Pandukht

Общество на паперти Честное слово, иной раз мне искренне жаль мелких и не очень деятелей азербайджанской государственной пропаганды (деазгопов). Сложно им, горемычным, приходится в этой жизни. А еще сложнее в своей ежедневной деятельности. Поступающие к ним команды оригинальностью не отличаются, а по сложности исполнения мало чем уступают от восхождения на Джомолунгму без помощи шерпов и кислородной маски. Одним из подобных заданий является попытка бросить тень на Министра Обороны Республики Армения Сейрана Оганяна. Это – «гениальное» изобретение деазгопов, считающих, что их практически ежедневные измышления в адрес Министра Обороны Армении приведут к падению авторитета С. Оганяна в армянской среде. Что в свою очередь повлияет на боеспособность Национальной Армии Армении. А это, надо сказать, основная цель Азербайджанской республики. Однако, задание, сколь бы неисполнимым оно не казалось, выполнять надо: или хотя бы сымитировать, наподобие опытной бакинской проститутки, имитирующей страсть под давно лишившимся потенции старым маразматиком. Сравнение это лишь на первый взгляд может показаться некорректным и грубым, ровно до того времени, как узнаешь, что первый в Баку легальный публичный дом располагался именно в том здании, в котором ныне находится министерство национальной безопасности Азербайджана. Судить о равноценности ротации не берусь, но факт, согласитесь, символичный. Вместе с тем, отмеченная ротация не только символична, но и логична. Так, в июне 2007 года в городах Азербайджана состоялся социологический опрос, проведенный социологической службой «ADAM». Опрос, в рамках проекта «Общественный Молодежный Центр», организовал Far centre. Некоторые результаты этого опроса достаточно интересны, чтобы быть приведенными в данной статье. Так, согласно опросу, 87% (восемьдесят семь!) азербайджанцев не считают грехом гомосексуализм, 84% азербайджанцев – проституцию. При этом лишь 8% азербайджанцев волнует наблюдаемый в республике моральный упадок. Стоит ли после этого удивляться «месту дислокации» МНБ Азербайджана, или наличию в этой республике «журналистов» типа Гамида Гамидова и иже с ним? Отвечать на все выпады против Армянской Армии и ее командиров, мы, конечно, не намерены: много чести для деазгопов. Но вот время от времени не мешало бы им напоминать о славных победах армянских Воинов, имевших место в недавней войне по защите территориальной целостности армянских государств от военной агрессии Азербайджана. Пристающим на улице или в прессе продажным лицам необходимо давать отпор, в противном случае они воспринимают испытываемое к ним брезгливое пренебрежение в качестве возможности подработать пару манатов. В полном согласии с обществом, в котором они живут. Итак, Гамидов пишет о Сейране Оганяне: «Гордиться в своей жизни 47-летнему Сейрану Мушеговичу особо не чем. Да, министр, да, генерал, но какой ценой – все мы прекрасно знаем». Судя по всему, знают не все, особенно в Азербайджане, в котором молодежь предпочитает торговать на российских рынках и заниматься прелюбодеянием без разбора пола и возраста. Потому и приходится напоминать некоторые вехи биографии С. Оганяна, гордиться которыми счастлив был бы любой офицер. И о цене тоже поговорим. Сейран Оганян, будучи кадровым офицером, с первых же дней агрессии Азербайджана против НКР взялся за оружие. Грамотный и эрудированный, он понимал, какими неисчислимыми бедствиями, сколькими тысяч беззащитных крестьян может обернуться нашествие тюркских аскеров на Арцах. Понимал, что агрессия должна быть пресечена твердо и жестко, что враг, посягнувший на нашу Родину, на жизнь наших близких и родных, а, по большому счету, на будущее армянского народа, должен быть уничтожен. Как профессиональный военный, С. Оганян вложил в эту борьбу все свои знания и умения, как армянин и патриот, всю свою душу. Уверен, Министр Обороны Армении гордится своим участием в освобождении древней столицы Арцаха – Шуши; знаю, солдаты и офицеры Национальной Армии Республики Армения гордятся своим боевым Министром. В сентябре 1992 года Сейран Оганян, будучи в первых рядах сражающихся воинов, получил тяжелейшее ранение. Для азербайджанских военных, насильно сгоняемых в ряды агрессора, даже самое легкое ранение являлось прекрасным поводом для того, чтобы навсегда расстаться со службой. А С. Оганян уже в декабре того же года вернулся в строй. Вернулся, чтобы возглавить штаб Комитета Самообороны, впоследствии – Армии Обороны НКР. Если в Баку этого не знают, сообщу, штаб – это мозговой центр армии, место, где разрабатываются боевые операции, пути направления для успешных атак и способы эффективной обороны от врага. И вновь для тех, кто не знает. За период командования штабом С. Оганяном, Армия Обороны НКР освободила от врага свыше восьми тысяч квадратных километров армянской земли, нашей Родины. Это и есть ответ на вопрос, какой ценой он заслужил звание генерал-полковника и должность Министра Обороны. Впрочем, может ли это понять житель государства, начальник штаба вооруженных сил которого «отличился» на войне тяжелым поражением в направлении Мартакертского района и катастрофическим фиаско в Карвачарских горах? Только в апреле 1993 года и только в Карвачаре азербайджанские подразделения потеряли около шести тысяч убитых аскеров. Командовал ими Н. Садыхов, нынешний глава генштаба ВС Азербайджана. С армянской стороны операция разрабатывалась Генштабом Армии Обороны НКР. Вот уж действительно, интересно: какой ценой Садыхов занял свою нынешнюю должность? Но Садыхов хоть воевал, пусть даже позорно проигрывая в десятки раз уступающим количественно армянским подразделениям. А как же министр обороны Азербайджана, генерал-полковник С. Абиев? Его биография наглядно демонстрирует разницу в понимании выражения «воинская доблесть» между армянами и конгломератом тюркских племен в Азербайджане. Ибо Абиев командовал дивизией… без солдат. Был, правда, период, когда ему пришлось исполнять обязанности министра обороны Азербайджана. Всего три месяца: с июня по август 1993 года. И за это время он успел потерпеть поражение на всех фронтах: от Агдама, до Джебраила, Физули и Кубатлу. Безусловно, Азербайджан волен назначать себе министрами кого угодно: от командира «голубой» дивизии, до сына бывшей «сотрудницы» нынешнего здания МНБ этой республики. Просто хотелось бы видеть в противниках более порядочную и компетентную личность. А среди их защитников – более внятно мычащих особей. Кстати, о мычащих. Гамидов злорадствует и ерничает одновременно над тем, что Армения экспортирует в страну 266 высокоудойных коров из Японии. Злорадство его легко объяснимо (какой же он турок без злорадства?), а вот ерничанье объясняется маленькой, по его мнению, партией ввозимых в Армению буренок. Вот, например, Азербайджан в прошлом году импортировал в прошлом году аж 776 голов коров. Правда, 713 из них уже успели околеть, но это уже не важно. Еще купят, и еще погубят. Нефтедоллары есть, можно и дурью помаяться. А за это время наше небольшое стадо удвоится, потом – учетверится. Специалистов у нас хватает. В отличие от Азербайджана, в котором уже двадцать лет как нет их. Ни в военной области, ни в сельском хозяйстве.

Великолепно. И я перевел аналогично! Аида Суреновна, спасибо за "неопосредованность"

Проблемы безопасности Кавказа Ведущие заинтересованные державы рассматривают проблемы безопасности в регионе Южного Кавказа (как и других регионов) в русле отстаивания своих национальных интересов. Это относится, прежде всего, к США, России, Европейскому сообществу и его ведущим государствам, Турции и Ирану. С самого начала достижения независимости Грузией, Арменией, Азербайджаном, а также рядом непризнанных государств, США и Россия пытались рассматривать Южный Кавказ, как геостратегически единый регион, в котором проблемы безопасности должны решаться системно, в рамках определенных стандартов, что призвано обеспечить управляемость политических процессов и региона в целом. Впоследствии Европейское сообщество, ведущие державы которого пытались определить государства и геоэкономические сферы влияния в Южном Кавказе, также пытались применить некие универсальные методы управления и решения проблем безопасности. Турция и Иран не располагали необходимыми политическими ресурсами, соответствующим политическим менталитетом, а также не были заинтересованы в проведении универсалистской политики в Южном Кавказе, с народами и государствами которого имели давние и труднопреодолимые проблемы. Однако и державы Запада, и Россия, и южные соседи региона были заинтересованы в сохранении Южного Кавказа как целостного геополитического пространства, так как понимали, что «политический» разрыв данного небольшого, но важного пространства приведет к возникновению серьезных проблем для них. Грузия, Армения и Азербайджан были заинтересованы в интеграции в международные политические, экономические и военные организации, что способствовало утверждению их суверенитета. Однако, если Грузия и Азербайджан были заинтересованы в применении универсалистских подходов, предполагающих принципы «сохранения территориальной целостности», то Армения, возникновение которой как современного государства связано с идеей объединения исторической Родины, пыталась утвердить подходы, исходя из специфики исторической и политической ситуации. Вместе с тем, Армении удалось вполне успешно интегрироваться в международные структуры. Более того, в отличие от Грузии и Азербайджана, которые избрали в основном западную политическую ориентацию, Армения вела свою игру и сумела, помимо сближения с Западом, установить весьма тесные отношения с Ираном, Китаем, арабскими государствами, активно участвуя в политических и геоэкономических проектах. Участие Армении в про-евразийском Договоре коллективной безопасности и военно-политический союз с Россией способствуют не только безопасности Армении, но и стабильности всего Южного Кавказа. Учитывая то, что более 1,6 млн. армян являются законопослушными и лояльными гражданами США, и от деятельности армяно-американской общины во многом зависит политическое и экономическое благополучие Армении, любое правительство Армении будет стремиться установить партнерские отношения с США, что пока остается проблематичным в связи с отношениями Армении с Россией и Ираном. Ни России, ни Западному сообществу не удалось привести Южный Кавказ к «однородному» состоянию, что было совершенно невозможно. Не сумели это сделать и США, которые «разочарованы» в политике ОБСЕ и Европейского сообщества и пытаются стать «локомотивом» всех без исключения политических процессов в Южном Кавказе. Администрация Дж. Буша предложила новый политический стиль, прежде всего в отношение регионов. Если администрация Б. Клинтона пыталась сформировать системы региональных отношений, обеспечивающих мирное сосуществование, то реалисты из правого крыла Республиканской партии и команды Дж. Буша заинтересованы не в политико-идеологических интерпретациях урегулирования региональных конфликтов, а в обеспечении реальной безопасности для осуществления геоэкономических проектов США. Это ярко проявилось на примере палестинской проблемы и в части провала попыток урегулирования карабахской проблемы на этапе, который можно условно назвать «Ки-Уэст». Американцы имели достаточно времени и возможности по анализу карабахской проблемы и уверены в том, что карабахская проблема не является помехой и не создает реальные риски для реализации энергокоммуникационных проектов. Политическое руководство НКР имеет регулярные отношения с американскими, российскими, иранскими и европейскими политиками, а США предоставляет НКР ежегодную правительственную помощь. Главной внешнеполитической задачей НКР является утверждение политических оценок относительно того, что небольшой, но эффективный военно-политический потенциал «второй армянской республики» практически является важным элементом стабильности, баланса сил и безопасности в Южном Кавказе - как важное условие развития геоэкономических проектов. Южный Кавказ активно вовлекается в процессы формирования региональных геоэкономических и военно-политических альянсов, что становится решающей характеристикой обозримой перспективы в данном регионе. Пока уровень противоречий и конфронтации в регионе и к окружающем мире настолько высок, что остановить процессы создания альянсов (причем, весьма неожиданных) не удастся. «Малые» и «средние» государства более всех заинтересованы в данном «блокировании». Если ранее США пытались не допустить создания альянсов в регионе «Большого Ближнего Востока», опасаясь усиления неуправляемости, то теперь они положительно рассматривают создание «осевого» альянса Израиль – Турция, с различными девиациями, включая Иорданию, Грузию и Азербайджан. Готовность Турции «повторить» свой геостратегический прыжок в Центральную Азию вновь окажется неудачной, что станет отправной точкой переосмысления некоторых направлений политики США. Несмотря на кажущиеся глобальные планы США в Центральной Евразии, их политика все же носит ситуационный характер. Следует отметить, что, начиная с 1999 года и вплоть до событий «11 сентября» США нацелились на свертывание своего присутствия в Центральной Азии (снижение уровня ответственности за безопасность региона) и были готовы принять аналогичное решение по Южному Кавказу. Энергетическая и политическая ситуация в мире, борьба между различными политическими группировками в США привели к переоценке приоритетов и пересмотру внешней политики. Вместе с тем, США не намерены включаться в решение «дополнительных» региональных проблем и наживать себе новых врагов. Наоборот, США, например, стремятся к нормализации отношений с Ираном, и в этом случае заметно снизится роль Турции в региональной стратегической «связке». Перспективы развития партнерских отношений между США и Арменией во многом зависят от нового содержания американо-российских отношений. Нефтяные и инвестиционные компании США, отчасти военные и военно-промышленный комплекс заинтересованы в переосмыслении американо-российского сотрудничества. В этом заинтересованы такие государства, как Великобритания. Это весьма важно, учитывая, что Республиканская партия США (особенно политический центр власти на Юге США) является традиционным партнером консервативной элиты Великобритании. Например, участие России в сооружении нефтепровода Баку – Джейхан, при транспортировке по нему российской нефти, деполитизирует этот проект и в значительной мере деактуализирует региональные конфликты в Южном Кавказе, как арену для политических манипуляций и политического давления. В Армении имеются общественные и политические группировки, которым представляется, что форсированная нормализация армяно-турецких отношений приведет к улучшению экономического положения в Армении и к политическому успеху данных группировок. Конечно, США рассматривают в качестве ключевых региональных проблем не абхазскую или карабахскую, а российско-грузинские и турецко-армянские отношения. Однако Турция явно не заинтересована в нормализации отношений с Арменией, так как использует армяно-российские и армяно-иранское сотрудничество, как аргумент в части угрозы безопасности Турции, что важно для получения американской помощи. Армянский политический фактор постепенно трансформировался в то, что Армения стала важным фактором в регионе. Наступает продолжительный период конфронтации на «Большом Ближнем Востоке», в которую вовлечены все мировые геополитические «полюса». Армении предстоит доказать свое право оставаться субъектом региональной политики, но уже не в рамках Южного Кавказа, а гораздо большего пространства. Эта ситуация подает надежды, а больше иллюзий многим политическим элитам региона. Но иллюзии, как принято, рассеиваются, и останется признать не только право человека на свободу, но и наций. На предложение о том, что хорошо бы объявить Южный Кавказ «нейтральным» регионом, Пол Гобл отметил, что «нейтральный» тоже означает конфронтацию, не лучше применить определение «пацифистский». Несмотря на важную задачу Европейского сообщества повысить статус Европейского Совета, данная бюрократическая структура продолжает оставаться в качестве консультативно-совещательной организации, пытающейся выполнять функции глобального политического арбитража. Членство в Европейском Совете означает наличие некого сертификата на немаргинальное положение государств, преодолевающих нормативную экзаменационную дистанцию. Одной из основных проблем Европейского Совета, как и всех других европейских структур, является утверждение европейской внешней политики. Это предполагает выполнение не очень амбициозных задач по распространению европейского влияния, прежде всего, на сопряженные регионы и обеспечение внешней безопасности по периметрам «ближнего» и более дальнего окружения. Производными от этой задачи является реализация коммуникационных и других геоэкономических проектов. Не самой последней из данных задач является установление европейского контроля над регионом Южного Кавказа как транзитно-сервисным полигоном. В этой связи возникает игровая ситуация, когда Европейское сообщество отчасти сотрудничает с США, но в значительной мере и противостоит США в политическом, технологическом и идеологическом смысле. Например, в части ситуации в Грузии и Украине, Европейское сообщество, солидаризируясь с США по проблемам радикальных решений и организации государственных переворотов, противостоит США в сфере логики и последовательности демократизации и роли соответствующих нормативов в политике и в функционировании данных режимов. В значительной мере солидарность проявляется и в выполнении задачи по геополитическому окружению и принуждению России определенным целям. Вместе с тем, между США и Европейским сообществом сохраняются и усиливаются основные противоречия, связанные с проблемами трансатлантических отношений. Формирование европейских вооруженных сил, что является составной и теперь уже ведущей локомотивной частью европейской политической парадигмы, нивелирует многие те направления, где пока еще происходит сотрудничество между двумя «полюсами» Западного мира. По карабахской проблеме американо-европейские отношения сложились следующим образом. Попытка США развернуть так называемое урегулирование карабахской проблемы как средство давления на Россию в режиме американо-российских «ракетных» переговоров завершилась безрезультатно, на что, собственно, рассчитывали США. Администрация Дж. Буша и ненавистные для армянских лоббистских организаций в США так называемые неоконсерваторы предпочли законсервировать карабахскую проблему, дав команду политическим разработчикам предложить подходы в части международного признания как Нагорного Карабаха, так и некоторых других «неподконтрольных территорий». Дифференцированный подход США в этих вопросах предполагает российский протекторат над Абхазией и Южной Осетией, признание прав иракских курдов, международное признание Албанского Косово и Турецкой республики Северного Кипра, Тайваня, но ликвидацию Приднестровской республики. Данные подходы исходят из логики американской региональной стратегии. Осенью 2002 года США передали инициативу по карабахской проблеме европейцам, предоставив им продемонстрировать свои возможности, что завершилось ничем. Политика Б. Обамы, направленная на использование локальных региональных конфликтов в новых условиях, когда происходят некие ключевые договоренности между США и Россией, имеет в виду не столько ракетные проблемы, а решение проблем регионального влияния. В данных условиях, когда консервативные круги США и Великобритании утвердили независимость Албанского Косово и приступили к рассмотрению перспектив независимости трех государственных образований, составляющих Боснию, европейцы должны продемонстрировать «отличительный» вариант развития процессов в данных конфликтных регионах. Но разработка альтернативной версии - непростая задача, особенно в условиях высокой степени разработок американцами. США не имеют никаких оснований уступать европейцам инициативу по карабахской проблеме, так как деятельность Н. Саркози продемонстрировала, каким образом ЕвроСоюз может сыграть решающую роль в урегулировании или, вернее, гашении российско-грузинского конфликта. Возможно, одной из целей США являлось убеждение ЕвроСоюза в том, что системные решения в части создания условий безопасности в Южном Кавказе невозможны. Система безопасности, спроектированная либо Россией, либо ЕвроСоюзом, не может устраивать США и не отвечает их интересам. Но слабость европейской позиции в данном случае выражается не в стремлении апеллировать исключительно к пацифистским приемам решения региональных проблем и не исключении решения международных конфликтов военных способом. Слабость европейской позиции выражается в отсутствии европейской внешней политики как таковой. Ни сейчас, ни в среднесрочной перспективе Европейское сообщество не будет проводить внешней политики. Внешнюю политику (в лучшем случае от имени Европы) проводят Франция, Великобритания, Германия и отчасти Италия. Преследуя цель усилить европейскую позицию по отношению к США, данные державы не возражают против того, чтобы бюрократия сообщества проводила бы имитации в части внешней политики. Это все больше игра на публику. Ведущие европейские державы понимают, что излишне «серьезные» инициативы, особенно в регионах, предполагают параллельное обеспечение безопасности, что потребует военно-политического присутствия, что никак не вмещается в цели и задачи европейцев. Великобритания, ставшая беспримерно активной в НКР, имея в виду финансируемые «Бритиш Петролеум» неправительственные организации типа «Международная тревога» и «LINKS», «Ресурсы примирения», поддерживает переговорный процесс, издавала газету «ДЕМО» и финансировала «Пресс-клуб» в Степанакерте, оплачивала различные поездки и семинары. «Бритиш Петролеум» достаточно долго защищал интересы семьи Г. Алиева по различным вопросам, пытаясь не быть чрезмерно активным непосредственно по карабахскому процессу. Но, видимо, пришло время, и «БиПи» приходится выполнять свои политические обязательства по лоббингу. Выражение одного из политических проектировщиков «БиПи» «Мы не лоббируем Азербайджан, но будем лоббировать, если он об этом нас попросит», означает, что наступило время выполнять обязательства. Вместе с тем, нельзя утверждать, что Великобритания станет очень рисковать своим имиджем из-за задач по поддержке Азербайджана. В действительности, США и Великобритания уже после начала сооружения нефтепровода «Баку – Тбилиси – Джейхан» утратили прежний интерес к Азербайджану. Это признают представители крупнейших нефтяных консалтингов и эксперты, консультирующие правительства по проблемам региональной безопасности. Британские аналитики считают, что американское военное присутствие в Южном Кавказе, в Каспийском бассейне и в Центральной Азии носит несистемный и временный характер. США не располагают ясными целями и задачами применения своего военного присутствия в этих регионах. Афганская проблема и задача по защите энергокоммуникаций не являются достаточно обоснованными аргументами для сохранения и тем более усиления американского военного присутствия. В частности, компания «БиПи» считает, что американское военное присутствие в Азербайджане не имеет никакого отношения к проблеме защиты нефтепроводов. Британские аналитики считают, что США очень сложно оперировать своим военным присутствием в данных регионах без разработки четких целей и задач. Если этого не произойдет, США придется столкнуться с проблемами в отношениях не только с Россией и Китаем, но с государствами регионов.

