Pandukht

Сколько азербайджанских аскеров умерло в октябре? 4 ноября азербайджанское информационное агентство АПА опубликовало результаты проведенного его сотрудниками мониторинга относительно потерь вооруженных сил Азербайджана в октябре 2011 года. При этом АПА сообщило лишь о тех аскерах, которые, по их мнению, были убиты или ранены армянскими бойцами. По сведениям агентства, подтвержденным министерством обороны Азербайджана, в октябре месяце были убиты три аскера, еще двое азербайджанских военнослужащих получили ранения. Между тем, мониторинг раненых, погибших и умерших по разным причинам азербайджанских военнослужащих, проводится и редакцией Voskanapat.info. Как это легко заметить, наши сотрудники оказались гораздо добросовестнее сотрудников АПА. Впрочем, пусть судит читатель. 5 октября, в 17.00 на границе Республики Арцах с Азербайджаном огнем азербайджанского снайпера был убит военнослужащий АО НКР Юрий Арамович Саркисян. В тот же день, в районе 13.00 часов на границе Азербайджана с Арменией, в районе села Чинар Тавушской области, в результате снайперского огня с азербайджанской стороны, получили ранения военнослужащие Национальной Армии Армении Генрих Рафикович Хачатрян 1992 и Хачатур Грантович Сукиасян 1993 г. р. Примерно в 16.00 часов, армянские бойцы предприняли ответные меры против азербайджанских снайперов в районе села Чинар Тавушской области, где тремя часами ранее получили ранения их сослуживцы. В результате действий по подавлению снайперских точек противника, армянским военнослужащим удалось уничтожить двух азербайджанских снайперов–убийц. Как сообщил заместитель начальника пресс-службы минобороны Азербайджана Теймур Абдуллаев, погибшими азербайджанским снайперами оказались 20-летний солдат вооруженных сил Азербайджана Новруз Гаръягды оглу Алиев и военнослужащий сверхсрочной службы 22-летний Сулейман Аббас оглу Аскеров. 6 октября вооруженные силы Азербайджана понесли очередную потерю. Как сообщали СМИ Азербайджана, в этот день в своем доме, после семейной ссоры, повесился военнослужащий сверхсрочник дислоцированной в Нахиджеване воинской части «N» министерства обороны Азербайджана Мадат Мурад оглу Велиев. М. Велиев проживал в поселке Гывраг Кенгерлинского района. Смерть М. Велиева оказалась «юбилейной» - сотой потерей в вооруженных силах Азербайджана в текущем году. 10 октября в военном госпитале города Гянджа (Гандзак) скончался военнослужащий Анар Раджабов, 1993 г. р. Азербайджанский аскер умер от распространенного в Азербайджане заболевания крови. А. Раджабов был призван на воинскую службу военным комиссариатом Балакенского района. 11 октября на агдамском (Акна) участке границы с Республикой Арцах погиб от огнестрельного ранения солдат вооруженных сил Азербайджана Мардалиев Махмуд Усаддин оглу. М. Мардалиев был призван на воинскую службу в январе 2011 года Гобустанским районным военным комиссариатом. Вечером 11 октября, в результате ДТП с участием автомобиля одной из воинских частей вооруженных сил Азербайджана, дислоцированной в Нахиджеванском крае, погиб один из военнослужащих этой республики. Еще девять азербайджанских аскеров получили ранения различной степени тяжести. Как сообщали наши источники, двое из раненых находятся в крайне тяжелом состоянии. К сожалению, нам не удалось проследить за судьбой получивших ранения азербайджанских аскеров. 13 октября в «N»-ской воинской части вооруженных сил Азербайджана скончался рядовой Самедли Орхан Самед оглу. Сообщалось, что О. Самедли «по неосторожности упал во время ремонтных работ в военной части». Сомнительная причина гибели, однако, не влияет на статистику, и О. Самедли стал 104-ой потерей в вооруженных силах Азербайджана в текущем году. 15 октября умер служащий вооруженных сил Азербайджана Джавид Низами оглу Ахмедли, 1993 года рождения. Как пояснила пресс-служба министерства обороны Азербайджана, Дж. Ахмедли скончался «в результате несчастного случая». «Несчастный случай» выразился в том, что Дж. Ахмедли самовольно завел машину марки «ЗИЛ», которая скатилась в ущелье. Недисциплинированный аскер скончался от полученных ран. 27 октября, после двенадцати дней относительно «мирной жизни», в вооруженных силах Азербайджана произошла странная смерть. Аскер Джавид Эльшан оглу Алиев, девятнадцати лет от роду, умер в результате удара по голове… куском резины. Согласно пояснениям пресс-службы минобороны Азербайджана, призванный на военную службу из Агдашского района Дж. Алиев надувал воздухом шины автомобиля дежурной части, однако старая изношенная резина не выдержала напора и колесо лопнуло. «Кусок отлетевшей резины ударил солдата по голове, вследствие чего он умер». 28 октября в результате «удара током» умер служащий вооруженных сил Азербайджана, 19-летний Талех Теймур оглу Гусейнбалазаде, призванный на действительную военную Шекинским районным военкоматом. Т. Гусейнбалазаде служил в приграничной с Республикой Арцах воинской части Азербайджана. Родители умершего аскера отказывались хоронить сына, так как внешний вид умершего и огромные кровоподтеки на его теле вызывали серьезные сомнения в официально объявленной причине смерти их сына. Однако сотрудники военного комиссариата и прибывшие из воинской части офицеры буквально насильно похоронили Талеха. Они ссылались на то, что военно-медицинский эксперт уже дал заключение о причине смерти Талеха – поражение электрическим током – а также обещали родителям, что Талеху Гусейнбалазаде будет дан статус шехида, так как он погиб, спасая товарища. Как все это происходило, кто был спасенным, и что с ним сталось, офицеры, сославшись на военную тайну, не сообщили. 30 октября скончались еще два азербайджанских аскера. Вначале умер 19-летний Агаев Рауль Рустам оглу, служивший в воинской части на границе с Республикой Арцах. Умирающего солдата не успели довезти до госпиталя, и он умер по дороге. Впоследствии пресс-служба министерства обороны Азербайджана сообщила, что Р. Агаев умер «от пневмонии». В тот же день в дислоцированной в Гандзаке (Гяндже) воинской части умер 18-летний Керимов Руслан Шахрияр оглу. Официальная версия смерти солдата – «от болезни». Между тем, Керимов Руслан был призван в вооруженные силы Азербайджана 4 октября, всего за 26 дней до смерти «от болезни». Как нам кажется, список октябрьских потерь военнослужащих Азербайджане можно было бы пополнить именем полковника в отставке Эльхана Гусейнова. Э. Гусейнов являлся военным преступником, лично отдававшим приказы о расстреле мирного населения временно оккупированных сел Мартакерсткого района Арцаха: Вагуас, Атерк, Дрмбон, Чапар и греконаселенной деревни Мехмана. В результате предпринятого Армией Обороны НКР контрнаступления, возглавляемая Эльханом Гусейновым воинская часть была наголову разбита, а сам командир бежал от Мартакерта до Дании, где и умер 3 октября текущего года. Тем не менее, Э. Гусейнов в наш список не включен. Таким образом, за октябрь месяц вооруженные силы Азербайджана понесли, как минимум, 12 безвозвратных потерь. Подтверждая смерть каждого из перечисленных аскеров Азербайджана, мы никоим образом не претендуем на полноту данного списка. Так, в начале октября в Нахиджеване был пожар на заводе, и, по нашим сведениям, вместе с несколькими рабочими там заживо сгорели два привлеченных к работам аскера. Однако нам не удалось выяснить фамилии сгоревших азербайджанских солдат, вследствие чего они не включены (пока) в наш список.

Русский театр абсурда

Спартак Жидков Армянский батальон в грузино-абхазской войне В том, чью сторону примет армянская община Абхазии в грузино-абхазской войне 1992-1993 гг., в самой республике никто не сомневался. Хотя посторонние комментаторы 19 лет назад не были в чем-то уверены и строили различные догадки. Надо вспомнить, что в начале 1990-х гг. в Тбилиси активно пропагандировалась идея "Кавказского дома", причем союзным республикам Закавказья - Грузии, Армении и Азербайджану - противопоставляли и Россию, и республики Северного Кавказа. В массовое сознание пытались внедрить идею о том, что абхазы-мусульмане враждебны и грузинам, и армянам, а раз так, то последним следовало бы объединиться в совместной борьбе. Но армяне, жившие в Абхазии, сделали свой выбор без колебаний. Они видели, что режим, установившийся в независимой Грузии, враждебен праву народов на самоопределение, что абхазский народ (на две трети христианский) не подвержен религиозному фанатизму. Именно в независимом абхазском государстве амшенские армяне увидели гарантию сохранения своих прав и своей самобытности. По этой причине появление в абхазской армии Армянского батальона не стало сенсацией. На первый взгляд может показаться, что Армянский батальон имени Баграмяна был создан относительно поздно - лишь к середине войны, в феврале 1993 года. Тому были свои объективные причины. Грузинская армия, вошедшая в Абхазию 14 августа 1992 года, в течение пяти дней заняла четыре города из шести и большую часть республики - исключение составили территории с преобладанием абхазского населения. Под грузинской властью в первые полтора месяца оказались практически все сельские районы, населенные армянами, города Гагра, Сухум и Гульрипш, где они составляли значительную часть жителей. По этой причине (хотя амшенские армяне участвовали в абхазском сопротивлении буквально с первого дня войны) они вначале уступали численно добровольцам с Северного Кавказа и других регионов Российской Федерации. Надо заметить, что в этот период не существовало и абхазской армии как таковой (она была создана лишь 11 октября 1992 года). На востоке республики первоначально формировались отряды самообороны, защищавшие отдельные села и придерживавшиеся партизанской тактики - лишь немного позже они стали называться Восточным фронтом. Точно так же и армянский отряд как самостоятельная единица появился именно в виде партизанского формирования. Первыми за оружие взялись гагринские армяне. Сопротивляться было чему - с первых дней войны в Гагре начались грабежи и насилия, которые не в последнюю очередь затронули именно армянское население. Ответ последовал очень скоро. В оккупированном грузинами Гагрском районе около десятка армянских мужчин собрались в отряд под названием "Гай фидаин" ("Армянский фидаин"); возглавили его Вагаршак Косян - будущий командир Армянского батальона - и его брат Ашот, которому позже было присвоено звание Героя Абхазии. Уничтожив небольшой грузинский отряд из шести человек, они захватили оружие и начали партизанские действия. Этот эпизод сегодня мало освещен в официальной истории войны, но именно с него ведет свое происхождение самостоятельное армянское подразделение. После того как 2 октября абхазские отряды взяли Гагру и заставили отрезанную грузинскую группировку в беспорядке бежать на российскую территорию, армянское население Гагры получило возможность вступать в абхазские войска. Наряду с гагринцами большую роль сыграли также эшерские и гумистинские армяне (жители той части Сухумского района, которая осталась под властью абхазского правительства). Немало армянских бойцов самообороны до конца войны сражалось в абхазских отрядах - как на западном, Гумистинском, так и на Восточном фронтах. Но идея создания Армянского батальона становилась логичной по мере того, как армянское население все активней вовлекалось в боевые действия. Спустя некоторое время армянские бойцы по численности уже не уступали добровольцам-казакам и северокавказцам. А так как в абхазской армии вполне естественным было формирование отрядов по национальному признаку, то и лидеры армянской общины Абхазии пришли к такому же плану. Инициатива принадлежала бойцам-армянам, идейное оформление взял на себя Альберт Топольян - политический лидер армянской общины Абхазии в период войны за независимость. Официально 4-й отдельный мотострелковый батальон имени Баграмяна был создан накануне мартовской битвы 1993 года. Это был период, когда война вступила в затяжную стадию. В это время линии фронтов надолго стабилизировались, и главным пунктом, обладание которым решало судьбу войны, стал город Сухум. Грузинская армия закрепилась на реке Гумиста, и этот фронт разделил Абхазию пополам. Западную половину республики контролировали абхазы, восточную (за исключением большого анклава в Очамчирском районе) - грузины. И с политической, и с военно-стратегической точки зрения удержание абхазской столицы превратилось для грузинского правительства в идею-фикс. Грузинская армия удерживала левый берег реки Гумиста, опираясь на возвышающиеся над Сухумом горы - Ахбюк, Яштух, Бирцха и Апианда. Две попытки абхазской армии прорвать грузинскую оборону - в ноябре 1992 и в январе 1993 гг. - оказались неудачными. В марте 1993 года абхазское командование запланировало третью, более обширную, чем прежде, наступательную операцию. Сражение началось 15 марта и продолжалось четыре дня. Абхазская армия перешла реку под прикрытием артиллерии по обоим крупным автомобильным мостам - Верхнему и Нижнему, намереваясь выйти на окраины Сухума и выбить из города грузинскую армию, как раньше из Гагры. К востоку от Гумисты, за исключением реки Кодор, у грузинской армии не было ни одного значительного водного рубежа, на котором она могла бы закрепиться и остановить противника. А это означало, что от битвы за столицу зависит исход всей войны. Фактически к моменту начала наступления на Сухум батальон имени Баграмяна еще находился в стадии формирования. Армяне воевали в составе отдельных абхазских частей, но в целом на центральном участке Гумистинского фронта между Верхним и Нижним мостами действовало очень много армянских бойцов. Позже, с марта 1993 года, этот участок был доверен двум батальонам - Армянскому (имени Баграмяна) и Сухумскому (2-му мотострелковому, его командиром был Сергей Матосян). В Армянском батальоне насчитывалось 450 человек. Это была крупная боевая единица - во второй половине грузино-абхазской войны армяне уже составляли в армии Республики Абхазия вторую по численности группу, опередив даже кабардинцев, казаков и чеченцев. Батальон имени Баграмяна не был исключительно армянским по национальному составу - в него, в частности, входили также абхазы и кабардинцы. Следует добавить, что ближе к концу войны начал формироваться и Второй армянский батальон; командовал им Геворк Маркарян. Его численность была не такой большой (160 человек), но показателен неуклонный рост числа армян в рядах абхазской армии. Мартовская битва 1993 года оказалась неудачной для абхазов: сыграла свою роль нехватка боевого опыта. Оборонительные доты, построенные грузинами за месяцы войны, были слишком многочисленными и хорошо укрепленными. Подавить огневые точки противника не удалось, и прорвавшиеся далеко вперед абхазские подразделения в решающий момент оказались без поддержки. Грузины частично окружили, а частично заставили отступить авангард абхазской армии, которая при отходе понесла большие потери от перекрестного огня. Много абхазских бойцов погибло, немало попало в плен, где часть из них тоже была уничтожена. Самые ощутимые потери армянских солдат пришлись на Афоно-Эшерский батальон, где армян было больше всего. После мартовской битвы Армянский батальон окончательно сформировался как отдельное устойчивое подразделение. Реваншем за мартовскую битву стала июльская. Это было четвертое наступление на Сухум, начавшееся 2 июля 1993 года. На сей раз абхазское командование разработало план поэтапного штурма города: взятие важных стратегических высот на восточном берегу реки Гумиста, создание плацдарма к северу от города и только затем - массированная атака на столицу республики. На этот раз операция была успешной, но июльские бои оказались самыми ожесточенными за всю войну. Армяне в этом сражении прославились штурмом почти неприступной высоты - горы Цугуровка, укрепленной по всем правилам современной войны; ее склоны были буквально нашпигованы минами. Галуст Трапизонян - командир третьей роты Армянского батальона - потерял в этом сражении ногу, но до конца, лежа на носилках, продолжал руководить боем. Битва за Цугуровку помогла абхазам окончательно утвердить контроль над ключевой высотой - горой Ахбюк. 27 июля 1993 года в Сочи было подписано перемирие, по которому Грузия согласилась вывести войска из Абхазии. Это была самая серьезная уступка, за которую абхазы согласились оставить восточную половину республики под властью грузинских формирований из местных жителей - фактически под гражданской властью Грузии. Однако перемирие не было соблюдено: грузинская сторона несколько раз срывала график вывода войск, немалая часть грузинской боевой техники и грузинских солдат осталась на абхазской территории. 11 сентября 1993 года абхазы сделали последнее предупреждение, а 16 сентября возобновили боевые действия. Армянский батальон снова принял самое активное участие в последней - двухнедельной - битве за Сухум. На этот раз армия Республики Абхазия наступала на город и по мосту - через реку Гумиста, и прямо с высот, оставшихся в руках абхазов во время перемирия. Одна рота Армянского батальона перешла мост, две другие спускались с гор в направлении армянского села Яштуха. 24 сентября 1993 года абхазы вышли к вокзалу - узловому пункту, бывшему одной из главных целей мартовского наступления. Начался штурм городских кварталов. Соединившись, армянские подразделения 25 - 27 сентября двинулись вглубь города - прямо из села Яштуха и в обход, по улице Чанба вдоль реки Беслетка. Именно армяне первыми вышли к зданию Совмина, ставшему символом власти над столицей. Армянские бойцы взяли здесь 25 пленных. После того как Совмин был взят и сгорел в пожаре, грузинская армия в Сухуме прекратила сопротивление. Войска Шеварднадзе бежали на восток, но отдельные грузинские отряды продолжали обороняться; абхазам пришлось выдержать несколько сражений во время дальнейшего наступления. Абхазское командование, развернув наступление на главном направлении, поручило батальону Вагаршака Косяна занять армянские села Гульрипшского района, и он отправил по разным направлениям отдельные роты и взводы, которые в кратчайший срок освободили все населенные пункты, где жили армяне. Снова собравшись в селе Пшап под Гульрипшем, Армянский батальон двинулся дальше - к реке Ингур. После победы над грузинской армией военно-стратегическое положение Абхазии было следующим. Абхазы разгромили и изгнали правительственную армию Грузии, которая в беспорядке бежала по морю, через леса и высокогорное Кодорское ущелье, побросав большую часть оружия и военной техники. Грузины вынуждены были отступить до самого Кутаиси, поскольку свергнутый президент Звиад Гамсахурдия поднял мятеж в Мегрелии и 2 октября 1993 года начал наступление с целью свержения Эдуарда Шеварднадзе. Абхазы де-факто заключили союз со звиадистами, хотя последние недавно (еще в сентябре 1993 года) принимали участие в боевых действиях против них. Но абхазы не доверяли новым союзникам и на реке Ингур держали значительную группировку войск. Армянскому батальону вновь был доверен ответственный участок границы - 22 дня он простоял в селе Ганмухури, расположенном в устье Ингура, на абхазской (т.е. западной) стороне. Административно это село не входило в состав Абхазской АССР; позднее, став независимой республикой, абхазы отказались от контроля над Ганмухури, но пока что они предпочитали удерживать всю линию реки Ингур, не зная, чего ждать от новых союзников. Звиадисты не предали абхазов, однако вскоре они были разгромлены. Грузинская армия в значительной степени утратила боеспособность и ограничивалась обстрелами ингурской границы, но главная опасность сохранялась в тылу. Верхняя и средняя части Кодора оставались под контролем грузин и сванов - самого воинственного из грузинских субэтносов. Сваны еще владели селом Лата, окруженным почти неприступными горами; подступить к нему можно было только через два автомобильных туннеля, защищавшихся сильными грузинскими отрядами. Кодорское ущелье административно входило в Гульрипшский район Абхазии. Армяне после войны составляли здесь до половины населения, и, естественно, что именно батальону имени Баграмяна было в итоге поручено защищать Гульрипш - в случае контрнаступления из ущелья. Батальон пополнился местными армянами, которые во время войны немало натерпелись от террора грузинских и сванских боевиков. Правда, боевым опытом сухумские и гульрипшские армяне, особенно на первых порах, уступали гагринцам, составлявшим костяк Армянского батальона. Однако боевой дух был высок, абхазы без колебаний доверили армянам этот участок - по сути, самый рискованный разумеется, абхазский министр обороны - кабардинец Султан Сосналиев - осуществлял общее руководство. В конце октября 1993 года президент Абхазии Владислав Ардзинба отдал приказ о взятии под контроль Кодорского ущелья. Однако выполнение этого приказа затянулось. Абхазская армия продвигалась в горы медленно, занимая село за селом, иногда отступая и вновь возвращаясь на прежние рубежи. С ноября 1993 года местом дислокации Армянского батальона стало горное село Цебельда к северо-востоку от Гульрипша. Лишь после тяжелой зимы, в марте 1994 года, началась операция по взятию села Лата. Фактически действовали две группировки: основной удар - лобовой атакой - наносили отряды, наступавшие от Цебельды вдоль правого берега реки Кодор, здесь воевал и Армянский батальон совместно с другими подразделениями абхазской армии. Со стороны Очамчиры им оказал поддержку большой абхазский отряд, вышедший из села Аймара и переваливший через Панайский хребет. Эта одновременная атака с двух направлений - через два туннеля и через высокие горы - позволила взять казавшуюся неприступной Лату за один день и почти без потерь. В Армянском батальоне убитых не было; после взятия Латы грузины были оттеснены в верховье реки Кодор - эту часть ущелья они удерживали еще четырнадцать лет. Владислав Ардзинба так и не отдал приказа о штурме верхней части Кодорского ущелья, желая избежать тяжелых потерь. Соглашение о вводе миротворческих сил в зону грузино-абхазского противостояния - на реку Ингур и в Кодорское ущелье - было подписано 14 мая 1994 года, но до размещения миротворцев (в середине лета) столкновения продолжались. Армянский батальон на этом заключительном этапе противостояния (с 22 апреля) возглавил еще один известный армянский военачальник - Сергей Матосян. Он был единственным армянином, который в течение всей войны командовал абхазскими отрядами (в частности, 2-м мотострелковым батальоном 1-й бригады на Гумистинском фронте). На этом последнем этапе (до 20 июля 1994 года) батальону имени Баграмяна пришлось несколько раз вступать в серьезные бои. Самой опасной была попытка наступления, предпринятая грузинами 24-25 мая, когда они после массированной артиллерийской подготовки попытались захватить Армянский батальон врасплох, осуществив обходной маневр через село Квабчара, по горным хребтам. Однако они были обнаружены и после упорного контактного боя отброшены назад в горы. Потери Армянского батальона составили на этот раз 6 человек убитыми и 11 ранеными. После этого боя местные сванские формирования уже ни разу не смогли создать реальной опасности для республики. Фактически до прихода в ущелье миротворцев многие гульрипшские армяне по очереди поднимались в горы и несли боевое дежурство. После прихода российских частей личный состав батальона имени Баграмяна сдал оружие, резервисты разошлись по домам, но история батальона не закончилась. Каждый раз, когда Абхазии угрожало новое вторжение, бойцы Армянского батальона собирались вместе и становились на защиту республики. Армянский батальон как боевая единица принимал участие в кампаниях 1998, 2001 и 2008 гг., особенно активную роль он сыграл в 2001 году, когда снова потребовалось защищать Гульрипшский район - на этот раз от формирований чеченского боевика Руслана Гелаева. Трудно установить точное число армян, воевавших в обоих армянских батальонах в 1992-1993 гг. (было немало людей, которые вступали в батальон позже), но можно с уверенностью сказать, что принимало участие в боевых действиях не менее тысячи представителей армянской общины. Двадцать армян получили высшую воинскую награду - звание Героя Абхазии, больше двухсот погибли во время войны. Армянская община внесла весомый вклад в борьбу за независимость Республики Абхазия. Армянам, живущим в Абхазии, есть что вспомнить и есть чем гордиться.

