Pandukht

Архаичен ли политический миф? Если я сразу признала, что мои собственные разработки в области политологии никогда не были свободны от определенной "мифологичности" или, выражаясь точнее, от влияния на восприятие материала определенных культурных комплексов, имеющих внелогическое происхождение, можно ожидать, что, определяя исходные точки своей работы, я вряд ли соглашусь с теми исследователями, которые смотрят на политическую мифологию как на архаичную форму общественного сознания. "В ситуациях кризиса традиционных общественных структур и идеологий, субъективно воспринимаемого как распад привычных систем ценностей и моделей поведения, но не сумев найти опоры для логического анализа и понимания происходящего, как бы извлекает из своих глубин иную архаическую логику"[1]. Если применить это определение к армянскому народу, то следует указать, что в состояние смуты он находится, по меньшей мере, начиная с 1915 года — даты Геноцида, приведшего к физическому уничтожению и изгнанию армян из всех армянских вилайетов Турции. Трагедия такого масштаба почти автоматически приводит к делению мира на "они" и "мы". Эти образы могут конкретизироваться, даже само понятие "мы" может расширяться и включать в него тех, кто противостоит этим внешним силам "они" вместе с "нами". Одна неопубликованная статья армянского автора имеет посвящение — "народам региональных конфликтов". Однако со странами и народами очень часто происходят события, в результате которых рушатся привычные модели поведения, а люди очень редко могут найти надлежащую точку опоры "для логического анализа и понимания происходящего". Впрочем, они редко и стараются это сделать. И всегда ли это нужно? Логическое понимание причин и взаимосвязей событий нередко парализует активную деятельность. Политическая мифология прежде всего призвана снять психологический дискомфорт. Это так даже если кажется, что в ней события излишне драматизируются, ведь в политической мифологии резко снижается уровень субъективной неопределенности, что не под силу никакому логическому анализу. Только избавившись от ощущения разлитой по миру опасности, люди способны действовать. Если бы после геноцида армяне не сочинили бы свой собственный миф о геноциде, то они не смогли бы жить дальше. И армяне в этом отношении вовсе не оригинальны. Что бы с народом не происходило, мир на этом не кончается, а для того чтобы народу выжить важна не сколько его способность анализировать реальность, сколько его способность ее рационализировать, то есть, представлять мир, посредством определенного искажения и определенной выборочности в восприятии внешней информации, по возможности наиболее удобным для себя образом. Таким образом, политическая мифология, как мы будем ее понимать, призвана рационализировать в качестве арены действия конструктивных политических сил. Поэтому присутствующее во многих работах толкование политической мифологии со знаком "минус", на наш взгляд, следует считать упрощенным. Это — специфический ракурс рассмотрения политической реальности, такой, который адаптирует внешний мир к определенному культурнозаданному восприятию и снимает чрезмерный уровень психологического напряжения, всегда возникающий от соприкосновения с реальностью. Политический миф — своего рода компенсаторный механизм, проективная система, позволяющая приспосабливаться к конфликтности и противоречивости политической реальности, пусть даже путем ее некоторого искажения. Рационализация такого рода всегда включает в себя некоторые элементы домысла. В данном случае связанность и логичность мифологемы важнее, чем ее буквальное соответствие реальности. Мы вернемся к этому вопросу ниже, когда будем говорить об этнической картине мира. И, подчеркнем это еще раз особо, политическая мифология — это часть современной культуры, или, точнее сказать, культур различных народов. Впрочем, не удивительно, что у армян она развита особенно сильно. За последний век армяне вынесли такой шквал несчастий, что столько зла, которое осталось ненаказанным, что они либо должны были потерять способность к конструктивному действию, либо создать мощную структуру рационализации мира, которая включала бы логичное и более менее всеохватывающее объяснение причин всех бед и способов им противодействия.

Светлана Владимировна Лурье Армянская политическая мифология и ее влияние на формирование внешней политики Армении и Нагорного Карабаха Предисловие от первого лица Прежде всего я объясню свою позицию по отношению к материалу, о котором буду писать. Ссылок в статье немного, а потому справедливо возникает вопрос об источнике исследуемого материала. В значительной мере в основе работы лежат материалы, созданные в рамках Норкской коммерческой лаборатории политологического анализа (Ереван, 1991 — 1993 гг.), одним из учредителей которой был автор, до сих пор либо неопубликованные, либо публиковавшиеся только в армянской прессе, а также результаты моего непосредственного наблюдения или точнее сказать, результаты моего собственного опыта или точнее было бы сказать, результаты моего собственного опыта, полученного в ходе работы в Армении в сфере политологии и в рамках сложившейся в Армении оригинальной политологической традиции. Кроме того, использованы некоторые неопубликованные работы, выполненные для (но не по заказу) руководства Нагорно-Карабахской республики и в ходе постоянного диалога с некоторыми из членов последнего в период 1991 — 1994 гг. Будучи научным работником, исследователем, а не профессиональным политологом, я впервые обратился к политологии именно в Армении, тесно сотрудничая все это время с армянскими политиками и политологами, получил первоначальный багаж политических представлений именно там. В России я политологией не занималась никогда и была достаточно далека от любых политических сфер. Поскольку политология практически неотделима от политического фольклора, который по существу и определяет значение понятий и их взаимосвязи, то получилось так, что именно армянский политический фольклор стал для меня как бы “родным” языком в политологии. Тексты и политические прогнозы публиковавшиеся в армянской прессе во многих случаях анонимно, воспринимались как тексты внутреннего происхождения и становились предметом оживленной дискуссии в некоторых армянских политических кругах, оставаясь в России непонятными, будучи написанными на ином понятийном языке. Вот здесь и встает проблема, которая является для меня в этой работе центральной. Соприкасаясь с интенсивной работой политической мысли в современной Армении и будучи убежденной в ее оригинальности и плодотворности, в том числе и для России, я еще в начале девяностых годов попыталась привлечь внимание своих коллег в России к некоторым политологическим разработкам, выполненным в русле армянской традиции и на основание армянского политологического понятийного аппарата и пользовавшиеся в Армении значительной популярностью. Какого же было мое удивление, когда я убедилась, что эти работы, в Армении понятные всем (вне зависимости от согласия или несогласия с излагавшимися в них идеями), в России встречали абсолютное непонимание. Казалось, они написаны на другом языке (хотя и русскими словами; добрая половина армянской политологии до сих пор русскоязычна). Казалось, в России не понимали даже, какому предмету посвящены эти работы. В каждом случае необходимо было объяснять смысл текста “своими словами” с пространными комментариями, только тогда они вызывали интерес. Поскольку каждый раз делать это было невозможно, у меня сложилось четкое разделение того, что я писала в России и того, что я писала в Армении. Это было два самостоятельных потока в моих исследованиях. Однако, желание рассказать об армянской политологии своим соотечественникам не исчезало, а потому попытаюсь уже в письменной форме пересказать ее основополагающие идеи по возможности “своими словами”. При этом необходимо указать на неизбежную субъективность моей работы. Ведь то, что я предлагаю вниманию читателей можно рассматривать как попытку межкультурного перевода. А в этом случае субъективность до определенной меры предопределена: накладывает свою печать восприятие культурного материала “переводчиком”. Для меня это тем более так, что я до сих пор мыслю в рамках армянской политологической традиции и не вполне могу смотреть на нее глазами стороннего наблюдателя.

Ох уж эти генезисы! Политолог, выпускник Московского гуманитарного университета Берберян К. Б. в статье «Исторические предпосылки генезиса этнополитических конфликтов в Закавказье» (боже, как же все они любят слово «генезис»! – Пандухт) выдает абзац, ссылаясь при этом на работу известного фальсификатора армянской истории А. К. Алекперова «Исследования по археологии и этнографии Азербайджана» (Баку: АН АзССР, 1960. с. 92 – 93): «С продвижением тюрок-сельджуков на Запад в первой половине XI века в истории Закавказья наступил новый этап. Экспансия тюрок и заселение ими территорий современного Азербайджана и части территорий Армении и Грузии изменили этнический состав населения Закавказья, произошла тюркизация автохтонного албанского населения, что положило начало формированию тюркоязычной азербайджанской народности. Постепенно древнее название «Арран» заменилось тюркско-иранским «Карабах» (Черный сад)». А теперь читаем у Гумилева: «Отдельные группы тюрок проникали в регион и прежде, но они не изменили этнический состав населения закавказских стран. Иное дело сельджуки. Их племена прежде всего обосновались на превосходных пастбищах Южного Азербайджана (собственно Азербайджана) и Мугани, а затем Арана. Предгорная часть Арана особенно интенсивно заселилась тюркскими кочевниками на протяжении XII-XV вв., и постепенно древнее название Аран заменилось на Карабах (тюркско-иранское Черный сад). В то же время горные районы усиленно сопротивлялись тюркизации и стали прибежищем христианского населения, к тому времени арменизированного». Мы часто возмущаемся фальсификациями истории нашими соседями, при этом абсолютно не замечая собственных доморощенных «историков», которые, «сдувая» целыми абзацами цитаты из чужих работ (при этом, кстати, без всяких кавычек), даже не задумываются над тем, а что они, собственно, «сдувают»? Можно, конечно, долго рассуждать о формировании «азербайджанской народности» в XI веке, водить по карте, показывая господину Берберяну, где находился Арран и где – Карабах, да только это вряд ли поможет. Очевидно, в данном случае, одно: то, что простительно тюркологу (со всем отсюда вытекающим) Льву Гумилеву, вряд ли делает честь армянину Берберяну. http://pandukht.livejournal.com/18105.html

Вот уже и у Меркурия чешутся руки. А как он возмущался, когда руки чесались у меня.

А у нас в полку больше половины было мусульман - таджики, узбеки, туркмены, азеры. И был даже один еврей - Фридман.

Да, если не трудно.

Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН Будапештская тройка азербайджанских идеологов Если кто не знает, сообщим: штаб-квартира азербайджанской пропаганды и идеологии постепенно перебирается из стен МИД этой республики в Будапешт. Араз Азимов отдыхает, ибо в столице Венгрии обосновалась «могучая кучка», диктующая азербайджанской дипломатии правила переговорного процесса, а в отдельных случаях и подменяющая собой эту самую дипломатию. В тройку входят Гасан Гасанов, по прозвищу «кирпич», Вугар Сеидов, рассчитывающий на амнистию дезертир, и Рамиль Сафаров – подлый ночной убийца. Каждый из этой «будапештской тройки» по-своему способствует продвижению азербайджанской пропаганды. Кирпич Гасан по старой большевистской привычке генерирует идеи, дезертир Вугар их озвучивает, а мясник Рамиль любовно точит азербайджанское национальное оружие – топор. В последнее время «тройка» значительно активизировалась, и Вугар одну за другой выдает очередные перлы зарубежной азербайджанской политической мысли. Давно уже надоело читать многочисленные опусы этого графомана, однако пройти мимо одного из них не удалось. Называется сей «интеллектуальный труд» «Три желания армянской дипломатии». Придумав мнимые желания, Вугар, согласно канонам азербайджанской пропаганды, взялся их опровергнуть. Что же нарушает покой азербайджанского политолога? Выясняется, что ему «хочется напомнить официальным лицам Армении», что нет «нагорно-карабахского» народа. «Если «нагорно-карабахская нация» может пользоваться правом на самоопределение, то по этой логике такое же право должно быть у «баварской», «бургундской», «кубанской», «калифорнийской» наций», - щеголяет Вугар познаниями в географии. Сеидов ерничает, намеренно искажает услышанное и прочитанное. В Нагорном Карабахе действительно живут не «нагорно-карабахцы», а армяне, как бы прискорбно для Вугара это ни звучало. Испокон веков. Вместе с представителями других национальностей они составляют население, или народ, Нагорного Карабаха. С реализованным 18 лет назад правом на самоопределение. Что же касается «баварской», «бургундской» и т. д. «наций», то здесь Сеидов просто смещает акценты, ибо это ерничанье относится, скорее, к анатолийским, закавказским, приволжским, туркменским и другим тюркам. Сеидов пишет: «Нагорный Карабах – это территория, а не нация, и населено оно представителями двух этносов – армянской и азербайджанской» (стилистика и орфография автора сохранены - Л. М.-Ш.). Для закавказских тюрок Нагорный Карабах действительно является территорией, как, например, та же Бургундия, но для армян она является родиной. Кроме того, пора бы уже азербайджанским идеологам очнуться от сомнамбулического сна и осознать, что Нагорный Карабах азербайджанцами не заселен. Несмотря на проводимые в Сураханском районе Баку «выборы» в депутаты Милли меджлиса Азербайджана от Карабаха. Несмотря на указы И. Алиева о назначении «глав» исполнительной власти карабахских районов. В. Сеидов напоминает, что термин «Нагорный Карабах» был впервые введён в оборот большевиками в июле 1921 года. Прав он и в том, что Нагорный Карабах является частью всего Карабаха. В самом деле, Карабах – это обобщающее название двух исторических армянских провинций Арцах и Утик, а Нагорный Карабах – лишь часть этих провинций. И в 1921 году большевики отсекли от Армении Карабах, создав, в качестве примиряющего шага, на небольшой части армянских провинций национально-государственную автономию. Сеидов «просвещает»: «Испокон веков здесь (в Карабахе. – Л. М.-Ш.) проживали кавказские албанцы, азербайджанские тюрки, а начиная с 1828 года в Ираван, Нахчыван и в верхнюю часть Карабаха стали переселяться из Ирана также этнические армяне. Именно эта дата считается началом дуализации этнического состава возвышенной части Карабаха». Оставим без внимания намеренные искажения названий Еревана и Нахиджевана, поговорим о другом. Сеидову не мешало бы разобраться в этническом составляющем собственных предков: были ли они перекочевавшими на Кавказ тюрками, или автохтонными на левобережье Куры албанцами? Хотя для данного случая это неактуально, ибо ни тех, ни других в Карабахе «испокон веков» не было. Вот что пишет по этому поводу, задолго до 1828 года, грузинский царь Ираклий II (в качестве оправдания за длинную цитату, напоминаем об особо доверительных отношениях между грузинами и закавказскими тюрками): «Хамс (Карабах. – Л. М.-Ш.) состоит владение, и в оных семь воеводских правлений, народ весь армянского закона, в том владении находитца армянский патриарх: когда же персицкого царя не стало, то с их же стороны один человек, закону магоматанского и от народа жаванширского принял силу; среди того правления , Хамсы, состоит старинная крепость (Шуши. – Л. М.-Ш.), которая им обманом взята… Армяня имеют большую крепость, места гористые, лесные, а притом поля плодовитые; жаванширского народу выступит на войну две тысячи пятьсот человек, а армян четыре тысячи пятьсот, и состоит оное владение к восхождению и к полудню. Сие Хамское владение состоит посреди Ширвана, Нахчевана, Генжи и Карадаги, и армяня хамския к воинству весьма храбры; а как в показанных семи частях воеводы между собою несогласны, то по такому их несогласию жаванширами под свою власть приведены». Надеемся, московское образование поможет Сеидову разобраться в смысле прочитанного и более точно определить дату «дуализации» этнического состава Нагорного Карабаха. Сообщим также, что справка Ираклия II-го была составлена в 1769 году. В связи с этим возникает вопрос: на основании какого права самоопределились закавказские тюрки в 1918 году. Ведь если президент США Вильсон, которому Сеидов со-товарищи ошибочно приписывает разработку права на самоопределение, «не держал в уме народ Нагорного Карабаха», то азербайджанцами он точно пренебрег. Хотя бы по той причине, что такой нации просто не существовало в природе. До 1936 года, когда товарищ Сталин нарек этим обобщающим прозвищем в разные периоды истории перекочевавших из туранских степей в Южный Кавказ конгломерат каджаров, мугалов, «жаванширов», падаров, афшаров, шахсевенов, карапапахов, айрумов… Бакинским дипломатам и Азербайджану в целом, от имени которого то грозится, то что-то обещает обосновавшийся в Будапеште дезертир Сеидов, должно быть понятно: не могут пришлые кочевые племена претендовать на какие-либо территории в регионе, в котором они нашли спасение для своих баранов от голодной смерти. Что же касается «благородного жеста» Азербайджана по отношению к гражданам НКР, выражающегося в согласии «предоставить населению НКР» широчайшей автономии. Считаем совсем не лишним напомнить бакинскому (или теперь уже будапештскому?) политическому руководству Азербайджана: талышей, лезгин, татов в вашей республике гораздо больше, чем армян в Карабахе: поступите с ними так, как того требует принятая Генассамблеей ООН Декларация прав коренных народов. Вы так любите ссылаться на авторитет этой организации.