Жанна д’Арк из Карабаха Победа. Одна на всех К Степанакерту подъезжаем утром. Горный апрельский туман, густой, как мацони, смешивается с дымом печек - их самодельные жестяные трубы высовываются прямо из оконных проемов. Холодно. На центральной улице, у одной из пятиэтажек, - ракетная установка. Видно, солдат, получив увольнительную, ненадолго оставил оборонительные позиции и отправился на побывку со своей устрашающей спутницей. Не на кого было оставить? У входа на городской рынок мальчишка торгует подснежниками. Они — сиреневые, а не белые, как в Москве, и напоминают фиалки. Я покупаю букетик для Жанны. Всего лишь несколько лет назад здесь было не до цветов: рвались бомбы, землю перепахивали «Град» и «Алазань», в ледяных подвалах домов ютились голодные люди. Мой спутник Карен Захарян, ереванский журналист, родившийся и выросший в Карабахе, указывает на административное здание в центре города — здесь во время войны был Верховный Совет, а в подвале — родильное отделение. Однажды зимой фронтовой роддом попал под обстрел «Града». Верхние два этажа рухнули. Пол и потолок в подвале, как во время землетрясения в Спитаке, ходили ходуном — есть у «Града» такая особенность. Гром небесный смешивался с криком только что появившихся на свет шести новорожденных. Роженицы вскочили с постелей и, окровавленные, метались от стены к стене, не зная, куда прислониться, где найти убежище... И сколько бы еще рвануло бомб в школьных дворах, сколько сгорело бы заживо в окрестных селах не успевших спрятаться от извергов стариков и старух, Степанакерт и весь Карабах, наверное, превратились бы в братскую могилу, если б не Жанна — маленькая женщина, провинциальная актриса, вдруг сменившая тургеневскую грусть на отчаянность «Свободы» Делакруа... Карьера Жанны Галстян внешне складывалась счастливо. Ведущая актриса единственного в Карабахе Степанакертского государственного драмтеатра. Красавица. Главные роли, овации, поклонники. Но театральное счастье было мнимым. На родном языке играть запрещено, из Баку сезон за сезоном — строгая разнарядка: армянских классиков не ставить, русскими — не злоупотреблять. Лучше всего — легкие комедии, лишенные злободневности, конфетные Бони и Тони, счастливая развязка... Перестройка была воспринята в Карабахе как глоток воды из льдистого источника. Откуда обитателям этих заповедных мохнатых гор, людям простым и доверчивым, знать, что наступившие перемены в большинстве своем фикция, иллюзия. До истинной свободы далеко, гораздо дальше, чем до туманных вершин на горизонте. Наверное, одни местные старики долгожители догадывались, чего стоит московское словоблудие. Чеховский мальчик, который дает проглотить голодной Каштанке кусок мяса, а затем вытаскивает назад на веревочке, — этот подлинный смысл горбачевских преобразований откроется карабахцам лишь годы спустя. Горные люди вначале с надеждой смотрели на Москву. И опьяненные ложной свободой, они в лице руководства автономной области в один прекрасный день направили в столицу, в Верховный Совет, петицию с просьбой отпустить Карабах на волю, в родную Армению. Надменная Москва сжала губы и надолго замолчала. Ответом же тех, кто по ту сторону гор, стал Сумгаит. В конце 80-х межнациональные конфликты были еще откровением. Пока власти в Кремле чесали в затылке и нехотя вводили войска («Всего на три часа опоздали!» — сокрушались позже доблестные «освободители»), первая кровь уже пролилась. ...Придя в себя после известия о погромах, Жанна решила оставить театр навсегда. До того ли сейчас? Нужны ли «огни рампы» в то время, когда в сумгаитских дворах живыми факелами пылают ни в чем не повинные люди? Центральная площадь Степанакерта стала местом стихийных митингов. Ораторов было много — накипело за годы советской власти. Во взбудораженной толпе выделялась спокойствием и рассудительностью маленькая Жанна, вокруг нее все чаще теснились люди с одухотворенными лицами, те, кто недавно ходил на ее спектакли, старые и новые поклонники. Правда, вместо цветов в их руках теперь реяли национальные флаги. Актерская интуиция подсказывала Жанне, что и здесь, на улице, под переменчивым карабахским небом (как и в театре, оставленном ею), главным остаются сдержанность, достоинство и такт. Никаких истерик, проклятий и злобы! Иначе давняя выстраданная мечта народа — свобода — рухнет как декорация, кое-как сколоченная пьяным рабочим. А сами люди превратятся из народа в площадных крикунов и хулиганов. Достоинство — она думала об этом все чаще — вот истинный путь к свободе. «Когда те, кто по ту сторону гор, убивали и насиловали, разве справедливость двигала ими? — говорила Жанна друзьям. — Вот и не будем уподобляться. Даже в мыслях...» Ее уговаривали подняться на трибуну — пусть и другие услышат Жанну, ее взволнованный грудной голос. Она вначале отказывалась, но когда оказалась однажды на самодельном помосте — кузове грузовика, а перед нею сотни пристальных глаз и вдруг наступившая тишина, так что слышен сухой шелест травы на придорожной клумбе, - Жанна вдруг поняла, что наступил ее звездный час. То, что не удавалось в театре — роли сильных натур, — все это сейчас всколыхнулось в ней. Жанна ощущала себя то своей средневековой тезкой — Орлеанской Девой, то булгаковской Еленой в окруженном врагами Киеве, то становилась Анаит или Рузан - героиней старинных армянских преданий. Ее слушали восторженно. Многократно произнесенное другими ораторами слово «миацум» — присоединение — в устах Жанны вызывало овации. И вот еще что: она никогда не пользовалась мегафоном. Говорила обычным голосом, а слышно было всем. Очевидцы вспоминают, что появление Жанны на площади действовало на людей магически, в их глазах появлялась веселая решительность, все улыбались друг другу и как будто расправляли плечи — и этот настрой, этот подъем заставляли верить в серьезность и неизбежность задуманного ими. Постепенно сложилось так, что ни один митинг не проходил без ее участия. Жанну узнал весь Карабах, а потом, когда началась большая война и она ушла на фронт и стала символом освободительного движения, — узнала и вся зарубежная диаспора. Появились многочисленные статьи в западных изданиях, портреты Жанны замелькали на первых полосах и журнальных обложках. Только в России, которую в Карабахе почитают второй родиной, правда, все больше и больше отдаляющейся, о Жанне ничего не слышали и ничего не писали. Десять лет спустя восполним этот пробел. Вместе с журналистом Кареном, одноклассником и другом Жанны, поднимаемся к ней на пятый этаж. Напротив — то самое административное здание, где во время войны разбомбили роддом. Жилище ее аскетично: все эти годы не было ни сил, ни денег привести квартиру в порядок. Да и зачем? Богатство Жанны в другом. Каков ее дом? Маленький сервант, стол, в углу — грубая чугунная печка. Посредине потолка — огромная трещина. Жанна перехватывает мой взгляд. — Прямое попадание снаряда. Специально оставила, на память, — усмехается она. Не дожидаясь вопросов о том, что еще сохранила ее память, Жанна достает из серванта фотографию, протягивает мне. На снимке — строгий генерал на площади перед митингующей толпой. На обороте — странная для военного подпись: «Жанне д`Арк. Природное стремление человека к свободе неистребимо, его можно подавить, но его нельзя уничтожить. Человек добровольно не откажется от свободы. В этом выводе свет нашего времени, свет будущего... Генерал Краев». Трудно поверить, что слова эти принадлежат человеку, как раз и посланному Горбачевым подавлять карабахское движение, а незадолго до этого руководившего запоздавшей операцией по «наведению порядка» в Сумгаите. То ли красавица Жанна на него так подействовала, то ли глубоко запал в душу генерала роман «По ком звонит колокол». Кто его знает... «А потом было так, — рассказывает Жанна. — Наступила блокада. Обстрелы бесконечные, страшные. В городе ни воды, ни электричества, ни тепла. Митинги ушли в прошлое. Началась настоящая война. Как все мои братья, взяла в руки автомат. Вы спрашивали: легко ли стать свободной? Расскажу как сумею. Наш отряд самообороны базировался в Бердадзоре. С незапамятных времен это неприступная крепость на самой вершине горы. Отсюда мы совершали рейды, сюда возвращались еле живые с ранеными. Хирургом был мой сын Карен. Всю войну прошли вместе. В бою это был храбрый воин, а когда приходили домой после многодневной смертельной работы, он брал в руки скальпель и оперировал. Жизнь и смерть — как они были тогда близки! Сегодня Карен — главврач военного госпиталя, он молод, открыт, весь устремлен в будущее и уже начинает забывать войну. Я не могу... Кем была на фронте? Солдатом, конечно, была. С автоматом научилась управляться не хуже дамской сумочки. Сколько отправила на тот свет? Не считала. Порядочно, думаю. Особенно запомнился бой, где на стороне врага выступали чеченцы Шамиля Басаева. Отчаянный был бой, я чуть не оглохла от пальбы. Чеченцы — сильные вояки, и горная местность, сами понимаете, им не помеха. И все же Бог был с нами. Я, наверное, страшная была во время атаки, ругалась как мужик, товарищи потом поглядывали на меня с опаской, рассказывали, что положила в том бою чуть ли не десять человек. Не считала. Да и не стоит, наверное, об этом... Была и простым воином, и заместителем командующего вооруженными силами республики. «Полковник Жанна» — так меня иногда называли. Но больше все же — «сестричкой». И позывные те же, ласковые. Однажды к нам на помощь из Степанакерта пришла танковая колонна, десять новых тяжелых машин. И как же я была удивлена, когда из башни одного из танков высунулась мальчишеская физиономия, да еще и лукаво подмигнула мне. «Что такое? — спрашиваю. — Ты как здесь оказался? Прокатиться решил?» «Нет, — отвечает обиженно. — Я — командир танка и с этого момента поступаю в твое, Жанна, распоряжение». Оказалось, Юрик, так его звали, прошел подготовку у ветерана-афганца, овладел всеми премудростями напичканного электроникой «Т-72», стал асом и теперь рвется в бой. Вскоре его мечта сбылась. Нам необходимо было прорваться к деревням Физули и Джебраил, откуда обстрелы велись наиболее интенсивно. А теперь закройте глаза — и представьте себе предрассветные горы. Вы видели их, они живые, разноцветные, как будто прихотливая рука Мастера коснулась их. И вот по склонам, по извилистой дороге, там, где обычно пастухи выгуливают свои отары, теперь движется строгая стальная колонна, а на передовой машине — Юрик, наш «танковый ребенок», как мы его прозвали. Солдаты самообороны — на броне с оружием. Движемся вниз, а там как придется: дорога к Джебраилу заминирована. Нас уже заметили с той стороны, и взрывы пошли один за другим. Но мы двигались вперед, оглушенные, в каком-то летаргическом состоянии. Несколько машин подорвалось на минах, многих убило осколками. Но мы пришли к заданному месту и уничтожили те подлые огневые точки, что расстреливали наши села и Степанакерт. Ребята здорово дрались, за одного нашего враг почти всегда отдавал десять — пятнадцать солдат. В этом тоже глубинный смысл прошедшей войны. Правда была на нашей стороне, а те бросали в бой необученных пацанов, которые и автомат-то в руках никогда не держали, количеством хотели задавить, без стыда и жалости к своим... Ну да ладно. Как в том бою выжили — Бог его знает. Я смотрела на лицо Юрика после атаки — и странно, оно не было ни испуганным, ни напряженным, скорее отрешенным. Я спросила у мальчика: чего бы ему хотелось больше всего? Он ответил: мира и шоколада... С шоколадом тогда были сложности, сами понимаете... Иногда, когда затихали бои, я спускалась с гор, чтобы немного отоспаться, надеть халатик, женщиной себя почувствовать. Бывали редкие, короткие промежутки, когда Степанакерт не бомбили. И тогда происходили вещи странные, для меня непривычные, радостные: на улицы из подвалов выходили люди, едва пришедшие в себя после обстрелов, — восстанавливать свои дома, поднимать из руин Степанакерт. Казалось, зачем это нужно? Скоро в небе появятся проклятые «СУ», посыплется «Град» из Агдама, жилища снова превратятся в груду обломков. Но нет. Старики и женщины несли мешки с цементом, клали кирпич, малярничали, стеклили витрины магазинов, сажали цветы и деревья. Так что поспать мне удавалось редко: мешал стук многочисленных молотков. И вот еще что поразило. Женщины на улицах — всегда в нарядных платьях, в изящных туфельках, глазки накрашены, улыбаются, как будто нет войны. А сколько свадеб справлено под громыхающим небом! Хорошо от этого становилось на душе. Достойно люди несут свою свободу, как надо! Но почему-то иногда на ум приходила грустная история о сорока днях Кенгира, воспетая Солженицыным. Это когда в сталинские времена восставшие зеки захватили лагерь и сорок дней удерживали оборону, причем вели себя на редкость спокойно и мужественно, пока их всех не передавили танками. Но я гнала эти мысли. Нет, из нас не сделаешь лагерную пыль, мы — народ. Мы выдюжим. «Знают истину танки!» — это не про нас. А потом меня взяли в плен. Из Новочеркасска в 91-м году в Карабах вошли советские войска — дивизия «Дон». Главной их задачей было установление перемирия, но имелось и негласное распоряжение Москвы — «арестовать Жанну»: слишком уже сильно стало ее влияние на «народные массы республики». Мне уже донесли, что обыскивали театр, собираются то же самое проделать в моей квартире. Ночью тайно пробралась домой, написала записку будущим взломщикам и возвратилась в отряд. Соседи потом рассказывали: трое солдат чуть ли не час ломали дверь, а из квартиры вылетели в три минуты, так и не начав обыск, — записка, которую я им оставила, была молитвой княгини Ольги. Ребята были русские, православные... А схватили меня случайно, недалеко от Шуши. Запихнули, как курицу, в БТР и повезли на фильтрационный пункт. Со мной, слава Богу, была медсестра, она видела, как меня схватили и как машина пошла в сторону Шуши, а там, всем известно, — тюрьма. Девчонка бросилась в Степанакерт, это километров десять по горам, и подняла на ноги всех. Спустя сутки меня выводят из камеры — и к телефону. Слышу голос своего старого друга Зория Балаяна — он тогда в Степанакерте квартировал. — Детка, — говорит, — ничего не бойся! Через двадцать минут за тобой придут. Обнимаю тебя... Вскоре, как в сказке, появился подтянутый полковник и, ссылаясь на неведомого генерала, увел меня из тюрьмы. Позже я узнала, что Балаян дошел до Бакатина, до Горбачева! И еще узнала, что меня намеревались передать врагам. Говорят, в Баку уже готовилась пресс-конференция по поводу моего ареста, куда меня должны были привезти на всеобщий погляд... Только она никогда бы не состоялась, эта поганая пресс-конференция, потому что — извините за такую подробность — в интимном месте я припрятала «лимонку» и, если б меня передали врагу, взорвала бы себя... Мы ехали на «уазике» в Степанакерт, и люди по дороге узнавали меня. Счастливейший день моей жизни! Какой-то российский солдатик подбежал к машине и неловко сунул мне в ладони несколько виноградин. Царский подарок! При его-то скудном пайке... А другие снимали пилотки и приветствовали меня...» Большой России есть чему поучиться у маленького Карабаха. Тем более что Россию здесь и сегодня почитают как старшую сестру и никакого дурного, сталинского, смысла в это не вкладывают. Правда, сестру повзрослевшую, вышедшую замуж и переехавшую в другую страну. То ли русская она теперь, то ли иностранка — не поймешь. Но пройдет время — здесь глубоко верят в это — она соскучится по Карабаху, по Армении, захочется ей здешней теплоты, гостеприимства. К тому же мало осталось земель, питающих добрые чувства к бывшей могучей державе, этот форпост — едва ли не единственный, оставшийся у России на Кавказе... Чему поучиться? Вот в Москве всеобщее сонное уныние — нытье по поводу денег, неустроенности. Я прошелся по улицам Степанакерта, поговорил с людьми о том о сем — никто ни разу не пожаловался, ни одной недовольной физиономии. А зарплата в Карабахе, между прочим, двадцать долларов, скудные литры бензина везут по бездорожью из Еревана. И фронт — он никуда не делся, в трех десятках километров, и постреливают частенько снайперы... Зашел в степанакертскую школу и как будто переместился на двадцать лет назад, в свое пионерское детство. Дети как дети, поют песенки. Помогают старикам и сиротам, оставшимся без родителей во время войны. А как одеты ребятишки! Помню, проплыла мимо меня миниатюрная Прекрасная Дама — в красном пальто до пола, в красной шляпке с вуалью — десятилетняя кнопка, третьеклассница. Однажды по Степанакерту вели колонну пленных. Вдруг несколько булыжников полетели в их головы. Мальчишек тут же отловили и провели с ними строгий мужской разговор. Этот случай так и остался единственным за всю историю карабахской войны. Через некоторое время люди заметили тех же пацанов с хлебом и молоком в руках — несли пленным покушать, хотя у самих лица от голода, как иконописные лики, были прозрачными. Несли, между прочим, убийцам своих родителей... Дети в Карабахе видят труд: ни одного разрушенного дома в городе не встретил, чисто и светло, как в обычном маленьком южном городке. И театр из руин поднимается — Жанна восстанавливает его с друзьями и уже начинает учить новые роли. Они видят любовь: школа, куда я зашел, на собственные крохи содержит, то есть кормит, поит и одевает, десятерых военных сирот — целых двадцать долларов выделяет на каждого ежемесячно. Видят цель в жизни — сохраниться, остаться на этой земле, окрепнуть, чтобы суметь ее защитить. Вот и растут они, карабахские гавроши, гражданами хоть и маленького, хоть и никем не признанного, но государства... И все же в этом маленьком мире, в этой горной тишине и прохладных туманах я, как и Жанна когда-то, почувствовал некую обреченность. Все же те, кто по ту сторону гор, сегодня сильны, у них большая и уже хорошо обученная армия, у них нефть, они никогда не откажутся от этих земель. Они в двух шагах отсюда. Одна стремительная наступательная операция — и... Жанна молча поняла мой взгляд, мой невеселый вопрос и сказала лишь три слова: — Клянусь, хорошо будет! И несколько минут спустя: — Расскажу вам один случай. Это было во время блокады. Я на несколько часов заехала с фронта в Степанакерт и попала под страшную бомбежку. Впервые решила спуститься в убежище — до этого ни разу не была там. Полный подвал народа, в основном женщины и дети. Вдруг слышу — девочка, странно нарядная в этом замызганном подземелье, горько плачет. Оказалось, у нее сегодня день рождения, мама обещала испечь ее любимые пирожные. Но начался налет — пришлось прятаться. Девочка не унималась. Тогда мать и пошла к выходу. Ее никто не задерживал, лишь молча глядели вслед. Не обращая внимания на взрывы, под бомбами она поднялась домой, взяла все необходимое и прибежала назад. Люди помогли развести костерок, кое-как примостили сковородку. А теперь скажите, мсье московский корреспондент, - взгляд черных глаз Жанны был серьезен и строг, - можно ли победить такой народ?.. Дмитрий Шевченко 1998 г.