«ПИК» помогает взращивать фашистов и людоедов Выступая в эфире телекомпании «ПИК», бывший житель Шуши, тренер по борьбе, рассказывает: «У меня был очень способный ученик – армянин. Очень способный. Чемпион Азербайджана. Когда армяне подняли вопрос Карабаха, он вынужден был уехать из Шуши. В Степанакерте армяне протянули ему оружие и приказали воевать против азербайджанцев, но он отказался. Тогда они его расстреляли». Весь этот бред телекомпания транслирует по спутниковому телевидению и интернету, «не догадавшись» спросить фамилию «расстрелянного ученика». Простой и напрашивающийся вопрос, тренер вряд ли может забыть фамилию ученика – чемпиона, мог бы сразу пресечь попытку распространения открытой лжи, если она не тиражируется намеренно. Но корреспонденту это не нужно. У него другие цели. В Азербайджане уже много лет открыто насаждается животная ненависть ко всему армянскому, и последствия этой кампании давно уже выплеснулись за пределы Южного Кавказа. Наиболее резонансным результатом подобной политики является убийство спящего армянского офицера Гургена Маркаряна в Будапеште, где он находился для прохождения курсов английского языка в рамках программы «Партнерство во имя мира». Его убийца, азербайджанский офицер Рамиль Сафаров, был командирован из Баку на эти же курсы. Элитный офицер вооруженных сил Азербайджана зарубил топором спящего Гургена и… был возведен в ранг народного героя Азербайджана. В средних школах совершенное Сафаровым убийство преподносится как высшая степень патриотизма, именем убийцы называются спорткомплексы и так далее. В интервью азербайджанским СМИ председатель комиссии по защите прав и делам несовершеннолетних Сабаильского района Баку Халида Байрамова упивается собственными людоедскими воззрениями: «Существует понятие «патологическая ненависть» – так вот, у меня к армянам именно такая ненависть. Не может быть хорошего армянина для азербайджанца или турка». Нетрудно представить, какие мысли вбивает в головы несовершеннолетних эта остервенелая защитница их прав. В городе Гандзак (Гянджа) фашиствующая толпа закавказских турок еще в 1988 году снесла памятник Маршалу Советского Союза О. Х. Баграмяну. Ныне на месте этого памятника устанавливается памятник наркоману – убийце Мубаризу Ибрагимову, 18 июня 2010 года закидавшему гранатами армянских пограничников в Республике Арцах. Мубариз, в полном соответствии с государственной пропагандой Баку, посмертно удостоился звания национального героя Азербайджанской республики. Напомним, речь идет о 2010 годе, спустя 16 лет после подписания между Азербайджаном и Республикой Арцах соглашения о прекращении огня. Ныне депутаты Милли меджлиса Азербайджана выступили с инициативой по проведению первого (!) республиканского театрального фестиваля на тему патриотизма, посвященного памяти «героя» М. Ибрагимова. Информационный партнер этого фестиваля портал Azxeber.com регулярно публикует интервью с актерами и режиссерами-постановщиками принимающих участие в конкурсе театральных трупп. Бахруз Ахмедли, режиссер постановки «Моя вражеская игрушка», делится с журналистами своей творческой «находкой». «По сценарию девочка, повзрослев, выходит замуж и ищет игрушки для своих детей. Я все это убрал и оставил только детей и игрушку. Так в спектакле теперь маленькая девочка имеет любимую игрушку под именем Андраник (распространенное и ставшее символичным армянское имя) и она понимает, что он враг. В конце пьесы, девочка решает повесить «Андраника». Я счел целесообразным повесить «Андраника» в пьесе. Потому что так надо, мы должны уметь не прощать». Оставив пока вопрос о том, кто, кого, и при каких условиях должен прощать, приведу цитату из книги бывшего директора Института по правам человека НАН Азербайджана, Ровшана Мустафаева: «…вспоров живот беременной женщины, ОН (Армянин. – Л. М.-Ш.) сапогом выбивает человеческого детеныша. Затем в распоротый живот скончавшейся женщины впихивает отрезанную голову ее мужа. Зашивает живот. … скатав ногой грудного ребенка в зеленое знамя, Он обливает его керосином. Сжигает». Год назад пожираемый изнутри ненавистью Ровшан Мустафаев умер, и теперь на должности Института по правам человека НАН Азербайджана «трудится» его жена – Айтен Мустафаева – фурия, по степени ненависти к армянам ничем не уступающая мужу. А. Мустафаева, кстати, явилась одним из составителей книги «Преступления армянских террористических и бандитских формирований против человечества (ХIХ-ХХI вв.)», цитата из которой была приведена. Подобные цитаты и факты из жизни современной Азербайджанской республики можно приводить до бесконечности. Это – ежедневная реальность этой республики, в которой арменоненавистничество давно уже возведено в ранг государственной политики. «Давно» - это не последние два десятка лет, как считают некоторые: ненависть к армянам пропагандируется среди закавказских турок с самого зарождения Азербайджанской республики в 1918 году, а еще до этого она культивировалась в их среде проповедями мулл в мечетях, в колыбельных, детских играх. Рожденная в Баку известная французская писательница Ум-эль-Банин описывает в своей книге «Кавказские дни» игры детей закавказских турок в Баку: «В праздничные дни мы играли в резню армян, игру, которую мы предпочитали любой другой. Опьяненные своими расистскими страстями, мы приносили в жертву Тамар (армянку по матери) на алтарь нашей атавистической ненависти. Сначала мы ее произвольно обвиняли в убийстве мусульман и немедленно расстреливали, несколько раз, один за другим, чтобы возобновить удовольствие. Потом ей отрывали члены, язык, голову, внутренности, которые кидали собакам, чтобы выразить презрение к армянской плоти». К 1918 году описанные писательницей дети выросли и… устроили реальную резню армян. В Баку, Нухи-Ареше, Утике, Арцахе, Ахсу и многих других городах и селах на территории незаконно провозглашенного Азербайджана и за его пределами были вырезаны свыше 250 тысяч беззащитных армян-земледельцев. А затем уже подросли внуки тех, кто резал армян в 1918-1920 годах, кто воспитывался на рассказах о «подвигах» своих дедов. Эхо 1918-1920 годах отдалось в Сумгаите, Баку, Арцахе, Утике. И вновь текла кровь безвинных людей, вновь расчленялись и сжигались беспомощные старики, вновь разбивались о камни светлые головы армянских детишек. Сегодня в Азербайджане упиваются рассказами подонков, пожиравших человеческую плоть в Баку, расчленявших немощных стариков в Храморте. В школах, вузах, в прессе, по телевидению, в театрах и кино героизируется захороненные на «аллее шехидов» погромщики, убийцы и каннибалы. Младенцы засыпают под колыбельные, в которых поется об этническом долге закавказских турок – убийстве армянина. Азербайджан взращивает новое поколение убийц и каннибалов. Можно углубиться в историю вплоть до ХIII–ХIV веков, эпохи появления в нашем регионе первых кочевых тюркских племен – ничего не изменилось. Турку необходима кровь. Вернее, ему необходима земля, на которой могли бы пастись его овцы. И если на этой земле кто-то – армянин, лезгин, талыш, не важно – живет уже тысячелетия, этот «кто-то» должен быть изгнан или убит. История сохранила тысячи доказательств кровожадности турка. Но это – история. Сегодня закавказский турок лишен возможности резать армян. Ибо сегодня в Азербайджане больше нет армян. Население армянских государств находится под надежной защитой Армянской Армии. Той самой Армии, которой панически боится закавказский турок, и над которой ему никогда не удавалось одержать победы. Рождение и становление Армянской Армии прервало цикличность истории наших взаимоотношений с закавказскими турками. Это прекрасно понимают и в Азербайджане. Понимают, и исходят бессильной злобой. Начиная от президента этого образования, и кончая мелкотравчатыми журналистами. Однако в Баку продолжают надеяться. Не на свою военную мощь (им хорошо известна трусость собственной аскерни, способной лишь резать беззащитных и больных), а на нефтедоллары. Азербайджан надеется на изменение сложившегося статус-кво и именно поэтому целенаправленно воспитывает новое поколение убийц и каннибалов. Прискорбно, что в этом фашистском шабаше принимает участие вещающая с территории Грузии телекомпания «ПИК».

Церковь преткновения Ожидается, что до конца года будет создана совместная грузино-армянская комиссия, которая попытается разрешить многолетний спор вокруг восьми церквей на территориях Грузии и Армении. Однако есть опасения, что от ее создания придется отказаться, если армянская церковь не выполнит главного предварительного требования Тбилиси – прекратить церковную службу в одной из церквей в армянском приграничном городе Ахтала. Вместо молитвенных песнопений воскресной службы во дворе церкви Ахтала в эти дни раздается барабанная дробь - известная армянская рок-группа The Beautified Project снимает свой новый видеоклип на песню «Киликия». «Мы делаем это для того, чтобы привлечь внимание к церквям, которые были забыты. Армяне, живущие за рубежом, увидят наш клип и, приезжая сюда, станут посещать эту церковь», - рассказывает солист группы Андре Симонян. О том, что грузинская сторона претендует на эту церковь, Андре узнал от меня. Он удивился, потому что ни о каких претензиях раньше ему слышать не приходилось. Недавно церковь в Ахтала стала одной из достопримечательностей в туристических маршрутах Армении, а вот гости из Грузии приезжают сюда крайне редко. Справившись с шоком от услышанного, Андре посчитал нужным добавить: «Это же дом Бога, мы не можем сказать, что он только наш». Церковь Ахтала расположена примерно в 30 километрах от границы с Грузией. Ее возвели в Х веке. Тогда она была частью большого монастырского комплекса, окруженного высокими каменными стенами. В церкви сохранилось несколько надгробных плит с надписями на русском и грузинском языках. Схожие можно видеть на стенах и своде церкви. Именно эти свидетельства грузинские ученые считают прямым доказательством того, что церковь Ахтала – грузинская. Примерно два года назад Грузинская патриархия официально потребовала от Эчмиадзина передать эту и две другие приграничные церкви в свое управление. Только при выполнении этого условия грузинская сторона готова вернуть Армянской церкви шесть храмов, пять из которых находятся в Тбилиси. Спор двух церквей не становился достоянием общественности до тех пор, пока два месяца назад WikiLeaks не опубликовал несколько десятков депеш американских дипломатов на эту тему. Из них становится ясно, что в течение двух последних лет Армянская церковь с помощью американского руководства безуспешно пыталась заставить Грузинскую патриархию отказаться от принципа «бартера» и претензий на три церкви на своей территории. «Если грузины будут продолжать выдвигать подобные требования, армянская сторона потребует передать ей церкви в грузинском священном городе Мцхета, которые строили армяне», - саркастически заметил армянский епископ Аршак Хачатрян в феврале 2009 года в беседе с американским послом. Официальных заявлений на этот счет Эчмиадзин никогда не делал. На претензии Грузинской церкви два года назад он ответил назначением в церковь Ахтала своего священника - отца Вигена Казаряна. До этого в течение двух веков церковная служба здесь не велась. «Представьте себе, на протяжении 200 лет здесь не велась ежедневная служба. И церковная жизнь поколений за эти 200 лет претерпела регресс», - рассказывает отец Виген. В первые месяцы местные жители сторонились приезжего человека в черной церковной рясе. «Смотрели, как на инопланетянина», - улыбаясь, вспоминает отец Виген. Со временем местные армяне стали приходить на службу. «Здешние люди – дети в смысле Богосознания. Им надо с самого начала, с молока начинать», - объясняет отец Виген. Грузинская сторона требует, чтобы отец Виген прекратил церковную службу. В противном случае Грузинская патриархия угрожает в ближайшее время отказаться от участия в совместной с армянской стороной комиссии. Решение о ее создании было достигнуто полгода назад во время визита армянского Католикоса в Грузию. «Грузинская патриархия сдерживает себя и не возобновляет службу и деятельность в тех церквях, на которые претендует армянская сторона без ее согласия», - говорит руководитель молодежного движения Грузинской патриархии «Давитиани» Коте Сванадзе. По его словам, такой же сдержанности грузинская сторона ожидает и от армянской церкви. Коте Сванадзе говорит, что церковная служба в Ахтала должна быть остановлена до конца этого года. Именно к этому времени обе церкви планировали начать работу совместной грузино-армянской комиссии. Олеся Вартанян

Американская игра и Турция Многие наблюдатели поспешили объявить, что американо-турецкие отношения в большой мере урегулированы, при этом приводятся взаимные визиты высокопоставленных лиц, решение о размещении радаров слежения, возможные поставки Турции ударных вертолетов и многое другое. Возникает вопрос, какое значение имеют данные обстоятельства, можно ли говорить об «урегулировании» как таковом, и что означает данный этап американо-турецких отношений. Действительно, отношения между Турцией и США можно охарактеризовать значительным снижением напряженности и конфронтации. Но это произошло вовсе не из-за каких-либо уступок США. Американцы действительно предложили Турции немало, но и потребовали от нее значительных уступок. Если обобщить уступки Турции, то они сводятся к ограничению ее региональных амбиций. Турция была вынуждена согласиться со снижением уровня конфронтации и, скорее всего, на этот счет имеются определенные договоренности. То есть данное «урегулирование» произошло только после того, как американцы наглядно продемонстрировали Турции, что в результате ее конфронтационной политики она оказалась в гораздо большей изоляции и в региональном блокировании. То, что политика «ноль проблем с соседями» провалилась, стало «классической очевидностью», но вопрос уже не в этом, своей внешней политикой Турция сформировала контрполитику со стороны буквально всех государств соседних с ней регионов. США не спешат способствовать завершению кризиса в Сирии, так как продолжение данной ситуации приводит к еще большему усилению конфронтации между Турцией и Ираном. Американцы практически не оказали влияния ни на правительство Иракского Курдистана, ни Ирака для ограничения действий вооруженных отрядов курдского освободительного движения. США очень активно занимаются политикой «клин клином вышибают», имея в виду, что американцы всячески инициируют в Турции развитие альтернативных исламских движений, а одновременно и создание адептов альтернативного пантюркизма и неоосманизма, то есть определенных доктрин управляемого характера. Выясняется, что нынешний правящий режим в Турции оказался не в состоянии подавить данные тенденции, так как это означало бы подавление собственных тезисов и пропаганды. На Ближнем Востоке, несмотря на существенные противоречия между арабскими государствами, образуется арабский альянс против Турции и Ирана, в котором, как ни парадоксально, может участвовать и Израиль в том или ином смысловом содержании. Почему-то недостаточно обращено внимание на беспрецедентные события в Восточном Средиземноморье, где кипрская проблема стала поводом для усиления военного присутствия США и их европейских партнеров. Турция проиграла на Ближнем Востоке и, чтобы вернуться к этому направлению, ей потребуется не только время, но и перестройка содержания ее политики, но возможно ли это. Турция всячески избегала ухудшения отношений с Россией, стремясь придать ей роль своего тыла. Но американцы понимали, что турецкие амбиции и претензии в Черноморско-Кавказском регионе, так или иначе, приведут к конфронтации с Россией. Настоящей конфронтации пока нет, но то, что Россия существенно насторожилась, это - несомненно. Скорее всего, США сейчас стали заинтересованы в переориентации турецкой экспансии в направлении Черного моря и Кавказа, который рассматривали всегда как некий резервный вариант отвлечения Турции, и главное – столкновения ее с Россией. Своей продолжающейся декларативной политикой относительно «проталкивания» Турции в Европу они в еще большей мере столкнули Турцию уже не только с Францией и Германией, но и со всей Европой. Это привело к определенной координации усилий Франции и США в части политики сдерживания Турции. Одновременно перед США стоят задачи не только активизировать политику России, направленную против экспансии Турции, но самим заниматься вопросами сдерживания Турции в Южном Кавказе. Здесь возникает совокупность армянских факторов: вопрос признания геноцида; вопрос армяно-турецкого урегулирования; карабахский вопрос; вопрос Джавахка и армян в Южной Грузии; вопрос внутриполитической борьбы в Армении. Так или иначе, проблемы в Южном Кавказе активизируются, но не в режиме реальной политики, а в формате пропаганды и псевдонамерений. Таким образом, доведя Турцию до состояния «уступок» и «растерянности», американцы пытаются поставить ее под контроль.