Армине Агаронян О бедном Вусале замолвите слово… Информационная агрессия Азербайджана против нашего народа в последние годы приобрела системный, институциональный характер. Не секрет, что за основными азербайджанскими информационными интернет-ресурсами стоят «люди в погонах», которые используют просторы Сети, лишенной государственных границ, таможни и иных барьеров, для полномасштабного оболванивания своего народа и очернения армян в (перед) лице мировой общественностью. Вне сомнения, уроки Геббельса азербайджанские пропагандисты усвоили на отлично. Ведь, ложь, а в ряде случаев, наглая, беспардонная, чудовищная Ложь является главным инструментом азербайджанских пропагандистов. Но, вот незадача, уроки-то усвоили на отлично, а вот с исполнителями - полный крах и, соответственно, с практическим применением теоретических знаний - беда. А все потому, что слишком торопятся господа азербайджанские агитпроповцы. А торопливость, как известно, рождает глупость и вызывает дружный смех окружающих. Вспомните анекдот про чукчу, который выкапывал накануне посаженную им же картошку с мотивировкой, что очень кушать хочется. История, которую мы вам поведаем, началась 4 февраля 2009 года с появления на армянском информационном ресурсе Арминфо, с ссылкой на Бакилилар.аз, душещипательного письма-откровения солдата азербайджанской армии Вусала Гасанова. Бедный аскяр описывал свои страдания от немыслимых мук на службе в родном Вятане и взывал о помощи к руководству Армении! Ни больше, ни меньше! Действительно, неоднократные случаи дезертирства азербайджанских солдат и перехода их на армянскую сторону, произошедшие в последние годы, давали основания полагать, что самым большим другом и защитником обиженных солдат армии Азербайджана, похоже, становится руководство Армении, поэтому мы не могли остаться безучастными к очередной «апокалиптической» истории очередного аскяра. Внимательно изучив это сообщение на Бакилиларе.аз, мы увидели, что данный ресурс ссылается на некий «армянский источник». В поисках истины, мы обратились на сайт Бакилилар.аз с резонной просьбой предоставить данные об источнике новости. Ответом явилось глухое молчание. Мы тогда еще и не предполагали, что это молчание всего лишь затишье перед бурей, как позже выяснилось, бурей в стакане. Уже на следующий день Бакилилар.аз триумфально возвестил о своем героическом расследовании и разоблачении дезинформации. И, наконец, все армянское интернет-сообщество узнало, что же это за таинственный источник. Им оказался никому не известный сайт versiya.am. Любопытно, что до 4-го февраля этот ресурс на армянских интернет-просторах замечен не был. Не будем вас томить минутами безвестности и ожидания и сообщим сразу, что истина оказалась на поверхности, мерцая привычной палитрой тусклых красок азагитпропа. Выяснилось, что сайт был создан всего лишь за три дня до этого – 1-го февраля 2009 года. И доменное имя, и хостинг были куплены именно в этот день. Дальше начались чудеса. Ведь только чудом можно объяснить удивительную оперативность в действиях доблестных героев-ищеек с азербайджанского ресурса, обнаруживших этот сайт, который даже не успел быть проиндексированным поисковыми системами!! Ведь известно, что индексация происходит в течение нескольких дней (даже недель и месяцев), поскольку поисковики не в состоянии справиться с объемом регистрируемых сайтов. А информация с одного сайта на другой чудесным образом перекочевала буквально через пару дней, с учетом того, что сайт еще не успел попасть в поисковые системы!! Разве это не чудо? Увы, чуда не произошло и в этот раз. Все оказалось очередным банально-грязным действием горе-пропагандистов азагитпропа. Итак, что мы имеем? Сайт зарегистрирован на имя некоей Лауры Абрамян, по адресу: 122A E FOOTHILL BLVD # 306 Arcadia, 91006-2505, US Телефон +362..., который она оставила при регистрации, находится в другом штате, а IP-Location сайта, почему-то оказалась Италия. А теперь по порядку. Адрес мадам Абрамян - ни что иное, как офис ЮПС, где versiya.am арендует почтовый ящик. Как вы понимаете, возможности армянской диаспоры позволяют нам ставить вопросы и получать ответы. Вследствие использования этих вот самых возможностей, нам удалось выяснить, что ящик под номером 306, который арендован для versiya.am не принадлежит и никогда не принадлежал никакой Лауре, тем более Абрамян. Телефон, по которому связались наши корреспонденты, оказалось, принадлежит русскоязычному венгру по имени Мишель, который не знает никакой Лауры, однако же, когда ему сообщили, что нас интересует сайт versiya.am, опомнился и сказал, что сам он Лауру не знает, однако знает ее электронную почту и, если мы хотим ей что-то передать, то он может написать ей. Странное дело, зачем так конспирироваться, если ничего криминального в создании новостного портала нет? А вот сообщение ложных данных при регистрации доменного имени – это уже противозаконно и карается тем, что доменное имя просто отбирают, а сайт закрывают. К чему так рисковать, если все безобидно, открыто и честно? Уж не потому ли, что очень не хочется, чтобы стало известно, что сайт создан для совершенно других целей, и все новости – всего лишь оправа для камешка под названием «Письмо-откровение»? Очень интересен хостинг, на котором припаркован сайт versiya.am. http://linkspapa.com/. Сам он не имеет ни сайта, ни странички, если пройти по ссылке, то вы обнаружите белый лист бумаги. Возникает вопрос, что это за такой продавец хостинга, который не имеет даже странички, чтобы владельцы сайтов могли бы зайти и арендовать там дисковое пространство? Может он не для всех? Смотрим… Похоже та же самая история – владелец скрыт, там припаркованы азербайджанские ресурсы, в частности, небезызвестный azadliq.az, посторонним доступа нет. Думаю развивать мысль и спрашивать о том, как случилось, что армянский ресурс смог припарковаться на закрытом для мировой общественности хостинге, где паркуются азербайджанские сайты, лишено всякого смысла. Вернемся, однако, к самому сайту versiya.am. Wordpress-овский движок. Из страниц работают только новостные блоки, которые являют собой перепечатки новостных агентств со всех информационных порталов, аналитические материалы с Восканапата и других армянских и неармянских ресурсов. Самая старая новость датирована вторым февраля. То есть никакого журналистского труда или собственных аналитических материалов – сплошной плагиат. И во всем этом копировании появляется бриллиант – письмо-откровение. Далее обращает на себя внимание форум данного сайта, на котором такой разгул азербайджанской словесности, поток грязи, угроз, оскорблений и злобы, что просто странно, как армянский ресурс, может скрупулезно собирать и культивировать на своих страницах всю эту гнусь, но зато методично удалять сообщения армян, оставляющих свои сообщения на страницах форума, пытаясь отразить проявления азербайджанской "толерантности" и "человеколюбия". Было бы логичнее, если бы администратор данного ресурса удалял армянофобские записи, оскорбления и просто откровенный мат азербайджанских гостей армянского ресурса. Но этот удивительный админ почему-то удаляет сообщения армян, бережно сохраняя и лелея азербайджанскую хулу. Самым интригующим выглядит, что эта самая Лаура Абрамян объявляется на страницах собственного форума только 9-го февраля, где уже неделю как бесчинствуют азербайджанские "патриоты" и оставляет сообщение на армянском языке (для пущей убедительности, надо полагать). Приводим ее текст в переводе (скриншот): Лаура Абрамян: я очень рада видеть всех здесь, на созданном мной дезинформационном сайте. Я и группа азербайджанцев решили купить в армянской зоне сайт, чтобы впоследствии накатать дезу на армян. И вообще, армяне легко заглатывают наживку. С уважением, Гяура Абрамян. Единственное, что можно сказать об этом тексте, что автор строк пользовался онлайн-словарем и выбрал самое неудачное слово: айкакан тируйт (армянская зона, владение) – так армяне не говорят. Особенно смешно оно смотрится в сочетании со словом «ваабше» и «кут утох». Человек, оперирующий литературно-армянскими терминами, просто не может использовать столь уродливые сленговые словечки, свойственные торговке семечками, но не даме, знакомой со словосочетанием «айкакан тируйт». Очень странно смотрится рядом со словосочетанием «айкакан тируйт» (армянская зона, владение) слово «сайт». Дело в том, что у армян в обиходе есть свое слово для его обозначения и оно в отличие от айкакан тируйт-а (армянская зона, владение), находится в обращении. Ни один армянин вам не скажет: "Ес сайт унем айкакан тируйтум" (у меня есть сайт в армянской зоне), он использует другие специальные термины и построит предложение по-другому. Очень интересно было проанализировать названия картинок, которые приведены на данном сайте. Нет ничего проще, чем открыть папку, где хранятся рисунки, используемые на сайте (в нашем случае они хранятся по адресу: www/versiya.am/uploads/images/). Там список всех картинок, которые таят в себе ключ к разгадке. В нашем случае это не полноценный текст, а список названий картинок. Итак, список (скриншот 1 и скриншот 2), в котором обозначены наиболее нетипичные для армянина написания (обратите внимание на выделенные названия). Это – наиболее распространенные азербайджанские ошибки. Так могут написать только и только азербайджанцы или турки, поскольку только у них в языке: C = Ч, ДЖ S = Ш Z, J = Ж Q = G Итак, по порядку: ни один армянин, не написал бы Мелик-Сахназарян, поскольку Ш принято писать как SH, это нам известно еще со школы, разве только если в родном языке того, кто писал название картинки буква Ш пишется как S с хвостиком. Привычка – страшное дело! Очень интересно написание фамилии курдского лидера Оджалана, который наименован как ocalan. Армянин написал бы ojalan, поскольку и в армянском и в английском языках есть буква «дж», которая обозначается как "j", а не «с», как это принято в азербайджанском и турецком языках. Идем далее. По той же самой аналогии можно проанализировать фамилию Президента Нагорно-Карабахской республики Бако Саакяна. Ни один армянин не напишет saakyan, потому что он точно знает, КАК пишется эта фамилия – sahakyan. А азербайджанец знает об этом имени от русского написания имени президента Грузии Саакашвили, где никакой буквы h нет и в помине. Кстати, фамилия Саакашвили так же написана без буквы h, как, естественно, было бы написано армянином. Армянин не написал бы фамилию Саркисян – sarkisyan, по той простой причине, что знает, что имя Саркис по-армянски пишется, как Саргис, и вполне закономерно, что эта фамилия армянином была бы написана как sargsyan, потому что это – естественный и правильный вариант написания армянского имени Саргис и производной от него фамилии. Разве что тот, кто писал эту фамилию – считывал ее с русского варианта – Саркис. Но это уже точно не армяне. На панельке со ссылками на "Дружественные сайты", где приведен список армянских ресурсов (которые по нашему запросу ответили нам, что и слыхом не слыхивали о ресурсе с названием versiya.am), мы наблюдаем ту же типичную для азербайджанца ошибку: ресурс MITQ у них записан как МИТГ, что неприемлемо и недопустимо в армянской орфографии. У армян для Q есть своя соответствующая этому звуку буква, которая и пишется и читается, как Q (армянский вариант написания приводить не буду, кому надо - найдет, как эта буква пишется по-армянски). И только у азербайджанцев она читается, как "Г". Ну откуда рядовому азербайджанцу, которому дали задание сделать сайтик, не заморачиваясь, знать такие тонкости, как-то: как бы армяне написали ту или иную фамилию, название и слово? Странно другое, зачем армянам совершать такое количество телодвижений, так топорно и грубо создавать сайт специально для того, чтобы явить миру письмо солдата-неудачника? Тем более, что вся азербайджанская братия постоянно и неустанно обращает внимание мировой общественности на ювелирность армян в деле дезинформации и подтасовки фактов! Странно, что армяне, "набившие руку" и доведшие до ювелирности "мастерство лжи и дезинформации", могли так топорно сработать. Это больше смахивает на почерк наших бесхитростных и доверчивых соседей, которые в своей кристальной чистоте и порядочности не умеют врать, а поэтому работают так неумело, тупо и … попадаются на те же самые грабли уже почти сто лет, с момента своего появления на политической карте мира. Вернемся, однако, к персоне самого субъекта, коим является Вусал Гасанов. На сайте Одноклассники действительно зарегистрирован такой юзер. Фотографии естественно отсутствуют, можно считать, что после скандала с публикацией их убрали, но вызывает сомнение, а был ли мальчик? Объясню почему. Одноклассники – сайт, регистрирующий и фиксирующий практически все действия регистрантов – дата регистрации, лента активности, время последнего посещения, чего мы не наблюдаем в случае с Вусалом. Это возможно лишь в том случае, если анкета юзера была зарегистрирована ДО нововведений социальной сети Одноклассники, фиксирующей ленту активности, и с тех пор не была посещена самим владельцем странички. Но ведь он должен был посетить эту страничку после 4-го февраля, когда его фотографиями пестрили все информагентства. Но этого мы тоже не наблюдаем. Время последнего посещения не указано. Не указаны никакие связи вообще. Или же есть альтернативный вариант – платная услуга по сокрытию этих самых данных: ленты активности, времени посещения, групп, видимости в режиме он-лайн. То есть, простой деревенский небогатый парень из Сумгаита заказывает платные услуги, чтобы обрести невидимый или скрытый режим. Глядя не интерфейс указанной персоны, в это верится с трудом. Явно, что создатели образа деревенского паренька перемудрили настолько, что сами попались в свою ловушку – представили его слишком тупым и ограниченным (см. ошибки в его письме-откровении), и количество заметанных следов (качество оставляет желать лучшего). А ведь бакилиларовские гении могли бы доказать факт кражи фотографий с сайта Одноклассники.ру всего лишь продемонстрировав разницу между фотографиями Вусала с его анкеты на этом сайте, где обязательно должен присутствовать логотип "Одноклассников" и "отредактированный", урезанный вариант той же фотографии с сайта versiya.am. Ведь на предъявленных фотках нет логотипа, и следов "урезания" тоже, поскольку фотографии представлены в классическом размере и все элементы на фотографии сохранены. А может эти фотки никогда не висели на одноклассниках? Я больше склоняюсь к этому варианту. При желании бакинская машина по клепанию дезы может опровергнуть это наше утверждение, предоставив фотографии Вусала с логотипом на "Одноклассниках" до "урезания". Интересно было изучить также интервью с героем дня на страницах того же самого бакилирар.аз. Умиляет, когда человек пишет, что «пытался покончить собой, но не получился» и его «сестры являются студентами» (не студентками), зато смело и уверенно оперирует понятиями «безнравственная этика», «права человека», «наднациональные понятия». Прямо-таки диссонанс какой-то. Очевидно, что авторы текста очень старались скрыть свою грамотность, но у них это плохо получились. Как говорил один классик: «Написать бездарный текст гораздо тяжелее». Теперь самое интересное. Если пройти по ссылке http://www.day.az/news/society/143531.html, можно наткнуться на очень интересное сообщение дей.аз о том, как заключенный Вусал Гасанов, напавший на редактора Азадлыг, жалуется на условия содержания в тюрьме. Вернемся к информации выше о том, что домены vesiya.am и azadliq.az припаркованы на одном и том же мистическом хостинге http://linkspapa.com/. И имя этого парнишки роднее и знакомее всех именно Азалдыгу. Теперь зададим вопрос: как так получилось, что журналисты бакилилар.аз могли взять интервью у человека, который находится в тюрьме и быть ему там еще более полугода? А никак, парень досиживает срок, и ни сном, ни духом не ведает, что от его имени создаются аккаунты на одноклассниках, пишутся письма, создаются опровержения, публикуются интервью. А Бакилилар тем временем в недрах своего жерла фабрикует интервью и являет миру недюжинные аналитические способности, детективные навыки и патриотический порыв (себя и Вусала), совершенно позабыв, что порой по другую сторону монитора сидят люди, качественно отличные от пожирателей информации с паспортами самого счастливого гражданина самой богатой, толерантной и культурно "обкраденной" армянами страны и анализируют каждый продукт недалекого ума и больного воображения азагитпропа! Собственно, мы, армяне, привыкшие к дешевой азербайджанской дезе, так бы и оставили без внимания этот милый пассаж, олицетворяющий топорность и недалекость ума азербайджанского азерагитпропа без внимания, если бы не один момент, который полностью вышел за пределы понимания вменяемой части человечества. А именно: на днях информационное агентство Азертопньюз распространило информацию о том, что в славном городе Сумгайыт в очередной раз начались погромы неазербайджанского населения, но на этот раз евреев. Вполне естественно, что информация была быстро рапространена другими информационными агентствами, в частности Панармениан, новостной лентой Рамблера, рядом украинских СМИ, сайтом горских евреев и прочими. Что делают азербайджанская пресса и ответственные лица? Вместо того, чтобы разобраться в случившемся или выяснить, кто же стоит за этой дезинформацией (если это действительно деза), они с места в карьер тут же выпускают информацию о том, что армяне хотят поссорить толерантный азербайджанский народ с евреями, населяющими их гостеприимную республику! ДейАз пошел еще дальше и открыто обвинил в случившемся не свой печально известный город и его "мирных" обитателей, а Панармениан, который всего лишь "передал эту информацию"(с). Причем в точности описывают технологию, использованную в истории с Версия.ам. А кто лучше самого преступника может знать подробности преступления? Причем в случае с сумгаитской историей ничего, кроме голословных утверждений и истерических выпадов сторону армян они не приводят. Особенно их повеселило скоропалительное армянское открещивание от подобного СМИ вообще - мол, у нас в регистре такой ресурс не зарегистрирован, однако, все тот же Бакилилар в своем рейтинге указывает этот ресурс, который занимает топовую позицию в качестве именно азербайджанского! Что уже опровергает утверждения о том, что АзерТопНьюз не является Азербайджанским СМИ. И тут выступает авторитетный и уважаемый азербайджанскими юзерами политолог Ариф Юнус, который совершенно четко и ясно сообщает о том, что лично знаком с теми, кто стоит за данной информацией. Правда он же спустя несколько дней редактирует свой пост с добавлением, что не исключает, что тут замешаны армянские спецслужбы (как будто армянским спецслужбам делать больше нечего, кроме как создавать дешевки на доменах третьего уровня!). Потом выясняется, что это не дезинформация вовсе, а очень даже реальный факт, поскольку сами евреи - не те люди, которые оставили бы без внимания подобный факт! Как сообщает сайт горских евреев: "Информация о погромах еврейских семей в Сумгаите нашла свое подтверждение". И, более того, об этом известно руководству республики, но по личному распоряжению Ильхама Алиева, приказано "не тиражировать эту информацию!" (скриншот) Так же, этот факт отразил на своих страницах "Заман" и ряд других еврейских ресурсов. К середине дня таинственный AzerTopNews под давлением властей Республики Азербайджан исчезает из поля зрения пользователей, а если быть точными - прекращает свое существование. Практически одновременно с закрытием сайта пошла волна опровержений. Не очень убедительных, но все же. В частности, сайт горских евреев опроверг ранее заявленную «проверенную» информацию о погромах евреев в Сумгаите. Там же, в тексте с опровержением он сообщает, что их человек (еврей из Баку, не армянин, заметьте) лично звонил в Сумгаит, и ему эту информацию подтвердили! Но уж поскольку официальный Баку заявил, что такого не было, то … значит, не было. И далее - полный текст, который они, вроде как, опровергают. И вот именно с этого момента пресс-машина Азербайджана полила то, что она умеет лить лучше всего: дерьмо! Очевидно одно, что армяне тут совершенно не при чем. Просто очень удобно: и евреев избить и армян обвинить! Кого интересует, что армянские ресурсы пользуются теми же самыми источниками, что и все остальные? Кого интересует, что сайт горских евреев получил свои подтверждения от бакинца-еврея? Кого интересует, что Азербайджан давно и заслуженно отвечает за реноме, заработанное на крови нетюрков? Главное - есть повод еще раз выразить свое нутро и явить миру свою истинную сущность. Короче говоря, запутались окончательно в своем вранье азербайджанские агитпроповцы. Правая рука не знает, что делает левая рука. А изложенные выше случаи манипуляций с азербайджанскими сайтами Версия.ам и АзерТопНьюс лишний раз демонстрируют различные формы пропагандисткой агрессии, используемой Азербайджаном. Радует лишь то, что их действия в большинстве своем носят прогнозируемый характер. Они легко выявляются, так как сами всплывают на поверхность, подтверждая лишний раз известную истину о непотопляемости биологических отходов человеческой жизнедеятельности. Или же, господа азербайджанцы, доказательства - в студию!

