Pandukht

Люди Кашатаха Путешествие по местам, куда, как казалось, цивилизация еще не могла ступить Минувшим летом мы с сыном совершили путешествие по Кашатаху, отправившись в дорогу вместе с Тиграном Кюрегяном, одним из инициаторов заселения освобожденных земель Арцаха. Тигран – основатель более десятка деревень на значительной части севера Кашатаха и в долине реки Дутку в Карвачаре. Он был депутатом Верховного Совета – первого парламента независимой Армении, депутатом НС НКР в 2000-2005 годах. Но "депутатский" блок биографии меркнет перед вкладом Тиграна в дело заселения, которому он посвятил свою жизнь. Живет он в Бердзоре с супругой Анаит почти аскетически. Сын и дочь учатся в Ереване. Отведав меда и сыра с Кашатахских гор, мы сели в известную всему Арцаху (и его автоинспекторам) зеленую "Ниву" Тиграна, на правой дверце которой красуется надпись "Менк" ("Мы") по имени созданного Тиграном Союза сельской взаимопомощи, и отправились на север Кашатаха – к ущелью реки Шалуа. Тому, кто не бывал здесь, трудно представить бесконечно вьющийся вдоль зеленеющих склонов серпантин дороги, сотни поворотов которой, как водоворот, втягивают тебя в лоно ошеломляющей своей красотой природы. "Бархатные" леса плавно перерастают в альпийское высокогорье. Останавливаемся у родника, чтобы запастись водой для машины, которой давно уже пора соорудить памятник – столь много добра в прямом смысле принесла она людям. Еще 30 километров пути, и мы в селении Вардут. Здесь действует небольшая больница, построенная для оказания экстренной медпомощи жителям северных сел. От Вардута на север дорога становиться сложнее, а рельеф местности еще более пересеченным. Через полчаса мы в селе Вазгенашен в гостях у Артака Кюрегяна. Несколько лет назад Артак, давно живший в Кашатахе, "подустал" и переехал в места полегче. Личный пример многих арцахцев свидетельствует – у покинувших освобожденные земли поселенцев жизнь как-то не "клеится". Вот и Артак, растеряв созданное в Кашатахе состояние, вернулся, чтобы начать все заново. Дай бог ему удачи и большой крепости духа, ему есть ради кого стараться - родился еще один сын. Основной, да простится мне, человеческой достопримечательностью Вазгенашена является его староста Самвел Гюлзадян – уважаемый в Ереване архитектор с квартирой у Оперного театра. В 1994 году он переехал из Еревана в еще совершенно пустое село и хотя до прошлого года жил там без электричества, сумел создать прекрасное хозяйство, воспитал, дал образование детям и даже продолжил карьеру архитектора. В своем кашатахском жилище он выполняет заказы на проект новых зданий столицы. Пока Тигран беседовал с Самвелом, который вместе с ним стоял у истоков создания союза "Менк", мы с сыном навестили близких ему людей – уроженца Сарушена (Арцах, Мартуни) Мишу Балаяна, директора школы в соседнем Мовсисашене, и его супругу Глафиру из Мартакертского села Дрмбон. После 14 лет жизни без электричества сегодня наконец у них есть свет и телевизор. Далее маршрут пролегал через глубокое лесистое ущелье реки Шалуа, где даже в яркий солнечный день царит величественный полумрак. После доброго получаса пути ущелье, а с ним и лес расступаются, и мы въезжаем в село Карут. Жителей здесь немного, но заботливое присутствие человека ощущается сразу. Вдоль дороги узкая полоска вырубленных деревьев, по которой в ближайшие села верхнего течения реки Шалуа пришло электричество. Вырубка была мерой вынужденной. За почти два десятилетия буйный рост леса подавил своей силой множество старых коммуникационных линий и поселенцам пришлось заново прокладывать и возводить жизненно важные инфраструктуры. За Карутом "Нива" Тиграна остановилась у средневековой церкви села Шалуа. Простое строение стоит полуразрушенным, но жители окрестных сел приходят сюда помолиться. В этом селе несколько лет назад поселился Джаник Саргсян. Родом из Армавира, он был успешным предпринимателем средней руки. Жил в Ереване, занимался грузоперевозками, но в одночасье, как это, увы, нередко бывает, потерял почти все как в материальном, так и в человеческом плане – мнимые друзья отвернулись, оставив его в одиночестве. Но Джаник не отчаялся, не покинул Армению и не пополнил ряды тех, кто хулит Родину за собственные неудачи. Когда-то, много лет назад, он был в Кашатахе и сохранил прекрасные воспоминания о красоте и непочатых возможностях края. Тогда это были просто восхитительные впечатления, но, когда Джаник, как казалось, был уже у порога полного краха, он вспомнил, что есть Кашатах, на последние средства нанял грузовик, погрузил в него оставшуюся мебель и отправился навстречу новой жизни. Жилые дома на севере Кашатаха часто оставляют желать лучшего, и дом, доставшийся Джанику в Шалуа, не был исключением. Многие бы ужаснулись, но Джаник принялся за работу, возвел хлев, хотя денег на скот еще не было, построил погреб. В селе, где с момента основания не было электричества, установил небольшой генератор, давший ему одну-две лампочки света, возможность слушать радио и заряжать батареи. Супруга Джаника, присев у пианино, начала играть Баха и Моцарта. Все, даже сидевшие с нами за столом животноводы, замерли: столь необычными и утверждающими были звуки классической музыки там, куда, как казалось, цивилизация еще не могла ступить. Дети Джаника, а их четверо, в полной мере ощущают себя хозяевами новой земли, уверенно разъезжая на соседских лошадях по всей округе. Младший сын родился буквально за пару недель до переезда в Кашатах, но старшие сыновья, не один год проучившиеся в ереванской школе, не особенно по ней скучают. На их лицах нет и намека на чувство неполноценности в связи со "сменой жизненной обстановки". Незадолго до этого Тигран Кюрегян благодаря щедрому пожертвованию пожелавшей остаться неизвестной австрийки помог поднять с нуля хозяйство Джаника. Сегодня у семьи семь голов рогатого скота, пчелы. В Шалуа доехать сложно – десятки километров по грунтовой дороге, магазинов стройматериалов там тоже нет. Чтобы отремонтировать дом, Джанику пришлось прибегнуть к средневековой технологии смешения глины с золой. Полученный раствор оказался очень эффективным. Из Шалуа мы направились в село Вериншен, где нас ждала встреча с Артаком Ованесяном - для него заселение было логическим продолжением войны, через которую он доблестно прошел до конца. Дочь Артака, закончив факультет востоковедения ЕГУ, вернулась к родителям и преподает в средней школе селения Шалуа. Завидев зорким глазом зеленую "Ниву" Тиграна, Артак стал быстро спускаться к нам с высокогорных лугов, поднимающихся прямо к вершинам Цавдейского хребта. Я была заворожена простотой и величием души и быта этих людей. Темные тона стен и мебели, множество книг удивительным образом сочетаются с теплотой ковров и всей атмосферой семейной обстановки. Есть еще телевизор, питающийся от двух панелей с солнечными батареями. В Вериншене нам предстояло познакомится с Кареном Бадаляном, занимающимся животноводством и производством сыра. Сыр его марки - "Бадалянакан Карененц" - пользуется большим спросом в магазинах райцентра Бердзор. Дочь Карена – ученица третьего класса не только с удовольствием позировала перед фотоаппаратом, но и гордо показала кашатахскую районную газету "Меран", в которой были опубликованы сочиненные ею стихи. Возвращаясь в Бердзор, Тигран несколько отклонился от пути и проехал через селения Антарамеч и Азарапат. В Антарамече обитает всего несколько семей, они используют для передвижения лошадей, поэтому дорога почти полностью заросла. Машина в прямом смысле таранила зеленый массив, а сама дорога на протяжении многих километров казалась тоннелем, прорубленным в сплошной зеленой массе. После "джунглей" Антарамеча мы попали в царство глины – Азарапат, но и он был красив в окружении мягких горных массивов и сплошных зеленых лесов. Поселенцы – люди, как вы уже поняли, далеко не однозначные. Неважно, что многие из них приехали заселять земли не из возвышенных соображений. Важно другое – они стали их живым воплощением, восстановив армянское присутствие на этой части нагорья. Живя годами в невероятных по тяжести условиях – без транспорта, электричества, связи, они выстояли и дали жизнь новому поколению и типу армян – армян, возвращающих Родину, очищающих и исцеляющих ее. Кашатах даровал мне массу незабываемых ощущений, главное из которых – гармония величия природы и силы духа наших соотечественников, вернувших армянский облик древней области Сюника, той, что в священной географии "Ашхарацуйц" именуется Агаэджк. Нора Кананова

Нападками на церковь проблем не решить Происходит то, чего следовало ожидать – политологические недоумки, отвратительные персоны предприняли атаку на Армянскую Апостольскую церковь, а вернее, на Католикоса. Хорошо бы вспомнить времена давно минувшие, когда лидеры АОД и их шавки повергли безобразным нападкам Католикоса Вазгена Первого, только лишь потому, что он не стал их функционером, не подчинился их идиотизмам. История повторяется, и после исчерпания всех возможных «аргументов» актуальной оппозиции, когда стало понятно, что организованные ими протестные настроения затухают, взялись за Церковь - как «виновника» неудачи нынешних лидеров. Проблема в том, что до сих пор никто ни за что не ответил, и поэтому безобразные истории повторяются. С позволения сказать, авторы, с ущербным мышлением, абсолютно ничего не понявшие в истории армянского народа, завели старую пластинку, которая заведена очень давно теми, кто ставил задачу уничтожить Армянскую Апостольскую церковь и привести армян к совершенно чуждым культам. Причем, данными идеями увлеклись и, вроде бы, позитивные авторы. Только действительно ущербное сознание может вообразить, что нападками на Церковь можно решить насущные вопросы. Ни одному народу, который посмел отторгнуть вековую, тысячелетнюю традицию, не удавалось достичь чего-либо успешного. Нации и империи гибли, отказавшись от своей традиции. Даже в воровском мире принято держать масть, неужели армяне не в состоянии жить даже по воровским законам и правилам? Это очень опасные игры, и ни к чему хорошему не приведут.