Баку потерял надежду на войну Позиция США в отношении попыток России по урегулированию карабахской проблемы действительно выглядит странно, но вполне объяснимо. США очень хорошо знают все, что касается карабахской проблемы, и понимают, что Москва не намерена делать каких-либо шагов, которые могли бы ослабить Армению. Москве нужно на данном этапе не вытеснить США из процесса переговоров, так как подобная задача сейчас не стоит, а продемонстрировать Азербайджану свою готовность помочь ему, если, конечно, сам Азербайджан способен идти на соглашения с Арменией. Американцев не беспокоит то, что по карабахской проблеме произойдут резкие изменения, и Москве удастся перехватить инициативу. В целом, «карабахский процесс» протекает в спокойной и стабильной обстановке, что не может не удовлетворять Азербайджан, который, в настоящее время, находится в растерянности и в сомнениях, какой путь выбрать для решения этого вопроса в будущем. Политическое руководство Азербайджана, выступившее категорически против процесса турецко-армянского урегулирования, само оказалось в политическом тупике, так как ни один из мировых центров силы не одобрил позицию Азербайджана. Минская группа ОБСЕ продолжает свою деятельность, но позиция Армении стала более жесткой, и руководство Армении стало делать более категоричные заявления по карабахской теме. Азербайджан утрачивает надежды на военный способ решения проблемы, так как ни одно из крупных государств, прежде всего, Турция не поддержит Азербайджан. В Москве считают, что Ильхам Алиев в своей политике, скорее, изберет путь имитации процесса урегулирования, что имело место при Гейдаре Алиеве. То есть И. Алиеву необходимо убедительно демонстрировать своему народу свое стремление решить карабахскую проблему. Однако данная имитация в нынешних условиях становится все более сложным делом. В настоящее время Россия оказалась в весьма выгодном положении и пытается воспользоваться данным моментом для решения своих проблем. США и Россия вполне удовлетворены нынешней ситуацией по карабахской проблеме. Русских и американцев устраивает сложившаяся ситуация, и если данный процесс приведет к каким-то решениям, то и США, и России придется применить многие усилия и затратить ресурсы для обеспечения успешности данного процесса и безопасности в регионе. В том положении, в котором оказались сейчас США и Россия, эта задача и проблема совершенно им не нужны. Статус-кво - это наиболее выгодная для них ситуация. Это также устраивает Францию и Европейский Союз, которые могут заявлять об этом что угодно, но стремятся к соблюдению стабильности в регионе Южного Кавказа. Таким образом, никакой договоренности или согласования между США и Россией по поводу карабахской проблемы нет и пока не может быть. Ни США, ни России нет никакой необходимости согласовывать какие-то действия в этом направлении. В своей политике Россия не выходит за рамки процесса Минской группы, и это вполне устраивает США. Нужно отметить, что Россия еще недавно широко рекламировала Майндорфское соглашение, отмечая свою роль в урегулировании армяно-азербайджанских отношений, но в действительности на данном этапе Россия совершенно иначе подходит к данному процессу, не нарушая интересов США и Европы. США рассматривают шаги России как совершенно безопасные для своих интересов, понимая, что Россия не заинтересована в реальном решении карабахской проблемы и не способна в должной мере поставить Азербайджан под свой контроль. По мнению российского политолога Сергея Маркедонова из Института военного и политического анализа, Россия пытается не делать «резких движений» и пытается установить «новые» отношения с Азербайджаном, не нарушая традиционные отношения с Арменией. То есть учет интересов Азербайджана Россией может осуществляться до пределов, которые затрагивают интересы Армении. На этом строится российская политика в Южном Кавказе, и если Россия откажется от этого принципа, то рушится вся ее политика в регионе.

Экспертный совет по проблемам Джавахка Рассмотрение позиции США и Европейского сообщества по проблемам Джавахка, включая общение с экспертами и политическими проектировщиками западных стран, приводит к выводу о попытках игнорировать наличие серьезных этнополитических и социально-экономических проблем в Южной Грузии. По свидетельству данных экспертов и политических проектировщиков, работающих в рамках программ и заказов администрации и Сената США, Европейского Совета и Европейской комиссии, предоставляемые ими экспертные оценки и разработки остаются без внимания со стороны политических инстанций. Вместе с тем, в последние недели наблюдаются новые настроения на Западе, связанные с большой обеспокоенностью судьбой актуального правящего режима в Грузии. Пытаясь превратить Грузию в «ключевое» государство региона в части военно-политических и коммуникационных проектов, западные политики не находят ответы на предложения и инициативы со стороны грузинского политического руководства, кроме бессодержательных деклараций. Имеются убедительные признаки того, что администрация США уже рассматривает политическую команду М. Саакашвили как переходную в реализации среднесрочных задач США по Грузии. Это отношение поддерживается и соответствующими комитетами Сената и Конгресса. Как либеральные, так и право-консервативные аналитические учреждения США предупреждают администрацию о возможном политическом провале правящего режима в Грузии. В определенных круги в аналитическом и разведывательном сообществах США возникают идеи о неадекватности помощи и поддержки, которая предоставляется Грузии, тем функциям, которые должна выполнять данная страна в геополитическом и геоэкономическом аспекте. Считается, что повышенное внимание, уделяемое Грузии, приводит к разбалансированию политики США в регионе, к гонке вооружений и к необоснованному усилению напряженности. Данные идеи пока не стали оказывать влияния на разработку служебных документов и принятие решений, но ожидания имеются и усиливаются. Не исключено, что политика США в отношении методов управления грузинского руководства будет иметь более критический характер, что косвенно подтверждается провалом визита М. Саакашвили в Вашингтон и усилением напряженности в американо-грузинских отношениях. Одновременно возрастают критические настроения в отношении Грузии в европейских структурах, что может быть выражено вскоре более предметно. В данных противоречивых условиях руководство Грузии пытается представить некоторые намерения в части социально-экономического развития в Джавахке как содержательные и предметные. Это, несомненно, имеет целью создать условия для постоянной дезинформации Европейского сообщества. Поэтому возникает необходимость создания общественной структуры для проведения постоянного мониторинга общественно-политических процессов в Южной Грузии и разработке квалифицированных оценок, в частности, по результатам реализации предполагаемых программ и выполнению обязательств Грузии перед Европейским сообществом. Данная общественная структура – Экспертный совет по проблемам Джавахка (Самцхе-Джавахетии) с участием пяти постоянных экспертов в Армении, одного приглашенного эксперта в Джавахке. В ходе работы необходимо привлекать экспертов из Грузии, Европейского сообщества и США. Постоянными членами Совета могут быть люди, в силу профессиональной деятельности хорошо знакомые с проблемами Джавахка. Деятельность Совета должна быть направлена на получение информации, оценку событий и разработку предложений. На основе полученных результатов можно будет выходить с определенными инициативами на европейской и международной арене, а также проводить содержательную пропаганду. Следует учесть, что до сих пор данную задачу не выполняла в необходимом формате ни одна структура в Армении. В армянском обществе до сих пор отсутствует предметная информация по положению в Джавахке и в других районах Южной Грузии. Кроме того, армянские лоббирующие организации в США и в Европейском сообществе могли бы организовать свою деятельность более эффективно при наличии разработанных материалов и предложений. Учитывая имеющиеся намерения правительства создать Институт политических исследований, целесообразно согласовать работу Института с деятельностью Экспертного Совета. Но целесообразно, чтобы Совет проводил свою деятельность организационно самостоятельным образом, иначе будет утрачен смысл данной структуры как общественной инициативы. Данная инициатива нуждается в поддержке правительства и политических партий. (При этом, нужно понимать, что нужна коллективная работа не политиков и не людей из общественного сектора, которые весьма вольно объявляют себя экспертами, а именно экспертов).

США по-прежнему в Ираке В последнее время, как ни странно, несмотря на многочисленные публикации по теме Ирака, многие заявления и оценки, процессы происходят таким образом, что решение поставленных проблем по Ираку и Ближнему Востоку связано на данном этапе, скорее, не с анализом ситуации, а с прямым приобретением определенных сведений. С одной стороны, действия США носят достаточно очевидный характер и не вызывают существенных сомнений у экспертов. Внутриполитическое положение в США, активность СМИ и аналитического сообщества в рассмотрении данных проблем открывают большие возможности для сопоставления фактов и событий, для выяснения мнения и оценок тех или иных политических групп и крупнейших компаний. Американские дипломаты, в том числе, военные дипломаты весьма заинтересованы в контактах, в создании собственных представлений о происходящих процессах. Важной темой для американские военных дипломатов является «Развитие ситуации на Ближнем Востоке и ее отражение в регионе Южного Кавказа и Каспийского моря». Это очень благоприятная тема для контактов и понимания целей и задач США. Данная тема позволяет поднимать многие другие вопросы. Вместе с тем, все это позволяет получать минимум необходимой информации. Арабские эксперты строят свои предположения скорее на прошлом опыте. Например, в очень специфичных аналитических кругах в США все более глубоко обсуждается вопрос о возможности повторения или, вернее, начала новой войны в Ираке или же на Ближнем Востоке в более широком формате. Рассматриваются варианты и версии новой войны и, как минимум, по одному из сценариев в данную войну будут вовлечены страны Южного Кавказа. Данные авторы часто путешествуют по Европе и пытаются выяснить оценки своих коллег в Старом свете. Ценность их информации заключается в их связях с центрами непубличной политики. В целом сложилась ситуация, когда американские и европейские эксперты скептически относятся к перспективе войны, а арабские эксперты – напротив, ожидают войну, пытаясь разобраться в сроках ее начала. Основные выводы, которые сделаны по результатам их работы, следующие: США осуществляют многоплановую политику, когда одни структуры реально проводят политическую подготовку войны, а другие пытаются обнаружить иные пути решения проблем США с Ираком и на Ближнем Востоке. Основными ограничителями в принятии решений администрацией США является вовсе не палестинская или афганская проблемы, а непонимание перспектив войны. Наиболее ближе к истине эксперты, принадлежащие к консервативным, вернее, республиканским кругам в США, которые утверждают, что при полной неготовности военной машины США начать новую операцию против Ирака или против иных очагов конфликтности, США пытаются уйти от этого решения и путем мощного шантажа вынудить Ирак принять принципиальные решения в части внешней и внутренней политики. Утверждается, что «самым большим достижением нынешней администрации США является отказ от целей в изменении внутренней политики и политического устройства Ирака, США интересует только собственная безопасность, а не судьба других обществ». Наиболее приемлемым для США вариантом является передача власти в Ираке группе генералов - командующих элитными подразделениями, принятие ими требований США и поддержание порядка в стране. Но вопрос в том, что такие генералы просто отсутствуют, а нынешние власти в Ираке абсолютно не самодостаточны. В настоящее время перед Б. Обамой стоит задача избежать войны, так как это стало противоречить экономическим и политическим интересам США и групповым интересам его команды. Вместе с тем, вполне возможна и такая ситуация, когда США удастся перегруппировать силы за пределами страны, а также сформировать боеспособную воинскую группировку для решения проблем на Ближнем Востоке. Но, в любом случае, США не оставят этот регион вне контроля, и их интересы требуют создания некого альянса арабских государств против Ирана и Турции, включая «треугольник» Египет-Иордания-Саудовская Аравия с ее партнерами в Заливе. Совершенно очевидно, что многие арабские государства сейчас более нуждаются в поддержке и защите со стороны США, чем это было до так называемых революций 2011 года. Вполне допустимо, что в этих сценариях заложены также интересы Израиля, если иметь в виду, что Израиль нужен арабам для противления Турции и Ирану. Какова будет при этом роль стран Южного Кавказа, покажет ближайшее время.

...

Серега, искренне рад за тебя!

Свидетельствует Владимир Москалев, ветеран спецназа ГРУ СССР , проходивший службу в Азербайджане: Уже не помню, в каком районе это было. Не успели подъехать к дому, как на наших глазах бандиты, до этого они уже успели расправиться с семьей, выбросили с балкона маленькую девочку. И кто-то еще упрекает тогдашнее правительство, что зря ввели войска в Баку. Если бы этого не сделали, погибли бы не сотни, а сотни тысяч людей". Владимир Мамаев, видевший погромы армян и русских со стороны азербайджанцев в Баку, уверен, что был там не зря. В Баку творился полный беспредел. Милиция не имела никакой власти - только военные. Группы так называемого Народного фронта Азербайджана поделили город на районы и там творили, что хотели. Связист роты спецназа Ярослав не остался в ставке Закавказского военного округа, где мог спокойно служить, и попросился к своим ребятам. Ярослав Вакуленко погиб 24 января 1990 года, когда патрулировал один из районов. Заметив какое-то движение после комендантского часа, бойцы зашли в проходной подъезд, а оттуда - автоматная очередь. Прапорщик получил два ранения - в голень и бедро, а Ярославу пуля попала в голову. До демобилизации ему оставалось всего три месяца.

Свидетельствует Владимир Мамаев, ветеран спецназа ГРУ СССР , проходивший службу в Азербайджане: От того, что там увидели, дрожь берет. Однажды открываем колодец, а он доверху забит телами убитых - армян, русских. Сначала погромы начались в Сумгаите. Примерно за неделю-две до массовых беспорядков в город прибыло несколько автобусов с беженцами из Еревана, этих лиц называли еразы (ереванские азербайджанцы), они сообщали, что якобы в Ереване по отношению к ним осуществлялось насилие - их выгоняли из домов, избивали, жен и дочерей насиловали. Позже рассказы "азербайджанских беженцев" не подтвердились. В конце 80-х в Сумгаите работала оперативно-следственная группа под эгидой Генеральной прокуратуры, туда были направлены следователи со всего Советского Союза. Насколько нам известно, в реальности они не выявили ни одного случая того, что кого-то насиловали или выгоняли из Еревана. После службы я ознакомился с выводами прокуроров, которые позже были обнародованы. Те азербайджанцы, кому трудно жилось в Армении, кто не имел своего жилья и постоянной работы, воспользовались обострением обстановки в Нагорном Карабахе и решили приехать к себе на родину, чтобы получить квартиры, найти местечко потеплее. По рассказам очевидцев, коренные жители с самого начала относились к ним настороженно, называли их "еразы", то есть ереванские азербайджанцы. Эти "беженцы" сочиняли о всяких "ужасах" в Армении. У них был шкурный интерес. Потом к ним примкнули уголовники. Они легко организовались в различные бригады, которые носились по Сумгаиту, переворачивали автомобили, выясняли, где проживают армяне, грабили квартиры, людей выгоняли на улицу, убивали… Сначала волнения прокатились по Сумгаиту, а вскоре погромы начались в Баку… Решение о размещении в Азербайджане бригады специального назначения, имевшей боевой опыт, было продиктовано событиями в Сумгаите. В начале 1988 года именно в этом городе прошли первые в СССР националистические погромы, направленные против армян. Жизнь показала, что это политическое решение было верным. Вскоре личному составу пришлось принимать самое непосредственное участие в наведении порядка в Баку. В эту межнациональную мясорубку попали и мы. Повидали такого, что даже вспоминать страшно. Кроме секретных операций бойцы подразделений специального назначения занимались еще и эвакуацией беженцев, сопровождением колонн, вывозивших из Баку мирных граждан. Оттуда всех отправляли самолетами в Россию или в Украину. В межнациональную мясорубку попали не только армяне, но и русские, украинцы, евреи... Людей мы грузили в самолеты, как в троллейбус. Салоны лайнеров - битком. Чемоданы приходилось сверху забрасывать - прямо на головы стоящих женщин, стариков и детей. Медлить было нельзя. Перед глазами спецназовцев до сих пор эти люди - подавленные, разбитые горем, кричащие от боли и ужаса. Азербайджанцы угнали много советской военной техники. Солдаты срочной службы, которые охраняли военные объекты и арсенал, порой засыпали прямо на посту, так как сутками были на ногах, - без сна и отдыха. Национализм - это страшно, и когда совершается преступление только из-за того, что кто-то другой национальности, это недопустимо. По моему глубокому убеждению, не могут быть плохими народы, могут быть плохими только отдельные личности.