Генерал и композитор Алексей Гургенович Экимян Пиком служебной карьеры генерал-майора были должности заместителя начальника ГУВД Московской области и министра внутренних дел Арм. ССР, а как композитор он оставил около 300 песен, часть которых поют и сегодня. Алексей Гургенович заработал свой первый инфаркт в 37 лет и не дожил до 55-летия. Оставив в 46 лет службу, он всецело посвятил себя музыке и добился немалых высот. Лучшие поэты писали для него стихи, лучшие певцы исполняли его песни - "от Москвы до самых до окраин". Приятно вспомнить, что такие шлягеры, как "Снегопад", "Два одиночества", "Другой бы улицей прошел" (все – хиты 70-х годов) вышли из под пера музыканта-любителя, обошедшего многих маститых профессионалов. Наследие таких людей, как Экимян (Бабаджанян, Джигарханян, Таривердиев, ряд других), надо лелеять. Они всей своей сущностью служили (служат) дружбе двух народов и на деле скрепляли ее. Только на славном прошлом далеко не уедешь. Умрет (много ли осталось?) советское поколение и мы можем стать друг другу чужими. И некому будет петь песни Экимяна и других наших любимцев о главном: о любви, доброте, дружбе, Родине. А.Товмасян

ЗАГРАНКОМАНДИРОВКА ДЛИНОЙ В 30 ЛЕТ В истории советской внешней разведки немало страниц, где блистают имена славных сынов армянского народа - верных долгу и чести людей, которыми может гордиться любая нация. В этом созвездии свое неоспоримое место занимают Герой Советского Союза, разведчик-нелегал Геворг Андреевич ВАРДАНЯН и его супруга, кавалер ордена Красного Знамени Гоар Левоновна Варданян. Имена этой уникальной семьи разведчиков-нелегалов Служба внешней разведки России раскрыла лишь в последние дни уходящего века - 20 декабря 2000 года, в день своего 80-летнего юбилея. Выдающийся разведчик родился 17 февраля 1924 года в Ростове-на-Дону в семье Андрея Васильевича Варданяна, иранского подданного, директора маслобойного завода в станице Степной. Он был связан с советской внешней разведкой и по ее заданию в 1930 году покинул СССР и обосновался в Иране. Используя позиции преуспевающего коммерсанта со связями и солидным положением в обществе, Андрей Васильевич около 23 лет вел активную разведывательную и агентурную работу. Он был настоящим патриотом Советского Союза и в таком же духе воспитал своих четверых детей. Именно поэтому выбор Геворка не был случайным. Геворг Варданян связал свою судьбу с советской разведкой в 16 лет, когда в феврале 1940 года добровольно установил прямой контакт с тегеранской резидентурой. Большую роль в его становлении как разведчика сыграл возглавлявший в годы войны советскую внешнюю разведку в Иране талантливый разведчик Иван Агаянц. Большая часть жизни и 46-летняя нелегальная деятельность Г. Варданяна и в наши дни остаются под грифом "совершенно секретно", разведка раскрыла лишь страницы иранской деятельности, когда в далеком 1943 году во многом благодаря Варданяну и его группе удалось предотвратить покушение на "большую тройку" во время Тегеранской конференции. Забегая вперед отметим, что через 60 лет после известных событий в Москву приехала внучка британского премьер-министра Уинстона Черчилля Селия Сантис, чтобы лично поблагодарить разведчика за обеспечение безопасности своего деда. Накануне Второй мировой войны в планах Гитлера Ирану отводилась важная роль – прежде всего нефть и стратегические коммуникации. В связи с этим в Иране находилось около 20 тысяч немецких граждан: военные инструкторы, разведчики и агентура под видом торговцев, бизнесменов и инженеров. С началом войны советское правительство не могло оставаться безучастным к развитию событий в Иране и позволить вовлечение последнего в войну, что ставило под угрозу южные границы страны, к чему и стремились немцы. Более того, Иран использовался гитлеровскими спецслужбами и для ведения шпионско-подрывной деятельности на территории СССР. Перед резидентурой советской внешней разведки в Иране была поставлена задача выявить фашистских агентов и содействующих им лиц. Это и стало первым заданием, которое получил Г. Варданян (оперативный псевдоним Амир). Организованная им группа, в состав которой вошли юноши – армяне, лезгины, ассирийцы, несмотря на отсутствие оперативной подготовки и опыта, за два года работы выявила не менее 400 человек, так или иначе связанных с германскими разведслужбами. В период формирования и обучения группы сотрудники резидентуры окрестили ее "легкой кавалерией". Несмотря на то, что в годы войны Великобритания была союзницей СССР и резидентуры двух стран в Тегеране сотрудничали по ряду оперативных вопросов, советской резидентуре стало известно, что англичане в Тегеране создали разведшколу, где в условиях строгой конспирации готовят русскоязычных молодых людей для заброски в разведывательных целях на территорию Средней Азии и Закавказья. По заданию Центра Геворгу удалось внедриться в разведшколу, и вскоре у резидентуры была подробная информация о самой школе и ее "курсантах". Заброшенные на территорию СССР "выпускники" школы обезвреживались или перевербовывались советской контрразведкой. Полученные в английской разведшколе знания (вербовочная работа, тайниковые операции, шифровальное дело, выявление наружного наблюдения и т. д.) в дальнейшем очень пригодились разведчику. Одним из активных членов группы Геворга с первых дней ее создания стал его близкий друг Оганес, в семье которого Геворг впервые увидел свою жену, - тогда 15-летнюю красавицу Гоар. Гоар Левоновна Пахлеванян (Варданян) родилась 25 января 1926 года в Ленинакане. В 1932 году родители переехали в Иран, где ее отец занимался предпринимательством. Привлекая Гоар к работе в своей группе, Геворк вскоре понял, что не ошибся. С первых же шагов раскрылись ее природная прозорливость и наблюдательность. Ей было всего 16 лет, когда она сумела предотвратить переход на сторону врага двух советских летчиков, перелетевших на своих самолетах в Иран из Баку. Несмотря на старания фашистской агентуры, убежище дезертиров было обнаружено и они были арестованы. "Я к ней был неравнодушен с самого начала нашего знакомства, - признался позже Геворг. - Меня поражали ее обостренное представление о чести, долге, ее требовательность и забота о товарищах по оружию". 30 июня 1946 года молодые сыграли в Тегеране свадьбу и еще шесть лет работали в Иране. "Мой выбор зависел только от меня, - отмечает Гоар Левоновна, - мне никто не навязывал, не утверждал "кандидатуру мужа". Замуж я выходила по большой любви". По стечению обстоятельств Варданяны сочетались браком три раза, из них дважды - за рубежом (так нужно было в соответствии с "легендой") и даже венчались в церкви, и один раз – дома, уже по советским законам. В 1951 году по просьбе молодых супругов Центр предоставил им возможность получить высшее образование. Выбор пал на факультет иностранных языков Ереванского университета. Геворг свободно владеет пятью языками и изъясняется еще на трех (не считая армянского и русского). После окончания учебы и специальной подготовки последовала многолетняя нелегальная деятельность Варданянов в разных странах мира под прикрытием вымышленных имен и фамилий. Об их разведывательной деятельности еще не пришло время рассказать, да и вряд ли оно наступит в ближайшие 30-50 лет. Несколько лет Варданяны работали в Италии, держа в центре внимания южное крыло НАТО. Здесь они приобрели заметное общественное положение и широкие связи, лично были знакомы с президентом страны, некоторыми министрами, американскими морскими офицерами и даже с будущим директором ЦРУ адмиралом Стенсфилдом Тернером. Эти полезные связи впоследствии были использованы Г. Вараняном в нелегальной разведывательной работе в США. Операции, блестяще проведенные этим талантливым разведчиком, могли бы войти в учебные пособия спецслужб многих стран как образец того, каких успехов может достичь разведчик. Его загранкомандировка длилась более 30 лет. И всегда рядом с ним была Гоар – женщина его судьбы, боевая подруга. "Три из крыльев присвоенной мне пятиконечной звезды Героя принадлежат Гоар, - часто шутит Геворг Андреевич и с гордостью добавляет: - Я своим успехом во многом обязан ей". О присвоении полковнику госбезопасноcти Геворгу Варданяну звания Героя Советского Союза и о награждении Гоар Левоновны орденом Красного Знамени им сообщили в 1984 году. Геворг Андреевич стал первым разведчиком-нелегалом, получившим это высокое звание за работу в мирное время и при жизни. Но супруги в это время находились далеко, и потому документы об их награждении были выписаны на другие фамилии. После их возвращения, в конце 80-х, председатель КГБ СССР В. М. Чебриков лично вручил им заслуженные награды. Из последней командировки Варданяны вернулись только в 1986 году. Через несколько месяцев Гоар Левоновна вышла на пенсию, а Геворг Андреевич продолжал служить до 1992 года. Сегодня полковник Геворг Андреевич Варданян продолжает активно трудиться, передавая свой богатый опыт молодым разведчикам, выступает перед студентами вузов и другими аудиториями. Постоянно проживая в Москве, супруги Варданяны часто бывают на родине, к которой привязаны большой любовью. "Вспоминая те тяжелые годы, - говорит Гоар Левоновна, - испытываешь чувство настоящего счастья от осознания того, что ты была нужна и полезна Родине, а время, трансформируя воспоминания, стирает тяготы минувших лет. Считаю себя очень счастливой, что проработала всю жизнь с мужем в разведке. Все мы перед Родиной в долгу. Все мы – никто без нее. Надо побывать вдали от нее, чтобы понять, что она для тебя значит". Сегодня легендарному герою Геворгу Варданяну исполняется 85 лет, в связи с чем 14 февраля с. г. президентом РА был подписан указ о награждении Геворка Варданяна орденом ''Почета''. Весь личный состав и ветераны Службы национальной безопасности РА от всего сердца поздравляют Г. Варданяна с юбилеем и заслуженной наградой, желают ему крепкого здоровья, долгих лет жизни и благополучия. Пресс-центр СНБ РА

