Pandukht

Запоздалое признание прокурора по делу Гургена Яникяна Прокурор по делу убившего 25 лет назад (27 января 1973 г.) двух турецких дипломатов Гургена Яникяна Дейвид Минер как-то, комментируя процесс, признал, что совершил ошибку, запретив представить свидетельства о Геноциде армян. В начале статьи прокурор рассказал о террористическом акте Яникяна, осуществленном в гостинице «Балтимор» в Санта-Барбаре, куда Яникян под предлогом вручения подарков пригласил генерального консула и вице-консула Турции и после убийства «двух дьяволов» сдался властям. За несколько часов до акции 78-летний Яникян разослал сотни писем газетам и армянам с призывом терроризировать всех представителей турецкого правительства, «требуя справедливости» за убитых в 1915 г. 2 млн. армян. По свидетельству прокурора, за 10 лет, последовавших после террористической акции Яникяна, было убито 27 турецких дипломатов, а в общей сложности 150 человек было убито или ранено. Прокурор продолжает, что Яникян был воодушевлен примером Согомона Тейлиряна, который в 1921 году застрелил «издавшего приказ об уничтожении всех армян» Талаата-пашу и использовал судебный процесс для разъяснения Армянского вопроса и Геноцида международной общественности. Яникян тоже хотел сделать свой процесс «Армянским Нюрнбергом», потому что власти Турции не признают Геноцид армян. «Я был прокурором по делу Яникяна, и армяне надеялись на меня», - пишет Минер и прибавляет, что один из адвокатов Яникяна Вазген Минасян призывал его осудить Геноцид и передал ему книгу о Тейлиряне «Крест и полумесяц», автором которой была родственница Яникяна Линди Авагян. «У тебя есть возможность стать символом справедливости в мире», - говорил Минасян прокурору. «Эти слова продолжают преследовать меня до сегодняшнего дня и, если можно было бы повернуть время вспять, я избрал бы другой путь, какими бы ни были в дальнейшем последствия», - продолжает Минер, сообщая, что адвокаты хотели представить на суде свидетельства переживших Геноцид, фотографии, материалы историков. «Моим долгом как прокурора было осуждение преступления, и, зная, что прокурор может изменить мнение, если услышит тяжкие свидетельства о погромах, я убедил судью, чтобы они (свидетельства) не были учтены. Таким образом, я провалил «Армянский Нюрнберг», - пишет он. Прокурор продолжает, что обязанность представления фактов о Геноциде армян легла на плечи Яникяна и Арама Сарояна (кузен Вильяма Сарояна). 6 дней подряд Яникян рассказывал о них, описывая убийства 26 членов своей семьи. По мнению прокурора, основной слабостью защиты было то, что убитые дипломаты не представляли то правительство, которое ответственно за Геноцид, и поэтому 79-летнего Яникяна осудили на пожизненное заключение. Пять лет спустя он был помилован вопреки протестам Турции, но умер через 2 месяца от сердечного приступа. Прокурор заключает, что Яникян является символом борьбы против отрицания турецким правительством Геноцида и напоминает слова одного из его адвокатов: «Теперь Яникян – важнейшая частичка армянской истории». Прокурор отмечает, что правительство Турции продолжает отрицать Геноцид вопреки имеющимся фактам. «Сожалею, что не позволил полноценно представить факты о Геноциде армян. Не для того, чтобы Яникян был отпущен, а для того, чтобы одна из темных страниц истории была раскрыта, чтобы подобные ужасы больше не повторялись. К сожалению, Геноцид армян не осужден, и поэтому Адольф Гитлер в 1939 году накануне осуществления собственного геноцида заявил: «Кто сегодня помнит об уничтожении армян?!» Газета «Фрезно Би», 25 января 1998 г.

АРУТЮН МИНАСЯН АРМЯНСКИЕ ВРАЧИ - ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ ОСМАНСКОЙ АРМИИ После потери государственности, около 600 лет живя под господством Османской империи, армяне неизменно способствовали ее усилению. Армяне занимали лидирующие позиции почти во всех сферах жизнедеятельности страны, будь то ремесла, культура, медицина, дипломатия, управление или военное дело. Можно сказать, что во все периоды Османской империи медицина оставалась прерогативой армян. Турецкие султаны доверяли здоровье и лечение своих семей и гаремов и свое собственное здоровье преимущественно армянским врачам. В первое время армяне получали высшее медицинское образование в европейских учебных центрах, а позже - в основанных своими же силами в Османском государстве (Константинополе) гражданских и высших военно-медицинских учреждениях. В 1839 г., благодаря возможностям, предоставленным Танзиматом (эпоха реформ в Османской империи), а также из-за нехватки врачей, получившим образование в европейских университетах армянским врачам было разрешено служить в османской армии. Вернувшись на родину, они сразу же получали высокие должности не только в сфере здравоохранения, но и в других государственных структурах - в правительстве и в армии. По инициативе и усилиями армянских врачей в Константинополе была основана Императорская военно-медицинская гимназия, большинство преподавателей которой также были армяне. В дальнейшем выпускники-армяне гимназии также начали пополнять ряды армянских врачей османской армии. Армянские военные врачи участвовали во всех войнах и военных операциях османской армии, самоотверженно боролись против распространенных в армии инфекционных болезней, добросовестно служили в военных госпиталях и внесли значительный вклад в дело организации медицинского обслуживания. Они также внесли непосильный вклад в дело развития медицинской науки и военной медицины в стране. За профессиональное мастерство и предприимчивость многим из служивших в османской армии армянских врачей государство присвоило высокие воинские чины, а 170 врачей получили титулы бея и паши. Титул бея присваивался полковникам, а титул паши - тем, кто имел разные воинские ступени маршала и генерала. За проявленную в боях и войнах смелость и самоотверженность многие из армянских военврачей были награждены самыми высокими государственными медалями и орденами. По инициативе армянских врачей в Константинополе было основано Императорское медицинское общество, которое со дня своего основания имело 55 членов-армян, составляющих сливки османского медицинского общества. По инициативе Габриела-паши Севяна, Акопа-бея Тавутяна и других армянских военврачей был основан Османский Красный Полумесяц. В Османской империи известно множество армян, сыгравших большую, а иногда даже ключевую роль в государстве. Ниже в алфавитном порядке представляем краткие биографические данные некоторых (ставших высокопоставленными военными деятелями в Османской империи) армянских врачей-пашей, свидетельствующие о роли армян в государстве, которое в 1915 г. неблагодарно и жестоко обезглавило народ, на протяжении веков способствовавший его усилению, срубило тот сук, на котором сидело целых шесть столетий. Однако не пало, поскольку были порабощены находящиеся под его господством сотни других народов… P. S. Автором подготовлены к изданию две книги на эту и подобную темы: «Армянские врачи - жертвы притеснений и геноцида в Османской империи. Биографический словарь» и «Армянские врачи - высокопоставленные государственные, военные и политические деятели. Биографический словарь».

Предлагаю Вашему вниманию пронзительный очерк прозаика Греты Каграмановой, написанный еще в довоенные годы.

«АРМЯНИН - ЭТО СУДЬБА...» (ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ АРМЕНА-КЛОДА МУТАФЯНА) В пригороде Парижа Кламаре издавна обосновалась большая и сплоченная армянская община. Там в свое время располагались офисы армянских газет, армянские мастерские, штаб-квартиры политических партий, даже армянский книжный магазин. Вероятно, поэтому многие по сей день называют Кламар «армянским Парижем». В этом парижском пригороде в 1942 году родился видный армянский математик и историк Армен (Клод) Мутафян. Он - почетный доктор ЕГУ, иностранный член Национальной академии наук РА. Армен (Клод) Мутафян окончил в 1965 году Парижский южный университет по специальности математика. Преподаванию математики в различных вузах, причем не только во Франции, но и в вузах США, Кубы, Мексики и Армении, он посвятил более сорока лет. Его основные исследования в области математики посвящены теории Галуа и задачам линейной алгебры. Каким же ветром занесло состоявшегося, преуспевающего и притом известного и видного математика в дебри истории? Между математикой и историей, как говорится, «дистанция огромного размера». Как правило, историки не ладят с математикой, а математики не жалуют вниманием историю. Обе эти дисциплины любят точность, но у истории это, к сожалению, не очень-то получается. Что касается Клода Мутафяна, то здесь случай особый. С историей у него свои счеты. Наверное, это тот самый случай, когда принято говорить: не было бы счастья, да несчастье помогло. Несчастьем этим был геноцид, который всегда присутствовал в его жизни, в его биографии, в разговорах отца и матери, который звучал в печальных армянских песнях и читался в столь же печальных глазах армян, с которым он вставал и ложился спать... «Во время геноцида, - рассказывает Клод, - мой отец Заре был восьмилетним мальчиком. Вся их семья была полностью истреблена, а он выжил только потому, что его сочли мертвым... Потом его нашли в груде трупов, отправили в детский дом для сирот, организованный американцами. В 1923 году американцы отобрали сто детей сирот и помогли им получить образование в Италии. Мой отец был среди этих сирот: он учился живописи в Милане и впоследствии стал художником». Жертвой геноцида была и мать Клода Мутафяна Айкуи, хотя ей повезло больше, чем отцу. Она вместе со своей семьей оказалась в колонне обреченных на смерть армян, которых под конвоем депортировали в сирийскую пустыню Дер-Зор. Она также чудом избежала смерти. Турецкий ятаган отнял жизнь у отца и пятерых братьев Айкуи - тогда мужчин убивали, невзирая на возраст, даже детей. В школе Клод Мутафян серьезно увлекался литературой, а также античной и средневековой историей. Ему легко давались латинский и древнегреческий языки. В 1977 и 1979 гг. он дважды побывал на своей исторической родине, на земле своих прародителей. Эти поездки, по собственному признанию ученого, перепахали его душу, заняли прочное место в его мыслях и воображении. Для него это было откровением - увидеть Ани, Ахтамар, руины церквей и особенно средневековые замки Киликии... «Они меня просто поразили», - признается ученый. «Я был просто околдован Киликией, - продолжает Клод Мутафян, - я влюбился в нее с первого взгляда!.. Влюбился в необыкновенные замки, они были свидетелями большого периода армянской истории. В этой истории было все: и турки, и византийцы, и романские народы, то есть франки с их крестовыми походами, там были и монголы, и арабы... И в центре всего - армяне!» Из этого интереса рождаются научные исторические исследования, посвященные вопросам Ближнего Востока средневекового периода, вопросам истории, культуры, геополитической и дипломатической роли армянского Киликийского государства, проблемам истории Арцаха... Этому предшествует учеба в Парижском педагогическом институте, углубленное изучение проблем византиноведения в Сорбонском университете, многолетняя научно-исследовательская работа, результаты которой были обобщены и успешно защищены в докторской диссертации. История армянского государства в Киликии, - убежден Клод Мутафян, - это в некоторой степени краткая история армянского народа. На протяжении веков Армения находилась между молотом и наковальней: между Римом и Парфией, между Византией и арабами, между Османской империей и Персией... Киликия же находилась на перекрестке империй. Именно такое название дал ученый своему двухтомному исследованию. В ней речь идет не только об истории армянской Киликии, а обо всей киликийской истории с античных времен до наших дней. Благодаря Клоду Мутафяну Франция, и в первую очередь французские армяне узнали всю правду о геноциде и об арцахском национально-освободительном движении. Перу Мутафяна принадлежат также научно-популярные брошюры об Армянском вопросе. Когда Клода Мутафяна спрашивают: легко ли ему быть армянином, он отвечает: «Я здесь во Франции представляю две культуры. Быть армянином и быть, скажем, французом, это две совершенные вещи. Ты можешь быть армянином по рождению, твоя фамилия может оканчиваться на «-ян», но это еще не означает, что ты армянин. Быть армянином - это испытание, это судьба. Это выбор трудной судьбы, полной испытаний. Во Франции ты получаешь французское гражданство, французский паспорт. И чтобы выбрать судьбу армянина, ты должен чувствовать, ощущать себя армянином». По убеждению Клода Мутафяна, чтобы выбрать судьбу армянина, вовсе не обязательно быть армянином по происхождению. Есть целая плеяда блестящих ученых-арменоведов (Жан-Пьер Маэ, Бернар Утие, Шарль де Ламбертри, отец Рену и другие), которые не будучи армянами по происхождению, выбрали Армению, армянскую историю и культуру. Они выбрали армянскую судьбу, Армения и арменоведение стало для них делом всей жизни. Что может быть лучше этого?.. Гурген Карапетян

ТИГРАН ЧОКЮРЯН: ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ Западноармянская литература была обезглавлена на пике своего развития. Достаточно только перечислить имена, чтобы понять значимость того, что мы потеряли. Множество творческих задумок осталось незавершенным. Особенно прискорбно вспоминать о тех, кто прожил несравнимо короткую творческую жизнь, но кому удалось создать свой эстетический мир. Одной из таких личностей является Тигран Чокюрян, которому в этом году исполнилось бы 125 лет. Казалось бы, предчувствуя грозившую ему опасность, он за 6-7 лет своей творческой деятельности выполнил огромную работу, написав стихотворения, путевые записки, новеллы, повести и роман «Монастырь», рецензии. Он был редактором, переводчиком, педагогом. Тигран Чокюрян родился в городе Кюмушхе провинции Трапизон. В раннем возрасте он лишился родителей и провел детство в приютах. Однако, несмотря на это, он оказался одним из тех счастливчиков, кого Р. Перперян взял на бесплатное обучение у себя в гимназии. Первый сборник Чокюряна - «Песни пессимиста», предисловие к которому написал Перперян и в который вошли прозаические и поэтические произведения, не вышел в свет, поскольку цензура так исказила сборник, что молодой автор отказывается его публиковать. После принятия в 1908 г. конституции в Турции, Чокюрян выступает в газете «Бюзандион» с рядом рассказов, описывающих жизнь провинции, семь из которых в 1910 г. были напечатаны отдельной книгой под заголовком «Родные голоса». В 1911 г. он вместе с Шамтанджяном начинает издавать ежеквартальный объемистый журнал «Востан», который был одним из самых авторитетных литературных журналов Константинополя. Целью журнала было также познакомить западно-армянского читателя с европейской литературой. Здесь Чокюрян переводит с французского и публикует «Пышку» Мопассана и «Красный смех» Андреева. В «Востане» была также опубликована повесть «Герой», исследование «Литературная деятельность Ширванзаде», путевые записки «На моем пути» и множество рецензий. В этот же период он выступает со статьями о художниках в журнале «Цахик» и газете «Бюзандион». В 1910 и 1912 гг., во время школьных каникул, он отправляется в Европу - Францию, Голландию, Италию. Цель у него была одна - познакомиться с шедеврами европейского искусства. Именно это стремление познать действительность и новое восприятие эстетики искусства послужило причиной появления новых тенденций, и Чокюрян начинает свой роман «Монастырь», являющийся венцом его творчества. Роман был издан в 1914 г. После издания романа Чокюрян отправляется в Ван, однако по прибытии начинается Мировая война. Ему предлагают остаться в Ване, возглавить Центральную гимназию, однако он отказывается, перебирается на Кавказ и через Батуми возвращается в Константинополь. В апреле 1915 г. Чокюряна арестовывают и отправляют в тюрьму Айаша. Младотурки сожгли живьем Тиграна Чокюряна, когда ему только исполнилось 30 лет, в расцвете его таланта. К сожалению, Чокюрян смог реализовать лишь одну из своих задумок - роман «Монастырь», являющийся одним из значительных завоеваний нашей прозы. Ашот Габриелян

АМАЛИЯ ЕДИГАРЯН ПОБЕДИЛ ДУХ ... Говорят, война заканчивается только тогда, когда погибает последний солдат. Жизнь показала, что говорить об окончании Арцахской войны пока рано, поскольку она перешла в дипломатическую фазу. Эту войну выдумали не мы: нам ее навязали, как и навязали перемирие. В противном случае мы бы добились большего, поскольку дух воинов-освободителей достиг своего пика, когда 14 апреля 1994 г. было освобождено село Талиш северного Арцаха. Гейдар Алиев «галопом» помчался в Москву, и нам был навязан режим прекращения огня. Читателям напомню, что 13 июня 1992 г., после выселения всех жителей Шаумяновского района, та же опасность угрожала Талишу, поскольку враг вплотную подошел к селу. Талиш - последний населенный пункт на севере Мартакертского района и по большой окружности граничит с тремя азербайджанскими районами. Решением военного совета села 16 июня талишцы покинули его. В тот же день пал также Айгестан (Чайлу). В селе остались только бойцы отрядов самообороны, а также те, кто либо не поверил в опасность, либо не успел уйти и стал жертвой озверевшего врага. Их было 24: 13 из них были убиты в день падения села, а судьба 11-и неизвестна по сей день. На минуту остановимся на одном эпизоде из истории села и перейдем к настоящему. Село было основано в 461 г. и до 1822 г. четыре раза меняло свое наименование. Таридж, Орека, Тблецик, а с 1822 г. до настоящего времени - Талиш. Талишцы, как и все арцахцы, на протяжении десятилетий восставали против жестокого азербайджанского режима и никогда не смирялись с мыслью о том, что их судьбой должны распоряжаться другие. И в феврале 1988 г. талишец тоже встал перед величайшим испытанием своей древней и новой истории. …С целью защиты границ родного села на дорогах, ведущих в Талиш, они создали контрольные посты. Декабрьской ночью 1990 г. на участке села под названием Тахтер азербайджанцы убили 27-летнего пастуха Самвела Апресяна и угнали скот. Это было первым убийством на этом участке. Похороны Самвела переросли в акцию протеста, и перед руководством района, приехавшим на похороны, была поставлена задача - вооружить народ и создать отряды самообороны. А когда дело начало принимать серьезный оборот и агрессивно настроенные азеры опять захотели увидеть Арцах без армян, в 1991 г. в Талише был создан военный штаб. До выселения села, когда разрушались города и села Арцаха, непрерывно обстреливался также Талиш: село увидело даже зенитную ракету класса «земля-воздух», а обстрел «Градом» и вовсе стал обычным. Враг всячески пытался оккупировать село, тем самым отрезать Шаумяновский район от территории НКАО, однако всегда получал достойный контрудар. После падения села гордые талишцы потеряли покой и сон. Не успокоились, пока не освободили родную землю. Местных ребят не оставили в одиночестве проживающие в Армении талишцы. Создали батальон «Талиш» и поспешили на помощь своим соотечественникам. На помощь подоспели также шаумяновцы во главе с Шагеном Мегряном. Освободив Талиш, Шаген лелеял надежды на освобождение Шаумяна. Во второй декаде марта 1993 г. талишцам удалось «очистить» село от врага и около одного месяца держать его под своим контролем. Однако, когда погиб Шаген Мегрян (18 апреля), защитники покинули село. Гибель командира была для них психологическим ударом. Герои-талишцы прошли «закалку» в жарких арцахских сражениях, стали настоящими бойцами. Многие из них, вступив в отряд Шагена Мегряна «Егникнер» (так называли партизан), стали его костяком. В больших и малых боях (февраль-июнь 1993 г.), неся потери, они смогли освободить захваченные азерами села и райцентр Мартакерт. Историей стал также богатый военными действиями 1993-й год, уступив место 94-му. А спасение Талиша, казалось, запаздывало. Талишец был в растерянности, а село оставалось в плену. 10 апреля 1994 г. подразделения армии НКР, атаковав внезапно, освободили Матагисские высоты стратегического значения, а 12 апреля развернули боевые действия по различным направлениям Талиша. Битва 14 апреля увенчалась победой. Уже в полдень село вместе с близлежащими высотами было освобождено. Талиш был превращен в руины. Таким образом враг пытался отомстить героям-талишцам, которые, не смирившись с потерей родного села, боролись за его освобождение, причинив врагу большой урон. Сегодня село понемногу возрождается из руин. А это значит, что кровь мучеников не превратилась в воду. Ребята поняли, что право жить на родной земле нужно защищать оружием в руках, если сосед положил на нее глаз...

Воззвание к коренным народам Азербайджанской республики 13 апреля в Азербайджанской республике начинается всеобщая перепись населения. Это действительно знаменательное явление, предоставляющее народам Азербайджана уникальную возможность для самоидентификации. Сегодня в Азербайджане сложилась уникальная ситуация, когда власть в населенных коренными народами регионах узурпирована представителями пришлых кочевых племен. В результате подобной узурпации многие аборигенные народы республики «исчезли» из статистических показателей, автоматически записаны «азербайджанцами», что никоим образом не отражает ни прошлое, ни настоящее испокон веков живущих на востоке Закавказья народов. Разве лезгины являются азербайджанцами? Разве талыши, авары, цахуры, таты, удины, хиналугцы, ингилойцы являются азербайджанцами? В Азербайджане ответ на этот вопрос прост как тюремная решетка: представители всех коренных народов или должны числиться азербайджанцами, или должны жить в бесправии и вечном унижении, без возможности обучаться на родном языке, без права занимать соответствующие их возможностям, знаниям и уму должности. В «толерантной» Азербайджанской республике сегодня нет ни одного руководителя исполнительной власти из представителей коренных народов. Весь руководящий состав республики и отдельных городов и районов состоит из курдов и тюрок. Но господствующие в Азербайджане тюрки не довольствуются даже этим. Им необходимо, чтобы коренные народы выполняли для тюрок всю черновую работу и даже гибли во имя интересов тюрок. Не случайно, что свыше трети погибших на фронтах Карабаха «азербайджанцев» - это представители коренных народов. Они продолжают гибнуть и сейчас, в период объявленного перемирия. Как подсчитали представители дагестанских народов, в Карабахе гибнет в процентном отношении гораздо больше дагестанцев, чем собственно тюрок. Уверены, если подобные подсчеты провести по всем коренным народам республики, то мы легко убедимся, что в горах армянского Арцаха гибнут в основном представители коренных народов Азербайджана. И мы, и Вы далеко не можем быть уверены, что все они погибли от армянских пуль. Более того: мы все прекрасно знаем отношение пришлых тюрок к коренным народам Азербайджана, их стремление ассимилировать, вытеснить, наконец, просто уничтожить всех тех, кто самой своей жизнью напоминает тюркам о том, кто является истинным хозяином этой земли. Вы, и никто более! Эта благословенная, обильно политая кровью и потом Ваших предков земля является Вашей Родиной. Уважаемые друзья! Лидер талышского народа Альакрам Гумматзода опубликовал в интернете свое Обращение в котором предупреждает об опасности гибели коренных народов Азербайджана как этносов. К великому сожалению, Гумматзода рождаются не каждый год, иначе сегодня на территории, называемой Азербайджанская республика, в полной гармонии жили бы народы, исчезнувшие буквально за последние полтора-два века. Проснитесь, друзья! Назовитесь именем, которым Ваши предки с гордостью называли себя в течение тысячелетий. Скажите счетчикам свою истинную нацию. Талыши, лезгины, удины, парсы, цахуры, авары… Вы живете на своей родине, вы являетесь наследниками тысячелетней культуры своего народа. Вы являетесь потомками Шарвили и Бабека, Хаджи Мурата и Шамиля! Назовитесь своим истинным именем, произнесите с гордостью название Вашей нации, и Вы убедитесь, что в республике, в которой Ваши права безжалостно растоптаны, Вы составляете большинство. Режим И. Алиева уже успел объявить, что на первое апреля текущего года численность населения республики составляет 8,753 млн. человек. Не может быть сомнений: они уже «подсчитали» количество коренных народов Азербайджана и готовятся провозгласить, что 93-94 процента населения Азербайджана являются «азербайджанцами». Но Ильхам Алиев и главный статистик Азербайджана Ариф Велиев могут утверждать что угодно: единственное, что можно противопоставить официальной государственной лжи Азербайджана – это национальное самосознание коренных народов этой республики. Уважаемые друзья! Мы с Вами тысячелетиями жили рядом, вместе. Бывало, конечно, что иногда ссорились, но чаще дружили. Однако в годы, когда над нами нависала общая опасность, мы всегда объединялись в монолитный единый кавказский кулак, который способен был противостоять общей беде. Армения и Мидия, Армения и Кавказская Албания, Мидия и Кавказская Албания – мы все жили и творили благодаря нашему добрососедскому отношению. Мы были друзьями, мы должны остаться друзьями. Вопреки всему, вопреки той пропаганде, что вы вынуждены слушать ежедневно. Уважаемые друзья! Мы и сегодня не имеем права нарушать заветы предков, не должны смотреть друг на друга в прорезь прицела. Это не нужно ни Вам, ни нам. Вся наша история, наша культура, наши предания против этого неестественного состояния. Единственные, кто в выигрыше от того, что мы не вместе, это те, кто сегодня хозяйничает на Вашей родине, те, кто вопреки Вашему желанию, узурпировал власть на Вашей земле. Мы с Вами обязаны и можем восстановить нашу дружбу, наши вековые братские отношения. Уважаемые друзья! Дорогие соседи! Сегодня у Вас появился шанс с гордостью смотреть в лицо своим родителям и детям, достойно поклониться могилам Ваших предков. Назовитесь своим именем, не скрывайте от себя и от окружающих свою истинную национальность. Попросите Ваших друзей, родственников, соседей, односельчан назваться своей истинной национальностью. Отвергните силой навязанную Вам и ничего не дающую ни сердцу, ни уму искусственно придуманную национальность. Придуманную с целью перевернуть последнюю страницу славной многотысячелетней истории, которую ковали Ваши предки. С искренним уважением, коллектив портала voskanapat.info/

Алесандро Тиарини "Послы царя Абгара перед Иисусом Христом" Картина хранится в Омском музее изобразительных искусств имени Врубеля. Армянский царь Абгар, уверовав в Спасителя приглашает его к себе в Эдессу, но Христос сообщает, что не может принять приглашения, и посылает Абгару плат, на котором запечатлен Его лик. Царь Абгар исцелился, прикоснувшись к ткани, но крестилась Армения спустя целых три века после этого. ՔՐԻՍՏՈՍ ՅԱՐԵԱՒ Ի ՄԵՌԵԼՈՑ