Kars, SAS, помогите с правильным переводом на русский: "Ստեղծվում է մտահաղորդակցության իրադրություն" и "իշխանությամբ չմիջնորդավորվածությունը". Заранее спасибо!

Адмирал Серебряков - гроза турок Армянский народ за свою многовековую историю претерпел немало потрясений. Среди них и нашествие золотоордынцев-кочевников в XIII веке. И, как следствие, вынужденные поиски спасения в Руси, восточной Европе. Так они добрались до Крыма, где образовались города, основанные переселенцами из Армении. Среди них небольшой город Карасубазар, возникший в XIII веке около реки Биюк-Карасу, почти в самом сердце полуострова. В этом городке обосновались искусные армянские ремесленники и трудолюбивые крестьяне. Конец XVIII века и начало XIX — время борьбы армянского народа за свою независимость против турецкого и иранского владычества. В это неспокойное переломное время в Карасубазаре в семье потомственного дворянина Маркоса Арцатагорцяна родился Казар, которому суждено было стать талантливейшим военным моряком, а впоследствии адмиралом военно-морского флота России. Воспитанный в армянской среде на национальных традициях, мальчик впитывает красоту армянского языка, богатую культуру и историю своего народа. Казар учится в армянской школе, отличается усидчивостью, прилежностью и природной смекалкой. Отец, видя несомненные природные задатки сына, мечтает дать ему достойное образование. Он рассказывает сыну о морях и путешественниках. Часто бывая в Феодосии и любуясь парусниками на рейде, Казар постепенно влюбляется в эту манящую своей природной силой стихию, мечтает стать моряком. В 15-летнем возрасте его мечта сбывается: он поступает в Одесский лицей. Трудолюбие, стремление стать лучшим, помноженное на каждодневную учебу в военном учебном заведении, природный ум позволили юному Казару сдать на "отлично" выпускные экзамены. Перед гардемарином открылись новые горизонты в его военно-морской карьере... Три года морской службы прошли в стремительном и напряженном темпе. Военное командование Гребного русского флота заметило рвение гардемарина Казара. Это незамедлительно сказалось на его дальнейшей службе: он был направлен в Николаевскую навигационную школу, которая выпускала штурманов-навигаторов. В этой школе Казар научился премудростям астронавигации, судовождения, морской практики. Теория в военно-морском учебном заведении совмещалась с практикой на Черноморском флоте. Он перенимал военный опыт у командиров линейного корабля "Император Франц", легендарных фрегатов "Флора" и "Або". Проходя практику на корвете "Або", у берегов Феодосии в 1820 году, Казар увидел живую легенду — героя Отечественной войны 1812 года генерала Николая Раевского, а вместе с ним и молодого Пушкина, который путешествовал с семьей прославленного генерала в Крыму. Прошли годы учебы в навигационной школе, и через пять лет, в 1825 году, Казар Арцатагорцян (он же на русский манер — Лазарь Серебряков) встает на ходовой мостик уже командиром боевого "Або". Юношеская мечта гардемарина сбылась, и он стал первым армянином — командиром российского военного корабля. Впереди его ждал капитанский мостик знаменитой "Флоры". Через год, получив блестящую служебную характеристику, Казар Арцатагорцян получает назначение адъютанта начальника Главного Морского штаба. И даже в этой на вид штабной должности Казар Арцатагорцян постоянно выходит в море в роли флаг-офицера на боевых кораблях Черноморского флота. Наступил 1828 год, ставший переломным в армянской истории. В этот год в результате русско-иранской войны к России были присоединены Эриванское и Нахичеванское ханства. Казар Арцатагорцян как настоящий патриот участвует в самых опасных военных операциях и в частности во взятии турецкой крепости Анапа. Он первым ворвался в крепость через брешь, проделанную взрывом пороховых зарядов, захватил крепостной флаг турок, флаги турецкого анапского гарнизона и получил ключи от побежденного коменданта крепости. Высшее военное командование поручает Казару Арцатагорцяну доложить о ходе проведения этой военной операции Николаю I. Арцатагорцян блестяще выполняет ответственное поручение командования. За мужество и обстоятельный доклад он получает благодарность от императора и звание капитан-лейтенанта российского флота. Будучи офицером по особым поручениям начальника Главного Морского штаба, он участвует в сражениях против турок при взятии крепости Варна. И здесь он проявляет себя как герой, которому, кажется, чуждо само понятие смерти. Командование Черноморского флота не видело альтернативы толковому и храброму офицеру, способному качественно и объективно произвести доклад царю о штурме Варны. Николай I, приняв доклад Казара Арцатагорцяна, лично награждает его орденом Святого Владимира с бантом. Весной 1829 года капитан-лейтенанта Арцатагорцяна, владеющего в совершенстве несколькими языками, командование посылает в крепость Кара-Бурну, занятую турками. При возвращении на военном корабле "Глубокий" в Севастополь он нос в нос сталкивается с двумя турецкими кораблями, которые были вдвое сильнее по артиллерийскому вооружению, чем его судно. Арцатагорцян, виртуозно применяя тактические приемы, вступает в неравную схватку с турками. Два турецких линейных корабля после ожесточенной артиллерийской дуэли идут на дно. После возвращения в Севастополь капитан-лейтенант Арцатагорцян-Серебряков ни дня не сидит в штабах. На боевом линейном корабле "Пантелеймон" он рвется в бой. На его счету кровопролитные сражения при штурме городов Мессемврия, Мидия и Инада. Император высоко оценил храбрость Казара Арцатагорцяна и его преданность военной присяге. В декабре 1829 года он был пожалован в кавалеры ордена Святой Анны и саблей с надписью "За храбрость". 14 сентября 1829 года блестящей победой России закончилась русско-турецкая война, был подписан Адрианопольский мирный договор. Командование Черноморского флота рекомендовало императору назначить Арцатагорцяна-Серебрякова советником при начальнике Главного Морского штаба Российского военно-морского флота. В декабре 1829 года он был командирован на Черноморский флот. После прибытия в Петербург Арцатагорцян доложил о результатах инспекции Черноморского флота военно-морскому командованию в столице. За отличное исполнение поручений он был награжден орденом Святой Анны 3-й степени и знаком отличия "За безупречную 20-летнюю службу в Российском флоте". Император Николай I и начальник Главного Морского штаба доверяют ему проведение дипломатической миссии и ведение переговоров с властями Турции и Египта под руководством не менее опытного генерал-лейтенанта Николая Муравьева. Арцатагорцян-Серебряков отправляется на боевом корабле Черноморского флота фрегате "Штандарт" в Средиземное море к берегам Турции, Греции и Египта. За сотни миль от Крыма, от России капитан-лейтенант Арцатагорцян-Серебряков ведет труднейшие, часто каверзные переговоры с турецким султаном и египетским пашой. Вскоре дипломатическая миссия подошла к концу и Арцатагорцян-Серебряков возвращается в Петербург. И вновь усердие не прошло незамеченным — он становится капитаном II ранга. Ему, уже опытному боевому офицеру, командованием российского флота поручаются различные по сложности задачи. Арцатагорцян назначается командиром боевого корабля "Полтава" и новопостроенного парового военного корабля "Ижора". Николай I, уделявший большое внимание боеспособности русского флота, часто наведывался с проверками на флот. Не миновал он и боевые корабли, которыми командовал капитан II ранга Арцатагорцян-Серебряков. В декабре 1835 года Арцатагорцян-Серебряков был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени. В 1837 году политическая ситуация на Кавказе становится чрезвычайно напряженной. Османская Порта опять готовится к войне с Россией. Николай I отправляет Арцатагорцяна-Серебрякова на Северный Кавказ в подчинение генералу Меньшикову для подготовки экспедиции против Турции и освобождения от турок Сочи, Туапсе и Шапсухо. В тяжелейших условиях он готовит десантную операцию и лично возглавляет ее. Вскоре Арцатагорцян-Серебряков становится капитаном I ранга, его награждают за выслугу лет орденом Святого Георгия 4-го класса и золотой саблей с надписью "За храбрость". Несмотря на успешно проведенные десантные операции на Кавказском побережье, политические цели России были достигнуты только наполовину. Высшим командованием Русского Императорского флота готовится более сложная и ответственная десантная операция, которая должна была по завершении создать благоприятные условия для строительства в местечке Туапсе крепости-форта. Адмирал М.Лазарев для выполнения важной боевой задачи выбирает Арцатагорцяна-Серебрякова. Он вступает в командование соединением из 6 военных кораблей с приданными двумя батальонами Наваганского полка и артиллерией и начинает подготовку сложнейшей десантной операции. Лично готовит корабли и сухопутные части, с боями проходит к крепости Гелендорок через Кавказские горы и начинает строить на освобожденном побережье крепости-форты. За четкое выполнение задания капитан I ранга Арцатагорцян-Серебряков был награжден очередным орденом Святой Анны. Ему снова выпадает честь руководить очередной операцией в опасном и сложном Керченском проливе. Цель операции — освобождение Туапсе. И в этот раз доблестный армянин бьет турок. В июле 1838 года капитан I ранга Арцатагорцян-Серебряков возглавил высадку десанта на берег, в устье реки Шапсух. Несмотря на ожесточенное сопротивление горцев, под его руководством в Суджукской бухте начинается строительство мощного форта и города, которому современники дадут гордое название Новороссийск. За проведение десантной операции Арцатагорцяна-Серебрякова производят в контр-адмиралы с назначением в свиту Его Императорского Величества и награждением орденом Святого Владимира 3-й степени. В августе 1839 года при проведении военной операции у берегов Мингрелии — высадке десанта в районе Субаши произошла знаменательная встреча и знакомство Арцатагорцяна-Серебрякова с Иваном Айвазовским. Кстати, во время подготовки десанта художник познакомился также с М. Лазаревым — командиром Черноморского флота, П. Нахимовым — командиром линейного корабля "Силистрия" и В. Корниловым — начальником штаба эскадры. Через год Арцатагорцян-Серебряков был назначен начальником Первого отделения Черноморской береговой линии. Будучи главной фигурой в строительстве города, морского порта и крепости, он сумел в тяжелейших условиях мобилизовать войска, население и переселенцев на строительство всей хозяйственной и административной структуры нового города-порта-военно-морской базы. По настоянию контр-адмирала Арцатагорцяна-Серебрякова в июле 1845 года открывается Новороссийский торговый порт и устанавливаются временные таможенные порядки, в 1848 году на Торговой площади появляется самое большое здание в городе, построенное под его руководством, — Адмиралтейство. Правительство Российской империи высоко оценило деятельность Арцатагорцяна-Серебрякова, наградив его орденом Святой Анны 1-й степени. Основателя Новороссийска любили все — и моряки, и простые солдаты, и горожане, и прежде всего за доброту и заботу о людях. 10 апреля 1848 года Арцатагорцян-Серебряков в честь 10-летия Новороссийска и большие заслуги перед Отечеством был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени и произведен в вице-адмиралы. Через два года в честь 40-летия службы на флоте и большие заслуги он получает орден Белого Орла. В течение трех лет до начала Крымской войны 1853 года Арцатагорцян-Серебряков продолжает укреплять форты в Анапе, Геленджике, Гаграх. В честь 300-летия присоединения Казанского ханства к России император награждает боевого вице-адмирала орденом Александра Невского. Впереди Арцатагорцяна-Серебрякова поджидали тяжелейшие военные и жизненные испытания... 16 октября 1853 года турецкая Порта при поддержке Англии и Франции вступила в войну с Россией. Над Севастополем и Новороссийском нависла смертельная угроза... Арцатагорцян-Серебряков, получив приказ наместника Кавказа графа М.Воронцова, принимает командование над всеми кораблями на восточном берегу Черного моря. Он готовит мощный десант для освобождения форта Святой Николай, занятого турками. Боевые корабли, которые вышли в море под его адмиральским флагом, вступили в неравный морской бой с пятью турецкими кораблями. Умелое командование и опыт сказались на исходе сражения. Корабли противника были сожжены и потоплены, а чуть позже были уничтожены и укрепления турок у старого Трапезунда. Эскадра вице-адмирала Арцатагорцяна-Серебрякова не потеряла ни одного корабля. После успешных боевых действий на Кавказе и победы эскадры Павла Нахимова при Синопе Англия и Франция направили против главной базы Черноморского флота Севастополя объединенный флот союзников в составе 360 военных и транспортных кораблей, вооруженных лучшей по тем временам артиллерией. Самое главное: военные корабли неприятеля преимущественно были паровые. Арцатагорцян-Серебряков принимает самостоятельное, единственно правильное и ответственнейшее решение о снятии гарнизонов и укреплений на Кавказском побережье. Он прекрасно понимал, чем он рискует — людьми. Заслуга адмирала состояла в том, чтобы без потерь были эвакуированы войска и мирные граждане в безопасное место из фортов и города Новороссийск. В марте 1855 года в самый разгар кровопролитной обороны Севастополя он получает весть о смерти старшего сына Маркоса Арцатагорцяна. В пору ранней юности мичман Арцатагорцян-Серебряков, приезжая в Карасубазар, влюбился в красавицу-армянку Анастасию Мурзаеву. Брак их оказался очень счастливым. У них родились трое детей — Маркос, Егор и дочь Екатерина. Оба сына выбрали военную службу на флоте. В начале Крымской войны старший сын Маркос проходил морскую службу на военном корабле в Керчи. В письмах он просит отца, чтобы тот дал согласие на его перевод в осажденный Севастополь. Отец понимал, на что идет, отправляя Маркоса в самое пекло. Тем не менее благословляет старшего сына и отпускает в Севастополь. Адмирал Нахимов, хорошо зная отца Маркоса — вице-адмирала Арцатагорцяна-Серебрякова, — направляет молодого офицера на самый ответственный участок обороны города. В ночь с 22 на 23 марта 1855 года Маркос, выполняя очередную рискованную вылазку в тыл врага, героически погибает. Об этом вице-адмирала лично уведомляет Павел Нахимов в письме, написанном прямо на поле брани. Арцатагорцян-Серебряков стойко принял испытание судьбы. 23 апреля 1855 года после эвакуации населения и воинских частей Новороссийска он выезжает в Петербург. Через год после смерти Николая I Александр II, зная боевой опыт и заслуги Арцатагорцяна-Серебрякова, назначает его членом Адмиралтейств-совета. Через месяц Арцатагорцян-Серебряков становится адмиралом Российского флота. 28 февраля 1862 года сердце адмирала перестало биться. Он завещал, чтобы его похоронили на родине. Последняя воля адмирала была выполнена: он был предан земле с высочайшими воинскими почестями на армянском кладбище в Карасубазаре рядом с родителями... * * * Прошло время, и в 1955 году по решению командования Черноморского флота и по ходатайству начальника Главного штаба ВМФ СССР адмирала Ивана Исакова (Ованеса Тер-Исаакянца) адмирал Арцатагорцян-Серебряков со всеми воинскими почестями был перезахоронен в Пантеоне Славы в городе-герое Севастополе рядом со своим сыном Маркосом Арцатагорцяном. История не всегда справедлива ко всем, кто героически и честно до последних дней своей жизни отдавал ее служению народу и Отчизне. Сегодня многие знают об адмиралах Лазареве, Нахимове, Корнилове, Истомине, но только немногие — о замечательном адмирале-армянине, верой и правдой служившем России и Армении. Присяга, которую Арцатагорцян-Серебряков принял, будучи еще гардемарином, стала жизненным стержнем всей его биографии русского офицера, впоследствии адмирала Российского флота. Память о нем не должна быть забыта. К. Виноградов

Нагорно-Карабахская Республика – законная правопреемница Советского Союза Любой конфликт должен решаться в первую очередь посредством переговоров между сторонами и достижения согласия между ними. Второй этап - юридическое решение, которое принципиально отличается от решения, достигнутого с взаимного согласия сторон. Правовое решение рассматривается со стороны третьей, беспристрастной структуры. Ее задачей является сопоставление данного конфликта с законом. И любой спор с точки зрения международного права в первую очередь рассматривается в плане ответственности стороны и существенно отличается от переговорного этапа, когда стороны могут интерпретировать вопросы ответственности как пожелают, снять некоторые вопросы с повестки и т. д. Со времени распада СССР и по сей день важнейшую роль играет устав ООН. В частности, он предполагает, что любой субъект международного права не имеет права решать силовым способом какой-либо конфликт или спор, то есть, объявлять войну и нападать на кого-либо. И любое завоевание в ходе такой войны не считается законным. Следовательно, все споры должны решаться посредством переговоров, мирным путем. Одним из обязательств государств является сотрудничество друг с другом, а нежелание сотрудничать должно быть четко обосновано. Другим принципом является невмешательство во внутренние дела другого государства, все государства равны в своих правах. Статус территории определяет народ, проживающий на этой территории, а не какой-либо государственный или международный орган. В советском Азербайджане государственный строй был развален 18 октября 1991 года, когда Азербайджан принял конституционный акт о независимости Азербайджанской Республики. Однако этим актом азербайджанские власти констатировали не достижение независимости, а заявили о том, что в период советской власти Азербайджан был оккупирован, в результате агрессии. И форма провозглашения Азербайджана идет вразрез с Хельсинкским заключительным актом, так как этим актом европейские страны признали законность территории СССР, а Азербайджан утверждает обратное, рассматривая развал Советского Союза как освобождение от оккупации. Только одного этого обстоятельства было достаточно для того, чтобы не принять Азербайджан в ОБСЕ, однако тут, видно, свою роль сыграли политические факторы, из-за которых закрыли на это глаза. В экспертных и политических кругах существует мнение о том, что вопрос Нагорного Карабаха - не вопрос отделения от Азербайджана, а восстановления попраннных в 1992 году прав. С правовой точки зрения Нагорно-Карабахская Республика - законная правопреемница Советского Союза, и границы провозглашенной на территории НКАО и Шаумянского района Нагорно-Карабахской Республики не могут оспариваться. Действия же Азербайджана в 1992 году против НКР должны считаться агрессией. Андреас Гукасян

Карабахский конфликт - это конфликт между двумя государствами, правопреемниками СССР Существуют два пути признания независимости Нагорного Карабаха - либо со стороны властей Азербайджана, либо со стороны международного сообщества. Азербайджан - последнее на планете государство, которое признает независимость НКР. Естественно, следует добиваться признания со стороны международного сообщества. Это - единственный путь, и международное право предоставляет нам такую возможность. Карабахский конфликт сам по себе является очень важным прецедентом в контексте международного права. Карабахский конфликт - это конфликт между двумя государствами, правопреемниками СССР. Формат и подходы к решению карабахской проблемы изначально были такими, что в реальности никакого компромисса невозможно было достигнуть. Если для независимости одного государства нужно разрешение властей другого, а для обратного решения нужно согласие народа первого, то о каком компромиссе может быть речь? Политическая реальность исключает взаимные компромиссы. По сути, переговоры служат тому, чтобы военные действия не возобновились. В начале 1990-х годов агрессия Азербайджана против НКР была налицо, однако прецедент Карабаха был опасен, поэтому со стороны международных центров были проигнорированы все права человека, в частности, право карабахского народа на самоопределение; дабы избежать больших политических проблем, международное сообщество предпочло закрыть глаза на агрессию, принеся народ НКР в жертву. Международное сообщество должно понести ответственность за то, что развязало руки Азербайджану для агрессивных действий против народа Нагорного Карабаха. Андреас Гукасян