Письмо Папы римского Бенедикта XV султану Османской империи Мехмеду V В то время как боль, причиненная ужасами страшной борьбы, в которую вовлечена могущественная Империя Вашего Величества с великими нациями Европы, рвет нам сердце, до нас доходит так же болезненное эхо стонов целого народа. Этот народ на огромных османских территориях подвергается невыразимым страданиям. Армянская нация уже видела, как большое количество, очень большое количество ее сынов были отправлены на казнь, среди которых много священнослужителей и даже несколько епископов, заключенных в тюрьмы или сосланных. Теперь мы узнаем, что население целых деревень и городов вынуждено покинуть свои дома, чтобы уйти ценой невыразимых трудностей и страданий в отдаленные места концентрации, где в дополнение к душевным страданиям они должны страдать от лишений самой страшной нищеты и даже мук голода. Мы думаем, Государь, что эти бесчинства происходят вопреки воле правительства Вашего Величества. Поэтому мы с доверием обращаемся к Вашему Величеству и горячо призываем его в его великодушной щедрости проявить жалость и вмешаться во благо народа, который даже в силу своей религии побужден оставаться верным в масштабе страны Вашему Величеству. Если же среди армян есть предатели или виновные в других преступлениях, пусть они будут законно осуждены и наказаны. Но не позволяйте, Ваше Величество, с вашим высочайшим чувством справедливости, чтобы невинные люди были наказаны, и сделайте так, чтобы даже сбившиеся с пути пользовались Вашим Суверенным Великодушием. Скажите Ваше слово мира и прощения, вдохновенное и мощное, и Армянская нация, заверенная в том, что больше не будет страдать от насилия и репрессий, благословит августейшее имя своего Покровителя. С этой сладкой надеждой мы просим Ваше Величество принять наши наилучшие пожелания, которые мы выражаем для Вашего благополучия и счастья Ваших народов. Ватикан, 10 сентября 1915 г. Бенедикт XV.

Скорее, сдерживание Ирана и Турции В израильских СМИ имеется информация, что «Анкара и Каир готовятся заключить соглашение о военном и экономическом альянсе в ходе предстоящего визита премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Египет на будущей неделе…». Конечно, то что израильтяне «предупреждают» американцев о весьма экстравагантном намерении Египта и Турции, это не плохо, тем более, что и Турция и Египет находятся в состоянии поиска дальнейших путей развертывания внешней политики, что может, действительно, привести к неожиданным результатам. Но, говорить о якобы имеющихся намерениях создать альянс - это просто абсурд. Еще совсем недавно Египет и Саудовская Аравия объединили усилия, чтобы предотвратить турецкую экспансию на Ближнем Востоке, и, прежде всего, не позволить Турции усилить свои позиции в Сирии и в Ираке. Вполне понятно, что арабская политическая элита в настоящее время разобщена как никогда, и наблюдается глубокий кризис в представлениях арабских политиков о том, что ожидает арабский мир в ближайшем будущем. В данной ситуации возможны различные маневры и соглашения между государствами. Египетская революция, вернее, политический переворот обусловливает стремление различных групп в этой стране внести корректировки во внутреннюю и внешнюю политику, а скорее, они хотели бы продемонстрировать показную политику и утвердить некие новые клише в позиции Египта. Следует отметить, что Египет и Саудовская Аравия, наряду с политикой противодействия Турции, озадачены политикой Ирана, чьи позиции на Ближнем Востоке гораздо более сильны, чем Турции. В настоящее время, когда политика Турции на Ближнем Востоке потерпела поражение, вследствие событий в Ливии, Сирии и деятельности курдов, два ведущих арабских государства могут позволить себе предложить новую игру, и теперь уже с акцентом на противодействие Ирану. Арабская элита, при различиях в позициях и взглядах, в целом, убеждена, что Иран преследует цели внести серьезные геополитические изменения в арабском мире и подчинить его своим интересам. Так или иначе, иранский фактор может стать решающим в некоторых соглашениях между Египтом, Саудовской Аравией и Турцией. Во всяком случае, не Израиль, а именно Иран может стать причиной некоторого сближения Египта и Турции. Но утверждать, что отношения между этими государствами могут обрести характер альянса, было бы либо результатом излишних опасений, либо утрированным сигналом американцам. Египет, кардинально отличающийся от большинства (если не всех других) арабских государств, является страной университетов и аналитических центров, располагает сильными вооруженными силами и разведывательными службами. Египетская элита - это не временщики и не марионетки, что продемонстрировала египетская революция 2011 года. Несмотря на значительные изменения в политике, Египет и Турция продолжают оставаться партнерами США и не могут радикально дистанцироваться от Вашингтона. Позиция американцев в части необходимости сдерживания экспансии Турции на Ближнем Востоке однозначна, и США тесно сотрудничали с Египтом и Саудовской Аравией по этому поводу. Египет продолжает сохранять свои обязательства перед США и Западом, а также перед всей арабской элитой, и говорить о столь «внесистемном» решении, как создание альянса с Турцией, просто смешно. У власти в Египте остается прежняя политическая и административная элита, которая понимает, что главное для их страны - это сохранение нынешнего международного и регионального статуса их страны. Вот формирование в регионе новых условий блокирования и проведение политики «двойного сдерживания», имея в виду претензии Турции и Ирана, одновременно, при некотором чередовании акцентов, - это действительно представляется актуальным для политики Египта.

Азербайджан более не ждет от Турции приказа начать войну Сверхдержавы не желают разрешения карабахского конфликта, несмотря на многочисленные заявления об обратном, а категории урегулирования более не существует. Нежелание сверхдержав урегулировать конфликт подтверждается тем примером, что США промолчали, когда истек предоставленный России трехлетний срок на разрешение проблемы. Несмотря на заявления о желании разрешить конфликт, сверхдержавы на самом деле хотят лишь сохранения статуса-кво: в этом стержневая позиция международного сообщества. Что касается в целом возможностей урегулирования, то таковых вообще не существует. Ни народ Азербайджана, ни руководство страны, ни политическая элита, ни военное командование не хотят войны – из страха. Особенно боятся власти. Войну Азербайджан может развязать только по приказу Турции, а такого приказа турецкое руководство в ближайшее время вряд ли озвучит. И об этом прекрасно знают в Азербайджане. Турция после долгих колебаний и различных шагов наконец поняла, что не может вести какую бы то ни было политику без поддержки США, и по некоторым принципиальным вопросам турки пришли к соглашению с американцами. Очевидно, что буквально в последние недели в создавшейся ситуации кое-что изменилось для Армении – в позитивном смысле.