Аракс Пашаян МОДЖАХЕДЫ В КАРАБАХСКОЙ ВОЙНЕ Институт моджахедов1 в своем нынешнем формате был сформирован в 1980-1990 гг. в результате афганской войны и был связан с реалиями Холодной войны. В ходе афганской войны (1979-1988) США, в частности, посредством саудовских и пакистанских спецслужб, оказывали широкомасштабное финансовое и военное содействие воюющим против советской армии военным группировкам. В результате, после завершения войны и вывода советских сил из страны, сформировался ресурс афганцев и арабских афганцев2, имеющих большой опыт проведения военных операций, который в дальнейшем, придавая особое значение идее «исламской солидарности» и ведения войны во имя ислама, участвовал в военных операциях в Алжире, Центральной Азии, Балканах и на Кавказе. Тот же ресурс наилучшим образом был использован во время подготовки и осуществления ряда международных террористических акций. Примечательно, что в 1991-1994 гг., а в более активной форме – в 1993-1994 гг. (до заключенного в мае 1994 г. режима перемирия) моджахеды участвовали также в Карабахской войне с азербайджанской стороны. Азербайджан с самого начала Карабахского конфликта в вопросе его урегулирования имел большие ожидания от исламских кругов, сотрудничество с которыми казалось многообещающим. После обретения независимости Азербайджан подчеркивал свою принадлежность исламскому миру, стремясь придать армяно-азербайджанскому конфликту религиозные оттенки. В 1993 г., когда баланс военных сил в корне изменился в пользу армян, Азербайджан (уже после прихода к власти Гейдара Алиева) предпринял более конкретные шаги для привлечения к военным операциям завербованных в исламских государствах наемников, в частности, моджахедов. В августе 1993 г. замминистра внутренних дел Азербайджана Ровшан Джавадов встретился с премьер-министром Афганистана и лидером «Хезбе эслами» («Исламской партии») Гульбеддином Хекматияром, в результате чего была достигнута договоренность об отправке моджахедов в Азербайджан. А спустя несколько месяцев, в декабре, Баку посетила афганская делегация, в составе которой был известный полевой командир Рашид Дустум, для обсуждения на государственном уровне вопросов, касающихся установленного сотрудничества. В результате, между Баку и Кабулом утвердилась воздушная связь. Среди отправленных в Азербайджан моджахедов превалировали афганцы (хотя были также арабские афганцы). Они в основном были боевиками группировки «Хезбе ислами». По мнению отдельных экспертов, переброски моджахедов в Баку не было бы без содействия пакистанских и американских спецслужб. До сих пор не уточнена численность моджахедов, участвовавших в военных операциях, которая, по разным данным, колеблется в пределах от 1000 до 3000. В одной из публикаций «Washington Post» за 1994 г. отмечено, что в азербайджанскую армию вовлечены наемники из Афганистана, Ирана, Соединенных Штатов, России и Турции, а Турция и Иран, в частности, предоставили Баку военных инструкторов. Тот же источник, ссылаясь на западных дипломатов, отмечает, что в 1993 г. Азербайджан завербовал 1000 афганских моджахедов. Согласно отдельным сведениям, моджахеды разместились преимущественно в юго-западных районах Карабахского фронта – в физулинском и зангеланском направлениях. Они почти не общались с азербайджанскими солдатами, что было обусловлено несколькими причинами. Азербайджанские солдаты не следовали шариатским нормам, использовали алкогольные напитки, что переросло в столкновения между сторонами. Кроме того, у моджахедов была антипатия к воюющим в азербайджанской армии наемникам славянского происхождения. Азербайджанские власти пытались замаскировать участие моджахедов в военных операциях. Во избежание огласки скрывалось реальное число жертв среди афганцев и не все тела погибших были перевезены в Афганистан3. Примечательно, что в ходе всей Карабахской войны власти Армении пытались противодействовать военно-политической помощи, оказываемой Азербайджану исламскими кругами. Доказательством сказанному служит письмо президента Армении руководству Афганистана (май 1994 г.), в котором выражено беспокойство по поводу вовлеченности моджахедов в Карабахскую войну. В ответном письме президент Афганистана осудил участие афганских граждан в Карабахской войне, высказав надежду на мирное разрешение конфликта, что можно рассматривать всего лишь как декларативный шаг. В этом плане заслуживает также внимания письмо МИД Армении (21 декабря 1994 г.), адресованное занимающемуся вопросом о наемниках специальному докладчику комиссии ООН по правам человека, в котором выражено недовольство властей Армении фактом широкого вовлечения в Карабахскую войну завербованных Азербайджаном наемников4. В письме данные о наемниках (из СНГ и других стран – Ирана, Турции и Афганистана) закреплены соответствующими источниками. О моджахедах представлены некоторые подробности, отмечены сферы их деятельности (860-я и 723-я моторные бригады, воздушные, сухопутные, артиллерийские силы, спецслужбы) и районы дислокации (Ждановский и Шамхорский районы, прилегающий к Мингечауру район, город Али-Байрамлы), приложены имена 12 наемников. Один из них – гражданин Афганистана Бахтияр Верболлах Баберзаи (из населенного пункта Мазари-Шариф), взятый в плен карабахскими силами в апреле 1994 г. и посредством которого были выявлены некоторые факты о моджахедах. Несмотря на то, что власти Азербайджана отрицают участие моджахедов в военных операциях, это доказанный исторический факт, основой для которого послужили тела погибших на фронте моджахедов (в традиционной одежде), документы на официальных языках Афганистана (дари и пушту), опубликованная в Афганистане и Пакистане религиозная литература, другие вещественные доказательства, обнаруженные карабахскими силами обороны. Недавно знаменательное исследование об участии моджахедов в Карабахской войне провел сотрудник испанского исследовательского центра Real Instituto Elcano Михаил Таарнби5. В своем труде «Моджахеды в Нагорном Карабахе» он рассматривает ряд вопросов, в том числе участие моджахедов в Карабахской войне и их роль в дальнейших джихадских движениях. Оказавшихся в Нагорном Карабахе моджахедов он разделяет на три основные группы. В первую группу входят перешедшие в Азербайджан из других районов Кавказа и вовлеченные в другие конфликты, во вторую – утвердившиеся в Азербайджане (ставшие оплотом воинствующего ислама в Азербайджане) моджахеды, а в третью – погибшие афганцы. По мнению исследователя, большинство прошедших войну моджахедов вернулись на родину, другие в основном были вовлечены в антироссийскую борьбу в чеченской войне, в которой был учтен также опыт Карабахской войны. Одним из них был гражданин Саудовской Аравии чеченского происхождения, известный полевой командир Хаттаб, который после афганского джихада участвовал в антиправительственных исламистских движениях в Таджикистане, затем – в Карабахской войне. Используя приобретенные во время Карабахской войны связи, Хаттаб перешел из Азербайджана на Северный Кавказ (Чечню и Дагестан) и до своей гибели в 2002 г. был одной из ключевых фигур джихадского движения. В 2005 г. в своем интервью командующий азербайджанской армией Азер Рустамов отметил, что в Карабахской войне сражались сотни чеченских добровольцев, которыми руководили чеченские полевые командиры Шамиль Басаев и Салман Радуев. Однако, понеся большие потери, они вынуждены были уйти. М. Таарнби делает весьма интересное наблюдение. Он отмечает, что Карабахская война определенным образом выбыла из поля зрения международного джихадского движения. В риторике воинствующего ислама к этой проблеме почти не обращались. Несмотря на то, что на войне было убито много моджахедов, никто из деятелей джихадского движения (в том числе Бен Ладен) никогда к этой теме не обращался. По мнению исследователя, это главным образом связано с тем обстоятельством, что в Карабахской войне азербайджанская сторона потерпела поражение. Кроме того, как отмечает Таарнби, моджахеды участвовали в войне, в первую очередь, как наемники, (а не как добровольцы). Вовлечение моджахедов в Карабахскую войну определенным образом способствовало основанию в Азербайджане отдельных исламских радикальных структур (в том числе ваххабистских). Еще в 1990-х гг. в Азербайджане действовали филиалы ряда международных исламских радикальных организаций («Хизб Аттахрир», «Таблиги Джамаат», «Аль-Джихад аль-Ислам», «Джейш уль-Ислам», «Аль-Джихад» и другие). Территория Азербайджана зачастую использовалась для доставки оружия, финансовой, материальной помощи и других средств и боевиков в Чечню и Дагестан. После событий 11 сентября 2001 г., согласно американским СМИ, в частности, нью-йоркской Associated Press, еще 10 сентября 2001г. разведслужба Конгресса (Congressing Research Service) обнародовала доклад, в котором констатировала, что отдельные группировки или лица, имеющие связь с Усамой Бен Ладеном и «Аль-Каидой», использовали территорию Азербайджана в качестве опорного пункта террористической сети. Было отмечено, что после взрывов американских посольств в Найроби (Кения) и Дар-эс-Саламе (Танзания) (1998 г.) Федеральное Бюро Расследования зарегистрировало 60 телефонных звонков Бен Ладена его единомышленникам из бакинского филиала «Исламского джихада» («Аль-Джихад Аль-Ислам») (Не случайно, что после событий 11 сентября в США многие говорили о возможном азербайджанском следе в террористической акции). В то время, а затем и после 2001 г., Вашингтон давил на Азербайджан, требуя вести борьбу с радикальными исламскими группировками в стране, что азербайджанские власти и сделали. Однако возможная опасность радикализации ислама во внутриполитических развитиях Азербайджана существует и сегодня, и она постоянно находится в поле зрения спецслужб страны. Фактически, на постсоветском пространстве свое первое испытание моджахеды прошли на карабахском фронте. Армянские силы обороны, по сути, смогли наилучшим образом противостоять международным джихадским структурам. Тяжелое поражение Азербайджана в Карабахской войне и большие потери афганцев вынудили моджахедов уйти из Азербайджана и направиться на Северный Кавказ и в Балканы. ________________________________________________________ 1 В исламе моджахед (происходит от арабского корня джахада) – воин, сражающийся во имя веры в Бога. В исламском мире этот термин имеет широкое распространение и характеризует людей, участвующих в национальных, социальных и религиозно-политических движениях. В западных и российских СМИ и в научной литературе в целом моджахедами принято считать радикальных исламских боевиков. 2 Арабскими афганцами назывались сражавшиеся в Афганистане добровольцы из арабских стран, деятельность которых во время афганской войны и после ее окончания координировал гражданин Саудовской Аравии Усама Бен Ладен, создавший в 1988 г. на основе сбора данных о моджахедах террористическую группировку «Аль-Каида» (дословно «база»). 3 Hayk Demoyan. Karabakh Drama. Hidden Acts. Yerevan, 2003, էջ 91-92. 4 Подробности см. Letter dated 21 December 1994 from the Deputy Minister for Foreign Affairs of the Republic of Armenia addressed to the Special Rapporteur of the Commission on Human Rights on the question of the use of mercenaries. (http://www.un.org/documents/ga/docs/50/ple...a50-390add1.htm): 5 Michael Taarnby. The Mujaheddin in Nagorno-Karabakh: A Case Study in the Evolution of Global Jihad. (http://www.realinstitutoelcano.org/wps/por...orism/DT20-2008):

Армянский Сингапур - микрокосм большого мира Куда только не забрасывала судьба армян. Даже в Сингапур. Историей этой колонии вплотную занялась Надя Райт, дочь новозеландца и армянки. После окончания университета в Австралии она переехала с мужем в Сингапур... В течение многих лет она перерыла все местные архивы, разыскала множество документов, перелистала газетные подшивки, записала воспоминания местных армян. В итоге она написала книгу об армянах Сингапура и Малайзии. Историю Нади Райт рассказал российский литературно-художественный журнал «Арагаст». ...Наиболее ранние ссылки на появление армян на Малайском полуострове относятся к 1669 году. В это время здесь жили 234 армянина, из них 147 — в собственно Малайзии, другие — в Сингапуре; 178 были чистые армяне, 56 — дети от смешанных браков. Будучи купцами, армяне первоначально тянулись к портовым городам — Малакка и Пенанг, хотя в последующие годы некоторые из них отваживались торговать и в других штатах Малайи после того, как они подпали под протекторат Великобритании. Маловероятно, что немногим более 30 армян и их потомков, живущих в Малакке и бывших изначально купцами, а позднее служащими, могли играть существенную роль в развитии города Малакка как провинциального центра. Основанная принцем Парамесварой в XV веке, Малакка развивалась как процветающий входной порт, обслуживающий, как и Сингапур, торговлю между Китаем, Индией и другими странами. Управляемая португальцами, которые захватили ее в 1511 году, Малакка продолжала процветать, т. к. купцы из Европы, Азии и Африки торговали здесь; нелишним будет сказать, что армяне были в их числе. Некоторые купцы из армян сами везли свой груз на кораблях, другие действовали как посредники, закупая текстиль, изделия из меди, стекла, серебра, опий, розовое масло, индиго, жемчуг и т. д. в портах Гаджарет и Сурат (рядом с Бомбеем). Затем, захватив ветры мартовских муссонов, они уплывали в Малакку. Когда ветры меняли направление и эти купцы возвращались обратно в Индию, трюмы их кораблей были полны специями, сандаловым маслом, фарфором, мускусом, золотом, шелком и дамаском. В месяцы, не пригодные для навигации, моряки и купцы нуждались в жилье, отдыхе и надежном убежище для своих товаров. Малакка обеспечивала и то, и другое и в итоге богатела. После того как Малакка подпала под власть голландцев в 1641 году, ее торговые связи несколько расстроились, хотя она привлекала значительное число купцов, в том числе и армянских, из Персии и Индии. Один компетентный автор, Андайя, комментирует, что немногочисленная армянская община жила в Малакке в 1600 году. Другой автор, Чарльз Локуэр, подтверждает это и характеризует армянских купцов как честных и порядочных людей. Вероятнее всего, эти рано поселившиеся в Малакке армянские семьи недолго там пребывали, поэтому не успели построить здесь церковь и создать представительную коммуну. Тем не менее, Месроб Сет, основываясь на показаниях пожилой армянки, утверждает о существовании армянской церкви, построенной колонистами примерно в 1600 году, два ранних надгробия, которые были описаны в 1905 году, исчезли бесследно. Следует упомянуть еще о двух известных надгробиях, сохранившихся в церкви Христа Спасителя: первое осталось нераспознанным, второе — знаменитое надгробие Якоба Шамира. Якоб Шамир был одновременно коммерсантом и ученым, он основал первую армянскую газету в Индии, где в 1772 году был опубликован патриотический памфлет «Призыв». Его ревностный патриотизм нашел отражение и в эпитафии на надгробном камне: «Привет тебе, кто прочтет эпитафию на моей могиле! Принес ли ты мне весть о свободе моего народа, о которой я так страстно мечтал? Скажи мне, возвысился ли кто-нибудь среди нас как освободитель и вожак, прихода которого я так сильно желал, пока был жив? Я, Якоб, отпрыск предка, уважаемого среди армян; будучи сыном этого народа, я получил имя Чамчамян. Я родился на чужбине, в Нор Джуге — персидской деревне. Достигнув двадцати девяти лет, я получил наследство здесь в Малакке. 17 июля окончилась моя жизнь в году 1774 (от Рождества Христова). Я положил себя отдохнуть в эту землю, которую сам для себя приобрел ». В 1775 году англичане вытеснили голландцев из Малакки и оставались там до 1818 года. В этот период многие армянские купцы поселились здесь со своими семьями. Но город испытывает экономический застой. Хотя армяне Малакки продолжали потихоньку торговать, они начинают постепенно покидать город. Одни уезжали в Пенанг, который процветал на севере, другие — на юг, в Сингапур, который был основан недавно. Сегодня в Малакке только надгробие в церкви Христа Спасителя напоминает о том, что два столетия назад здесь жили и умирали армяне, в этом некогда суетливом городе. Подобно Малакке, Пенанг превратился в шумный многолюдный порт. Торговля быстро расширялась, армянские купцы принимали участие в этом коммерческом буме, курсируя по своему проложенному пути из Индии в Малакку и дальше в Батавию, торгуя в основном индийскими текстильными изделиями и товарами из портов Красного моря. Однако количество армян, проживающих в Пенанге, было немногочисленным — всего 175 человек, из которых только 114 постоянно пребывали в Пенанге. Примерно половина прибывших ранее купцов, прожив менее пяти лет в Пенанге, предпочли возвратиться обратно в Индию или примкнуть к другим армянским сообществам, как, например, в Сингапуре. Несмотря на малочисленность, армянское общество в Пенанге играло заметную роль в экономической, социальной и общественной жизни города. В 1832 году главным городом колонии, а затем и всей Британской Малайи становится Сингапур. Остров одноименного названия, будучи первоначально приютом для небольшого туземного населения, после колонизации англичанами в 1819 году был наводнен пришельцами из Китая и других уголков земли, искателями приключений и охотниками за удачей. Среди представителей многих национальностей были и армяне, представляющие маленькую группу, примерно в 650 человек. Из них 560 были, бесспорно, армянами, другие, будучи потомками от смешанных браков, оставались тем не менее активными членами общества. Они сыграли существенную роль в истории Сингапура, оставив после себя наследство, совершенно несоизмеримое с их численностью. Сингапур был последним прибежищем армянской диаспоры в Юго-Восточной Азии после таких мест, как Бирма, голландская Ост-Индия и Пенанг. Армянское общество в Сингапуре существовало как микрокосм большого мира. В отличие от большинства европейских купцов, которые проживали на Востоке временно, половина армянских торговцев, которые прибывали в Сингапур в течение XIX в., увидели в своем прибытии фактор постоянства. Поэтому они устраивались в Сингапуре основательно, обеспечивая образование своих детей здесь, на месте, и их социальное положение в обществе. После первой эмиграционной волны в 1820 и 1830 годах наблюдались лишь спорадические прибытия армян до 1880 года, когда наметилась новая небольшая волна. Большинство новых армян прибыли непосредственно из Персии или из Калькутты. Вскоре последовал следующий пик эмиграции, он пришелся на начало XX в., и большинство армян было из Исфахана. Исход был «ужасным и трудным», как выразилась позднее участница похода Мери Кристофер. Последние эмигранты прибыли из голландской Ост-Индии после Второй мировой войны. Лишь незначительное число беженцев этой послевоенной волны остались жить в Сингапуре после 1950 года. Многие разъехались по разным странам — в Нидерланды, Великобританию, Австралию или в Соединенные Штаты. Несмотря на малочисленность, армяне сформировали в Сингапуре отдельную коммуну и таким образом чувствовали себя защищенными как в социальном, так и в общественном отношении. В ранние годы армянские купцы идентифицировались как таковые, и армяне вносились индивидуально в статистические списки и в летопись населения. Армянские купцы имели своих собственных представителей в первой сингапурской торговой палате. Община вкладывала капитал в фонд празднования юбилея королевы Виктории, посылала своих представителей в составе официальных делегаций для приветствия важнейших лиц высокого звания, включая принцев Альберта и Георга, герцога и герцогини Корнуэльских. В печати в этой связи были опубликованы комментарии, подчеркивающие значительность армянского сообщества и все больший рост интереса к нему в будущем. Так как в общине было не очень много детей для открытия школ, образование было возложено на родителей, что они и делали, несмотря на сокращение численности общины, смешанные браки и неизбежную европеизацию. Церковь была связующим звеном общины, наполняя ее чувством сплоченности и идентичности. В 1901 году в отчете церкви Св. Григория Лусаворича, отправленном в Новую Джульфу, было отмечено, что сингапурские армяне сформировали небольшое, но функциональное сообщество, в котором все взрослые говорят, читают и пишут по-армянски и все члены общества слушают мессу по воскресеньям. Когда епископ Торгом Гушакян посетил Сингапур в 1917 году, он был глубоко удивлен тем, что не было нужды в переводчиках, которые сопровождали его, т. к. армяне, родившиеся в Сингапуре, бегло говорили по-армянски. Он резюмировал также, что сингапурские армяне широко образованы и трудолюбивы и сочетают свой «западный образ жизни с армянским духом и патриотизмом». ...Армяне всегда были лояльны по отношению к англичанам. Эта преемственность была унаследована ими от предков с ранних дней их пребывания в Индии, где армянам оказывалось всяческое расположение. Родившиеся в Сингапуре армяне были британскими подданными, в то время как многие, родившиеся в Персии, легализовались и тоже становились британскими гражданами. Верноподданнические чувства армян к короне наиболее наглядно проявились в обращении к королеве Виктории в 1887 году, подписанном 26-ю правителями армянского общества. Представляясь «преданными как никто», они поздравили королеву с юбилеем ее пятидесятилетнего правления, «во время которого все ее подданные благоденствовали. Но никто более армян, которые благословляют Ваше Величество с совершенным почтением как верноподданные граждане, проживающие под защитой власти Вашего Величества». Во время Первой мировой войны отголоски жестоких боев докатились до Сингапура. Когда в колонии был дан приказ по созыву всех физически здоровых европейцев с целью создания городской регулярной армии для защиты жизни и собственности сингапурцев, много молодых людей из именитых армянских семейств вызвались добровольцами; одни из них служили в Британских войсках, другие — в Индийской армии. В военные годы армяне отличились также своей филантропической деятельностью и были постоянными участниками сбора денежных средств и образования фонда для содержания действующей армии. Благодаря своему вероисповеданию армянское общество, несмотря на малочисленность, воспринималось наравне с европейцами и принимало участие во всех аспектах жизни в Сингапуре. Торговые люди и члены их семей приглашались на все представительные балы, банкеты, официальные приемы и другие общественные мероприятия. Именитые семьи всегда принимали участие в главном торжестве года — праздновании дня рождения королевы и во всех встречах и приемах, устраиваемых правительством в связи с этим событием. Армянские женщины охотно участвовали в ежегодном фестивале цветов и неоднократно получали призовые места и награды. Некоторые из армян примкнули к масонам, это дало им возможность приобщиться к самым респектабельным слоям общества. Молодые люди из зажиточных семейств были постоянными членами сингапурских яхт-клубов, Морского спортивного комитета, который организовывал гонки в новогодние дни, и лишь немногие из них были вхожи в элитарный Сингапурский яхт-клуб и оздоровительный центр. Участие армян в общественной жизни начиная с ранних лет их пребывания в колонии способствовало тому, что к их мнению прислушивались в Торговой палате и в других общественных комитетах. Благодаря респектабельному образу жизни, знанию английского языка и христианскому вероисповеданию многие армяне привлекались к работе в юридических конторах и следственных органах. Армяне обладали также политическим чутьем и принимали самое активное участие в деятельности муниципальных комитетов и в законодательном совете. Так как первые поселенцы, приехавшие в Сингапур, занимались торговлей, они открывали здесь торговые предприятия, начиная от самых маленьких, где торговал один человек, до фирм международного масштаба. Значительное число армян подвизалось в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, который давал возможность быстрого или постепенного обогащения в зависимости от занимаемой должности — от официанта до управляющего в крупных отелях, гостиницах, столовых и ресторанах. Многие добились благосостояния за счет ремесла. Армяне традиционно работали с драгоценными камнями и украшениями, неудивительно поэтому, что немало армян стало часовщиками, ювелирами, огранщиками камней и создали ювелирные торговые фирмы в Сингапуре и Пенанге. Некоторые основали разветвленную сеть фотоателье и, завоевав известность, доминировали в фотобизнесе с 1880 по 1919 годы. В Малайе процветала промышленность по разработке минеральных руд, особенно по добыче олова. Основателем и управляющим оловодобывающей компании в течение многих лет был армянин Джо Джоаким. Армяне успешно работали также в области права, основав в Малайской Федерации несколько адвокатских контор, которые позже были сконцентрированы в Сингапуре. Джордж Сет, который сделал исключительную карьеру в области гражданского права, со временем стал главным прокурором в колонии Стрейтс-Сетлментс. Многие родившиеся в колонии армяне работали клерками в государственных департаментах, банках, офисах, некоторые занимали видные посты в муниципальных органах. Среди армян было много музыкально одаренных людей, и неудивительно, что из их среды вышли несколько профессиональных музыкантов — как мужчин, так и женщин. Поскольку армяне были респектабельными гражданами и частью представительного сингапурского общества, им уделялось большое внимание в прессе. В XIX веке было большой редкостью, если на страницах «Сингапурской хроники», «Сингапурской независимой газеты» и «Стрейтс Таймс» не упоминались армяне в персональных или общих колонках, в новостях или объявлениях. В газетах систематически печатались известия о притеснении армян в Оттоманской империи, закончившиеся геноцидом 1915-1917 годов. В рубрике сообщений в 1920 году пресса рапортовала, что Республика Армения назначила Диану Адабег консулом в Иокогаме, сделав ее, таким образом, первой женщиной-консулом в мире. Нестабильное положение армян в Оттоманской империи было документально продемонстрировано в письме Стефана Грегори, опубликованном в «Стрейтс Таймс» в 1889 году. Он выражал надежду, что правительство Великобритании и друзья армян за границей окажут воздействие на правительство Турции, чтобы обуздать притеснителей и ослабить гнет армянских граждан. Письмо Стефана пробудило сострадательную инициативу редакции газеты «Стрейтс Таймс», которая обратилась с призывом прекратить зверства и призывала Англию занять жесткую позицию. В январе 1894 года газеты опубликовали речь, произнесенную Гарабедом Агобианом в Лондоне об ухудшении положения армян. Он настоятельно призывал оказать международное давление на султана, чтобы заставить его исполнить свои обязательства по отношению к армянам и прекратить гонения на них. В течение 1895 года местные газеты публиковали сообщения об ухудшении и без того тяжелого положения армян, изнывающих под гнетом жестоких репрессий, проводимых султаном Абдул-Гамидом. В пессимистических передовицах 1895 года армяне вновь призывали великие державы обратить внимание на то, что «кровь, которая заливает Анатолию и Армению, тщетно вопиет из земли». Однако ситуация все усложнялась. Попытки Великобритании воздействовать и обуздать султана силой не были поддержаны другими державами. В следующие 6 месяцев сингапурские газеты вновь сообщали об ужасной резне и жестокостях. В 1909 году устрашающие передовицы — «Зверства против армян» и «Ужасная резня» — вновь появились в сингапурской прессе, и резня в Адане, Мерсине и Тарсу была подтверждена документально. В 1915 году такие заголовки, как «Кровопролитие», «Зверства», «Резня», опять запестрели на страницах сингапурских газет. «Не было более ужасного преступления в мировой истории», — провозгласил лорд Роберт Сесил в Британском парламенте, выразив мнение общественности, шокированной ужасающими актами варварства, резни и тысячью сопутствующих лишений. Газета «Стрейтс Таймc» опубликовала высказывание доктора Герберта Гиббонса, который, в резкой форме осуждая резню, представил данные, подтверждающие, что этот «исторический рекорд преступлений, ужасный своим размахом и безжалостный в исполнении, мог представиться только дьявольскому воображению». Пресса оповестила о кровопролитии в Эрзеруме, отвратительной жестокости в Трапезунде и садистском марше смерти в пустынях Сирии. Сингапурские армяне великодушно отозвались на призыв Католикоса ко всем армянам помочь своим обездоленным собратьям. Был основан Армянский фонд милосердия, куда поступали пожертвования со всех концов Малайи. В этом акте милосердия участвовали также многие китайские фирмы. Общая сумма вместе со взносами от англичан, евреев, арабов плюс церковные пожертвования из Тайпинга, Пенанга, включая пожертвования от армян Сингапура и Бангкока, достигла 14,5 миллиона долларов. Маленькая христианская община не привлекала к себе излишнего внимания, но жила тихо, спокойно, соблюдая свою веру и сохраняя культуру. По иронии судьбы силы, которые обычно поддерживали и питали общину, в конечном счете разрушили ее. Демографически коммуна оказалась нежизнеспособной из-за низкого показателя приращения за счет небольшого числа прибывающих и постоянного сокращения коммуны в результате смешанных браков, семейств с малым количеством детей или вовсе бездетных, смерти ее членов и эмиграции. Со временем Сингапур утратил свою привлекательность и предпочтительность как место проживания для армян. По контрасту с этой мрачной, малообещающей перспективой открывались более выгодные возможности за границей, особенно в растущей, развивающейся армянской колонии в Сиднее. Начиная с 1946 года некоторые состоятельные армянские семьи стали оседать здесь и пускать корни. Летом 1950 года стало ясно, что в Сиднее развивается «новый Сингапур», поскольку в прежнем армяне не чувствовали уверенности в своих видах на будущее. Этот массовый отъезд рассеял сингапурскую коммуну, развеял по свету людские дарования, способности, и «от цельного ядра осталась одна шелуха». Перевод с английского Алис Костанян