Шуши - больше, чем Победа Степанакерт в непогоду оказывался уже не в блокаде, а в осаде. Город ночевал в подвалах. На утренней зорьке выходили на улицы сначала мужчины, потом лишь женщины. Надо было подбирать трупы. Еще в январе 1992 года свежеиспеченный Верховный Совет НКР принял решение, согласно которому "не рекомендовалось" (от глагола "запретить" мы, депутаты, отказались) хоронить людей при стечении большого количества людей. Ибо по Степанакерту били из Шуши день и ночь. С начала декабря 1991 года по городу стреляли из противоградных установок "Алазань". А 13 января 1992 года в Шаумяне азеры впервые применили ракеты "Град". В первой же декаде февраля "Град" посыпался из Шуши в Степанакерт. Каждая ракета-монстр представляла собой гигантскую сигару длиной в три метра и весом в сто килограммов. Она не только разрушала, но и сжигала все на своем пути. Каждый залп - это сорок смертоносных ракет; если ночью - комета в темном небе. За сутки - более сотни залпов. Артур Папазян, Аркадий Тер-Тадевосян и Феликс Гзоглян Мишенью была не только столица Арцаха. Бывали мгновения, когда из города были видны столбы черного дыма одновременно в Шоше, Карашене, Красне, Норагюхе, Аскеране... И все это - каждый Божий день. Знали бы мои предки, похороненные на кладбищах Шуши, что когда-нибудь древняя столица Арцаха будет денно и нощно сеять смерть. Что город, бывший культурным центром Армении, превратится в огневую точку и будет ассоциироваться со злом. Что у нас не будет альтернативы взятию крепости Шуши. Что мы будем вынуждены брать Шуши приступом и при этом будем обречены на победу. Каждое утро перед тем, как ехать в штаб к Командосу, я забирал маму из подвала, где находились до сорока человек, и сопровождал ее домой. Она не раз шутила: "Ты заходишь за мной, как за ребенком в детский сад". В паспорте у нее была запись, которой она всегда гордилась: "Место рождения - г. Шуши". Правда, она себя не считала, как сама выражалась, "стопроцентной шушинкой". У бабушки - матери моей мамы - были трудности с родами, ее и повезли из села Кятук в Шуши, где у нас было много родственников. Отец ее, Давид Юзбашян из рода меликов Юзбаши, вместе с четырьмя своими братьями имел титул Ходжа (по-персидски - господин) - почетный титул, который давался придворным сановникам и купцам. И все братья Юзбашяны в конце XIX и в начале XX века строили себе дома-усадьбы в долине реки Каркар. Вскоре люди в честь братьев Ходжа прозвали крохотный поселок Ходжалу. И мама рассказывала, как, уже томясь в ГУЛАГе, часто вспоминала дядины дома в Ходжалу и в Шуши. При этом уточняла: "Шушинские дома при Советах были превращены в пепел, а в ходжалинских после раскулачивания всех Ходжа Юзбашянов жили азеры". Не ведала мама, что спустя десятилетия Ходжалу и Шуши станут зловещими огневыми точками, из которых будут беспрестанно бить по Степанакерту. Не раз я ловил себя на том, что неудобно при матери хвататься за блокнот и ручку и записывать ее слова. Однако часто в тайне от нее я все-таки записывал ее рассказы. - Знаешь, я все лагерные годы с какой-то нелюбовью вспоминала Степанакерт, с которым связаны все мои беды. Но вот который уже месяц слежу за степанакертцами, живущими в подвалах, и поражаюсь их мужеству и твердости, их патриотизму и терпению... С неба беспрерывно падает огонь, земля трясется под ногами, только и слышишь разговоры о хлебе и гробах, впереди сплошная тьма и неопределенность, но никто не хнычет, не ноет, не думает о том, чтобы оставить этот ад. По утрам наводят порядок в подвале. Мужчины бреются, женщины красят губы. Дети играют в прятки. Все верят, что возьмем Шуши. Особо поверили после того, как наши взяли Ходжалу. Вера после этого стала какой-то сладкой. За одну только эту веру надо всем "подвальникам" после победы давать ордена. Через час я передал эти слова матери Командосу. А вечером он сказал: "Я весь день думал о словах тети Гоар и пришел, я бы сказал, к стратегическому выводу: степанакертцы, добровольно обустроившись в подвальном аду, дали нам понять, что если мы не ликвидируем огневую точку Шуши, то враг всех их уничтожит в одночасье. Значит - только победа. Другого не дано". Шуши. Одни поэты сравнивали его с орлиным гнездом, свитым на вершине скалы. Другие - с гнездом аиста, откуда окрестности видны как на ладони. Врачи считали город уникальной лечебницей, щедро цитируя Мариэтту Шагинян: "Воздух целительный. Климат мягкий и, благодаря нежной, безвредной влажности и негустым туманам, напоминает скорее морской, чем континентальный". Стратеги видели в нем сотворенную самим Богом крепость. Город расположен на плато с изрезанным рельефом. Само плато - словно вершина усеченной пирамиды. Юго-восточная стороны имеет самую высокую точку 1600 метров над уровнем моря, северная - 1300. Так что с командного пункта, расположенного на одном из северных холмов, практически все строения города, особенно - полуразрушенный храм Казанчецоц, и впрямь видны как на ладони. Мы верили, что непременно освободим Шуши только потому, что все от мала до велика твердо знали: другого выхода нет, мы обречены на победу. Верили, хотя твердо знали, что во все времена крепость эта считалась неприступной. Шутка ли - с одной стороны километровая отвесная скала-стена, с другой - пологая стена и глубокая пропасть. Машинами и бронетехникой можно подойти только по двум дорогам. С севера - из Степанакерта, с юга - из Лачина, который в руках азеров. Из Степанакерта можно пробраться к Шуши с боями, преодолевая минные заграждения и встречая лоб в лоб танки противника. В кабинете Аркадия Тер-Тадевосяна я подолгу разглядывал штабную карту шушинской операции. Четыре большие стрелки, нарисованные красным фломастером, представляли собой четыре основных направления: Джанасанское, Центральное, Шошское и Лисогорское. Еще две маленькие стрелки, обозначающие вспомогательные направления, были устремлены своими остриями к Шуши - Каринтакское и Гайбалинское. Уже через сутки после освобождения Шуши дикторы бакинских телестудий, схватившись за головы, криком кричали, что их предали, что азерские командиры перешли на сторону армян. Ничего удивительного - ведь им с детства внушали, что армян можно брать голыми руками. Им и в головы не приходило, что Шуши освободили не только благодаря духу и воле, но и по науке. В здании, построенном в свое время для горкома партии, штаб Армии самообороны НКР разместил Центр координации связи с командованием фронтом и командирами. Возглавлял центр Серж Саргсян - один из лидеров арцахского подполья, длившегося целых четыре года. Мало кто в эти дни знал, что вся информация отовсюду, в том числе из Еревана, прежде всего поступала в центр связи, там переваривалась и поступала уже на командный пункт. Помнится, за несколько дней до начала Шушинской операции Серж срочно вылетел в Ереван, и я не мог не заметить, как волнуется Командос. Тысячи вопросов нужно было решить до начала операции. Решить грамотно, по науке, вошедшей в историю с подачи Суворова, как Наука побеждать. Накануне операции я сделал запись в блокноте: "Командос нередко бывает угрюмым. Я знал, что он страдает гипертонической болезнью и у него часто бывают головные боли. Лекарства не помогали. Только - дневной сон. Хотя бы час. Хотя бы полчаса. В штабе не было возможностей для такого непростого в условиях войны средства лечения. И часто он свои полчаса-час спал у моей мамы, которая тотчас выходила во двор и следила за тем, чтобы дети не шумели. Хотя в тот день Аркадий был начисто лишен возможности поспать, настроение у него было отличное. Глаза светились непривычно весело. Я спросил его, не влюбился ли он. В ответ он захлопал в ладоши и довольно произнес: "Серж вернулся из Еревана. Теперь полегчало. На душе стало спокойнее". Весь апрель 92-го года Степанакерт провел в похоронах. Нет сомнения, что Шуши и Агдам были на прямой связи друг с другом: часто отдавалась единовременная команда обеим огневым точкам, и тогда установки "Град" били залпом по одной и той же мишени - Степанакерту. И весь апрель в уцелевших комнатах и подвалах разрабатывался план Шушинской операции. Напрасно бакинские дикторы хватались за головы. Я могу свидетельствовать в защиту министра обороны Азербайджана и других военных чинов, которые обвиняются в предательстве: мы не только тщательно готовили операцию, ставя перед собой сверхзадачу, - уничтожить зловещую огневую точку. Мы делали все, чтобы победа нам далась с наименьшими потерями. Это значит, что надо было действенно и опять же по науке решить вопрос дислокации полевого госпиталя и соответствующего оснащения центрального госпиталя, размещенного в подвале. Мы не только готовились к операции, но и делали все, чтобы люди выжили в аду. Валерий Марутян - начальник медицинской службы армии, как и я, по ночам вел записи (через несколько лет он издал книгу "У войны долгий след"). Дневники очевидца во все времена считались документом и аргументом летописи. И здесь хотелось бы привести записи из дневника Валерия, которые он без изменения поместил в свою книгу. "Снаряд попал в подъезд дома, где укрывались люди. Среди погибших - родственники наших сотрудников. На слезы нет времени. Все силы надо собрать в кулак, чтобы спасти живых. Терпели. Глотали слезы, спасали. Весь третий этаж, а также терапевтическое и неврологическое отделения вышли из строя. Открыли операционные и перевязочные в подвале. Света нет. Движок, работающий на солярке, то и дело выходил из строя. Осмотры, перевязки, подчас и операции делались при свечах. Газопровод в Шуши и в Лачин проходил через Степанакерт, поэтому, слава Богу, у нас был газ. Наши умельцы перевели на газ многие движки. На газе работали даже машины "Скорой помощи". В спешном порядке переоборудовали подвалы бывшего обкома партии и перешли туда. Только мы обустроились, как начался сильный обстрел. Два снаряда попали в наше здание. Но подвал не пострадал, и мы продолжали работать. Вдруг водитель Сержа Саргсяна внес на руках десятилетнего мальчика с оторванной кистью и развороченным животом. Тотальная эвентерация. Из разрывов печени льется кровь. Из желудка - пищевые массы. Мальчик был без сознания. Слабо стонал. Положили на операционный стол. Струйно переливали кровезаменители. Определили группу крови. Анестезиологи берут у наших сотрудников кровь для переливания. Шофер рассказывает, что раненого мальчика подобрали Серж Саргсян и прибывший накануне в Степанакерт Вазген Саркисян во время объезда поселка Арменаван. Они осматривали позиции врага, и в это время раздался взрыв и истошный крик мальчика. Вазген и Серж отправили мальчика на машине, а сами пошли пешком". Самое поразительное было то, что не только азербайджанские средства массовой информации подняли вой после ликвидации таких огневых точек, как Ходжалу и Шуши, но и турецкие. Обращались они и в Совет Безопасности ООН, и в Гаагу, и в Москву, обвиняя нас ни мало ни много в агрессии. Газеты писали, что официальный Тегеран был очень огорчен, что именно в дни, когда президент Армении Левон Тер-Петросян пребывал в Иране, армяне взяли Шуши. Официальный Степанакерт вынужден был официально ответить официальному Тегерану, что речь идет лишь о совпадении сроков, ибо дату начала операции пришлось дважды менять из-за непогоды. Советник президента по национальной безопасности Ашот Манучарян сказал, что еще до начала операции, когда многие главы государств, обращаясь к главе Армении, выражали беспокойство по поводу подготовки к ликвидации огневой точки Шуши, Тер-Петросян заметил, что "Шуши брать нельзя". На что Роберт Кочарян ответил: "Фраза построена верно. Однако она нуждается в небольшом уточнении: Шуши не брать нельзя". Менее чем за месяц до подавления шушинской огневой точки, все в том же адском апреле 10-го числа, азерские танки и бронетехника ворвались в армянское село Марага, громя и сжигая все дома. За штурвалами боевых машин сидели бывшие воины СССР. Все та же печально известная 23-я дивизия все той же 4-й армии. За танками и бронетехникой шли вооруженные до зубов омоновцы, за ними - мародеры-таланчи с тележками и ишаками. Дотла спалили село. Около семидесяти человек расстреляли в упор. Двенадцать человек сожгли заживо. Более пятидесяти женщин и детей взяли в заложники. К полудню подоспела помощь. Тяжелая боевая техника врага, сотворив ад, вернулась на свои базы. В Мараге остались мародеры, которые не ожидали контратаки. Несколько десятков профессиональных грабителей полегли рядом с мешками, доверху набитыми чужими вещами. Чудом спасшиеся марагинцы, узнав об освобождении села, вернулись домой. Мертвых похоронили вечером того же дня. На следующий день с большой группой "Международной христианской солидарности", возглавляемой баронессой Кокс, мы отправились в Марагу. Обгоревшие дома еще дымились. В группе Кокс был тележурналист из BBC, который снял на видео обугленные тела людей. Некоторые тела были обезглавлены. Кадры эти показывали и в Лондоне, и в Женеве, и в российских "Вестях". А в это время огневые точки Шуши и Агдама продолжали обстреливать Степанакерт и округу. Мир молчал - даже после страшных кадров о Мараге. Спустя два дня после трагедии Мараги весь Степанакерт видел, как с утра до вечера поднимались столбы дыма в районе армянского села Шош, которое считалось самой удобной мишенью для всех огневых точек Шуши, а их было очень много. После освобождения Шуши мы насчитали около сорока обустроенных площадок, в том числе и бетонированных, усеянных гильзами самых разных калибров. С той же группой Христианской солидарности мы отправились в Шош. На сей раз с нами был Алексей Семенов - сын супруги Андрея Сахарова Елены Боннер. Ехали на УАЗике. Грязь по колено. Всю дорогу слышались залпы "Града". Били из Шуши по Карашену и Шошу. Приближаясь к селу, мы то и дело натыкались на валяющийся в грязи убитый скот. Шош - древнее село, воспетое Леонидом Гурунцем в книге "Мой милый Шушикенд". Ни одного уцелевшего дома. Жители все вывезены. Они разместились у родственников в степанакертских подвалах. В селе остался лишь небольшой отряд самообороны, которым командовал Аго Арутюнян. В некоторых полуразрушенных хлевах нашли приют старики и старухи, отказавшиеся оставить село. Проходя мимо одного из дворов, мы увидели в саду небольшую группу людей. Похороны. Погибла от осколка ракеты "Град" самая старая женщина Шоша Нубар Симонян. Так как сельское кладбище находится на вершине холма, который отлично простреливается, ее решили похоронить во дворе дома. Леди Кокс и Алеша Семенов предложили принять участие в похоронах. Вот запись, сделанная тогда в Шоше: "Нубар Симонян. Сто пять лет. Осколок попал ей в грудь. Она жила еще какое-то время. В полном сознании. Телезрители Армении должны хорошо помнить эту крохотную, сухонькую, как сушеная тутовая ягода, ветхую женщину. Заезжие тележурналисты снимали и показывали ее не раз. Родные говорили, что живая улыбка застыла на ее восковом лике. Едва переводя дыхание, тихо говорила о своем сыне и внуке, погибших полтора месяца назад под Каринтаком. Уже угасая, продолжала улыбаться. Лицо ее было спокойным, словно она демонстративно презирала боль, исходившую из груди. Улыбаясь смотрела на своих многочисленных внуков и правнуков, которые стояли рядом, держа автоматы в руках. Она не волновалась за свое разрушенное село, которое ни на день не оставляла за все сто пять лет. Тетушка Нубар хорошо знала, что дом всегда можно построить. Главное, чтобы земля была свободной. Маленькое и легкое тело Нубар Симонян хоронили в гробу, наспех сколоченном из зеленых досок от ящика для противотанковых снарядов. В момент, когда уже засыпали могилу сырой землей, по всей деревне раздались каскады взрывов. Несмотря на слякоть, лужи, моросящий дождь, повсюду поднялись в небо клубы из сухой пыли". Это было 12 апреля 1992 года. После похорон Нубар Симонян еще двадцать пять дней били по уже разрушенному до основания селу из многочисленных шушинских огневых точек. Весь мир, в том числе и Совет Безопасности ООН, Женевская и Гаагская конвенции требуют ликвидации любой огневой точки, нацеленной на мирных жителей, - всеми возможными средствами. Лишь азербайджанские власти почему-то считают ликвидацию огневых точек - "оккупацией". Родной до боли Шуши превратился в город-монстр, в огневую точку, сеющую смерть. Каждая высота, каждая площадка, каждое окно превращены в долговременную огневую точку. Тридцать адских дней и ночей апреля 92-го обязали нас уничтожить этот чудовищный источник смерти. Последние дни апреля я уже ночевал только в штабе, в соседней с Командосом комнатке. Ни на минуту не расставался с записной книжкой. Обратил внимание, что и у Аркадия на столе всегда открыта толстая тетрадь в клеенчатой корке. Он регулярно вел записи, в которых были цифры, географические названия, даты. Как-то спросил его: "Скажи, наконец, точно, когда пойдем на Шуши?" Аркадий помолчал, как-то весь сосредоточился, посерьезнел и выпалил: "Вопрос, комиссар, поставлен неправильно. Надо спросить меня, чего и сколько нужно, чтобы взять Шуши. И тогда я отвечу: мне нужны четыреста тонн горючего, минимум тысяча штук ракет "Град". Потом я забросаю тебя цифрами, в том числе и по части живой силы, и муки, и средств связи. А все это можно перебросить только по воздуху на МИ-8 и ЯК-40, которые в своем брюхе берут не больше двух-трех тонн. И летят они только в хорошую погоду. И вдобавок ЯКи очень уязвимы. Так что о дате надо спросить командира отряда вертолетчиков Сергея Ванцяна. Это от летчиков зависит все и вся. У меня все записано: сколько нужно перевязочного материала для раненых, сколько нужно кровезаменителей, обезболивающих средств. И все это тоже нужно перебросить по воздуху. Надо поднять всех на ноги. Весь спюрк, все армянство. Вот когда наставлю галочки в моем блокноте рядом с каждой строчкой, тогда и скажу тебе о точном времени". Не думаю, что Командосу удалось поставить в блокноте все галочки. Но с уверенностью могу сказать, что тогда день и ночь в аэропорту Эребуни работали активисты созданной самой жизнью общественной организации "Землячество "Арцах", сотни ереванцев, занимающиеся не только вопросами тары и горючего, но и погрузкой-разгрузкой. Вовремя подоспели медикаменты, которые привезли представители Христианской солидарности, средства связи "Алинко" привез специально к назначенному сроку врач из Лос-Анджелеса Вардгес Наджарян, которому помогал Гурген Меликян. Бывало в неделю по два-три раза летали в Ереван Роберт и Серж или прилетал Вазген Саркисян, актив партии "Дашнакцутюн". Ежедневно в штаб в назначенное Командосом время прибывали командиры, отвечающие за свое направление, или, как говорил Командос, за стрелку на карте. Надо было видеть, как по территории штаба ходят, беседуя, Аркадий Тер-Тадевосян и Монте Мелконян (Аво). Один старается говорить на армянском так, чтобы понимал другой. А бедный Аво для более эффективного общения выучил все названия орудий, боеприпасов и передвижных средств на русском. Несколько вечеров кряду в штабе у оперативной карты собирались все командиры. Обсуждали детали действия на всех направлениях. Надо было видеть, какие бывали споры. Надо было слышать, как на повышенных тонах спорили между собой Самвел Бабаян и Валерий Балаян. Надо было видеть, как спокойно и четко объяснял задачи генерал Гурген Далибалтаян. Надо было видеть и слышать, как резюмировал обсуждение Командос. Наконец, после двух переносов даты, был назван окончательный день: "Два часа тридцать минут, в ночь с седьмого на восьмое мая 92-го года". В шесть часов вечера 7 мая тех, кто был в штабе, готовый в полночь отправиться на командный пункт, откуда будет осуществляться руководство операцией, ждал сюрприз. Я попросил Командоса выстроить во дворе всех тех, кто будет стоять рядом с ним и генералом Далибалтаяном на командном пункте. И перед нами появился в своем торжественном облачении настоятель Арцахской паствы Паргев Мартиросян. Он благословил начало операции. Какое-то гордое волнение охватило всех нас от осознания причастности к историческому моменту, в котором была обреченность на победу. Командос поклялся, что мы волею Божьей выполним приказ нашего народа. Ровно в полночь семь машин отправились в путь. Я ехал в замаскированной "Ниве" вместе с генералом Далибалтаяном. Все фары были выключены. Лишь у первой машины были включены едва светящиеся подфарники. Мы хорошо знали, что из всех огневых точек Шуши прекрасно виден свет даже сороковаттной лампочки. Через полчаса добрались до командного пункта. Нигде в мире я не видел такого темного-темного неба и таких ярких-ярких звезд, как в Арцахе. Удобно устроившись в траншее, накрытой камуфляжной сеткой, я то и дело поглядывал на небо, невольно вспоминая детство. Может, потому, что именно здесь, в Арцахе, впервые увидел небо в звездах, размышлял над поэтическим образом: каждая звезда - судьба человека. Вспоминал, как в начале 60-х с Камчатки посылал в Степанакерт на радио стихи. В них были и такие строки: "Я вернусь, еще не поздно. К моему вернусь гнезду. Только ты на небе звездном не гаси мою звезду"... Раньше мне казалось, что на небе бессчетное количество звезд. Но во время голодовки в знак протеста против ликвидации Горбачевым народной власти в Арцахе великий астроном Виктор Амбарцумян, с кем мы лежали в одной комнате, сказал: "В видимой полусфере неба насчитывается около шести тысяч звезд. А вот невооруженным глазом можно насчитать и того меньше - всего-то около двух тысяч". Вот как мало звезд на небе. И так много людских судеб. Так что остается одно: объединиться. Командный пункт. Пологая сопка. Говоря морским языком: прямо по носу - Шуши. Слева за лесистыми горами - Каринтак и Лисогор. Справа - Шош и Джанасан. Мы находимся в Т-образной траншее. У каждого бинокль. Рядом за выступом установлен перископ. Позади в неглубокой овраге - КШМ (командно-штабная машина с радиостанциями). Кстати, это туда поступали вся информация и указания от Сержа Саргсяна из его Центра с позывным под номером 61. Ни зги не видно. И все же я ухитрялся вести записи в блокноте. Писал, подчас вслепую нарочито крупными буквами, чтобы потом легче было разобраться в каракулях. То и дело поглядывал на свои часы со светящимися фосфорными цифрами. В эфире был слышен только голос начальника связи Артура Папазяна. Он стоял по левую руку Командоса, озвучивая его и Далибалтаяна команды. На часах 2. 25. Полная тишина. Командос поднес ко рту крохотный радиотелефон, привезенный десять дней назад Наджаряном. Все ждем его команды. 2. 26. 2. 27. Глаза напряжены до боли. Знаешь, что там впереди - Шуши. Ничего не видно. Лишь чувствуешь его. 2. 28. Я впился глазами в зеленоватую от фосфора нить секундной стрелки. Через минуту тихо проговорил: "Осталось шестьдесят секунд". И через шестьдесят секунд наступил миг истины. - Огонь! - громко и твердо произнес Командос. Через мгновение послышались глухие звуки справа - это "Град" из Шоша. Слева - это артиллерия из Каринтака. Еще через мгновение "прямо по носу" появились в непосредственной близости друг от друга вспышки огня, которые, разрастаясь, превращались в зарево. То там, то тут появились огромные языки пламени, освещая силуэты и контуры зданий. Вдруг, словно на гигантской фотобумаге, стали проявляться знакомые до боли очертания храма Казанчецоц с разрушенным куполом, свидетеля неслыханной трагедии армянского народа. Участник борьбы и символ победы. Я подумал о том, что отныне из Шуши уже не полетят к Степанакерту смертоносные ракеты. Часа через два на востоке стало светлеть небо. Появились темные вершины гор. Увеличилось количество красных языков пламени и черных столбов дыма. С каждой минутой все отчетливее были видны белые стены печально знаменитой шушинской тюрьмы. По всем четырем направлениям, обозначенным стрелками на штабной карте, бойцы самообороны шли к городу, который турки сожгли еще семьдесят два года назад, уничтожив более пяти тысяч армянских семей. Сожгли дотла столицу армянского края, объявив ее семьдесят лет спустя родиной турецких акынов. Когда же началось Карабахское движение, превратили древний армянский город в огневую точку против армян. И вот, спустя семьдесят два года сорок пять дней, в Шуши пришло воздаяние... То и дело я подходил к перископу и во всех подробностях видел, как спешно покидают город мирные жители. Всего одна дорога пролегала с юга, по периметру основания горки-скалы, на которой возвышалась телевышка. И дорога эта уже на рассвете была запружена машинами, пешими. Бойцы самообороны в любую минуту могли заблокировать дорогу, ведущую в Лачин, и тогда десятки тысяч азеров задохнулись бы в крови. Однако этого не было сделано сознательно: бежали мирные жители. Так, кстати, было и в Ходжалу. Даже тогдашний президент Азербайджана Муталибов вынужден был публично признать, что армяне открыли коридор для беженцев. Правда, потом азерская пропаганда, дабы спасти свое государство от позора, решилась на неслыханную ложь, распространяя слухи о том, что в Ходжалу были вырезаны до 6 тысяч жителей. Не могу не отметить, что я был избран народным депутатом СССР от Аскеранского района, куда входил и поселок Ходжалу, где, согласно последней переписи населения (1989), проживало менее тысячи азеров. Однако это другая тема. Напрасно дикторы бакинских телеканалов взахлеб поносили своих аскеров, которые якобы слиняли с поля боя, предательски сдав неприступную крепость. В Джанасанском направлении азеры, устроив засаду, расстреляли в упор почти половину отряда бойцов самообороны... Впрочем, вернемся в май 1992 года. В час дня пополудни 8 мая, грохоча по шушинской трассе, преодолевая поворот за поворотом, наш танк с бортовым номером 422 медленно приближался к Шуши. Неожиданно из-за крутого поворота появился вражеский танк. За полчаса до этого на командный пункт поступила информация, что танк №422 (командир Гагик Авшарян, механик-водитель Ашот Аванесян и стрелок-артиллерист Шаген Саркисян) подбили два вражеских танка. Танк Гагика, судя по всему, не сразу заметил приближение противника. Нам же с командного пункта было хорошо видно, как вот-вот после последнего поворота они выйдут навстречу друг другу. Именно в это время артиллерийским снарядом был подбит наш танк, из которого стал подниматься дым. Через мгновение танк противника с тридцати метров выстрелил в упор. Я видел эту драму в перископ. Огромную многотонную башню со стволом отбросило на обочину. Тела двух танкистов выбросило в противоположную сторону - на скалистый склон горы. Из До позднего вечера шли ожесточенные бои за освобождение Шуши. К вечеру два вертолета, неожиданно появившиеся в небе прямо над командным пунктом, обстреляли ракетами наши позиции у самых ворот города. А минут через десять два Су-25, бросая пятисоткилограммовые бомбы на Степанакерт, Каринтак, Мирюшен, улетели в сторону Агдама. Нетрудно догадаться, почему с первых же дней падения Шуши официальная азерская пропаганда упрямо развивала идею о предательстве своих командиров. Так легче объяснить и оправдать свое поражение и заодно нивелировать ценность победы и подвига армянского воина, с оружием в руках защищающего родную землю. Весь день на командный пункт прибывали люди. Командиры и журналисты, депутаты Арцахского парламента и чиновники. В моей записной книжке есть подробные записи о каждом: Олег Есаян, Георгий Петросян, Аркадий Гукасян, Вардгес Багрян многие другие. Редко с кем из визитеров Командос вступал в контакт - он почти всю ночь и весь день не выходил из траншеи. Лишь когда председатель Совета министров НКР Олег Есаян, словно волшебник, сварганил хашламу для всех, мы сумели вывести Тер-Тадевосяна из траншеи. Были и другие исключения. Несколько раз приходили на пункт Роберт Кочарян и Самвел Бабаян. Впервые я видел Роберта в военной форме. Они вдвоем объезжали все направления. Советы и предложения их были, как говорил Командос, бесценными, ибо Кочарян и Бабаян, как никто другой, знали не только местность, живую географию боевой операции, но и всех ребят, от командиров до рядовых, в том числе и фидаинов. Еще когда работали над картой, Аркадий не раз отмечал, как он выражался, "штабные способности" Самвела. Впоследствии такую же оценку ему давали военспецы советской армии - Христофор Иванян и Анатолий Зиневич. Рано утром 9 мая вместе с Гургеном Далибалтаяном на его видавшей виды "Ниве", с которой водитель уже снял маскировку, отправляемся в Шуши. С нами - начальник штаба сил самообороны Феликс Гзоглян. Едем вверх по серпантину. Давно я не ездил по этой дороге, с детства знакомой до мелочей. "О чем вы думаете?" - спросил я спокойного Далибалтаяна с белой, как снег, головой. "О чуде, - тихо сказал генерал и добавил, - об очевидном-невероятном... Только годы спустя профессиональные стратеги удивятся тому, как скромными силами, скромными средствами, но, опираясь на огромную волю и высокий дух, армяне одолели непреодолимую крепость, взяли приступом неприступную твердыню. А пока саму победу будут приписывать чуду..." Последние полтора километра до северного, или нижнего кладбища мы прошли пешком, перешагивая через усеянные всюду мины. Большей частью - противотанковые. Вовсю работали минеры. В городе слышна была беспрерывная стрельба. Это салютовали освободители Шуши. Выстрелы сопровождались громким треском из горящих домов. Горели многочисленные арсеналы в частных домах, в милицейском подвале. Пленные азеры рассказывали: перед тем как оставить город, была дана команда поджечь его, чтобы добро не досталось армянам. И все же чаще всего слышалась автоматная очередь. Неожиданно Феликс встал посреди дороги и громко сказал: "Сукины дети, чтоб я взял вашу боль себе! Что же вы делаете? Это еще не окончательная победа! Нам ведь еще нужны патроны!" Взятие Шуши и я не считал окончательной победой. В философском отношении, конечно, это - больше, чем победа. Шуши стал действенным аргументом в пользу самоуважения. Шуши, ставший монстром, сеющим огонь, по всем международным правовым нормам и конвенциям должен был сгореть, чтобы символизировать последний пожар в этом многострадальном городе. Когда 23 марта 1920 года турки жгли Шуши и сбрасывали детей и стариков с высоких скал в пропасть, считая свои деяния победой, они должны были понимать, что несправедливая "победа" оборачивается поражением, что победа, не вызванная необходимостью, есть преступление, что такая победа приводит к катастрофе. Огневая точка, сеющая смерть, становится мишенью сама. И по закону справедливости она должна превратиться в пепел. Мы шагали по брусчатке, ведущей к храму Казанчецоц. То и дело к нам пристраивались парни в камуфляже, бушлатах поверх свитера. Я вел записи уже на ходу: "Одетые кто во что горазд. Спортивный костюм, даже тройка. Несмотря на прохладное утро, один здоровяк был одет в легкую тенниску, демонстрируя арбузные бицепсы. Все шли к Казанчецоцу". ... Все эти годы я думал о храме, как о родном человеке. И вот после последнего поворота он предстал передо мной в своем одушевленном, очеловеченном облике. Взорванный купол. Вздыбившись, торчат во все стороны прутья железной арматуры. Израненный, весь в подтеках от дождя и снега, словно истекающий кровью раненый боец. И все равно - он был великолепен. Стоял гордо. Он освободился от длительного заточения. Он дышал воздухом свободы. Поцеловав дверной камень, я вошел вовнутрь и замер: от пола до потолка аккуратно уложены зеленые ящики. В каждом из них - смерть для Степанакерта. Возле храма тоже целая гора длинных зеленых ящиков с ракетами для "Града". Я стал считать их по придуманной мной схеме - вышло более двух тысяч единиц ракет. И все это падало на голову моего города, где ежедневно проходили групповые похороны. Города, где самым дефицитным товаром был гроб. Кто-то из парней поднялся на вершину полуразрушенного храма и под салютные выстрелы водрузил красно-сине-оранжевый флаг как веский аргумент и символ победы, вызванной настоятельной необходимостью. А сегодня настоятельной необходимостью является мир. И когда главы трех великих держав ОБСЕ, не продумав до конца все аспекты, то и дело грозятся в срочном порядке решить проблему Карабаха, хотелось бы напомнить им, что исторический опыт показывает: не успеют высохнуть чернила под совместным документом, как тотчас на прежних бетонированных площадках заработают возобновленные огневые точки. И вновь польется кровь с обеих сторон. Шуши - больше, чем победа, кроме прочего еще и потому, что он не только открыл спасительную для Арцаха "дорогу жизни", не только ликвидировал смертоносные огневые точки вокруг Карабаха, создав тем самым миротворческую Зону безопасности для двух народов, но и стал предтечей реального мира в регионе, где вот уже восемь лет матери не хоронят сыновей. Армянские и азербайджанские матери. Зорий Балаян