ПЕРВЫЙ 16 февраля Артуру Мкртчяну исполнилось бы 50 лет. А ему было всего 32, когда он был избран первым председателем Верховного Совета Нагорно-Карабахской Республики, и 33, когда выстрел в висок положил конец этой короткой, но яркой жизни, оставившей незабываемый след в истории Арцахского движения. Артур Мкртчян руководил вторым армянским государством всего 98 дней, но его личность, жизненный путь и судьба оказались настолько органически вплетенными в новейшую историю армянского народа, что эти 3 с лишним месяца навсегда вписали его имя в народную память. А трагичность судьбы стала символом трагичности сложнейшего периода – пожалуй, тяжелейшего за все эти годы… Причина того выстрела так и осталась невыясненной, а пуля, убившая его, ненайденной. Обстоятельства смерти тогда, в апреле 92-го, дали повод для многочисленных слухов, однако сегодня, по прошествии почти 17 лет, детали кажутся не важными, а из глубины памяти всплывает его лицо – таким, каким он был в тот свой первый и последний приезд в Ереван в качестве президента НКР, в холодном и суровом январе. Мне посчастливилось увидеть его в стенах армянского парламента – невысокого молодого человека с застенчивым взглядом из-под очков, облик которого так не вязался со словом "власть", но зато точно и беспощадно знаменовал собой время – время истинных патриотов, безоглядно и бескомпромиссно вставших за армянский Арцах, время романтиков, плодами борьбы которых зачастую пользуются негодяи, время интеллигентов, вышедших из стен научных кабинетов к реалиям национальной жизни, и героев, защитивших и освободивших армянскую землю и вернувших народу маленький, но драгоценный кусочек потерянной родины. Артур Мкртчян действительно сполна символизировал поколение и национально-освободительную борьбу конца 80-х – начала 90-х. Когда все начиналось, он был директором краеведческого музея в своем родном Гадруте. Именно при нем азербайджанский музей стал армянским, впервые был создан архив и проводились исследования исторических памятников. С началом Движения Мкртчян стал его активным участником, подписав в числе 9-ти первое письмо Горбачеву: весьма смелый по тем временам шаг занимавшего номенклатурную должность человека для Артура был осознанным поступком, выбором, шагом к осмыслению собственной личности и собственной роли в начинающихся революционных процессах. Весь его путь - от первого митинга в Гадруте 12 февраля 1988 г. до избрания президентом - был стремительным и ошеломляющим. Вместе с тем его приход к власти логично и закономерно укладывался в армяно-карабахские реалии того времени, а посему был глубоко символичен. Ибо во главе новорожденной республики встал молодой национал-радикал, олицетворявший дух национально-освободительного движения в его самых лучших, высоких и светлых проявлениях образца 1988-1990 гг. Избрание Артура Мкртчяна ознаменовало собой конец номенклатурной политики Степанакерта и начало формирования первых партизанских отрядов в оккупированных Азербайджаном районах Арцаха: главным императивом времени была вооруженная самооборона, все остальное вело к неминуемой потере армянского Арцаха. Его неопытность и неискушенность в политике, в самое пекло которой он был брошен судьбой, сполна искупались природным умом, абсолютной порядочностью и верностью целям и идеям Движения. Сегодня, в наше циничное время, эти слова и понятия кажутся анахронизмом, а тогда все это было естественно в людях, истинным лидером которых стал Артур Мкртчян. И остался, возможно, единственным романтиком и единственным рыцарем, пришедшим во власть и не испорченным ею. Дело тут не в том, что не хватило времени, - дело в корнях, в сути, в человеческой породе, давно и, кажется, напрочь ушедших из политики и власти. Именно поэтому смело можно сказать, что избрание Артура лидером Карабаха в то сложное время символизировало глубинный смысл карабахской идеи, ее чистоту и простоту, что сродни святости. Это был тот редкий случай в политике, когда за избранным руководителем стояла не политическая сила, а народ, который верил ему. Много ли было с тех пор у нас таких лидеров? И были ли вообще?.. Тот период нашей недавней истории пока еще не изучен окончательно - во всех своих деталях и особенностях. Схематично это выглядело так: к концу 91-го в Армении окончательно утвердилась власть АОД во главе с Тер-Петросяном, и режим, в недрах которого уже происходили совершенно иные процессы, постепенно укреплялся. В Карабахе, находящемся в тяжелейших условиях непрерывных бомбардировок и обстрелов, национально-освободительное движение вступало в фазу защиты и освобождения исторических армянских земель. Именно в этих условиях 6 января 1992 года руководителем Карабаха стал Артур Мкртчян - лидер, очевидно желавший вести максимально независимую от партийной конъюнктуры политику и не скрывавший этого. Спустя несколько дней после избрания он приехал в Ереван. Тер-Петросян не принимал его 4 дня. Наконец соизволил. Выйдя от президента, Мкртчян сказал: "Я сюда больше не приеду". Две основные политические силы Армении - АОД и АРФД - вели в то время своеобразную борьбу за власть в Арцахе, ставшем судьбоносным рубежом Родины. Эта борьба была насколько грязной и циничной по своим методам и целям, настолько чистой и высокой была борьба с внешним врагом, которую вели Артур и его соратники, вел народ. "На начальном этапе создания НКР ее руководство не только не пользовалось уважением бывшего руководства Армении, но часто очевидным образом игнорировалось Ереваном. Думаю, эта политика, пусть и косвенно, стала одной из причин самоубийства первого председателя ВС НКР" - эти слова Аркадия Тер-Татевосяна – Командоса - во многом объясняют и особенности того периода – первой половины 92-го, вплоть до освобождения Шуши, и причины ухода Артура, оказавшегося в сложнейшей ситуации меж двух огней. Противоречия с главными политическими силами, стремившимися диктовать и контролировать процессы в НКР, и в первую очередь с криминализирующимся режимом АОД и лично с Тер-Петросяном, обретали уже необратимый характер. Из Еревана требовали активного присутствия руководства Карабаха в решении внутриполитических вопросов - он отказывался. Карабах, мужественно сопротивлявшийся в развязанном Азербайджаном вооруженном противостоянии, понял необходимость оставаться в стороне от нечистоплотных разборок в Армении. Артур пошел на это - и заставил власти Армении считаться с собой. Надо было быть действительно отважным человеком и зрелым политиком, чтобы противостоять официальному Еревану, будучи (вспомним: тяжелейшая зима 1991-92 гг.) практически в полной зависимости от поддержки и помощи Армении. Мкртчян пытался войти в непосредственный диалог с миром, минуя власти Армении, и многое действительно успел сделать в этом направлении. Но... так катастрофически не хватало времени: ему было отпущено всего 3 месяца и 8 дней. Удалось лишь заложить основы, главной из которых стал принцип невмешательства во внутренние дела Армении, дабы не дать использовать карабахский фактор в грязных политических играх. Это удалось тогда и удавалось еще несколько лет после этого, пока криминализация власти не захлестнула Армению, а вместе с ней и Карабах. А тогда, в начале 90-х, когда народ решал и решил свои исторические задачи, аодовская власть еще только приступала к решению своих, не имеющих ничего общего с интересами Армении, Карабаха и народа. Развязка наступила 14 апреля 1992 года. Видевшие Мкртчяна в те дни люди свидетельствуют, что он находился в тяжелом душевном состоянии, похожем на психологическую загнанность. Следствие, проведенное специалистами из Карабаха и Армении, склонялось больше в пользу версии о несчастном случае. Истинная причина так и не была названа. Но ясно одно: такой карабахский лидер, никак не устраивавший стоявшие у власти в Армении силы, долго не протянул бы: он должен был либо пойти на компромисс с самим собой, либо подать в отставку. Артур, по всей вероятности, предпочел вечную "отставку". На могиле Артура Мкртчяна – скромный надгробный камень, бюст установлен лишь несколько лет назад в его родном Гадруте. Правительство НКР приняло решение торжественно отметить юбилейную дату, планируется ряд мероприятий. Но с точки зрения наших сегодняшних реалий куда важнее другое: Артур Мкртчян – первый президент свободного Арцаха - был из когорты людей и политиков, которых сегодня остро не хватает и Армении, и Арцаху, да и всему миру. Людей, чья жизнь проносится так стремительно, что кажется, она была лишь дорогой наверх – к звездам. Наверное, так оно и есть. И хочется верить, что звезда Артура и сегодня все так же освещает путь Арцаху тем немеркнущим светом, что горел в нем при жизни и теперь струится с неба – на родную землю, которой он отдал все 33 (возраст Христа) своих коротких года. Марина Григорян

Недавно в "Ньюсуике" появилась небольшая статья с замечательной подборкой фотографий одного из самых влиятельных и талантлевейших фотографов 20-го века Юсуфа Карша. Будучи 14-летним подростком, он пережил все ужасы армянского Геноцида, выжил, добрался до Канады и стал одним из лучших портретистов и мастеров линзы прошлого столетия. Сходите вот сюда и посмотрите на его портереты Черчиля, Эйнштейна, Тэтчер, Хемингуея, Одри Йепберн, Элизабет Тэйлор, Софи Лорен, Пикассо, Нуриева (всего 17 портретов и автопортрет). Обещаю, не пожалеете! P. S. Ещё подумалось, - а сколько таких вот, талантливых и замечательных, не смогли спастись... http://tamsyam.livejournal.com/79948.html

Уважаемые Kars и SAS. Мое сообщение №842 осталось вами пропущено. А жаль...

На сайте министерства оборонной промышленности Азербайджана (есть и такое! ) - www.mdi.gov.az - целый список шедевров инженерной мысли толерантов. Автоматов, минометов и патронов вы там не найдете. Зато в наличии имеются: Нагнетатель 5620 Водоотделитель 2394T Вентиляторы: 5617Т; 4523 Осушитель 6011 Влагоотделители: 2227; 6368; 5676А; 2788; 6377; 6917; 6678 Кипятильники универсальные: КУ-27-2С; КУ-200-2С (5-ого поколения) Подогреватели детской пищи: ППД-200/115; ППД-27 (4-ого поколения) Подогреватели воды: ПВ-27; ПВ-200/115 Шкаф электрический духовой ШЕД-200М Канистры объемом 10 и 20 л, предназначенные для хранения непищевых продуктов (6-ого поколения ) Электрический стерилизатор медицинский СТМ-0000 12 литровый термос для хранения и транспортировки пищевых продуктов (7-ого поколения :lol: ) Микросхемы серии: 133, 155, 169, 170, 533, 555, 556, 561, 564, 589, 1102 Деревянные и пластмассовые изделия (5-ого поколения) Контрольно-кассовые аппараты (6-ого поколения) Уравновешивающие механизмы и запчасти к ним Домкраты специальные (4-ого поколения) Палубные светильники Запчасти к глубинным насосам марки ЕСВ-10 Электрорубильники Устройство контроля движения эскалаторов Блоки питания 5В, 9В, 12В Инкубатор ИУ-300 (7-ого поколения) Электронный кассовой аппарат ЕЛВЕС-МИКРО-Ф «Аз» Электронные весы ЕТТ15/5 Преобразователь тока Сварочные аппараты (6-ого поколения) Детали из пластмасс для телевизоров 4, 6, 8, 9, 10, 12 – местные ящики для счётчиков электроэнергии вал газа, штурвал газа V2-450, различные валы, зубчатые колеса, маховики метизы различного типа (булавки, болты гайки)(4-ого поколения :lol: ) натяжной винт (односторонний и двухсторонний) запасные части для вагонов метро: муфты, стаканы, вешалки, таблички для дверей (5-ого поколения ) подушки, валы различных размеров, крышки. Армянские оккупанты, вы уже испугались?

http://roland-expert.livejournal.com/65225.html Иракские армяне отметили день св. Валентина в Анкаве, ассирийском пригороде Арбиля (иракский Курдистан). Празднество было организовано местным Обществом армянской культуры. В нем принял участие фольклорный ансамбль песни и танца «Саят Нова» Армянской Молодежной Ассоциации Багдада и четверо армянских певцов. Наряду с местными армянами, присутствовало множество гостей из Багдада. Репортаж транслировался по спутниковому каналу «Иштар ТВ». Фото можно посмотреть здесь: http://www.ishtartv.com/news,6575.html

По моему, речь у него шла не о интеллекте, а о интеллигенции.

Эту работу хорошо бы полностью выложить на форуме.

Есть интересное историческое исследование на эту тему. По вышеуказанным тобой причинам сомневаюсь, стоит ли эту работу выкладывать в открытом форуме.

Ութ տարում 20-ով ավելացել են Ջավախքում գործող հայկական եկեղեցիները 2000-2001 թվականներին Ախալքալաքում Ջավախքի ընդհանուր առաջնորդական փոխանորդության հիմնադրումը, իրոք, նշանակալի իրադարձություն էր տեղաբնակների կյանքում: Մինչ այս՝ հոգևոր կյանք, եկեղեցական ծիսակատարություն արտահայտությունները լոկ երևակայական հասկացություններ էին ավանդապաշտ ջավախահայերի համար, բայց վերջին 7-8 տարիների ընթացքում ասվածն էապես փոխվել է։ Ջավախքի ընդհանուր առաջնորդական փոխանորդության ծավալած գործունեության, տարածաշրջանի հոգևոր կյանքում առկա հիմնախնդիրների, հայկական եկեղեցու իրավական կարգավիճակի և շատ այլ հարցերի պատասխանները՝ Ջավախքի ընդհանուր առաջնորդարանի փոխանորդ՝ հայր Բաբգէն Սալբիյանի հետ հարցազրույցում: Հայր Բաբգէն, Ձեր գնահատմամբ, տեղի հոգևոր կյանքում այսօր որքանո՞վ է ակտիվ ջավախահայությունը: 80 տարիների անաստվածության ժամանակաշրջանն իր կնիքը դրել է տեղի ժողովրդի հոգևոր կյանքի վրա: Եվ երբ այսօր հետ ենք նայում, հասկանում ենք, որ շատ բան է փոխվել: Անշուշտ, ամեն բան մի քանի տարիների ընթացքում փոխել հնարավոր չէ. սա այնպիսի ծառայություն ու պատասխանատու աշխատանք է, որը տարիներ է պահանջում: Սակայն ուրախությամբ պետք է նշենք, որ առաջընթացն արդեն նկատելի է, այսինքն՝ մեր գործունեության 7-8 տարիներն աննկատ չեն անցել: Միայն այն փաստը, որ եկեղեցում բոլոր տոները նշվում են, և ներկա է հավատացյալ ժողովուրդը, խոսում է նրանց՝ դեպի եկեղեցի վերադառնալու մասին... Այն ժամանակ հոգևորականներ չկային, ու եկեղեցական տոներն էլ կամ չէին նշվում, կամ՝ մասնակիորեն: Այսօր, երբ գործող եկեղեցիներ կան, տեղաբնակներն իրենց կյանքն արդեն չեն պատկերացնում առանց հոգևորականի և առանց եկեղեցու, ու այս առումով պսակադրությունները, մկրտությունները, թաղման արարողակարգերը պարբերական բնույթ են կրում: Բայց նաև ասենք, որ այն բոլոր հիմնախնդիրները, որոնք այսօր առկա են Ջավախքում (հատկապես՝ սոցիալ-տնտեսական), իրենց ազդեցությունն են թողնում ժողովրդի հոգևոր կյանքի վրա: Առաջնորդական փոխանորդությունն իր գործունեությունը ծավալելու ժամանակ հաշվի է առնում նաև այս հանգամանքը: Ի՞նչ հիմնախնդիրներ են այսօր հուզում Ախալքալաքի Սբ. Խաչ եկեղեցուն: Հիմնախնդիրները շատ են և տարաբնույթ՝ սկսած շենքային պայմաններից, վերջացրած՝ նյութականով: Ժամանակին, երբ առաջնորդական փոխանորդությունը հիմնադրվեց, մեր ջանքերով ստեղծվեցին նաև մանկական երգչախումբ, կիրակնօրյա դպրոց ու տիկնիկային թատրոն: Բայց նյութական ծանր վիճակը գնալով դժվարեցնում է մեր գործունեությունը: Ցավոք, մենք այսօր չունենք լուրջ աջակիցներ, որոնք կօգնեն մեզ այս հարցերում: Ռուսաստանում ապրող շատ գործարար ջավախահայեր կան, և վստահ եմ, որ մեր ձայնը մի օր կհասնի նրանց: Հուսով եմ, որ կգա ժամանակը և նրանք կառաջարկեն իրենց օգնությունը: Անշուշտ, դժվար է, երբ տեղում չկան ռադիոալիք և լույսընծայվող թերթեր, որոնց միջոցով հնարավոր կլիներ քարոզչություն իրականացնել: Այս ամենը խոչընդոտում է նաև աղանդավորության դեմ ուղղված մեր պայքարին: Այժմ մենք լրջորեն մտածում ենք ուսուցիչների վերապատրաստման մասին, որոնք շրջանի գյուղերում կլինեն մեր օգնականները: Բոլորովին վերջերս Ախալքալաքի Սբ. Խաչ եկեղեցու Սբ. Ավազանն ու Սբ. Խորանը վերանորոգվեցին ջավախահայ բարերարների տրամադրած նյութական միջոցներով: Մի՞թե միայն նրանց շնորհիվ է, որ եկեղեցու տեխնիկական հիմնախնդիրները լուծում են ստանում: - Ցավոք, պետք է նշեմ, որ 1856 թվականից, երբ կառուցվել է Ախալքալաքի Սբ. Խաչ եկեղեցին, անցել է մոտ 150 տարի, ու այդ ընթացքում որևէ բան չէր վերափոխվել: Սակայն Աստված լսեց մեր աղոթքները, և ջավախահայ բարերարներ Կուրղինյան եղբայրներին ուղարկեց օգնության, ովքեր, լավ հասկանալով եկեղեցու դերը, ձեռնարկեցին այս աստվածահաճո գործը: Նրանց օրինակին հետևեցին նաև ռուսաստանաբնակ այլ բարերարներ, որոնց տրամադրած միջոցներով էլ սալապատվեց եկեղեցու հատակը: Ցավում եմ, բայց տեղաբնակների նյութական ծանր վիճակը թույլ չի տալիս օգնելու եկեղեցուն: Հիմնականում աջակցում են Ռուսաստանում ապրող ջավախահայ բարերարները, ովքեր կարոտելով հայրենիքն ու գնահատելով եկեղեցու կարևորությունը, փորձում են ինչ-որ ձևով օգտակար լինել: Հայր Սուրբ, Ախալքալաքի շրջանի տարբեր գյուղերում կան եկեղեցիներ, բայց դրանցից շատ քչերն են այսօր գործում: Իսկ հնարավո՞ր է՝ հետագայում գործող եկեղեցիների թվաքանակն ավելացնել: Ջավախքի ընդհանուր առաջնորդական փոխանորդության ստեղծման տարիներին մենք ունեինք ընդամենը 4-5 գործող եկեղեցի, բայց վերջին 8 տարիներին դրանց թիվը հասել է 20-25-ի... Եկեղեցիները հիմնականում գտնվում են շրջանի գյուղերում, և եթե հաշվառենք, ապա ամեն մի քահանայի բաժին է ընկնում 30-40 գյուղ: Ասել, որ նրանցից յուրաքանչյուրը բոլոր գյուղերում էլ կհասցնի պատարագներ անել՝ սխալ կլինի, որովհետև դա ֆիզիկապես ուղղակի անհնար է: Սակայն ուրախությամբ պետք է նշեմ, որ մեր քահանաներն անում են անկարելին, որպեսզի որևէ գյուղ անմասն չմնա եկեղեցական արարողություններից: Այս հարցում պետք է նշել նաև արտասահմանում բնակվող ջավախահայերի դերը, որոնց զգալի մասը փորձում է սեփական միջոցներով վերանորոգել իրենց գյուղերի եկեղեցիները: Եվ եթե այսպես շարունակվի, ապա 7-8 տարի անց տարածաշրջանը կունենա 30-40 գործող եկեղեցի: Բոլորովին վերջերս Սամցխե-Ջավախքի տարածաշրջանն ընտրեց նոր նահանգապետ: Հետաքրքիր է, ի՞նչ ակնկալիքներ ունեք նորանշանակ պաշտոնյայից, և ընդհանրապես, նախորդ նահանգապետերը որքանո՞վ են ուշադիր եղել տեղի եկեղեցու նկատմամբ: Վերջին 7-8 տարիներին Սամցխե-Ջավախքը ունեցել է 3-4 նահանգապետ, բայց, ցավոք, նրանցից ոչ մեկը չունեցավ խիզախություն՝ այցելելու մեր եկեղեցի և հանդիպելու մեզ և մեր հավատացյալ ժողովրդի հետ: Շրջանի բնակչության 90%-ը հայ է և Հայ առաքելական եկեղեցու հավատացյալներ, նահանգապետերի համար առաջնային խնդիրներից մեկը պետք է լիներ տեղում գործող եկեղեցիների հոգևոր դասի հետ հանդիպել ու խոսել առկա հիմնախնդիրների մասին, որին, ցավոք, ականատես չեղանք: Հուսով ենք, որ նորանշանակ նահանգապետն այս բացթողումը հաշվի կառնի և կլրացնի: Ջավախք այցելող վրացի իշխանավորները նույնպես խուսափում են հայկական եկեղեցի մտնել: Բայց չէ՞ որ տարածաշրջանում ապրում են և հայեր, և վրացիներ, ու եթե շնորհավորում են վրաց հավատացյալների Սբ. Ծնունդն ու Սբ. Զատիկը, կարելի է մտնել նաև հայկական եկեղեցի: Ի վերջո, մենք էլ ենք համարվում Վրաստանի քաղաքացիներ: Բազմիցս խոսվել է նաև Վրաստանում հայկական եկեղեցու՝ իրավական կարգավիճակ չունենալու մասին, բայց մինչ օրս խնդիրը լուծում չի ստացել. ուղղակի կան հավաստիացումներ, որ հայկական եկեղեցուն մոտ ապագայում կտրվի համապատասխան կարգավիճակ: Ասացիք, որ Ջավախքի ընդհանուր առաջնորդական փոխանորդությանը կից գործում է նաև մանկական երգչախումբ, կիրակնօրյա դպրոց, տիկնիկային թատրոն... Քանի՞ սան է դաստիարակում եկեղեցին: Թեև զգալի դժվարություններով, բայց կրթում ենք մոտ 150 երեխայի: Թվաքանակի ավելացման հնարավորություն դեռևս չունենք, որովհետև շենքային պայմանները թույլ չեն տալիս: Ասվածից բացի, առաջնորդական փոխանորդության ջանքերով ամառվա ընթացքում կազմակերպվում է բակային ճամբար, որին մասնակցում է 200 երեխա: Կազմակերպում ենք ուխտագնացություններ՝ Մայր աթոռ Սուրբ Էջմիածին, ինչպես նաև տեղի սրբավայրեր: Մենք ամեն տարի իրագործում ենք նաև մանուկների և նորապսակների օրհնության կարգեր, շրջանավարտների հանդիպում՝ տեղի հոգևոր դասի հետ: Ներկայումս իրականացնում ենք մի ծրագիր, որի շրջանակներում, արտասահմանում ապրող մեր քույրերի և եղբայրների կողմից, հովանավորվում է տարածաշրջանում ապրող մոտ 100 ծնողազուրկ երեխա: Երանուհի Յայլախանյան Առավոտ