Давид Бабаян Воцарение Панах-хана в Карабахе – национальная трагедия или великая, но до сих пор неизвестная победа Арцахской дипломатии? Одной из, казалось бы, наиболее известных и до сих пор наименее приятных страниц в истории Арцаха является воцарение Панах-хана в Карабахе. Несмотря на всю психологическую щепетильность данной темы – это наша история, которая сейчас приобретает особую важность. Учитывая все это, в данном исследовании будет сделана попытка рассмотрения и анализа основных событий, связанных с созданием Карабахского ханства, с несколько иного и до сих пор не применявшегося ракурса. Приход Панаха в Карабах в общих чертах более или менее известен. Варандийский мелик Шахназар II предательски убивает правившего тогда Варандой своего брата со всей его семьей и воцаряется на его место. Этот вероломный поступок Шахназара II-го вызывает недовольство и непримиримую вражду остальных четырех меликов, которые, сплотившись, начали кампанию по свержению узурпатора. В свою очередь, Шахназар II для спасения своего трона и попросту жизни, идет на еще более вероломный поступок - заключает соглашение с предводителем одного из кочевых тюркских племен Панахом и приглашает его в Карабах, отдав ему непреступную крепость Шуши. В результате пришелец вместе с предателем сумели одолеть остальных четырех меликов Хамсы (под Хамсой (от арабского – «пять») понимали пять меликств Арцаха – Д. Б.) и установить в Карабахе инородное правление. До сих пор потомки не могут простить Шахназару его действий, особенно союза с Панахом, ведь именно правление Панаха и его потомков в Карабахе является основной и единственной исторической основой притязаний Азербайджана на Карабах. Тем не менее, в традиционной интерпретации истории воцарения Панаха в Карабахе имеется целый ряд пробелов, неувязок и попросту противоречий, при детальном рассмотрении которых выясняется, что процесс воцарения Панаха был в свое время почему-то тщательно и целенаправленно завуалирован. Да так завуалирован, что до сих пор при научном, а не эмоциональном политическом анализе возникают серьезные сомнения относительно классической интерпретации произошедших тогда событий. К примеру, имеются разные, иногда взаимоисключающие данные о том, кого же убил мелик Шахназар II. В одних источниках указано, что он убил своего дядю1, в других – брата2. Но нет данных об именах родственников. Кстати, на одном из кладбищ Шуши имеется фамильное захоронение, где покоится прах жены брата Шахназара II-го, которую, якобы, убил мелик. Но проблема в том, что она скончалась на много лет позже смерти самого Шахназара II-го3. Весьма интересным является и письмо дизакского мелика Егана Надир-шаху, датируемое 1742-43 гг. с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды вместо погибшего за самого Надир-шаха мелика Гусейна (Хусейна)4. Между тем, мелик Еган пользовался огромным авторитетом среди других меликов Хамсы и фактически в то время был неформальным лидером Карабаха, и он предлагал Шахназара, ввиду того, что тот имел соответствующие способности для управления меликством5. И это при том, что Мелик Овсеп, брат Шахназара, которого по преданию и убил последний, был племянником дизакского владыки6. Но даже, несмотря на это, и тот факт, что мать Шахназара была турчанкой, выбор был сделан в пользу Шахназара II-го. Очень странным выглядит и то, что Панах, который впервые появился в пределах Карабаха и объявил себя ханом в 1747 году, имел при себе всего-то около 200 всадников, причем его отряд в большинстве своем сформировался во время грабительских вылазок7. Какой же логикой должен был руководствоваться правитель Варанды, чтобы заключить соглашение с Панахом с его ничтожным количеством солдат, для которых, к тому же, первостепенными были грабеж и нажива? Такие солдаты, естественно, при реальной опасности никогда не будут рисковать своей жизнью. Между тем, мелики обладали достаточно солидным военным потенциалом. Каждый дом был обязан дать мелику при первом же его требовании одного солдата, а в случае серьезной опасности все, кто был в состоянии держать в руках оружие, становились солдатами8. В войнах с Османской и Персидской империями, которые имели место в первой трети того же XVIII века, Карабах имел армию, численность которой, по разным оценкам, составляла от 40 тыс.9 до 60 тыс. человек10. В мирное же время каждый мелик держал при себе личную охрану в 300 профессиональных воинов11. Как же удалось Панаху воцариться в Карабахе со своим малочисленным отрядом, даже если ему в этом помогали и войска мелика Шахназара? Кстати, участие войск Шахназара II-го в союзе с Панахом против войск остальных меликов также выглядит весьма сомнительно по ряду причин. Во-первых, если Шахназар II действительно вырезал своего дядю или брата со всей семьей, то вряд ли население Варанды признало бы такого мелика. Дело в том, что Карабах был, пожалуй, единственным образованием, где даже феодальные правители вступали в правление исключительно после того, как получали одобрение народа, так называемый «амахосакан»12, что являлось весьма важным фактором демократии. Кстати, получение одобрения народа было наиболее распространенным именно в Варанде. Если появлялись самозванцы, то народ их не поддерживал и даже свергал насильственными способами. Так произошло в том же XVIII веке с тем же самым Шахназаром II-ым, когда после смерти мелика Гусейна престол по молодости сына Шахназара был фактически насильно занят племянником покойного мелика – Асаном. Народ такого вероломства не стерпел и в столице Варанды – Аветараноце – вспыхнула целая революция, в результате которой народ совместно с юзбаши Авшаром убил самозванца и попросил Надир-шаха назначить меликом Шахназара13. Вышеуказанное письмо дизакского мелика персидскому шаху о назначении Шахназара меликом является звеном в той же самой цепи. Во-вторых, если даже мелик Шахназар вероломно и взял в свои руки власть, то почему в таком случае против него не выступил народ, который делал это в случае необходимости? Допустим, народ не сделал этого по тем или иным причинам, но как мог тот же самый народ, особенно войска Варанды, смириться с тем, что второй поступок Шахназара – союз с инородцем и иноверцем против своего народа и страны? Ни в одном из источников не указано, что Панах и Шахназар подавляли население Варанды и других меликств. Были стычки с другими меликами, но не с народом. Ответа на данный вопрос классическая интерпретация событий того времени не дает. Для того, чтобы разобраться во всех хитросплетениях произошедших тогда событий, прежде всего, необходимо вкратце рассмотреть биографию самого Панаха. В сороковых годах XVIII столетия Надир-шах сумел изгнать турок-османов из Закавказья и восстановить над краем персидское владычество. Но персидский шах не сумел подчинить себе Дагестан, где, к тому же, находили убежище недовольные его правлением влиятельные лица из кочующих племен Закавказья, которые совместно с лезгинами производили постоянные беспорядки и набеги в регион. Надир был вынужден переселить огулом все кочующие племена, в том числе и из Карабаха в Серекс – провинцию в Хорасанском наместничестве. По существующему издревле на Востоке обычаю, состоявшему в том, что каждое влиятельное семейство обязано было отдавать по одному способному носить оружие лицу на служение при шахе, из карабахских кочующих племен состоял на службе у Надира некто саруджалинец Панах-Али-бек Джеваншир14. Род Панаха происходил от Дизакского Джеваншира из оймака (нарицательное наименование каждого из родов, входящих в состав племени, а также территории, занятой каким-либо родом – Д. Б.) сарыджаллы, одного из ветвей племени бахманлы, прибывшего в древние времени из Туркестана, и его предки среди джеванширского племени были известными знатными людьми15. На службе у Надира Панах быстро продвигался по карьерной лестнице и особенно отличался в военных кампаниях Надир шаха. Особенно крупные подвиги он совершал во время войны Надира с войсками турок-османов16. Как гласит предание, однажды Надир за что-то прогневался на него, и Панах-Али, боясь подвергнуться участи своего брата Бегбуд-Али-Бека, казненного за то, что Надир нашел, что тот «не по нем выглядывает», с шестью своими сородичами, также находившимися на службе у шаха, скрылся из лагеря17. По другой версии, Панах стал жертвой дворцовых интриг и, опасаясь за свою жизнь, нашел подходящий момент, когда шах был в Хорасане, и с несколькими людьми из своих родственников и приближенных в 1737/38 году бежал в Карабах18. Искали их всюду, но не нашли. Только спустя два месяца после их бегства узнали, что они пробрались в Карабах. Посланные всюду и долго преследовали их, но вместо поимки своей оплошностью только расширили круг их действий. Так, Панах-Али со своей шайкою, состоявшей уже из нескольких десятков конных, перешел в Джаро-Белоканскую область к лезгинам и оттуда, совместно с последними, стал проводить набеги большими партиями в Ширванском, Шекинском, Ганджинском и Карабагском вилайетах19. При этом Панах-Али, поощренный успехами в борьбе со своими поимщиками и оберегателями края от набегов со стороны Дагестана, дабы расположить к себе жителей на случай далее благоприятных обстоятельств на жизненном его поприще, не щадя народных притеснителей, в отношении народных масс руководствовался гораздо более гуманными правилами, чем начальники обыкновенных партизанских отрядов. Но когда роковая весть об убийстве Надир-шаха в 1747 году разнеслась повсюду, Панах-Али со своими удальцами, числом около 200 всадников, как уже отмечалось выше, прибыл в Карабах и объявил себя независимым ханом. При этом Панах обосновал легитимность подобного шага тем, что он якобы происходил из потомков правителя Персии Аргун-хана, одного из внуков Гулагу-хана (внука Чингиз-хана) и что из его предков некто Мамед-хан, имевший местопребывание в урочище Алагарку, на берегу р. Аракс, около села Бахманлу, по купчей крепости, написанной на пергаменте из джейрановой шкуры, купил всю Карабахскую землю, около 200 верст в длину и столько в ширину, в границах между районами: Кюрек-чаем, Курою, Араксом, Алынджа-чаем с озером Гокча и долго пользовался ею самостоятельно, еще при жизни разделив ее между тремя своими сыновьями20. Однако подобное заявление Панаха вызвало негативную реакцию, как ни странно, в первую очередь у соседних мусульманских ханов. Так, правители Ширвана и Шеки (Нухи) решили совместно уничтожить Панах-хана и заключили между собой союз21. Нухинский хан Хаджи Челяби, двинулся со своими войсками против самозванца и в первом же бою разогнал Панаха и его сторонников. Но это не означало окончательного разгрома Панаха, и вскоре он, получив поддержку от прибывших из Хорасана своих соплеменников, сумел одолеть шекинского хана в кровопролитном бою под стенами крепости Баят (эта крепость располагалась на территории нынешнего Ждановского района Азербайджана), разбил наголову Хаджия, который после поражения сказал ставшую крылатой фразу: «Панах-Али был самозванцем, но я своим поражением утвердил его ханом»22. После этой победы Панаху удалось практически без боя подчинить себе все мусульманские племена, населявшие тогда Карабах и фактически основать Карабахское ханство. Территория новообразованного ханства была достаточно маленькой и располагалась на прилегающих к р. Куре территориях Бардинского, Агджебединского и Ждановского районов бывшей Азербайджанской ССР23. Это ханство не имело выхода к Араксу, в его состав не входил даже Агдам, где впоследствии и будет похоронен Панах. Именно тогда по общепринятой версии и произошел переход Шахназара на сторону Панаха. Как уже было указано в начале данного анализа, имеется целый ряд «пробелов» в классической интерпретации данного события. Есть достаточно веское основание полагать, что данный сценарий был тщательно спланированной и блестяще осуществленной дипломатической операцией арцахской дипломатии. Но понимание всей значимости осуществления данной операции было бы неполным без рассмотрения событий, происходивших с 1722 по 1728 гг., ведь именно эти события и сделали безальтернативным осуществление вышеуказанной дипломатической операции. Начало 20-х годов XVIII века по праву можно назвать судьбоносным не только в истории Арцаха, но и в истории Армении в целом. Конец XVII – начало XVIII века ознаменовались упадком двух некогда могущественных держав Ближнего Востока – Персии и Османской империи, которые вели между собой многолетние войны. Более того, начинает усиливаться Россия, которая все активнее проникает в Закавказье. Именно в это время усиливается национально-освободительное движение в Армении, флагманами которого выступали Арцах и Капан (Сюник). В конце XVII века начинается дипломатическая фаза армянского национально-освободительного движения, во главе которого встал Исраэл Ори. Вначале взоры армянства были обращены к Европе, в частности к Австрийской империи, у которой Ори и пытался заручиться поддержкой в национально-освободительной борьбе армян, в первую очередь – против персидского ига, особенно учитывая тот факт, что Персидская империя всевозрастающими темпами клонилась к упадку. Планировалось, что армянским царем станет правитель германской области Пфальц Иоганн Вильгельм, но в обмен армяне должны были перейти в католичество24. Но после многолетних переговоров Ори с европейскими правящими кругами, стало ясно, что у европейцев и конкретно у австрийцев совершенно иные интересы и им не до армян. К тому же условие перехода в католичество не встретило у армян поддержки. Между тем, в это время начала усиливать свои позиции в качестве мировой державы Россия, которая, «прорубив окно в Европу» и выйдя к Балтийскому морю, разгромив Швецию, уже имела планы расширить свою территорию и сферу влияния на юге – в направлении Закавказья. Это не могло остаться незамеченным армянской дипломатией, и армяне начинают возлагать надежды на Россию как на освободительницу. Начинаются контакты между армянами и Петром I-ым, основу которым положил Исраэл Ори. Российский самодержец сразу же обнадежил Ори, пообещал поддержать армян и предложил готовиться к восстанию25. Центром этого восстания стал Гандзасарский монастырь. После Полтавской битвы Россия начала серьезно готовится к захвату побережья Каспийского моря, тем более что настало весьма благоприятное время. Безвластие и междоусобица в Персии поставили последнюю в беззащитное положение, чем и воспользовался Петр I. Вначале он начал проводить экономическую экспансию и в 1710 году с согласия персидского шаха заключил с джульфинскими армянами конвенцию о том, чтобы весь персидский шелк они привозили только в Россию, за что им оказано было пошлинное облегчение. Дальнейшее углубление смуты и двоевластие в Персии, борьба афганца Мир-Махмуда с шахом Хусейном увеличили домогательства Петра, который требует еще больше прав и преимуществ в персидской торговле. При этом российское правительство ведет переговоры как с «бунтовщиками-афганцами», так и с законным претендентом на персидский престол. Тем не менее, России, естественно, не было выгодно, чтобы афганцы-сунниты взяли власть в Персии ввиду того, что это могло привести к их союзу с суннитской Османской империей. Турция всячески препятствовала продвижению и укреплению русских в Закавказье, но, не имея реальной силы, чтобы выступить для захвата западного побережья Каспийского моря и для препятствования вывозу персидского и закавказского шелка в Россию, прибегла к помощи лезгин, которые совершали постоянные набеги на торговые пути и на армянских купцов. Однако кроме военного нажима турецкие власти также предоставили какие-то привилегии армянским купцам, вследствие чего армяне часть шелка опять начали вывозить через Турцию26. Для наказания армянских купцов в 1719 году Петр отменяет все привилегии, предоставленные им Россией. Это было сделано еще потому, что после заключения договора 1718 года, по которому Персия без того обязана была ввозить персидский шелк в Россию, Петр надеялся обойтись без армянских купцов. Но в 1720 году лезгины захватывают Шемаху и грабят русских купцов. После этого вопрос о вооруженном вмешательстве в персидские дела уже принял безальтернативный характер. Но для столь масштабной военно-политической кампании нужно было иметь как союзников в Персии, так и силу, которая сумела бы стать серьезной преградой на пути Османской империи, которая, учитывая внутриполитическую смуту в Персии и экспансию России, естественно, попыталась бы и сама кое-что взять себе и одновременно не допустить слишком глубокого продвижения русских. Среди таких сил были армяне Карабаха и Капана. В качестве первого шага Петр I возвращает все привилегии армянским купцам и начинает готовиться к походу в Персию. В 1722 году российский самодержец начал свои персидские походы. Основной целью Петра было овладение Каспийским морем, которое должно было стать посредником в сношениях между Европой и Азией27. Практически одновременно начинается восстание армян в двух оставшихся осколках армянской государственности – Карабахе и Капане. В Карабахе руководителями восстания были гандзасарский католикос Есаи Асан Джалалян и Аван юзбаши (сотник), в Капане национально-освободительное движение возглавил Давид-бек. На сторону России встала и Грузия во главе с царем Вахтангом. Войска Петрa I-го начали стремительно занимать каспийские провинции Персии. При этом Петр заранее направил письмо грузинскому царю о своем походе и просил его выступить навстречу русским со своими войсками. Вахтанг собрал войско из армян и грузин и прибыл к мосту на реке Храме, куда подошли и армянские войска под начальством своих меликов. Встреча этих армий была обставлена очень торжественно, и предполагалось пойти навстречу «Петру-освободителю». Затем армяно-грузинская армия направилась к Гяндже (Гандзаку) и фактически создала стратегически выгодную для Петра ситуацию, ведь Гянджа тогда была стратегическим ключом ко всем северным провинциям Персии28. Армия эта ждала около двух месяцев, но так и не дождалась российского самодержца, который вернулся назад вследствие некоторых смут в Москве и разногласий в сенате. Возвращение Петра в Москву вызвало настоящий шок у восставших. Но одним шоком дело не закончилось. Армяно-грузинская ориентация на Россию вызвала сильнейшую ненависть у окружающих мусульманских народов. Персия увидела в грузинах и армянах изменников. Османская империя серьезно встревожилась перспективой того, что в случае успехов русских, армянское национально-освободительное движение может также переброситься и на Западную Армению. Тем более что намерения о расчленении Турции высказывались из уст как европейских монархов, так и Петра I-го. Например, после победы над османами в 1696 году при Азове, Петр заявил польскому двору, что он намерен предложить европейским монархам совместно начать кампанию против Османской империи для освобождения азиатских христиан из-под ига неверных. Петр даже отчеканил в Голландии монету, где под его изображением было записано, что Петр является самодержцем всероссийским и греческим29. Как заявил посланник эрзрумского паши Католикосу всех армян: «Армяне привели русских на Кавказ, и они хотят захватить даже османскую землю и для этого подготовили 60-тысячную армию. Это дорого обойдется армянам»30. Турция одновременно опасалась усиления России на Кавказе. Этого опасались и европейские державы, которые постоянно подталкивали ее на начало военных действий с Россией. Посол Англии в Константинополе внушал султану, что после того, как русские возьмут персидские провинции, Россия нападет и на Турцию, если же турки начнут войну, то Англия окажет им финансовую помощь31. Ну и, конечно, нельзя не учитывать и то, что Османская империя также увидела весьма подходящий момент, когда Персия погрузилась в хаос, и решила захватить дополнительные территории32. Турки начали готовиться к вступлению в Закавказье и для достижения своих целей начали натравлять против армян и грузин и исповедующие ислам суннитского толка горские народы Северного Кавказа, в основном лезгин. Таким образом, персидская кампания России создала совершенно иную военно-политическую ситуацию в регионе, в результате чего Карабах и Зангезур оказались в сложнейшей ситуации и вынуждены были вести боевые действия практически со всем своим окружением. Они были отделены и от Грузии и не имели возможности для совместного ведения борьбы. Создалась ситуация, при которой Карабах и Зангезур оказались в островном положении и вынуждены были вести борьбу, выражаясь современным языком, против двух великих держав – Османской и Персидской империями одновременно. При этом, несмотря на бесчисленные просьбы, армяне не получали никакой помощи от Российской империи. Вместо этого они слышали бесконечные обещания о помощи и призывы продолжать борьбу. Грузинский царь Вахтанг VI такого положения дел долго выдержать не мог и после первой же военной кампании Турции против Грузии и отсутствия помощи от России грузинский царь попросил астраханского губернатора Волынского о предоставлении ему убежища. Тот именем монарха обещал помочь и принять его в Астрахани. Петр негодовал на это разрешение, но был вынужден исполнить обещанное33. Вахтанг VI в сопровождении большой свиты в 1200 человек покинул свою страну34. В данной ситуации армяне остались в одиночестве с грозными врагами. Россия тем временем все глубже продвигалась в прикаспийские области Персии. Параллельно усиливалась смута в Персии и достигла своего апогея тогда, когда предводитель восставших афганцев Мир-Махмуд ослепил персидского шаха Хусейна, почти уничтожив всю фамилию сефевидов в Исфагане. Спасся лишь наследник Тахмасп, начавший укрепляться в Ардебиле. Тем временем почти половина Ирана была под контролем наступавших с востока афганцев, а турки начали вторжение с запада. Именно в этот наиболее «подходящий» момент русское правительство и предложило Тахмаспу свою помощь, взамен чего потребовало прибрежные каспийские области. Тахмасп, естественно, ухватился за это спасительное предложение и согласился на все условия. 12 сентября 1723 года между Персией и Россией был подписан договор, по которому каспийские области последней отходили к России, хотя и не были все еще полностью под контролем русских войск. Интересно, но данный договор так и не был ратифицирован Персией. Взамен Россия обязалась оказать военную помощь шаху Тахмаспу. Все эти процессы серьезно встревожили Порту, и турки начали занимать персидские провинции на Кавказе. И здесь они столкнулись с армянскими войсками Карабаха и Зангезура. В сентябре 1723 года 80-тысячная турецкая армия под командованием Ибрагим паши вторгается в Закавказье, доходит до Гандзака, где, сломив сопротивление защитников города, начинает грабить население города и близлежащих деревень. Спасаясь, армяне находят пристанище в Большом Сыгнаке – северном укрепленном районе Арцаха. Карабах направляет послание турецкому паше с требованием освободить пленных армян. Интересно, но Ибрагим паша удовлетворил требование армян Карабаха35. В какой-то степени это было сделано для того, чтобы склонить Карабах на свою сторону. Турецкий паша послал делегацию для ведения переговоров с Карабахом и предложением совместных действий и гарантией того, что все требования армян будут удовлетворены, но Аван юзбаши отвергает данное предложение, желая видеть Карабах под покровительством России и надеясь на помощь последней36. В то же самое время в составе русской армии был сформирован армянский эскадрон, который действовал в каспийских провинциях Персии против персидских войск. Постепенно у армян закрывались все пути для отхода и политического маневра. Они начинали восприниматься в качестве орудия в чужих руках. Затем армия Ибрагим паши неожиданно вернулась в Тифлис и была расформирована, но это не означало отказа Турции от захвата Закавказья. Просто перегруппировавшись, турки начали новую волну вторжения. Основной целью османских войск был выход к Каспийскому морю и недопущение закрепления русских на Каспийском побережье. Действия Турции, в свою очередь, понуждали Россию к спешному захвату каспийских провинций, особенно на фоне того, что Сефевидская Персия была не в состоянии защитить эти области от турок. В одном из своих указов Петр I писал: «Нам крайняя нужда будет береги по Каспийскому морю овладеть, понеже турок тут допустить нам неможно»37. Для России выход к Каспию и контроль его берегов представлял ключевое геостратегическое значение, и на тот момент Петр не был заинтересован в присоединении Карабаха и Зангезура к России или создании там независимого армянского государства. Россия была заинтересована в укреплении своих позиций на всем Ближнем Востоке и в Индии, и этого она рассчитывала добиться взятием под свой контроль берегов Каспийского моря. Дело в том, что тогда торговля, особенно шелком, между Индией и Европой проходила мимо Каспийского моря. Но этот путь не проходил через Россию. Он проходил через Ширван, Шеки, через северный берег Куры и Грузию к черноморскому побережью, а оттуда товары через Турцию вывозились Европу. Россия еще со времен Ивана Грозного начала восстанавливать альтернативный торговый путь – Волга - Великий Новгород - берега Балтийского моря. После захвата Иваном Грозным начала этого пути, Новгорода, сразу стал на очередь захват Казани и за ним Астрахани. После восстановления этого, так называемого арабского торгового пути, Россия была намерена повернуть поток товаров через данный путь. С выходом России к Балтийскому морю Петр I начал строительство канала, соединяющего Каспийское море с Балтийским посредством реки Волги. Понятно, что данный канал при контроле русских над Каспием, стал бы основной магистралью потока товаров из Индии в Европу, минуя Турцию. Намерения русских по осуществлению данного плана подтверждаются и рядом документов, таких как, например, донесение французского посла в Петербурге де Кампредона кардиналу Дюбуа от 20 марта 1722 года38. Кстати, и персы предпринимали подобного рода действия по направлению товарооборота из Индии в Европу в обход Турции и, как ни парадоксально, жертвой данной акции стали армяне. Вывоз шелка из Персии традиционно находился в руках армян, и центром этой торговли была Джульфа (Джуга) на Араксе, через которую армяне вывозили через Турцию шелк в Европу. Разрушив Джульфу на Араксе, шах Аббас основал новую Джульфу около Исфахана и начал вывозить шелк в Европу, огибая Африку. Конечно, все эти искусственные мероприятия оказались нежизненными, и после смерти шаха Аббаса вся эта система развалилась сама собой. Действительно было бессмысленно отправлять товары в Европу, огибая Африку, когда был ближний путь. Но в отличие от персидского подхода к направлению потока товаров в обход Турции, российский сценарий действительно имел все шансы стать жизнеспособным, хотя этому начали противиться европейские державы, в первую очередь Англия. Поэтому они и были заинтересованы в войне между Турцией и Россией. Однако последняя не хотела непосредственно ввязываться в войну с Турцией ввиду того, что Россия, закончив войну со Швецией, не могла вступить в новую войну с Османской империей, которая тогда была все еще сильной страной, несмотря на уже начавшийся упадок. Но Россия не могла и допустить того, чтобы турки вышли к Каспию и поэтому сделала ставку на армян Карабаха, которые и должны были задержать турок и не дать им прорваться к Каспийскому морю. В данном контексте русские войска, прибывшие на помощь Карабаху, могли спровоцировать войну между Российской и Османской империями. Поэтому Петр и всячески обнадеживал армян, призывал их сражаться, но даже и не намеревался приходить им на помощь. Руководители армянского национально-освободительного движения, к сожалению, этого понять тогда не могли. Россия даже не оказывала технической помощи сыгнакам Карабаха. К примеру, у Карабаха вообще не было пушек, и карабахцы просили у России пушек или же специалистов-литейщиков, которые могли бы отлить их на месте39. Но и этого не было получено. Однако даже в такой ситуации Карабах полностью сковал продвижение турецких войск к Каспийскому морю. При этом не было проиграно ни одного сражения. В любом крупном сражении османские войска терпели поражения от сыгнаков Арцаха. Петр продолжал обнадеживать армян, но, несмотря на это, 12 июня 1724 года в Стамбуле между Россией и Османской империей был заключен мирный договор, по которой Россия добилась подтверждения условий петербургского договора от 12 сентября 1723 года, т. е. турки признали за Россией прикаспийские провинции Персии, а России взамен дала Высокой Порте полномочия поступать по своему усмотрению во всем Закавказье, вплоть до Шемахи. Закавказье, фактически, разделялось между тремя державами – Россией, Турцией и лезгинами под предводительством Дауд бека – вассала турецкого султана. Более того, Россия обязалась надавить на шаха Тахмаспа с тем, чтобы Персия признала за Османской империей все те территории, которые были заняты турецкими войсками, а в случае, если Персия не признает это, то Россия и Турция обязались совместно выступить против нее40. После этого Карабах оказался в весьма сложной ситуации. Он оказался в составе Турции де-юре, но де-факто был независимым и продолжал борьбу с Османской империей. При этом руководители сыгнаков продолжали отказывать османским посланникам в предложениях о сотрудничестве и надеялись на помощь России. Данная ситуация была в целом на руку последней, так как Карабах и Зангезур не давали туркам укрепиться в Закавказье. Карабах также отказывался наладить какие-либо связи и с Персией. В отличие от него, Зангезур под предводительством Давид бека проявил более гибкую дипломатию и сумел противостоять османам, наладив связи с персами. Очередная османская армия, вторгшаяся в пределы Карабаха, была наголову разбита армянскими войсками. Из трех пашей двое были убиты, а один из них был взят в плен. По словам этого пленного паши, сам султан отдал приказ об истреблении армян ввиду того, что именно они пригласили русских на Кавказ41. Турки для борьбы с Карабахом и армянами в целом начали использовать и лезгин, которым было дано «законное» основание грабить и брать в плен армян42. Интересно, но именно в данный период Петр I начал склоняться к мысли о переселении армян из Карабаха и других мест в бывшие прикаспийские провинции Персии. Среди причин было, в частности, то, что во время персидской кампании обнаружилась одна очень неприятная сторона похода – русские войска начали гибнуть от климатических условий. Почти 90% армии все время болело и из них 50-60% погибло, в то время как от боев погибло всего не более 1-2%. Более того, направленные для заселения этих областей татары, чуваши и представители других народностей также почти все погибли43. Единственную возможность для закрепления русского владычества в прикаспийских областях он видел в удалении отсюда нехристиан и заселении этих областей армянами. Так, он писал генералу Матюшкину: «Стараться всячески, чтобы армян призывать и других христиан, если есть, в Гилян и Мазандаран отселять, а бусурман зело тихим образом, чтоб не узнали, сколько возможно убавлять»44. Петр I посылает Карабаху грамоту, в которой призывает переселяться в прикаспийские провинции Гилян, Мазандаран, Дербенд и другие места и гарантирует им все необходимое45. В то же время, российский самодержец, посылая указания своему послу в Константинополе Румянцеву, наставляет следующее: «Если турки спросят о наших связях с армянами, то необходимо будет сказать, что не мы их вызывали, а они сами по близости веры попросили нас взять их под свое покровительство. Для Порты будет выгодно, чтобы армяне переселились, ведь в данном случае они сумеют получить их земли безо всякого сопротивления. Если же султан захочет переселить к себе бусурман из приобретенных русскими бывших персидских провинций, то нам это не будет противно»46. В этих условиях Карабах действительно оказался в весьма тяжелых условиях. Если бы на нашем месте оказался бы какой-нибудь другой народ, то, вероятнее всего, он попросту покинул бы свою родину. Но Карабах, естественно, не стал переселяться и, более того, продолжал еще более ожесточенно сопротивляться османским армиям. После смерти Петра в 1725 году в России наступает весьма сложный внутриполитический период, известный в истории под названием эпохи дворцовых переворотов. Преемницей Петра становиться императрица Екатерина I, которая в своем послании от 22 февраля 1726 года просит Карабах продолжать сопротивление и обещает