Свидетельствует Асрян Жора Акопович (показания взяты 21 марта 1988 г. в с. Арзакан): Асрян Жора Акопович, 1943 г. р., уроженец с. Сусалах Гадрутского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит, 10-й микрорайон.., работал плотником в тресте «Азхимремонт» гор. Сумгаита. С 1964 года я постоянно проживаю в г. Сумгаите. Женат, у меня трое детей: два сына и дочь. Старшему сыну Артуру Асряну 13 лет, он ходит в школу. Дочери Лауре 19 лет, работает лаборанткой на заводе химреактивов, второй сын, точнее вторая дочь Лена, ей 17 лет, не работает, не учится. Уточняю: у меня две дочери и сын. Жена Мариэтта домохозяйка, не работает. 27 февраля 1988 года и 28 февраля 1988 года мы всей семьей были дома, это были выходные дни, я не работал. Я живу в 10 микрорайоне, который считается на стыке центра и окраины города. Эти два дня в нашем микрорайоне я демонстраций на улицах не видел и даже понятия не имел, что в городе проходят демонстрации и беспорядки. 29 февраля 1988 года ут¬ром я ничего не подозревал, пошел на работу, где мой начальник Эльдар, фамилии не помню, меня предупредил, чтобы я не работал, ушел домой. Я спросил: «В чем дело?» Эльдар ответил, что в г. Сумгаите идут демонстрации азербайджанцев, они убивают армян, нарушают порядок, и что армянам опасно появляться на улице. Я сразу вернулся пешком домой, потому что транспорт не работал. Домой я вернулся по окраинам и демонстрации не видел. Придя домой, жена сказала, что моих детей забрали наш знакомый Анвар, азербайджанец, потому что азербайджанцы врываются в армянские дома, грабят и убивают, и детей опасно оставлять дома. Я со своей женой до 2 марта 1988 гола из дому не выходил, боясь выйти на улицу. До нас доходили слухи о насилиях и беспорядках в г. Сумгаите. Был даже такой случай. 1 марта 1988 года вечером, когда я и жена были дома, к нам в дверь постучали несколько человек. Я в испуге двери не открыл: подумал, что это азербайджанцы. Мой сосед Исмаил, это я слышал через дверь, сказал этим людям, что их нету дома, то есть нас, и только после этого эти люди ушли. Потом Исмаил мне сказал, что приходили четверо молодых азербайджанцев и спрашивали меня. Но кто они были, Исмаил не знал. Я сам уже чувствовал, что обстановка нехорошая, и что надо срочно уходить. 2 марта 1988 года я вышел из квартиры, так как на улице были солдаты и танки и было несколько спокойно. Решил пойти по родственникам и узнать, что с ними. Зашел к сестре Норе Сардарян. Они были с мужем дома. Сестра мне рассказала, что к ним в квартиру даже не заходили. Нора мне сказала также, что 28 февраля 1988 года днем она видела большую демонстрацию у горкома партии, где выступал Первый секретарь горкома Муслимзаде. Со слов Норы, Муслимзаде приветствовал демонстрантов, сказал, что не трогайте только государственное имущество, а остальное, что хотите, делайте. Потом Муслимзаде спустился к толпе, сам взял в руки азербайджанский флаг и вместе с толпой пошел по улице. Об этом случае я слышал от других людей тоже. Фактически получилось так, что секретарь горкома был с ними вместе. Потом я начал ходить по другим знакомым. Лично я видел, как была разгромлена квартира Авакяна Коли, который живет на 34 квартале, и также была разгромлена квартира Погосяна Гримы, который живет так же в 34 квартале. Видел так же разгромленную квартиру Григоряна Беника, который живет в 9 микрорайоне. Назвать точные адреса я не могу. Еще была разгромлена квартира в 8 микрорайоне моего друга Вартаняна Гришы, а так же квартира Альберта и Юры. Их фамилии не помню. Все указанные мною люди - мои друзья, и я сам лично видел их разгромленные квартиры. Добавлю, что Вартаняна Гришу при этом сильно избили. До 14 марта 1988 года я со своей семьей был у себя дома в г. Сумгаите, а 14 марта 1988 года на поезде приехали в Армению. В Армению мы приехали из-за страха, что резня может повториться. Сейчас мы находимся в селе Арзакан в пансионате «Карин», чувствуем себя в безопасности. Никто из членов моей семьи не пострадал ни физически, ни материально, нашу квартиру мы оставили в г. Сумгаите, а ключи забрали с собой. Со слов моего товарища Ромы я узнал, что азербайджанцы убили всю семью его родной сестры, которая жила в 41 квартале. Назвать фамилии сестры я не могу, но Рома сказал, что убили сестру, мужа и троих детей прямо в квартире.

Свидетельствует Аракелян Иван Мисакович (показания взяты 21 марта 1988 г. в Ереване): Аракелян Иван Мисакович, 1933 г. р., уроженец с. Б. Таглар Гадрутского р-на НКАО, женат, 3 детей, проживал по адресу: г. Сумгаит, ул. С. Вургуна д. 82 кв. 8, работал каменщиком в РСУ-1 г. Сумгаита. С 1956 года проживаю в г. Сумгаите. В этом же году женился на Алтунян Норе Аршаковне, и мы имеем троих детей. Старшая дочь – Аракелян Зоя Ивановна 1957 года рождения, сын – Аракелян Завик Иванович 1959 года рождения, сын – Аракелян Вячеслав Иванович 1963 года рождения. Все, кроме дочери Зои, которая проживает в г. Ереване, с семьями жили в г. Сумгаите и там работали. Около десяти лет работаю каменщиком на РСУ-1, где директором работает Алиев Иман. Мои отношения с руководством РСУ-1 были хорошие, меня на работе уважали как хорошего работника. 28 февраля 1988 года около 8 утра я с женой вышел из дому. Жена пошла на работу в столовую №21, а сам пошел домой. Около 12 часов я пошел на площадь Ленина около горкома, где проходила демонстрация. Я пошел туда вместе с отцом жены моего старшего сына Завена – Галстяном Юрой. На демонстрации выступал первый секретарь горкома Муслимзаде, который в своем выступлении сказал, что это советская земля, сказал, чтобы расходились, но его не слушали, свистели. Тогда к микрофону пригласили одного из вожаков демонстрантов, которого я не знаю, этот человек провозгласил, что смерть армянам в Азербайджане, стал призывать к насилию. Увидев, что страсти накаляются, я и Юра ушли домой. В воскресенье мой сын Завик сказал мне, чтобы я не ходил на работу, и сказал, что его на работе предупредили, чтобы в понедельник никто из армян не ходил на работу, но я не послушал и в понедельник 29 февраля утром я пошел на работу. На работе я заметил, что никого из армян на работе нет. Я приступил к работе. Ко мне подошел молодой человек и сказал, чтобы я одевался и уходил домой, но я его тоже не послушал и продолжал работать. Ко мне подошел мой прораб по имени Алтай и сказал, что все эти разговоры – провокация, не беспокойся, спокойно работай. Через несколько минут ко мне вновь подошел тот же прораб и сказал, чтобы я быстро одевался и убегал. Он сказал, что банда зашла на стройку, быстро убегай, и показал, откуда я могу убежать. Я быстро оделся и пошел пешком домой, стараясь не попадаться никому на глаза. Я пришел домой и увидел, что дома все собраны и с беспокойством ждут моего прихода. Вечером мы очень беспокоились, потому что узнали, что в разных районах города происходили погромы, избиения, убийства, и мы боялись, что в любую минуту могут прийти и к нам домой. Я вместе с сыном Завиком пошли в проектный институт, который находится рядом с нашим домом, и попросили, чтобы пустили на ночь нас и нашу семью, но там нас не пустили и сказали, что из-за вас разломают учреждение. Всю ночь остались дома, не спали, в любую минуту ожидая нападения. На следующий день около 10 часов я вместе с моими родственниками, с сыновьями, с семьями и родственниками невесток пошли в горком партии, потому что узнали, что там собираются армяне, и что так безопаснее. Через три часа нас переселили во дворец культуры им. С. Вургуна, где были собраны армяне, и там остались трое суток. Этот клуб был окружен войсками, и они охраняли нас. 4 марта мой сын Завик с женой Мариной и другой сын Славик вместе с женой Асмик поехали в Баку, а оттуда приехали в Ереван. А я с женой приехал 13 марта. Впоследствии я узнал, что в городе происходили погромы, убийства, поджоги квартир, автомашин. Я конкретно видел, что полностью подожгли квартиру моего знакомого Хачатряна Володи, его соседа Коли. В этом здании было сожжено около семи квартир. Это я видел лично, пошел туда и увидел собственными глазами. Кроме того, слышал, что убили моего знакомого Артюшу (Боцман), Мишу, который работал на почте водителем. Слышал, что было много случаев причинения телесных повреждений, убийств, поджогов, но их имена и место работы или жительства не знаю. Это я слышал, когда мы находились в горкоме и в клубе. Мне рассказывали родственники убитых и избитых, но я сейчас не могу назвать их имена и фамилии, потому что специально не запоминал. В настоящее время я нахожусь на квартире моего зятя, т. е. мужа моей дочери. Я со своей семьей, сыновья со своими семьями проживаем по адресу: г. Ереван, 15 квартал, дом 39, квартира 72, тел. 35-61-88. К своим показаниям я хочу добавить, что 27 февраля вечером я вместе со своим сыном Славиком и женой находились в гостях у тестя сына в четвертом микрорайоне. Около их дома возле Дворца Химиков мы видели, что собралась большая группа людей, и шли в направлении автовокзала и кричали «смерть армянам». Мы вышли из дома, сели в попутную автомашину и ехали домой. По улице С. Вургуна в первом квартале навстречу вышла большая группа людей, в руках лопаты, палки, железные прутья, камни, и потребовали, чтобы мы остановились. Мы сказали водителю, чтобы развернулся и въехал во двор. В это время они обкидали машину камнями. Когда въехали во двор, мы вышли из машины и пошли домой.