Сергей Шакарянц Курдские «демократы» кагэбэшной выделки Курдские отряды боевиков, или, как их называют, террористов, причиняют сильную и постоянную головную боль в обширном регионе Малой Азии, в частности Турции. Об Ираке и говорить нечего. Cобытия на севере этой страны, периодические вторжения турецких войск в Ирак, боевые действия — нешуточная реакция на террористические акции... Процесс этот вряд ли прекратится — курды настроены по-боевому и очень решительно. Им терять нечего, кроме своих жизней. Курдский вопрос, без сомнения, один из самых болезненных и острых во всем регионе. Он, скорее всего, зародился уже тогда, когда курды оставили свою прародину — северные районы провинции Парс в Иране, проникли в Северное Междуречье и приняли магометанство. Первые письменные источники, зафиксировавшие курдские племена, отмечены XII веком. С тех пор они так и не смогли объединиться и создать государство. Курдистан существовал и пока существует сугубо как этническое понятие. Земли, на которых много веков обитают курды, оказались разделены между Турцией, Ираком, Ираном и Сирией. Проблема между тем не решается, усложняется и растягивается до бесконечности, хотя курдов более 20 миллионов. Продолжается и больше ста лет назад начатая ими борьба за свою государственность, и конца ей не видно. Между тем история вопроса широкой общественности даже в общих чертах плохо известна. В частности, мало кто знает о курдско-советской интриге. Именно благодаря Москве курдское движение получило кадры боевиков-профи и в качестве духовной поддержки — самую прогрессивную марксистско-ленинскую идеологию. Оказывается также, что в конце 20-х годов немалую роль в новейшей истории курдов играли и армяне, причем действовали они и со стороны большевиков, и со стороны дашнаков. Конечно, каждый, особенно такой многочисленный народ, как курдский, имеет право на место на земле, на свое государство. Но некоторые обстоятельства сегодня вызывают противоречивые чувства. Так, очерчивая границы своего лелеемого государства, некоторые курдские деятели в мечтах о своем государстве зацепляют и часть современной Армении с Ереваном, Армению Западную, не говоря уже о территориях упомянутых выше стран рассеяния. Нам невозможно забыть и то, что курды оказались деятельными и жестокими подручными турок во время геноцида. Игры и интриги вокруг курдского движения продолжаются, их используют разные страны для воздействия на ситуацию в регионе прежде всего в своих интересах. О курдском народе они стараются по возможности не вспоминать. Советская секретная служба, называвшаяся в ту пору иностранным отделом ОГПУ (ИНО ОГПУ), с середины 20-х гг. пыталась установить контакты с вождями многочисленных воинственных племен Ближнего Востока для того, чтобы использовать эти племена в борьбе против «международного империализма». Так, в 1927 г. резидент ОГПУ в Тегеране Георгий Агабеков получил задание «подготовить на случай конфликта с Англией возможность восстания на индийской границе из Индии. Подготовка должна была заключаться в подкупе вождей племен, расположенных у индийской границы, и устройстве тайных складов оружия, которым можно было бы в нужный момент вооружить племена и двинуть на Индию». В Иране, Ираке, Афганистане представители ОГПУ искали выходы на влиятельных вождей, вербовали агентов, подкупали губернаторов, участвовали в торговле оружием и даже прикрывали контрабанду наркотиков. Восстания курдов в 1925-1927 гг. привлекли внимание советской разведки к Курдистану. Резидент ОГПУ в иранском Керманшахе Михаил Алхазов (Аллахвердов), официально являвшийся секретарем советского консульства, наладил связь с влиятельным курдским шейхом Низаметдином, который подробно сообщал о деятельности и планах курдских повстанцев в Иране и их связях с курдами Ирака. О курдском движении в Турции Москву информировал представитель армянской партии Дашнакцутюн в Курдистане Арташес Мурадян, завербованный тифлисским ОГПУ. В 1927 г. руководитель иностранного отдела ОГПУ Михаил Трилиссер приказал восточному сектору ИНО «заблаговременно подготовить курдские племена к выступлению против Ирака, где, по сведениям ОГПУ, концентрировались воздушные силы англичан». Для привлечения к СССР симпатий курдов Турции, Ирана и Ирака рассматривался вопрос о создании на территории Азербайджанской ССР Советского Курдистана. В 1929-1930 гг. был создан Курдистанский округ с центром в городе Лачине. Однако создание автономии Курдистана вызвало категорические возражения наркоминдел СССР, опасавшегося, что открытая поддержка советским правительством курдского движения вызовет обострение отношений с Турцией и Ираном. В итоге Курдистанский округ был упразднен, а сами курды в 30-40-х гг. были выселены в Казахстан. Советские власти использовали информацию о связях партии Дашнакцутюн с курдами, полученную по каналам ОГПУ, для того, чтобы нейтрализовать армянскую национальную эмиграцию, активно действовавшую на Ближнем Востоке. Советский полпред в Тегеране Яков Давтян (Давыдов) передал документы об участии дашнаков в вооружении и обучении курдских повстанцев турецкому и иранскому правительствам. Реакция Тегерана и Анкары не заставила ждать: в Турции и Иране были проведены обыски и аресты среди дашнакских активистов, что практически парализовало деятельность Дашнакцутюн на южных границах СССР. В конце 20-х гг. советская разведка практически свернула работу против Турции, поскольку руководители ОГПУ планировали превратить Константинополь в центр резидентуры на Ближнем Востоке и полагали, что если ОГПУ не будет задевать интересы турок, то они будут смотреть сквозь пальцы на работу советской разведки против других стран. Поэтому контакты эмиссаров Москвы с курдами были свернуты. Во второй половине 40-х гг. Советы вновь обратили внимание на курдское движение. В это время курды подняли восстание на севере Ирана. Шахские войска быстро разгромили повстанцев, а большинство курдских лидеров были схвачены и казнены. В 1947 г. вооруженные отряды курдов под командованием муллы Мустафы Барзани, теснимые иранской армией, перешли советско-иранскую границу и оказались на территории Азербайджана. Около 2 тысяч курдских боевиков и члены их семей были интернированы советскими властями. Барзани и его офицеры стали почетными гостями первого секретаря Компартии Азербайджана Мир-Джафара Багирова, который рассчитывал использовать курдов для дестабилизации ситуации в Иранском Азербайджане. Однако Москва стремилась натравить курдов не на Иран, с которым у Советского Союза в ту пору были хорошие отношения, а на Ирак и Турцию, являвшимися стратегическими союзниками Запада. В том же 1947 г. к Барзани явился официальный представитель советского правительства, назвавшийся заместителем генерального директора ТАСС Матвеевым. Под этим именем скрывался один из руководителей советской разведки генерал-лейтенант Павел Судоплатов, вскоре назначенный начальником бюро по диверсионной работе за границей МГБ СССР. Он предложил курдскому лидеру и его сторонникам политическое убежище в Советском Союзе. Оказавшиеся на территории СССР курдские боевики с их семьями были расселены в Узбекистане. Барзани и его офицеры прошли спецобучение в советских военных училищах и военной академии. Курдов обучали тактике ведения партизанской войны и навыкам, необходимым для организации и подготовки террористических актов и диверсий. К началу 1952 г. генерал Судоплатов разработал план использования курдских террористов для диверсионных операций на Ближнем Востоке. Их предполагалось использовать для запланированного Советами свержения правительства Нури Саида в Ираке. В марте 1952 г. мулла Барзани вновь встретился с Матвеевым-Судоплатовым. Выслушав предложения главы советской диверсионной службы, он заявил, что согласен подписать договоренность о сотрудничестве с советским руководством в обмен на гарантии содействия СССР в создании Курдской республики на стыке границ Северного Ирака, Ирана и Турции. Обсудив требования курдов с В. Молотовым и министром иностранных дел А. Вышинским, министр госбезопасности Игнатьев представил их на рассмотрение Политбюро, которое дало «добро» на использование курдского движения советской разведкой. Куратором курдов в Москве стал секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов. Он встречался с Барзани и обещал ему всестороннюю помощь СССР в борьбе за автономию Курдистана в обмен на помощь курдов в свержении проанглийского правительства в Ираке. Официально решением Политбюро МГБ СССР предписывалось организовать военные курсы для курдов и «оказывать содействие в установлении связей с зарубежными соотечественниками». На самом же деле Судоплатов и его служба «Бюро №1» готовили из курдских боевиков профессиональных диверсантов и террористов. В 1958 г. обученные в Советском Союзе курды активно участвовали в свержении режима Нури Саида в Ираке, в начале 60-х гг. курдские отряды, вооруженные советскими спецслужбами, развернули повстанческую борьбу в Ираке, Турции и Иране. Москва использовала «курдскую карту» для давления на эти страны, играющие ключевую роль в Ближневосточном регионе. Для того, чтобы вернее привязать курдское национальное движение к интересам Москвы, советские руководители решили осчастливить курдов «самой передовой идеологией». Еще в 1952 г. специалисты со Старой площади предложили мулле Барзани создать политическую партию, которая должна была стать авангардом борьбы курдов за создание национального государства. Приготовили проект формирования Курдской демократической партии. Штаб-квартиру партии предполагалось разместить на территории Узбекистана, недалеко от Ташкента, в правлении курдского колхоза, в котором обосновались Барзани и его окружение. Партия должна была координировать деятельность курдских организаций во всем регионе. Идеологией партии стал, разумеется, марксизм-ленинизм. Генерал Судоплатов с юмором вспоминает о том, как завершилось первое обсуждение предложения о создании курдской партии: «Когда беседа закончилась, Барзани пригласил меня на встречу с офицерами своего штаба. При нашем появлении человек тридцать, находившихся в комнате, вытянулись по стойке «смирно». Затем как по команде все они упали на колени и поползли к Барзани, моля позволить им поцеловать край его одежды и сапоги». После этого инцидента, отмечает Судоплатов, у него исчезли все сомнения по поводу «демократичности» создаваемой партии. Курдская демократическая партия стала ведущей курдской организацией в Ираке. Позже возникли другие курдские группы, также претендовавшие на роль политического авангарда. В 1978 г. в Анкаре была основана Рабочая партия Курдистана (ПКК), идеологией которой стал революционный марксизм-ленинизм. После военного переворота в Турции в 1980 г. она ушла в подполье, а четыре года спустя лидер партии Абдулла Оджалан объявил о начале вооруженной борьбы курдов против турецкого государства. Видимо, по чистой случайности курдское восстание совпало с очередным осложнением советско-турецких отношений... Если о связях ПКК с советскими спецслужбами можно только догадываться, то тесные отношения курдских боевиков с левыми экстремистскими группами Европы давно не являются секретом. В 1993 г. министр внутренних дел ФРГ М. Кантер добился запрещения деятельности ПКК в Германии как террористической организации. Аналогичным образом движение Оджалана квалифицировал Госдеп США, а также многие правительственные и международные организации. Однако, несмотря на запреты, сторонники ПКК свободно действовали в Западной Европе. Беспечность западных демократий позволила экстремистам в феврале 1999 г. организовать массовые беспорядки и захваты зданий дипломатических представительств почти во всех европейских столицах... Впрочем, почему только догадываться? Мы, современники распада СССР, отлично помним, как провозгласивший восстановление своей независимости Азербайджан с первых дней своего признания торопился доказать Турции, что высказывание Демиреля «мы один народ, два государства» - не просто слова. Особенно неистовствовал пресловутый «Народный фронт», чьи деятели откровенно обвиняли ныне покойного Гейдара Алиева, что тот, во-первых, и сам курд по национальности; во-вторых, лично «курировал» советские разработки по курдскому вопросу в рамках общей деятельности КГБ СССР. Листая азербайджанскую периодику, нет-нет и сейчас можно обнаружить все те же обвинения, правда, уже в адрес не только Г. Алиева, а всего «алиевского клана». И случай, когда был арестован, а затем осужден и репрессирован независимый журналист Эйнулла Фатуллаев, только подчеркнул, насколько в современном Азербайджане актуальна данная проблема. Напомним: Фатуллаева засадили за решетку именно за то, что он пару раз со страниц своих газет «Реальный Азербайджан» — «Гюнделик Азербайджан» откровенно рассказывал о том, что режим Ильхама Алиева по согласованию с курдскими мировыми центрами осуществляет планомерную политику заселения курдами из Ирака и Турции территорий Нахичевана, Гянджи, ряда районов, расположенных в непосредственной близости от зоны карабахско-азербайджанского конфликта... Немало и сведений о том, как алиевский режим, благодаря очень большому «удельному весу» вокруг тандема Алиевы — Пашаевы клана братьев-курдов Эйюбовых, многие годы благосклонно смотрел на то, что в различных азербайджанских клиниках и лечебницах залечивали свои раны боевики вооруженных отрядов ПКК. «Взамен», как известно, азербайджанская госпропаганда завела «старые песни о новом» в виде обвинений в адрес властей НКР в том, что якобы на территориях пояса безопасности вокруг Арцаха они разрешили разместить тренировочные лагеря ПКК. Конечно, бакинская фальшивка не раз была опровергнута — и в первую очередь даже не властями НКР, а теми самыми международными наблюдателями, которые аккуратно инспектируют практически все линии соприкосновения противоборствующих армий и, разумеется, территории, входящие в пояс безопасности. Но чего только не сделаешь, чтобы скрыть свою собственную причастность к процессу «регенерации» ПКК, «смерть» которой в Турции явно предполагали после того, как был пойман и осужден на пожизненное заключение на о-ве Имралы лидер ПКК незадачливый Абдулла Оджалан... Впрочем, и в Турции с курдским вопросом все еще впереди. Ведь скоро в курдо-иракском Эрбиле состоится международная конференция о... положении курдов в Турции.