Ильхам Алиев двумя ногами оказался в капкане Внешняя политика Исламской Республики Иран зиждется на двух китах: геополитические интересы страны и исламские (шиитские) ценности. Подобное понимание внешнеполитических интересов совершенно естественно и, по большому счету, ничем не отличается от внешней политики любого иного государства, претендующего на самостоятельную внешнюю политику. Секретом Полишинеля является тот факт, что европейские государства и межгосударственные структуры в своем центростремительном движении опираются именно на ценности философии Христианства. На основе собственных религиозных и этических ценностей построены такие государства, как Израиль, Индия, Япония, Китай... И это также должно восприниматься как совершенно естественное и нормальное явление: почему, во имя каких целей государство должно отказываться от веками наработанных правил бытия? Безусловно, наряду с геополитическими и религиозно-философскими приоритетами каждое государство преследует и ряд других интересов: этнических, экономических, социальных и пр., однако, будем объективны, большинство из них опять-таки исходит из двух вышеназванных, разве что иногда, особенно в полиэтнических государствах, национальные проблемы «выбиваются» в число основных прерогатив. Исходя из сказанного, логично заключить, что современное международное право, призванное упорядочить взаимоотношения государств, вырабатывалось в процессе не только взаимодействия и сотрудничества, но и противостояния по-разному понимаемых ценностей. С этой точки зрения было бы ошибочным считать, что международное право полностью соответствует этике и философии всех народов и государств, подписи которых можно найти под различными принципами и конвенциями. Вместе с тем, в международном праве существуют императивные нормы, соблюдение которых обязательно для любого государства. Важно отметить, что эти нормы – jus cogens – никоим образом не нарушают правила общечеловеческого жития. Jus cogens, согласно положениям Венских конвенций 1969 и 1986 годов – это правило поведения, имеющее императивный характер; юридическая норма общего международного права, которая принимается и признается международным сообществом в качестве нормы, отклонение от которой недопустимо. Нормы jus cogens не имеют границ, они универсальны на всей планете, государства не вправе игнорировать их даже по взаимному соглашению; договор между государствами, противоречащий этим нормам, является юридически недействительным и рассматривается как посягательство на международное право. Однако, и это также естественно, международное право, в том числе и нормы jus cogens, не ограничивают права народов и государств защищать собственные государственные интересы и этические ценности. Важно лишь, чтобы данная деятельность на поприще государства не преступала черты, ограничиваемые императивными нормами международного права. Таким образом, отдельные страны и народы не лишены права иметь собственные, государственные аналоги jus cogens международного права. Слава Богу, никто еще не догадался «отменить» государственные интересы. Как было сказано в начале, основными государственными интересами Ирана являются, в том числе, религиозно-этические ценности. Иран – признанный мировой лидер шиитской версии Ислама, и в этой своей роли чувствует ответственность за уважительное отношение к шиизму во всем мире. В том числе и в Азербайджанской республике, большая часть мусульманского населения которой исповедует ислам шиитского толка. Соблюдение канонов Ислама и уважительное отношение к шиизму – это jus cogens, императивная норма иранского законодательства, а эти нормы, как известно, не признают межгосударственных границ. Именно с этой точки зрения следует рассматривать обращения двух ведущих религиозных лидеров Ирана к правительству Азербайджана. В самом деле, в Азербайджанской республике уже давно ведется «борьба» с мечетями. За последние годы в этой республике мечети неоднократно разрушались, закрывались и запрещались. Началась эта вакханалия еще при отце нынешнего президента Азербайджана, Гейдаре Алиеве, по распоряжению которого в 2001 году была разрушена мечеть «Миртаги ага» в пригороде Баку, поселке Гюнешли. Дальше – больше. Ильхам Алиев, любящий повторять, что он является продолжателем политики «общенационального лидера» Гейдара Алиева, в данном вопросе действительно намного обогнал отца. Так, в течение одного лишь мая месяца прошлого года, в Азербайджанской республике были снесены три шиитские мечети. Вначале была разрушена мечеть «Наш Пророк Мухаммед» в Баку, затем мечеть на Нефтяных Камнях, и, наконец, мечеть «Хазрат Али» в поселке Далимамедли Геранбойского района. Всего же в истекшем году в Азербайджане было разрушено 11 мечетей. И это при том, что именно в 2009 году Баку был провозглашен мировой столицей исламской культуры. Обращает на себя внимание избирательный подход азербайджанской власти к мечетям. Так, суннитские мечети в этой республике также преследуются, но при этом нам не известен ни один случай разрушения суннитской мечети. Алиев предпочитает просто закрывать их, в то время, как шиитские мечети безжалостно пускаются под нож бульдозера. Заметим, что за последние несколько лет в Азербайджанской республике были закрыты порядка двадцати суннитских мечетей. Например, только в прошлом году и только в Баку, были закрыты мечеть «Шахидляр» и самая посещаемая суннитская мечеть «Абу-Бакр». Уже свыше 8 месяцев закрыта «Лезги мечеть». Там проводится «реставрация», единственным следствием которой стало переименование мечети в «Ашурбекскую». Кроме того, закрыты суннитские мечети в Гобустане, Аляте, Мушфигабаде… Тем не менее, повторимся: суннитские мечети в Азербайджане закрываются, а шиитские разрушаются. Не исключено, что столь «оригинальным» способом Ильхам Алиев демонстрирует Турции «выражение дружеских чувств». Но если это даже так, то население Турции этого не поняло: пару недель назад верующие стамбульской мечеть «Фатих» устроили акцию протеста против разрушения мечетей в Азербайджане. Поднятый на митинге транспарант «Да будет сломлена та рука, что разрушает мечети», явился не самым радикальным призывом. Между тем, проблема не так проста, как может показаться. Разрушение мечети приводит к подавлению воли, отчаянию и, в конечном счете, нередко оборачивается выездом верующего из государства. В то же время закрытие мечети, наоборот, способствует социальной активности людей, концентрации энергии, подталкивает к борьбе за восстановление права справлять религиозные обряды. Мечеть продолжает стоять, что помогает верить в то, что она, в конце концов, будет открыта. Таким образом, действия нынешней власти Азербайджана объективно способствуют изменению статистики приверженцев того или иного толка Ислама. Все это, естественно, понимают в Тегеране, в котором не считают себя вправе оставаться в стороне от нужд и проблем единоверцев в Азербайджанской республике (вспомним jus cogens мировоззрения Ирана). Вместе с тем, Иран действительно является государством с колоссальным опытом сосуществования с соседями. Именно по этой причине, не желая предавать огласке существующие с Азербайджаном разногласия в сфере религии, влиятельный представитель духовенства Ирана аятолла Сафи Гюльпайгани обратился к И. Алиеву с конфиденциальным письмом, в котором предупредил последнего о недопустимости разрушения мечетей. Письмо аятоллы Сафи Гюльпайгани было направлено Алиеву в преддверии решения Верховного суда Азербайджана относительно разрушения шиитской мечети «Фатимейи Захра» в Сураханском районе Баку. До этого местный Экономический суд №2 принял постановление об удовлетворении иска исполнительной власти Сураханского района на право разрушить мечеть. Верующие подали апелляцию в Верховный суд. Однако письмо аятоллы Сафи Гюльпайгани не возымело действия, и Верховный суд оставил в силе решение Экономического суда. Исчерпав возможности цивильного разрешения проблемы, Иран предпринял достаточно решительный шаг. 12 мая в иранском городе Кум один из влиятельных религиозных деятелей Ирана аятолла Насир Макарим Ширази выступил с резкой критикой по поводу разрушения шиитских мечетей в Баку. «Мы открыто заявляем, что, если в Азербайджане не прекратят разрушение мечетей, мы прикажем (верующим шиитам Азербайджана) сопротивляться. Власти Азербайджана должны знать о том, что шииты ждут фетву со стороны своих религиозных лидеров. Если будет фетва, шииты выполнят ее. Мы пока что не выступили с подобной фетвой. Но, если не произойдут изменения в отношении проблем, мы выступим с подобной фетвой», - заявил аятолла Насир Макарим Ширази, известный своей близостью с политическим руководством Ирана. В Азербайджане это заявление было воспринято как… угроза террором. Между тем, Баку должен быть благодарен Ирану за существующее в республике относительное спокойствие. Шииты Азербайджана, глубоко оскорбленные перманентным разрушением своих мечетей, действительно ждут фетву. Особенно напряженная ситуация сложилась в Талыше, населенном ираноязычными шиитами регионе. Так, согласно сообщению сайта tolishpress.org, «решение Верховного суда Азербайджана о сносе мечети «Фатимейи Захра» всколыхнуло верующих Талыша». В свою очередь, ряд известный в Азербайджане верующих теологов обратились к И. Алиеву с выражением беспокойства по поводу решения о сносе мечети. Авторы обращения отмечают, что они, присоединяясь к обращению аятоллы Сафи Гюлпайгани, также просят главу государства от имени многих тысяч верующих разобраться в создавшейся ситуации. Можно, конечно, иронизировать по поводу обращения к человеку, являющемуся главным инициатором разрушения мечетей в Азербайджанской республике. Однако проблема разрушения мечетей вряд ли заслуживает иронии. Вместе с тем, данное обращение наглядно демонстрирует существующую в Азербайджане гапоновщину. Люди притворяются, или искренне считают, что сам по себе «султан» - человек добрый, просто он окружен непорядочными людьми. И. Алиев оказался перед непростым выбором: отменить решение Верховного суда и продемонстрировать всему миру плохо скрываемое лицо диктатора, или позволить в очередной раз разрушить мечеть. Для первого решения необходимо мужество, в наличии которого у президента Азербайджана у нас есть серьезные сомнения. Второе решение чревато волнениями среди населения республики. Правду гласит народная мудрость: хитрая лиса двумя лапами в капкан попадает.