Свидетельствует Аракелян Асмик Юрьевна (показания взяты 21 марта 1988 г. в Ереване): Аракелян Асмик Юрьевна, 1962 г. р., уроженка г. Степанакерт НКАО, замужем, проживала по адресу: г. Сумгаит, ул. С. Вургуна д. 72 кв. 8, работала инспектором ОТК на АзТЗ. В 1987 году я вышла замуж за Аракеляна Вячеслава, проживала на квартире по адресу 1 м/н дом 31 кв. 34. С 1982 года работаю в г. Сумгаите на заводе АзТЗ им. В. И. Ленина инспектором ОТК, взаимоотношения с работниками очень хорошие. Начальник уч-ка Саламов. С 10 декабря находилась в декретном отпуске и на работу не выходила. 26 февраля 1988 г. муж пришел домой и рассказал, что в городе неспокойно. Мы в … момент находились в 4 м/не у моей матери, а 27 утром приехали на Объединенный квартал к родителям мужа и целый день сидели дома. Под вечер часов в 6 муж с его родителями поехали в 4 м/н. Часов в 10 вечера мы вышли на балкон с Мариной и увидели толпу людей, которые шли в сторону горкома. Попозже приехали муж и его родители перепуганными. А 28 февраля утром рано я с мужем поехала в 4 м/н и находилась там, и из дома я не выходила. 4 марта я, муж, его брат с женой выехали в Баку в аэропорт. Муж нас троих послал в г. Ереван, а сам остался и приехал 5 марта. В данный момент мы проживаем у моей золовки по адресу: г. Ереван, 15 квартал, дом 39, кв. 72. Я лично не была очевидцем побоев, погрома, поджогов, убийств, потому что все это время находилась дома, хотя слышала, что такие случаи происходили в городе.

Вратарь Об армянах в хоккее существует немало шуток и острот. "Почему армяне не играют в хоккей?" - "Потому что ни один уважающий себя армянин не позволит, чтобы его прижимали к бортику". "Главный армянский хоккеист в НХЛ - это Дональд Брашир (темнокожий таф-гай - главный забияка на льду, защищающий самых ценных игроков своей команды). Он типичный армянин: черный, большой и всегда дает сдачи". "Самая "армянская" команда в НХЛ - "Питтсбург Пингвинз" - достаточно внимательно посмотреть на символ этого клуба. Сразу же понятно, откуда этот носатый пингвин". Не знаем, как насчет главного армянского хоккеиста в НХЛ, но то, что одним из самых великих вратарей советского хоккея является Григорий Мкртычевич Мкртчян (Мкртычан) - это факт. Спортивный отдел "ГА" решил рассказать своим читателям об одном из основоположников советской хоккейной вратарской школы. Благодарим за предоставленную информацию Совместное объединение армянских казачьих сил в лице его председателя Нвера Суреновича Торосяна и советника президента хоккейного клуба "Легенды хоккея", заслуженного мастера спорта России Александра Борисовича Гвоздева. Григорий Мкртчян родился 3 января 1925 года в Краснодаре, где его отец, выходец из Западной Армении, нашел спасение во время Геноцида армян в Османской империи. Вскоре семья Мкртчянов переехала в Москву. Любовь к спорту зародилась у Григория в школе. Эпидемия кожаного мяча не миновала здесь ни одного мальчишку. И этому было закономерное объяснение: недалеко от школы находился стадион "Красная Пресня", на котором играли братья Старостины, Артемьевы и другие замечательные мастера тех лет. Подвижность, отличное чувство мяча, природная скорость выдвинули юного Гришу в число лучших. Вскоре без него не начинался ни один товарищеский матч, ни один спор "двор на двор". С первыми заморозками московские футболисты всех возрастов и рангов становились на коньки и начинали играть в хоккей. Здесь дела у Григория шли не так хорошо, как в футболе. Овладеть искусством скольжения на льду удалось не сразу. По просьбе друзей Григорий вынужден был стать в ворота. Вот так он и нашел свое призвание. Свою спортивную карьеру Григорий Мкртчян начинал в команде мастеров "Трудовые резервы" (впоследствии он выступал за клубы ЦДКА, ВВС, ЦСК МО, сыграв в чемпионатах СССР 170 матчей в 1947-1958 гг.). Туда его пригласил знаменитый тренер Гавриил Качалин. Зимой 1946 года в полуфинале Кубка Москвы по хоккею с мячом команда Мкртчяна играла с ЦСКА, в составе которого выступали прославленные Бобров, Бабич, Никаноров, Виноградов, Тарасов. Героем матча оказался вратарь "Трудовых резервов", оставивший свои ворота сухими в основное время игры. Фамилия "Мкртчян" попала в блокнот наставников армейцев, и на следующий год он играл уже в ЦСКА. Вратари первой волны были в полном смысле слова героями, играя и тренируясь в легком обмундировании, без масок, которых в Союзе еще не было, а за рубеж до 1954 года советские хоккеисты не выезжали. Их игра требовала немалой отваги. "Получилось так, что Гриша стал как бы подопытным кроликом, - вспоминает в своей книге патриарх советского хоккея Анатолий Владимирович Тарасов. - Ведь мы тогда еще ничего не знали и не умели. Приходилось только догадываться, из чего складывается умение играть в воротах. Наши спортсмены не знали, какова основная вратарская стойка, какие нужны приемы, чтобы парировать скользящую шайбу, как ловить ее рукой, если она летит высоко. Мы не знали, как тренироваться, не было никакой тактики игры в воротах. Вратари только еще учились играть клюшкой. Мкртчян стал родоначальником вратарской школы игры". А вот что пишет в своих мемуарах первый старший тренер сборной СССР Аркадий Иванович Чернышов: "Григорий Мкртчян стал первым, кто заиграл на уровне международного класса. И в этом смысле он действительно родоначальник советской школы хоккейных вратарей". В феврале 1948 года Григорий Мкртчян в составе ЦСКА стал чемпионом страны. Он был первым вратарем первой официальной сборной СССР. Ему вместе с его учеником и напарником Николаем Пучковым выпала трудная и завидная судьба - охранять ворота команды в дни ее незабываемых победных дебютов на чемпионате мира 1954 года в Стокгольме и на VII зимних Олимпийских играх в 1956 году в Кортина д’Ампеццо. В 1960 - 1962гг. после завершения спортивной карьеры Григорий Мкртчян был старшим тренером хоккейного клуба "Локомотив" (Москва), в 1961 году привел его к бронзовым медалям чемпионата СССР. В дальнейшем работал на руководящих должностях в Спорткомитете РСФСР и СССР, Федерации хоккея России, Межнациональной хоккейной лиге, арбитражном комитете ПХЛ. Григорий Мкртчян умер 14 февраля 2003 года в Москве. В 2004 году он был избран в Зал славы отечественного хоккея. Вне всяких сомнений, наш знаменитый соотечественник заслуживает, чтобы его хорошо знали на исторической родине. К сожалению, имя хоккейной легенды СССР в армянском спорте не на слуху. Этот непозволительный пробел необходимо заполнить. Этим материалом "ГА" попытался внести свой скромный вклад в это важное дело. А красноречивее всяких слов говорят спортивные достижения Григория Мкртчяна, представленные ниже. Григорий Мкртчян - чемпион Олимпийских игр, двукратный чемпион мира, трехкратный чемпион Европы, девятикратный чемпион СССР, четырехкратный обладатель Кубка СССР. Заслуженный мастер спорта СССР (1951). Заслуженный тренер СССР (1967). Награжден орденом "Знак Почета" (1979), медалью "За трудовую доблесть" (1957) и медалью "За заслуги перед Отечеством" (1996). Вадим Мкртчян

Ашот Мелик-Шахназарян Ашот Зарэевич был из категории людей, общение с которыми остается в памяти на всю жизнь, его кипучая энергия, редкая эрудиция и человеческое обаяние заражали и очаровывали всех, кто имел счастье быть с ним знакомым. Но надо было видеть его, когда речь заходила о любимом детище – Панармянских играх. Для карьерного дипломата, журналиста и общественного деятеля Ашота Мелик-Шахназаряна спорт был особой ипостасью деятельности – вовсе не случайно он стал автором романа "Олимпионик из Артаксаты", посвященного реальному факту из жизни армянского царя Вараздата - победителя Олимпийских игр в Греции по кулачному бою. Отлично понимая притягательную силу спорта для молодежи и мечтая объединить под спортивным стягом разъединенных век назад соотечественников, Ашот Зарэевич еще с советских времен был в хорошем смысле слова одержим идеей основать Панармянские игры. И посвятил осуществлению своей мечты практически весь период работы в армянском МИД, куда он, опытный дипломат, перешел работать сразу после обретения Арменией независимости. Много разъезжая по миру в силу должностных обязанностей, он нигде не упускал возможности встретиться и обсудить с организациями Диаспоры свою идею. В 1996 году в Париже, будучи гостем Всемирных игр Армянского всеобщего благотворительного союза, он впервые публично выдвинул вопрос организации Панармянских игр, а уже в следующем году стал первым президентом Всемирного комитета Игр. Он вложил в осуществление этой мечты все силы и весь щедро дарованный ему талант организатора. Но не только: будучи многосторонне одаренным человеком, Ашот Мелик-Шахназарян стал также автором почти всей атрибутики, музыки и слов гимна и прощальной песни Игр. А 28 августа 1999 года, когда состоялось открытие первых Панармянских игр, наверняка стало одним из самых счастливых в жизни уроженца Арцаха и представителя знаменитого шушинского рода Мелик-Шахназаровых. С тех пор Панармянские игры были проведены уже 4 раза и признаны самой значительной гуманитарной традицией независимой Армении. В январе 2004 года Ашот Зарэевич скоропостижно скончался, но заложенная им традиция оказалась настолько притягательной и наполненной такой мощной силой, что сегодня уже трудно представить армянскую действительность без Панармянских игр. Марина Григорян