помощь47. В это же время в Карабах вторгается 40-тысячная османская армия под командованием Сары Мустафа паши. К османам присоединяются и лезгины под командованием брата Дауд бека Гаджи. Данная кампания продлилась около 80 дней, и после кровопролитных сражений карабахские войска наголову разбивают османо-лезгинскую армию. Но этим война не заканчивается, и армяно-османские кровопролитные стычки имели место практически каждый день48. При этом османы, видя бесперспективность вооруженной борьбы с Карабахом, предлагали всякого рода условия и льготы сыгнахам, но карабахцы все эти предложения отклоняли49. В ответ османы еще более ожесточались по отношению к армянам. Многие были истреблены, происходило насильственное обращение христиан в ислам. В Ширване и Шеки турецкие власти приказали христианам носить на груди отличительный желтый значок»50. Это было более чем за двести лет до аналогичных действий в нацистских концлагерях. Особенно безнадежно было положение армян, живущих к северу от озера Севан. Имея в тылу озеро и непроходимые горы, они были оторваны от основного ядра Карабаха и ни откуда не могли получить помощи. Тогда была уничтожена большая часть христианского населения окрестностей Гандзака, те же, кто остался в живых, были или уведены в плен, или должны были принять ислам, как в Нухинском районе51. Но, несмотря на все это, Карабах продолжал отчаянно и весьма успешно воевать с османами, и это подтверждали многие, в том числе и неармянские источники. Например, посланник грузинского царя Вахтанга VI-го Давид Назарашвили по возвращении из Персии и Закавказья докладывал следующее: «Армяне еще крепко себя держат, и турецкое войско на них нападало, и оных турков армяне побили многое число»52. А в одном из секретных донесений русских, написанных в августе 1726 года, говорится следующее: «Турки с великими тугами неоднократно на армян ходили, но четвертократно баталии проиграли, и дальше армяне туркам сопротивляются»53. Но сопротивление имело очень высокую цену. Изрядно поредело население и в самом Карабахе. Нет нужды объяснять, что такое ведение ожесточенной и широкомасштабной войны на несколько фронтов с двумя империями, а также с горцами Кавказа. Поэтому, несмотря на победы, Карабах терпел колоссальные потери. Только в Карабахе до начала широкомасштабной войны армянское население составляло около 100 тыс. домов54. Учитывая большие размеры семей в те времена, общая численность армянского населения составляла, по крайней мере, 500-700 тыс. человек. Для сравнения: на 1916 год армянское население Елисаветпольской губернии (в основном сконцентрированное в Казахском и Елисаветпольском (Гянджинском) уездах и в Карабахе) составляло около 230 тыс. человек55. Таким образом, потери армянского населения в войне с Османской и Персидской империями были настолько велики, что оно не восстановилось даже по прошествии почти двух столетий. Особенно поредело население западного Нагорного Карабаха. Практически лишились своего населения Кашатаг и Вайкуник (Карвачар). Много людей погибло, многие стали беженцами и были вынуждены покинуть родные края. Некоторые осели в отошедших к России прикаспийских областях Персии, другие осели в Грузии и на Северном Кавказе. Армяне Цара нашли пристанище в Грузии. Известно, что армяне села Чиркин переселились в Тифлис, села Яшнах обосновались в селе Тбахмелик (ныне Табахмела Гардабанского района), часть жителей села Хутаван поселилась в Шулавере56. Достаточно большой поток армянских переселенцев из бассейна реки Акера направился в Моздок и Кизляр. Но особым потрясением для Карабаха и Зангезура стала смерть Давид бека (1728), кончина гандзасарского католикоса Есаи (1728) и смерть Мхитара спарапета (1727). Но самым, пожалуй, тяжелейшим и, можно сказать, сокрушительным ударом по национально-освободительному движению стало то, что выдающийся полководец и, выражаясь современным языком, главнокомандующий вооруженными силами Карабаха Аван юзбаши в 1729 году покинул пределы родины и обосновался в подконтрольных России прикаспийских областях. Это стало сильнейшим моральным ударом для населения Карабаха. Бывший главком не уехал один, а взял с собой пять сотников и более 230 воинов57. Ему было назначено содержание в 1000 рублей в год58. Для сравнения: в 1720-е годы прожиточный минимум составлял 18 рублей в год59, а на содержание одного солдата российская казна в то время выделяла 28,5 рубля в год60. Он начал служить в армянском эскадроне и, тем самым, еще более обозлил и настроил против армян персов, которые лишний раз увидели в Карабахе и армянах первопричину своих бедствий. Уход Авана и расформирование ввиду этого сыгнаков, породили новую волну миграции из Карабаха в места дислокации армянского эскадрона в подконтрольных российским войскам территориях. Там было основано 9 новых поселений61. Через несколько лет после своего ухода бывший герой нанес очередной сильнейший морально-психологический удар собственному народу. В 1734 году Аван юзбаши попросил царское правительство передать поселения, основанные карабахцами, ему в собственность с крестьянами в качестве крепостных. Затем бывший предводитель национально-освободительного движения делал все возможное, чтобы освободившиеся от турецкого, персидского и лезгинского плена и осевшие в России армяне не возвращались в родные места, а обосновывались бы в его владениях62. Что же должен был делать в данной ситуации Карабах? Вооруженная фаза национально-освободительной борьбы была завершена. Но самое страшное было то, что нависла серьезная угроза вырождения этой борьбы. Но в таком случае встала бы угроза потери последнего оплота армянской государственности – Карабаха, что, без преувеличения, привело бы к исчезновению армянства в целом. Особо усугубляла ситуацию, как уже отмечалось, ненависть соседей, в первую очередь персов, к армянскому народу. Этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что армянский эскадрон проходил службу в бывших персидских провинциях Гилян и Мазандаран на южном побережье Каспийского моря. Вот как описывает отношение к армянам в Персии известный деятель национально-освободительного движения того периода и крупный купец Петрос ди Саргис Гиланенц: «Если бы среди нас не было армян, если бы они не были свидетелями наших действий и не знали бы нашего языка, то мы давно бы победили русских»63. В другом своем письме Гиланенц указывает, что в Персии армяне более жить не могут, так как если они попадут в руки персов, то последние их растерзают64. И это при том, что персидские власти предлагали армянам высокие должности и даже целые провинции в управление, ставя лишь условие не действовать против персов в интересах русских, но все эти предложения систематически отклонялись65. Естественно, что это приводило к оттоку армянского населения из Персии в Россию, в основном на Северный Кавказ. Данный процесс был с экономической точки зрения достаточно выгоден и России, так как на вновь присоединенных и стратегически важных территориях обосновывалось трудолюбивое и полностью лояльное население. Но тогда этот процесс происходил спонтанно, и Россия не проводила соответствующей политики. Достаточно слаженная и хорошо продуманная политика по переселению армян и других христианских народов с целью ослабления государства, где они проживали, проводилась Россией в отношении Крымского ханства в последней трети XVIII века. В Крымском ханстве почти все ремесла и торговля находились в руках армян и греков. Подати, собиравшиеся с них, составляли значительную часть поступлений ханской казны и, ставя вопрос о переселении христианского населения, царское правительство стремилось, прежде всего, к тому, чтобы экономически ослабить Крымское ханство и поставить его в еще большую зависимость от России66. В начале 30-х годов XVIII века геополитическая ситуация в Закавказье и на Ближнем Востоке в целом начала меняться. Постепенно оправлялась после турецких и российских кампаний Персидская империя, свой путь к власти начал будущий шах Надир. Персия сумела вскоре вернуть потерянные территории и изгнать османов. По Рештскому договору 1732 года Россия возвратила Персии Гилян и Мазандаран, оставив от бывших персидских прикаспийских провинций под своим контролем лишь Баку и Дербент. А в 1735 году по условиям Гянджинского трактата были возвращены также Баку и Дербент. Вместе с русскими из каспийских областей на Северный Кавказ ушли и армяне, в том числе и переселенцы из Нагорного Карабаха. Однако если переселенцы ушли из этих областей, то оставшиеся в Карабахе армяне должны были оказаться в весьма тяжелой ситуации. В некоторой степени их положение было облегчено тем, что Надир высоко оценил действия карабахцев и зангезурцев в борьбе против османов. Как уже отмечалось, Давид бек заключил союз с персидским шахом против османов. Карабахцы, несмотря на менее гибкую дипломатию, в последние годы борьбы, особенно когда стало ясно, что Россия не в состоянии оказать военную помощь Карабаху, также начали устанавливать контакты с персами против турок. И это не было забыто новым персидским шахом – Надиром, который возродил империю и включил в его состав территории от Большого Кавказа до Индии. В 1736 году в Муганской степи прошла торжественная коронация Надир шаха, причем самая главная часть церемонии – завязывание меча – была доверена католикосу всех армян Абраму67. Проведение церемонии в Мугане имело символическое значение и означало, что Надир придает Закавказью ключевую роль, а возложение на духовного лидера армянского народа ключевой части церемонии означало примирение между Персией и армянским народом. Надир также предоставил пятью меликам Карабаха статус полугосударственности, они подчинялись только самому Надиру. Так появились меликства Хамсы. Однако в последние годы правления Надира-шаха стало ясно, что Персидскую империю ждут новые потрясения, причем на этот раз, возможно, империя будет не в состоянии без колоссальных потерь, в том числе и территориальных, выйти из кризиса. При этом вероятность того, что Персия после новых потрясений более не будет играть ведущей роли в регионе, также была весьма высокой. Ослабление и начало процесса распада такой державы, как Персия, не могло не пройти бескровно. Более того, ослабление империи автоматически подстегивает соперничающие с ней державы воспользоваться данной ситуацией и, по крайней мере, оторвать от распадающейся державы определенные территории. Такая ситуация уже имела место каких-либо два десятилетия назад, и память об этом все еще была свежа. Но Карабах также прекрасно осознавал, что на этот раз при таком развитии событий над ним может нависнуть смертельная угроза. Было ясно, что Россия рано или поздно должна инкорпорировать Закавказье, а наиболее благоприятной ситуацией является, кроме усиления самой России, и ослабление Персии. Но не было никаких гарантий, что возможно повторение того, что происходило в 20-х годах XVIII века, или же попросту помощь со стороны России могла запоздать. К тому же отношение персов к армянам, особенно к карабахским, как уже неоднократно отмечалось выше, было достаточно негативным и, в случае повторного проявления прорусской ориентации, было весьма вероятно ожидать со стороны магометан более активной и более массовой и организованной агрессии по отношению к армянам. Но в данном случае прекрасно осознавалось, что на порядок уменьшились и возможности Карабаха организовать эффективное и длительное сопротивление. Население края не только заметно поредело, но и, в определенной степени, ставило под сомнение целесообразность повторного прохождения через все тяготы осадного положения, тем более что, как уже отмечалось выше, «дух» национально-освободительного движения был в определенной степени подорван, особенно после того, как Арцах покинул Аван юзбаши. Что же надо было сделать, чтобы не только выстоять в грядущем хаосе, но и остаться в стороне от происходящих событий и, более того, накапливать силы. Складывалась в полном смысле слова уникальная ситуация, при которой на повестке были два вопроса: выбор неправильной стратегии грозил полной потерей исторической родины и возможности возрождения национальной государственности, а выбор правильной стратегии – возрождением «духа» национально-освободительного движения, избавлением от иноверного ига и даже воссозданием независимой государственности. Как сказал в свое время известный военный деятель и теоретик, итальянский генерал Д. Дует, «Победа улыбается тем, кто в состоянии предвидеть изменения в характере грядущей войны, а не тем, кто адаптируется к изменениям после того, как они произошли»68. При этом необходимо было разработать достаточно неординарную стратегию, которая не вызывала бы подозрения и опасения потенциальных противников. И было принято действительно феноменальное решение, которое ввиду своей рискованности, тщательной секретности и гениальности до сих пор кажется невероятным. Как же можно было добиться всего этого на практике? Наилучшим вариантом было приведение к власти в Карабахе человека, который соответствовал бы следующим критериям: принадлежностью к кочевому племени мусульманского вероисповедания, известностью в Персии и Османской империи, особенно в персидском и османском дворах, неординарными личными качествами, личной преданностью армянам. Принадлежность к кочевому племени означала, что у человека нет нации, и при нахождении у власти основным императивом для него будет удержание собственной личной власти и улучшения материального положения своего племени. В данном случае ориентация на персов или турок исключительно по национальному признаку попросту исключалась. Принадлежность к мусульманской вере давала возможность отвлечь внимание персов, турок и горцев Кавказа, успокоить их относительно того, что Карабах не представляет более угрозы мусульманскому миру ввиду ориентации на христианские державы, в первую очередь Россию. Известность в персидском и оттоманском дворах, а также личные неординарные качества также были своего рода маневром, отвлекающим от того, что данный человек может быть просто ставленником. Наконец личный долг также играл важную роль, особенно в те времена. Надо было просто найти такого человека. И он был найден. Панах был действительно неординарной личностью, занимал при дворе Надир шаха высокое положение, проявил себя в войне с османами и, наконец, был лично обязан армянам Карабаха. Панах не был азербайджанцем, как бы усиленно это не пытались представить в соседнем нам государстве. Этноним «азербайджанцы» впервые появился лишь в 1936 году69 и вплоть до этого времени для азербайджанцев основной базой групповой идентичности было племя или род, a нередко понятие родины ограничивалось своим городом или магалом70. При этом, по всей видимости, «работа» с Панахом началась еще в то время, когда он все еще был в ближайшем окружении Надир шаха. И не случайно, что когда Панах вынужден был покинуть Персию ради собственной безопасности, он нашел убежище не где-нибудь, а у мелика Джраберда – Аллах-кули-султана, хотя это и противоречит официально принятой версии о появлении Панаха в Закавказье. Этот мелик за проявленную в войне с османами храбрость получил титул султана от самого Надир шаха. Персидское правительство многократно обращалось к мелику Джраберда о выдаче беглеца, но мелик не только не возвратил Панаха персидским властям, но и назначил его сборщиком налогов в своем меликстве71. Панах оставался в Джраберде вплоть до смерти Надира. Это было задолго до «союза» Шахназара с Панахом. Здесь не может не возникнуть естественный вопрос: зачем же было джрабердскому мелику защищать Панаха и из-за какого-то кочевника, который разыскивался самим Надир шахом как преступник, ставить под угрозу как свою личную жизнь, так и Карабах в целом, особенно учитывая то, что антиперсидская политика Карабаха все еще была свежа в памяти персов? Разве можно было идти на такой суперрискованный шаг, если того не требовали более долгосрочные интересы? Только это оправдывало политику джрабердского мелика. К тому же, зачем Панах обосновался именно в Арцахе, у христианского правителя, а не в мусульманских образованиях? Это также очень странно. В любом случае в Арцахе Панах был окончательно «протестирован» и затем, после смерти Надира, когда Персия погрузилась в такой хаос, от которого она сумела оправиться лишь через многие десятилетия, потеряв при этом достаточно обширные территории, в том числе и Закавказье, он начал осуществлять тщательно спланированный план. Подобные случаи в истории известны. Многие государства старались поставить во главе своих потенциальных соперников «своих» людей и при их помощи достигнуть тех или иных целей. Кстати, в том же XVIII веке англичане сумели поставить на троне своего главного в то время соперника – Нидерландов – человека, всецело выполнявшего волю Британии. Наиболее ярко предательское поведение короля Нидерландов Вильгельма V-го проявилось во время англо-голландской войны и, в частности, во время морского сражения на Доггер-банке 5 августа 1781 года. По случаю одержанной нидерландским флотом первой и единственной в ходе войны победы, он выразил нескрываемую досаду72. Но, пожалуй, возведение на трон собственного государства «инородного» элемента было беспрецедентным. Для достижения главной цели – поддержания Арцаха в стороне от основных театров борьбы наступающего хаоса – необходимо было сначала создать новое отдельное образование и поставить во главе его своего человека. Данное образование было создано Панахом, как уже отмечалось выше, и стало своего рода буфером между Арцахом и мусульманскими Шекинским и Шемахинским ханствами и другими маленькими образованиями. С первого дня основания этого образования – Карабахского ханства – Панах, как уже отмечалось в начале этого материала, начал вести войны с соседними мусульманскими ханствами. Так продолжалось практически все время правления Панаха, который постоянно вел войны с мусульманскими ханствами и с Персией. После того, как буферное Карабахское ханство показало свою жизнеспособность, а Панах проявил себя в качестве правителя, было решено «перевести» его в Карабах. Но чтобы осуществить это на практике и не вызвать подозрения потенциальных противников, необходимо было придумать так называемую «легенду», которая состояла из двух частей: придание естественности осуществляемому плану и осуществление целого ряда стратегических задач. Для того, чтобы придать естественный, а не запланированный характер осуществляемому переводу Панаха в Арцах, необходимо было найти подходящую фигуру, причем очень высокопоставленную, посредством которой и должен был быть осуществлен переход Панаха в Арцах. Из всех меликов наиболее подходящей фигурой оказался мелик Варанды Шахназар. Во-первых, он был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению, которую отец Шахназара мелик Хусейн привез как пленницу из Нахичевана и затем женился на ней73. Это означало, что Шахназар мог пойти против остальных меликов на союз с Панахом, имея в своих жилах мусульманскую кровь. С другой стороны, в случае с Шахназаром уже был случай убийства узурпатора, претендовавшего на трон мелика Варанды, и надо было попросту несколько иначе интерпретировать это событие, придав ему соответствующий окрас. Однако этим целесообразность использования Шахназара в «переводе» Панаха в Арцах не исчерпывалась. Здесь присутствовали и стратегические задачи. Из этих целей две имели наиболее ключевое значение. Во-первых, необходимо было объединить и одновременно уберечь от грядущего хаоса два оставшихся осколка армянской государственности – Карабах и Зангезур. Кстати, в XVIII веке не раз рассматривался вопрос о восстановлении армянской государственности под протекторатом России, при этом в качестве ядра рассматривался именно Карабах: предполагалось, что царем Армении станет один из меликов Карабаха74. Именно поэтому необходимо было сохранить эти осколки армянской государственности, причем объединить их в рамках общей структуры и ждать в будущем подходящего момента для возрождения национальной государственности. И именно в рамках Карабахского ханства и были объединены Зангезур и Карабах. Если бы они объединились в де-юре и де-факто армянское образование, то это объединение воспринималось бы соседними мусульманскими образованиями, а также Турцией и Персией, как серьезная угроза. А под властью Панах-хана Карабахское ханство было де-факто армянским государственным образованием, но де-юре им управлял мусульманин Панах, что не давало воспринимать это объединение как серьезную угрозу окружающим странам. Соседние ханства периодически вели войну с Карабахским ханством, но это были войны иного характера, чем войны Карабаха и Зангезура во время национально-освободительной борьбы. Второй важнейшей стратегической целью было создание единого центра управления Карабахом и Зангезуром, т. е. крупного и хорошо укрепленного города. Этим городом был Шуши, который находился в пределах меликства Варанда, правителем которого и был Шахназар. То, что Шуши существовал до того, как туда переселился Панах, является известным фактом. Крепость была основана Аваном юзбаши в 1724 году или даже ранее. Об этом указывают различные, в том числе и неармянские источники75. А известный исследователь надгробных памятников Шуши Г. Арутюнян нашел в городе кладбища, датируемые 1751 годом, т. е. до обоснования там Панах-хана. На одном из надгробий написано «Сын Тер-Астватсатура Петрос»76. Но крепость тогда не трансформировалась в крупный столичный город, а таковой имеет ключевое значение, становясь центром эффективного и централизованного управления страной. Ослабевший от затяжной и крупномасштабной войны Карабах в первой трети XVIII века не мог довести до конца создание столичного города, тем более что основание такого города могло бы также вызвать весьма негативную реакцию Персии, Османской империи и соседних мусульманских ханств. Не случайно, что именно во многом благодаря тому, что Панах обосновался в Шуши и заново укрепил крепость, войска соседей организовали вторжение в Карабах с целью захвата Шуши. Так, спустя всего год после основания крепости, Мухаммед Хасан хан Каджар, отец будущего персидского шаха Ага Мухаммеда, переправился с войсками Ирака и Азербайджана через Аракс и разбил лагерь в непосредственной близости от города. В течение целого месяца он пытался овладеть крепостью, но все попытки оказались безуспешными. Такие же попытки предприняли и войска из Азербайджанского, Урмийского и других вилайетов Персии77. Панах, воцарившись в Шуши, стал осуществлять задуманный план. В Карабахское ханство был инкорпорирован Зангезур. Таким образом, посредством Панаха два основных фундамента будущей армянской государственности оказались в рамках единого государственного образования с общей столицей. С самого начала функционирования Шуши в качестве столицы большая часть населения города всегда была армянской. Более того, именно при Панахе в Шуши переселилась часть жителей Казанчи, Агулиса и Мегри, и там они построили всем известные церкви Казанчецоц, Агулецоц и Мегрецоц. Зачем ему надо было увеличивать численность армянского населения в своей столице, если только к этому он имел лишь фиктивное отношение? Панах-хан же стремился расширить ханство за счет соседних феодальных мусульманских владений. Он вел длительную и очень даже успешную борьбу за Карадаг, Гянджу, Нахичеван, поставив в вассальную зависимость от Карабаха многие соседние образования. При этом Карабахское ханство всегда оставалось самостоятельным и независимым от внешних сил78. В немалой степени это было результатом внутриполитических конфигураций. В Карабахском ханстве функционировал Диван, т. е. совет при хане, являющийся совещательным органом и собиравшийся по мере надобности. Здесь обсуждались вопросы войны и мира, раскладки и взимания податей, рассматривались особо важные и иные вопросы, имевшие государственное значение79. Более того, Панах-хан не имел право вмешиваться в дела меликов и их подданных, решения о войнах с внешними врагами принимались при всеобщем согласии, Панах не имел право самостоятельно вступать в войну с кем бы то ни было, налоги, собираемые в армянских меликствах, употреблялись для местных нужд, Панах не имел права расширять свои владения в Карабахе80. Конечно, не все было всегда идеально, и нередко между Панахом и меликами возникала вражда. Но даже в этом случае, если в соперничестве победителем выходил Панах, то на место побежденного мелика он назначал обычно одного из родственников этого же мелика81. Войско ханства также по преимуществу было армянским, особенно если вставал вопрос народного ополчения. Кстати, в ханский период мелики в 3 раза увеличили свое личное войско. В одном из рапортов А. Суворова князю Г. А. Потемкину от 15 февраля 1780 года указано, что джрабердский мелик имеет 1000 воинов, гюлистанский – 1000 человек, дизакский – более 2000 человек, варандийский Шахназар – 1000 человек, хаченский – 1000 человек82. К тому же армяне Сисиана и Капана также посылали войско численностью в 1000 человек для служения карабахскому хану83. Получается, что на постоянной основе в Карабахском ханстве содержалось армянское войско общей численностью более 7 тыс. человек. Для сравнения: у сына Панаха – Ибрагим-хана постоянное войско состояло исключительно из наемных лезгин численностью около 3 тыс. человек84. Таким образом, Карабахское ханство было армянским государственным образованием, где во главе государства по геостратегическим соображениям был поставлен представитель кочевого племени и, таким образом, на практике осуществлялась политическая мимикрия, благодаря чему Карабах не воспринимался как угроза мусульманскому миру, ведь события 1720-х годов не раз заставляли заклятых врагов – Персию и Османскую империю – объединяться на религиозной основе против армян. Не случайно, что при вторжении внешних сил в Карабах армяне абсолютно не принимали в расчет, что во главе их государства стоит человек неармянского происхождения и яростно защищали свою страну, особо отличаясь при отражении штурмов столицы – г. Шуши. В данном контексте особо хотелось бы отметить несколько эпизодов. Как уже отмечалось выше, после перехода Панаха в Шуши город начали штурмовать войска Мухаммед Хасан хана. Штурм продолжался около месяца, но персы, имея большую армию, даже не сумели приблизиться к окрестностям крепости. Ключевую роль в этом сыграли армянские войска и ополчение. Карабахцы как явно, так и тайно, захватывали коней, мулов и прочий вьючный скот армии и наносили большой урон войскам Мухаммед Хасан хана85. Практически сразу после неудачи Мухаммед Хасан хана, на Шуши повел свои войска один из претендентов на персидский престол – Фатали-хан Афшар. Шесть месяцев войска Фатали-хана просидели у крепости, и стычки происходили практически каждый день. В день главного сражения Панах разбивает войско Фатали-хана и берет в плен более 2 тыс. пленных. В этом сражении особо отличились воины Варанды и Хачена86. Другим более ярким эпизодом является защита Шуши от 100-тысячной армии персидского правителя Ага-Мамед-хана в 1795 году. Персидские войска состояли из отборных частей и иранскими воинами командовали французские офицеры<a href="http://www.noravank.am/ru/?page=analitics&nid=362#87_b" title="87_t">87. Осада длилась 33 дня и окончилась полным провалом для Ага-Мухаммед-хана. Здесь опять-таки ключевую роль сыграли армянские войска, особенно ополчение. Количество войск внутри шушинской крепости составляло около 15 тыс. человек, из коих 3 тыс. составляли наемные лезгины. Остальные войска состояли из армян и тюрков. Однако кроме регулярной армии активное участие в борьбе с персидской армией принимало и народное ополчение. Из соседних с Шуши населенных пунктов 12 тыс. армянских семей укрепились в ущельях, примыкающих к городу, и начали оказывать ожесточенное сопротивление захватчикам88. Это, как минимум, 40-50 тыс. умеющих носить оружие людей. Особо отличился в обороне столицы дизакский мелик Абас, который в отмщение за жестокость, проявленную персидским владыкой, разбил под самым его носом один из двух персидских редутов89. Понятно, что армяне воспринимали Шуши именно в качестве столицы своего государства, а не в качестве резиденции чужака. Иначе они не проявляли бы самоотверженность и героизм при защите города от персидской армии или войск соседних ханств. Все это лишний раз показывает, что, не имеющий в мире аналогов, план был успешно осуществлен на практике. Причем данный план имел и еще одну, весьма важную особенность. Нахождение в армянском государственном образовании на верху властной пирамиды иноверца и инородца придало дополнительный стимул для консолидации армянского народа против этого. Происходило постепенное возрождение «духа» национально-освободительного движения. Это было очень важно в то время, ведь Армения тогда находилась в чрезвычайно трудном положении, и лишь сохранив Карабах и Зангезур можно было говорить о воссоздании государственности. Тем более что Карабахское ханство можно по праву назвать именно таким объединенным государством. Не случайно, что, говоря о воссоздании армянской государственности, даже в иностранных источниках в качестве основы брался именно Карабах. Так, в одной из докладных записок о положении в Армении, направленной на имя Суворова, указывалось, что Армения опустошена, часть населения вынужденно переселилась в разные места, но армянские мелики в Карабахе еще сохранили независимость и в случае необходимости могут выставить свои войска90. Правление карабахских ханов длилось в общей сложности 73 года. Правление Панах-хана после присвоения ему титула хана длилось двенадцать лет, правление Ибрагим-хана – не многим более сорока четырех лет, Мехтикули-хан правил Карабахом семнадцать лет и несколько месяцев. Но последний хан был уже совершенно номинальной фигурой, так как Карабах был уже частью Российской империи. За все время правления ханов, по данным азербайджанских источников, были воздвигнуты при Панах-хане: базар, баня, стены и здания в крепости Баят, крепость Шахбулагы, мечеть у родника, баня, городские здания и базар, стены бывшей шушинской крепости и здание, которое использовалось под склад зерна для войск; при Ибрагим-хане: соборная мечеть, построенная 1768-69 гг., которая очень быстро пришла в ветхость, часть стен шушинской крепости (1783-84), крепость Аскерана (1788-89), здания и комнаты среди гор в ущелье Хазине, здания Ханбагы недалеко от шушинской крепости, стены Агдамского сада с крупными куполами над могилами покойного Панах-хана и его детей, и каналы91. Конечно, здесь имеется ряд неточностей. Например, Аскеранская крепость была сооружена задолго до Ибрагим-хана, а шушинская крепость была построена еще Аваном юзбаши. Ханы просто дополнительно укрепили эти фортификационные сооружения. Но даже если считать, что указанные сооружения были построены ханами, то они составляют лишь ничтожно малое количество всего того материального наследия, которое было в Карабахе. Например, в начале XIX века, после стольких разрушений и многочисленных войн, которые прошли по земле Арцаха, в карабахской епархии функционировало 3 монастырских комплекса, 53 церкви, 32 часовни92. И это не считая сотен недействующих, разрушенных церквей, не говоря уже о других сооружениях. Получается, что за более чем 70 лет ханы построили всего несколько зданий. Во многом это было результатом того, что ханы были представителями кочевых племен, что лишний раз подтверждает правильность осуществления вышеуказанного сценария. И напоследок главный вопрос, который не может не возникнуть в конце этой работы, это вопрос о том, кому принадлежит авторство этого плана. На него пока еще нет ответа и, возможно, его никогда не будет, ведь в целях соблюдения секретности эти данные могли быть попросту уничтожены. Однако все же трудно поверить, что автором является какой-то конкретный человек, хотя это и не исключено. По всей видимости, такое решение принималось коллективно, причем в нем участвовал достаточно узкий и преданный идеалам родины круг, состоящий из меликов и духовенства. Пока не представляется возможным точно назвать участников этого круга. Но хотелось бы надеяться, что когда-нибудь при раскопках будет найдена хотя бы маленькая зацепка, проливающая свет на этот все еще не исследованный аспект. В любом случае абсолютно ясно, что разработать и осуществить подобный план в состоянии лишь народ, имеющий тысячелетнюю историю государственности и глубоко укоренившееся государственное мышление.

