был настолько восхищен приходом к власти в Азербайджане про-турецких сил -- Эльчибея и Ко., -- что с досады, когда их скинули, первое издание своей книги (опубликовано в Стамбуле) назвал "Реквием по несостоявшейся республике". Затем он свыкся с мыслью, книгу переписал: критику бывшего генерала КГБ заменил на откровенную лесть "отцу азер-ского народа", Гейдару Алиеву. Самое главное, что фрагмент о сердце армянского солдата есть в обоих изданиях. Это же подтверждается и другими источниками. Последний источник, в котором указывается на эту дикость, статья в LA Times 1998 года, сообщает, что сердце убрали: "Но банку из-под джема с замаринованным сердцем армянского солдата, из чувства мести вырванном из груди армянского солдата матерью азербайджанского воина, по-тихому убрали с кладбища." Обратите внимание, что это написано в 1998 году, когда на Западе раскручивался блеф о каспийской нефти, как альтернативе персидскому заливу. То,чтоэтоне альтернатива никакая скоро узнает иракский народ. "But the jam jar containing the pickled heart of a fallen Armenian soldier, brought back in revenge from the battlefield by the warrior mother of a fallen Azerbaijani, has been quietly removed from the cemetery." Los Angeles Times February 24, 1998, Tuesday, Home Edition Page 1; Foreign Desk THE NEW OIL RUSH. High Stakes in the Caspian, By VANORA BENNETT А вот и фрагмент из книги Гольца: _Requiem For a Would- Be Republic. The Rise and Demise of the Former Soviet republic of Azerbaijan. A personal Account of the Years 1991-1993_, Thomas Caufield Goltz, The ISIS Press, Istanbul, 1994, page 2. "The weirdest and wickedest token in the cemetery, however, IS A JAR placed on the grave of a 19 year old youth named Yevlak Husseinov. IT CONTAINS A PICKLED, HUMAN HEART, RIPPED FROM THE BODY OF AN ARMENIAN FOE AND PLACED ON THE GRAVE BY HIS MOTHER. Her name is Nurjahan Husseinova. The last time I saw her she was still a very attractive woman despite a solid row of golden teeth on her upper jaw...'It was such a pretty little hole,' she said, describing the fatal wound received by her only child, KILLED BY HIS COMRADES in what is called 'friendly fire'... As the first, female volunteer of the Azerbaijani national army, Nurjahan knows many of the soldiers buried in the cemetery and can describe how they were killed and where ... 'The flower of the nation has been killed and in vain', she wistfully mused during a grisly tour through the cemetery. "Sometimes I think that our real enemy is ourselves." By the summer of 1993 -- not two years into independence -- there was increasing evidence that Nurjahan's paranoid speculation was true^ the additions to the Martyr's Lane were not soldiers killed by Armenians or even friendly fire, but Azeris killed by other Azeris as the rage of defeat turned inward, lurching the oil-rich but fractious country toward the paroxysm of civil war."