Звартноц Шел 2001 год от рождества Христова. В Армении не без помпезности и с претензией на исключительность отмечали дату общечеловеческого значения – 1700-летие принятия христианства как государственной религии армян. При всей значимости этого события особого вдохновения и восторга на лицах людей не было, как видно, их мало волновало то, что Армения в деле принятия христианства опередила древний Рим и практически всю Европу. Деловой и озабоченный вид имела только небольшая прослойка творческой и технической интеллигенции, которой посчастливилось попасть в участники праздничных мероприятий, финансируемых государством. Будучи пионерами в христианстве на государственном уровне, армяне почему-то не стали его фанатиками. Религиозные ритуалы у нас соблюдают как-то обыденно, формально, без видимого душевного трепета, скорее по привычке. Полноценно верующих – имеются в виду хотя бы те, кто соблюдает предписания, каноны и заповеди Христа в мирской жизни – очень трудно найти. Религия была подспорьем в решении более обыденных и насущных проблем. В этом мне еще раз пришлось убедиться при встрече с моим старым знакомым Константином Тер-Ованесяном. Знаком я был с ним еще с телевидения. У него был сочный, грубоватый баритон, напоминавший голос Левитана. Хотя он был неплохим журналистом, его талант диктора, на мой взгляд, был сильнее. После наступления рыночных отношений и развала постсоветских госструктур, в том числе и Комитета по телевидению и радиовещанию, он, как и многие, остался не у дел. Но это был человек энергичный и неспокойный, не привыкший сидеть, сложа руки. И вот Костя учредил со своими приятелям газету «Ной», стал ее главным редактором, с явным расчетом на то, что в юбилейный для Христианства в Армении год сможет пользоваться поддержкой спонсоров и благотворителей от религии. Ведь как-никак Ной, этот библейский праведник, спасший каждой твари по паре, нашел пристанище своему ковчегу здесь, на горах Араратских. Фантазия и воображение Кости, как выяснилось, простирались весьма далеко. Он даже обратился к Генеральному секретарю ООН с предложением учредить Международный праздник – «День спасения» в честь окончания Всемирного потопа и спуска с Арарата Ноя со спасенными людьми и прочими божьими тварями. Самое интересное – он получил от Генсека ООН одобрение! И больше ничего. В кабинетах Лиги наций справедливо считали, что моральная поддержка значит не меньше, а порою и больше, чем конкретная материальная помощь. Так же считали и местные чиновники, к которым обращался Костя. Его грандиозные проекты уж очень не вязались с захудалой и обшарпанной комнатенкой в Доме печати, где располагалась его редакция. Газета выходила нерегулярно из-за хронического дефицита средств. Даже небольшой ее тираж расходился с большим трудом. По всей вероятности, у читателей проблемы выживания, каждодневной борьбы за существование, не оставляли ни времени, ни средств, ни желания откликаться на общечеловеческие ценности, которые пропагандировала газета. Наш разговор с Костей за бутылкой водки с нехитрой закуской сводился к тому, что необходимо поддержать его в реализации этих проектов и признать их значимость в общенациональном масштабе. Конечно, инсценировка сошествия Ноя с Арарата была бы грандиозным шоу, это было бы зрелище голливудского масштаба! Я мысленно представил себе, сколько людских финансовых, административных ресурсов потребовалось бы для организации подобного мероприятия, сколько юридических и правовых проблем пришлось бы решать на международном уровне, что аж дух захватило. Но, увы, помочь Косте я ничем не мог. Уже в конце разговора он, словно в благодарность за мою готовность выслушать его, вдруг что-то вспомнив, кинулся к шкафу, вынул оттуда папку с толстой кипой бумаг и протянул их мне с торжественным видом. – Это тебе! – провозгласил он своим сочным баритоном, - знай, что мы за тебя боролись, забастовки устраивали! Потом, чтобы рассеять мое недоумение, пояснил: - Это подписи под заявлением коллектива Гостелерадио в твою защиту, когда тебя уволили с работы и исключили из партии. Возьми, как-никак документы, да и память о тех днях. Спрашивать, зачем мне эти бумаги с подписями, было бы невежливо и бестактно по отношению к человеку, который много лет хранил их у себя, потратил немало сил и энергии, чтобы собрать их. По самым скромным подсчетам там было не менее 400 подписей, то есть практически весь творческий коллектив тогдашнего Гостелерадио выражал свою солидарность со мной. Это само по себе впечатляло. Публичному политику эти подписи проложили бы дорогу и в законодательную, и в исполнительную власть. Помимо количества само качество подписей не могли не вызывать уважение любых инстанций – это были известные и популярные в народе люди, те, кто формировал общественное мнение в республике, представители четвертой власти, с которыми все стремились быть в хороших отношениях. Но в политику я никогда не рвался, хотя по роду занятий всегда шел с ней бок о бок. Уже потом, после того как я ушел от Кости с этими бумагами, я неожиданно ощутил нечто похожее на угрызения совести… Тогда, в 88-м, меня действительно уволили с работы и исключили из партии. Действительно в мою поддержку проводились митинги и забастовки. Мое имя было на устах людей. Но всей этой заварухи могло не быть, если бы не одно действующее лицо, которое осталось в тени. Которое также пострадало, но в защиту которого никто подписей не собирал, митинги и забастовки не устраивал. Тогда в июне 88-го дело было так. В редакции информационных программ Гостелерадио Армении я был человеком новым и несколько чужеродным, потому что «Лрабер» (Вестник) был полностью армяноязычной программой, и я со своим выпуском новостей на русском языке был своеобразным довеском, лишней головной болью для руководства редакции. Специально для этой программы никогда съемочной бригады не выделяли – только в том случае, если материал мог быть использован и для основного выпуска «Лрабера», и я пользовался съемками операторов, черпая сюжеты из того же «Лрабера» и переводя их на русский язык, как это делается сейчас в «Айлуре». Оказался я в «Лрабере» после того, как меня как «нарушителя финансовой дисциплины» из главной редакции обменных передач радио перевели сюда. Скандал разразился из-за того, что мой непосредственный шеф, главный редактор обменных программ Алексей Василенко почему-то был убежден в том, что я обязан ему по гроб, поскольку он при приеме на работу оформил меня редактором, когда у меня еще не было диплома об окончании вуза – что действующим трудовым законодательством запрещалось. К тому же я заканчивал тогда непрофильное для журналиста учебное заведение – консерваторию, где числился студентом 4-го курса на оркестровом факультете, куда я ходил после работы и дудел в огромную, красного дерева деревянную трубу под названием «фагот». Причем в освоении искусства музыки и исполнительского мастерства ко мне претензий в консерватории не было. Любая предвзятая комиссия выявила бы мое профессиональное несоответствие со всеми неприятными последствиями для тех, кто допустил это нарушение. С другой стороны, меня оформили на полставки, обязанностей взвалили столько, что хватило бы двум штатным единицам. При популярном тогда тавтологическом лозунге «Экономика должна быть экономной!» и реальной выгоде для фонда заработной платы, подобный расклад как нельзя лучше подчеркивал инициативность моих непосредственных руководителей. Сознательное нарушение действующих установок сторицей искупалось тем, что свою основную задачу по обмену программами редакция исправно выполняла и считалась одной из сильнейших в Союзе. Требование ежемесячно обеспечивать 48-ью минутами эфирного времени отраслевые редакции Всесоюзного радио выполнял в основном я. Для выхода в эфир по каналам московского радио нашей редакции, и в частности мне, не предоставлялось никаких льгот. Все материалы – репортажи, очерки, беседы, интервью, которые проходили по местному эфиру, после небольшой корректировки отправлялись в Москву, в отраслевые редакции. Так было заведено еще до моего прихода на радио в конце 70-х годов. По количеству пошедших в Москве в эфир материалов конкурентов у меня не было. Была лишь одна закавыка, которая и позволила заклеймить меня позорным и звучным определением «нарушитель финансовой дисциплины». По молчаливому согласию руководства, как в Москве, так и в Ереване предоставляемые Всесоюзному радио материалы, оформлялись как оригинальные, поскольку для их подготовки не выделялись дополнительные студийные часы. Однако в Москве справедливо полагали, что хороший и качественный материал достоин хорошей оплаты. Вот и получалось, что за уже оплаченный на местах материал нам платили по второму кругу из Москвы раза в два-три больше. По рекомендации того же Алеши часть своих материалов, представляемых к оплате, из-за ограничений в гонораре на одно лицо, я оформлял на фамилию жены. Это продолжалось бы долго на радость всем нам, если бы однажды А. Василенко не решил втянуть меня в свои интриги. Вызвав как-то в кабинет, он долго объяснял мне, чем я ему обязан. А под конец, резюмируя сказанное, предложил мне на предстоящем партсобрании заявить, что завотделом телевизионных обменных программ Корюн Хумарян не принимает на работу А. Мичурина (протеже Алеши) потому, что он… русский. Это было крайне неосторожно и неумно с его стороны, но поскольку он доверительно сообщил, что в случае моего отказа предъявит материалы, изобличающие меня в систематическом нарушении финансовой дисциплины, я был вынужден отнестись к делу серьезно. Грубый и откровенный шантаж почему-то не вызвал во мне негодования – скорее жалость к человеку, который не нашел ничего лучшего, как прибегнуть к подлости и недостойным методам игры в деле, в общем-то мелком, не являющемся для него судьбоносным. Я был шокирован и растерян таким накалом страстей, но оказался совершенно неспособен втолковать ему, что он напрасно считает себя моим «крестным отцом» в журналистике, что я не испытываю к нему чувства признательности и что счет за его помощь в устройстве меня на работу давно уже с лихвой покрыт. Что нынешнее мое процветание на ниве журналистики есть следствие моей добросовестной работы, а не его благоволения ко мне. Как было объяснить ему, что давая в свое время мне рекомендацию для поступления в ряды КПСС, он отнюдь не облагодетельствовал меня, туда я не рвался. Это было своеобразным подарком с моей стороны местной парторганизации, которая лихорадочно искала способ заткнуть брешь, образовавшуюся в результате недобора представителей национальных меньшинств. В маленькой мононациональной Армении днем с огнем не сыщешь представителя моей национальности. А квоту надо было выполнить во чтобы то ни стало. К тому же, в отличие от наших отношений с Алешей, отношения с Корюном сложились у меня здоровые и порядочные. Несмотря на то, что он был намного старше меня. Небольшого роста, смуглый, он относился к категории людей, на которых можно положиться в случае опасности. Да, он обладал едким чувством юмора, считал турок не людьми, поскольку был потомком переживших резню армян, с осуждением относился к тому факту, что Россия оказалась непоследовательной в ходе русско-турецких войн и фактически подарила Западную Армению Турции, часто иронизировал по поводу курса партии, чем, кстати, грешили многие светлые умы того времени. Он не желал брать Мичурина в свою редакцию, поскольку тот был средних способностей и вряд ли украсил бы ее. Корюн справедливо полагал, что среди русскоязычных молодых армян есть талантливые и способные люди, которым и нужно давать дорогу. Но обвинять его из-за этого в национал-шовинизме было бы абсурдом. И потому делать то, что предлагал Алеша, было бы с моей стороны низостью и предательством. Для меня досаднее всего было то, что он видел во мне человека, способного на предательство, наговор как метод решения частных проблем. Это было обидно до глубины души. И эта обида требовала возмездия. Разговор закончился тем, что я усыпил его бдительность, пообещав, что все будет как надо. А как надо – не сообщил. На партсобрании, уже в конце, когда поутихли страсти и выдохлись ораторы, Алеша, как секретарь первичной парторганизации, предоставил слово мне, многозначительно добавив, что у меня есть что сказать по поводу Корюна. Да, мне было что сказать, но не совсем по предложенной теме. Дождавшись, когда наступила полная тишина, я вышел в центр зала и выдал краткий монолог. - Мне горько и обидно говорить, но среди нас есть люди, для которых очернить своего коллегу и товарища раз плюнуть. Ставлю вас в известность, что мой главный редактор Алексей Юрьевич Василенко из-за его национальности предложил мне оболгать Корюна Хумаряна, как русофоба, не желающего оформлять на работу русского из-за его национальности. Если этого я не сделаю, он представит материалы, изобличающие меня в нарушении финансовой дисциплины. Сообщаю, что далее работать под его началом я не желаю, поскольку считаю его негодяем. Что касается нарушений финансовой дисциплины, готов нести за них ответственность… Зал на пару минут оторопел. Слишком прямолинейны и неправдоподобны были мои обвинения. Однако я предусмотрел такой оборот и вынул из кармана миниатюрный диктофон, бывший тогда большой редкостью, дорогой вещицей и чуть ли не предметом роскоши, помахал им и сказал, что все желающие могут ознакомиться с записью моего разговора с Алешей, которая подтверждает его нечистоплотные предложения. Это был самый рискованный момент, поскольку про запись разговора я выдумал и, если бы кто-то захотел убедиться в правоте моих слов, я бы оказался в весьма неприглядной ситуации. Впрочем, можно было придумать массу отговорок, чтобы этого не делать. Алеша сидел в президиуме, потеряв дар речи, испепеляя меня глазами. Хорошо еще, что дело до апоплексического удара не дошло. Я понял, что заполучил лютого и непримиримого врага на всю жизнь. Но самое удивительное было то обстоятельство, что даже близкие Алеше люди не усомнились в том, что такое могло произойти! Мое желание возмездия полностью было удовлетворено. Обсуждать поведение и национализм Корюна никто не стал, главной темой кулуарных разговоров было мое выступление. Конфуз заставил ведущего собрание быстренько его закончить и отпустить людей. Через пару часов после собрания диктофон, который я положил в свой стол, пропал. Как и обещал Алеша, он представил докладную с перечнем материалов, которые мне оплачивали как на месте, так и в Москве. Мне вынесли выговор за нарушение финансовой дисциплины с занесением в личное дело и в качестве наказания перевели в Главную редакцию информации «Лрабер». Наказание это было достаточно символическим, поскольку эту программу фактически открыли специально для меня. Свобода действий тут была несравнимо шире. Чисто формально я подчинялся главному редактору информационных программ и сам решал, что и как мне делать рамках дозволенного. А главное – меня перевели на телевидение, что после 10 лет работы на радио можно было считать карьерным ростом. Такова была предыстория моего назначения на новую должность. Придя на работу в тот июньский день, я первым делом поинтересовался, что имеется в редакции по событиям в аэропорту “Звартноц”. Весь город гудел, говорили о зверствах, учиненных военными над мирными демонстрантами. Я подготовил бюллетень выпуска новостей, подписался на каждой странице и уже собирался отнести эту кипу бумаг, содержащих основные новости этого дня, на подпись дежурному и главному редактору, когда раздался звонок телефона внутренней линии. Мягкий, чуть томный голосок секретарши возвестил, что меня хочет видеть председатель Комитета. Этот вызов застал меня врасплох и ничего хорошего не сулил. К руководству меня обычно вызывали только для разносов. У руководителей среднего звена после рассказанной истории сложилось мнение обо мне как о человеке опасном и непредсказуемом, способном подвести начальство под монастырь. Особо приближенные к начальству знали, как однажды мне пришлось решить одну деликатную миссию. По чьей-то рекомендации ко мне привели молодую женщину и предупредили, что она жена завотделом пропаганды ЦК. Толку от нее не было никакого, но избавиться от нее не могли. Я решил вопрос просто — позвонил мужу и объяснил, что ей не место в журналистике и что будет лучше, если она найдет работу в другом месте, желательно учительницей в школе. Чиновник из ЦК правильно меня понял. У некоторых моих коллег сложилось мнение, что у меня есть серьезные покровители на самых верхах. По этой причине многие меня сторонились и побаивались. Многие отмахивались, как, например, начальник отдела кадров Завен Иванович, к которому я приставал, иронизируя по поводу записи в книге приказов, где я фигурировал как нарушитель финансовой дисциплины. Но на мои приставания Завен Иванович однажды ответил просто и ясно: - Не лезь на рожон, будет повод и без твоей просьбы отправят куда надо! Человек старой закалки, верный служака явно отстал от времени. Смутная эпоха, в которой мы пребывали, была похожа на патологические, преждевременные роды. Что родится и как, никто не мог сказать. Но что огромная страна трещала по швам, металась в предродовых муках, не вызывало сомнений ни у кого. Здесь, в Армении, брожение умов и желание сломать сложившийся уклад жизни подогревались еще и противоречивыми известиями из Нагорного Карабаха, который по слухам решил выйти из состава Азербайджанской ССР. Это было неслыханно и фантастично! Даже те, кто поверхностно знаком с армянской историей, знает, каким чудовищным гонениям подвергался этот древний народ, сколько бед и лишений пришлось пережить представителям этого этноса. Испытания и унижения, которые выпали на долю армян, по сути, должны были вытравить из их сознания любые проявления самостоятельности, сделать из них духовных импотентов, безвольных и покорных прислужников, исполнителей чужой воли. Почти шестивековое отсутствие государственности, так или иначе, должно было сказаться на национальном характере, внести изменения в их генетический код. И вдруг на почти дотла выгоревшей почве национального самосознания дало всходы чудом сохранившееся крепкое и здоровое зернышко, и они настойчиво и упорно тянутся к свету и к солнцу. Тут было отчего опьянеть массам, потерять голову. Телефон позвонил во второй раз. Тот же томный голосок попросил прихватить с собой бюллетень выпуска новостей. - Что бы это значило, с тревогой подумал я и стал быстро обдумывать варианты: что делать, в случае, если вдруг попробуют снять с выпуска ключевой материал о событиях в аэропорту “Звартноц”. Это было бы ударом ниже пояса не только для меня, но и всех, кто был очевидцем этих событий. Этот материал я собирался отстаивать всеми доступными средствами. Видеоматериал к моему комментарию был скудный, собранный по крохам из съемок, состоявшихся уже после событий, из рассказов очевидцев. Он очень поверхностно иллюстрировал безобразия, учиненные войсками над демонстрантами, пытавшимися блокировать аэропорт в знак протеста. Не акцентировалось то обстоятельство, что именно со стороны войск без предупреждения была начата стрельба по демонстрантам и были убиты несколько человек. Имея очень скудный видеоряд, я поневоле делал упор на текст комментария. Накануне по программе “Время” на Центральном телевидении прошел очередной откровенно провокационный материал, где утверждалось, что беспорядки учинили демонстранты. С ног на голову факты поставил мой старый знакомый по радиостанции “Юность” Михаил Барышников, который с недавних пор работал на ЦТ. Пару дней назад он приехал из Москвы со съемочной группой и навестил меня. Однако мое предупреждение быть осторожным в оценках событий – пропустил мимо ушей. Видимо, в редакции имели четкую установку о том, в каком свете следует подавать события в Армении. В Москве эти события вполне обоснованно расценивали как опасный прецедент, могущий привести к цепной реакции по распаду Советского государственного строя. В Армении же народные протесты и массовые выступления основной целью имели поддержать своих соотечественников в Нагорном Карабахе, спасти проживающих в Азербайджане армян от погромов и резни, информация о которых то и дело просачивалась в Армению, которые слишком сильно раскачивали существующее государственное устройство. Миша, или Барыга, как его называли, был из разряда «затычек» - людей, которых посылают на поденную работу, как правило, не отличающуюся чистоплотностью. Так было и на этот раз. Его сообщения об армянских событиях носили однобокий характер, никак не объясняли их природу и причины их вызвавшие. А репортаж из аэропорта “Звартноц” возмутил всех своей откровенной ложью, взбудоражил и без того возмущенный народ. И вот, имея в руках крайне скудный материал, я хотел как-то опровергнуть эту ложь. И вдруг этот звонок. К чему бы? Неприятно засосало под ложечкой, будто меня с поличным застали на месте преступления. Ведь, как-никак, давая иную трактовку событиям, я беру на себя смелость опровергнуть официальную точку зрения, посягаю на позицию ЦТ, которое является выразителем позиции руководства страны. Поэтому, отправляясь к председателю комитета, я обдумывал, как обосновать свое видение проблемы. В приемной секретарша, увидев меня, вскочила и сообщила: - - Ждет вас, быстрее проходите, - и почему-то сочувственно посмотрела на меня. Я не испытываю священного трепета перед высотой положения того или иного начальственного лица, это чувство у меня атрофировано. Это дает мне возможность с большой точностью судить об уровне хозяев кабинетов. Степа, или Степан Карпович (Карапетович) Погосян, председатель Госкомитета по телевидению и радиовещанию Армянской ССР, не относился к числу номенклатурных снобов, имел и чувство юмора, и твердую руку. Вне кабинета вид у него был, на мой взгляд, чудаковатый, он имел манеры человека, с большой неохотой проводящего в жизнь руководящие указания сверху. Это внушало уважение. В глубине кабинета Степа сидел за огромным столом. Он молча смотрел на меня в упор, словно снайпер, устанавливающий прицел для одного безальтернативного выстрела. Молчаливое изучение длилось довольно долго. Пришлось без приглашения усесться за стол. Наконец он заговорил. — Что даешь о вчерашних событиях? — прямо, без подготовки начал он. — Все, что имеется под рукой, — в тон ему ответил я. — А что имеешь под рукой? — с некоторой иронией спросил он. — Поскольку кассеты наших операторов, снимавших беспорядки в аэропорту, конфисковали сотрудники КГБ, чтобы избежать огласки провокационных действий военных, горевать по душам невинно убиенных их родным придется втихомолку. Я сделал паузу, пытаясь определить, какую реакцию вызвали мои слова у Степы. Он пару раз кивнул головой, разделяя со мной мою озабоченность. Это было неожиданным откровением. Неужели эта номенклатурная «крыса», член правительства, министр явно симпатизирует тем, кто повел людей на площади митинговать, бастовать, требовать справедливого решения карабахского вопроса? Или его беспокоит судьба погибших? Во всяком случае, он явно занят не спасением собственного положения в это смутное время. — А если не втихомолку?.. — вновь пытливо глядя на меня, спросил он. — Для этого надо, прежде всего, вернуть конфискованную пленку, ликвидировать Главлит и вообще не мешать мне. Степа с нескрываемым интересом смотрел на меня — так игрок, имеющий в запасе козырного туза, дает возможность пофлиртовать обреченному партнеру. — Но ведь информация будет неполной без съемочного материала? — протянул он. — Что делать? Главное сказать правду о том, что произошло. — А знаешь, чем это чревато? — продолжал наседать Степа. — Естественно, по головке не погладят. Печальный опыт, как вы знаете, у меня уже есть, — с деланной беззаботностью ответил я. — Тебя попрут из партии и уволят с работы. Не исключено, что примут и более непопулярные меры. Уволят и меня... Он откинулся в кресле и поправил очки на носу. В этот момент он вовсе не был похож на руководителя солидного учреждения, скорее, на нашкодившего школьника. — Ну и что будем делать? В тряпочку молчать? — подал голос я. — Ведь как-никак у нас теперь “гласность”. Погибли невинные люди... — Да... — озабоченно подтвердил он и добавил, — и не только в аэропорту... в Азербайджане, в Карабахе начались погромы армян... Молчать нельзя... Что-то надо делать... Иначе плохо будет всем нам... Степа явно адресовал эти слова не мне. Рассуждал вслух. Я был лишь невольным свидетелем. Судя по его словам, он располагал более полной информацией о событиях в Карабахе. Значит, слухи о зверских убийствах армян в Карабахе и Азербайджане не домыслы, а реальные факты. — В общем, так, — он резко прервал свои тяжкие размышления и всем корпусом повернулся ко мне. — Вот тебе конфискованная пленка, — достав из стола коробку, завернутую в бумагу, он протянул ее мне. — Ты можешь ее не показывать, никто за это на тебя не обидится, а если используешь, знай, что последствия могут быть самые тяжелые. Поэтому, прежде всего, хорошо подумай. На карту ставится не только твоя карьера и благополучие. Что еще ставится на карту, он мне не сказал. Но явно что-то значительное и чрезвычайно важное. — Я и так собирался давать материал о событиях в «Звартноце», просто у меня не было приличного видеоматериала. - Ну, так сможешь показать? – вновь, испытывающе глядя на меня, спросил Степа. - Смогу, - коротко ответил я. - Спасибо за пленку, вы меня очень выручили. — Ты хоть понимаешь, какой шум будет? — Плохо себе представляю, но уверен, что Горбачев может обидеться, партия изгонит из своих рядов, на карьере можно будет положить крест. Я все сказал? — Не боишься? — уже как-то просто по-человечески спросил он. — Конечно, боюсь. За семью, за детей. Но ведь мы ничего не выдумываем, мы же будем показывать то, что было на самом деле, а значит, наше дело правое. Проговорив эти несколько выспренние слова, я ощутил, что впадаю в состояние азарта. В крови явно заиграл адреналин. В голове от нахлынувших мыслей и чувств, стало тесно. Пришлось напрячься, чтобы взять себя в руки и трезво оценивать происходящее. Раз конфискованная пленка оказалась у Степы и он отдает ее мне, значит, в верхах очень хотят утечки информации. Или же это может быть частной инициативой отдельных лиц опять-таки из верхов, которые до поры до времени не хотят светиться. Иначе никто не отдал бы пленку, бывшую в руках КГБ. Это, так сказать, опосредованное и «немое» сопротивление позиции центрального руководства, которое явно перебарщивало, а если быть точнее, просто не разобралось и не знало, что делать с неожиданно вспыхнувшим межнациональным конфликтом. Однако там не могли не понимать, что страсти настолько накалены, что в любой момент за оружие могут взяться широкие слои населения. Слухи о том, что то тут, то там на разных предприятиях и организациях стали стихийно возникать отряды ополченцев, волонтеров, добровольцев, готовых выехать защищать Карабах, постоянно множились. Страх быть зарезанным, униженным и оскорбленным, затаившийся у армян в глубинах подсознания с древнейших времен, оказался лучшим и эффективным средством для самоорганизации масс. Отсутствие какой бы то ни было информации о погромах и репрессиях армян с лихвой восполнялись слухами. И трудно было сказать, где - правда, а где - ложь. Более того, центральные СМИ взяли за правило публиковать откровенно негативные материалы об Армении, что было своеобразным информационным террором. Практически каждый день по ЦТ шли репортажи, порочащие республику. Это привело к тому, что большая часть населения Армении переживала нервный стресс. Пропагандистская машина КПСС давала сбой, работала с перебоями, вхолостую. Реально - во вред себе. Каждый день в Ереване проходили стихийные митинги, на которых кляли как местную, так и союзную власть. Карабах стал той искрой, который разжег в людях страстный и слепой патриотизм, носящий характер тотальной эпидемии. Сложилась ситуация, когда замалчивать правду о событиях в Карабахе, погромах армян, о событиях в самой Армении значило подпитывать ненависть ко всему происходящему, укреплять желание сокрушить систему, которая не в состоянии дать честную и правдивую оценку событиям. Ведь если общественно-политическое устройство таково, что добиться истины невозможно ни в одной инстанции, остается только бунтовать. Многотысячная демонстрация в аэропорту “Звартноц” как раз и была таким бунтом. Смута могла бы улечься, если бы в руководстве республики были люди, способные войти в диалог с массами, найти разрядку их возмущению и бьющей через край негативной энергии. Но они этого или не умели, или не хотели. Отцы нации помалкивали, устранились, отдали на откуп свой народ новоявленным «лидерам» масс, политическим авантюристам. Рано или поздно в жизни наступает момент, когда молчание равносильно предательству. И этот момент для меня наступил. Репортаж о событиях в аэропорту “Звартноц” по программе “Время” возмутил всех. Но ни партийное руководство, ни правительство не пытались официально опровергнуть ту ложь, которая лилась со всесоюзного экрана. Молчали официальная пресса, радио и телевидение. Номенклатурная журналистика нервничала, откровенничала в узком кругу... и продолжала молчать. Возможно, история была бы более благосклонной к армянам, если бы среди них было меньше конформистов, самовлюбленных и самодовольных людей. И теперь в кабинете председателя Госкомитета по телевидению и радио решался вопрос о прорыве этого молчания, а в конечном итоге, как громко это не прозвучит – вопрос веры людей в справедливость. Решали этот вопрос Степа и я. Главным исполнителем этой операции по иронии судьбы предстояло быть мне, инородцу и монголоиду. Решался и сугубо личный вопрос, блестяще описанный Достоевским, на который рано или поздно отвечают все: тварь ли ты дрожащая, ничтожество или же благородный муж? На этот бескомпромиссный вопрос, поставленный обстоятельствами, я предпочел ответить положительно. Мне оказывалось исключительное доверие. Ведь пленку можно было отдать другим, в ту же Главную редакцию информации, где работал целый полк журналистов. Но, видимо, этот полк особого доверия не внушал. Это предположение, к сожалению, оказалось верным. Дежурный редактор Спиридон, суетливый и полненький мужичок, прочитав подправленный мною с учетом возвращенной конфискованной пленки бюллетень, испуганно захлопнул его и с дрожью в голосе сказал, что подписывать его не будет, давать разрешения на выход в эфир тоже не будет. Увещевать и уговаривать его я не стал. Скорее, я был признателен ему за хоть и отрицательную, но честную реакцию. Стало ясно, что без подтасовки и импровизации по ходу действия не обойтись. Раз Спиридон испугался и запаниковал, значит та же реакция пойдет по восходящей. Это был редактор опытный, спинным мозгом чувствовавший опасность. А мне еще предстояло получить визу Главлита и дирекции программ, без которых выпуск новостей к эфиру не допустят. Пришлось изъять написанное и вложить лист с копией текста репортажа, прошедшего по программе “Время”. Это не должно было вызвать возражений, а если бы они и были, их легко преодолеть. Однако возражения были. Директор программ брезгливо покосился на меня, стал звонить председателю и ругать меня за то, что я повторяю провокационный материал из программы “Время”. В трубке что-то сказали, и он, озадаченный