Повторный референдум в Нагорном Карабахе как последний шанс Азербайджана Решение Нагорно-Карабахского конфликта в интересах Азербайджана возможно военным или мирным путем. Какие же шансы на это имеет Азербайджанское руководство? Для военной победы необходима поддержка ведущих мировых держав, подавляющее военное преимущество в вооружении и вера собственного населения в том, что оно воюет за правое дело. Однако ведущие мировые державы новой войны в Нагорном Карабахе не хотят, а получение подавляющего военного превосходства в вооружении для Азербайджана в обозримой перспективе является более чем проблематичным. Кроме того, Азербайджану мешает отсутствие правовых и моральных оснований для войны против самоопределившегося армянского народа Нагорного Карабаха. Этот фактор при проведении военных действий имеет решающее значение, так как если солдаты не уверены в справедливости войны, то они не пойдут на смерть, как бы этого ни хотелось азербайджанским руководителям. Несмотря на отчаянные попытки азербайджанских пропагандистов правовые и моральные основания Азербайджана для войны в Нагорном Карабахе лопаются как мыльные пузыри. В качестве этих правовых и моральных оснований для возобновления войны азербайджанское руководство ссылается на следующее: - Право Азербайджана на защиту своей территориальной целостности; - Исторические права государства Азербайджан на Карабах; - Армяне являются «пришлым, некоренным», этносом в Восточной Армении вообще и в Карабахе в частности. Ни одно из этих пропагандистских утверждений Азербайджана не выдерживает никакой критики. Согласно действующим императивным международным нормам, право на защиту своей территориальной целостности имеют лишь те государства, которые обеспечивают право на самоопределение для всех населяющих их народов. Утверждать иное могут либо неграмотные, либо откровенно ангажированные аналитики, государственные деятели и журналисты. Поэтому, прошлая агрессия и возможная будущая война Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики являются незаконной и преступной. Исторических прав государства Азербайджан на Карабах не может существовать по той простой причине, что история не знает государства с таким названием на территории современного Азербайджана вплоть до его образования в начале XX века. Присвоение современному государству Азербайджан его названия преследовало цель обосновать будущие претензии и возможную последующую аннексию примыкающей к нему северной одноименной провинции Ирана. Такую аннексию части территории Ирана в свое время планировали как Турция, так и российские большевики. Азербайджанская пропаганда распространяет выдумки про то, как царская Россия, якобы в угоду армянам, расчленила Азербайджан еще в начале XIX века, отняв у него «Иреванское ханство». И это тогда, когда никакого Азербайджана на месте, ныне занимаемом одноименной республикой, просто не было! В действительности, не Армения пытается «аннексировать исторические азербайджанские земли», а Баку стремится навечно закрепить за собой часть исторического армянского Арцаха. То, что у Азербайджана нет никаких «исторических» прав в Карабахе, прекрасно понимают и в России. Хорошо знающий историю Закавказья российский дипломат Владимир Ступишин, критикуя один из планов урегулирования карабахского конфликта, писал, что этот план призван: «...увековечить историческую несправедливость расчленения Арцаха большевиками с передачей значительной части его лучших земель тюркским правителям Азербайджана и оставлением за армянами лишь его нагорной части. «Оккупированные» территории - это (для тех, кто не знает) в значительной степени части Арцаха, незаконно присвоенные в свое время Азербайджанской ССР... Подлинное урегулирование карабахского конфликта, на мой взгляд, предполагает отказ Азербайджана от исконных армянских территорий. В отличие от Армении у него таких территорий нет, что бы ни утверждали господа из Баку. Азербайджану надо стать Ширваном или Бакинским ханством, чтобы и у него появились исконные территории. Только вот в состав этих территорий не входили ни Карабахское, ни Эриванское ханство с Нахиджеваном. А потому никаких «исторических» прав у Азербайджана на них никогда не было и нет». Абсолютно исторически недостоверными являются и выдумки бакинских пропагандистов-сказочников о том, что армяне, якобы, являются «пришлым, некоренным», этносом в Закавказье и, в частности, в Нагорном Карабахе. Для того, чтобы «обосновать» эту откровенную антиисторическую глупость, написаны горы статей и книг, результатом которых является только полная дискредитация их авторов как ученых и журналистов. Камня на камне от всей этой псевдонаучной бакинской чуши не оставляют результаты новой и бурно развивающейся науки ДНК-генеалогии или, как ее еще называют, молекулярной антропологии. Современная генетика позволяет получить научно обоснованные данные о происхождении народов. Специалисты научились расшифровывать один из наиболее информативных и перспективных для изучения участков ДНК — Y-хромосому (игрек хромосому). Она есть только у мужчин, и передается от отца к сыну, к внукам и так далее практически без изменений. Иначе говоря, природа записала в наших генах все генеалогическое дерево по мужской линии. Каждый мужчина имеет своеобразный «ДНК-паспорт», в котором, в частности, «записано», кто в генетическом отношении являлся основателем его рода в древности. В настоящее время получены многочисленные результаты исследований генетического происхождения армян. Эти результаты, полученные как зарубежными, так и армянскими учеными, неопровержимо показывают, что армяне являются автохтонами (коренной популяцией) на Армянском нагорье и, в том числе, в Восточной Армении. Из данных этих исследований следует, что все рассуждения о «пришлости» армян в Восточную Армению являются не более, чем антинаучной безграмотной бакинской пропагандой, не имеющей ничего общего с реальностью. Таким образом, ни о каком правовом или моральном обосновании войны Азербайджана против права армянского народа Нагорного Карабаха на самоопределение говорить не приходится. Что же остается у азербайджанского руководства для обоснования необходимости войны с Нагорно-Карабахской республикой (Арцахом)? Да ничего не остается, кроме цели, которую сформулировал Адольф Гитлер в войне с СССР. Гитлер говорил, что после победы над СССР возникнет другой мир, в котором русским будет позволено жить как им угодно. Но при одном условии: господами будут немцы. Как можно иначе назвать эту цель Гитлера, кроме как порабощение русского народа? Точно такая же цель порабощения армянского населения Нагорного Карабаха и, конечно, идеи пантюркизма, являются главными обоснованиями войны для современных азербайджанских гитлеровцев, и именно эти цели и идеи ясно видны за «щедрыми» обещаниями «самой широкой в мире автономии» и огромных инвестиций в экономику Нагорного Карабаха, которыми пытаются обмануть армянское население. И в Армении и в других странах находятся люди, которые наивно верят лицемерным щедрым посулам бакинской пропаганды. Может быть, более трезво взглянуть на ситуацию этим людям поможет поучение знаменитого тюркского полководца, предка современных азербайджанцев: «Сперва надо перехитрить врага, погладить его по щетинке, чтобы он зажмурился и, раскинув лапы, растянулся на спине... А тогда бросайтесь на него и перегрызайте ему глотку». Итак, убедительно обосновать и объяснить своему населению и мировому сообществу необходимость и право на войну с Нагорно-Карабахской республикой (Арцахом) у бакинских пропагандистов никак не получается. Да и, в случае агрессии Азербайджана против Республики Арцах, ведущие мировые державы молчать и бездействовать тоже не будут. Конечно, азербайджанское руководство готово воевать с армянами до последнего лезгинского и талышского солдата, но захотят ли национальные меньшинства Азербайджана воевать за чуждые им пантюркистские идеи и цели? В общем, скользкий и опасный этот военный путь карабахского реванша для Азербайджанских руководителей. Можно не только ничего не приобрести, но и потерять то, что есть. Гораздо спокойнее и безопаснее для бакинских стратегов попытаться получить все мирным путем, что они в настоящее время и стремятся осуществить, не исключая, конечно, и военный путь. Но, как кажется, непрерывные угрозы начать войну, делаются, в основном, с целью шантажа мирового сообщества в попытке обеспечить себе наиболее выгодные условия мирного урегулирования. «Отказ» от войны, поражение в котором практически неминуемо, Азербайджан хочет обменять на условия мирного реванша. Какие же мирные пути для реванша в Нагорном Карабахе видит Азербайджан? Этих путей два: возвращение беженцев и повторный референдум через 10-15 лет. Даже частичное возвращение беженцев до определения окончательного статуса Нагорного Карабаха даст возможность Баку спекулировать на мнимом ущемлении их прав, на этом основании до бесконечности затягивать признание независимости Арцаха и выступать в роли защитника интересов своих соплеменников. Кроме того, нет сомнений, что количество возвращающихся азербайджанских беженцев Азербайджан попытается максимально увеличить с целью повлиять на результат повторного референдума о независимости. 10-15 летний срок до повторного референдума после возвращения чудесным образом размножившихся беженцев, требуется Баку, в том числе и для того, чтобы все дети беженцев достигли совершеннолетия, необходимого для участия в повторном референдуме. Этот способ мирного реванша бакинских стратегов сколь прост, столь и очевиден. Президент Серж Саргсян неоднократно заявлял, что: «...конечно, беженцы-азербайджанцы из Карабаха имеют полное право возвращаться в свои родные места, места проживания, но они это могут делать после определения окончательного статуса Нагорного Карабаха. Почему? Потому что не было еще ни одного подобного конфликта, где возвращение беженцев раньше срока не спровоцировало бы новые вспышки. А мы идем на решение - ради чего? Ради мира, ради стабильности, ради того, чтобы каждый человек знал, где он будет проживать». Так что этот простейший способ реванша у азербайджанских руководителей, скорее всего, как говорится, «не прокатит». Какой же путь мирного реванша остается у бакинских стратегов? Только один единственный путь повторного референдума о независимости через 10-15 лет. Реальная причина отнесения референдума на столь отдаленное будущее время одна: более высокая рождаемость в азербайджанских семьях. Официальная причина: надо дать время армянскому населению Нагорного Карабаха понять, как их любит и как о них заботится азербайджанское руководство. Армяне не хотят, чтобы беженцы возвращались до определения окончательного статуса Нагорного Карабаха? Хорошо, Баку пойдет на эту огромную уступку и проведет референдум среди азербайджанских беженцев в местах их «временного» проживания на территории Азербайджана. Нет сомнений, что результаты будущего голосования Баку может представить хоть сегодня. Весь план очередной попытки надувательства со стороны Азербайджана незатейлив и шит белыми нитками. Но зачем вообще проводить повторный референдум? Ведь 10 декабря 1991 года в НКР состоялся всенародный референдум о статусе НКР. На референдуме присутствовала большая группа независимых наблюдателей и представителей СМИ различных государств, которые отметили, что нарушений в процедуре голосования, выдачи бюллетеней, их оформления, подсчета голосов ими не обнаружено. В референдуме приняло участие 82,2% от числа зарегистрированных избирателей. Жители азербайджанских населенных пунктов бойкотировали референдум. За независимость Нагорно-Карабахской республики высказалось 99,89% от числа принявших участие в голосовании, против — 0,02%. Почему же результаты референдума 1991 г. не признаются, и предлагается провести повторный референдум? В качестве объяснения приводится ссылка на тот факт, что в процессе волеизъявления не учитывалось мнение этнического азербайджанского меньшинства в Нагорном Карабахе, которое не участвовало в референдуме. Ну, хорошо, а что бы изменилось, если бы все избиратели-азербайджанцы участвовали бы в голосовании и проголосовали бы против? Ведь их не могло быть больше, чем 17,8% и поэтому их неучастие в референдуме никак не могло повлиять на его итоги. Азербайджанскому меньшинству была предоставлена полная возможность выказать своё отношение к самоопределению Нагорного Карабаха, и этой возможностью оно воспользовалось, бойкотировав референдум (что также является актом политического волеизъявления). Если азербайджанцам не выдавали бюллетеней или препятствовали их волеизъявлению иным образом, то почему независимые наблюдатели этого не заметили и не отметили в протоколе? Да и вообще, где это в мире неучастие в референдуме менее, чем 18% избирателей делает результаты референдума недействительными? Претензии, предъявляемые к проведению референдума 1991 года о государственном статусе Нагорного Карабаха, являются по сути применением двойных стандартов, что свидетельствует об их конъюнктурном характере. Но принимать во внимание конъюнктурное соображение в ущерб принципиальному правовому подходу совершенно нецелесообразно. На основании изложенного, можно сделать следующие выводы: 1. Возвращение беженцев в Нагорно-Карабахскую Республику не подтверждаются международными прецедентами и нецелесообразны. 2. В проведении повторного «референдума по определению статуса» НКР нет необходимости и оно нецелесообразно. 3. Если международные посредники настаивают на проведении повторного референдума на территории Нагорно-Карабахской Республики, то положение об этом референдуме должно быть разработано исключительно государственными структурами НКР. Борис Оганов

Русские в Армении Контакты двух народов имели место еще в XI-XII вв. Отдельные русские путешественники появлялись в Армении с XVIIв., однако русские в Армении обосновались только в XIX в., после вхождения Восточной Армении в состав Российской империи. Первые русские поселились в Армении через несколько лет после присоединения Грузии к России. В 1804 г. в Гюмри был размещен русский гарнизон. 30 октября 1830 г. было принято правительственное решение о высылке молокан и духоборов в Закавказье. Часть из них поселили в основном на торговых путях России и Персии, в направлении Тифлис - Дилижан - Ереван - Джульфа, а другую часть - на ведущих в Турцию стратегических путях в направлении Тифлис - Ахалкалак - Карс - Эрзерум. На первом направлении были основаны села Головино, Семеновка, Еленовка, Сухой Фонтан, а на втором - Воронцовка, Гяргар, Привольное, Александровка и др. В организации размещения русского населения в регионе большую помощь оказал наместник на Кавказе М. С. Воронцов. В его честь и в честь членов его семьи некоторые села были названы Воронцовка, Еленовка, Михайловка. В первой половине XIX в. в Армении было основано 16 сел с русским населением. В 1886 г. в Армении было 22 русских поселения. В конце XIX в. численность русских в Армении достигла 13 тысяч, в 1926 г. - 23 тысяч, в 1939 г. - 52 тысяч, в 1979 г. - 70 тысяч. Русские жили обособленной внутриобщинной жизнью, тем не менее внесли новизну в сельское хозяйство, в выращивание и обработку ряда культур, разведение новых пород скота и т. д. Они всегда были в мирных и спокойных отношениях с местным населением. Духовные лидеры молокан стремились сохранить патриархальные нравы, религиозные традиции. Помощь бедным, больным, старикам и одиноким была для общин обязательной. Они сторонились политики, были сдержанны в вопросах образования и культуры. Однако существовало и оппозиционное просветительское течение, так как часть молодежи испытывала недовольство консервативным характером жизни в общинах. Отношения между молоканами и духоборами не всегда были мирными. Численность духоборов в Закавказье достигала 13 тысяч. На их действия правительство отвечало очень жестко. В результате в конце XIX в. 7500 духоборов эмигрировали в Канаду. Как известно, из русских императоров только Николай I посетил Армению. И. Семенов описывает подробности его визита, которые примечательны в плане формирования более полного представления о его человеческом облике. Властитель России прибыл в Армению в дождливые и туманные дни начала октября 1837 г. 4 октября он побывал в Гюмри, принял участие в церемонии основания церкви Св. Александрии и предложил переименовать город в Александрополь. На следующий день в Эчмиадзине император ознакомился с музейными экспонатами, посетил типографию, библиотеку, училище. Когда в резиденции Католикоса императору сообщили, что не успели подготовить его портрет, Николай I ответил: «Вместо портрета вот я сам здесь». Отказавшись от обеда, он под проливным дождем отправился в Ереван. Из-за дождей и грязи дорога была труднопроходимой. Николай I, оставив карету, сел на своего жеребца и, совершенно промокший, доехал до города. Во время обеда во Дворце сардара до него донесся шум с улицы - императору сообщили, что люди пришли поприветствовать его. Император вышел к народу, выслушал их жалобы на губернское начальство. Этот случай стал поводом для освобождения губернатора Бебутова от должности. Николай I посетил окружной суд, где выразил свое недовольство коррумпированностью судейских чиновников: «...Служите с усердием и справедливостью, а то совершенно разгоню всех». (стр. 66). За несколько лет до поездки в Закавказье, в 1834 г., будучи в Москве, Николай I счел необходимым посетить Лазаревскую семинарию, где подробно ознакомился с деятельностью семинарии и выразил свое удовлетворение. Семинарии в России не имели подготовительных отделений. Указом императора в феврале 1851 г. для Лазаревской семинарии было сделано исключение: детям-армянам, лишенным родительской опеки, а также молодым людям из уездов, не владеющим русским языком, была предоставлена возможность для поступления в семинарию. По указу императора в 1853 г. преподаватель семинарии Мсер Мсерян был награжден орденом Анны III степени за «Грамматику армянского языка» и богословские труды (см. В. Бархударян. «История армянских колоний Москвы и Петербурга». Ереван, 2010, с. 222, 226). Нетрудно заметить, насколько были далеки от действительности не только российская, но и советская армянская историография, характеризовавшие подобного государственного деятеля как противника прогресса, крайне консервативного и жестокого деятеля, которого называли не иначе как Николай Палкин. Установление советской власти внесло существенные изменения в жизнь русского населения Армении. Параллельно с сохранением религиозных общин молодежь все активнее вовлекалась в общественную жизнь, оказывалась в числе организаторов промышленности, сельского хозяйства, на ответственных партийных, государственных должностях, среди деятелей науки и культуры. В сфере науки достаточно упомянуть геолога А. Демехина и его дочь, в театре - В. Добровольского, известных спортсменов И. Новикова, Ф. Мельник, З. Золотникова. Немногочисленное русское население республики в ходе Великой Отечественной войны дало 6 Героев Советского Союза. Автор книги И. Я.Семенов родился в Дилижане, вырос в местной русской среде. После Ереванского политехнического института окончил аспирантуру Института экономики НАН РА, получил ученую степень кандидата. Занимал ряд ответственных должностей, в том числе пост председателя Государственного комитета по труду и социальным вопросам Армении. Автор более 40 научных работ, в том числе монографии «История молокан и духоборов Закавказья». Научную работу совмещал с преподавательской деятельностью, получил звание профессора. В. Б. Бархударян, академик