Ованнес Ахназарян Отрывок из книги «Гохтан гавар» После февральской революции 1917 года с падением царского режима в Агулисе и других населенных пунктах Гохтана (который на тот период входил в состав Эриванской губернии Российской империи) народ перестал подчиняться наместникам Николая. Были образованы местные органы самоуправления армян совместно с проживающими здесь турками. Пока русская армия на Кавказском фронте не была окончательно деморализована, возможность свободного передвижения в центральные кавказские города все еще сохранялась, железные дороги оставались свободными. В Гохтанском уезде был мир, и отношения с местными турками — по крайней мере внешне — оставались добрососедскими. Однако в центрах, заселенных преимущественно турками — в Шахтахти, Ордубаде, Яджи, Неграме и Нахичеване, турки проявляли к армянам откровенную враждебность. Ситуация складывалась благоприятно для турок: русские за гроши отдавали им оружие и боеприпасы, железнодорожная линия Джульфа — Нахичеван — Шахтахти преобразилась в бескрайнюю ярмарку. Турки не жалели средств, они скупили все артиллерийское снаряжение одной из дивизии вместе с конницей. Пока армянское военное руководство пыталось достать средства, аскяры перевезли в Нахичеван еще несколько пушек. Нередко у русских турки просто силой отбирали оружие. Благодаря такому повороту событий турецкое село Яджи превратилось в военную крепость и дорога Джульфа — Аза — Агулис, как и железнодорожные пути на Ереван, были заблокированы. Из одной деревни в другую теперь можно было перемещаться только вооруженными группами, пасти скот либо возделывать землю на полях стало опасно для жизни. При всем этом миролюбивое и цивилизованное армянское население Агулиса не жалело усилий для сохранения дружеских отношений с местными турками, обещая в случае опасности взять турок под свою защиту, — и мы убедимся, что этим заверениям агулисцы остались верны. Ситуация, хотя и несколько напряженная, но без чрезвычайных происшествий, сохранялась в этом режиме до 1918 года. В том же году в начале лета Андраник через Нахичеван прошел в Джульфу. Безо всяких военных действий с многочисленным безоружным людским потоком полководец через Джульфу перешел в Иран, надеясь объединиться с английскими войсками. Однако не сумев прорвать турецкую “цепь”, в конце июня полководец вернулся в Нахичеван. В этот период по договору между Арменией и Турцией 25 км железнодорожного пути на этом отрезке должны были отойти к Турции. Пользуясь некоторым военным преимуществом и присутствием здесь Андраника, армянские власти Нахичевана решили не сдавать этот отрезок пути, организованно выступив против Халил-Бея. Чтобы обезопасить свой тыл и разблокировать дорогу Нахичеван — Джульфа накануне турецкого наступления, Андраник решил овладеть турецким населенным пунктом Неграм. К несчастью, после суточного кровопролитного сражения Халил-бей выиграл бой у Андраника и заставил его отойти от Нахичевана. К отступающим частям армянской армии примкнула часть коренного населения. Часть же, оставшись в своих домах, сдалась турецким властям, как, например, большое армянское село Астабад. Через некоторое время под предлогом депортации часть населения деревни истребили, а молодежь Астабада в количестве нескольких сот человек, месяцами продержав на тяжелых дорожных работах, перерезали всех до одного. ...Военные победы Андраника привели турок в ужас. Стремительный захват укрепленного Яджи привел их в полное отчаяние и посеял панику. Турецкое национальное собрание Ордубада направило специальную делегацию в Агулис с просьбой о помощи. Турки пообещали целый месяц кормить армию Андраника и примкнувший к ней народ с условием, что против них не будут предприниматься военные действия. Они обещали также разблокировать дорогу Ордубад — Картжеван. Агулис оказался в тяжелом положении. После неудачной попытки объединения с английскими войсками и поражения в Нахичеване Андраник нацелился на возвращение в Армению. Атакуя попадавшиеся на пути разбойничьи турецкие села, полководец стремительно продвигался вперед. Защищать Гохтан он был не намерен. Вооруженные турки, убегая в горы либо в Иран, после ухода Андраника вновь возвращались на насиженные места, укрепляли свои позиции и с удесятеренной силой возобновляли свои набеги на армянские дома. И если бы после взятия турецких сел и Ордубада Андраник покинул Гохтан, для армян ничем хорошим это бы не закончилось, тем более что с каждым днем приближались отряды Халил-Бея. Агулисцы во главе с Ашотом Мелик-Мусяном просили полководца оставить для самообороны Гохтана около 1500 человек, но тот был неумолим. Тогда делегация настояла на том, чтобы Андраник отказался от своих намерений занять турецкие села, считая, что в результате достигнутых с турками договоренностей Гохтан удастся удержать от кровопролития. Агулисцы проявили великодушие к своим соседям, для миролюбивого армянского народа была непонятна непрекращающаяся межнациональная бойня, которая стала результатом подстрекательства военного командования Турции. Андраник был крайне недоволен вмешательством национального собрания Агулиса, однако в конце концов он дал свое согласие. Минуя Ордубад, он через горы Капутджух перебрался в Зангезур, оставив на непроходимых дорогах множество обессиленных и истощенных людей. Сразу же после ухода Андраника с 15-20 офицерами в Гохтан прибыл Халил-Бей, скорее всего для подготовки массированного удара по Армении. Героическое население Аревика и Зангезура отстаивало свои позиции в неравной борьбе с турками. В этой безвыходной ситуации агулисцы во главе с Ашотом Мелик-Мусяном решили пойти на мировую с Халил-Беем. В ответ тот потребовал полного разоружения армянских сел. Чисто символически ему было сдано 40-50 огнестрельных орудий и некоторое количество патронов, а новейшее вооружение было надежно упрятано. Тогда же для ослабления политической напряженности национальное собрание Агулиса устроило обед в честь Халил-Бея и офицеров его армии. Гости были поражены богатым убранством быта агулисцев, красотой их домов и садов. Халил-Бей произнес тост, в котором обещал взять край под свою защиту, уверяя, что Турция уже заключила с Арменией мирный договор. И поскольку местные армяне защитили турок от армии Андраника, он сделает все от себя зависящее, чтобы Агулис не подвергся нападению Турции. Халил-Бей говорил на турецком, затем на французском и немецком, и речь его присутствующие агулисцы перевели на армянский. Это дало свои плоды — во время пребывания Халил-Бея в Агулисе прекратились разбойничьи нападения на дорогах, армяне смогли даже возобновить торговлю с турецкими селами. Халил-Бей оставался в Ордубаде до октября 1918 года. За этот период он вызвал к себе несколько мастеровых-армян, которые одели и обули по последней моде его молодую жену. Но после отступления турецкой армии по всей линии фронта Халил-Бей отбыл из Ордубада в Турцию, где спустя несколько лет скончался от рака. После отступления турецкой армии и возвращения англичан Нахичеванская область была воссоединена с новообразованной независимой Арменией. Глава Эриванской губернии и Нахичеванской области Геворк Варшамян был принят и в Агулисе с большим воодушевлением, от имени местных турок некто учитель Вахаб в высокопарной речи уверил губернатора в стремлении к мирному добрососедскому существованию... И именно этот учитель оказался тем, кто в дни армянской резни руководил погромами, призывая экономить патроны и убивать только холодным оружием... ...Сразу после прибытия в Агулис представителей Армении турки Нахичевана при подстрекательстве и по прямому указанию мусаватистского руководства Баку выступили против армянских властей. Армянские вооруженные силы под руководством генерала Шелковникова были вынуждены отступить к Даралагязу. Мирное армянское население, только вернувшееся в родные дома после присоединения Нахичевана к Армении, вновь было вынуждено бежать. Часть нахичеванцев, которым удалось не отстать от армии, добралась до Даралагяза, но несколько тысяч армян были зверски убиты у турецкого села Суст. Армянские села Гохтана вновь оказались между жизнью и смертью. Сообщение с внешним миром было возможно только через горные тропы Капутджух-Алангяз, проходящие между Гохтаном и Зангезуром, которые в зимние месяцы становились совсем непроходимыми. Сотни людей пропали там на пути из Аревика в Зангезур или пытаясь вынести из Зангезура на собственном горбу мешки пшеницы и других продуктов. С лета 1919 года турки Гохтанского уезда под руководством закрепившихся здесь после отступления Халил-Бея офицеров турецкой армии начали более организованные массированные атаки на армян. Армянское население было прижато почти что к самому горному хребту Капутджух и сосредоточилось главным образом в селах Аллах, Месропаван, Бист, Парака, Цхна, Рамис, которые образовали единую линию обороны. Намного более тяжелым оказалось положение разбросанных населенных пунктов — Агулиса, Танакерта, Кагакика, Дера, Верин и Неркин Азы. Историю их противостояния можно сравнить с героическим сопротивлением Муса-Дага. Но силы были слишком неравны. Первой жертвой пал Кагакик. ...Автор этих строк в тот день был на посту в полях села Дашт, охраняя крестьян на пашне. Вдруг я заметил огромные клубы дыма из Кагакика. С гор я сразу же спустился в Агулис, и вместе с двумя своими товарищами, такими же сумасшедшими, как я, мы бросились на помощь соседям. Скоро достигли турецкого села Тронис, через который без боя нас бы не пропустили. Мы выбросили пару гранат, никто не показался — как всегда, турки спасовали перед силой и ретировались, предполагая, что их атакует целый отряд. Когда добрались до середины села, откуда проходил путь на Кагакик, из хлева послышались плачь и стоны. На дверях висел огромный замок, укрепленный массивной цепью. Мы тотчас взломали двери — и 40-50 молодых девушек и девочек из Кагакика высыпали наружу. В тот же момент к нам на помощь подоспели парни из Танакерта, которым мы и доверили пленниц. Потрясенные увиденным, но и счастливые, что смогли спасти полсотни молодых жизней, мы продолжили свой путь. ...Кагакик вымер. Все дома были ограблены и подожжены. Я попытался было потушить огонь в доме своей тети, но несколько женщин, примкнувших к нам в надежде найти родных, поторопили меня вестью о том, что все население Кагакика согнано к школе и церкви — возможно, их еще удастся спасти. ...Страшная картина открылась нам. Школа и церковь пылали пожаром, а во дворе были распластаны трупы десятков мужчин, женщин и детей, зарезанных холодным оружием. Среди убитых я узнал свою двоюродную сестру с новорожденным сыном. Все лежали абсолютно голые, животы беременных женщин были вспороты, дети, вынутые из чрева, были брошены на мертвые тела матерей. Некоторые еще дышали. Подобного ужаса мне еще в жизни испытать не приходилось. Как бы я ни был убежден в варварстве турок, сам себе не мог объяснить подобной жестокости к армянам, которые веками жили с ними бок о бок и ни разу не подняли на них руки... Но время шло, нас могли настичь. Мы вырыли яму и предали тела земле в общей могиле — к тому времени все раненые испустили дух. С разрывающей сердце болью с наступлением темноты мы навсегда покинули этот некогда цветущий край. Затем пал Танакерт. Исходя из важного стратегического значения этого села, командующий местной армией Мелик-Мусян сконцентрировал в этой деревне некоторое количество ополченцев из близлежащих армянских сел. Это имело катастрофические последствия. Люди, которые готовы были до последней капли крови биться за родные деревни, не проявили особой доблести в обороне “чужого” Танакерта и при первых же атаках оставили село... Единственной надеждой агулисцев были лживые обещания местных турок уберечь армян от агрессии своих собратьев, точно так, как армяне защитили своих соседей от армии Андраника. В то время набеги аскяров и приграничных с Арменией турецких сел на Капан и Аревик приняли настолько агрессивный характер, что армия Гарегина Нжде атаковала вражеские позиции, и местные турки без особых потерь отступили к Нахичевану и Ернджаку. Однако нахичеванцы-мусульмане отнюдь не были воодушевлены перспективой заселения опустошенных армянских сел вонючими, вшивыми пришлыми соотечественниками. И было сделано все, чтобы согнанные с насиженных мест разбойники направили свой гнев в сторону Кагакика, Танакерта и Агулиса, пополнив собой ряды регулярной армии под предводительством военного командования из Турции. ...Утром 24 декабря дороги к Агулису просто почернели. Тысячи и тысячи вооруженных до зубов турок, погоняя нагруженных разворованным добром волов, спешили к Агулису, жаждая крови и несметных богатств. Горожане числом около двух тысяч, в панике бросив все свое имущество на съедение этим звероподобным существам, сбежались в центр города, где находился Эдиф Бей со своими приставами, будто бы призванными защитить армян от вторжения. ...К вечеру, часам к девяти, турки уже вошли в город и, начав с окраин, опустошали и поджигали дома, вырезая не успевших укрыться жителей. Наш дом находился в южном районе Агулиса, в Хцадзоре, недалеко от храма Сурб Ованнес. Отец отремонтировал фамильное поместье с огромным цветущим садом и надстроил к нему второй этаж. Он окончил Эчмиадзинскую семинарию и, вернувшись в Гохтан, работал здесь учителем, не желая никуда уезжать, хотя моя мать, будто предчувствуя недоброе, настойчиво уговаривала его переехать в Тифлис. 23 декабря 1919 года, расправившись с селом Дашт (Неркин Агулис), вооруженная орда собралась перед городскими воротами Агулиса. Мы были в отчаянии, не зная, что предпринять. За несколько дней до этого соорудили в доме тайники и спрятали там самое ценное, наивно полагая, что с наступлением мира мы возвратимся в отчий дом. На самом же деле в тот момент мы были готовы отдать все свое добро, накопленное годами упорного труда, лишь бы сохранить жизнь. Ночь прошла в страхе. Наступил трагический день 24 декабря 1919 года. Наутро больше нельзя было оставаться в доме, надо было спешить. Заперли дверь, ключ закинули внутрь, оставив дом на милость божью... Через полчаса фамильное имение было разграблено и сожжено. Пришлось срочно принимать решение: либо идти к центру города под более чем сомнительную защиту Эдиф Бея, либо схорониться до темноты и с группой агулисцев по горам перебраться в Цхну. Я склонялся к последнему, но мама после продолжительной болезни еле передвигала ноги. Она молила бросить ее и спасаться. Но ни отец, ни мои маленькие сестрички 10-12 лет, ни младший брат — утонченный юноша 15 лет, с таким вниманием ухаживающий за больной матерью, — никто из нас не был готов оставить маму. Наконец отец предложил зайти к двоюродному брату Арутюну Ахназаряну и там решить, как быть дальше. Арутюн принадлежал к богатой элите города, вместе с братьями он держал крупные магазины в Ереване, Москве, других российских городах и в Иране. На склоне лет он вернулся в родной город отдохнуть. Именно Арутюн был одним из тех, кто, обладая большим влиянием во властных структурах Гохтана, ходатайствовал перед Андраником о неприкосновенности турок. Дядя Арутюн принял нас у самых дверей своего дома, так как турки уже орудовали в соседнем дворе. Мы было хотели направиться к центру города, но, как оказалось, там уже не было места. В полной растерянности направились в соседский дом к уста Погосу, оба сына которого отличились на фронтах первой мировой войны. Они наотрез отказались перебраться в Цхну через горы: их пожилые родители были не в состоянии одолеть неприступные скалы и сыновья решили биться до последней капли крови, не сдаваясь турецким хужанам. Так и случилось. После двухдневной героической обороны неприятелю удалось подкрасться и поджечь дом. Видя безвыходность положения, женщины выпили яд, а мужчины пустили себе пули в лоб. Смеркалось. Для нас остался единственный путь — в горы. Дядя Арутюн попросил помочь ему подняться — он был очень тучным, к тому же шуба сковывала его движения. Но я сначала должен был помочь матери и обещал сразу же вернуться. Однако это оказалось невозможным. Дядю настигли аскяры, отобрали сумку с драгоценностями, заставили раздеться догола и зарезали. Не нашлось ни одного турка, который бы предал земле тело человека, так ратовавшего за мирное сосуществование двух народов. В ночи было очень трудно продвигаться по горам. С обеих сторон поддерживая маму за руки, мы еле преодолевали путь. Вокруг было полно людей, все метались в панике, причитали и плакали, заставить замолчать этих несчастных не было никакой возможности. ...И когда до самой вершины горы оставалось всего 20-25 шагов, внезапно сверху на нас обрушился град пуль. Сомкнувшись цепью, турки двинулись на нас. Мое перо бессильно передать тот невообразимый ужас и панику, которые обуяли несчастный народ. Прошли долгие десятилетия с той судьбоносной ночи, но до сих пор в моих ушах не умолкают эти крики... Отец и мать бесшумно опустились на землю, сестры и брат, смешавшись с остальными, покатились по склону вниз. Я тут же лег на землю и такое отчаяние охватило меня, что на мгновенье поднес к виску дуло пистолета. Но, к счастью, смог взять себя в руки, посчитав страх малодушием, и в ту же секунду жажда отмщения овладела мной — я решил умереть на поле боя. Не знаю, смог ли я отомстить за отца с матерью и других убиенных, но когда патроны закончились и раскаленное ружье умолкло в моих руках, я заметил наконец, что вокруг меня остались только трупы. Отбросив ружье и делая одиночные выстрелы из пистолета, я отбежал влево, в сторону ущелья, снова приник к скале и схоронился под огромным камнем. Сверху началась пальба, пули пролетали над головой. Видно решив, что подбили меня, стрелять перестали. Адские крики сменились гробовым молчанием. Вдруг снизу я услышал голоса сестер, которые с рыданиями в голосе звали меня к подножию. Но мог ли я ответить им — всего в нескольких шагах, держа наготове оружие, стояли турки. И вниз мне не было пути — я был бессилен перед полчищем разбойников, взявших сестер в заложники. ...До сегодняшнего дня не смолкает в ушах голос сестер, всю жизнь я страдал от сознания, что не нашел в себе сил и смелости броситься им на защиту, хотя и узнал потом, что это было ловушкой — турки силой заставляли сестер звать меня. ...Через пару часов я оказался у Танакерта. Сняв башмаки, перешел речку Труняц — холодная вода взбодрила меня. Сжимая в руках пистолет, я вошел в деревню и продолжил свой путь. Вдруг оступился о что-то мягкое и упал. От звука моего падения пустилась врассыпную стая диких собак или волков. Вглядевшись, я понял, что лежу среди оголенных трупов. Ужас обуял меня. Среди бездыханных тел мне еще пришлось искать соскочившую с ноги туфлю. Я нашел ее, надел и поспешил удалиться. Сознание, что я еще, возможно, успею привести подкрепление из Цхны, придавало мне сил — я и не догадывался, что армян, собравшихся в центре Агулиса, Эдиф Бей отдал на растерзание озверевшим аскярам. ...Всю ночь я провел в пути, боясь прилечь хоть немного — в декабрьские морозы в горах недолго было замерзнуть. Я съел немного снега, чтобы утолить жажду, нашел в кармане несколько сухофруктов. ...Когда после очередных скал мне дорогу преградили еще более высокие горы и я было совсем отчаялся, вдруг вдали заметил дозорных. Но ведь это могли быть и турки. Оставалось только ждать — либо через некоторое время зазвонят колокола армянской церкви, либо заголосит молла. Никогда я еще так не мечтал услышать колокольный звон — и бог послал мне эти звуки. Они удесятерили мои силы, я вскочил из своего укрытия и почти побежал в горы, еще недавно казавшиеся неприступными. Я оказался первым, кто привез в Цхну подробности о трагедии Агулиса, хотя дым от пожаров давно возвестил здесь о случившемся. ...Парни предложили мне передохнуть в селе у кого-то в доме. Но было раннее утро, я не хотел тревожить сон людей. Сел на центральной площади и, поняв, что наконец спасен, только теперь ощутил всю глубину постигшей меня утраты. -------------------------------------------------------------------- В декабре 1919 года в древнем армянском городе Агулис происходили страшные события... О них повествует книга “Гохтан гавар” (“Гохтанский уезд”) Ованнеса АХНАЗАРЯНА (1900-1978), недавно изданная на армянском языке в Ливане и Иране. Автор свидетельствует о геноциде армян в историческом Гохтане — колыбели древнеармянской литературы, на той земле, где у Маштоца возникла идея о создании алфавита. Сегодня эта территория входит в состав Нахичеванской автономной области Азербайджана, ученые умы которого не жалеют усилий в фальсификации истории края. “Если бы даже не осталось ни одного свидетеля резни армян в Нахичеване, — говорил Ахназарян, — эти омертвевшие скалы и ущелья поведали бы миру правду о преступлениях турок”. Но свидетели есть, их немало, и пока эта память жива в нас, вера в возрождение этой части исторической Армении не напрасна. Ованнес Ахназарян, чудом спасшись от резни, бежал в Иран, откуда выехал в Чехословакию. Он закончил Пражский университет, заслужив звание доктора истории и философии, занимался также исследованиями в области сравнительной лингвистики. Затем вернулся в Иран, где преподавал в армянских учебных заведениях, читал также лекции в Тегеранском государственном университете. Эта книга — его исповедь. Он скончался, едва поставив в ней последнюю точку... Лилит ЕПРЕМЯН