и погрустневший, посмотрел на меня, пожал плечами, подписал бюллетень и кинул мне завизированные бумаги. Ворота в эфир для меня открылись. Следующим и последним этапом была студия и проблема с диктором. Ему я сказал, что сегодняшний выпуск проведу сам, но в бюллетене отмечу, что вел он, чтобы финансово он не пострадал. Всю ответственность беру на себя. Пришло время надевать галстук, который всегда есть в студии, слегка ваткой протер лицо пудрой, - она заменяла в студии грим, чтобы на свету жирная кожа не блестела и не лоснилась под светом мощного освещения. Принял серьезный вид и стал ждать, когда загорится красная лампочка, которой режиссер на головном пульте сигнализирует, что выход в эфир обеспечен, микрофоны включены и мы в эфире. С этого момента на экранах телевизоров тысячи и миллионы людей видят тебя, слушают и внимают каждому твоему слову. Аппаратная напоминает центр по управлению космическими полетами: стены, столы заполнены многочисленными приборами, датчиками, светящимися разными цветами индикаторами, ручками, микшерами, динамиками, магнитофонами, мониторами, которые показывают все, что в данный момент идет в эфире и транслируется в него. Здесь можно увидеть самые популярные в мире программы, узнать, о чем говорят ведущие мировые телекомпании без всяких спутниковых антенн, которые для нас были экзотикой. Отсюда начинается техническое чудо по трансформации и перевоплощению человека в образ, в превращение его в длинные и короткие радиоволны для приема на тысячах и миллионах телевизоров. По нашему первому республиканскому каналу шла первая серия фильма “Гамлет”. Принц Датский еще не задался вопросом “быть или не быть”. Новостям отводилось 10 минут в перерыве между сериями. Наконец красная лампочка в виде полусферы на столе в студии зажглась. Теперь все зависело от меня и слаженной работы студийной бригады, суетящейся за огромным звуконепроницаемым стеклом. Главное - избежать ненужных накладок и ошибок. Оказывается, от пресловутых стрелочников не так уж и мало зависит. А вдруг оператор в студии, которого я проинструктировал и попросил запустить кассету со злополучной пленкой, заартачится или не решится нарушить священную субординацию? В студии все подчинено режиссеру, он царь и бог эфира. Но заветная кнопка на одном из видеомагнитофонов должна была быть нажата по моей команде. А точнее, после моих слов: “А теперь посмотрим, как это было на самом деле”, которые я написал на бумажке и вручил оператору. Режиссеру же сказал, что будет небольшое отклонение от текста, и чтобы он был готов к неожиданностям. Он воспринял сказанное мною как неуместную шутку. После парочки официальных информационных сообщений мы приступили к показу сюжета, прошедшего в программе “Время”. Лица всех присутствующих в студии людей скривились, словно им дали проглотить горькую пилюлю. Они не скрывали своего презрения и плюнули бы мне в лицо, если бы могли. Но меня защищало толстое звуконепроницаемое стекло. Это надо было сделать, чтобы сохранить максимальную объективность и бить наверняка. Наконец наступил самый ответственный момент. Я вновь появился на мониторах студии, а значит, в эфире. Предварив показ изъятой кассеты небольшим вступлением: “Нам приходится сожалеть, что некоторые наши коллеги из программы “Время” на Центральном телевидении, — вещал я с видом невинного агнца, — позволяют себе грубо фальсифицировать события в республике. В частности, сюжет, который вы только что видели, пристрастен, строится на подтасовке фактов и продиктован желанием выгородить истинных провокаторов столкновений с войсками, приведших к гибели невинных людей в аэропорту «Звартноц». Мы покажем вам документальные кадры, которые неопровержимо свидетельствуют, что зачинщиками беспорядков стали представители наших доблестных вооруженных сил..." Режиссер и главный оператор за огромным стеклом вначале недоуменно смотрели на меня, затем стали махать руками, принялись лихорадочно листать копию бюллетеня, жестами и мимикой давая понять, что ничего подобного там нет. Это я знал и без них. За огромным стеклом в эфирной студии их не было слышно. Тогда еще не использовались электронные суфлеры, по которым читают тексты с экрана монитора телеведущие и дикторы сегодня, создавая у зрителей иллюзию прямой речи. За тем, что говорится в студии, приходилось следить по бумажке. И поэтому никто не мог мне помешать сказать заветную фразу: - А теперь посмотрим, как все было на самом деле... Осталось последнее препятствие — режиссер выпуска мог выйти из эфира, переключив программу на что-нибудь другое. Тогда на экранах телевизоров появилась бы черная дыра, шипение и пляска серого поля, затем кто-нибудь из дежурных дикторов извинился бы за «технические неполадки», - и все бы кончилось мирно. Одному богу известно, какое облегчение и удовлетворение я ощутил, когда увидел на контрольном мониторе изображение с нашей кассеты. Значит, оператор-меланхолик не подвел, нажал в нужный момент, несмотря на растущую панику в студии, нужную кнопку. Кассета крутилась, выводя на экраны, в общем-то, малопримечательную картину. Сначала общий план аэропорта. Затем подъездную дорогу, по которой одной большой колонной шли люди. Виднелись транспаранты, флаги. Показав крупно несколько возбужденных и разгоряченных лиц, объектив камеры развернулся на 180 градусов и сосредоточился на блокировавших дорогу демонстрантам военных, вооруженных автоматами. Милиции не было видно, поскольку ни местная, ни центральная власть не могли на нее положиться. Военные также были не из местных гарнизонов. В кадре какой-то полковник с красным, обрюзгшим лицом давал сердитые распоряжения. От строя солдат исходила глухая угроза. Наверное, подобная ситуация была в 1905 году, когда поп Гапон повел народ к царю просить его милостивого участия в улучшении их бренной доли. И как были шокированы и обозлены люди, когда вместо участливого высочайшего внимания их встретил ружейный залп прямой наводкой. Цели похода демонстрантов в “Звартноц” были всем известны. Их еще накануне озвучили на митинге у Матенадарана ораторы из новоявленного комитета “Карабах”: блокировать этот важнейший транспортный узел республики, чтобы центральное руководство наконец-то обратило внимание на проблему Нагорного Карабаха, выявило и наказало погромщиков армян. Но это справедливое желание явно досаждало верховному руководству, было весьма некстати, поскольку страна трещала по швам, и никакие прогрессивные реформы уже не могли спасти ее от катастрофы. Некогда великая страна – Советский Союз – агонизировала, в гонке с капитализмом социализм терпел позорное поражение. Центральное руководство еще и потому старалось “замолчать" проблему Карабаха, что в некогда великой стране было немало регионов, где отдельные народы и национальности отнюдь не испытывали восторга от жизни в “дружной семье народов”, чувствовали себя ущемленными, обманутыми и обделенными. Заострить внимание на этой проблеме значило создать прецедент, выпустить джина из бутылки, неосторожно и необдуманно открыть ящик Пандоры. Конечно, было предпочтительнее решить вопрос мирно и без кровопролития. Но это требовало усилий, самоотдачи, честности и бескомпромиссности. Самым легким представлялось решение вопроса силовыми методами. Однако это, в свою очередь, противоречило стратегическому курсу на демократизацию, провозглашенному самой партией. Робкие, неуверенные шажки по пути предоставления гражданских свобод и соблюдения прав человека после 70 лет тоталитаризма и диктатуры пролетариата даже в малых дозах дали эффект, аналогичный тому, который наблюдают пастухи, неосторожно выпускающие стадо на поле, поросшее вкусным хмелем. Наевшись этого корма, стадо становится буйным и непокорным, бычки затевают потасовки, норовят бодаться, без видимых причин кидаются друг на друга. Особо агрессивные, кидаются на людей, способны своими мощными рогами расшибить все, что встанет у них на пути. А самое страшное, если в этот момент опьяненное стадо вдруг по какому-то непонятному инстинктивному зову пойдет на поводу у самого активного обезумевшего самца. Разрозненные самостоятельные особи в одно мгновение преобразуются в бронетанковую колонну, несущуюся напролом. Эта страшная сила наэлектризована, глухо и мощно гудит, испускает импульсы и биотоки, заставляющие чувствовать себя неуютно всех, кто находится в зоне ее досягаемости. Экзальтация достигает апогея, когда появляется противодействующая сила, лучше организованная и экипированная. Поведение бунтующих масс и захмелевшего стада во многом похожи, хотя бы по своей непредсказуемости, эмоциональному напряжению, энергия их может вылиться в самые неожиданные формы. По существу поход в аэропорт, предложенный лидерами комитета “Карабах”, был неразумной формой протеста, тем не менее подхваченной массами. В этом парадоксе и заключается логика, а точнее ее отсутствие, психология толпы и захмелевшего стада. Кассета в студии продолжала выдавать в эфир события того дня. Было четко видно, как молчаливая угроза, исходящая от глухой стены солдат, блокирующих подходы к аэропорту, несколько охладила пыл идущих впереди демонстрантов. Возникло небольшое замешательство, замедлившее скорость движения людского потока. Но толпа потому и толпа, что не слушается и давит даже своих, если они мешают ее вольному течению. Сомневающиеся были мгновенно оттеснены назад, и голова колонны стала быстро разбухать, разрастаясь, как лавина, готовая к сходу. И в этот момент загремели выстрелы... Камера успела запечатлеть момент, когда несколько офицеров справа от стены солдат начали стрельбу по демонстрантам. Еще несколько секунд камера работала нормально, обрывочно показывая испуганные лица, панику, охватившую толпу, обратный ход лавины, в мгновение ока утратившей силу и мощь. Затем кадры запрыгали, свидетельствуя о том, что пришла пора спасаться и нашему оператору. Пленка закончилась. На этом завершилась и моя программа новостей. Студийная бригада, словно загипнотизированная, автоматически выполняла положенные операции. Все были ошарашены не столько увиденным, сколько тем, что стали невольными соучастниками сенсации, которая могла выйти им боком. Режиссер вместо обычной заставки врубил какой-то непонятный кадр из другой передачи, затем спохватился и дал на экраны обычную картинку, которая всегда шла после выпуска новостей. Принц датский снова философствовал о бренности жизни. Я вышел из студии, поблагодарил ребят, которые зачарованно смотрели на меня, то ли как на самоубийцу-камикадзе, то ли как новоявленного мессию. Лишь оператор, сыгравший решающую роль, с нескрываемым восторгом медленно, по слогам произнес: «Ну-ты-да-ешь, герой!» И крепко пожал мне руку. Судя по реакции студийной бригады, сенсация состоялась. Ошибаться я не мог. Опытные телевизионщики со стажем, как врачи, в большинстве своем циники, которых чрезвычайно трудно чем-нибудь удивить, и могут поставить диагноз передаче по самым поверхностным признакам. Перед ними постоянно предстают люди самых разных социальных слоев и положения, мировые знаменитости, выдающиеся художники и композиторы, писатели и поэты, высокопоставленные чиновники и руководители, они своими глазами видят, как они иногда беспомощны и смешны перед студийной камерой. Они предстают перед ними в своем истинном свете, без прикрас и макияжа. И если у них отвисли челюсти, значит, эффект был что надо. Теперь надо было избежать лишних вопросов и пререканий со студийным начальством. Не успел я выйти из студии, как увидел, что к студии бежит главный инженер студийного комплекса Карен Тамразян, которому по должности положено следить за нормальным состоянием аппаратуры, но который вменил себе в обязанность вмешиваться в порядок подготовки и хода передач. Его полное и потное лицо ничего хорошего не предвещает. Его обеспокоенность была продиктована инстинктивным чувством опасности и незнанием того, как вести себя в подобном случае. Христопродавец Иуда иерихонский переживал такие же душевные терзания. Из соседних студий выглядывали любопытные лица операторов, монтажеров, ассистентов, титровальщиц, самого разнообразного студийного народа. Слух о необычном для этого учреждения событии разнесся мгновенно. Многие на студийных мониторах видели наш выпуск. Опережая упреки Карена, я мимоходом сказал ему, что его это событие никак не коснется, и он может ночью спать спокойно. Потом забрал свой портфель и уехал из студии. Теперь надо было расслабиться, избавиться от напряжения последних часов и быть готовым ко всему. Впрочем, думать, как быть дальше, напрягать мозги я не стал. Повышенное нервное и физическое напряжение породило какое-то мистическое состояние отрешенности. Дома меня встретила жена Кара, встревоженная и испуганная. Она уже обо всем знала. Но причитать не стала. Знала она и о том, какие последствия могли меня ждать. За долгие годы работы в редакции газеты “Коммунист” она насмотрелась и наслушалась историй о том, что ожидает журналистов, посмевших отклониться от генерального курса. Когда мы встали из-за стола после ужина, с потолка вдруг прямо на то место, где я сидел, обрушилась люстра. Возможно, это было какое-то предзнаменование свыше. Я лег спать, наказав домашним меня не беспокоить и не отвечать на телефонные звонки. Ночью ко мне пришла Кара, влюбленно и нежно прошептала: “Я горжусь тобой!” Затем мы отдались магии любви и провели бурную ночь. Это оказалось лучшим способом снять пережитый стресс и напряжение. На следующий день я был свеж, бодр и невозмутим. Впрочем, было одно новое, непривычное ощущение — будто я змей, сбросивший старую кожу, и дожидаюсь, когда обрету новую. Проще говоря, я оказался в новой ипостаси. Старая форма была скинута из-за несоответствия новому содержанию. Противоречивые слухи и домыслы о происходящих событиях порождали всеобщий, еще не осознанный страх перед неизвестностью, давили на психику людей ничуть не слабее мощного механического пресса. Выложенный из белого туфа, Дом радио гудел, как растревоженный улей. Подробности и детали вчерашнего события знали уже практически все. Сарафанное радио оказалось вне конкуренции. Заметно изменилось отношение к моей скромной персоне. Меня внимательно разглядывали в транспорте и на улице по пути на работу, некоторые шушукались, кивая в мою сторону, пару раз я отчетливо слышал свою фамилию и имя в устах незнакомых мне людей. Неожиданное всеобщее внимание, любопытные взгляды были свидетельством того, что каша заварилась нешуточная. Ко мне подходили совершенно незнакомые мне люди и благодарили за вчерашнюю передачу. Позже я узнал, что это были родные погибших в аэропорту демонстрантов. В проходной Дома радио вместо обычного старшины милиции вневедомственной охраны почему-то стояли незнакомые офицеры в новенькой форме, которые усердно проверяли пропуска и удостоверения, из-за чего образовалась очередь и толкотня, чего здесь никогда не бывало. Еще вчера достаточно было показать корочку удостоверения или помахать им, чтобы можно было без всяких проблем пройти в помещение. Какой-то весельчак из очереди, увидев меня, иронично и громко возвестил: “Дорогу национальному герою Армении!” — от чего очередь расступилась и пропустила меня вперед. Тот же парень громогласно и со злорадством в голосе спросил: “Как, тебя еще не посадили?” Благополучно миновав контрольно-пропускной пункт, я явился в редакцию информационных программ, где почему-то не было обычного шума и ажиотажа, сопровождавших распределение телевизионных групп и корреспондентов по съемкам текущих событий, не наблюдалось. Заместитель главного редактора, увидев меня, сообщил, что я могу уходить домой, поскольку готовится приказ о моем увольнении. В свою очередь секретарь парткома заявил, что в 15:00 состоится собрание, на котором будет решаться вопрос о моем исключении из партии. Эти новости, способные выбить из колеи добропорядочного исполнителя, на меня никакого впечатления не произвели. Стало ясно, что ураган партийного гнева закрутился и набирает обороты. Как мне казалось, с партийным вопросом разобраться будет относительно легко. Хуже было бы, если бы какой-нибудь дотошный чиновник типа Завена Ивановича выявил административные нарушения, допущенные мною. Тогда бы мне не отвертеться. Но приказ о моем увольнении, подписанный заместителем председателя комитета, состряпанный впопыхах, никаких ссылок на имевшие место нарушения служебной дисциплины и подлог в выпуске новостей не содержал. Это давало мне возможность строить свою защиту юридически грамотно, открывало широкий простор для демагогических построений. Чисто из любопытства я поднялся на второй этаж, где располагался кабинет председателя комитета. Дверь была закрыта на замок. Никаких признаков присутствия людей за массивной дверью не было. Как и ожидалось, собрание первичной организации провалилось, ибо предложение об исключении из партии было встречено коллегами в штыки, что меня весьма обрадовало. Честно говоря, этого я не ожидал, так как среди членов первичной организации было много конформистов, тихих подхалимов и откровенных лизоблюдов. В виде компромисса мне вынесли выговор, разумно решив, что с этим серьезным вопросом лучше справится райком партии. Из райкома мое дело перекочевало в горком, из горкома в ЦК Компартии Армянской ССР. По мере возрастания инстанций, занимавшихся моим вопросом, росло и возмущение людей, и в частности сотрудников Гостелерадио. Пытаясь расправиться со мной, партийные органы лишь укрепляли мои позиции, сами нарядили меня в тогу гонимого, сделали из меня кумира масс. На возвышении перед Матенадараном, где регулярно проходили митинги, будущий первый президент Армении, “мертвоязычник”, как я его называл, — специалист по мертвым языкам исчезнувших народов — Левон Тер-Петросян, с которым я был знаком, произнес перед многотысячной толпой пламенную речь, клеймя позором тех, кто душит правду, и возвеличивая тех, кто не боится ее говорить. И приводил в пример меня. При этом он откровенно спекулировал, поскольку, придя к власти, точно так же и даже более изощренно стал преследовать меня. В Доме радио и телецентре развернулась кампания по сбору подписей в мою защиту, писались письма и обращения с требованием прекратить преследования журналиста, открыто выступившего против несправедливости и произвола. Через несколько месяцев после забастовки коллектива Гостелерадио, которая чрезвычайно напугала руководство, на работе меня пришлось восстановить. Пока я был отстранен от работы на телевидении, я не бездельничал. Надо было находить средства к существованию, основная тяжесть по их добыче временно переместилась на плечи жены. Но я старался писать и публиковать в газетах материалы, за что получал довольно скудный гонорар. При всем том, что человек пользуется популярностью и известностью, мало к кому в голову приходит мысль о том, что он порою нуждается в конкретной помощи и поддержке. Поэтому для меня было очень своевременным и нужным предложение главного редактора газеты «Гракан терт» (Литературная газета) Феликса Мелояна поработать у них корреспондентом. Директор одного из домов культуры по прозвищу «Санчо», которого я знал, предложил мне поработать у него преподавателем. Я понимал, что это была сугубо личная поддержка, они могли обойтись и без меня. И потому их порыв был достоин благодарности и уважения. То есть участие в моей судьбе люди принимали не только на словах, но и на деле. Так что повода проклинать судьбу у меня не было. Катавасия с непременным исключением из партии между тем дошла до ЦК Компартии Армении. За несколько дней до заседания меня проинструктировали: в ЦК явиться необходимо при параде. Но я явился в ЦК в джинсах. К этому времени я уже поднаторел в дискуссиях и имел свою концепцию защиты, полностью обоснованную и подкрепленную партийными документами. В частности Уставом партии, где черным по белому написано, что в обязанности члена партии, кроме всего прочего, входит и обязанность “говорить правду и только правду”. Против этого железобетонного аргумента не должно было устоять ни одно обвинение. Ведь, в сущности, я действовал в духе провозглашенной партией гласности и выполнял свой долг, предписанный уставом! И если я неправильно понял требования партии, то это не моя вина, а беда партии, которая не в состоянии растолковать, что же ей нужно, - и т.п. в том же духе… Однако бюро ЦК, которое вел второй секретарь Олег Лобов, — а материалы по моему делу готовил инструктор Гагик Арутюнян — будущий председатель Конституционного Суда, — не дало мне проявить мои ораторские способности. Олег Лобов своей манерой ведения бюро полностью оправдывал свою фамилию. Прежде всего он стал стыдить меня: мол, я неблагодарный человек, государство потратило на меня огромные деньги, дало мне образование, жилье и еще что-то, а я, вместо того чтобы преподавать детям музыку, без должного образования пролез в журналистику и помогаю смутьянам, подрывая своими действиями авторитет партии... Увы, осознавать степень моего падения и мою черную неблагодарность мне почему-то не хотелось. Мои возражения в духе того, что для занятий журналистикой достаточно иметь определенный уровень образованности и литературные способности, были с гневом пресечены. Исключить! — таков был вердикт партийного судилища. Хорошо, что не расстрелять! Слава богу, сейчас не 30-годы, а конец 80-х. Несправедливое решение бюро ЦК лишь подстегнуло во мне жажду справедливости. Я был готов к худшему, и для меня это решение не явилось неожиданностью. Грубый назидательно-укоризненный тон и солдафонская манера разбирательства лишь разожгли во мне азарт. Я был уверен, что рано или поздно буду победителем. Преимущество было на моей стороне, поскольку мне не надо было искать оправданий, доказывая свою правоту. Слишком неубедительны и поверхностны были предъявляемые мне обвинения. В суде, как в гонках с препятствиями, побеждает тот, кто лучше подготовлен, более профессионален и настойчив. Чуть ли не определяющую роль тут играет сила духа и убежденность. Конечно, я мог сдать свой партбилет и на этом поставить точку. Но я не мог позволить себе быть несправедливо осужденным, не желал быть изгнанным, хотел уйти из партии с высоко поднятой головой. Тем более, что эта тяжба давала мне редкую возможность общаться с людьми, в руках которых находились рычаги власти, от решений которых зависели судьбы миллионов людей. Какие они? Насколько соответствуют их личностные качества высокому положению, которое они занимают? Исследовательский дух настолько захватил меня, что незаметно стал доминирующим в схватке с парторганами. К сожалению, я редко встречал здесь действительно достойных людей. Партийный Олимп Армении оказался заселен отнюдь не богами, а обыкновенными, порою даже ничтожными людьми, пробившимися к кормилу власти. В обычной жизни это были ничем не примечательные люди, отличавшиеся от других только своим служебным положением. Только через год я получил ответ на свое письмо в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, в котором требовал пересмотра несправедливого решения бюро ЦК Компартии Армянской ССР об исключении меня из партии. Солидный конверт с правительственной эмблемой содержал извещение о том, что мой вопрос будет рассматриваться на заседании Комитета партийного контроля под председательством Бориса Пуго. Я торжествовал, поскольку, несмотря на советы опытных аппаратчиков, я не каялся и не просил о снисхождении. Более того, требовал аннулировать решение бюро как вопиющее проявление произвола. Это было неслыханной самонадеянностью и позерством в глазах умудренных опытом партийцев. Они откровенно не понимали, что такое внутренняя свобода и раскрепощенность, не знали, в чем заключается счастье самостоятельно принимать правильные решения в самые судьбоносные мгновения жизни. Средств на поездку в Москву у меня не было. В последние месяцы я ввел дома так называемый «режим жесткой экономии», поскольку уровень моих доходов резко упал. Но я старался придерживаться (И это у меня получалось!) наставления Конфуция о том, что благородный муж остается достойным и в бедности, и в богатстве. Оно то и помогло мне выбить служебную командировку за казенный счет. Это отдельная история, достойная описания. В Москве пришлось пережить горькое разочарование: рухнула надежда побывать в Кремле в качестве приглашенного лица, а не экскурсанта — Комитет партийного контроля располагался за пределами Кремля на улице Ильинка недалеко от него. Москва подавляла своими размерами, богатством и лоском, изнуряла суетой и бешеным темпом жизни. К моему удивлению, репрессированных по партийной линии в этом Верховном судилище партии было очень много. Запомнился опальный директор нефтеперерабатывающего завода из Баку, который чем-то не угодил Гейдару Алиеву, тогдашнему первому секретарю ЦК КП Азербайджана, члену политбюро ЦК КПСС. Узнав, за что меня исключили из партии, он искренне расстроился и запричитал: “Вай-вай! Наивный человек, разве можно из-за армян ставить под удар свою судьбу? Это же неблагодарные люди! Ведь в чем разница между азербайджанцами и армянами? Если азербайджанец хочет сесть на место своего руководителя, он делает так, чтобы тот пошел еще выше, а армяне стремятся вырыть яму тому, кто им мешает!” На мой вопрос, а как же его пример, он многозначительно ткнул пальцем вверх: “Меня хотят убрать сверху, а не снизу. На мое место должен прийти сын Алиева, Ильхам. У меня есть возможность поторговаться, получить как можно больше вместо должности. А это большая разница... Поживешь, сам убедишься, — напутствовал он меня. На мои расспросы о ситуации с армянами в Азербайджане он озабоченно покивал головой и сказал, что будет лучше, если они как можно быстрее уедут. Иначе жди беды. Его прогнозы вспомнились, когда в Сумгаите и Баку озверевшие банды учинили погромы армян. Когда подошла моя очередь, возникла небольшая заминка, поскольку я явился в Комитет партийного контроля с огромным пакетом, в котором находилась сборная модель старинного парусника, к которым я с детства питал романтическое пристрастие. Даже собственноручно сделал из дерева модель каравеллы Колумба. Так вот этот пакет негде было оставить, а входить в зал с ним было нельзя. Выручил все тот же директор Бакинского нефтеперерабатывающего завода, который вызвался подержать модель. Атмосфера в зале, не в пример Еревану, была более чинной, вежливость была не показной. Председательствующий обратился ко мне: “Мы рассмотрели ваш вопрос и пришли к заключению, что вас необходимо восстановить в рядах КПСС. При определенной корректировке ваших взглядов вы нужны партии...” Этого я не ожидал. Вот те раз! Что-то во мне отказывалось понимать происходящее. Я приехал сюда, настроенный на серьезный, нелицеприятный разговор, на штурм крепости под названием ЦК КПСС, а мне вот так просто говорят, что я восстановлен, да еще что я нужен партии! Такой головокружительный пируэт не вписывался в мои планы. Как гонщик, разогнавший машину на длинную дистанцию, и неожиданно вынужденный остановиться, чувствует, что машина теряет управление, и тормоза не слушаются, так и я почувствовал, как почва уходит у меня из-под ног. Сколько душевных и физических усилий потрачено впустую! Мои пламенные правозащитные претензии, мой боевой дух, амбиции, жажда справедливости – все было смято, раздавлено и пущено по ветру в одно мгновение. Это надо было переварить, осознать. Было от чего прийти в замешательство. Поднимаясь по иерархической лестнице партийного правосудия, я встречал одну модель поведения – установку на то, чтобы стереть меня в порошок. Здесь же, почти на вершине пирамиды, не только не осуждают моего поведения, но еще и утверждают, что такие люди, как я, нужны партии? Значит ли это, что еще не все закостенело и сгнило, что есть еще нормальные, мыслящие люди, которым знакома порядочность? В масштабности мышления и великодушии им нельзя было отказать. Впрочем, я мог ошибаться. Не исключено, что мое персональное дело для высших партийных чиновников было настолько мелким и несущественным, что высочайшее помилование было для него наиболее разумным и приемлемым решением. Но даже при таком раскладе отказать им в уме и дальновидности было невозможно. Я попал в идиотское положение. Вместо нареканий и разносов услышал лестную оценку своих личных качеств. Ведь когда на таком уровне говорят, что “такие как вы, нужны партии”, — это означает, что тебя оценили по достоинству. Правда, этого маловато, чтобы сделать человека неофита, фанатично преданного идее партийца. Так или иначе, я добился цели — победил в схватке с прихвостнями и лизоблюдами партаппарата. Но ликования не было. Радовало лишь то, что сумел сохранить достоинство, твердость, закалил характер и убедиться в верности своих принципов. В Комитете партийного контроля мне вежливо сообщили, что в ближайшее время в Ереване получат решение о моем восстановлении в рядах партии. Теперь надо было найти благовидный повод, чтобы сказать партии “адью” так, чтобы это не выглядело с моей стороны черной неблагодарностью. Признание в том, что я нужен партии, я услышал, но нужна ли партия мне, никто спросить не удосужился. А в Ереване, в Мясникянском райкоме партии, куда поступило мое дело, отношение ко мне изменилось как по мановению волшебной палочки. Прежде строгие и недоступные функционеры стали вдруг предупредительными, улыбались и сердечно поздравляли. Повод для выхода из опостылевшей мне партии подвернулся, когда меня пригласили, чтобы вернуть партбилет. В торжественной обстановке мне вручили пахнущую типографской краской совершенно новую красную книжицу. Моя книжка была потрепанной и содержала резолюции практически по всем видам партийных взысканий и наказаний. Замешательство возникло, когда я ровным голосом сказал, что отказываюсь брать новую книжку и требую вернуть мне старую, которая мне очень дорога. Торжество, не успев начаться, захлебнулось. Никто не знал, где моя старая книжка, где ее искать. Уговаривать меня и убеждать взять новую книжку, было бы крайне неосторожно и рискованно. Слишком много мифов, легенд, реальных событий вобрал в себя партбилет. На нем клялись, отдать его врагу, как боевое знамя, было верхом позора. В войну, идя на смерть, красноармейцы просили считать их коммунистами. На их имя выписывались партбилеты. И потому никто даже не рискнул возражать мне. Здесь же, под недоуменные и сочувственные взгляды, я написал заявление о своем выходе из партии. Делал я это со спокойной совестью. Мне было с ней не по пути, не желал быть статистом в партийных спектаклях. Через пару лет сама партия распалась, превратившись в своеобразный клуб бывших номенклатурщиков. История “Звартноца” получила широкую огласку благодаря разгоревшимся страстям в связи с моим увольнением с работы и исключением из партии. Она стала первой крупной победой в прорыве информационной блокады Армении и Нагорного Карабаха. Тем камнем, о который споткнулась агонизирующая советская идеология и пропаганда в республике. Путешествие по высшим партийным инстанциям многому меня научило. Прежде всего, ценить и понимать людей, уметь без лишних слов и сомнений делать то, что считаешь нужным. В этом немалая заслуга Степы Погосяна, поверившего в меня и подвигшего на бескомпромиссную борьбу. Все это пригодилось позже в других, не менее сложных и острых жизненных ситуациях, которые не заставили себя ждать. Но это уже другие рассказы.