Кредо династии Свазлян Не каждая семья может гордиться тем, что бережно хранит заветы предков. Династия Свазлян одна из редких, для которой служение родине и своему народу стало делом жизни нескольких поколений. «Патриотизм для меня - дело чести» - этот девиз старшего представителя рода Миграна Свазляна, унаследованный потомками, лег в основу документального фильма «Кредо династии Свазлян», презентованного недавно в Ереване. Как отметила автор сценария и режиссер Лаура Минасян, значение фильма выходит за рамки истории одной семьи, так как дает представление об истории армянского народа в ХХв. Судьбы героев фильма тесно переплетаются с судьбой народа, становясь примером самоотверженности и преданности национальным идеалам. Фильм условно поделен на три части, в каждой из которых повествуется о трех ярчайших представителях династии Свазлян - Мигране, его сыне Гарнике и внучке Вержине. Мигран Свазл (Свазлян; 1863, Измир - 1935 Бостон) был одним из подлинных интеллектуалов своего времени. Известный национальный и общественно-политический деятель, юрист, дипломат и писатель-публицист, он выступал активным поборником проармянских идей, основанных на справедливой защите национальных интересов. Он явился основателем и руководителем первых лоббистских организаций в Великобритании и США. Ратуя за возвращение Армении ее исконных исторических территорий, Мигран Свазл принял заметное участие и в разработке знаменитой карты Вудро Вильсона. Патриотический дух Свазла с большей силой проявился в его сыне Гарнике (1904, Кесария - 1948, Ереван). Сам чудом спасшийся, он посвятил свою жизнь организации репатриации армян-жертв Геноцида 1915 г., желая спасти свой народ от ассимиляции на чужбине. Будучи, как и отец, известным общественно-политическим деятелем и писателем-публицистом, а также карикатуристом, Гарник Свазлян в течение долгих лет возглавлял армянскую общину Египта, призывая местных армян вернуться на родину. Основатель александрийского филиала Комитета армянской помощи, он все собранные средства и пожертвования направлял через советское посольство в Армению, ратуя за активное строительство на родине, в том числе и жилья для репатриантов. Сегодня мало кто знает, что возвышающиеся в Ереване здания Спорткомитета, Медицинского университета, один из жилых домов на ул. Республики (бывшая ул. Алавердян), а также ДзораГЭСа и другие построены на средства возглавляемого Гарником Свазляном комитета. В 1947 г. Гарник вместе с семьей переехал в Советскую Армению. Однако реальность сталинской эпохи оказалась иной: Свазляны, как и другие армянские семьи, были расселены за чертой города по баракам, в которых не было ни малейшего комфорта и спать приходилось на разбросанных по голому полу матрасах. Разрыв между мечтой о Родине и реальностью стал страшным ударом для Г. Свазляна: на его плечах лежала ответственность не только за свою семью, но и за жизнь сотен армянских семей-возвращенцев. Через три месяца его не стало, правда, умирая, он произнес два самых дорогих сердцу слова - родина и семья. Тяжесть по воспитанию пятерых несовершеннолетних детей легла на плечи его супруги, тикин Сирарпи, дочери известного в Константинополе благотворителя Керовбэ Ага-Чракяна. Позже Свазляны покинули Советскую Армению, и лишь дочь Гарника Вержине, верная завету предков - служить Родине, осталась. Спустя годы она издала сборник «Для моей родины», в который вошли статьи, рассказы, юморески и рисунки Гарника Свазляна, а также его известная пьеса «Репатриация», поставленная на разных театральных сценах: один экземпляр книги Вержине захоронила с прахом отца. Образ Вержине Свазлян наиболее широко представлен в фильме «Кредо династии Свазлян». Этнограф, собиратель фольклора, демограф, доктор филологических наук, она, будучи еще студенткой Ереванского педагогического института им. Х. Абовяна, выбрала свой жизненный путь. Посвятив себя собиранию фольклора наших соотечественников из Западной Армении, Киликии и Анатолии, а также свидетельств жертв Геноцида, прошедших Дер-Зор, она не только сохранила фольклорные шедевры и диалекты армянского языка, но и собрала бесценные для истории доказательства трагедии 1915 г. Спасая от исчезновения духовные ценности нашего народа, Вержине Гарниковна объездила разные уголки Армении, побывала в общинах Спюрка, приютах для стариков Лос-Анджелеса, Фрезно, Каира, а также в больнице Св. Спасителя в Стамбуле. За свою жизнь Вержине Свазлян собрала около 700 хроникально-документальных свидетельств и исторических песен, легших в основу ее научной деятельности. Эти труды воплотились в книги, которые женщина-патриот нередко издавала на средства, вырученные с продажи собственных украшений и отцовских старинных армянских ковров. Сегодня многие труды В. Свазлян имеют не только историческую, но и юридическую ценность. В книге «Геноцид армян и историческая память народа» она изложила весь ход трагичных событий с 1915 по 1922 гг., опираясь на исторические свидетельства. Благодаря ее стараниям книга была переведена на пять языков, включая турецкий: последний факт был обусловлен желанием Вержине Гарниковны ознакомить современную Турцию с неоспоримыми фактами Гноцида. Книга отмечена памятной медалью правительства РА (2005 г.), премией и медалью президента РА (2006 г.). Материальную часть премии Свазлян использовала на издание других своих книг о Геноциде на иностранных языках. Перу Вержине Свазлян принадлежат около 500 трудов, имеющих весомое значение для исследования историии культуры армянского народа. Среди них - объемистые тома сказок Арцах-Утика, Ван-Васпуракана, Тарон-Туруберана, вошедшие в серию «Армянские народные сказки», книги «Киликия. Устное предание западных армян», «Геноцид. Устные свидетельства западных армян», работа «Муса Лер», в которой обобщены образцы фольклора на диалекте жителей горы Муса, и многие другие. Исключительную ценность представляют записанные этнографом тюркоязычные песни Дер-Зора, изданные на армянском, русском и английском языках, а затем на турецком в Стамбуле. Книга «Геноцид армян. Свидетельства выживших очевидцев», вобравшая в себя более 600 бесед и песен по теме, удостоилась Почетной грамоты НАН РА, премии Культурного общества «Текеян» и других наград. Вержине Свазлян - автор статьи об Армении, размещенной в 4-томной энциклопедии «Мировой фольклор и народная жизнь» (на английском языке). За этот очерк Американский биографический институт наградил ее медалью и присвоил звание «Величайшая мысль ХХI века». С 1960 г. по сей день В.Свазлян работает в Институте археологии и этнографии НАН РА, долгие годы она сотрудничала и с Музеем-институтом Геноцида армян. Магдалина Затикян

Когда уходят друзья В Москве на 79-м году жизни скончался известный писатель, публицист, критик и верный друг нашего народа Валентин Оскоцкий. Однажды побывав вместе с писательским десантом в «горячей точке», в Карабахе, он навсегда прикипел к этой земле. Его поездки в строптивый край стали едва ли не регулярными, но не любопытства ради. Оскоцкий честно старался вглядеться в суть происходящего. Так появились его правдивые и искренние статьи и репортажи, вошедшие позже в книгу «Карабахский дневник»... Ему ли не понять было чувства карабахцев, окруженных на собственной земле. Он, ленинградец, сам пережил блокаду. Именно благодаря Валентину Оскоцкому и его коллегам интеллектуальная российская общественность впервые узнала правду о Карабахе. Независимая и неформальная публицистика Валентина Оскоцкого вызывала доверие. Оскоцкий писал, невзирая на официальное мнение властей страны и политбюро. Его высшим судьей была совесть писателя и гражданина. Она позволила ему смело идти против официального нормированного мнения и прорвать информационную блокаду, сковавшую Карабах. Оскоцкий был в той легендарной группе из пяти российских писателей, которые стремились прорваться в Степанакерт и которых Баку никак не хотел принимать и требовал отменить их приезд. Троих из них, Оскоцкого и чету Нуйкиных, азербайджанцы «депортировали» в Ереван из пока еще «своего» Карабаха и под конвоем своего ОМОНа. Москвичи почувствовали ситуацию буквально кожей. Вернувшись в Москву, они без обиняков поведали правду. Статьи и выступления Валентина Оскоцкого стали действенным оружием борьбы за Карабах. Именно он стал одним из инициаторов создания российской общественной организации в поддержку народа Карабаха. Того самого КРИКа — Комитета российской интеллигенции «Карабах». Целых восемь лет, вплоть до 98-го, Валентин Оскоцкий вел свой «карабахский дневник» — и нет в нем ни одного неискреннего, фальшивого или помпезного слова. Карабахские реалии получили совершенно адекватную и мужественную литературную форму. ...Он до конца интересовался ситуацией и карабахскими делами. Сопереживал, грустил, радовался. Память народа избирательна и никогда не обманывает... Валентина Оскоцкого не забудут ни в Армении, ни в Карабахе. Он заслужил и выстрадал армянскую любовь. «Новое Время»

Не стало Валентина Оскоцкого. Какой это был человек и сколько он сделал для Арцаха – лучше всего знают, наверное, только сами арцахцы. Знают, помнят и будут помнить всегда. Сегодня, зажигая свечу в память о настоящем русском интеллигенте, истинном друге армянского народа, не буду рассказывать о его многогранной деятельности на ниве российско-армянской дружбы и защиты прав борющегося армянского народа. Пусть за меня это сделают слова самого Валентина Дмитриевича: «Не календарно, а событийно XXI век начался 253 сутками после встречи 2001 года — 11 сентября, когда человеконенавистничество и вандализм, вырвавшись из узких, тесных для них территориальных границ, обрели глобальный характер терроризма международного и массового, громко заявили о своих разбойных притязаниях на управление миром, по законам и нормам не гуманизма, а всеистребляющей злобы, всесокрушающей ненависти. Но этот роковой день общемировой катастрофы предвосхищен, даже запрограммирован кровавыми событиями в Сумгаите. Потому и твой громкий голос протеста против сумгаитской резни с ее выплесками фанатизма ослепленных, обезумевших толп погромщиков звучит и как гуманистическое сострадание жертвам 11 сентября». Вы были с нами всегда - в Сумгаите и Баку, Геташене и Мартунашене, в тяжелые дни испытаний и в радостные дни побед. Низкий Вам поклон, Валентин Дмитриевич!.. http://pandukht.livejournal.com/111155.html

Правда о Сумгаите В течение тысячелетней истории армянский народ все время противостоял непрекращающимся заговорам внутренних и внешних врагов. Заговорам, которые в разных исторических условиях имели разные цели, начиная от физического уничтожения нашего народа и кончая его морально-психологической ассимиляцией. Нас массово истребляли, пытались изменить нашу веру, закрывали наши школы, уничтожали исторические и культурные памятники, во что бы ни стало хотели стереть из памяти важнейшие страницы нашего исторического прошлого. Да, сегодня истребить нас, как в 1915 году, невозможно, как и пытаться заставить поменять веру, как хотел Шах Азкерт в V веке, или закрыть армянские школы, как сделал в 1905-м Николай Второй. История помнит, как в ночь с 22 на 23 марта 1920 года турецко­-азербайджанские войска и банды курдов напали на Шушу (тогда в городе жило более 43 тыс. человек и по численности населения это был пятый город в Закавказье) и к вечеру 23 марта сожгли и разграбили город. Из почти 30-тысячного армянского населения города погибло и пропало без вести около 20 тысяч человек. Разве может армянский народ забыть, как славный сын еврейского народа — русский поет Осип Мандельштам, посетивший Шушу в 1930 году (через десять лет после погромов), был потрясен видом истерзанных развалин города — немых свидетелей трагедии?.. В середине 1960-х годов, в советское время, в Баку было принято решение снести развалины армянской Шуши в целях расширения «жизненного пространства» для азербайджанских переселенцев в окончательной ликвидации следов армянского характера города. Во Второй мировой войне армяне были в стане победивших фашизм, потеряв почти столько же солдат, сколько США. А был момент в 1945-м, когда, казалось, восторжествует справедливость, и Армении вернут исконные армянские земли, захваченные Турцией, когда на границу с Турцией Сталиным были стянуты советские дивизии, когда уже были губернаторы районов, прилегающих к СССР. Но Сталин, не без давления все тех же главных исторических персонажей Запада, дал отбой, а чуть позже «вознаградил» нас в 1949 году массовой депортацией десятков тысяч армян в Алтайский край. Казалось бы, это было последним испытанием для армян в XX веке. Но не тут-то было. В советское время, в 1988-1990 годах был совершен геноцид против армян в Азербайджане, начавшийся с Сумгаита. История этого города следующая. Накануне Великой Отечественной войны в крохотном поселке Сумгаит в 40 километрах от Баку проживало менее пяти тысяч человек. Через 10 лет этот населенный пункт на Апшеронском полуострове был включен в перечень «великих строек коммунизма». В Арцах (Нагорный Карабах) зачастили миссионеры из Баку, соблазнительно зазывая молодежь на новый трудовой фронт. Из 150-тысячной армянской автономной области 45 тысяч ушли на фронт. Половина из них пала смертью храбрых, поэтому в карабахских селах был невероятный дефицит женихов. На таком трагически демографическом фоне, да еще при послевоенном голоде и безработице, многие мужчины, в том числе демобилизованные и безусые юноши, подались на заработки в Сумгаит. За первые 20 лет строительства «города химиков» население Сумгаита выросло в 25 раз. В тогдашних газетах писали: «Рабочий язык строителей Сумгаита армянский». В республиканских «Новостях дня» регулярно показывали киносюжеты веселых и шумных свадеб и новоселий армянских семей. «Счастливые армяне» вряд ли тогда могли догадываться, что руководители Азербайджанской ССР претворяли в жизнь два коварнейших замысла: притягательными и соблазнительными рекламами продолжать при помощи искусных армянских мастеров строить быстро развивающийся город и различного рода посулами привлекать туда как можно больше армян­-строителей, чтобы под шумок осуществить этническую чистку коренного населения Нагорного Карабаха. К февралю 1988 года в Сумгаите проживало более 20 тысяч армян. Практически все они были родом из Нагорного Карабаха. Поверив щедрым посулам и сказке о том, что строят для себя «город солнца», армяне искренне посвятили себя Сумгаиту. Вот почему они глазам и ушам своим не верили, что погромы армян возведены в ранг государственной политики, ибо на митингах среди тех, кто призывал начать резню, были государственные и партийные лидеры города. Трое суток подряд, днем и ночью, в Сумгаите осуществлялся организованный геноцид армян. Во время событий в Сумгаите озвучивали листовки-призывы: «Не жалеть ни детей, ни женщин, ни стариков! Армянин есть армянин!», «Изгоняя с нашей родной земли армян, мы должны ставить патриотические чувства выше, чем материальные интересы!», «Азербайджан для азербайджанцев!» — чуть ли не слово в слово списали с Талаата. Сумгаитские погромы начались 26 февраля 1988 года, а 29-го состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС. В рабочей записи выступлений на заседании есть гриф «Совершенно секретно. Экземпляр единственный. Обсуждается проблема Нагорного Карабаха и Нахичевани». Заодно, походя, идет разговор и о Сумгаите. И председательствующий на заседании генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев обращается к министру обороны СССР Д. Т. Язову: «Расскажи, Дмитрий Тимофеевич, как убивают?» — «Двум женщинам груди вырезали. Одной голову отрезали. А с девочки кожу сняли. Вот такая дикость. Некоторые курсанты, увидев такое, в обморок падали...». Никто из присутствующих на заседании Политбюро даже не сказал ни слова. А Горбачев, будучи главой государства, не выразил соболезнования армянам. В своей книге «За державу обидно» тогдашний командующий Тульской дивизией Александр Лебедь констатировал: «Тогда, в феврале­-марте 1988 года, начала писаться непредсказуемая, неожиданная, дикая, кровавая, местами предельно подлая, страница Отечества и моей личной биографии. Самое печальное заключается в том, что подлость, нечистоплотность, неразборчивость в выборе средств проистекали от людей, занимавших высшие посты в государстве». Кремль упорно продолжал настаивать на том, что речь идет не о геноциде, а о хулиганстве. В самом Азербайджане, после того как на следующий день по центральному телевидению показали веселую свадьбу в Сумгаите (жених - ­азербайджанец, невеста - армянка), поняли, что наказания не будет. Это означало, что дано «добро» продолжать насилие и в других районах с компакт­ным проживанием армян. В 1988 году в бывшей столице Арцаха — Шуше уже не осталось ни одного армянина. Вскоре азеры продолжили геноцид армян в Кировабаде (Гандзаке), Ханларском, Дашкесанском, Шамхорском, Кедабегском, Казахском и других районах республики. После этого грянули события и погромы в январе 1990-го в Баку. Как в такой день не вспомнить слова Валентина Оскоцкого, сказанные на вечере памяти Левона Мкртчяна, проведенном Союзом писателей в Центральном доме литераторов 9 декабря 2001 года: «Не календарно, а событийно XXI век начался 253 сутками после встречи 2001 года — 11 сентября, когда человеконенавистничество и вандализм, вырвавшись из узких, тесных для них территориальных границ, обрели глобальный характер терроризма международного и массового, громко заявили о своих разбойных притязаниях на управление миром, по законам и нормам не гуманизма, а всеистребляющей злобы, всесокрушающей ненависти. Но этот роковой день общемировой катастрофы предвосхищен, даже запрограммирован кровавыми событиями в Сумгаите. Потому и твой громкий голос протеста против сумгаитской резни с ее выплесками фанатизма ослепленных, обезумевших толп погромщиков звучит и как гуманистическое сострадание жертвам 11 сентября». Прошло после событий в Сумгаите уже 19 лет, и за это время официальный Баку ни разу не упоминал об армянах из Азербайджана, ставших жертвами организованных черными силами варварских погромов и убийств. Словно не было этих людей, словно не были убиты, изувечены, сожжены на кострах и насильственно депортированы более 250 тысяч армян. А ведь после январских событий 1990-го за последующие два года из Баку выехало около 55% русских и 70% евреев. Никакого покаяния, никакого соболезнования. Даже наоборот — азербайджанцы поднимают вопль на весь мир, обвиняя армян в организации погромов, обвиняя генерала Лебедя в расстреле азербайджанской «демократии» в Баку, обвиняя всех русских царей от Петра I до президента СССР М. Горбачева в геноциде азербайджанского народа, хотя этот народ появился только в советское время. Не зря каждый год в канун трагической даты для армян в Азербайджане причисляют сумгаитских варваров к лику святых. Совершенно противоположного мнения о сумгаитских событиях был известный кинодраматург Рустам Ибрагимбеков. Мы друзья по институту, по спорту и общественной работе (до ВГИКа Рустам окончил неф­тепромышленный факультет института нефти и химии в Баку, которую окончил и я). Как известно, после сумгаитских событий он обратился к руководству ЦК КП Азербайджана с предложением, чтобы азербайджанская интеллигенция выступила с осуждением того, что произошло в Сумгаите. Он говорил, что «Баку потерял потрясающих бакинцев, несколько сотен тысяч замечательных специалистов, любящих очень Азербайджан и Баку (я имею в виду армян) и вынужденных отсюда уехать. Город сильно от этого потерял». Естественно, его «не поняли». И конечно, средства массовой информации выступили с серьезными обвинениями в адрес Рустама Ибрагимбекова. Правда о страшной резне армян в Азербайджане необходима в первую очередь нашим соседям, среди которых немало людей, ничем себя не запятнавших. Отдавая дань памяти нашим родным и близким, замученным и убитым в Азербайджане, мы делаем это не из-за желания сыпать соль на свои раны, а для того, чтобы призвать наших соседей начать диалог исходя не из политических интриг и замалчивания «неудобных моментов», а на основе признания реальных фактов и конкретной ситуации. Мертвых не воскресить, однако, думая о жизни, надо помнить о них. Об этом хорошо знали древние: «Раскаяние в постыдных делах есть спасение жизни». Дорога к миру пролегает через покаяние. Оно действеннее всего упреждает войну, которой, я глубоко убежден, не хотят ни армянский, ни азербайджанский народ. Юрий Цатурян 2007 (Цатурян Юрий Амаякович приехал в Америку как беженец в феврале 1992 года после известных событий в Азербайджане. Прожил в Баку более 50 лет, 27 из которых преподавал в Институте нефти и химии (доцент). В течение 5 лет преподавал в Алжирском институте нефти (обучение велось на французском языке). Был многократным чемпионом Азербайджана и города Баку по академической гребле).