Предлагаю вашему вниманию книгу «Путешествие на Арарат» российского естествоиспытателя немецкого происхождения, человека, впервые ступившего на вершину Большого Арарата – Фридриха Паррота (Иоганн Якоб Фридрих Вильгельм фон Паррот, 1791-1841). Ниже приводятся выдержки из глав, касающихся «армянской» части путешествия Ф. Паррота. Перевод с немецкого, комментарии и послесловие А. С. Асланяна. -------------------------------------------------------------------------- Фридрих Паррот ПУТЕШЕСТВИЕ НА АРАРАТ д-ра Фридриха Паррота, профессора физики в Дерпте, российского императорского государственного советника, кавалера ордена Св. Ан­ны второй степени с императорской короной и пр., предпринятое в сопровождении господ: кандидата философии Василия Федорова, студента-минералога Максимилиана Бехагеля фон Адлерс-Крон, студентов-медиков Юлиуса Хеена и Карла Шиимана

В стартовавшем в Бухаресте чемпионате Европы по тяжелой атлетике примут участие 10 атлетов из Армении. Если в женскую сборную включены наши известные спортсменки - Мелине Дулазян (63кг), Назик Авдалян (69кг) и Рипсиме Хуршудян (75кг), то в мужской сборной по разным причинам отсутствуют Геворг Давтян, Ара Хачатрян и оба Тиграна Мартиросяна. Вместо них на помост выйдут Аракел Мирзоян (69кг), Геворг Какоян (69кг), Геворг Погосян (85кг), Арам Андрикян (85кг), Гегам Атоян (94кг), Артур Бабаян (105кг) и супертяжеловес Рубен Алексанян. И первую золотую медаль на первенстве Европы по тяжелой атлетике сборной Армении принес сын известного Огсена Мирзояна Аракел. 20-летний Аракел Мирзоян в рывке показал результат в 151 кг и на килограмм опередил румына Нинель Микулеско. Основным конкурентом Аракела был француз Венселас Дабаян, который был намного сильней в толчке. Опытный Дабаян в этой категории завоевал малое золото, показав результат 186 кг. Аракел уступил Дабаяну лишь один килограмм и общим результатом 336 кг был назван чемпионом Европы. Француз отставал на три килограмма. Третье место завоевал Владислав Луканин из России (330 кг). Напомним, что Аракел завоевал золото и на молодежном первенстве Европы.

ФРЕДЕРИК МАКЛЕР С ЛЮБОВЬЮ И БОЛЬЮ Заведующий кафедрой армянского языка в Парижской школе живых восточных языков, профессор Фредерик Маклер (1869-1938) - один из крупнейших арменистов первой трети XX в., чье творчество, продолжая славные традиции французской арменоведческой школы, стало важной частью европейского арменоведения. Возникший у Маклера в конце XIX в. интерес к Армении и армянской истории побуждает его к серьезному исследованию армянской культуры, древней и новой литературы, искусства. Это - древняя и средневековая истории армян, памятники культуры, общественно-политическая жизнь того времени. В 1909 г. Маклер отправляется к венским мхитаристам, затем в Эчмиадзин, различные области исторической Армении, в Тифлис и Константинополь, где изучает древнюю и современную армянскую литературу, искусство, средневековую миниатюру, храмовую архитектуру... Свои изыскания Маклер начинает с древнеармянских манускриптов. Результатом исследований и сравнения этих рукописей становятся их подробные описания и ряд научных выводов, перевод на французский язык памятных записей, фотографирование этих литературных памятников с целью последующего издания. В сопровождении вардапета Комитаса Маклер посещает храмы Гаяне, Рипсиме, Шогакат, Гегард, Звартноц и др., изучает их архитектуру, фотографирует древние памятники, дает о них краткие исторические сведения, обращаясь к связанным с ними празднествам, паломничествам, древним народным верованиям и традициям, берущим начало еще в языческие времена. Сознавая все значение филологии в изучении исторического прошлого народа, Маклер отмечает ее важную роль в деле спасения ценнейших памятников древности, оригиналы которых утрачены и сохранились лишь в армянском переводе. Ученый переводит басни Гоша, «Историю Геракла» Себеоса, «Всеобщую историю» Асохика Таронаци и др., что составляет особую часть его арменоведческой деятельности. Однако не меньший интерес вызывает у Маклера и современная армянская литература, как и в целом духовная жизнь армянского населения городов, в которых он побывал. Он стремится ознакомить европейскую общественность с новой армянской литературой, прессой, театром, общественной жизнью и бытом, со всем, увиденным в Армении, Тифлисе и Константинополе. Этой цели послужил его «Доклад о научной командировке в Русскую и Турецкую Армению» (Париж, 1911), а также предпринятое им сразу же по возвращении издание «Малой армянской библиотеки», первый том которой вышел в свет в 1910 г. Двенадцать томов этой коллекции (1910-1929) включали произведения известных восточно- и западноармянских писателей того времени в переводе на французский язык с обстоятельными предисловиями и необходимыми комментариями (А. Ширванзаде, М. Чераз, А. Агаронян, А. Паронян, В. Папазян и др.). Путешествие Маклера стало для него подлинным открытием Армении в историко-этнографическом, литературном, общественно-бытовом планах. Он увидел памятники прошлого, узнал армян, услышал их речь, сблизился со многими видными представителями армянской интеллигенции. Целью многочисленных командировок Маклера в европейские страны становится изучение, каталогизация, описание и фотографирование хранящихся в матенадаранах, библиотеках, частных коллекциях армянских рукописных сокровищ и различных материалов, относящихся к армянам. Исследование армянской пиктографии, средневековой книжной живописи, художественно оформленных, иллюстрированных рукописей с удивительным богатством стилистических направлений и разнообразием творческого почерка миниатюристов представлено во многих научных докладах и исследованиях Маклера. В ряде своих трудов ученый обращается к Армянскому вопросу и проблеме Геноцида. Уже сами их названия красноречиво свидетельствуют о глубокой заинтересованности и серьезной постановке вопроса автором: «Армения и Турция», «Армянский вопрос и Конституция», «Младотурки и Армения», «Истребление народа», «Предыстория армянского движения» и др., которые входят в сборник «Об Армении» (Autour de L`Armenie, 1917). Представляя свой труд, Маклер пишет об особой актуальности Армянского вопроса и необходимости собрать воедино многое из написанного и ранее опубликованного в различных журналах. Он анализирует основные вехи истории и современное положение армянского народа, позицию европейских стран, дает оценку происходящему. Наряду с изложением истории, вопросов экономической, общественной и культурной жизни, роли церкви и языка в деле сохранения национального облика армян он пишет об их ужасном положении в Турции, приводит леденящие душу подробности об эскалации кровавой бойни, варварском уничтожении целого народа младотурками, оказавшимися «достойными» преемниками гамидовской автократии. Маклер особо подчеркивает, что чудовищные преступления совершались "под боком у снисходительной Европы". Армянский вопрос для Маклера - прежде всего вопрос справедливости, гуманизма и социальных требований. Считая, что армянский народ более чем когда-либо нуждается в преданных и бескорыстных друзьях, он становится членом различных комиссий и комитетов, цель которых - помочь рассеявшимся по свету несчастным армянским беженцам, борется во имя их жизненных прав и решения важнейших проблем. Будучи самоотверженным другом армян, страстным поборником права Армении на самоопределение и независимость, Маклер использует все возможности для распространения этой идеи. Маклер представляет миру не только богатства духовной культуры армян и пройденный ими исторический путь, но и многовековую «борьбу жаждущего цивилизации народа против гнета», в том числе и национально-освободительную борьбу против турецкого ига, в которой он «кровавыми буквами пишет одну из наиболее славных страниц своей биографии». Ученый отмечает важность правдивого и точного отражения будущими историками происходящих событий и этой героической борьбы. Этот завет приобретает особое значение сегодня, когда некоторые страны пытаются замалчивать, если не отрицать, Геноцид армян в Османской Турции. В этой связи труды Маклера, посвященные Армянскому вопросу, приобретают сегодня ценность исторических документов. «Здесь прошли турки. Везде разгром и траур...» Этими словами В. Гюго, которые Маклер избрал эпиграфом к одному из своих трудов, можно охарактеризовать позицию ученого и других видных французских арменистов, писателей, ученых, деятелей культуры, - по большому счету, всей интеллигенции. Это осуждение преступного безразличия правительств Европы и Америки к трагедии армянского народа, их требование немедленного вмешательства, чтобы остановить «турецкий кошмар». Зимой 1919-1920 гг. вместе со своим другом, известным ученым, арменоведом-лингвистом Антуаном Мейе Маклер основывает Арменоведческое общество и арменоведческий журнал «Revue des Etudes armeniennes». На протяжении десятилетий в журнале печатались труды, статьи, рецензии, обобщения, относящиеся к различным отраслям знаний и к общественно-политической жизни Армении. Маклер с честью выполнял ответственные и тяжелые обязанности редактора и издателя журнала. На страницах своего журнала Маклер и Мейе печатали направленные в адрес общественности и различных высоких инстанций обращения, письма и призывы в защиту Армянского вопроса за подписью десятков известных в научном и общественно-политическом мире деятелей. Трагедия народа, над которым нависла угроза полного уничтожения на своей исторической родине, народа, чьи огромные усилия, борьба и вековые жертвы еще не увенчались победой, прошла через сердце и ум ученого, став его собственной болью, побуждая его к неустанному труду и активным действиям во имя свободы и славы Армении. Современник Маклера - румынский востоковед Н. Йорга удивительно верно и ярко охарактеризовал самоотверженную деятельность этого великого человека и арменоведа на ниве бескорыстного служения армянскому народу и науке: «Редко какой чужеземец делал для другого народа то, что Маклер пожелал и сумел сделать для обездоленного ныне, но столь прославленного в прошлом своей культурой армянского народа». Воистину так. Элеонора Гукасян

«Я – АРМЯНИН…» Штрихи к портрету Эдуарда Асадова К нему относились и относятся по-разному. Литературные критики и профессиональные литераторы не балуют его вниманием, считают его стихи чересчур прямолинейными, прозрачными, с налетом примитивизма. Звучали в его адрес и более неприязненные мнения и оценки - это, мол, поэт для кисейных барышень. Мое личное отношение к поэту, которое я ни в коем случае не хочу никому навязывать, пережило большую эволюцию - от восторженной юношеской влюбленности до скептического, органического неприятия. Это признание может показаться неожиданным, потому что статьи обычно пишутся о любимых поэтах и в восторженной интонации. Мне же придется тщательно взвешивать каждое оценочное слово, потому что речь идет о человеке удивительной и непростой судьбы, перед жизненным подвигом которого я искренне преклоняюсь. Мне привелось увидеть Эдуарда Асадова, так сказать, «живьем», в 1969 году, во время его авторского вечера в Ереване. Мне тогда было семнадцать, я был студентом-первокурсником и рьяным поклонником Асадова, хорошо знал и любил многие его стихи, особенно «Стихи о рыжей дворняге», «Аптеку счастья». Я аплодировал громче всех, был готов задушить любого, кто бы попробовал усомниться в совершенстве звучащих строк. Много лет спустя мне на глаза попал том избранных стихов поэта, и мне было трудно поверить, что эти стихи когда-то приводили меня в неописуемый восторг и казались мне шедеврами поэтического искусства. Асадов был продолжателем или, говоря расхожим в наши дни языком, «творческим правопреемником» романтического направления русской советской поэзии, представленного Есениным, Багрицким, Светловым... Все эти большие, крупные русские поэты, поэты-классики, также остались в той далекой, прежней жизни, в ушедшей действительности и канувшей в лету стране. Их называли «комсомольскими» поэтами, их основной читательской аудиторией была максималистски настроенная молодежь. Но «поезд» молодости уходит, и произведения любимых поэтов кажутся тебе какими-то сентиментальными и чересчур плакатными... Сам Асадов также считал себя поэтом-романтиком, последним из могикан. В одном из своих поздних интервью он сказал: «Все, что пишу,- это лирика. И стихи о войне, и о любви, и о животных, и гражданские стихи. Темы разные, а атмосфера романтическая остается всегда». Стихи Эдуард Асадов стал писать еще с детских лет. «Я начал писать стихи в восемь лет. В школе писал, на фронте, в госпитале. Писал стихи всю жизнь», - говорил он. «Золотой век» поэта приходится на шестидесятые годы минувшего века. Тогда его имя гремело на всю советскую страну, его книги издавались стотысячными тиражами, он был одним из самых читаемых и почитаемых поэтов. В книжных магазинах его книги не залеживались, в библиотеках они пользовались повышенным спросом. Эдуард Асадов прожил долгую жизнь и умер в 2004 году, на 82-м году жизни. Свою автобиографию он неизменно начинал словами: «Родился 7 сентября 1923 года в Туркмении. По национальности я армянин. Родители мои были учителями. Отец в гражданскую воевал с дашнаками на Кавказе. Был политруком роты... После смерти моего отца в 1929 году семья наша переехала в Свердловск. Здесь жил второй мой дедушка, тоже армянин, врач по профессии, Ованес Калустович Курдов». Он был примечателен тем, что два года служил секретарем у Чернышевского, который стал для него предметом обожания, восхищения и подражания. Поэт вспоминает о нем с нескрываемой нежностью и уважением: «Он был очень строг, суров, никогда не позволял никому приносить себе никаких подношений, никогда не лгал, никогда не повышал голоса, все делал только для работы, для дела, не признавал рукопожатий, короче говоря, это был очень волевой человек, человек без недостатков, с которым было даже страшновато: он все делал правильно». Война для Асадова так и не закончилась. Она отняла у него зрение, лишила возможности видеть свет. Но физическая слепота не стала для него преградой для различения черного от белого, добра от зла. Как сказал другой поэт и по другому, хотя и сходному, поводу: «Лучше вернуться с пустым рукавом, чем с пустой душой». Да, Асадов всю свою сознательную жизнь был и оставался самым воинствующим борцом за торжество справедливости и добра. И в этой борьбе он не признавал никаких сомнений и компромиссов, никаких оттенков и полутонов. И в стихах своих тоже он был и оставался максималистом, не боялся выглядеть архаичным и чересчур прямолинейным. Ставшую расхожей фразу М.Светлова - «добро должно быть с кулаками» - он воспринимал не как метафору, а как руководство к действию, и в стихах своих ввязывался в «кулачный бой» с подлостью, ложью, лицемерием, трусостью). Под стать стихам и названия книг: «А любить мы все-таки будем!», «Не надо сдаваться, люди!», «Не смейте бить человека!». Да, война так и не ушла из его жизни, из его стихов. Каждый год он навещал город Севастополь, встречался с фронтовиками. Он говорил об этом так: «Езжу туда, чтобы подышать воздухом Севастополя». Всего за несколько лет до смерти поэта, с огромным, полувековым опозданием мэрия города по ходатайству жителей присвоила ему звание почетного гражданина Севастополя. Он завещал захоронить свое сердце в Севастополе на Сапун-горе. Со столь же огромным опозданием была вручена Асадову и другая награда - звание Героя Советского Союза. Он получил ее 18 ноября 1998 года. Награда была приурочена к юбилею поэта, к 75-летию со дня рождения, когда Советского Союза уже не было и в помине. Она так и не была бы присвоена Асадову, если бы не настойчивость и усилия командующего артиллерией 2-й гвардейской армии РФ генерала-лейтенанта Ивана Стрельбицкого. Правда, это уже были «цветы запоздалые», это было «горчицей после обеда», но, как говорится, и на том спасибо. Он ведь вполне мог и не застать ее, хотя по всем параметрам должен был получить звезду Героя еще в далеком 1944-ом, ведь именно тогда, 4-го мая, в бою за освобождение Севастополя, будучи тяжело ранен и потеряв зрение, он совершил свой человеческий подвиг, донеся до места назначения боеприпасы. Тогда руководство страны обошло его вниманием, хотя - случай совершенно беспрецедентный! - наградной лист подали сразу четыре генерала... По какому-то поводу Асадов сказал: «Вы знаете, я очень горжусь тем, что у меня нет ни одной строки, в которой бы я солгал. Ни одной. За каждую свою строку - удачная она или неудачная (все равно), за каждую из них я несу полную ответственность и сегодня. Поэтому я никогда не был перевертышем». Это было жизненным кредо поэта Эдуарда Асадова, который жил так, как писал стихи, и писал стихи так, как жил. Гурген Карапетян

КОРИФЕЙ АРМЕНОВЕДЧЕСКОЙ НАУКИ - АБРААМ ТЕРЯН Доктор Абраам Терян - профессор арменоведения и декан в Армянской семинарии св. Нерсеса в городе Нью-Рошель (штат Нью-Йорк). На протяжении многих лет он является главным редактором журнала «Теологическое обозрение». Абраам Терян родился в армянской семье, обосновавшейся в армянонаселенном районе Сент-Джеймс в Иерусалиме. Здесь же получил свое первоначальное образование. По окончании школы на протяжение шести лет будущий ученый-арменовед работал профессиональным гидом в Израиле, показывая туристам достопримечательности Святой Земли. Испытывая непреодолимое стремление к серьезной исследовательской работе, Абраам Терян тщательно готовится и успешно сдает экзамены на степень бакалавра по всеобщей истории и библейским языкам. Успешно преодолевает он и следующую ступень в образовании, получает степень магистра по специальности «Археология и древняя история». Новый виток получает исследовательская биография ученого в универститете Базеля, в Швейцарии. Здесь он проходит докторантуру и становится доктором богословия. Здесь же Абраам Терян специализируется в раннем христианстве, углубленно исследуя еврейские и греческие писания. Прежде чем вернуться в родную Армянскую семинарию св. Нерсеса в 1997 году, Абраам Терян на протяжении двадцати лет работает профессором богословия, преподает Новый Завет, раннехристианскую историю и литературу в университете Эндрю, еще четыре года, в 1984-1987 гг., он в качестве приглашенного специалиста-профессора преподает два курса - классического армянского языка и эллинистического иудаизма - в университете Чикаго. Сегодня доктор Абраам Терян - всемирно известный, признанный ученый во всех перечисленных областях науки. Среди наиболее важных публикаций ученого - три книги, посвященные еврейскому философу первого столетия Филонису Александрийскому (заметим, что пространные работы этого древнееврейского мыслителя дошли до наших дней во многом благодаря переводам на древнеармянский язык - грабар). Абраам Терян издал древнеармянские тексты философских трактатов со своим научно-справочным аппаратом - введением, английским переводом, примечаниями и комментариями. Исследование было издано в 1981 году в калифорнийском городе Чико. Одним из новейших ислледовательских работ доктора Абраама Теряна является изданная в 2005 году книга «Патриотизм и благонравие в армянском христианстве». Книга была издана в Иерусалиме Армянской семинарией св. Нерсеса. Библиография изданных научно-исследовательских работ Абраама Теряна исключительно богата и обширна. Он - автор нескольких сотен научных статей и публикаций в известных и престижных исторических, филологических, философских и литературно-общественных периодических изданиях на разных языках. Большим вкладом в арменоведческие, эллинистические, иудаистские научные исследования являются фунда- ментальные книги и монографии Абраама Теряна. Доктор Абраам Терян в свое время являлся председателем эллинистической иудаистской группы в обществе библейской литературы (1983-1985 гг.), а в 1990-1992 гг. был президентом средневосточного региона упомянутого общества. Он также занимал ответственную должность ученого секретаря общества арменоведческих исследований и входит в состав редакционной коллегии ежегодного арменоведческого альманаха со дня его основания в 1989 г. В 2005 г. дктор Абраам Терян был награжден специальной премией за большой вклад и выдающиеся достижения в области гуманитарных наук - за цикл лекций в иудейском университете в Иерусалиме. А в минувшем году еженедельник «Armenian Mirror Spectator» сделал перепечатку из опубликованной в литературном приложении газеты «Таймс» статьи-рецензии известного американского журналиста Джона Греппина о том, что в Нью-Йорке на английском языке «в замечательном переводе Абраама Теряна» увидело свет послание Макариоса Иерусалимского армянам, написанное в 335 году на греческом языке. Эта состоящая из 184 страниц книга, по убеждению Абраама Теряна, представляет собой исключительный интерес в том плане, что является самым ранним документом, в котором показано стремление новосозданной христианской церкви охарактеризовать себя и дать определения некоторым монастырским церемониям - таким, скажем, как крещение ребенка. По мнению Макариоса, крещение занимает центральное место в христианской религии. «Те, кто получили крещение, - пишет он, - получат прощение грехов». И при этом добавляет, что только епископы и священнослужители имеют право отправлять церемонию крещения, а низшие должностные служители церкви этого права не имеют. Армянский ученый выразил свое несогласие с теми утверждениями некоторых ученых-арменоведов, что послание Макариоса Иерусалимского написано рукой другого человека, в частности архиепископом Макариосом Вторым. Абраам Терян приводит убедительные аргументы, правомерно считая, что в этом случае вопрос о «Троице» был бы рассмотрен в книге более обстоятельно и глубоко, поскольку Макариос Второй жил и творил в 560-570-ых годах. Доктор Абраам Терян правомерно считает, что в пользу Макариоса Иерусалимского говорит также стиль изложения, который соответствовал византийской, греческой, раннехристианской эпохам. Гурген Карапетян