Գազանանոց:

Они стали азербайджанцами...

9 Гикор лежал тихо на кухне, с головой укрывшись одеялом. Ночь лунная, давно меня покинул сон. Говорят все про меня — бездомен он, бездомен он... Это была песенка Васо. Он напевал ее, уплетая ужин. А Гикор из-под одеяла украдкой следил за ним, потом снова закрывал глаза, пытаясь уснуть. Но сон не шел. — Ну, что, не спится с голоду-то... будешь знать... — Васо протянул Гикору кусок хлеба с сыром, — ешь скорее, чтобы хозяин не увидел... Гикор схватил хлеб с сыром, с головой ушел под одеяло и торопливо стал есть. Он вспоминал, как бегал с товарищами на приволье, хлеба всегда было вдоволь, вспоминал, как мать плакала, не хотела в город отпус­кать. — Ах, матушка, как верно чуяло твое сердце, — вздыхал Гикор под одеялом и жевал хлеб с сыром, прислушиваясь, как бы не вошел хозяин. Утром Гикор опять стоял в дверях лавки. 10 Он стоял в дверях лавки и зазывал покупателей, громким голосом нахваливая хозяйский товар. — Ты что там замолчал?! Что воды в рот набрал?! — окликали его из лавки. - Сюда пожалуйте! — кричал Гикор. - К нам. К нам пожалуйте! В лавке все покатывались с хохоту. Его подучили затаскивать покупателя, и он часто хватал за полу кого-нибудь на базаре и грубо и настойчиво тащил к лавке, пока человек не выходил из себя. В летние душные дни, усталый от долгого ожидания, он иногда засыпал, сидя на сложенных перед лавкой ситцах. Товарищи по лавке или соседские ученики подкрадывались и совали ему под нос нюхательного табаку. Он чихал и вскакивал. Сомлевшие от жары лавочники веселились. А хозяин, насмеявшись, грозно прикрикивал: — Не спи, негодный! — Сюда пожалуйте! К нам! Сюда... 11 А однажды Гикор стоял так в дверях лавки и звал покупателей, и вдруг видит — навстречу ему два крестьянина из их села. Гикор подбежал к ним. Обнялись, расцеловались. — Ишь, как изменился-то! — крестьяне оглядывали Гикора, потом один сказал другому: — Баго, ты бы узнал его? — Узнал бы. По глазам, — хвастливо ответил товарищ. Гикора и впрямь не узнать было: осунулся, побледнел, одежда городская — трудно было узнать. — Смотри-ка, человеком сделался, горожанином стал, — любовались односельчане. — Амбо-то как сына пристроил! Наши свиней до сих пор пасут, а этот... А Гикор расспрашивал их, вопросами засыпал: - Мой отец — как? Наши ребятишки здоровы? Отец почему не пришел? Корова наша отелилась? Кто помер в селе? - В селе все по-прежнему, приветы тебе все передают, — отвечали крестьяне, — а помер Сукнанц Гукас да старуха у Пучуренцев, остальные живы-здоровы. - А отец мой что не пришел? — Хотел твой отец, да как — дом весь на нем держится... — А мне ничего из дому не прислали? — У самих ведь нет ничего, знаешь, небось... Хлеб в этом году плохой уродился, отец твой еле-еле концы с концами сводит. Ты бы сам вот, если возможность имеешь, послал им что-нибудь... Вот подать уже требуют, платить нечем, у отца твоего ни гроша... — У нас никто не болеет? - Все здоровы, только корова ваша Цахик околела, забралась на крышу хлева к Мирзам, свалилась... - Цахик околела?.. — Матушка твоя очень плакала. Потом один крестьянин вспомнил — полез за пазуху, достал письмо для Гикора. — Ну, что хочешь, говори сейчас, — сказал он, — больше не увидимся. Ежели хочешь что передать для матери или сестры, давай отнесем. — Откуда же, денег мне еще не дают... но только... — Ну? - Хочу с вами пойти... домой... соскучился по нашим, по селу соскучился. - Ай-яй-яй, а мы-то подумали, ты в самом деле человеком стал, ума набрался. Что же это ты такое говоришь? Мы думаем, как бы нам парней своих на такое место пристроить... Да ты на себя погляди — одежда новая, в чистоте живешь, в тепле... Нет, брат, поговорка, знаешь, такая есть: посади свинью на ковер, а она в грязь обратно катится — словно про тебя сказано. Пожурили его так односельчане, надавали советов и ушли. А Гикор после их ухода забился в угол, стал читать письмо отца. «Нашему любимому сыну Гикору. В город Тифлис. Мы живы-здоровы, твоего здоровья только желаем, аминь. Очень соскучились по тебе и кланяемся: отец, матушка, Зани, Моси, Микич, Гало, все. Наш любимый сын Гикор, знай, что нам туго приходится, а подать уж очень строго требуют и денег взять неоткуда, а матушке и Зани ходить не в чем, и очень нам туго приходится. Гикор, сынок, пришли нам денег несколько рублей и письмо о себе напиши. И чтоб ты знал, Цахик наша околела, а матушке и Зани ходить не в чем...» — Ну, что, своих увидел — размечтался? Покупателей зови, ну! — кричали уже из лавки. — Сюда, сюда, к нам пожалуйте!.. К нам пожалуйте... 12 Пришла зима. Холодная лютая вьюга летает над городом. Свистит, спешит, заби­рается во все уголки и щели, нищего странника ищет, ребенка сирого, бездомного. Вот она нашла Гикора. В тонкой блузе стоит он на пороге лавки, как былиночка дрожит от холода. — Сюда, к нам пожалуйте... сюда, к нам... — Сей-час-с-с... — злорадно засвистела вьюга и невидимым ножом по Гикору — р-раз, ударила, пробрала все косточки. Гикор и без того был слаб. Слег он. 13 Гикор лежал больной на кухне у купца. Старая дэда по нескольку раз в день заходила к нему: — Что сердце хочет, чадо мое, говори... — Воды... Дэда приносила воды. Гикор слабой рукой брал стакан, пил и про­сил другой воды, родниковой. — От этой не проходит жажда, дэда... Я из нашего родника хочу во­ды... И к себе домой хочу... К своей матушке... Купец Артем в беду попал: бросился разыскивать односельчан Ги­кора. Нашел кого-то из тех краев и велел передать Амбо, чтобы тот в город пришел срочно. Гикора купец поместил в больницу. В больнице было много больных, они лежали все в ряд и беспомощ­но и грустно глядели в потолок. Гикора положили рядом с ними. Тут и нашел его отец. — Что с тобой стряслось, Гикор мой? — сам не свой от горя Амбо приблизился к постели Гикора. Гикор был в жару — не узнал отца. — Гикор, гляди, ведь это я, твой отец, апи твой... Больной не слышал его, звал в бреду: «Микич, Зани, матушка, апи...» — Здесь я, Гикор, сынок мой. Это я, твой апи, не узнаешь? Матушка меня за тобой прислала... вот встанешь, домой пойдем… пойдешь со мной домой?.. Микич и Зани на крыльце стоят, тебя поджидают, на доро­гу глядят... Скажи что-нибудь, Гикор, сыночек... — Сюда, сюда, к нам пожалуйте! — звал в бреду Гикор, что-то бес­связное говорил, смеялся... 14 Через несколько дней Амбо возвращался в село. Он нес под мышкой одежду Гикора, чтобы мать могла поплакать над ней. В карманах у Гикора Амбо нашел горстку блестящих пуговиц, лоскутки ситца и несколь­ко булавок. Наверное, для сестренки припрятал, для Зани. Амбо шел и думал — совсем мало времени прошло с того дня — этой же дорогой шли они с Гикором в город. Вот тут Гикор сказал: — Отец, ноги притомились. Вот дерево, под ним они сели передохнуть. Здесь Гикор сказал: — Отец, пить хочу. А из этого родника они напились... Все на месте, все по-прежнему, только его нет, нет Гикора. На другой день, когда Амбо одолел гору, показалось село. У околицы стояли, поджидали Гикора из города — мать, Зани, Микич, Моси. Маленький Гало вырывался из рук матери: — Эй-эй, Гикор... — кричал он, — скорей иди, э-э-эй, Гикор... Перевод Анаит Баяндур