Наш дедушка - Маруне Дургарян К 125-летию со дня рождения Маруге Григорьевич Дургарян родился в Карсе в 1886 году в многодетной бедной семье. Фамилия Дургарян (корнь "дургар") произошла от слова "плотник". Видимо, наши предки работали с деревом. Маруге - имя знаменитого сирийского отшельника, которого посещали армянские монахи, сильно приглянулось нашим прадедушке и прабабушке. Этим именем они назвали своего первого сына, красивого златокудрого ребенка, который, к сожалению, умер в раннем детстве. Следующего сына снова назвали Маруге. Не выжил. Когда родился третий сын, засомневались, стоит ли рисковать в третий раз? Но соседи и родственники, глянув, единогласно постановили: этому замухрышке-уродцу ничего не грозит, будет жить с любым именем. Пророчество сбылось, дедушка Маруге III, как он сам себя в шутку называл, прожил почти 90 лет... Семья дедушки была очень простая: полуграмотный отец был ремесленником, мать растила детей. Они, как и другие армянские семьи, бежали из Карса от резни. После тяжких скитаний до Александрополя добрались отец, мать, старшая сестра Заруи и Маруге. Родители вскоре умерли, от большой семьи остались только брат и сестра. Трудно сейчас сказать, в какой школе учился дедушка Маруге, но в зрелые годы кроме армянского языка он прекрасно владел также и русским. Удивительно, как многому выучился он, самостоятельно расширяя свой культурный и образовательный кругозор. Учительствовать Маруге Дургарян начал еще в Карсе. Уже имея немалый стаж педагога, дедушка экстерном сдал экзамены и заочно окончил Московский педагогический институт. Вскоре после смерти родителей судьба привела нашего дедушку на Северный Кавказ, где в городе Дзауджикау (Владикавказ) он познакомился со своей будущей женой Сусанной. Она была старшей в многодетной семье Арсена Дей-Карханяна, зажиточного купца. Статная девушка-гимназистка не на шутку вскружила голову молодому учителю. Так началась любовь и дружба на всю жизнь. Сусанна получила высшее педагогическое образование, работала воспитательницей в детском саду, учительницей в школе, а впоследствии преподавала русский язык в Ереванском государственном университете. Вскоре у молодых родилась дочь Мариетта, через два года сын Сурен. Мариетта продолжила традиции родителей, работала преподавателем. Сурен получил техническое образование. Он один из признанных представителей армянской школы механики, в 80-е годы был директором Института механики АН Арм. ССР, доктор наук, профессор Ереванского политехнического института. Но вернемся к дедушке. В России свершилась Октябрьская революция, к власти пришли большевики. Революционные идеи будоражили народ. Разные партии приходили и уходили с исторической арены. В Закавказье царил хаос. В этот исторический водоворот был втянут и М. Дургарян, примкнувший к большевикам. В смутные годы дедушка продолжал учительствовать, много разъезжал и инспектировал местные школы, совмещая поездки с революционными целями. В рассказах о дедушкиной подпольной революционной деятельности был такой эпизод. За дедушкой следили, ему надо было срочно скрыться, при этом пересечь ряд постов. Один крестьянин спрятал его в своей арбе под копной сена. В дороге арбу несколько раз останавливали, а на одном из постов добросовестный жандарм начал штыком протыкать сено, проверять, нет ли под ним кого-то. К счастью для всех нас, штык прошел совсем рядом... В дальнейшем дедушка отошел от политики, вышел из партии и направил все свои силы и талант на преподавательскую и культурно-просветительскую деятельность. В начале 20-х годов М. Дургарян с группой таких же, как и он энтузиастов, взялся за создание в Армении новой передовой системы дошкольного и школьного образования. В основу легла советская (российская) система образования. Отличительной чертой стал ее национальный характер, опирающийся на армянскую историю и культуру. Помимо новой программы обучения при школах создавались кружки и группы продленного дня, открывались детские сады, национальные детские художественные студии и театры. Издавались книги и журналы для детей, писались пьесы, детские рассказы. Разрабатывались новые учебники, пособия, прописи. Активная деятельность М. Дургаряна заслуженно была отмечена почетной медалью Х. Абовяна, вручаемой за исключительный практический вклад в педагогику. Маруге Дургаряну первому в Армении была присвоена степень кандидата педагогических наук, а затем звание доцента Ереванского педагогического института. Так он, простой бедный беженец из Карса, положил начало поколениям научных деятелей нашей семьи. Долгие годы М. Дургарян преподавал в Армянском педагогическом институте имени Х. Абовяна, был доцентом кафедры педагогики и психологии. Студенты уважали и любили его не только за профессионализм, но и за уважение к личности каждого. Он всегда мог понять непредвиденные обстоятельства в жизни слушателя и дать возможность восполнить знания и заново пересдать экзамен или зачет. Еще в Карсе Маруге Дургарян был хорошо знаком с Егише Чаренцем и подолгу общался с ним. Образ учителя Маруге, созданный Чаренцем в своем романе "Страна Наири", имел документальную основу. Близкие дружеские отношения связывали Маруге Дургаряна с Аветиком Исаакяном. На его письменном столе стояла фотография Исаакяна, датированная 1911 годом, с дарственной надписью: "Дорогому Маруге от Аветика". В 1980-х годах семья Дургаряна передала эту фотографию в музей Исаакяна в Ереване. В 30-х годах М. Дургарян был главным редактором газеты "Пионер канч". Народный художник Армении, профессор Эдвард Исабекян вспоминал, как в первые годы творчества М. Дургарян поддерживал его, заказывая рисунки для газеты. Из художников старшего поколения М. Дургарян знал и встречался с народными художниками республики Степаном Агаджаняном, Акопом Коджояном. Когда дедушка вышел на заслуженный отдых, он продолжал работать - преподавал в институте, консультировал коллег и студентов, составлял учебники и пособия. Активно участвовал в работе гороно (городской отдел народного образования) по проверке работы школьных учителей и детсадовских воспитателей. По разнарядке гороно несколько раз в году в каждую школу приходили комиссии на прослушивание уроков. Постоянным членом этой комиссии был и М. Дургарян. Его практические советы высоко ценились молодыми специалистами. У дедушки был особый распорядок дня: рано утром он выпивал чашечку черного турецкого кофе, первую из многочисленных за день. Затем выходил из дома с пухлым портфелем - в институт, в издательство, в министерство, в школу и т. д. Возвращался со свежими газетами и журналами, новыми книгами и продолжал дома читать, писать, редактировать. Во второй половине дня часто заходили коллеги, обсуждались текущие дела, планы. Почти каждый вечер собирались друзья, родственники: попить чаю, поиграть в нарды, поговорить о жизни. Телефона, телевизора тогда не было, за общением шли в гости. Дедушка в шутку называл наш дом клубом. И он действительно был центром притяжения, местом встреч. Дух педагогики витал в нашем доме, поэтому она казалась нам очень простой наукой, доступной и понятной каждому: надо поступать с детьми честно и справедливо, за плохие проступки наказывать, за хорошие - поощрять. У дедушки это получалось без длинных нравоучений, мы его слушались беспрекословно. Знали, что если он обидится на нас, то не будет вечером читать вслух затертую до дыр, обожаемую и давно выученную наизусть книжку, например, про Буратино. В угол нас ставили исключительно редко. Прежде чем наказать, старшие всегда обосновывали, почему, например, нельзя залезать на перила или высокую крышу. Мы росли организованными детьми. Дисциплина и порядок были во всем, у всех свои обязанности, всему свое время - сначала уроки, потом игры или чтение книг. Вроде бы мы были предоставлены самим себе, но, с другой стороны, взрослые и в первую очередь дедушка незаметно направляли нас, наше развитие. Он следил за тем, что мы читаем, как понимаем прочитанное, увиденное, услышанное. Когда по радио передавали концерт, дедушка звал нас послушать музыку, предлагал станцевать под нее, передать ее настроение. Показать, как порхает бабочка или тяжело ступает старуха. Летними вечерами водил нас в "кировский садик", где играл оркестр и дети танцевали на большой площадке. Книги занимали особое место в нашей жизни - дедушкины книжные шкафы, запираемые на ключики, привлекали наше внимание. Дедушка просил, не требовал, а всегда только просил - в этом была главная суть его натуры - пересказать ему прочитанное, высказать свое мнение. В беседах мы, бывало, запальчиво спорили с ним на равных. Наши детские незрелые мысли он бережно и тщательно шлифовал и как хороший ювелир вытаскивал на свет самое ценное, лелея наше достоинство и самобытность. Пожалуй, из всего материального мира больше всего наш дедушка ценил книги. В старших классах с его подсказки мы стали собирать высказывания великих людей, цитаты из произведений. Он охотно помогал подбирать эпиграфы к школьным сочинениям. Его большая домашняя библиотека всегда была в нашем распоряжении. Эта генетическая тяга к печатному слову передалась и дальше - внукам, правнукам. С раннего детства дедушка водил нас в кукольный театр и на другие детские утренники. Дедушкин старый друг, кукольник Карлос, иногда устраивал маленькие представления прямо у нас дома. В более взрослом возрасте дедушка брал нас с собой в музеи, театры, на концерты Гоар Гаспарян, Зары Долухановой, Лусинэ Закарян, Арно Бабаджаняна, эстрадного оркестра Константина Орбеляна, спектакли молодого Армена Джигарханяна в театре им. Станиславского... Это были особые моменты совместного сопереживания прекрасного. Дедушка попутно рассказывал много интересных историй о своих современниках, людях искусства. Кроме научных статей по педагогике и рецензий, сам также писал пьесы и рассказы для детских журналов, эссе, воспоминания, делал литературные переводы, редактировал. Был членом Союза журналистов СССР. На вопрос, почему он не сочиняет стихи на русском языке, а пишет их только на армянском, он ответил: "Потому что армянский - мой родной язык, а стихи пишутся только сердцем". Для нас, детей, по-видимому, это было первое осознание национальной принадлежности - "мы - армяне". О национальности разных людей в нашей семье говорилось без патетики, без надрыва, без ненависти. По сути, мы росли и воспитывались в интернациональном духе в лучшем смысле этого слова. Дедушка, семья которого пострадала от турецкой резни, всегда был сдержан и корректен в своих высказываниях на эту тему. Особое место в научной деятельности М. Дургаряна занимало создание учебников русского языка для армянских школ и написание прописей. Этим они занимались вместе с бабушкой, когда выигрывали конкурс (сейчас это называется "получить грант"). После этого начиналась кипучая деятельность, которая частично протекала на наших глазах. Макеты учебников делались вручную: каждая страница с ее текстом, рисунками, упражнениями собиралась на отдельном листе. При этом перелистывались горы литературы. Во всех армянских школах Армении в середине прошлого века обучение русскому языку велось по учебникам, авторами которых были М. Г. Дургарян и С. А. Дургарян. У дедушки был большой письменный стол орехового дерева с мраморным чернильным прибором, стаканчиком наточенных карандашей, аккуратными стопками рукописей, книг и словарей, рамочками черно-белых фотографий. Он непреодолимо притягивал нас. В тесноте между двумя громадными тумбами, устроившись на коврике, мы играли в "дом-дом", в "медведей" и другие игры. Часто при этом он сам работал за столом, а мы копошились буквально под ногами. И дедушка, работая, замечал наши игры, незаметно для нас вмешивался, направлял игру, развивал тему. Например, а где живут медведи, а чем они питаются? Тут же появлялись книжки про зверей, организовывался поход в зоопарк. Дедушка был постоянным посетителем городских библиотек. Детской библиотеке им. Хнко-Апера (в свое время он был лично знаком с Атабеком Хнкояном) уделял особое внимание - консультировал сотрудников библиотеки, помогал составлять методические материалы и библиографические справки, комплектовать фонды. В публичной библиотеке им. А. Мясникяна (ныне Национальная библиотека Армении) у дедушки был индивидуальный абонемент, по которому разрешалось брать книги на дом. Мы, уже повзрослевшие ученики и студенты, тоже зачастую пользовались этой исключительной привилегией. Еще при жизни М. Дургарян отдал большую часть своих книг Институту усовершенствования учителей и библиотеке им. Хнко-Апера. В 1961 году отмечался 75-летний юбилей Маруге Григорьевича Дургаряна. В вестибюле Дома учителя на улице Пушкина были выставлены многочисленные экспонаты, с трибуны произносились хвалебные речи, вручались подарки и грамоты. Дома во время праздничного застолья было произнесено много искренних теплых слов. А четверо внуков сидели на самом почетном месте, рядом с именинником. Через десять лет из этого же Дома учителя хоронили нашу бабушку, еще через три года - дедушку, заслуженных учителей Армении. Они научили нас и многих своих студентов, учеников, младших коллег смотреть на мир добрыми глазами, быть верными и честными. Примером своей жизни показали возможный путь к таким истинным ценностям, как гуманизм, духовность, просвещение, культура. Они были щедрыми. Они были мудрыми. Они подарили нам свои сильные гены: гуманизм и эстетика - от дедушки, наука и прагматизм - от бабушки. Материальных благ они не копили, всем тем, что зарабатывали своим трудом, делились с близкими. Нам посчастливилось родиться и вырасти в исключительной семье, в доброжелательной интеллигентной атмосфере с высокими моральными и нравственными устоями и не менее глубоким уважением к людям. От наших старших нам досталось богатое духовное наследство. Мы постарались его не растерять, сохранить, по возможности приумножить и передать дальше. Среди нас есть кандидаты и доктора наук, представители точных дисциплин и искусствовед, педагоги и музыканты. Любовь к книгам, к чтению от поколения к поколению трансформировалась и обрела новые формы в гармонии с инновационным настоящим. Безусловно, каждый член семьи играл свою важную и неповторимую роль, но дедушка был ее главой по признанию, по убеждению, по уважению. Дедушка, такой мягкий и добрый, остается для нас образцом нравственности и человеколюбия. Частица его просвещенного духа продолжает жить в четвертом поколении. Ирина Дургарян, Борис Зурабов, Светлана Дургарян, Карине Дургарян