Известный и неизвестный Вардгес Суреньянц К 150-летию со дня рождения «Искусство не знает наций, но каждая нация имеет свое искусство», – писал Вардгес Суреньянц. Эти слова как нельзя лучше характеризуют его как художника, глубоко знавшего культуру армянского народа и всю жизнь активно способствовавшего ее развитию и расцвету. Своим талантом, своим творческим воображением он расширил тематические границы армянской живописи и графики и по праву считается основоположником исторического жанра в армянском изобразительном искусстве и основателем современного стиля национального книжного искусства. Суреньянц глубоко и последовательно изучал материальную и духовную культуру Ближнего Востока и Запада, что позволило ему создать свой собственный, истинно национальный, неповторимый стиль, взращенный на синтезе двух культур. История Армении – будь то предания и легенды или события прошлого и настоящего - всегда были в центре внимания художника. Они стали основой его многих известных композиций – «Ара Прекрасный и Семирамида» (1899), «Ани, XI век. Выход женщин из церкви» (1905), «Мкртыч Хримян» (1906), «Возвращение царицы Забел на трон» (1909) и многие другие. Художника особенно волновала тема Геноцида армян, нашедшая отражение в картинах «Покинутая» (1894), «Попранная святыня»(1895), «Воззвание к небу», «Опороченная» (1899). Эта тема находит своеобразное отражение и в монументальной композиции «Церковь св. Рипсиме близ Эчмиадзина» (1897), ставшей суровым свидетелем страшных событий в истории армянского народа - это реквием по погибшим соотечественникам. Той же теме посвящен известный эскиз к плакату «Петроград – армянам», подписанный и датированный автором 1915 годом. На нем изображены поющий босоногий мальчик и играющая на таре женщина, одетые в национальные костюмы. Слева внизу надпись: «Рисунок для плаката трехдневного сбора в пользу страдавших от войны с турками армян». Плакат был включен в «Невский альманах – жертвам войны – писатели и художники», где были представлены русские художники И. Репин, В. Маковский, Б. Кустодиев и др. Художник редкого дарования, образованнейший человек, владеющий иностранными языками, Суренянц использовал свои знания в области живописи и графики, в том числе и книжной, скульптуры и архитектуры, литературы и театра, а также общественной деятельности. Обладая острым умом и ясно представляя свою миссию в изобразительном искусстве, он четко и последовательно шел по избранному пути. Будучи академистом, реалистом, порой натуралистом, Суреньянц, как и почти любой мыслящий художник, не избежал влияния новых веяний и стилевых направлений в искусстве, но при этом оставался глубоко верным традициям армянского изобразительного искусства. «Каждый век или ряд веков, каждая историческая эпоха имеет свой характер. Каждое искусство – порождение своего века, который вскармливает и воспитывает его взгляд, так что он несет на себе печать своего века - стиль. Любое художественное произведение, которое не несет в себе характера своего века, не понимается современными ценителями и для будущих времен пропадает бесследно...», - писал Суреньянц. В 80 – 90-е годы XIX века и в Европе, и в Америке утвердился стиль модерн. На рубеже веков два основных явления в художественном мире – символизм и модерн – находились в сложной взаимосвязи. К символизму и стилю модерн Суреньянц шел закономерно и постепенно, их отражение в творчестве художника было своеобразным. Черты символизма и модерна появляются в его оформлениях периодических изданий и книг, начиная с 1889 года, чуть позднее - и в живописных произведениях. Художественный мир Суреньянца, неординарный и уникальный, содержит в себе много неожиданного. Исследования последних лет позволили выявить несколько неизвестных графических произведений художника, одно из которых представляем вниманию читателей. Мало кому известно, что Суреньянц кроме живописных, графических и скульптурных работ создал значительное количество эскизов для программ разных вечеров, отпечатанных на шелке или бумаге. Например, для армянских благотворительных вечеров, состоявшихся в 1893, 1894 годах в залах Российского благородного собрания в Москве, просто «Армянских вечеров» в Зале дворянского собрания в 1899 и 1902 годах. Художник традиционно, но со вкусом и с особой тщательностью, свойственной ему, оформил эти листы с изображением женских фигур или групп людей, играющих на музыкальных инструментах или танцующих пар. Эти программы хранятся в архиве художника. Там же находится отпечатанная программа театра «Эрмитаж» за 1904 год к опере «Мефистофель» с традиционным оформлением Суреньянца. А вот обнаруженный недавно незавершенный эскиз программы театра «Эрмитаж», исполненный тушью и карандашом, резко отличается от его традиционных программ. Он представляет собой прямоугольник с закругленными углами, в который вписан круг. В верхних углах помещены по два распустившихся бутона крупных цветов, стебли которых с причудливыми изгибами, плавно огибая круг и музыкальные инструменты, вплетаются внизу в театральные маски. В круге фигура женщины (характерный для художника армянский типаж) с бубном в руках, в черном длинном платье с подолом, декоративные складки которого напоминают набегающую волну. Рядом с ней набросок фигуры по пояс обнаженной девушки, играющей на авлосе. Внизу надпись карандашом: THEATRE DE L`ERMITAGE/ DATUM. Эскиз типичен для стиля модерн и темой, и композицией, манерой исполнения, в которой доминирующей является виртуозная игра декоративных линий и силуэтов. Эскиз уникален и стоит особняком среди произведений художника и своим оформлением не связан с напечатанными программами – он является неизвестной страницей в творческой биографии художника. Суреньянц относится к числу тех ярких деятелей армянской культуры, о которых написано и сказано много, но к творчеству которых будут обращаться всегда. Виктория Бадалян

Маршрут террора: Азербайджан – Кавказ – вся остальная Россия Одним из основных вызовов, с которым столкнулась постсоветская Россия, является террористическая деятельность окопавшихся на Кавказе исламских бандитских группировок, представляющих различные организации международного исламского экстремизма. Проблема эта родилась еще в лихие девяностые прошлого века, и сил на ее нейтрализацию было потрачено немало. Тем не менее, трудно не заметить, что исламский экстремизм и терроризм на Кавказе структурируется, и до определенной степени уйдя в подполье, продолжает жить и развиваться. В данной статье мы воздержимся от попыток рассмотрения генезиса и сущности исламского экстремизма и терроризма, все это достаточно хорошо известно. Нас более интересует другой аспект проблемы: идеологическая и материальная поддержка, которой щедро снабжаются террористы. А также пути их проникновения в пределы Российской Федерации. Основным и практически единственным транзитным государством, через территорию которого поставляются в Россию финансовые средства и радикальная исламская литература, является Азербайджанская республика, с которой у России существует безвизовый режим. Данный факт демонстрации взаимных доверительных отношений между двумя членами СНГ, эксплуатируется радикальными исламистскими структурами, функционирующими по обе стороны границы, для радикализации верующих мусульман. При этом так называемый традиционный ислам не только не препятствует этому явлению, но и в ряде случае является активным, пусть даже и внешне скрытым, проводником радикализма. Приведем два, подтверждающих сказанное, примера. В интервью, данном ИА РЕГНУМ муфтием Республики Северная Осетия-Алания Али-хаджи Евтеевым, последний открыто гордится тем, что является учеником и последователем уничтоженных спецслужбами России террористов. « Анзор Астемиров, Муса Мукожев - это были мои учителя, я к ним ездил с вопросами», - откровенничает муфтий. Вообще, все интервью Али-хаджи Евтеева пронизано духом экстремистского ислама. Другой пример. В конце февраля текущего года сотрудниками ФСБ России провели проверку сеть магазинов «Сунна», торгующих религиозной литературой в Дагестанской республике. В ходе проверок из продажи было изъято большое количество литературы, пропагандирующей радикальный ваххабизм. Отмечалось, что за последние два года в Дагестане минимум в 10 раз увеличилось число заведений, торгующих религиозной литературой. Интересно, что магазины «Сунна» являются собственностью шейх уль-ислама Азербайджанской республики Аллах Шукюру Пашаза-заде, совместившему бизнес с пропагандой терроризма. Интересно также, что распространяющий ваххабитскую литературу высокопоставленный религиозный чиновник является главой шиитов Азербайджана (ваххабизм, или салафизм, является ультрарадикальным течением в суннитском исламе). Наконец, стоит обратить внимание на то, что именно в последние два года Дагестан превратился в одну из наиболее «горячих» точек на территории России. Как это начиналось? Первым руководителем Азербайджана, обратившимся к «услугам» исламских террористов, явился Гейдар Алиев, президент (1993-2003) и отец нынешнего президента этой республики. В стремлении одержать победу в агрессии против Нагорно-Карабахской Республики, Г. Алиев фактически сделал ставку на террористов. Им были приглашены/наняты свыше трех тысяч моджахедов из Афганистана, сторонников лидера террористической организации «Хизб-и-Ислами» Гульбеддина Хекматияра, в начале 2007 года сообщившего журналистам пакистанского телевидения, что именно его боевики спасли в 2001 году от американских войск Усаму бен Ладена и его ближайшего помощника Аймана аз-Завахири. При Г. Алиеве же в Азербайджан, «на войну с неверными», прибыли получившие затем в мире широкую известность террористы и душегубы: Хаттаб, Ш. Басаев, Доку Умаров, Салман Радуев и другие. Немало было также и наемников из арабских стран, Турции, некоторых государств СНГ. В то время опыт Г. Алиева не удался: террористы, привыкшие «воевать» против мирного населения, в открытом бою ничем не выделились. Однако им удалось создать псевдоподпольные религиозные ячейки, большая часть из которых не только функционирует по сей день на территории Азербайджана, но и оказывает активную преступную помощь единомышленникам на Кавказе. Несмотря на то, что руководство НКР многократно обращалось к мировому сообществу с предложением обратить внимание на террористическую деятельность официального Баку, об Азербайджане, как о государстве-пособнике исламского терроризма, в мире впервые заговорили в конце девяностых годов прошлого века. Поводом для этого послужили трагические события, когда в начале августа 1998 года были взорваны американские посольства в Танзании и Кении. Тогда, в ходе расследования, было выяснено, что факсимильное сообщение с приказом о взрыве американского посольства в Кении был отправлен именно из Азербайджана (Терактом против посольства США в Кении руководили из Баку. – Азербайджанская газета «Эхо», 18 августа 2001 г.). В результате деятельности американских спецслужб в Азербайджане были арестованы шеф отдела военных операций террористической организации «Исламский джихад» Ахмед Салам Мабрук, а через некоторое время еще два активиста этой группировки – Хафис Мабрук и Ясир аль-Сирри. Было также доказано, что в Азербайджане окопалась одна из наиболее кровожадных исламских террористических группировок: «Джейшуллах», включенная Госдепартаментом США в список 39 наиболее опасных экстремистских группировок мира. Тогда же арестованный ФБР за организацию взрывов посольств США, член Аль-Каеды Ахмед эль Фадл, показал на допросе, что его организация начала свою деятельность в Азербайджане. Вскоре в Европе был арестован Ибрагим Эйдарус, руководитель азербайджанского отделения Аль-Каеды, принимавший непосредственное участие в организации взрыва посольств США. Вашингтон включил Азербайджан в список государств, в которых функционируют ячейки «Аль-Каеды». К неблагонадежным в террористическом отношении государствам, в которых существуют центры по подготовке международных террористов, причислила Азербайджан и Канада, рекомендовавшая своим консульским учреждениям при выдаче виз на въезд в страну уделять особое внимание гражданам Азербайджанской республики, а также «тем, кто хотя бы раз там бывал». В октябре 2002 года МИД Великобритании официально причислило Азербайджан к государствам, в которых активно действуют террористические организации, угрожающие безопасности и жизни иностранцев. Официальный Лондон рекомендовал своим гражданам не ездить в Азербайджан, так как «угроза террористических нападений на иностранцев там весьма высока». Симптоматично, что за день до терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, Исследовательская служба Конгресса США опубликовала специальный документ о деятельности Усамы Бен Ладена и «Аль-Каеды» на территории Азербайджана. Документ этот был составлен на основе расследования по терактам против американских посольств в столицах Кении и Танзании. Тогда же было выявлено, что лидер «Аль Каеды» Усама бен Ладен накануне терактов свыше 60 раз звонил в Азербайджан. Наконец, примерно в то же время В. Путин предъявлял Гейдару Алиеву претензии в том, что члены исламских террористических организаций, разрабатывающие и совершающие теракты на территории России, более чем вольготно чувствуют себя в Азербайджане. В то время даже серьезно стоял вопрос введения визового режима между Россией и Азербайджаном. Как это происходит? В первых числах мая текущего года на таможенном посту «Яраг-Казмалар» в Дагестане, у гражданина Азербайджана, следующего автобусом из Баку в Россию, было изъято более 14 кг соляной кислоты в ампулах и 3 кг азотнокислой ртути. Азербайджанская пресса «предусмотрительно» объявила данный груз «токсичными веществами». Между тем, как соляная кислота, так и азотнокислая ртуть широко используются террористами при изготовлении взрывчатых веществ (способы изготовления взрывчатых веществ из этих химических соединений указаны даже в интернете). И то, что преступник ввозил в Россию оба этих химических соединения одновременно, указывает именно на его террористические планы. 9 мая в Дербенте были уничтожены 2 террориста, один из которых, Садулла Пирогланов, оказался гражданином Азербайджана. Оба убитых боевика обвинялись в совершении теракта 7 мая на Дербентском автовокзале. Как рассказал журналистам начальник Управления ФСБ России по Дагестану Вячеслав Шаньшин: «В доме боевиков во время осмотра были найдены компоненты самодельных взрывных устройств (СВУ), идентичные тем, части и фрагменты которых были найдены после теракта на вокзале Дербента. По данным силовиков, один из убитых непосредственно собирал СВУ, а другой должен был доставлять их на место теракта». А из чего, в том числе, собираются СВУ, нам уже известно, как и то, откуда доставляются необходимые для создания «адской машинки» компоненты. В 2006 году шеф МНБ Азербайджана Эльдар Махмудов признался в интервью по поводу 87-летия азербайджанских спецслужб: «Планы ныне нейтрализованной группы «Аль-Каида Кавказ» по рекрутированию азербайджанских девушек в отряд смертниц стала для нас самым худшим открытием за последние годы». Интересно, что в том же году, выступая на открытии в Баку 33 сессии министров иностранных дел стран Организации Исламской конференции (ОИК), президент Азербайджана И. Алиев заявил: «Исламские страны не должны мириться с тем, что иногда ислам идентифицируют с терроризмом, и объединить усилия по борьбе с такими тенденциями». С тех пор прошло 4 года, и сегодня экс-заместитель министра МНБ Азербайджана Сульхаддин Акпер, комментируя газете «Эхо» сообщение об убийстве террориста, гражданина Азербайджана, говорит: «В Азербайджане уже сегодня существуют и действуют радикальные (исламские – Л. М.-Ш) организации, вербующие в свои ряды молодых людей». Далее он сообщает: «И если сравнить ситуацию с 1992-1993 годами, то сегодня возможности радикальных (исламских. – Л. М.-Ш.) религиозных структур в Азербайджане возросли, просто пока они не афишируют себя». В стремлении представить собственную деятельность на посту ответственного работника МНБ, лукавят и Эльдар Махмудов, и Сульхаддин Акпер. В Азербайджане по сей день, и с гораздо большей интенсивностью, готовятся смертницы для проведения терактов в России, а радикальные организации, вербующие молодых парней, существуют в Азербайджане далеко не «уже сегодня», как это пытается преподнести С. Акпер. Юлия Юзик, автор книги «Невесты Аллаха» и признанный специалист по проблеме смертниц-террористок, пишет в своей книге: «Баку, Азербайджан – центр всего. Ваххабизма, идейной подготовки чеченских смертниц, финансирования терактов из-за рубежа. Это я знаю от людей, с которыми общалась в течение всего года, – самых разных людей, и с "той", и с "этой" стороны». В самом деле, достоверно установлено, что террористки-смертницы Зара Муртазалиева и Зулихан Элихаджиева проходили подготовку на территории Азербайджана. И это лишь видимая часть кровавого айсберга! Из обвинительного заключения по делу Зары Муртазалиевой. «Зара Муртазалиева, являясь активным членом бандитских формирований, ведущих боевые действия с федеральными силами, пройдя специальную подготовку в лагере террористов-смертников под городом Баку Республики Азербайджан, в сентябре 2003 года прибыла в Москву для организации террористических актов...» Сохранился личный дневник Зулихан Элихаджиевой, террористки-убийцы, взорвавшей себя и окружающих людей в очереди у касс на рок-фестиваль в Тушино, в котором описывается, как она ездила в Баку со сводным братом Жаге, с которым Зулихан пребывала в преступной любовной связи. Именно в Баку любовник-брат, с помощью других преступников, неких Гасана и Юсуфа, завербовал Зулихан в смертницы-убийцы. В Азербайджане, в частности, в Карадагском районе Баку, а также в Шекинском и Кубинском районах республики функционируют «молельные дома», в которых проходят психологическую и «техническую» подготовку потенциальные террористки-убийцы. Руководит этой «работой» бывший «эмир» Шалинского района Чечни Кюри Домбаев, объявленный в России в розыск. Общей деятельностью ваххабитских структур в Азербайджане руководит Гамет Сулейманов, «штаб-квартира» которого расположена в Баку, по адресу: улица Исмаила Хидаятзаде, дом 4, квартира 49. В Азербайджане же функционируют 76 мечетей ваххабитского направления, четыре из которых находятся в самом Баку. В медресе (исламских учебных заведениях) ваххабитского направления Саудовской Аравии, Бахрейна, Пакистана и других государств, учатся свыше четырех тысяч молодых азербайджанцев, более тысячи из которых оказались там по официальным каналам. Первоначальной задачей этой «армии ислама» является отторжение от России Дагестана и провоцирование «национально-освободительной» борьбы в Татарстане и Башкортостане. Дальнейшие цели легко предсказуемы: развалить Россию, как «враждебное исламу» государство. Между тем, уже несколько лет подряд Комитет по безопасности Государственной Думы России указывает на террористическую деятельность Азербайджана, поддерживающего тесные связи с чеченскими и афганскими террористическими структурами. А уже в 2010 году международная организация по борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATF) включила Азербайджан в ограниченный список государств, финансирующих терроризм. Остается понять, до каких пор политические интересы России будут превалировать над безопасностью собственных граждан и самого государства?

Откуда изюм Командир приехал с позиций, и повар пригласил его отобедать рисовым пловом. Налил 15 капель тутовки... - Молодец, вкусный плов приготовил! - похвалил командир. - Откуда изюм достал? - Какой изюм? - удивился повар. - А что это в плове? - насторожился командир, перестав жевать. - Это обычные улитки, жареные...

Что бы это значило? Храм Казанчецоц мамеды превратили в склад боеприпасов, зная, что армяне никогда не станут бомбить свою святыню. Взяв Шуши, бойцы вошли в храм и зажгли свечи. У всех было радостное, умиротворенное состояние. Вдруг приехал Командос и с места в карьер организовал погрузку боеприпасов на бортовые грузовики. При этом он постоянно подгонял бойцов и кричал непонятную для них фразу: - Быстрее! Сейчас сука появится! Бойцы не знали, что произойдет, если появится какая-то "сука", но задавать лишних вопросов командиру не решались. - Что бы это значило? - переговаривались они между собой. Смертоносный груз был вывезен в безопасное место, а вскоре в небе появился азерский штурмовой бомбардировщик СУ и сбросил несколько бомб на окрестности Шуши. К счастью, никто не пострадал.

Пришлите другого парня Обычно БМП (боевая машина пехоты) по рации именовали "девушкой", а танк - "парнем", "...чтоб никто не догадался", как поется в известной песне о любви. Азерская БМП вела огонь, а у нашего танка заклинило башню и ствол не двигался. Один из командиров вышел на связь с Центром: - Азерская девушка бьет нас, а у нашего парня ствол не работает! Срочно пришлите другого парня, у которого все работает нормально!

Салют Ночью азеры стреляли из пулемета ДШК разрывными пулями, которые, пролетев определенное расстояние, саморазрываются. Молодой солдат, глядя в небо, спросил командира: - Что они празднуют? В честь чего салют? - В нашу честь, - ответил командир. - Если салют достигнет цели, то нас не станет.

Прапорщик и компьютер Группе военнослужащих прочитали лекцию об огромном преимуществе компьютера, о том, что в него можно ввести базу данных на весь личный состав для удобства в работе и все такое. После лекции один прапорщик, почесав затылок, выдал умным тоном: "Компьютер знает имя, фамилию, отчество, год и место рождения. Знает, сколько на кого записано обмундирования, оружия... Не пойму, откуда он все знает?"

Впервые вижу Один боец любил погарцевать на лошади. Однажды он появился верхом на белом скакуне в двухстах метрах от вражеских постов. - Слезай, осел! - приказал Монте. - Почему "осел"? - обиделся боец. - Убить могут. Думаешь, если сел на белого коня, тебя будут называть Андраником? - Это турки ослы, они в меня не попадут, - самодовольно заявил наездник. - То, что турки ослы, я знаю давно, а вот осла верхом на лошади вижу впервые.

ЧП Помощник дежурного по части услышал, что ночью комета Галлея пересечет орбиту Земли. - Все ЧП происходят, как назло, во время моего дежурства! - заметил он.