ВАГЕ КАЧА: ОТ РАЗОЧАРОВАНИЙ К ПРИСТАНИЩУ НАДЕЖДЫ Армянские писатели, пишущие на французском языке, появились в поле зрения в начале ХХ века, и в течение лет проявили себя представители разных поколений. Большой славы во французской литературе добились Шаан Шахмур, созданные на французском языке произведения подписали Армен Любен, Анри Труайя, Ваге Кача, Рубен Мелик, Шарль Азнавур и другие. Ваге Кача (Хачатрян) родился 1 апреля 1928 года в Дамаске. Начальное образование получил в Бейруте. В 1945 году обосновался в Париже и специализировался по профессии кинопостановщика. Первый роман - «Оставшийся с воскресного дня окурок»-вышел в свет в 1952 году. Его появление стало предметом серьезных литературных бесед, что крайне редко встречается в современной французской литературе, тем более, что его автор иностранного происхождения. Хотя в тот же период появилось еще одно новое имя – Франсуаза Саган с романом «Здравствуй, грусть!», однако франкоязычный армянский писатель удостоился большого внимания в литературных кругах. Особую славу Ваге Кача принес роман «Око за око», удостоившийся премии Ривароля. На основе этого романа знаменитый кинорежиссер Андре Каят снял одноименный фильм, который умножил славу писателя-армянина. Этот роман, как и другие произведения Ваге Кача - «Карта», «Восьмой день Создателя», «Пиршество хищников», «Один человек упал на улице» - были переведены на армянский язык. Последний из перечисленных романов представляет положение Западной Армении, включая в себя период с 1890 по 1915 годы. На основе произведений Кача были сняты такие фильмы как «Карта», «Галия», «Смерть еврея», «В меру желаемого тобой». Кача был переведен на многие языки и считается одним из наиболее читаемых авторов. Произведения Ваге Кача в основном посвящены таинству смерти, которая является одним из важных вопросов философии экзистенциализма. Его герои стоят наедине со страхом и ужасом, безнадежностью, смертельной тревогой и, казалось бы, лишены памяти. Каждое мгновение их жизни, казалось бы, никак не связано с прошлым или будущим. А в жизни героев есть нечто роковое,что сталкивает их с неожиданным и незнакомым. По рассуждению Кача, одной из причин падения человека является жизнь вдали от происходящего, от внешнего мира: каждое осознание бытия является неким отдельным миром со своими законами и закономерностями, зачастую отделенным от собственного осознания сущности человека. Кача не только в основном представляет людей, живущих вне острых социальных столкновений, мещан, эгоистов и очень часто тяжелых людей, но и оставляет людям чрезвычайно мало возможностей для управления и анализа хода действий и вещей. Он необычайно жесток при описании человеческой низости и мягок и терпим, когда непредвиденные и непредсказуемые жизненные переломы раскрывают в человеке честные и прекрасные порывы. Кача любит силу воли человека, честность и неисчерпаемую преданность по отношению к человеку. Он желает, чтобы человек сохранял безмятежный взгляд при каждой резкой перемене и верил в свое внутреннее богатство. Ашот Габриелян

ЕЛИЗАВЕТА ШАХАТУНИ Говоря о любом знаменитом или неизвестном создателе самолета, мы, в первую очередь, представляем талантливого инженера, изобретателя, мужчину с сильными волевыми качествами. И не всегда можно подумать, что подобным делом может заниматься и женщина. Речь пойдет о заместителе главного конструктора, единственной женщине, лауреате Ленинской премии - Елизавете Аветовне Шахатуни. Это имя хорошо знакомо самолетостроителям, летчикам, испытателям, конструкторам. Всю свою сознательную жизнь Елизавета Шахатуни посвятила созданию тяжелых военных и транспортных самолетов. Родилась она в 1911 г. в Ереване. По происхождению - потомок Хачатура Абовяна. Среднее образование получила в родном городе и два года училась в Ереванском государственном университете. В годы первой пятилетки партия распространила среди молодежи «бациллы авиационной болезни», и если многие молодые люди не решались уехать с родных мест на учебу в Москву, то эта, совсем еще молоденькая девушка смело решилась последовать за своей мечтой. Девиз «Навстречу самолетам!» привел Елизавету в Москву в институт авиации, который она с отличием окончила в 1935 году, получив диплом инженера самолетостроения. Сначала она приступает к работе на заводе Илюшина, откуда переходит на планерный завод, который, к сожалению, в 1939 году закрывают. Затем она поступает на работу к С. А. Лавочкину и как специалист по расчетам прочности участвует в работах по созданию истребителя «ЛаГГ-3». В 1941 году она вновь уезжает к Олегу Антонову в Каунас для участия в планерном проекте, и вскоре выходит за него замуж. В период войны Шахатуни в качестве конструктора принимает участие в создании планеров. Энергичная и безоглядно преданная своему делу армянка вскоре переходит на ответственную работу, получив назначение на должность ведущего инженера-конструктора по линии расчетов прочности планерных конструкций. Расчеты прочности планеров осуществляет группа под руководством Шахатуни. В 1942 году под руководством Антонова и непосредственном участии Шахатуни был создан и прошел испытания новейший планер «Т-60», предназначенный для переброски легких танков в тыл врага. Здесь талант женщины-конструктора проявился наиболее ярко. Дело в том, что подобного планера не было ни у одного государства, и до сих пор эта смелая инициатива вызывает удивление. Решительная и технически чрезвычайно грамотная, эта девушка была в центре всеобщего внимания. Елизавета была удостоена премии и денежного вознаграждения. В 1943 году, по предложению Наркомата авиапромышленности и личной просьбе О. Антонова, Шахатуни переходит в возглавляемое Яковлевым особое конструкторское бюро, где для фронта создавалась большая партия истребителей нового типа. Главным инженером бюро являлся А. М. Тер-Маркарян. Особое конструкторское бюро Яковлева в короткие сроки создавало истребители разного типа, каждый из которых имел свои особенности и требовал специальных расчетов: «Як-7», «Як-9о», «Як-9Д», «Як-9ДД», «Як-3» и т. д. Война закончилась, и новые времена предъявили новые требования. Первый реактивный самолет-истребитель в СССР был создан Яковлевым и Микояном. Первые расчеты прочности реактивного самолета «Як-15» также были выполнены Шахатуни. Вскоре конструкторское бюро Яковлева спроектировало и построило сверхзвуковой реактивный самолет (1170 км/час). Это были трудные времена, часто происходили аварии, в том числе и из-за непрочности самолетов. Но наконец 38-39-летняя женщина одной из первых вышла победителем из этих сложных ситуаций. После войны на основе КБ Яковлева под руководством Антонова, Шахатуни и Эскина было создано КБ «Ан», которое впоследствии получило большую известность благодаря тяжелым грузовым самолетам. Но прежде они должны были создать один из самых известных в мире самолетов - «Ан-2». Безотказно работающую полвека «самую покорную лошадку», «аннушку», «кукурузник». В 1955 г. был создан новый самолет «Ан-8» с двумя мощными двигателями. На выставке Ле-Бурже во Франции ошеломляющее впечатление произвели 100-местный «Ан-10» и «Ан-12» с грузоподъемностью 20 тонн, расчеты прочности которых были произведены коллективом под руководством Е. Шахатуни. Эти три новых самолета стали новым словом в творческой жизни Е. Шахатуни. Конечно, «Ан-12» был серьезным шагом вперед, однако он пока не превосходил американские грузовые самолеты «Ц-121», «Ц-130» и «Ц-133». А это были годы конкуренции. Новая машина Антонова, которая впервые была представлена мировой общественности в 1965 году, поразила весь мир. Самолет «Ан-22 Антей» имел взлетный вес в более чем 250 тонн и мог поднять в воздух до 80 тонн груза. Более того, в 1967 году на этом самолете был установлен мировой рекорд грузоподъемности - 100 тонн. В дальнейшем число рекордов этого гиганта достигло 41. Этот самолет стал настоящей победой для Шахатуни, Антонова и СССР. Чем больше были размеры самолета, тем большей прочности он требовал. Здесь вновь ярко проявился талант армянской женщины. Можно только представить, какой прочностью обладали крылья этого самолета. Шахатуни была удостоена Ленинской премии. В 1968 г. «Сканк Уоркс» под непосредственным руководством Роберта Ормсби создал самый большой в мире военный грузовой самолет «Ц-5 Гелекси». Взлетный вес американского гиганта превышал 370 тонн, и самолет мог поднимать в воздух до 120 тонн груза. Новый гигант принес с собой новые рекорды. Создание «Гелекси» явилось для страны стратегической проблемой, подобно самолету «Ан-22». Перед подобной проблемой стояли и в СССР. КБ Антонова продолжало свою работу. Работы по созданию грузового военного самолета завершились 21 декабря 1982 г. первым испытательным полетом машины. Новое чудовище, обладающее взлетным весом в 405 тонн, могло пролететь 17000 км. До 1985 г. «Ан-124 Руслан» установил 21 мировой рекорд, один из которых - рекорд максимальной грузоподъемности - 171 тонна. Поставленная задача была выполнена блестяще. «Ан-124» до сих пор остается самым большим грузовым самолетом в мире. Более того, на его основе создан самый большой самолет в мире, имеющий 600 тонн взлетного веса «Ан-225». У «Руслана» есть передняя и задняя грузовые двери. Шахатуни принимала учатие и в работах по созданию самолетов «Ан-14», «Ан-24», «Ан-26», «Ан-30», «Ан-32» и других. Доктор технических наук, профессор Елизавета Шахатуни также преподавала в Киевском авиационном институте. Ей принадлежит изобретение сварки-склеивания конструкции самолета, в результате чего срок эксплуатации самолетов увеличился до 45 тысяч часов. Шахатуни была столь же выдающимся лицом в советском самолетостроении, какими были братья Гюнтер в компании Эрнста Хейнкеля, Донован Берлин в компании Глена Кертиса и Владимир Петляков в кострукторском бюро Андрея Туполева. Вот кем являлась Шахатуни, вот далеко не полное представление ее замечательной многолетней деятельности. Арцрун Оганесян

Хочу представить уважаемым форумджанам статью Гургена Саркисяна о легендарном основателе первого армянского спортивного печатного органа - «Мармнамарз» Шаварше Хрисьяне, первых Армянских олимпийских играх и первых армянских олимпийцах. Гурген Саркисян ПИОНЕРЫ АРМЯНСКОГО ОЛИМПА В Европе и Америке уже к середине XIX века физкультура и спорт были на достаточно высоком уровне. В 1896 году в первых международных Олимпийских играх, которые проводились в Греции, на родине древних Олимпиад, принимали участие в основном европей­ские страны. Константинопольские армяне, тесно связанные с европейской культурой, не остались в стороне от нового движения, несмотря на то, что в Турции времен султана Абдул-Гамида физкультура и спорт были строжайше запрещены. Многим армянским юношам приходилось в полиции давать объяснения по поводу «круглого железного ядра», которое «полиции известно под названием «бомба». Временный период ложной демократизации после «революции» младотурок в 1908 году, существенно ничего не из­менив в социально-экономической жизни, внес некоторое оживление в область культуры. В армянских городах Турции открылись новые школы, больницы, были основаны театральные общества, поя­вилось более десятка новых газет и жур­налов. Возникли и первые спортивные общества и клубы. С февраля 1911 года в Константинополе начинает издаваться первый в истории армянской печати спортивный журнал «Мармнамарз», редактором и владельцем которого был Шаварш Хрисьян. Шаварш Хрисьян родился в 1886 году в Бешикташе. Учился в армянской и аме­риканской школах, затем продолжил образование в колледже «Роберт». Здесь он заинтересовался спортом, здесь же познакомился с директором парижского лицея «Жансон» профессором Деспонье, который вел курсы физического воспи­тания. После окончания колледжа Ша­варш Хрисьян переезжает в Париж, за­тем в Лондон. В 1908 году в Лондоне состоялись IV международные Олимпийские игры, которые произвели огромное впечатление на молодого человека. Вер­нувшись в Константинополь в 1909 го­ду, он начинает активную общественную деятельность, посвятив себя прежде все­го делу развития спорта и физического воспитания. Лучшим средством для пропаганды и распространения своих идей Шаварш Хрисьян считает создание собственного печатного органа. В первом номере «Мармнамарза», в статье «Первое сло­во», отмечая, что за всю историю армян­ской печати не было газеты или журна­ла, которые бы занялись столь необходимым нашему народу, его юному поколению физическим воспитанием. Шаварш Хрисьян ясно излагает свои цели. Жур­нал призывал армянскую молодежь во всех районах Константинополя, во всех селах и городах создавать гимнастиче­ские союзы и клубы, участвовать в местных и международных спортивных сос­тязаниях. Хрисьян и его единомышлен­ники мечтали по примеру греческих Олимпийских игр организовать также армянские Олимпийские игры. Убеждая, что физическое воспитание и спортивные игры так же необходимы человеческому организму, как учеба - для умственно­го развития, Хрисьян всеми силами ста­рался приобщить армянскую молодежь к физической культуре и спорту, воспитать сильное поколение, готовое, в случае необходимости, убрать с дороги армян­ского народа «камни и тернии». Многочисленные письма армянских юношей, выразивших готовность органи­зовать такие союзы и клубы, явились ответом на призыв «Мармнамарза». Вот одно из характерных писем: «Уважаемая редакция «Мармнамар­за»! По инициативе группы молодых лю­дей в Гуру Чешме организован гимнас­тический клуб, целью которого должно быть распространение физической куль­туры и спорта. Членом клуба может быть любой армянский юноша, который в сос­тоянии заплатить в фонд клуба от 1 до 5 курушей. Мы надеемся, что молодежь Константинополя и других городов под­держит наше начинание. В. С. Папазян, Г. Хрисьян». Кстати, редакция газеты «Айастани физкультурник» в номере от 10 ноября 1965 года приняла Ваграма С. Папазяна за знаменитого актера Ваграма К. Папа­зяна. Правда, оба Папазяна были хоро­шими спортсменами и имели свои фут­больные команды. В. С. Папазян учился в колледже «Роберт», а актер Папазян — в школе «Мхитарян», затем — в Вене­ции. В. С. Папазян выступал на между­народных Олимпийских играх в Сток­гольме в 1912 году вместе с Мкртичем Мкряном, а в 1922 переехал в Сирию, где долгие годы работал тренером и пре­подавателем физической культуры. В статье «Голос молодежи», напечатанной во втором номере «Мармнамарза», В. С. Папазян, указывая на то, что часть ар­мянской молодежи, представляющая бу­дущее Армении, свою жизнь растрачива­ет без перспективы, а некоторые, «соби­раясь в кафе... в нездоровой атмосфере, убивают время за картами и нардами», говорит: «Моя сокровенная мечта — развить в разрозненных группах армянской молодежи дух любви к спорту, который, я уверен, в скором времени объединит нас». Выражая редакции свою поддерж­ку в связи с полезным начинанием, В. Папазян выдвигает на первый план идею создания центрального гимнастического союза, целью которого явилось бы объ­единение пока еще разобщенных клубов Константинополя и близлежащих горо­дов и сел. Вскоре представители более двух де­сятков клубов, наиболее заметными сре­ди которых были «Аракс», «Клуб вос­питанников Есаяна», «Армянское студен­чество колледжа «Роберт», «Артавазд», «Торк», «Раффи», «Передовой» и другие, приглашаются в редакцию «Мармнамар­за» на совещание. На повестке дня — бес­прецедентное событие — организация первых армянских Олимпийских игр. В программу соревнований были включены 16 видов легкой атлетики: бег на 100, 400, 800 и 1500 метров, метание ядра, диска, прыжок с места, тройной прыжок, бег с препятствиями и другие. Спортсме­ны должны были выступать в специальной форме и с нагрудными знаками. Был назначен судейский состав, а медали вы­давались победителям «королевой дня». Первые армянские Олимпийские игры состоялись 1 мая 1911 года в воскре­сенье на большом стадионе клуба «Юни­он» пригорода Константинополя Гатэ-гюх. Продолжавшийся четыре часа спор­тивный праздник произвел глубокое впе­чатление на зрителей. А их было более двух тысяч. Многочисленные армянские города Турции очень быстро откликнулись на первые армянские Олимпийские игры. Стремясь привлечь как можно больше молодежи, оргкомитет вновь обратился с призывом основать очаги физкультуры и спорта, но тяжелые материальные усло­вия задерживали строительство спортив­ных залов и площадок. Комитет был вы­нужден обратиться к сбору пожертвова­ний, розыгрышу лотерей для добывания необходимых средств. Несмотря на много­численные препятствия, вскоре в Кон­стантинополе и других городах открылось более 60 спортивных клубов, включив­шихся в подготовку вторых армянских Олимпийских игр. Вторая армянская Олимпиада проводилась на том же стадионе «Юнион» в Гатэ-гюх 23 июня 1912 года. Программа вновь охватила 16 видов легкой атлетики а также — велосипедный спорт. Олимпиада выявила новых одаренных спортсменов. Среди них: М. Гуюмджян, Саркис Мкрян, Симон Сантурян, поэт Матевос Зарифян, Айк Семерджян (отец защит­ника ереванской футбольной команды «Спартак» Манука Семерджяна), Геворг Абетьян. В. Папазян, как и на первой армян­ской Олимпиаде, не имел себе равных в беге на дистанциях 800 и 1500 метров и занял первое место с результатами соответственно 2 минуты 14,2 секунды и 4 минуты 59 секунд. В. Папазяна и М. Мкряна было решено отправить на V международные Олимпийские игры, которые проводились в Стокгольме с 29 июня по 22 июля. Турция в международных Олимпийских играх стала участвовать с 1928 года, то есть с IX Олимпиады. Отсталость и застой, определявшие все стороны турецкой жизни, закрывали дорогу физкультуре и спорту. Раскинувшаяся от Балкан до Персидского залива огромная империя не могла отправить в Стокгольм ни одного спортсмена. С иронией Ш. Хрисьян замечает: «До сих пор, насколь­ко нам известно, ни один османец не выступал на спортивных аренах, но мы надеемся, что и в спорте, как и во мно­гих других делах, армяне, выставляя сво­их спортсменов, будут высоко держать знамя Османской империи». Таким образом, не только материальная, но даже моральная поддержка турецкого правительства исключалась, а ар­мянская элита не собиралась помогать спортсменам, считая физкультуру и спорт «излишеством». Но материальные труд­ности не могли остановить В. Папазяна и М. Мкряна на пути в Стокгольм. Еще до вторых армянских Олимпийских игр редакция «Мармнамарза» получила письмо от гимнастического союза «Артавазд», в котором предлагалось необходимые средства добыть театральными представлениями, сбором пожертвований, розыгрышами лотерей.. Письмо явилось поводом для редактора написать статью «Еще усилие - если вы не против». «Не так важно, будет В. Папазян первым или последним, - подчеркивает Шаварш Хрисьян, — важно его участие как армянина. Пусть он будет последним, но выступит там, пусть на этом форуме больших наций будут представлены и армяне. Вот уж тридцать лет армяне известны Европе как подвергаемая грабежам и убийствам нация, как синоним слез и крови, и сейчас настало время,чтобы о нас заговорили иначе. Мы хотим, чтобы цивилизованный мир узнал нас и в наших достижениях». Участвовавшие на стокгольмской Олимпиаде 1912 года два армянина, прав­да, заняли скромные места, однако достижением явилось уже то, что лишенный государственности народ сумел своими силами предстать на этих играх. Более того, редакция «Мармнамарза» планиро­вала участие внушительного числа ар­мянских спортсменов на VI международ­ных Олимпийских играх, которые долж­ны были проводиться в Берлине, но пер­вая мировая война не только разрушила планы армянской спортивной молоде­жи, но и создала политическую ситуа­цию, которая предоставила возможность младотуркам учинить расправу над ар­мянским народом. Предчувствуя надвигающуюся страш­ную опасность, Шаварш Хрисьян обра­щается к французскому консулу, соби­раясь добровольно вступить во француз­скую армию, но его отъезд из Константи­нополя задерживается из-за болезни. В ночь на 21 апреля 1915 года воору­женные отряды турецких полицейских врываются в квартиры армянской ин­теллигенции Константинополя. В «чер­ных» списках рядом с именами армян­ских писателей, врачей, юристов, поли­тических и общественных деятелей было также имя редактора «Мармнамарза». С тысячами других армян в глубь Ана­толии и пустыню Тер-Зор были высланы участники армянских Олимпийских игр, спортсмены Айк Цололян, Геворг Терджиманян, Галуст Арханян, Аветис Айджян, Вардавар Япуджян, Симон Сантурян, Геворг Карестефян, Саркис Таригян, а вдохновитель, и организатор этих игр Шаварш Хрисьян трагически погиб в Аяше от рук турецких янычаров. Перевод Р. Оганесяна

Мэри ЧОЛАКЯН АРМЯНСКИЕ ЗНАКИ НА СКРИЖАЛЯХ ДЕРБЕНТА Однажды любовь к путешествиям завела меня в Дагестан. Я стала припоминать все, что знала об этой земле. Живописные картины природы, интересные горные ландшафты настраивали фантастически не только меня - сопровождавший нас гид вдруг сообщил: «Взгляните на горный склон справа, и вы увидите созданный природой портрет писателя Дюма. Он в свое время был потрясен этим сходством!» Да, много сюрпризов преподносят путешествия. Я размышляла и над тем, что в свое время, согласно древним источникам, здесь существовало армяно-агванское царство с центром в Дербенте. Здесь продолжал распространять христианство внук Григория Просветителя – Григорис, который стал католикосом Агванка и погиб в Дербенте. Тут в память о нем была построена церковь, согласно источникам, на том самом месте, где в советский период был установлен памятник Ленину. Здесь в Дербенте просвещал агванские племена великий Месроп Маштоц. Здесь за сохранение христианских духовных ценностей сражался великий армянский полководец Вардан Мамиконян. И многое другое припоминалось мне. В этих размышлениях я не заметила, как мы прибыли в Дербент и подъехали к Музею изобразительных искусств, разместившемуся в бывшей армянской церкви, построенной в 1860 году и функционировавшей до 1924 года. В музее мое внимание привлекли замечательный бюст Егише Чаренца, скульптуры и живописные полотна армянских мастеров кисти и резца... Конечно, хорошо, что здание церкви сохранилось и что в нем расположен музей, но ведь церковь имеет другое назначение, которому она и должна служить. В Дербенте было множество агванских и армянских церквей, поскольку город входил в состав Кавказской Албании ( Агванка). Расположенный на стратегически важном перекрестке, Дербент пережил бурные исторические события, штурмы и разрушения, периоды упадка и расцвета, ибо через него открывалась дорога на Кавказ, в борьбе за завоевание и покорение которого, сменяя друг друга, шли Рим и Парфия, Византия и сасанидский Иран, Арабский халифат, хазары, турки-сельджуки, монголы. К древнейшим временам восходят описания сражений армянских царей в этой области: «...царь армянский Валарш, встретив орды объединившихся горцев, а именно - хазаров и басилов, с большой ратью и воинственными мужами, покрыл поле трупами рассеянных им орд и в долгом преследовании пробился через проход Чора. Тут враги вновь собрались и построились к битве, и, хотя армянские храбрецы опрокинули их и обратили в бегство, сам Валарш погиб от рук лучников». Сохранилось повествование и о совместных сражениях армянского царя Тирана и Ормизда Шапуха на тех же рубежах: «Но Ормиздов Шапух установил с нашим царем Тираном более тесную дружбу вплоть до того, что, придя ему на помощь и выручку, избавил его от нашествия северных племен, которые, объединившись, выступили за пределы ворот Чора и расположились на границе Алвании на четыре года» (Мовсес Хоренаци). В начале IV века в Агванке внук Григория Просветителя Григорис распространял христианство, он же стал католикосом Агванка: «...алуанцы попросили себе в католикосы отрока Григориса, но не потому, что они были принуждены к этому..., а из-за тех дивных знамений, которые произошли в Армении. Они выразили добровольное желание повиноваться достойному потомку св. Григора, пригласили Григориса и были довольны...» Юный Григорис, рукоположенный еще в пятнадцать лет в епископы Иверии и Агванка, отправился туда и просвещал обе страны, утвердив их в христианской вере. Построил он церкви в городах, рукоположил и священников. В большом городе княжества Алуанк – Цри (Цор) построил небольшую церковь, куда поместил мощи - частицу пречистой крови великого первосвященника и мученика Захарии – отца Иоанна Крестителя и мощи святого Пандалиона. «Благой ревностью следовал он примеру апостолов... Взяв часть этих мощей, он отправился в страну мазкутов и проповедовал там единую силу Творца – неизреченную Троицу и воплощение Слова Божьего, за что был жестоко убит, услышав от царя мазкутов Санесана: «Это лукавство армянского царя, чтобы запретить нам грабить Армению. Чем же мы будем жить, если не будем грабить и похищать?» («История страны Алуанк»). Южнее реки Самур, впадающей в Каспийское море, лежала территория мазкутского царства – Чола или Чора, с одноименной столицей. В дельте реки Самур, между Кавказским хребтом и Каспийским морем, находился ряд крепостей и укреплений, называемых вратами Чола (нынешний Дербент). Через них и совершали бесконечные набеги северные племена на юг, грабя, разоряя цветущие города, сокрушая все на своем пути. До этих пределов распространялась и просветительская деятельность Месропа Маштоца: «Месроп Маштоц возобновил и укрепил веру христианскую, распространив проповедь Евангелия в гаваре Ути, в Алуанке, в Лпинке, в Каспии, до ворот Чора». Когда над Агванком нависала опасность, армяне первыми шли ему на помощь: «...храбрые армяне, уповая лишь на всемогущую силу Всевышнего, разделили свое войско на три части... вторую – полководец Армении Вардан двинул на марзпана Чола, пришедшего разрушать церкви Алуанка» (Мовсес Каланкатуаци). В 552 году хазары пленили страну Агванк; были сожжены церкви и книги. Патриарший престол Агванка был перенесен из города Чола в столицу Партав «из-за разбойничьих набегов врагов креста Христова». Процесс исламизации населения Дербента начался с захвата его арабами, особенно при Масламе бен Абд-аль Малике, когда и была построена Джума-мечеть. Город превратился в главный опорный пункт Халифата на Кавказе. Историк Мовсес Каланкатуаци повествует: «В году сто сорок шестом армянского летосчисления халиф Абд ал-Малик (685-705) направил войска в Армению и через Агванк поспешно вторгся в Чола. Армяне восстали...Узнав об этом, он вернул войско из Чола в Армению. В течение трех месяцев они осаждали крепость на острове Севан, а затем взяли ее и предали мечу всех, кого нашли там. Пройдя по Армении, Махмет II разгромил ромейские и армянские войска. А тех, кого не смог изловить, заманил в ловушку великими клятвами, коварством и обманом собрал у себя всех главных нахараров – восемьсот мужей, угнал их в город Нахчаван, запер в церкви и сжег живьем. Четыреста других нахараров он сжег в Храме, а остальных предал мечу...» Они истребляли все армянское дворянство, дабы задушить стремление армянского народа к независимости. «Главные нахарары возведены на виселицу в истязаниях, жены и дети их отведены в плен...» Об этом трагическом событии рассказывают армянские историки Гевонд, Вардан Великий, Мхитар Айриванеци и др. Один из сыновей Абд ал-Малика Сулейман захватил Дербент и приказал разрушить городскую стену. Во время разрушения нашли камень с надписью: «Я, император Манквон (Маркиан) построил сию городскую башню на свои деньги. Впоследствии она будет разрушена сынами Измаила и снова построена на их деньги». Увидев этот камень, они перестали разрушать и снова начали закладку стен. Об этих событиях подробно писали Гевонд и Асохик. Дербентские ворота (ворота Чола или Чора, Врата врат, Врата Каспийские и т. д. - так по-разному называли армянские историки ряд оборонительных укреплений в узком проходе между восточным окончанием Кавказского хребта и Каспийским морем). Историк Себеос называл их Врата Алуанка. Через них на территорию Агванка, а оттуда – в Армению и Грузию постоянно проникали разные кочевники в целях грабежа, насилия, разбоя. Разграбив эти народы, они возвращались также через Дербентские ворота. В период татаро-монгольского ига на Руси татарские войска уже стояли и на Руси, и в Осетии, и в Дербенте. Поколение за поколением они удерживали Дербентские ворота, держа там постоянный дозор. Этим же путем, через Дербентские ворота пришли и внуки Чингис-хана – Балахай, Тутхар, Гули: «Много бедствий причинили они всем странам своими податями и грабежом, нескончаемыми требованиями пищи и питья и довели все народы до порога смерти на пути в страну ромеев - особенно в Мугани, Агванке, Армении и Грузии» (Киракос Гандзакеци). Во время каспийского похода Петра Великого Дербент покорился России добровольно, поднеся государю ключи от города. В июле 1725 года был издан ряд указов, согласно которым надлежало «отводить для поселения и жилища армянам, грузинам и другим тамошним христианским народам те места и в таком расстоянии от крепости Святого Креста, чтобы вспоможения чинить..., предписывая иметь им купечество или земледельство и кормиться с них». 73 человека из армян вышли из крепости Святого Креста в соответствии с предписанием для поселения. Генерал-лейтенант Матюшкин распорядился «определить чины армянам: ротмистра – Лазарю Христофорову и поручика – Эйвазу Аврамову и соответственно чинам – жалованье». В 1840 году Дербент стал уездным городом Каспийской губернии, а с 1847 года – губернским городом Дербентской губернии. Город насчитывал всего 11600 жителей (армяне, персы и татары), до 2 тысяч домов, шесть караван-сараев, один монетный дом, две христианские церкви, 15 мечетей Алиевой и Омаровой сект, «из коих одна только несколько изрядная, да и та построена армянами для христианской церкви, но отнята персиянами под мечеть», одно уездное училище, девять фабрик и заводов, 500 разных лавок. Жители занимались морскими промыслами, возделывали марену, шафран, табак и торговали с соседними горскими народами. В Дербенте поныне живут потомки известного армянского рода Орбелянов. В 1853-1858 гг. здесь жил и работал Габриел Сундукян. В эти годы знаменитый драматург составил проект застройки жилого района и церкви, которая действовала до 1924 года. В 1982 году церковь была восстановлена и в ней открыли Музей изобразительных искусств с отделом культуры и этнографии Армении. Среди экспонатов в музее хранятся документы, фотографии, личные вещи выдающихся людей и другие материалы, повествующие о жизни и деятельности армян -уроженцев Дербента. Сегодня в Дербенте проживает примерно 110 тысяч человек; город многонациональный и многоконфессиональный. Учитывая это обстоятельство, хотелось бы, чтобы армянская церковь, в которой ныне помещается Музей изобразительных искусств, обрела свое первоначальное и истинное назначение. Город, где христианство проповедовалось с первых веков, не должен быть лишен действующей христианской церкви.