Танк №442 Одна из моих уцелевших в Сумгаите родственниц (девятиклассница) упрекнула: "Где же были армянские войска? Почему они не пришли на помощь?" Я не стал объяснять, что тогда армянских войск не было, а советские - "опоздали на три часа". После Сумгаита необходимость создания собственных вооруженных сил, несмотря на противодействие крикунов типа Л. Тер-Петросяна ("Наша сила - в нашей слабости..."), пробивала себе дорогу. Наконец, 28 января 1992 года вышел указ, и в том же году, 8 мая, при штурме Шуши прославился экипаж танка №442. ...Во время наших посиделок на берегу Воротана я рассказал землякам о командире этого танка Гагике Авшаряне. Он по происхождению не вписывается в "Сагу о Воротане", хотя приходится мне родней, двоюродным братом по матери. Но все же скажу два слова. У наших ведь тогда всего два танка было, оба не первой молодости. Вторым, естественно, командовал второй Авшарян - брат-близнец Гагика - Мхитар. К сожалению, мне до сих пор не удалось увидеть сразу вместе всех пятерых братьев Авшарянов и расспросить про эпизод из штурма Шуши. По скупым фразам знаю, что танк Мхитара подбили еще внизу и ему пришлось кусая локти гадать, как дела у идущего впереди Гагика. Тот успел подбить на серпантине два вражеских танка и смотрел в бинокль, высунувшись из люка, когда снаряд ударил по броне. Гагика волной вышвырнуло из танка. Два других члена экипажа, Шаген Саркисян и Ашот Аванесян, погибли. Шуши был взят, а крышка от люка, спасшего жизнь Гагика, еще долго валялась в качестве талисмана у них во дворе. Сегодня у нас есть войска в двух армянских государственных образованиях. Они надежно защищают существующие границы, являющиеся не капризом, а единственным условием выживания армянского этноса. Тем нашим посредникам-"благодетелям", которые несут чушь о возвращении беженцев и советуют возвратить азерам армянские земли между бывшей Армянской ССР и бывшей НКАО, я предлагаю представить своих внуков в роли "божьего агнца". Может, тогда поймут, что два этих народа уже не смогут жить под одной крышей. Хватит, пробовали. Александр Товмасян

"Божий агнец" Эта быль мучает меня 5 лет, с первых посиделок на берегу Воротана, когда мы ловили рыбу и рассказывали вечерами при свете газового фонаря друг другу разные истории. Прошу прощения у читателя за этот рассказ. С другой же стороны - виню себя за то, что столько лет молчал о том, о чем нельзя молчать. ...Воротан нес свои воды, учительница математики Каринэ говорила о том, что пережил ее бывший ученик Г. Б. Он служил в армии, когда 1 марта 1988 года их часть ввели в Сумгаит, где уже 3 дня шли погромы армян. Их группе солдат с офицером дали адреса квартир армян и поручили пройтись, проверить, при необходимости спасти. Г. Б. был единственным армянином в группе. Дверь в одной из первых квартир была заперта. Они по инструкции взломали ее. Г. Б., не находивший себе места от волнения, вошел первым, крикнул по-армянски, мол, не бойтесь, выходите. Он увидел разбитую мебель и разбросанные вещи. Потом в тишине поднял голову вверх, к люстре - и потерял сознание. Ребята подхватили товарища, повезли в госпиталь. Он очнулся там полностью потерявшим слух, потом были операции, досрочная демобилизация. Сейчас он живет в Шинуайре, пользуется слуховым аппаратом, женат, имеет троих детей. Но перед тем, как отвезти товарища в госпиталь, солдаты, потрясенные не меньше Г. Б., сняли подвешенное к люстре вниз головой тельце армянского мальчика двух-трех лет с содранной заживо кожей. Не знаю, где похоронен этот божий агнец и почему он не фигурирует в так называемом списке армян - жертв Сумгаита. Официально считается, что тогда было убито около 30 армян. Но я слыхал от беженца из Баку, что разыскиваемый, к примеру, его родственник, убитый в Сумгаите, обнаружился в морге Баку в шеренге таких же безымянных мучеников под 70-м номером. Кто вообще держал им тогда счет?! Политбюро? ...Когда "опоздавшего со вводом войск в Сумгаит на 3 часа" Горбачева похоронят, стоит украсить его могилу памятником в виде подвешенного вниз головой божьего агнца и приписать, что именно за это (и за события в Кировабаде, Баку, Тбилиси, Оше, Фергане, Вильнюсе...) ему и вручили Нобелевскую премию. Вы хотите, чтобы после всего этого я уважал Нобелевскую премию и тех, кто ее вручает?! Александр Товмасян