Азербайджан в ООН Армянские эксперты говорят о том, что Армения должна была воспрепятствовать избранию Азербайджана в непостоянные члены Совета Безопасности ООН. Нужно понимать, что только деградированная и распадающаяся международная организация могла допустить такое продвижение Азербайджана по ступеням «статусности». Государство, откровенно заявляющее о готовности к войне, проводящее крайне агрессивную политику, дипломатию и пропаганду, разрушающее исторические памятники и кладбища на глазах у всего мира, становится кем-то больше, чем членом ООН. Нет никаких сомнений, что Азербайджан в полной мере воспользуется своим новым положением для проведения политики деструктивности. Армении не нужно этому воспрепятствовать, пусть происходит полный абсурд, и эти недоумки покажут свое лицо. США, Канада и Израиль отказались финансировать ЮНЕСКО, и правильно: организация, которая терпимо наблюдает за разрушением памятников в Азербайджане и в Турции, должна быть ликвидирована. Армения могла бы привести ООН и международное сообщество к пониманию, что ее позиция сильнее возможных решений этой демагогической организации, которая терпит геноцидные и расистские действия в различной форме. Нужно подрывать международные организации, одобряющие геноциды и расизм. В этом и должна состоять международная миссия Армении.

Курды и интересы внешних акторов Курдские политические деятели имеют значительную практику общения с Россией и в последние годы не питали иллюзий относительно возможности содействия со стороны России их движениям. Россия скорее интересовала курдские организации как страна дислокации их опорных баз, части политических эмигрантов, рентраслирования идей и пропаганды, получения вооружений и пространства для передвижений. После визита руководителя СВР Е.Пр имакова и руководителя ФСБ С. Степашина в Анкару осенью 1994 года и переговоров с представителями турецких спецслужб накануне проведения операции в Чечне, где Россия взяла обязательства невмешательства в курдские проблемы в Турции, курды окончательно сделали выводы о позиции России. Их подходы к России носят в настоящее время спокойный, уравновешенный и прагматичный характер. По словам официального представителя РПК в СНГ, «от России нужно взять все, что можно, не строя иллюзий». По выражению члена парламента Турецкого Курдистана Ростома Броева, «деятельность курдов в России более чем продуктивна, если иметь в виду реалистичность надежд и подходов. Ожидать большего от России сейчас невозможно». В аналитических кругах России и Европы сложилось устойчивое мнение о том, что Россия занимает вполне разумную позицию в отношении курдских проблем. Россия не обладает политическими и материальными ресурсами для абсорбирования основных организаций курдского национального движения, и ее действия могли бы стать ущербными в части ее собственной безопасности. Вместе с тем, спецслужбы России умело оказывают влияние и осуществляют контроль над курдскими группировками на территории России, что совместно с некоторым участием российских политиков Госдумы и политических партий в курдских акциях в Москве способствуют поддержанию ровных отношений с курдами. Эксперты совершенно верно считают, что для России гораздо важнее поддерживать дружественные отношения с Ираном, Ираком, Турцией и Сирией, нежели с курдскими движениями и организациями. Вместе с тем, поддержание отношений с курдами является полезным для России, особенно исходя из перспективы, когда, возможно, окрепшей и решившей свои военно-политические проблемы России будет необходимо оказывать давление на Турцию или Иран, а также на США на арене Ближнего Востока. Курдская проблема довольна сложна для России, которая столкнулась с множеством других проблем. Курдская ментальность никак не сопряжена с теми приоритетами, которые постепенно вырабатываются в России по мере укрепления российского государства, ее вооруженных сил и экономики. Рассмотрение политики России на Ближнем Востоке в последние годы позволяет оценить стиль и подходы России или, вернее, те приемы, которые Россия могла бы себе позволить. России гораздо удобнее иметь отношения с традиционными партнерами, предпочитая не очень разделять их по функциям и предпочтениям, тем более, что в настоящее время Россия имеет отношения с Израилем. Вряд ли России удастся сформировать устойчивые, обязывающие отношения с Иракским Курдистаном и, тем более, с курдскими политическими организациями в Турции и Иране. В этой ситуации, когда курды стали преданными партнерами США и Великобритании, трудно сформулировать позицию России за рамками вынужденного следования тем процессам, которые развиваются уже длительное время. Кроме того, в отличие от предыдущих этапов ведущие курдские партии и организации стараются не отмечать свои связи и контакты с Россией, чтобы не раздражать американцев. Возможно предпринять попытку осуществлять легитимные отношения с Иракским Курдистаном посредством сотрудничества с Израилем и Ираном, конечно же, в различных контекстах. Известно о существовании специально созданной группы по курдским проблемам с участием представителей спецслужб США и Турции. Данная группа сотрудничает со спецслужбами Великобритании, Германии, Швеции, Греции, Сирии. Примерно в начале 1998 года ЦРУ ставило задачу снять претензии Турции относительно деятельности в Армении курдских организаций. В связи с данными контактами в Стокгольме известно, что данная американо-турецкая объединенная специальная группа призвана также генерировать различные идеи и проекты по курдским проблемам. Нередко выдвигаются самые фантастические и нереальные проекты, относящиеся к организации массовых переселений курдов из отдельных стратегически важных регионов Турции и других стран. В частности, известны три идеи. Первая касается превращения района нефтяного месторождения Киркук в зону, находящуюся под международным контролем. В связи с этим Турция продвигает перед американцами планы иракского правительства по выселению курдского населения из данной зоны как дестабилизирующего элемента. США внимательно наблюдают за этим процессом, не выражая своей позиции. Видимо для Турции это является важным моментом в достижении компромиссов с Ираком по ряду вопросов. Другим проектом является выдвижение Турцией идеи о создании курдского национального очага в малонаселенных районах Южного Казахстана при соответствующем материальном участии США, Турции и других государств-доноров. Возможно этот проект связан также и со стремлением создания в Центральной Азии фактора давления на Россию (хотя это пока трудно объяснить). Наряду с этим выдвигается идея массового переселения турецких курдов в северо-восточный Ирак и предоставление этому государственному образованию до 30% доходов от иракской нефти (сейчас доля курдов составляет 13%, что игнорируется правительством Ирака). Предполагалось, что важную посредническую роль в этом проекте может сыграть Швеция, пользующаяся большим авторитетом среди курдов. Следует отметить, что перед Турцией стоит важная задача - не допустить создания условий для превращения курдских политических организаций и возможных курдских государственных организаций в партнеров и, тем более, в стратегических союзников США в регионе. Это вынуждает Турцию форсировать формирование турецко-израильского блока как безальтернативного стратегического союзника США в регионе, а также принимать целый ряд требований США в геостратегической и геоэкономической сферах. Для Турции является весьма тяжелым курдский фактор как инструментарий политики Евросоюза и ведущих европейских государств. Полноценное использование данного фактора американцами приведет к расчленению турецкого государства, чего не могут не понимать турецкие политики, отличающиеся предельной предметностью мышления. Вместе с тем, США так и не сумели достаточно убедительно выразить свою позицию по Иракскому Курдистану, что было со всей очевидностью обнаружено во время знакового визита Госсекретаря К. Райс в Турцию в апреле 2006 года. К. Райс была готова к самым сложным вопросам в Анкаре, но турки предложили гораздо более сложные постановки вопросов, что привело к пониманию того, что США ожидают очень тяжелые политические решения, к которым они совершенно не готовы. Несмотря на различные внешние политические условия, проблемы Косово и Иракского Курдистана выстраиваются в один ряд аналогичных проблем, которые сближены, скорее, не по содержательности, а по возможным способам решения. В связи с тем, что Турция не очень умело и эффективно, но все же последовательно продвигала на международной арене проект Косово, не исключается, что США пытались «обменять» Косово на Иракский Курдистан, хотя ввиду несопоставимости этих двух проблем с точки зрения интересов Турции, США должны будут употребить в этом «обмене» дополнительные политические ресурсы, возможно, в сфере обороны и экономической помощи. Вместе с тем, нужно отметить, что обеспокоенность США ухудшением отношений с Турцией из-за данного вопроса преувеличивается, если вновь напомнить, что США и Израиль заинтересованы не в интегрированном в регионе курдском государстве, а в долговременном изолированном его существовании. Возможно, именно с этими целями связано то, что, как утверждает Сонер Кагаптай (Soner Cagaptay) – ведущий исследователь «Вашингтонского института ближневосточной политики», США вовсе не собираются бороться с Рабочей партией Курдистана, с ее отрядами и действиями боевиков. Видимо, в современном мире различные инсургенты и «неподконтрольные территории» недостаточно ориентированы на оказание радикальных форм политического сервиса, поэтому данные функции будут приданы вновь признанным государствам в регионах. Не совпадают не цели и задачи, а время и средства для маневра. Вместе с тем, другие эксперты считают, что визит К. Райс в Анкару и параллельные переговоры между турецкими военными и Д. Рамсфельдом привели к тому, что Турция предприняла военную операцию против отрядов РПК и перешла границу Ирака, нанося удары уже на иракской территории. Но это вряд ли дает основание утверждать, что США предали курдов, так как, ставя цель ограничения деятельности РПК, американцы на самом деле укрепляют позиции других, более умеренных политических сил Курдистана, но и одновременно ставят радикалов в большую зависимость от политики США. Лидеры этого государственного образования вполне реалистично оценивают политику США, что стало фактором принятия решений в умеренном поведении курдов в период военной операции в Ираке, и пытаются не оказаться однозначно в американо-британо-израильской орбите. Президент Курдистана Масуд Барзани был приглашен в Китай, и это обстоятельство может оцениваться как попытки Китая войти в большую ближневосточную игру, которая, видимо, связана не только с проблемами нефти, но и задачами приобретения позиций в регионе, в чем роль курдов может стать достаточно высокой. Роль Китая может усилиться в «проекте» по сдерживанию амбиций Турции. Таким образом, США, пользуясь крайне тяжелым и порой безвыходным положением курдских политических организаций практически во всех странах Ближнего Востока, отсутствием реального влияния на курдов со стороны Евросоюза и России, и поставили целью создание в регионе сильного геополитического фактора в лице курдских государственных образований на основе федерализации. В связи с этим осуществляются меры по трансформации ведущих политических партий и организаций курдов в организации либерального и демократического характера в целях превращения их в политических партнеров и представления их как субъектов политической власти в курдских регионах. Не получив должной поддержки ни от одной из стран региона, курды вполне переосмыслили свою внешнеполитическую ориентацию и, несмотря на наличие некоторых традиционных политических лозунгов и тезисов, курдские организации в Ираке практически стали партнерами США и Великобритании, а Рабочая партия Курдистана находится в процессе переориентации в отношении США. Попытки Франции и Германии усилить влияние Европейского Союза на курдов уже не могут заинтересовать искушенных в политической борьбе курдских лидеров. Курдские организации попытаются сохранить отношения с Ираном, с Сирией и с европейскими структурами, но практически интегрируются в американо-британскую политику в регионе Ближнего Востока. К концу 2001– началу 2002 года в Иракском Курдистане сложилась политическая ситуация, когда под протекторатом США и Великобритании создано курдское квазигосударство. Иракский Курдистан постепенно трансформируется из периферийного региона Ближнего Востока и становится одним из ключевых точек напряженности, политических манипуляций и активного политического проектирования. Местная администрация – региональное правительство Иракского Курдистана - пытается проводить определенную политику, включающую ряд задач: включить Иракский Курдистан в качестве активного партнера в американо-британский проект подавления международного терроризма; расширение антииракской пропаганды; вывод проблемы Иракского Курдистана на международную арену; демонстрация данного государственного образования как потенциально-демократического, лояльного Западному сообществу; отмежевание от экстремистских, террористических организаций. Иракские курды и их две ведущие политические организации «Патриотический союз Курдистана» и «Демократическая партия Курдистана» связывают перспективу создания национального государства с политикой и интересами США и Великобритании. Ранее, особенно после неудачного восстания курдов в юго-восточных районах Турции весной 1998 года, основные политические силы курдского народа пришли к выводу о целесообразности на данном историческом этапе требования автономии на основе федералистских отношений в рамках Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Вместе с тем, курды пришли также к выводу, что их союзником и партнером в части данного проекта могут быть практически только США, а также Великобритания и Израиль. При этом следует принять во внимание, что иракские курды и их политические организации традиционно были тесно связаны с Ираном и получали помощь от этой страны в своей борьбе против режима Саддама Хусейна. Эти обязывающие связи продолжаются и сейчас, в связи с чем возрастает двойственность политики иракских курдов. Но в целом после событий «11 сентября» местная курдская администрация – региональное правительство Иракского Курдистана - все более проводит проамериканскую политику, даже выражая симпатии Израилю, предвидя военную операцию антитеррористической коалиции против Ирака. В частности, довольно часто в курдской прессе Ирак подвергается критике за поддержку вооруженной деятельности палестинцев и арабов в целом против Израиля, прежде всего, - интифады.