Ованес Туманян ГИКОР 1 В доме крестьянина Амбо шел спор. Амбо решил своего сына, двенадцатилетнего Гикора, взять в город, к делу приставить, чтобы человеком сделался, работе какой-никакой выучился. Жена не соглашалась. - Ох, не надо, — плакала она, — пожалей мое малое дитя, не бери в тот проклятый мир, не бери, — убивалась она, — не надо. Но Амбо слушать ее не стал. Было мирное печальное утро. Родные и соседи проводили их до околицы, поцеловали Гикора в обе щеки, простились. Сестренка Зани плакала; Гало, самый младший, рвался из рук ма­тери, кричал вслед: «Ты куда уходишь, эй-э-эй, Гикор... Ты куда идешь?..» Гикор шел рядом с отцом, иногда забегал вперед и то и дело оглядывался: у околицы стояли родные, мать передником утирала слезы. А раз оглянулся — холм зеленый увидел, село за холмом осталось. После этого Гикор стал отставать. — Ну, Гикор... пришли уже, сынок... скоро на месте будем, ну, - подгонял сына Амбо. За плечами у него был хурджин, в хурджине несколько хлебов, не­сколько кругов сыру и табаку — одна или две связки. В сумерки, когда они одолели гору, село в последний раз мелькнуло вдалеке, едва различимое сквозь туман. — Во-он наш дом, отец, видишь?.. Но дом не был виден, и они пошли дальше. В этот день они ночевали в каком-то селе, у старого знакомого Амбо. 2 Шипел на краю тахты желтый самовар. Молоденькая девушка зве­нела посудой — перемывала стаканы, разливала чай. На ней было кра­сивое красное платье. Гикор сразу же задумал про себя: как только заработает в городе денег, купит для Зани в точности такое платье. После вечерней трапезы хозяин дома и Амбо уселись с чубуками на тахте, и повели беседу. Заговорили о Гикоре. Хозяин похвалил Амбо, что сына в люди старается вывести. Потом говорили о войне, о дороговизне хлеба, еще о чем-то, но Гикор уже спал и ничего не слышал. На следующий день к вечеру Амбо с сыном добрались до города, ночь у старика-тавлинца переночевали, а утром чуть свет спустились на базар. — Эй, как тебя! — окликнули Амбо из какой-то лавки, — мальца своего не на службу ли определяешь? — Точно так, — Амбо подтолкнул Гикора к лавке. — Заходите, — позвал лавочник. Звали лавочника базаз-Артем, что означало купец Артем. И отдал Амбо Гикора в услужение — определил слугой в дом купца Артема. Условие было такое: Гикору надлежало убирать в доме, мыть посуду, чистить обувь, обед носить в лавку и разные мелкие дела по дому делать на протяжении года. Через год Гикора должны были взять в лавку «учеником». — Первые пять лет денег не будет, — сказал купец, заключая усло­вие, — вообще-то это ты мне еще должен платить за то, что сына твоего обучать берусь, не умеет ведь ничего. — Откуда же ему, хозяин милый, уметь, — отвечал Амбо, — для того в город привел его... чтобы выучился... — Выучится, чего же не выучится. Вон Никол из ваших краев лав­ку недавно открыл — тоже ведь у меня работал, через меня в люди вы­шел… Под конец, правда, пару чайных ложек унес, еще кой-чего... — Что ты, что ты, милый хозяин, этот красть не станет. Узнаю про такое — приду, схвачу своей рукой и в Куру брошу... — Ну, если на руку чист — можешь не сомневаться, станет человеком. — О том и дума моя — чтоб человеком сделался, разговаривать по-человечески научился, вставать-привечать, читать-писать, в людях бы разбирался, не был на свете безответным, как я... А парень он смека­листый, в нашей деревенской школе к грамоте пригляделся — черное от белого отличить сумеет. Только просьба у меня к тебе будет, прошу-умоляю, чтоб смотрел ты за ним, как за своим, малое дитя как-никак... на чужбине... Купец заверил Амбо, что все хорошо будет и вышел, распоряжаясь громким голосом: «Подайте чай этим людям, накормите их». 3 Отец с сыном сидели на кухне у купца Артема. — Ну, Гикор, родной мой, теперь за тобой дело, посмотрим, что из тебя получится... Веди себя так... так, чтобы... ох, да господи, разве же я знаю — как?.. — Амбо тяжело вздохнул и стал набивать чубук. А Гикор в это время осматривался кругом. — Отец, а отец, у них, что, бухары нету? — Нет, у них печь, вон она... — И гумна у них тоже нету? — Ведь они горожане — не крестьяне, чтобы на гумне работать. — А хлеб свой где они берут? — За деньги покупают. И хлеб за деньги покупают, и молоко, и мацун, и дрова, и воду... — Ва-а-а... — Да-а-а... Это тебе Тифлис. Ты будь у меня молодцом, многое еще узнаешь. — А церковь у них есть, отец? — Как же нету, есть, конечно. Они ведь тоже, как и мы, христиан­ской веры армяне... Смотри, сынок, на чужое добро не зарься, воровст­ва не допусти. Возможно, чтобы испробовать тебя, денег подбросят — не подходи близко. А поднимешь если — отнеси: «Госпожа, — скажи, — что это за деньги я нашел?» или же: «Хозяин, вот здесь что-то валялось, я подобрал...» — так и сделаешь, сынок... — Здесь пристав есть? — Ну как же!.. Без толку не бегай — не носись, не суйся всюду... Деньги заведутся — не потрать зря, знаешь ведь, тысяча дыр у нас... За собой смотри хорошенько, ночью не раскрывайся, не застуди себя... Будет кто в наши края идти — весточку о себе пришли... пиши иногда...— так Амбо поучал сына, попыхивая чубуком, стараясь не забыть ниче­го, все сказать. Гикора в сон клонило. — Хлеб могут дать черствый или же объедки, а часто сами поедят, тебе не дадут — стерпи сынок, ничего, такая у слуги жизнь... А время быстро пролетит, не заметишь, как дни промчатся... Отец продолжал наставлять сына, но Гикор уже крепко спал, при­пав к его плечу. Столько он за эти два дня видел, столько узнал нового: лавки, ло­мящиеся от фруктов, разноцветные кипы ситцев, наваленные как скир­ды, игрушки в витринах магазинов; школьники, бегущие в школу и из школы, извозчики, перегоняющие друг дружку, вереницы верблюдов, груженные зеленью ишаки, кинто с лотками на головах... — все это, перемешавшись, гудело у него в голове. И он, усталый, спал, прикорнув к отцу. У купца в это время шел разговор с женой — жена была недовольна новым слугой: неопытный, не умеет ничего и глядит дикарем. А купец был рад, что слугу дарового на несколько лет заполучил. — Научится, — говорил он жене, — не все же ему дикарем быть. — Научится, — успокаивала невестку старуха, мать лавочника, — всему научится, чадо мое, не кручинься. Но госпожа Нато все равно была недовольна и плакала, и кляла свою судьбу. 4 Гикор сидел на кухне. В натянутой по самые уши хозяйской шапке, на ногах чьи-то ста­рые башмаки, в синей блузе — преобразившийся с ног до головы, он сидел на кухне один и думал, как же это все получилось, для чего он пришел сюда из своего села, что с ним дальше будет, что нужно ему делать... Вошла госпожа. Гикор как сидел — так и продолжал сидеть. Госпожа что-то сказала, Гикор не расслышал или не понял. — С тобой говорят, оболтус. Гикор смешался, хотел было переспросить, да оробел, потупился, промолчал. Хозяйка вспыхнула, вышла, разгневанная. — Чтоб тебе подохнуть, деревенщина! Я к нему обращаюсь — он ни с места, не с ним будто говорят. «Конец, — пронеслось у Гикора в голове. — Но как быстро все кон­чилось, как плохо... как же быть теперь... и отца нет...» Но тут сама с собою разговаривая, вся в черном, показалась доб­рая старуха — мать лавочника. — Когда в комнату входит госпожа — надо вставать, сыночек... ког­да о чем-нибудь спрашивают — отвечай, молчать не надо... как можно молчать, когда спрашивают?.. Старуху все называли дэда. Дэда учила Гикора, как надо самовар ставить, как чистить ботин­ки, щетку держать как, мыть посуду... Кроме старой дэды, все обижали Гикора. Ученики в лавке дразнились, окликали насмешливо, дергали за нос, тумаков давали, брали да и шапку на глаза вдруг натягивали — забав­лялись на все лады. Но все это еще можно было стерпеть. Невыносимым был голод. С голодом Гикор свыкнуться не мог. Дома, когда он чувствовал, что проголодался, он шел, из корыта брал хлеб, из горшка сыр доставал и, прихватив все это, шел в поле играть. А там уже, когда вздумается, когда охота будет — садился где-нибудь под де­ревом или же возле родника и ел. Здесь все было по-другому. Как бы он ни был голоден — надо ждать обеденного часа. И только когда все отобедают, только тогда можно са­диться за стол. А время, проклятое, тянулось медленно, так долго шло — Гикору совсем невмочь делалось. Поначалу он крепился, потом стал по углам шарить и что ни нахо­дил — сухую горбушку, кость обглоданную — все тут же в рот тащил. Потом он сообразил обследовать кухонные шкафы, а потом уже и мясо недоваренное наловчился из обеда выуживать, прямо с плиты. Но если бы кто-нибудь увидел это... Какая нехорошая получилась бы история... Если бы кто-нибудь заметил... «А что же делать?.. Оставить — убежать?..» И Гикор стал подумывать о бегстве. Но только куда бежать, доро­ги он не знает, и знакомых нет никого. А отец? Что он окажет отцу?.. Как отец для него старался... Говорил: «Время быстро пролетит, не за­метишь, как дни промчатся...» Гикору слышится голос отца, хриплый, осипший: «Время быстро пролетит, дни промчатся... промчатся...» 5 Звонили. Гикор вскочил. Он уже знал — когда звонят, надо пойти посмотреть, кто это и что ему нужно. Гикор вышел на балкон, выглянул на улицу и увидел внизу госпо­дина и нескольких дам. — Эй, вы кто такие? — крикнул он сверху. Дамы засмеялись, а господин, поправив пенсне, спросил: — Госпожа дома? — На что она вам? — спросил Гикор. Внизу еще сильнее засмеялись. — Тебя спрашивают — госпожа дома или нет? — рассердился гос­подин. — Дело есть? На шум вышла сама госпожа. — О, чтоб тебе не жить на этом свете! Иди дверь открой, быстро! — Госпожа была сердитая, но как только показались гости, заулыбалась и с улыбкой пошла им навстречу. — Какими судьбами, кого благодарить, что вспомнили нас... прохо­дите, проходите... — Где вы чудо такое откопали? — господин оглядывал Гикора с ног до головы, дамы смеялись. — Можете не завидовать — даром отдаем, — отшутилась хозяйка, и гости, весело переговариваясь, прошли в дом. Госпожа срочно отправила Гикора по делу и вернулась к гостям. После обязательных в таких случаях расспросов о здоровье и само­чувствии, гости стали рассказывать, как их принимал Гикор. Получилась довольно пространная история. — Он меня извел, — сетовала госпожа Нато, — я мужу говорю — про­гоним, но вы знаете Артема: жалеет, деревенский, говорит, ребенок, пускай живет, научится еще всему... Да, но когда это будет, сил моих уже нет... — И не говорите, — подхватили дамы, — с этими слугами одно мучение... С полчаса разговор вертелся вокруг слуг и городских новостей. Через полчаса влетел запыхавшийся Гикор: — Госпожа, я фрукты принес!.. — Хорошо, иди. Хозяйка залилась краской, а гости стали снова смеяться. — Госпожа, хозяин сказал, черешня дорогая, черешню не надо! Кто-то из гостей фыркнул и закрылся платком — и, чтобы вывести хозяйку из неловкого положения, гости стали наперебой говорить, что черешня действительно очень дорогая, кто же ее в это время покупает и вообще — к чему все эти фрукты и угощения, не за этим они пришли, не беспокойтесь, не беспокойтесь... Хозяйка, вся красная, пыталась замять разговор: — Бог знает, что ему сказали, никогда этот дурень толком не пой­мет ничего! — Провалиться мне на месте, если соврал! — побожился Гикор и этим испортил уже все. 6 Госпожа Нато, проводив гостей, убирала с фруктового стола и ру­гала, проклинала Гикора и, вспоминая по одному все его проступки, все больше распалялась. — Неопытен он, дочка, мал еще, научится, дочка, — вздыхала ста­рая дэда. — Ах, господи, что ж ты забыл про меня, не приберешь никак мою душу... — Ты еще куда под горячую руку лезешь!—закричала госпожа Нато. — Что ты там еще говоришь?.. Делайте тогда сами за него работу! Если мал, если неопытен. Я ведь не раба ваша. Она кричала так до самого прихода мужа, а, заслышав его шаги, заплакала и принялась греметь посудой. — Я давно говорила, не нужен он мне... лучше я сама тут за слугу буду... чем так мучиться — сама все делать буду... если денег на прилич­ного слугу жаль... — Что тут случилось? — спросил купец, становясь посреди комнаты. — Что же еще должно было случиться! Перед людьми меня ославил! Что же еще-то! Спасибо тебе! Госпожа рассказала мужу историю с черешней. — Ва! — не поверил купец. — Ах, господи! — добрая старуxа не знала, что сделать, как успоко­ить всех. — Ах ты, боже мой! Купец кликнул Гикора. Гикор, громко стуча башмаками, вошел. — Подойди ко мне! — сказал купец. Но Гикор увидел, какое у хозяина лицо, и замер на месте. — Подойди, сказали тебе! Гикор потоптался, но с места не двинулся. — Я тебе говорю — пойдешь, госпоже доложишь, а ты приходишь и гостям тут докладываешь, что черешня, мол, дорога, а-а-а?! — Я — госпоже... — Гикор хотел объяснить, как все было, но пощечина сбила его с ног, в глазах у него потемнело, он ударился головой о стену, упал. Купец бил его ногами: «Дорогая, значит, — приговаривал, — череш­ня, дорогая, дорогая...» Старая дэда бегала кругом, пытаясь оттащить сына от Гикора, что-то кричала госпожа, визжали дети. Купец оставил наконец Гикора, отошел в сторону, тяжело дыша, но не мог успокоиться, смотрел на Гикора и повторял: «Дорогая, говоришь, черешня?..» А Гикор лежал в углу, сжавшись в комочек и, закрыв глаза от бо­ли, стонал: — Матушка моя, матушка... 7 Купец увидел, что Гикор в доме не годится — перевел его в лавку. В лавке Гикор должен был подавать и убирать куски ситца, подме­тать в помещении, доставлять товар покупателям на дом, а в свободное время стоять перед лавкой и зазывать покупателей. Вот идет Гикор в лавку. Несет обед. Гикор бледный и похудевший, большущие ботинки болтаются на ногах. Вот переходит мост. Перегнулся через перила — на реку глянул. Внизу, ударяясь о высокие стены караван-сараев, дыбилась, кру­жилась и пенилась, глухо шумела под мостом Кура. Возле берега кру­тилась зеленая лодка. Два человека сидели в лодке — один забрасывал невод, другой правил лодкой. «Сейчас вытащит», — подумал Гикор и подождал. Невод вытащили пустым. «Теперь на мое счастье», — загадал он и снова подождал. Невод опять пустым вышел. «А сейчас на счастье Зани». И снова сеть была пустая — у Зани счастья не было. «А сейчас... на счастье Гало». Гало тоже не из счастливых оказался. — А сейчас... Но в это время в воротах ближайшего караван-сарая послышался какой-то шум. Это был перс с обезьянкой. Перс пел, обезьянка танцевала: Глянь-ка, тут как тут мартышка, Гибкая, как прут мартышка, То старуха, то девчонка, Как тебя зовут мартышка?.. Кругом толпились люди, со всех сторон сбегался народ. Гикор тоже побежал — вперед пролезть ему не удалось и он, став на цыпочки и вытянув шею, пытался увидеть, что же там в кругу делается. — Тебе что тут надо? Пошел своей дорогой, — турнул его какой-то кинто и дал подзатыльника. Гикор сразу опомнился, затрусил к лавке. 8 Вечером Гикор, заплаканный, сидел на кухне. Лицо его еще горело от хозяйских пощечин. Голос госпожи затихал в конце коридора. Открылась дверь, в кухню, посвистывая, вошел ученик купца — Васо. Заметив Гикора, Васо остановился и, придав серьезность своему шутовскому лицу, угрожающе спросил: — Где был, рассказывай: в клубе дела задержали или же с губерна­тором что-нибудь срочное обсуждали, а?! Гикор не поднимал головы. — Ну-ка, ну-ка, расскажи, чтобы и я знал! Гикор не отвечал. — Ну, что, и сам уже забыл, где был? Забыл, да? Так куда же это ты отлучался, что меня чуть голодом не уморил, а? А если бы я умер — что тогда? Он совсем близко подошел к Гикору, постоял немного над ним и вдруг — как даст затрещину. Гикор прикрыл обеими руками голову, при­жался к стенке и ждал следующего удара. И Васо действительно соби­рался ударить снова, но тут за дверью послышался голос хозяина. — Сейчас он с тобою расправится, — пригрозил Васо. «Убьет меня сейчас», — подумал Гикор. Но хозяин уже порядком избил его в лавке и теперь ограничился тем, что приказал оставить Гикора без ужина. Чтобы знал, каково быть го­лодным. Опасность миновала. И хоть и слышался в комнатах голос хозяйки: «Прогони ты его, я давно тебе говорю...» — Гикор совсем успокоился.