Черный стул Этому стулу, хранящемуся в доме брата, по меньшей мере 93 года. Потому что, как ружье в чеховской фразе, он появляется и действует в сюжете 1918 года. Тогда после выхода большевистской России из войны и ухода русской армии с Кавказского фронта дед возвратился из части в Игдире в обуреваемый политическими страстями Баку к жене и 8-летнему сыну. После падения Бакинской коммуны и перехода власти к "Диктатуре Центрокаспия" ситуация в городе становилась все более критической. Турки в нарушение Мудросского перемирия продолжали покорять Закавказье. Из 28 тысяч защитников Баку более 20 тысяч были армянами. Они сделали все, что смогли. Часть размещенных в Баку англичан (всего их было около 1000) погибла, остальные на корабле "Армянин" отплыли в Персию. "Диктатура Центрокаспия" удрала, и 15 сентября город оказался в руках турок и ждущих своего часа "кавказских татар". Сокращенная цитата из книги Х. Дадаяна "Армяне и Баку": "Со всех уголков города народ - почти исключительно армянское население - бесконечными караванами бежал и накоплялся на пристанях... Громадные толпы желающих бежать и недостаток пароходов создали тот беспощадный переполох, который называется беженской трагедией... Родители теряли детей, братья - сестер, супруги - друг друга. Уехать вместе удавалось не всем". Нашим повезло. Дед, бабушка и мой отец на пароходе добрались до Гурьева, города на северном берегу Каспия, населенного казаками. Русские вольные люди, они пришли на пристань и выбрали каждый по одной армянской семье, дав на время кров и пищу братьям по вере. Вечная им благодарность за это. Приютившая наших семья к тому же не прогадала. Дед был токарем высшего разряда, одевался до революции в европейские костюмы с галстуком-бабочкой и на фаэтоне ездил на перерыв в ресторан. Он не только наладил на скорую руку мастерскую, не только перечинил все металлическое в доме хозяина, но и выполнял многочисленные заказы, вкладывая свою долю в бюджет казацкой семьи. Штрих про отца. В Баку он проходил "Божий закон", а в Гурьеве священник, приняв за "мусульмана", освободил было его от занятий. Но мой обидевшийся родитель заявил, что он этот самый урок давно уже учил и на удивление батюшке принялся на чистом русском шпарить соответствующие (кто кого родил) нюансы из Библии, после чего стал любимым учеником в классе. Вернусь к стулу. Наши приехали в Баку после советизации, вошли в свой начисто разграбленный дом. Соседи-мусульмане выразили радость по поводу возвращения деда, в искренность чувств углубляться не стану. Пили чай в доме соседей, толковали о пережитом, и тут отец увидел стул из нашего дома, на котором сидел сосед. И вцепился в ножки руками, твердя: "Отдай! Это наш стул!" Дед с бабушкой пытались как-то сгладить порыв "младенца, глаголющего истину". Но отец не унимался. И сосед, "великодушно" ухмыляясь в усы (из нынешних турок это великолепно получается у Давутоглу), отдал стул ребенку. В книге Х. Дадаяна на основании материалов Контрольной комиссии союзных держав, созданной в декабре 1918 Англией, Францией и США, выводится сумма ущерба, понесенного бакинскими армянами. Нынешний Азербайджан, преемник первой Азербайджанской Республики, должен преемникам убитых или только ограбленных армян Баку громадные деньги - 102 млн фунтов стерлингов. Турки - гораздо больше. Химера? Скажете вы. Конечно. Ведь "Баку-1918" потом обернулся куда более масштабными злодеяниями азербайджанцев в 1988-1992 гг., но суперсправедливое мировое сообщество не думает предъявлять счет (хотя бы моральный) насильникам. И не предъявит. Нашим хоть повезло - стул свой вернули. Александр Товмасян

Последний этап "Кольца": Атерк, август 1991 Одно из самых крупных и богатых сел Мартакертского района, да и всего Арцаха, Атерк, расположено по две стороны красивейшего каньона над долиной реки Тартар. Сегодня здесь тихо и мирно – жизнь в Атерке относительно благополучна и благоустроена. Но ровно 20 лет назад в селе разворачивались драматичные события: Атерку предназначено было стать практически последним этапом зловещей операции "Кольцо" в том судьбоносном для СССР 1991 году. К августу чудовищная по жестокости и методам осуществления террористическая операция азербайджанского ОМОНа и подразделений советской армии добралась сюда – позади были падение и насильственная депортация Геташена и Мартунашена, нападения на села Шушинского, Гадрутского, Мартакертского, Шаумянского районов и приграничные села Армении. Атерк оказался в осаде и его жителям ежедневно угрожала опасность изгнания с родной земли. Подобно всем остальным селам, в Атерке также захватили в плен и увезли в неизвестном направлении почти всех мужчин – вплоть до преклонного возраста. И атеркские женщины пошли на отчаянный шаг: захватили в заложники 40 советских солдат и 3 офицеров, заявив, что не вернут их, пока не будут возвращены их мужья и сыновья. Из отчета о поездке в село Атерк Мартакертского района Нагорного Карабаха 24-27 сентября 1991г., подготовленного членом Национального фонда мира Вашингтона Дж. Томасом Бертрандом. "Около 3500 солдат 23-й дивизии 4-й армии, состоящей в значительной степени из азербайджанцев, окружили село Атерк с явным намерением нейтрализовать этот стратегически расположенный армянский населенный пункт. После того как жителям Атерка удалось захватить и разоружить 40 солдат, конфронтация была предотвращена благодаря посредничеству генерала Смирнова и двух депутатов ВС СССР. Несомненно, что одной из причин того, что жителям села удалось избежать репрессий со стороны советской армии, явилось совпадение по времени с неудавшимся переворотом в Москве и последовавшим за этим приказом советским войскам сохранять нейтралитет.13 августа армянский защитник был захвачен в поле, вблизи Атерка, и его изрубленное тело было обнаружено на близлежащем холме, где он и был похоронен. 18 августа войска ОМОНа захватили в заложники восемь человек и переправили их в Баку. Пятеро из них были освобождены 21 августа, трое осуждены по сфабрикованным обвинениям и остаются в Баку". В августе 1991 г. в Атерке находились российские правозащитники, стремившиеся не допустить эскалации насилия. Рассказывает Елена Лунина, представлявшая Московский комитет солдатских матерей. "Объезжая село на машине, мы видели стоявшие на высотках БМП, БТРы. Солдаты и азербайджанские омоновцы вели себя как оккупанты. Они ездили по дорогам не снижая скорости, залезали в виноградники, заезжали на поля… Меня поразило, что жители вели себя в целом очень сдержанно и мужественно. Страха у людей не было, хотя все понимали, что Атерк может быть просто уничтожен бомбежкой с воздуха. Село было зажиточное, богатое и для азербайджанцев там было, конечно, много соблазнов. 18 августа армейское командование потребовало безоговорочной выдачи солдат, в противном случае они грозили принять самые суровые меры. Но 19 августа внезапно прекратилась связь, перестали работать телефоны, радио и телевидение. Мы поняли, что что-то произошло…" "Что-то произошло" – это был путч ГКЧП, который, кстати, горячо приветствовало и поддержало азербайджанское руководство. По словам Луниной, в условиях неопределенности военные не осмеливались действовать. "Еще через пару дней, когда стало ясно, что перевес в Москве на стороне Ельцина, жители села решили без каких-либо условий отдать заложников – это был акт доброй воли с их стороны", - вспоминает Елена Владимировна. ... Гюхапет Атерка Николай Искандарян везет нас высоко в горы – отсюда все село как на ладони. И показывает небольшие, заросшие травой углубления – вырытые карателями окопы по всему периметру, откуда легко можно было стереть село с лица земли прицельным огнем. Если бы не самоотверженные действия российских депутатов В. Смирнова и А. Шабада, которые переговорами оттянули депортацию Атерка, если бы не крах ГКЧП, все могло закончиться весьма трагично. События в Москве именно здесь остановили операцию "Кольцо". Продолжение последовало спустя ровно год - Атерк был захвачен азербайджанцами и освобожден уже в 1993 году. Там, за высокими горами – остающийся в оккупации знаменитый Геташен. А здесь, в Атерке, кипит жизнь и о событиях 20-летней давности напоминают разве что следы обстрелов на памятнике погибшим в Великой Отечественной войне. По словам гюхапета, эмиграции из села нет, наоборот, в последние годы сюда вернулись многие прежние жители. Мужчины работают на расположенном недалеко заводе 'Бейз Металс'' и на Сарсангской ГЭС. Население Атерка увеличивается, и село можно по праву считать одним из наиболее благополучных во всем Арцахе. Рядом с новым зданием сельской администрации – детский сад, который посещают более 100 детей. Уютные помещения, чистота и порядок, а главное – прекрасные детские лица. Много светловолосых и голубоглазых детишек – мартакертцы вообще славятся северными красками, а девочка Виктория с огромными глазами и пухлыми губками имеет все шансы лет этак через 15 стать Мисс Мира... Эти детишки не видели ужасов войны, они мирно живут на родной земле, окруженные любовью и заботой взрослых. Их миновала участь геташенских и шаумянских детей, которые родились вдали от малой родины. "Посреди насилия и лишений этот стойкий народ продолжает вести жизнь, полную достоинства и находчивости. Его сила духа перед лицом жестоких обстоятельств - настоящее чудо. И тем не менее в этом нет никаких чудес. Суровые горы породили в них неукротимую силу и любовь к земле. И когда они заявляют, что скорее погибнут в бою, нежели сдадут высокогорные села Арцаха, которые их предки населяли с незапамятных времен, в это нельзя не поверить", - такими словами завершает свой отчет Томас Бертранд. 20 лет назад американский правозащитник понял, что никаких чудес в жизнестойкости и высоте духа народа Арцаха нет – всего лишь порожденная суровыми горами неукротимая сила и любовь к земле. Чем раньше поймут эту простую истину в соседней стране, чем быстрее осознают ее нефтелюбивые дяди из других стран мира, тем прекраснее станет эта древняя земля и эти люди, вот уже 2 десятка лет твердо стоящие на своем: они "скорее погибнут в бою, нежели сдадут высокогорные села Арцаха, которые их предки населяли с незапамятных времен..." Марина Григорян