Недопустимое вмешательство врачей Не является ли утверждение о причастности современных азербайджанцев – основного населения Азербайджанской республики - к тюрскому этносу навязчивой идеей армянских ученых? Как в этом случае объяснить принадлежность подавляющей части азербайджанского населения Ирана к иранскому или переднеазиатскому типу, а также и то, что в недалеком прошлом большая часть данного населения была ираноязычной. По роду занятий мне приходилось знакомиться с материалами специальных исследований соматических особенностей различных этносов Кавказа, Поволжья и Центральной Азии, которые проводили ведущие советские ученые по указанию КГБ СССР и высших партийных органов. Элита азербайджанцев с пониманием воспринимала различные директивы советского руководства и предпринимала попытки внести коррективы в «историко-этнический код» своего этноса. Огромную роль сыграл в этой политике талантливый руководитель Советского Азербайджана в 40 – начале 50–х годов Мирджафар Багиров, имеющий иранское или ирано-татское происхождение. Мирджафар Багиров заложил основы политики, которая включала: расширение практики смешанных браков, насильственную ассимиляцию неазербайджанских этносов, раздельное обучение азербайджанцев и неазербайджанских этносов, предоставление азербайджанцам широких преимуществ в расстановке кадров. Одной из попыток М. Багирова скорректировать «историко-этнический код» азербайджанцев явилось принятие решения о медицинском вмешательстве в изменение форм черепов новорожденных детей азербайджанцев. Как известно, при рождении головы азербайджанцев имеют дынеобразную форму, что, по мнению некоторых представителей их элиты, оказывает воздействие на интеллект и работоспособность. По рекомендации группы врачей Исая Бенковского, Константина Дубровского, Беллы Цвейбель, Маркуса Берковича, Григория Бельского и Станислава Радзиховского, по инициативе М. Багирова Лаврентий Берия в 1946 году издает секретный указ №447/016 о порядке данного медицинского вмешательства. При этом, с 1951 года данная инициация осуществляется в обязательном порядке, без уведомления родителей. Это принесло некоторые результаты, но только косметические, что, однако, сыграло большую роль в преодолении некоторых комплексов (кстати, против данной инициации выступили врачи Исраэль Ханукаев, Сафар Мустафаев, Николай Серов, Арамаис Казарян, София Рошаль, Натан Маркус и Андрей Заиканов, которые были репрессированы). Много лет спустя после этого бесчеловечного эксперимента мне довелось беседовать с дочерью доктора И. Бенковского – известным в Баку невропатологом Марианой Бенковской, выжившими в сталинских лагерях доктором А. Заикановым и доктором Сафаром Мустафаевым. По их единодушному заключению данный способ коррекции черепов приводит к умственной неполноценности, как минимум к задержке умственного развития, возникновению психических заболеваний, таким последствиям, как быстрая утомляемость, невозможность заниматься сложными формами труда. Мне известно, что в 1972 году известный невропатолог доктор Наиля Адигезалова сделала официальное заключение о последствиях данной политики, ссылаясь на огромный статистический материал. То есть, эта практика продолжалась и после 1953 года и, видимо, продолжается и сейчас. Выводы доктора Н. Адигезаловой просто катастрофические. Нужно отметить, что данная политика все же привела к значительному изменению внешнего облика азербайджанцев. Мне приходилось неоднократно слышать презрительные характеристики со стороны своего начальства и работников КГБ СССР, ответственных за проведение этих бесчеловечных экспериментов над целыми народами (например, имелась секретная директива относительно поощрения браков между перспективными азербайджанцами и славянскими женщинами). Я привожу данные сведения и подробности, чтобы обосновать мою версию об изменении облика азербайджанцев в массовом порядке как государственной политики. Однако известно, что турки-огузы не характеризовались дынеобразными головами. Примером тому могут служить современные туркмены, которые по строению черепов не отличаются от иранских народов или армян. Я в служебном порядке имел консультации по данному вопросу, которые организовал по просьбе начальника управления КГБ СССР директор Института Востоковедения академик Б. Гафуров. Тюрки-огузы пришли в Переднюю Азию, располагая преобладающими иранскими чертами. Дынеобразные черепа – признак принадлежности к очень старым хамитским племенам Передней Азии. Интересно заметить, что по версии группы молодых азербайджанских ученых (публикация в журнале «Центральная Азия и Кавказ», Швеция), основу азербайджанского этноса составили не тюрки, а некоторые хамитские племена, оказавшиеся в нижней части Куринской равнины в результате походов арабов, в войсках которых они имели вспомогательное значение. Те, кто жил в Азербайджане, хорошо знают, что по стереотипу поведения азербайджанцы значительно отличались от, например, туркмен, узбеков или татар. Возможно, объяснение подлинного этнического происхождения современного населения Азербайджанской республики поможет правильно рассматривать политику и особенности данного государства и общества. Возможно, именно разделение азербайджанцев на различные племена обусловило усиление в азербайджанском обществе кланов и вообще кланового стиля политической и общественной деятельности, преобладание кланов над политическими партиями. Просматривая публикации о современном Азербайджане, следует отметить, что в Азербайджане не испытывают никакого интереса, например, к Ирану, арабским странам и, в целом, к исламскому миру. Однако азербайджанцы как общество и индивидуумы заметно дистанцированы и от Турции, несмотря на прежние иллюзии в отношении этой страны. Это довольно странно, и исследователям необходимо обратить внимание на эти особенности.

Деликатность Бжезинского Интернет переполнен перепечатками речи Збигнева Бжезинского, произнесенной 14 октября 2011 года во французской Нормандии при получении премии имени Алексиса де Токвиля, французского мыслителя и политолога начала XIX века, который тогда адекватно обрисовал настоящее и будущее тогдашней Америки. Данная речь, естественно, выдержана в весьма деликатном стиле и, по существу, является попыткой дополнить или скорректировать нынешние представления самих американцев и внешних наблюдателей о внешней политике США. Например, примечательны мысли о Китае: «Американская политика на новом Востоке не должна ограничиваться только китаецентричным концентрированием на взаимовыгодном особом партнерстве с Пекином; она также должна способствовать подлинному примирению и урегулированию между Японией – демократией и основным тихоокеанским союзником и партнером Америки – и Китаем, а также стараться смягчить растущее соперничество между Китаем и Индией. Только посредством сбалансированного подхода и воздержания от потворствования материковым азиатским конфликтам США могут обеспечить для себя длительную стабильность в Азии и способствовать решению собственной проблемы Азии, стремящейся к социальной и политической современности». Вроде бы, предполагается некая сбалансированность между интересами ведущими государствами Азии, что позволит США проводить в этом обширном регионе эффективную и успешную политику. Но это такого рода сбалансированность, когда предполагается активное подключение государств Азии к стратегии глобального сдерживания Китая, и З. Бжезинский дает понять, что данную политику сдерживания нужно проводить в более мягком режиме, что означает более разумную и эффективную политику мобилизации всех возможных партнеров в части этой политики. Но интерес представляют и высказывания политолога относительно Турции: «Ту же самую стратегическую цель обновленного и укрупненного Запада можно применить и к Турции. Это наиболее желательно – видеть Турцию как будущую часть Запада – по трем причинам. Во-первых, турецкая внутренняя демократизация и распространяющаяся модернизация является свидетельством того, что ни демократизация, ни модернизация несовместимы с исламом. Во-вторых, турецкая приверженность мирному сотрудничеству со своими ближневосточными соседями совпадает с интересами безопасности Запада в этом регионе. В-третьих, Турция становится все более западной, все более светской, и при этом также остается исламской, и такое сочетание может подорвать призыва исламского экстремизма и обеспечить региональную стабильность в Средней Азии не только для своей собственной пользы, но и на пользу Европе и России. Вдобавок, демократическая, светская и при этом исламская Турция может стать самым влиятельным фактором, поддерживающим и стимулирующим стремление арабских государств к стабильной демократии». Это просто уникальное высказывание, даже на фоне многочисленных публикаций и политических разработок в США относительно Турции. В отличие от высказывании о Китае, эта часть речи переполнена цинизмом и нескрываемыми антироссийскими целями. Автор лишает Турцию шансов на принципиальное сочетание модернизации и демократизации с исламом. Ранее в американской литературе данный тезис воспроизводился гораздо более сдержанно и ограниченно. Это сигнал всем тем, кто видел в исламских тенденциях в Турции фактор дистанцирования от Запада. Приводится совершенно ложная и демагогическая мысль, что Турция играет важную роль в демократизации стран Ближнего Востока, что представляется полной чепухой. И, наконец, утверждается, что Турции все еще имеет перспективу в Средней Азии, что непосредственным образом противоречит кардинальным интересам США, которые зарезервировали этот регион за собой. Хорошо известно, что З. Бжезинский имеет давние и тесные отношения с турецкими экспертами и политиками, и его интерес к Турции всегда и во всем был ориентирован на антироссийскую политику США и Запада в целом. Как видим, даже столь респектабельные политологи могут позволить себе откровенный блеф. Это еще раз подтверждает то, что американские политологи и политические разработчики используют широкую публичную арену для демонстрации «неофициальной» политики США, причем в игровом режиме.