Добрый день, Хотел бы узнать мнение наших форумчан о современной массовой культуре во всех её проявлениях, ведь в ней по сути заложен огромный потенциал, это своего рода пропаганда, позволяющая управлять "плебсом". К примеру, современное российское кино, к-рое снимается по образу и подобию западного, фильмы вроде "Брата", "Антикиллера", "Бригады" и др. У всех присутствует наличие одного образа - бесстрашного, всё знающего и умеющего супергероя. Почти как в западных фильмах, где Рэмбо едва ли не перочинным ножом убивает целую армию, только здесь отчасти отражена нынешняя российская действительность. Отчасти отражена, но в большей степени реальность искажается, ведь криминальный мир совсем не так романтичен, как показано в кино. Насмотревшись подобных фильмов у зрителей складывается впечатление о какой-то криминальной романтике, герои фильмов становятся предметом для подражания у подростков из простых семей. По милицейской статистике, после выхода на экран очередного фильма такого жанра, количество ограблений, разбоев и вымогательств увеличивается в разных регионах на 20-30% и большинство правонарушителей - подростки и люди в возрвсте до 23-х лет. Многие на судах прямо так и оправдыват свое поведение - опускают глаза и мычат про то, что во всём виновата "Бригада". Эти фильмы создают некую иллюзию счастья, ложное представление о том, что всего можно добиться легко и сразу. В Советское время любимыми героями были Штирлиц и Чапаев, а сейчас кто? Уличные уроды с пистолетами? Раньше все мечтали быть разведчиками и космонавтами, а сейчас бандитами, авторитетами и прочими из этой оперы. Оно и понятно - жизнь стала гораздо разнообразнее и жёстче. Но почему бы не снять фильм на основе реальных событий в Чечне? Фильм про героизм солдата, попавшего в плен, отказавшегося принять мусульманство и убитого за это боевиками? Фильм про сержанта, к-рый будучи раненым прикрывал уходящюю колонну с "международными наблюдателями" из ПАСЕ, уничтожевшего нескольких врагов и удостоенного звания Героя России? Разве они не герои? Ведь именно они собой закрывают подростков, зыркающих "Бригаду", именно они зачастую предотвращают теракты в российских городах. А музыка? Взять новогоднюю программу на российских каналах - пристарелая Пугачиха выставив свои свинячьи телеса, поёт приевшуюся песню прокуренным голосом. И всё одно и тоже - слащавые мальчики с девочками - дети больших родителей, заказные песни про любовь и про себя, ну и прочая серость. Я вовсе не против поп-музыки как таковой, но сейчас настоящая поп-музыка во всём мире переживает глубокий кризис, на её смену приходит нечто уродливое, имя которому - попса. Вон и рокеры нормальные давно выродились, а если и остались ещё, то поют во всяких ночных клубах. Песни у них классные, хитовые, собственного сочинения, оранжировки свои. И вообще, рокеры на мой вгляд бывают 3-х категорий - те, что поют "Бэль" в мюзиклах, те, к-рые одевают рваное тряпьё "для самовыражения" и поют трёхаккордовые песенки с матами, и те, кто поёт в небольших, хороших заведениях, но не имеет возможности пробиться дальше - настоящие рокеры. Когда ж оно всё закончится? Пора остановить пропаганду быдловатости!

Во всевозможных свидетельствах и хрониках о геноциде очень часто упоминаются курды и черкесы, как непосредственные участники массовых убийств. Если турки были организаторами, то курды зачастую были исполнителями. Нынешние турецкие политики, говоря о возможном признании геноцида, утверждают, что половина ответственности должна лежать на курдах. Однако с курдов особо не взыщешь - не к кому будет обращаться, поскольку у них вообще нет представительных органов, кроме всяких там "правительств в изгнании". Как вы думаете, подлежит ли этот народ какой-либо ответственности наряду с турками за содеянное в 1915-м году? А ведь они требуют независимости/автономии на землях Западной Армении. На своих картах они нарисовали Курдистан куда включен Ван, Муш, Карс и Эрзерум. Указанные территории курды стали массово заселять лишь после русско-турецкой войны 1878-го, когда было вырезано армянское наеление в окрестностях Алешкерта, Эрзинджана и Байбурта. Освобождённые таким образом земли были отданы курдам, беженцам-черкесам из Российской империи и беглым балканским туркам. Правительство Турции мечтало из курдов и черкесов сделать некое подобие русских казаков. До 2-й половины 19-го века территория этнического расселения курдов ограничивалась с севера Диярбакыром, теперь они живут практически во всей Зап. Армении и утверждают будто бы это их земля. В Муше, Сарикамыше и Артвине теперь живут черкесы, в окрестностях Эрзерума - ногайцы, при подавляющем большинстве курдов и турок. Но почему же лидеры наших армянских группировок вроде АСАЛА теперь едва ли не братаются с курдами, многие армяне принимали участие в партизанской войне 80-90 гг, да и сам Оджалан неоднократно высказывался, что его учителями и союзниками были армяне.