«Если наполнить сердце любовью, то в нем не останется места для страха и ненависти...» 90 лет назад из Тифлиса в Европу выехал молодой, но уже достаточно известный театральный режиссер Рубен МАМУЛЯН. Продуктивно проработав в театрах Лондона и Парижа, он перебрался в США, где и прославился как успешный режиссер драматического и оперного театра и оставил в этой области серьезный след. Но вскоре он увлекся кино. В 1929 году Мамулян снял свою первую картину, «Аплодисменты», и в течение тридцати лет был одним из самых знаменитых режиссеров Америки. Каждый его фильм вызывал живейший интерес не только своими художественными достоинствами, но и новациями — Мамулян часто прокладывал новые пути в искусстве кино. В этом году исполняется и несколько других круглых дат в творческой биографии нашего соотечественника, в частности 75-летие «Королевы Кристины» с Гретой Гарбо в главной роли. И грустная дата — исполнилось полвека, как он начал работать над "Клеопатрой", но, увы, так и не завершил ее... Как бы ни было, Рубен Мамулян навсегда остался в истории театра и кино как режиссер-новатор, целиком посвятивший себя искусству и зрителю. «Если наполнить свое сердце любовью, то в нем не останется места для страха и ненависти...» Это кредо выдающегося режиссера XX века, сопровождавшее его всю жизнь. Предлагаем вниманию читателей фрагменты публикаций из зарубежной прессы, касающиеся жизни и творчества режиссера. ИСТМЕН И МАМУЛЯН Мамулян говорил, что с детства увлекался американской романтикой, произведениями Марка Твена и Джека Лондона и именно это послужило основной причиной его отказа от Парижа в пользу Америки. В 1923 году он переехал в Рочестер и стал, вместе с Розингом, работать у Истмена. Розинг взял на себя административные дела, Мамулян — художественное руководство. Решив открыть оперную студию, Истмен вместе с тем хотел внести в оперу новизну, придать оперным спектаклям особый драматизм, сделать их более доступными и понятными массовой публике. Взгляды Истмена импонировали Мамуляну. Он хорошо усвоил уроки Вахтангова и помогал своим подопечным внести в образ глубину и жизненную правду. Однако уже в своих первых спектаклях он не забывал о зрелищности представления. Особенностью его стиля стало умение выстраивать живописные композиции больших групп людей, применять специальные эффекты для усиления эмоционального воздействия на зрителя, в частности движущиеся тени фигур на заднике и декорациях. Премьерным спектаклем был третий акт «Риголетто» Верди, который исполняли в течение недели по три раза в день. Отзывы были благосклонными. Затем последовали отрывки из «Севильского цирюльника», «Тангейзера», «Ромео и Джульетты», «Пиковой дамы», «Бориса Годунова», «Паяцев». В январе 1925 года Мамулян поставил целиком «Фауста» Гуно, а вскоре «Кармен» Бизе. В 1925 году в Лондоне умерла Светлана. Мамулян глубоко переживал смерть сестры. 15 января 1926 года он представил работу, которую он и те, кто ее видел, считали лучшей работой Мамуляна за всю его карьеру. Это был спектакль по пьесе Мориса Метерлинка «Сестра Беатрис». Судьба Светланы Мамулян во многом перекликается с судьбой героини пьесы. Три года, проведенные в Рочестере, не прошли даром: режиссерское мастерство Мамуляна окрепло. Театральной жизнью Нью-Йорка заправляла Театральная Гильдия во главе с Лоуренсом Лангнером, патентным юристом по профессии. Как-то по своим патентным делам Лангнер побывал в Рочестере, и Мамулян уговорил его посмотреть кое-что из своих работ. Театральный босс остался доволен увиденным, но в особенности ему понравилось, чему и как молодой режиссер учил актеров, и он предложил ему работу преподавателя театральной школы Гильдии в пригороде Нью-Йорка. Мамулян согласился, лелея надежду поставить спектакль на Бродвее. И такая возможность вскоре представилась. Ему предложили поставить спектакль по инсценировке недавно вышедшего романа Хейворда «Порги» о жизни чернокожих на юге Америки. Ни один из режиссеров не брался за спектакль, опасаясь трудностей работы с черными актерами. Чтобы прочувствовать мир «Порги», Мамулян съездил в Южную Каролину, где происходило действие пьесы, побывал в Гарлеме. Он категорически отказался использовать загримированных белых актеров, а работая с черными, учил их не играть так, как, по их мнению, играют белые, а быть самими собою, такими, какие они есть. Премьера состоялась 10 октября 1927 года, спектакль выдержал 367 представлений. Критика единодушно восторгалась и удивлялась, как мог иностранец так достоверно передать душу негритянского юга Америки. А Мамулян потом часто говорил, что спектакль «Порги» сделал его самого. «МАМУЛЯН — ГЕНИЙ» Театральная Гильдия сначала предложила пьесу «Крылья Европы» другому режиссеру, но тот отказался, не видя никакого шанса на успех спектакля, где 12 мужчин два часа сидят вокруг стола и разговаривают. Мамулян принял вызов. Прошло три недели репетиций, и в Нью-Йорк приехал один из авторов, Роберт Николс. Мамулян пригласил его на ланч. Актеры нервничали, но начали играть и дошли до «молчаливой» сцены. Пять минут тишины, хождение по комнате, тикание часов — и вдруг щелчок! Когда прозвучал щелчок, Николс вскочил и закричал: «Это невозможно! Это невозможно!» Труппа расстроилась. Николс приказал Мамуляну немедленно проводить его на телеграф, чтобы сообщить Брауну о том, что он увидел на репетиции. На телеграфе он написал телеграмму и дал Мамуляну прочитать ее. Режиссер был настолько огорчен, что отказался даже взглянуть на текст. «Я настаиваю!» — сказал Николс. В первой строчке было написано: «Мамулян — гений»... ТЕХНИКА СЪЕМОК ПО-МАМУЛЯНОВСКИ С началом эры звукового кинопродюсеры бросились на поиски театральных режиссеров, которые смогли бы научить «немых» актеров говорить на экране. Студия Paramount Pictures, находившаяся в то время в Нью-Йорке, обратилась к Мамуляну с предложением стать преподавателем, но он не согласился, предложив себя в качестве режиссера, хотя бы на один фильм. Новое поле деятельности захватило Мамуляна, здесь было где развернуться его творчеству. Снимая фильм, он применил множество новых приемов, иногда преодолевая сопротивление помощников. Так, он заставил оператора снимать одновременно тремя камерами, что в те времена нелегко было сделать. Он предложил использовать два микрофона, чтобы записать одновременно звучащие песню матери и шепот молитвы дочери, а затем совместить эти две записи на пленке. Он поставил камеру на колеса, и она постоянно двигалась, что придало фильму особую динамику. Впервые в кинематографической практике он применил съемки вне студии: на железнодорожном вокзале, в метро, на крыше небоскреба, на Бруклинском мосту, хотя это было нарушением существовавших тогда законов нью-йоркского муниципалитета. Пресса назвала «Аплодисменты» первой совершенной реализацией нового кино: новые персонажи, новая техника, очевидный отход от традиций старых фильмов. Студия Paramount предложила Мамуляну поставить фильм о юноше и девушке, которые оказались замешанными в рэкете. Мамулян переехал из Нью-Йорка в Голливуд, где теперь размещалась студия, и приступил к съемкам. Фильм «Городские улицы» вышел на экраны в 1930 году и имел шумный успех. Это был самый первый «гангстерский» фильм времен «сухого закона», но в отличие от последующих в нем было очень мало экранного насилия, чем Мамулян гордился. Впервые в истории кинематографа здесь зазвучал закадровый голос. Успех фильма «Городские улицы» дал возможность Мамуляну получить полную свободу в работе над двумя последующими картинами: в фильмах «Доктор Джекил и мистер Хайд» и «Люби меня сегодня вечером» он был и продюсером, и режиссером. Оба фильма стали его высшими достижениями в кино, наиболее характерными его работами. «МИСТЕР ГАРБО» И ГОЛЛИВУД «Доктор Джекил и мистер Хайд» — это первая звуковая киноверсия знаменитого романа Роберта Стивенсона, повествующего о добре и зле. Великодушный доктор Джекил под воздействием обстоятельств испытывает на себе эликсир, превращаясь в чудовищного мистера Хайда. Обе роли блистательно сыграл актер Фредерик Марч, удостоенный Оскара за свою работу. Сцена превращения виртуозно снята Мамуляном без применения монтажа, способом, который он держал в секрете до конца 60-х годов. Изобретательность режиссера, казалось, не имела границ: прокручивая в обратную сторону пленку с записью очень низких и высоких частот, он получил фантастическую музыку, а ритм ей задал, записав учащенное биение собственного сердца. ...Существует легенда, что Грета Гарбо, восхищенная игрой Дитрих в фильме Мамуляна «Песнь песней», сама предложила, чтобы он снял ее в какой-нибудь роли. Так это или не так, но в следующем фильме Мамуляна «Королева Кристина» роль шведской королевы XVII-го века действительно сыграла Грета Гарбо. Мамуляну пришлось изрядно повозиться с ней: знаменитая кинодива не желала репетировать, считая, что репетиции лишают ее игру свежести; она требовала, чтобы при съемках интимных сцен не присутствовал никто, кроме партнера и оператора. Но, как всегда, Мамулян победил, и их отношения стали настолько дружественными, что после окончания съемок они инкогнито отправились в небольшое путешествие в Аризону. Газетчики об этом пронюхали, и Мамулян получил титул «Мистер Гарбо», впрочем, без последствий. В 1934 году маленькая голливудская киностудия Pioneer Pictures начала съемки первого цветного художественного фильма «Бекки Шарп» по роману Теккерея «Ярмарка тщеславия». Режиссер фильма Лоуэлл Шерман умер через три дня после начала съемок, и студия пригласила Мамуляна закончить фильм. Он согласился с условием, что начнет с чистого листа. Фильм восстановил престиж режиссера Мамуляна. Цветовые эффекты Мамуляна получили всеобщее признание: фильм получил премию Туринского фестиваля за оригинальное использование цвета. Работая в Голливуде, Мамулян не прерывал контактов с Театральной Гильдией и высказывал желание вернуться на нью-йоркскую сцену. Такая возможность представилась весной 1935 года, когда Гильдия решила поставить оперу Гершвина «Порги и Бесс». С Мамуляном был подписан контракт. Гершвин преклонялся перед Мамуляном и согласился сделать в партитуре некоторые сокращения, которые, по общему признанию, придали опере большую стройность и драматичность. Критика воздала должное режиссеру, но, конечно, львиная доля славы досталась композитору. Такое распределение внимания не устраивало Мамуляна, и в поисках проекта, в воплощении которого его роль была бы главной, он взялся за съемки фильма «Веселый бандит». Амбиции Мамуляна были удовлетворены: веселый фильм, пародирующий гангстерскую продукцию Голливуда, получил приз нью-йоркских кинокритиков как лучшая картина 1936 года. НАЧАЛО КОНЦА Последующие несколько лет Мамулян провел в Голливуде. Из фильмов, которые он снял за этот период, наиболее удачными были «Знак Зорро» и «Кровь и песок», самая, пожалуй, живописная картина режиссера, получившая в 1940 году особый приз Венецианского фестиваля как лучший цветной фильм. В 1942 году Мамулян женился. Его женой стала Азалия Ньюман, художница-портретистка, дочь Эдвина Ньюмана, близкого друга президента Вудро Вильсона, непостижимым образом совмещавшая в себе черты многих мамуляновских героинь. И вновь Мамулян возвращается на сцену. Театральная Гильдия решила поставить мюзикл Роджерса и Хаммерстайна «Оклахома!» и пригласила его на постановку. Он загорелся идеей создать спектакль, в котором в единое целое были бы объединены текст, музыка и танец. Вопреки опасениям продюсеров, что легкомысленный спектакль неуместен в разгар войны (1943 год), публика приняла «Оклахому» «на ура». Спектакль стал знаковым в истории музыкальной культуры Америки. Через два года авторы «Оклахомы» вновь объединились и создали еще один классический спектакль — мюзикл «Карусель». Премьера состоялась 19 апреля 1945 года, критика была единодушна в высокой оценке. Меж тем требовательность Мамуляна к актерам и помощникам, неуступчивость в отстаивании своих идей делали его «неудобным» режиссером. Его перестали приглашать, и это обстоятельство послужило одной из причин того, что режиссер Артур Фрид в сентябре 1956 года предложил ему сделать киномюзикл по знаменитому фильму режиссера Любича «Ниночка». Фрид, конечно, ценил способности Мамуляна, особенно в жанре мюзикла, но не последнюю роль играли финансовые соображения: безработному режиссеру можно было заплатить небольшой гонорар. Снятый в 1939 году фильм Любича о российской большевичке с Гретой Гарбо в главной роли еще хорошо помнили, поэтому, дабы не делать дубликат, Мамулян решил, что идеи и содержание нужно передать прежде всего музыкой и стилизованными движениями. И действительно, фильм, получивший название «Шелковые чулки», хорош именно музыкальными и танцевальными номерами в исполнении поющей актрисы Сид Чарисс и легендарного актера-степиста Фреда Астера. УДАРЫ СУДЬБЫ В 1957 году Сэм Голдуин задумал сделать киноверсию оперы Гершвина «Порги и Бесс». Понимая, что Мамулян, когда-то поставивший оперу на сцене, мечтает сделать ее экранизацию и пойдет на малый гонорар, Голдуин заключил с ним контракт. Съемки должны были начаться в июле следующего года, но Мамулян сразу же окунулся в предсъемочную работу: подбирал исполнителей главных ролей, подготавливал декорации и костюмы, репетировал музыкальные номера. За день до начала съемок на студии вспыхнул пожар, уничтоживший все костюмы и декорации. Глядя на полыхающий огонь, Голдуин поклялся все восстановить, несмотря ни на какие затраты. Но вызванный пожаром перерыв в работе дал ему время на размышления. Правильным ли был выбор режиссера? ...27 июля Голдуин уволил Мамуляна и назначил на его место Отто Преминджера. Для Мамуляна это был чрезвычайно болезненный удар, и он вступил в борьбу, в которой потерпел поражение. А судьба готовила ему новый удар. В ноябре 1959 года он начал работу над фильмом «Клеопатра». Фильм должен был быть широкоэкранным: вошедший в моду широкий экран особенно подходил для эпической картины, а Мамулян уже имел опыт работы с ним. Он считал, что для заглавной роли наиболее подходит Элизабет Тейлор. Она не очень хотела играть египетскую царицу и выдвинула требования, которые, по ее мнению, никак не могли принять продюсеры фильма. Но Мамулян настаивал, и Тейлор вошла в историю кино как первая актриса, получившая за роль больше миллиона долларов. С самого начала работы возникли трудности. Сценарий писали порознь два английских романиста. Мамуляна не удовлетворял сценарий, по мере написания все больше терявший драматизм. Сценаристов уволили, для спасения фильма был нанят более опытный сценарист, но когда Мамулян увидел, какие изменения ему навязывают, он заявил, что «Клеопатра» стала не тем фильмом, для режиссуры которого он был нанят, и в январе 1961 года подал в отставку. На этом закончилась карьера режиссера Рубена Мамуляна. В 1964 году он опубликовал детскую книгу «Абигайл», главным действующим лицом которой была кошка. Десять лет жизни Мамулян посвятил переводу своей любимой пьесы — шекспировского «Гамлета» — на современный английский язык. Огромная эта работа получила высокую оценку шекспироведов. 70-е и 80-е годы он провел, путешествуя с одного кинофестиваля на другой и выступая с лекциями в университетах и на ретроспективах своих фильмов. Дважды он был почетным гостем Московского кинофестиваля, побывал в родном Тбилиси и Ереване. В 1980 году его имя было занесено в «Бродвейский зал славы». В 1983 году он получил высшую награду Гильдии кинорежиссеров Америки — премию Гриффита за суммарные достижения в области кинематографии. Рубен Мамулян умер 5 декабря 1987 года. По мотивам зарубежной печати подготовила Жасмен Исраелян

Композитор с армянским духом и русским интеллектом К 80-ЛЕТИЮ НАРОДНОГО АРТИСТА СССР, ЛАУРЕАТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРЕМИИ АРМЕНИИ АВЕТА ТЕРТЕРЯНА Искусство в Армении в XX веке развивалось в тесном взаимодействии с культурой России. Интересно то, что в этом единении и устремленности друг к другу творчество армянских художников обретало особую самобытность, познавая еще глубже и определенней свои национальные корни. Ярким примером этого плодотворного содружества сегодня видится творчество выдающегося композитора второй половины ХХ века Авета Тертеряна. Собственно, связь с русской культурой сопровождала его с самого раннего детства. Авет Тертерян родился в Баку, в 1929 году. Его отец, Рубен Тертерян, известный в городе ларинголог, был страстным любителем оперы, как и мать, Кармен Иосифовна. Обладая к тому же музыкальным талантом и прекрасными голосами, он – тенор, она – меццо-сопрано, они все свое свободное время отдавали музыке. Пели сами, устраивали домашние концерты, в которых играли и профессиональные музыканты, участвовали в оперных любительских спектаклях. Одно их самых первых впечатлений будущего композитора – фигура отца на сцене, он пел партию Ленского, и потрясение – в момент гибели героя... Может быть, тогда в сознании маленького Альфреда (его первое имя) возникла формула драмы, которую он многомерно и глубоко воплотил в общечеловеческом масштабе в своих грандиозных произведениях – в симфониях, которых восемь, в двух операх – «Огненное кольцо» и «Землетрясение», в балете «Ричард III»... Отец умер рано, в 42 года, от сердечного приступа, в первый год войны. Мать зарабатывала концертами, в ее репертуаре в основном были русские романсы. Совсем еще подросток, Авет нередко аккомпанировал ей, заменяя концертмейстера. Но дом Тертерянов был по-прежнему полон гостей, среди которых были известные музыканты. Так, в 1943 году в их доме остановилась группа музыкантов, приехавших в Баку на гастроли. Среди них были композитор Сергей Прокофьев и певица Нина Дорлиак. В те годы Прокофьев работал над созданием оперы «Война и мир» и в свободное от выступлений время часами сидел за роялем в их гостиной. «Какое это было счастье соприкасаться с неповторимой музыкой и высочайшим исполнительским мастерством!» – вспоминал впоследствии Авет Тертерян. Прошли годы, и вот, закончив Ереванскую консерваторию по классу композиции, имея в своем творческом портфеле Первый квартет, два вокальносимфонических цикла, множество романсов, в самом начале 60-х Авет Тертерян знакомится с главным режиссером Театра им. Станиславского и НемировичаДанченко Львом Михайловым, который ищет авторов для своего театра. Прослушав музыку Тертеряна, режиссер предлагает ему сюжет – драму Брехта «Мамаша Кураж». Композитор с увлечением берется за работу, едет в Германию, посещает театр Брехта, знакомится с его вдовой, известной артисткой Еленой Вейгель... Однако юридические моменты осложняют ситуацию, и композитор вместе с режиссером решают искать другую тему. Ее подсказал армянский журналист Владимир Шахназарян. Это была счастливая находка. Только что по экранам страны прошел фильм Г. Чухрая «Сорок первый», созданный на основе одноименного рассказа Б. Лавренева. Насыщенный психологизмом, драматичный по своему содержанию сюжет удивительно подходил к оперному жанру, в котором экспрессия чувств всегда должна подниматься до накала. Лев Михайлов принял активное участие в создании либретто, а в дальнейшем и в сценическом воплощении написанной Тертеряном оперы «Огненное кольцо». Интересно, как в самой опере соединились творческие реалии русской и армянской истории. Рассказ Б. Лавренева, как и фильм Г. Чухрая, о трагических днях Гражданской войны 20-х годов. История этих лет соединила Армению с Россией как никогда близко. И в Армении в эти годы шла гражданская война, решался ее исторический путь. Поэтому действие «Сорок первого» было естественно перенесено в Армению. Все обрело свою самобытность, свою историческую правду. Поэтический пафос великого армянского поэта Егише Чаренца, современника этих событий, по духу своему и широкому регистру чувствований близкого Маяковскому, определил эмоциональный и интонационный строй оперы. Его поэмы «Неистовые толпы» и «Сома» стали литературной основой оперы. На новой творческой высоте соединились художественные импульсы русского и армянского искусства. Премьера оперы «Огненное кольцо» с резонансом на весь Союз состоялась в Ереване в 1967 году. В 1977-м она была показана на сцене ленинградского Кировского оперного театра, в том же году была осуществлена ее новая постановка на сцене оперного театра города Галле ( Германия). Творчество Авета Тертеряна развивалось динамично. Каждые два-три года – новая симфония, была написана еще одна опера «Землетрясение», заказанная театром города Галле, балет «Ричард III» по Шекспиру. И каждый раз контакт с русскими исполнителями, с русскими слушателями становился для композитора моментом истины. В конце октября 1982 года выдающийся русский дирижер Геннадий Рождественский исполняет в один вечер в Большом зале Московской консерватории Четвертую и Пятую симфонии Авета Тертеряна. Он повторяет этот концерт 7 ноября в зале Ленинградской филармонии. Во вступительном слове Рождественский называет Тертеряна «поэтом звука», проводит интересные параллели с поэзией Армении. Прекрасным поводом для таких рассуждений стала Пятая симфония, написанная для большого симфонического оркестра и каманчи. «Из всех людьми хваленных лир полней звучишь ты, каманча...» – цитирует дирижер строки Саят-Новы... Эти концерты под управлением Геннадия Рождественского стали подлинным триумфом композитора. Великолепного интерпретатора своих симфоний Авет Тертерян нашел в лице дирижера Александра Лазарева, руководителя Ансамбля солистов Большого театра. Шестая симфония Тертеряна, написанная для камерного оркестра и камерного хора, тенора и девяти фонограмм прочно вошла в репертуар этого музыкального коллектива, имеющего самый высокий рейтинг. Под управлением А. Лазарева она прозвучала на ХII Музыкальном биеннале в Загребе в 1983 году, в Западном Берлине, в Бостоне на фестивале советской музыки, в Москве, в Зале им. Чайковского и на сцене Большого театра, в Дуйсбурге на Прокофьевском фестивале, на фестивале современной музыки «Варшавская осень-1985». Следующую, Седьмую симфонию Тертерян посвящает А. Лазареву, и дирижер исполняет ее в Лондоне с лондонским оркестром осенью 1994 года. Но до этого жизнь Тертеряна обогатилась еще одним прекрасным периодом интенсивных и возвышенных связей с Россией. Зиму 1992–1993-го Авет Тертерян провел по приглашению в Екатеринбурге, где в консерватории вел мастер-классы, читал лекции, с огромным интересом и радостью общался с художественной средой города. Интерес к музыке Тертеряна был огромный. Круг русских городов, узнающих музыку Тертеряна, расширялся. Помимо Москвы и Ленинграда его симфонии звучали в Саратове, Вологде, Пензе, а теперь и в Екатеринбурге. Новым интерпретатором симфоний Авета Тертеряна стал талантливейший дирижер, тогда молодой Мурад Аннамамедов, туркмен по национальности, ученик Геннадия Рождественского, главный дирижер Саратовского симфонического оркестра (1985-1994), в настоящее время художественный руководитель и главный дирижер Ярославского академического симфонического оркестра. Восьмая симфония Тертеряна, посвященная Мураду Аннамамедову, была написана в 1989 году и в тот же год исполнена под его руководством в Саратове. Но и жизнь расширяла свои параметры. Известность Тертеряна росла, и в 1994 году он получил стипендию земли Бранденбургской и стипендию ДАА Д, что давало ему возможность ближайшие годы провести в Германии. Что переживал он, уезжая из Армении, из своего дома, построенного на берегу Севана, прерывая свою интенсивную связь с Россией, с русским слушателем? Перед отъездом в Германию со всей присущей ему ответственностью он поставил перед собой вопрос: кто он, что он несет в себе? И ответил: Род, родовая память – Карабах; Дух – Армения; Генетика – Восток; Язык, интеллект – Россия; Разум – весь мир; Вера – христианская; Храм Господний, под которым теплится языческое капище. Едва освоившись на новом месте в Германии, Тертерян с нетерпением ждал своего приезда в Екатеринбург, где 24 декабря 1994 года открывался посвященный ему фестиваль «Три вечера с Аветом Тертеряном». Вот он снова в кругу своих екатеринбургских друзей. Первые репетиции прошли прекрасно, обещая огромное художественное событие. Но за 13 дней до начала фестиваля Тертеряна не стало. Несмотря на всеобщее потрясение и скорбь, охватившие всех, задуманное свершилось. Три вечера зал Екатеринбургской филармонии был заполнен теми, кто знал и любил его музыку, кто ждал и готовился к ней. Резонанс этого фестиваля был велик. На него отозвались своим творчеством художники, поэты Екатеринбурга, о музыке Тертеряна размышляли философы, критики, простые слушатели, которых так любил композитор. Но главное – фестиваль повлек за собой динамичное творческое продолжение. Художник и режиссер Ольга Паутова приступила к работе над спектаклем на музыку Пятой симфонии «Версии-2», а в декабре 1995-го в Екатеринбурге состоялись два вечера памяти Авета Тертеряна, где Вторая и Седьмая симфонии Тертеряна прозвучали под управлением главного дирижера Уральского симфонического оркестра Дмитрия Лисса. В эти дни в Екатеринбургской филармонии состоялся большой фестиваль, приуроченный к 70-летию композитора. Фестиваль получил название «Тайны избранных», и каждый концерт имел свою тему – «Магия звука», «Путь посвященных», «Время тишины». Он стал международным событием. Все полнилось размышлениями композитора, его откровениями. Диалог продолжался... В рамках этого фестиваля прошли выставки екатеринбургских художников - живописца и графика М. Сажаева и скульптора Г. Геворкяна. В концертах фестиваля рядом с произведениями Тертеряна звучали сочинения его выдающихся современников - Арво Пярта, Гии Канчели, Софьи Губайдулиной. В своем эссе М. Сажаев писал: «Вслушайтесь в печальные восточные обертоны симфоний Тертеряна. Впитайте скрипку. Уловите шорох басовой струны. Успокойтесь и отдайтесь течению времени на зыбком и утлом плоту звуков...» Екатеринбургская земля сполна возвращала Авету Тертеряну любовь за любовь, верность за верность, искусство за искусство. Творчество Тертеряна врастало в российскую почву, давало новые и неожиданные всходы. Оно стало предметом изучения, объектом постижения, методом общения. В 1999 году в Нижнем Новгороде прошел большой международный фестиваль под названием «На пути духовного единения: Авет Тертерян в кругу друзей». Четыре дня звучала музыка, были исполнены произведения Макара Екмаляна, Комитаса, отдельный концерт дал каманчист Акоп Халатян. Сложнейшая Восьмая симфония прозвучала в исполнении симфонического оркестра студентов Нижегородской филармонии под управлением талантливого дирижера Евгения Шейко, Второй квартет был исполнен музыкальным ансамблем солистов «София» под управлением Софии Пропищан, а в Государственной академической филармонии под управлением А. Скульского прозвучала Пятая симфония Тертеряна. А в 2002 году опять в Екатеринбурге состоялся международный фестиваль новой музыки «Линии Авета Тертеряна». Видный российский композитор В. Кабекин писал: «Явление Авета Тертеряна в Екатеринбурге не могло остаться без последствий. Мастер ушел. Осталась радиация его личности...» Времена интенсивных контактов Армении и России в области искусства, к великому сожалению, прошли. Но есть вершины, которые подают сигналы и зовут нас к обоюдному общению. Маргарита Рухкян