Бизнес на курбан-байраме Бывают совпадения, которые случайными никак не назвать. Они являются отражением многолетней работы и тесной сплоченности собравшейся команды единомышленников. В один и тот же день Voskanapat.info получил практически идентичную информацию из двух постсоветских государств: России и Беларуси. Процитируем отрывки из этих писем. «Дорогие друзья! Возможно, вам будет интересно знать, что в последние дни из Калмыкии в Азербайджан вывозится огромное количество овец. По нашим данным, счет идет на десятки тысяч. Заправляют этой операцией прибывшие из Баку представители духовного управления мусульман Азербайджана, а также уполномоченные ими местные люди. Закупают целыми отарами, выплачивая в среднем за одну овцу одну тысячу семьсот – одну тысячу восемьсот рублей». «Уважаемые друзья! Не знаю, насколько эта информация интересна и может пригодиться, но уже несколько дней, как Азербайджан в огромных количествах закупает у нас овец. К нам прибыли азербайджанские монахи, хотя ведут себя они как самые настоящие пьяницы купцы. Овец закупают огромными партиями, грузят их в специальные машины и отправляют в Азербайджан. Платят в среднем 200 тысяч белорусских рублей (примерно 40 американских долларов) за каждую овечку». Мы попробовали сопоставить данную информацию с существующими в Азербайджане реалиями. К нашему удивлению, выяснилось, что в данное время килограмм баранины в этой республике стоит от 12 до 14 долларов США – 10 манат и больше. Выяснилось также, что за последние три месяца стоимость баранины в Азербайджане увеличилась примерно на тридцать процентов, что никак не соответствует заверениям президента этой республики о резком увеличения продукции сельского хозяйства, в том числе и животноводства. В связи с повышением цен на мясо и мясные продукты, азербайджанская пресса на чем свет стоит ругает местных чиновников, производителей и крупных фермеров. Однако теперь мы вправе утверждать, что к взрывному росту цен на мясо в Азербайджане местные производители не имеют никакого отношения. Цены на мясо в этой республике взвинчиваются искусственно, и делается это усилиями шейх уль-ислама гаджи Аллах Шукюра Паша-заде. Как раз к религиозному празднику курбан-байрам – праздник жертвоприношения, во время которого верующие обязаны принести в жертву животное. Понятно, что в этот день в Азербайджане закалывается несколько десятков тысяч овечек, и шейх уль-ислам решил погреть руки на религиозном ритуале. По самым скромным подсчетам, «прибыль» алчного шейх уль-ислама от одной только белорусской овечки составит не менее двухсот пятидесяти долларов. Учитывая общеизвестный факт нелегального освобождения шейха от уплаты таможенных пошлин в Азербайджане, можно смело утверждать, что операция «гоюн» гарантирует Паша-заде прибыль в несколько миллионов долларов. Нам не известно, занимался ли Аллах Шукюр Паша-заде этим доходным бизнесом в предыдущие годы, хотя мы хорошо осведомлены о его бизнес деятельности в других сферах. Так, каждый школьник в Азербайджане знает о картофельном бизнесе шейх уль-ислама Паша-заде. Общеизвестно также, что импорт строительного металла в Азербайджан полностью сосредоточен в руках духовного лидера этой республики. Менее известно, что шейху принадлежит сеть книжных магазинов религиозной литературы «Сунна», продающих литературу, в том числе и экстремистского содержания, в Дагестане, на Северном Кавказе, в Татарстане, Башкортостане. Поразительно, но высокопоставленное духовное лицо шиитского толка продает литературу, предназначенную исключительно для исповедующих суннизм мусульман. В Азербайджане многие могут назвать принадлежащие шейху и его брату Джаванширу Паша-заде рестораны, гостиницы, земельные угодья, и даже публичные дома. Руководствующийся принципом «деньги не пахнут», шейх уль-ислам Паша-заде не гнушается ничем: о торговли выделенными Саудовской Аравией Азербайджану квотами на хадж до обыкновенных рейдерских захватов понравившихся ему домов и строений. Теперь шейх уль-ислам Паша-заде занялся более привычным делом – торговлей скотом. Что ж, дело прибыльное, особенно в курбан-байрам. В самом деле, кому, как не шейху, зарабатывать на религиозном празднике. Впрочем, и на подаяниях тоже. Ибо шейх Паша-заде давно уже научился попрошайничать. Раскидавший по всем мечетям и пирам незир гутусу (ящики для пожертвований), шейх пару лет назад после отчаянной борьбы отстоял право не платить налоги с собранных попрошайничеством денег, равно как и не интересоваться собранной суммой. Кому, в действительности, какое дело, сколько манатов шейх уль-ислам почти всей Азербайджанской республики собирает ежедневно у своей паствы? Нам, откровенно говоря, масштабы побирательского бизнеса шейх уль-ислама Паша-заде тоже неинтересны. Куда более привлекательна новая тенденция в Азербайджане, когда министры этого государства нанимаются в споуксмены шейх уль-ислама. Так, явно посвященный в тайны массовых закупок шейхом овечек в России и Беларуси, министр сельского хозяйства Азербайджана Исмет Аббасов заявил на пресс-конференции, что «к празднику курбан-байрам (6–7 ноября - Л. М.-Ш.) население Азербайджана не будет испытывать никаких проблем с приобретением мяса и мясных продуктов». Непонятно только, при чем здесь Исмет? Обеспечение Азербайджана мясом на период приближающегося праздника целиком и полностью является заслугой шейха Пашазаде. Это он, полковник КГБ под кличкой Фролов, воспользовавшись старыми связями, приобретает овечек, он их переправляет в Азербайджан, он же организует их реализацию у мечетей, он же, согласно традиции, получит обратно шкурки овечек и вновь реализует их специализированным предприятиям. Безотходному бизнесу ненасытного шейха Исмет может только молча завидовать, не более того. Но споуксмен шейха – министр Исмет Аббасов, кажется, и сам уже понял, что перестарался. Испугавшись, что завтра его еще и обвинят в неоправданном искусственном завышении цен на праздничное мясо, он поспешил заверить журналистов, что «министерство сельского хозяйства не занимается ценообразованием, этим занимаются другие государственные структуры». Полуправда из уст азербайджанского министра – уже прогресс: министерство сельского хозяйства Азербайджана не доросло еще до того, чтобы формировать цены на принадлежащую шейху продукцию. Пусть даже продукция эта имеет сельскохозяйственное происхождение. Но вот с заявлением о том, что возглавляемое Пашазаде духовное управление является государственной структурой, И. Аббасов явно переборщил. Духовное управление мусульман Кавказа, как пышно именует свою контору не управляющий даже мусульманами Азербайджана Пашазаде, является общественной организацией. Превращенной усилиями его дважды пожизненно избранного главы в мощную и разветвленную структуру по вымогательству денег у населения.

В Азербайджане проходит общереспубликанский молодежный театральный фестиваль под патронажем депутата Жале Алиевой. Информационный партнер мероприятия сайт «Azxeber.com» публикует интервью с режиссерами и актерами конкурсных постановок. «В спектакле маленькая девочка имеет любимую игрушку по имени Андраник и она понимает, что он враг. В конце пьесы, девочка решает повесить «Андраника»,- рассказывает режиссер Бахруз Ахмедли и отмечает, что счел целесообразным повесить «Андраника» в пьесе, «потому что так надо, мы должны уметь не прощать». Исполнительница главной роли Сабина Гасанова в свою очередь рассказала: «Я бы назвала эту пьесу не «Моя вражеская игрушка», а «Вражеская игрушка моя». Мы возвеличиваем врага в собственных глазах. Однако, представив их игрушками, нам будет легче не придавать им большого значения. Во всяком случае, при таком подходе, мы оценивали бы их более реально». На замечание азербайджанского журналиста о том, что играть с вредоносными игрушками изначально неправильно, Сабина Гасанова ответила: «Я согласна, поскольку армяне принадлежат к тому типу, который наносит вред человеческому организму и мозгу». На вопрос, сыграла бы она армянку-патриотку, Сабина Гасанова ответила резким отказом и пояснила: «Если поступит такое предложение, сразу станет ясно, что за спиной у предлагающего стоят армяне».

Абхазцы и осетины разочаровали Москву В администрации президента России формируется мнение о дальнейшей судьбе Абхазии и Южной Осетии. Центральными фигурами переосмысления сложившейся ситуации являются «серые кардиналы» администрации. При этом роль давнего ревнителя интересов Грузии Е. Примакова минимизируется, и его роль принадлежит теперь более молодым функционерам. Данная тема постоянно подбрасывается Совету Безопасности и МИД при аргументации по поводу использования американцами и европейцами в качестве рычага давления на Россию. Делаются попытки принудить В. Путина размышлять на эту тему в направлении возвращения Абхазии и Южной Осетии под контроль Грузии в той или иной форме. Видимо эти идеи получат развитие в дальнейшем, но уже сейчас грузинским оппозиционерам предлагается следующая схема: при благоприятных для России условиях в отношениях с Грузией Россия предоставит возможность начала диалога между Грузией и двумя республиками при соблюдении некоторых признаков самостоятельности, потом включение их в грузинскую государственность. Естественно, Россия обеспечит себе необходимые рычаги управления ситуацией. Легитимность дислокации российских военных баз и объектов в Абхазии и в Южной Осетии, для чего необходимо признание Грузией, станет ценой за возвращение прежнего положения. Никакие усилия русских по наращиванию своего военного или экономического присутствия не могут быть основаниями для сомнений. В Москве все еще нет решения, но данная тема находится в повестке обсуждения. В этом не может быть сомнений. Главной проблемой в этом направлении является амбициозность абхазской элиты, и до сих пор в Москве не имеют должных рекомендаций для нивелирования этой проблемы. Создается впечатление, что русские не пытаются урегулировать отношения с Абхазией, надеясь на развертывание данной дискуссии. По поводу Южной Осетии таких проблем вообще нет, и вполне возможно, что обе проблемы будут решаться раздельно. Все более слышны предложения «об обмене Южной Осетии на Абхазию». Так мыслится некоторым политическим авантюристам в Москве. Опережая события, можно в качестве резервного варианта выдвинуть предложение о воссоединении Южной и Северной Осетии. Если В. Путин будет избран президентом, нет сомнений в том, что данная тема будет очень скоро развернута, но не очевидно, что для решения проблемы в пользу Грузии. В Москве есть достаточно много ответственных людей, которые понимают бессмысленность этих намерений, но вряд ли сейчас эти люди имеют обязывающие отношения с Абхазией и Южной Осетией. Отделение Абхазии и Южной Осетии от Грузии уже принесло Армении огромный ущерб в части ее связей с внешним миром. Теперь пытаются растянуть деблокирование еще на два–три десятилетия. Вся эта возня по поводу возражений Грузии о вступлении России в ВТО - ни что иное, как попытки нанесения ущерба одними политическими группами другим в Москве, и не более того. Из-за этой внутренней московской борьбы происходит дестабилизация во всем регионе. Это приведет к реакции и на Северном Кавказе, в этом не может быть сомнений.

Найден ли коридор в Южной Азии Администрация Дж. Буша заявляла, что США заинтересованы в создании значительного перетока электроэнергии и других энергоресурсов из Центральной Азии в Индию, что, несомненно, было вызвано стремлением ограничить доступ Китая к ресурсам данного региона, а также России, что имело второстепенное значение. На днях, как сообщали СМИ, госсекретарь Х. Клинтон во время визитов в страны Центральной Азии заявила, что данный проект актуализируется. То есть очевидно, что США возвращаются к определенными планам по Центральной Азии. Но за последние 5–10 лет произошли существенные изменения в Южной Азии, что вызвано политикой Пакистана, который «пришел к выводу», что, помимо Турции, он также может претендовать на роль региональной державы и более того. Таким образом США нет большого резона обеспечивать электроэнергией и топливом совершенно враждебное им государство, обладающее ядерным оружием. Пакистан хронически убыточен по энергоресурсам, что представляется одним из факторов сдерживания экономического и социального развития этой страны и, в особенности, он нуждается в относительно недорогих ресурсах. Можно допустить, что США пытаются создать мощный рычаг контроля над Пакистаном, с помощью центрально-азиатских энергоресурсов, тем более, что коридор перетока этих ресурсов через территорию Афганистана выглядит очень сомнительным. Но вряд ли этот проект ориентирован на Пакистан, наряду с Индией. Скорее всего речь идет или преимущественно, или исключительно об Индии - важнейшем партнере США в Южной Азии для противовеса и сдерживания Китая. Вопрос в том, каким образом эти ресурсы достигнут Индии? Возможно США и Индия задумали отделить от Пакистана Северный Кашмир и поставить его под контроль либо путем воссоединения с Индией, либо путем создания самостоятельного государства. Именно Кашмир мог бы стать коридором для перетока энергоресурсов Центральной Азии в Индию. В связи с этим можно попытаться рассмотреть данный проект в отношении Кашмира как первый этап фрагментации Пакистана. Это очень опасная игра, но технически и политически возможная.

Уязвимость власти в Азербайджане В столь сложный и уязвимый момент для правящего режима азербайджанская оппозиция проявила нерешительность, неспособность обеспечить скачок в массовых выступлениях, не сумела объединить усилия. Демонстративные заявления и собрания лидеров оппозиции только порождает иллюзии о существовании единого оппозиционного блока партий и организаций. Политическая активность охватывает только городские слои населения, отдельные группы населения. Речь идет о социальной базе оппозиции. Оппозиция не является серьезной проблемой для команды «семьи» Алиевых. Существует уверенность, что власти сумеют не допустить крупного политического успеха оппозиции. В настоящее время в Азербайджане проявлены совершенно новые угрозы для правящего режима. В стране наблюдается начало административно-политического разложения, развала власти на системном уровне. Эти процессы затронули не только гражданские системы управления, но и силовые структуры. Имеется информация о частых проявлениях недовольства в провинции и в вооруженных силах. Ситуация в прифронтовой полосе для азербайджанского командования стала неуправляемой. В любой момент может возникнуть вооруженный конфликт. Это объясняется неудовлетворительным состоянием вооруженных сил, высоким уровнем коррупции, конфронтацией между различными группировками офицеров и между Министерством обороны и Министерством национальной безопасности. Руководители обоих силовых структур имеют президентские амбиции. Глава МО и глава МНБ установили многочисленные контакты с центрами концентрации власти и финансовых ресурсов в правящей партии «Новый Азербайджан», с посольствами США и Турции, с определенными политическими организациями и фондами в Турции, интегрированными в государственные структуры. Пока силовые структуры в целом остаются лояльными к «семье» Алиевых, так как их лидеры не будут иметь служебной и политической перспективы, если к власти придут противники нынешнего режима. Ситуация в вооруженных силах активно используется всеми заинтересованными группировками в Азербайджане – официозом и оппозицией. Пока можно с уверенностью говорить о том, что клан Алиевых без особого труда сохраняет контроль над ситуацией. За последние годы в данный клан влились многие представители политического и предпринимательского классов, вокруг клана сформировалась новая бюрократия, которая характеризуется прагматизмом и отсутствием иррационального мышления. Практически, национальной идеей для новой азербайджанской бюрократии стала нефть, нефтяные проекты. Это выполняет консолидирующую роль. Правящий клан обладает многими возможностями для ограничения деятельности и подавления оппозиционных сил. Даже если учесть, что оппозиция сумеет в условиях внешнего контроля над президентскими выборами добиться второго тура выборов и собрать до 35–45% голосов, то и это не решает проблемы ротации власти. Азербайджанское общество до предела маргинализированно, представляет собой совершенно дезорганизованную массу населения, не проявляющего интереса к политике. Лишь до 2500 человек составляют слой политически и социально активных людей, могущих оказать значительное влияние на политические процессы. Оппозиционные группы готовятся к выборам и пытаются обнаружить источники финансирования в России, Турции и США. Можно с уверенностью утверждать, что оппозиция в первом туре не сумеет выдвинуть единого кандидата и обречена на формальное участие в выборах. Внешние заинтересованные силы также разобщены. США и Великобритания приняли принципиальное решение поддержать «семью» Алиевых. Турция, поддерживая партию «Мусават» и ее лидера Ису Гамбара, не станет порывать контактов с тесных связей с «семьей» Алиевых. Иран и Россия несомненно заинтересованы в сохранении у власти «семьи» Алиева. Армения прилагает немало усилий для поддержки нынешнего правящего режима в Азербайджане. Этнические меньшинства в Азербайджане (лезгины, талыши, дагестанцы, иранские этнические группы, курды), составляющие не менее 35% населения, весьма озабочены перспективой прихода к власти крайне-националистической партии «Мусават», проповедующей политический тюркизм. Население, в целом, опасается хаоса и беспорядков и связывает сохранение стабильности с правящим режимом. Смена власти в Азербайджане может произойти только в условиях военного государственного переворота или в результате заговора внутри правящей партии «Новый Азербайджан». Усилия Гейдара Алиева, в свое время привели к превращению данной партии из бессловесной пропрезидентской корпорации в реальную политическую группировку. В партии «Новый Азербайджан» возникли относительно автономные «центры» власти, которые представляют собой партнерские «связки» представителей нахичеванского и других кланов, обладающие крупными состояниями и претендующие на более важные позиции в политике и в распределении нефтяных доходов. Многие лидеры этих «центров» власти откровенно выступали против намерений избрания Ильгама Алиева президентом. Они предлагали серьезно рассмотреть вопрос о поддержке злейшего врага «семьи» Алиевых бывшего спикера парламента, проживающего в США, мультимиллионера Расула Гулиева, который также является по происхождению нахиджеванцем. Даже вполне лояльные к Ильгаму Алиеву видные деятели правящей партии проводят «альтернативную» политику, установив контакты с представителями оппозиции и дипломатами США, Великобритании и Турции. Можно было сделать вывод о том, что «семье» удастся сохранить власть. Во многом это зависит от способности клана перераспределять ресурсы в рамках всех властных структур. Это уже стало происходить не очень «справедливо» по оценке некоторых центров власти в Азербайджане. Вместе с тем, в различных кругах и группировках Азербайджана выражается готовность устранить от власти И. Алиева и его окружение силовым путем. Время от времени И. Алиев получает информацию о таких настроениях и намерениях, но все еще не ясно, насколько эта информация отражает реальность или представляет собой шантаж со стороны тех или иных амбициозных кругов. И. Алиев пытается усилить контроль над силовыми структурами, но этого пока не удается.

Армянские плачи. Часть 3. Беженцы

Армянские плачи. Часть 2. Геноцид 1915 года