Вот ссылочка www.hayem.org

Наколько мне известно Новый Завет - учение самого Христа, переданное апостолами, а Завет Ветхий - совокупность божественных откровенных, переданных разными иудейскими пророками. Ортодоксальные церкви, такие как Православная и Католическая, древневосточные и большинство протестантских, признают обе части Библии, как говорят православные монахи: "Новый Завет в Ветхом скрывается, а Ветхий в Новом открывается". Однако, между этими повествованиями на мой (и не только на мой) взгляд, скрывается весьма существенная разница. Так, например, в Ветхом Завете Бог скорее жестокий суровый отец - изгоняет людей из рая, уничтожает Соддом и Гоморру, устраивает Великий Потоп, Моисей проповедует принцип Талиона - "око за око"... В Новом Завете "божественный имидж" совсем иной - проповедь милосердия, непротивления злу, для Спасения достаточно лишь уверовать в Христа и следовать Его учению. Так почему же такая разница? Почему ветхозаветный Бог, в учениях Христа вдруг стал едва ли не всепрощающим и любящим Творцом, не требующего от человека ничего кроме веры? А многие протестанские деноминации вообще не признают Ветхого Завета...

Вы обратили внимание, что зарегестрированных юзеров набралось уже свыше 5400? И это всего за полгода более 3 тыс. человек! Круто. Создатели форума не зря старались!

Снова хотелось бы поговорить об армяно-грузинским отношениях, но теперь лишь об одном, едва ли не ключевом их факторе - о Джавахке. Часто приходится слышать о некой "проблеме Джавахка/Джавахетии", причём армянские источники утверждают будто бы права тамошнего населения всячески ущемляются, грузинские твердят про "стремление к обособлению и автономности", азера, оно и понятно, - кричат про "армянский сепаратизм" в этой области. Так существует проблема или нет? Чего хотят и чем недовольны джавахские армяне и что возмущает в их поведении грузин?

Как вам эта книжица? По-моему просто великолепное произведение, мистика и реальная действительность очень хорошо сопоставлены. Побольше бы таких книг, где мысли на религиозно-философские темы излагались бы так просто.

Относительно часто слышу про интересную этническую группу армян - про хемшилов. Это вроде бы армяне-мусульмане. Живут в Ростове, где-то в Краснодарском крае, в Средней Азии и даже в Аджарии. Когда-то населяли Месхетинскую долину в Грузии. В литературе их часто называют "турками-хемшилами". Так турки это или всё-таки армяне? Если армяне, то как же так получилось, что они приняли ислам? Хемшилы, живущие в Ростове, насколько мне известно, говорят по-турецки, но всё же считают себя армянами. В последнее время их выделяют в особую народность, хотя они очень малочисленны. Расскажите, пожалуйста, об этих хемшилах. Вообще 17-й век - век наибольшего могущества Османской империи и Персии отложил своеобразный отпечаток на религиях народов Кавказа и Закавказья. Именно в этот период большинство лазов, аджарцев и грузин-ингилойцев приняли ислам. Грузины, переселённые вместе с армянами в Персию (жители Восточной Кахетии), приняли там мусульманство шиитского толка и ныне именуются ферейданцами - по названию самого крупного их поселения. В 17-м веке большинство народов Зап. Кавказа меняет веру - полухристиане адыги стали мусульманами вместе с карачаево-балкарцами и дигорскими осетинами. Вполне возможно, что в тот самый период нек-рые армяне тоже сменили веру...

Относительно часто в прессе, в статьях и заметках о признании Турцией геноцида, читаю идею о весьма интересной на мой взгляд форме компенсации - о возможной репатриации армян на территорию восточных провинций Турции с созданием там условий наиболее благоприятствующих для их приезда и поселения. К примеру, в нынешней Германии живёт значительное число евреев, их численность всё увеличивается из-за немецкой политики "покаяния перед евреями". Согласно законам этой страны любой еврей, сумевший доказать своё еврейство, имеет право на германское гражданство и соответсвующее количество пособий. Как вы думаете, если вдруг Турция признает геноцид и заявит о своей готовности принимать армян, как Германия евреев, поедет ли кто-нибудь из нас жить к туркам?