ЗОЛОТО - КОД КАМНЯ АДАМОВА СЫНА «Алхимия» состоит из арабского определенного артикля «ал» и слова «химия». Когда химия окончательно сформировалась как наука, Р. Бойль в 1611 г. назвал алхимию ложным ремеслом превращения обычных металлов в благородные. Точная дата «рождения» алхимии неизвестна, предполагают, что возникла она в III-IV веках в Египте. Основателем алхимии принято считать Гермеса. Просуществовала алхимия до XVII столетия. За века она претерпела большие изменения, неизменным осталось только стремление людей к получению золота. Как показали современные теории о строении и преобразовании атома, трансмутация вполне возможна. Алхимики были и врачами тоже, они изготовляли лекарственные средства, получали краску и соль. В поисках философского камня, универсального раствора, эликсира долголетия они сделали ряд научных открытий. Благодаря алхимии появились стеклянные, фарфоровые и керамические изделия и предметы, порох и т. д. Алхимики использовали коды, которые до сих пор не расшифрованы. В Армению алхимия проникла из Аравии и получила широкое распространение. Ее считали «тайным искусством». Амирдовлат Амасиаци называл алхимиков «аксироделами». В Армении алхимия была одним из древнейших ремесел, благодаря которому широкую известность получили армянский пергамент, чернила, ароматные масла, мыло высочайшего качества. В иноязычной литературе наряду с названием философского камня встречаются такие выражения, как «армянское яйцо», «армянский камень». Большая часть рецептов, оставленных армянскими алхимиками, до сих пор не расшифрована. Занимавшихся алхимией мудрецов называли «аксироделами» (XV в.) и «кимиаканк» (XVI в.). Рукопись по алхимии называлась «Вкаякан гирк», «Книгой аксира», «Химической книгой». Алхимическая технология держалась в тайне и передавалась от отца сыну или близкому родственнику. В алхимических текстах представлено описание не только способов получения искусственного серебра и золота, но и некоторых полезных веществ. В них предпринята попытка классифицировать их. В алхимии использовались слова арабского происхождения. В алхимической тайнописи Шемс соответствовал Солнцу и золоту, Гамер - Луне и серебру, Мухтари - Юпитеру и олову, Марех - Марсу и железу, Отарит - Меркурию и ртути, Зохре - Венере и меди, Зохал - Сатурну и свинцу и т. д. В рукописях часто упоминаются имена известных арабских алхимиков - отца Саака Апслая, отца Шех Ахмада Апаши и других. Есть и упоминания о том, что рукописи были переведены с арабского. Первые упоминания о «тайном искусстве» можно встретить в трудах киликийских авторов XII в. Саркиса Шнорали и Нерсеса Ламбронаци. Среди армян тоже были известные алхимики - монах Даниел Армянский, Акоп Тохатийский, тер Арутюн Эрзрумский. В рукописях о них писали как о людях выдающихся. А Амирдовлат Амасиаци был автором ряда крайне важных в алхимии фармакологических открытий. В дальнейшем, когда армяне освободились от арабского влияния, труды по алхимии переводились с персидского. В средние века, когда в Армению проникла европейская алхимия, на армянский был переведен ряд трудов с латинского. В XV-XVII вв. были переведены труды видных европейских алхимиков, в том числе «Томиник». В XVIII в. борьба между химией и алхимией перекинулась из Европы в Армению. Даже в первой половине XIX в. еще были люди, занимавшиеся алхимией. История сохранила имя ванца Карумисяна. До недавнего времени наследие алхимии сохранялось на селе, проявлялось оно в кустарных ремеслах - покраске шали, дублении, плавке металла в домашних условиях и т. д. Алхимики пытались классифицировать используемые материалы. Наиболее распространенной была семистепенная система. Сравнительно меньше упоминается четырехстепенная система. Армянские алхимики делили вещества на четыре большие группы: животные, растительные, мертвые и живые. Алхимические рукописи были зашифрованы, чтобы никто другой не мог постичь тайну этого искусства. В одной из таких рукописей мастер рассказывает своему ученику о способах получения золотистого металла и при этом не забывает дать наказ: они проверены, никому не раскрывай их секрет. Чтобы сохранить свое искусство в тайне, алхимики давали используемым ими веществам непонятные названия, придумывали разные азбуки. В древности алхимики не только пытались получить благородные металлы из неблагородных, но и занимались плавкой, оксидированием, очисткой, растворением металлов, а также изготовлением красок, извести, мыла, стекла, глины, масел, различных солевых растворов, смол и т. д. Алхимики должны были быть всесторонне развитыми людьми, знать разные науки. Кстати, слово «эликсир» в форме «аксир» употребляется для обозначения «закваски» золота и серебра. На самом деле так назывались те получаемые технологическим способом вещества и материалы, сочетание которых с неблагородными металлами позволяло получать золотистые и серебристые металлы. Отдельных трудов алхимики не писали, они лишь добавляли материалы о своих опытах, наблюдениях и достижениях. Армянские алхимики были не только «исполнителями», но и авторами ряда открытий. В начале XIX в. алхимия окончательно потерпела поражение, однако нашла свое научное проявление в химии и, можно сказать, стала ее «мачехой». Гоар Степанян

ДВУХ ИСТИН НЕ БЫВАЕТ Бесконечны возможности человеческой памяти. Но есть события, случаи, которые, будучи органической частью нашей жизни, волей-неволей постепенно блекнут в нашем представлении или иногда покрываются вуалью секретности. В эйфории процесса независимости парни «бархатной революции», как говорится, заодно выбросили много ценностей, очернили беспорочные судьбы и несправедливо отстранили от должностей многих людей - лес рубят, щепки летят... В 1988-ом переведенный из Белоруссии в Ереван советский офицер Аркадий Тер-Тадевосян (Командос) на себе почувствовал силу «бархатной революции». За что - генерал-майор не знает до сих пор... Известное движение за независимость с требованием выхода из состава Советского Союза уже началось, когда он приехал в Армению. Поскольку он был офицером советских войск, то не должен был заниматься политикой. Следовательно, до 1990-го года преподавал в сельскохозяйственной академии. Серьезный военный, он не мог так долго продолжать, потому что азербайджанские штурмовики, пользуясь «милосердием» вооруженных сил Советского Союза, начали грабить и убивать, заниматься скотокрадством в Карабахе и приграничных районах Армении. Им помогали советские солдаты, потому что Азербайджан и его руководитель Муталибов были сторонниками сохранения Союза, и, в связи с этим, пользовались симпатией и помощью Горбачева. Своей свирепостью они пытались напугать, заставить молчать армян. - Господин Тер-Тадевосян, как и когда вы оказались на боевых позициях?.. - В 1990-ом году я вступил в отряд «Сасунци Давид» в качестве советника и сразу же занялся повышением боеспособности бойцов отряда. А когда сформировался Комитет обороны Армении, я стал одним из его кадров. После этого (в 1991 году) я уехал в Нагорный Карабах. - И вас, если я не ошибаюсь, назначили командиром сил самообороны Карабаха. - Да, когда я переехал в Карабах, там председателем Комитета обороны был избран Серж Саркисян. Я был принят в этот комитет. Но до сих пор для меня непонятно, по чьему и какому приказу я был назначен командиром сил самообороны. - Господин Тер-Тадевосян, не секрет, что как командир сил самообороны Вы возглавляли также план-операцию по освобождению Шуши. После блестящей победы вместо того, чтобы вручить вам лавры победы, Левон Тер-Петросян освободил вас от должности. За какие грехи? - Я не могу сказать - был ли это Левон Тер-Петросян или Вазген Саркисян. Война есть война. Ты воюешь с врагом, но не секрет, что политические деятели того времени тоже воевали друг против друга, что во время войны имеет свои отрицательные последствия. После освобождения Шуши произошел один такой случай, который имел свои грустные, отрицательные последствия. Когда в июне было созвано заседание Верховного совета, на котором должен был быть избран новый президент Карабаха, произошло столкновение двух противоположных сил: дашнаков и АОД. Дашнаки хотели избрать президентом Шагена Меграняна, который собрал 33 голоса, а АОД - Роберта Кочаряна. Меня попросили помочь в этом вопросе. Это было неприемлемо, так как для меня было дорого только единство армии. Во время сессии я раскритиковал как дашнаков, так и АОД, не поддержав ни одного, ни другого. С этих июньских трагичных и плачевных дней и до сих пор история еще молчит. Конец был таким же трагичным, поскольку спустя 10 дней после внутреннего боя и борьбы мы потеряли и часть Мартакертского района. Я уже был освобожден от должности... - Г-н Тер-Тадевосян, есть мнение, что Левон Тер-Петросян не знал о плане-операции по освобождению Шуши, хотя был в Иране и благовест застал его там. Но разве возможно осуществить такую операцию в секрете от президента? Скорее, это было дипломатическим ходом. - Я думаю, президент знал, что Шуши должен был быть освобожден. Ему было доложено об этом. - Речь идет об операции 8-го мая? - Нет, об этом дне он не знал, поскольку считали, что мы еще не готовы к этой операции. Должны были еще провести большую подготовительную работу. Знаю, что вам хотелось бы многое узнать, но есть вещи, которые не предназначены для СМИ, и мы не можем издать, избегая отрицательных отзывов. Есть много факторов, о которых, возможно, Левон Тер-Петросян не знал или его ввели в заблуждение. - Г-н Тер-Тадевосян, можете назвать хотя бы один фактор неготовности? - Азербайджан имел в Шуши 2500 солдат. По военному закону, уставу, наши силы должны были в три, четыре раза превосходить силы противника. То есть мы должны были иметь как минимум 10 тысяч солдат для того, чтобы начать Шушинскую операцию. Обстоятельство неготовности объяснялось и этим. - Чтоб иметь такой результат, наверное надо было бы долго ждать. - Да, а до этого каждый день из-за Шушинского артобстрела в Степанакерте умирали мирные жители. Народ уже потерял веру. Ждать было бессмысленно. Из 72 командиров не было одного, кто был бы против начала операции и она была проведена без согласия армянской стороны. Да, разрешения на начало проведения операции из Армении получено не было. Многие эту победу связывают с моим именем, но если бы не было преданности и единства 72 командиров, солдат, вряд ли мы достигли успеха. Боевой дух солдат, военный опыт и умение сыграли большую роль в успехе операции. - Есть народная поговорка: «пока дождь пойдет - у лягушки глаза вылезут». Пока у вас набралось бы 10 тысяч солдат, кто знает, что бы было, сколько жертв еще могло быть среди гражданского населения. Ведь только после освобождения Шуши степанакертцы вышли из подвалов. Наверное это было к добру, ведь смелость города берет. Это была Ваша смелая идея? - Нет, не моя. Я состоял в Комитете обороны, который возглавлял Серж Саркисян, и думаю, что это было смелое решение местного Комитета обороны. - Хоть Вы частично и ответили на этот вопрос, все же, г-н Тер-Тадевосян, не будучи готовыми, мы одержали блестящую победу, после чего настолько подались эйфории, что забыли, что враг может наказать нас. И это не заставило себя ждать - 13-го июня пал Шаумян, а 4-го июля Мартакерт... - Это уже была задача для военно-политического руководства республики. Во время Шаумянского поражения были допущены грубейшие ошибки при проведении как внутренней, так и внешней разведки. Знали, что противник смог за большие деньги быстро мобилизовать находящихся в Кировабаде бывших советских офицеров, которые сидели без денег, голодными, а также купить большое количество наемников. А мы спали. Знаете, во время войны есть очень противоречивые факторы, которые с течением времени пытаются скрыть. Пусть скрывают 10, 20 лет, но все равно правда будет раскрыта и время расставит все на свои места, даже то, кто и что дал этой войне. - Вы говорите 10, 20 лет... После падения Шаумяна, переселения из Мартакерта уже прошло 17 лет, однако до сих пор народ не услышал ни одного честного слова. Говорят, что есть документы с грифом секретно... До каких пор они должны оставаться под семью замками, ведь, что было то было... - Многое ясно, но это как истину принимать не хотят. Например, почему 4-го июня 1992 года, в Степанакерте армянский воин пошел против другого воина и в течение одного дня они стали врагами? Почему этот вопрос не был поставлен, не был решен в то время, чтобы не было, скажем, 1996-го года или 1-го марта? Все больше в нас углубляется враждебность, хотя когда приходится, мы говорим, что не этого мы хотели и что все мы над этим работаем. Иногда мы хотим сделать что-то хорошее для Армении, но в результате, как всегда, получается плохо. Мартовские события - это цветочки, которые были посажены в 1992 году в Степанакерте, затем были политы в 1996-ом году... Почему наш народ должен быть разобщен и выходить друг на друга... - Оказывается, в войне победили, но в дипломатической области она продолжается. Как военный, каким вы видите решение этой проблемы? - Идут переговоры. Есть понятие международное право, есть соответствующие организации. Надо идти на уступки, которые, конечно же приведут к перемене границ. Я, как военный, считаю, что любое изменение наших границ могут быть против нас. А какое решение найдут политики - не знаю. Оптимальный вариант тот, когда мы в состоянии защитить нашу имеющуюся границу. А если она будет изменена, то будем иметь определенные трудности. История показала, что на полях дипломатии мы всегда проигрывали. Не знаю, сможем ли мы хотя бы с равным результатом закончить эти переговоры. - Господин генерал, сегодня много говорится о военном строительстве. Многие видят себя у истоков, гордятся этим. Между тем истинные посвященные скромно молчат. Расскажите немного, скажите правду об этом... - В деле военного строительства многие сыграли полновесную роль. Это очень серьезная тема и, называя фамилии, боюсь обидеть многих, поскольку трудно всех перечислить. Тем не менее, назову Далибалтаяна, Артуша Арутюняна (военком), Микаела Арутюняна (бывший начальник штаба), генерал-лейтенантов Тер-Григорянца и Андреасяна. Подполковника Исагулова и нынешнего начальника штаба Хачатурова, работающих в МО многих генералов, таковые Пайтян, Багманян, Гзоглян, которые в свое время были командирами отрядов. Конечно, были и не военные. Мы не должны забывать и тех, кто ушел из жизни рано, погибнув на поле боя. В частности, Леонид Азгалдяна, Юрия Оганесяна, Ашота Гулиняна. Основы армии стали крепкими и здоровыми благодаря также духовно и морально крепким добровольцам и парням-фидаинам, какими были Татул Крпеян, Петрос Гевондян и многие другие. Они своим делом, жизнью доказали, что любой ценой надо беречь-оберегать Родину. Знаете, что подсказывала человеческая и военная логика, что многочисленные силы противника, к которым безпрекословно присоединилась военная сила Советского Союза, заставит нас пойти на уступки. Но такие люди как Татул, Пето, Леонид убедили надо Родину защищать, а не нападать... И именно в этом сила этих парней, их величие. И сегодня этих парней вспоминают от случая к случаю, между тем о них надо вспоминать по случаю и без, чтобы ими воспитывалось поколение. Р. S. Да, после всего этого нетрудно догадаться, почему Аркадий Тер-Тадевосян был освобожден от должности. Остается выяснить, по чьему приказу: Левона Тер-Петросяна или Вазгена Саркисяна. Если первого, то кто-кто, а Вазген Саркисян, кто так любил гордиться Шушинской победой, мог вмешаться в это дело, а если это его приказ, то остается сделать простой вывод - неужели эта гордость всего лишь поза... Амалия Едигарян

Светлана Маркарян История одной трагедии Арташатский отряд (в дальнейшем названный «Армией независимости») был сформирован в сентябре 1989 г. В самом начале в отряде было 18 бойцов, все они были верны идее независимости. В сентябре же, сразу после своего создания, отряд отправился в приграничную зону Горисского района: в села Тех, Корнидзор и Аравус. Именно эти села были мишенью бомбежек со стороны Азербайджана. Командиром отряда был мой старший брат - Самвел Маркарян, а одним из рядовых бойцов - младший брат Вардан. Одновременно в тот же район отправились и ребята из аштаракского отряда, которым командовал Гехазник-Чауш (в течение первых 10-11 дней после прихода АОД к власти он погиб при «таинственных» обстоятельствах в самом сердце Еревана, во время осады и нападения на АНА. Чауш и Самвел быстро подружились и сотрудничали друг с другом. Но в отряде Гехазника были проаодовские элементы, «раскольники» (как например, Мушег Сагателян), которые делали все, чтобы повести объединенную армию к АОД. Мы, члены ОНС, в то время собирались каждую пятницу в зале Дома слепых и проводили собрания, на которых председательствовал Мовсес Горгисян. Именно в эти дни Мовсес объявил о создании Армии независимости. На призыв Мовсеса немедленно откликнулись находящиеся в Аравусе бойцы арташатского отряда. После личной беседы с Мовсесом, Ашотом Навасардяном и Самвелом они первыми вошли в Армию независимости, образовав ее костяк. 7 декабря 1989 г. произошло первое сражение армян и азеров - Корнидзорское. В этом бою армянская сторона понесла первую жертву - Норика из Уджана. Главнокомандующим в корнидзорских боях был Самвел, и сражались ребята против азеров и солдат российской армии. Но то сражение, о котором писали газеты, принесло отряду известность. Следующее сражение произошло 18-19 января 1990 г. под Ерасхаваном, во время которого опять же первыми бросились в бой ребята из арташатского отряда. Во время этого боя был ранен в ногу один боец - Гор Варданян. В то время пока еще никому не известный член араратского отделения АОД Вазген Саркисян написал статью «Умереть мне за вас, арташатцы!», посвященную бойцам арташатской Армии независимости. После этого отряд стал легендой. И началось... Правление АОД постоянно требовало, чтобы отряд перешел в их подчинение. Особенно не жалели сил Вазген Саркисян и члены арташатского отделения АОД, но все уговоры и усилия были тщетны. Эти непрекращающиеся претензии, о которых я потом, после гибели Мовсеса, постоянно ставила в известность Ашота Навасардяна, закончились тем, что Центр направил в Арташат опытного политзаключенного, члена ОНП, известного политического деятеля Акопджана Тадевосяна, чтобы он на месте координировал действия. Прибытие Акопджана в Арташат оказало на АОД нервно-паралитическое действие и заставило их наконец перестать «домогаться» нас. И «непристойные» предложения прекратились. Из Америки от Паруйра Айрикяна поступил приказ - или разоружить ОНС и оставить его на сугубо политических позициях, или уйти. 2 апреля 1990 г. Ашот Навасардян ушел, после чего он основал РПА, куда первыми вошли бойцы «Армии независимости» Арташата всем составом - 32 человека. Такой расклад, понятно, совершенно не пришелся по вкусу ни АОД, ни его тогдашним хозяевам и указчикам - коммунистам из Москвы и их ереванским марионеткам. ...Последовали известные кровавые арташатские события. Против бойцов отряда организовывались многочисленные грязные провокации, которые осуществлялись объявившими себя бойцами вооруженного формирования АОД и местными уголовниками. Отряд продолжал охранять границы республики в Вайке, участвовал в боях в Ноемберяне, Ерасхаване, Барцруни и одновременно боролся с преступными типами, которые, непонятно каким образом в кратчайшее время успели вооружиться и восстать против отряда. Произошедшая кровавая резня вконец скомпрометировала бойцов отряда. За этим последовали всякие высосанные из пальца небылицы, придуманные неизвестными лицами с одной целью - представить беззаветно преданных родине ребят кровожадными монстрами. Все закончилось тем, что после прихода АОД к власти, когда бойцы АНА, «Легиона независимости» уже были за решеткой, мы также оказались там. Аресты ребят начались 16 сентября 1990 г., после того как мы с братом Самвелом пошли на встречу с Вазгеном Саркисяном. Ответив отказом на его приглашение пройти в кабинет (мы знали, что пару дней назад туда был приглашен ни о чем не подозревавший командир отряда «Легион независимости», служитель церкви св. Саркиса отец Григор, где его и арестовали), мы продолжили беседу в кафе - неподалеку от зала заседаний. Вазген тогда сообщил нам, что намерен сформировать отряды еркрапа и предложил нам войти в состав этих формирований. Самвел же предложил сдать оружие и начать мирную жизнь. Но Вазген остался непреклонен. Мы с самого начала видели, что за типы окопались в АОД, что у них на уме, что их представления и цели диаметрально отличаются от наших. Мы прекрасно знали, кто организовал кровопролитие 27 мая: это они предложили нам для начала переправить на вокзал оружие, чтобы нашими руками осуществить свою провокацию, но, получив отказ, обратились к тем бойцам, кто и стал потом жертвой их подлости. У нас живут те, кто тогда обратился к нам с таким предложением, мы их знаем поименно. Мы знали, кто разграбил село Халиса Араратского района и присвоил деньги и драгоценности азербайджанцев; знали, кто крадет скот, мешки муки, а потом продает все по эту и по ту сторону границы; знали, почему и по чьему приказу произошло Ерасхаванское сражение, с какой целью все это делалось. Мы уже знали о том насилии, коим подверглись ребята из АНА, из «Легиона независимости», и естественно, не могли примкнуть к опозорившей себя своре АОД, даже во имя нашей свободы. В это время Леонид Азгалдян со своей группой находился в Варденисе. Он позвал к себе Самвела. Отряд готовился отправиться в Варденис, к Леониду, но не успел... За решеткой оказался один из первых отрядов Армении, отличавшийся своей дисциплиной и боеспособностью, отряд, который мог стать, как сказал Навасардян, Полком Славы независимой Армении. Но никто не осмелился пойти против «всемогущих» и рассказать о том, что случилось с нами, о тех позорных и кровавых событиях, в которые нас втянул замминистра ВД Карлен Торосян. За решеткой оказался отряд бойцов, из которых 5 были избраны депутатами, причем избраны именно в то время, когда они сидели под арестом - в условиях жестокой борьбы с АОД, даже при альтернативе выбора - и так каждый раз. В зал суда входили эти бойцы-депутаты, чьи избиратели, районный комитет, принявший единогласное решение, лидеры многих партий, депутаты, писатели, все население приграничных районов письменными заявлениями требовали отпустить их на свободу. Вспомним, что Сталин, этот жестокий человеконенавистник, во время войны выпустил из тюрем даже уголовников, чтобы было кому сражаться на фронтах войны. Меткую оценку всему этому дал замполит АНА Вардан Варданян (человек, который прекрасно знал нас всех и был в курсе всех событий во всех деталях) в своей книжке, которая называлась «За железным занавесом». Да, большая часть бойцов отряда провела за решеткой много лет своей жизни: мой младший брат Вардан - 8 лет, старший, командир отряда Самвел - 12 лет, я - 2 года в тюрьме КГБ. Не выдержала всего этого психика Акопджана Тадевосяна, он умер в психушке, там же долгие годы лечился уже душевнобольной заместитель командира Ваграм Арамян. Самвел, отсидев 12 лет, в августе 2003 г. попал в «автокатастрофу» и умер в больнице Эребуни. В свидетельстве о смерти написано, что он отравился... Мой рассказ - лишь малая часть того, что случилось с нами, но, думаю, и этого достаточно, чтобы понять всю степень трагизма происшедшего с нами, понять важность того, что это необходимо (или нет) сделать достоянием общественности даже 18 лет спустя.