Старых друзей не сдаем Как говорят ортодоксальные дашнаки, «старых друзей не сдаем», и это в полной мере относится к бывшему советнику президента Армении по безопасности (если не ошибаюсь, это называлось именно таким образом), имя которого упомянуто в депеше временного поверенного в делах США в Армении Джозефа Пеннингтона от 10 марта 2008 года, опубликованной на сайте WikiLeaks. В этой депеше сообщается очень многое, но нас интересует только следующее: «В депеше отмечается, что за последние 18 месяцев американские дипломаты успели хорошо узнать Исагуляна, а последний не смущается говорить искренне относительно информации, неблагоприятной для собственного правительства. Он идеалист, проамериканец и имеет в некоторой степени романтическое видение армянского народа». Дело в том, что игра происходит, все-таки, в обои ворота, и не только в посольстве США прослеживают за тем, что происходит в Армении, но и у нас кое-кто старается отслеживать то, чем занимается посольство США. Главное, чтобы было понято – в американском посольстве долгие годы имела место проблема аналитического и информационного отражения событий и процессов в Армении. Более того, некоторые сотрудники посольства явно представляли собой не совсем подготовленных и даже малограмотных «специалистов». Об отдельных сотрудниках посольства в Армении имеется «особое мнение», основывающееся на определенных признаках и впечатлениях (к сожалению, непосредственной информации не так много, но она, все-таки, есть). С приходом в посольство Джозефа Пеннингтона ситуация, видимо, изменилась, работа посольства стала более творческой и осмысленной, но данный материал WikiLeaks, все же, подтвердил ограниченность и отсутствие реалистических оценок у американцев. Речь идет о том, что Г. Исагуляна называют «националистом», и что бы это означало? Насколько известно, в общении с американцами, которое происходило весьма непринужденным образом, Г. Исагулян всегда последовательно выражал свое мнение о том, что какая-либо «сдача» низиной части Карабаха противнику невозможна, и тот, кто попытается это совершить, не жилец на этом свете. Что же в этом националистичного? Невозможность «сдачи» территорий Низинного Карабаха связана с пониманием того, что это приведет к национальной катастрофе для Армении, к уничтожению армянского очага в Карабахе, а также невозможности обороны Армении. Неужели нужно продать с потрохами свою Родину, чтобы американцы не называли человека националистом? Вот понятия «идеалист» и «романтизм» - это достаточно приличные и вполне разумные определения и тесно связаны с рациональной и патриотичной политикой. Интересно, как же в этом случае называть политических лидеров США, которые посылают свои войска во всевозможные регионы мира - наверное «интернационалистами» или «пацифистами». Тем не менее, эта информация не может не радовать, потому что американцы стали пользоваться оценками не только всевозможных псевдолибералов, отчаянно прикидывающихся проамериканистами и давным давно запродавших свою Родину, а вот таких «идеалистов» и романтиков-националистов, как Г. Исагулян, к сожалению не до конца понявшего свою суперзадачу на определенном этапе своей блестящей карьеры.

Вернется ли пора революционных романтиков Игорь Мурадян – человек, стоявший у самых истоков Движения, размышляет о пройденном пути, достижениях, ошибках и надеждах… - С чего начался путь к независимой Армении лично для вас? - Я переехал на постоянное жительство в Армению в 1982 году и, в отличие от других, отлично понимал, куда еду. Разочаровавшие многих негативные явления оправдывались для меня главным: я приехал на родину. Однако люди здесь не ощущали себя хозяевами своей страны – Армянского царства, как любила выражаться моя бабушка. В ее сказках Армянское царство существовало, а вот в стране, где жили 3 миллиона армян, его не было. Идея Карабаха сидела во мне с детства - я часто бывал там у родственников. Могу сказать совершенно четко, что карабахцы никогда не верили в то, что Карабах потерян для Армении и навсегда останется в Азербайджане. Тем более что в последние годы, несмотря на усиливающуюся экспансию Азербайджана, ситуация изменилась и люди начали мыслить более свободно. Мысль об освобождении действительно диффузировала в обществе, так что все, что произошло потом, случилось отнюдь не на пустом месте. Конечно же, нужны были пассионарии - люди, способные дать толчок процессам. Но я категорически не согласен с теми, кто считает карабахскую идею авантюризмом – в таком случае авантюризмом надо считать всю историю человечества. Не буду утверждать, что когда начались послабления, у меня в мыслях был только Карабах. Было также желание воспользоваться моментом и дать людям почувствовать, что они живут все-таки в Армянском царстве. И было острое чувство обиды за то, что Армянская ССР и армянский народ по сравнению с остальными республиками находились в очень ущербном состоянии, несмотря на всю свою лояльность к советскому строю. - В какой степени вопрос независимой государственности соотносился с национально-освободительной борьбой? - Идеи независимости на начальном этапе не было – была идея воссоединения родины, которая в определенный момент потребовала выбора декларированной формы. Я всегда считал, что речь идет о национально-освободительном движении, то есть борьбе нации за политическое освобождение - хотя бы потому, что в ООН оно считается субъектом политики. Но было выбрано самоопределение. Тем самым мы ввергли самих себя в дискуссионную зону. Идею самоопределения внедрили люди, появившиеся извне и щеголявшие своим знанием национальных проблем. А конъюнктурность многих местных деятелей привела к отказу от первоначальной цели - воссоединения. Мне кажется, это был не совсем осознанный выбор, тем не менее идея самоопределения победила именно на стыке дилетантских идей с конъюнктурой личных и групповых интересов. - Если не ошибаюсь, впервые эти разногласия проявились в процессе принятия Декларации о независимости. - Я очень хорошо помню скандал, который произошел тогда на сессии Верховного Совета. Ставленники АОД настаивали на очень обтекаемых формулировках в декларации, которые позволили бы не сжигать мосты и допускали возвращение назад, хотя отступать было некуда. Нам прямо говорили, что все наши идеи и требования – это революционный романтизм. А идея независимости появилась тогда как конъюнктурная. До сих пор эта идея ничего не дала нам, кроме красивых слов и лозунгов. Нация все еще разъединена и требует воссоединения. - Бытовало и мнение о том, что новые лидеры слишком поспешили с отмежеванием от Москвы и что их недальновидная политика слишком дорого обошлась народу, в частности, в Арцахе. - На самом деле Карабах и независимость тут были ни при чем – идея независимости витала тогда во многих республиках СССР. Проблема заключалась в проводимой тогда вызывающей и ничем не подкрепленной политике. Надо было не декларировать демонстративно независимость, а договариваться с теми, кто обладал реальной властью в СССР, и соглашаться на правила игры. Вместо этого пошли разговоры о том, что мы, дескать, до поры до времени терпим в республике советские войска, собираемся любой ценой добиваться международного признания и прочие глупости. При этом в экономическом плане у нас был большой люфт, позволявший при разумной политике и умелом пользовании ресурсами рассчитывать на более или менее щадящее существование в предстоящие зимы. Надо было думать о запасах продовольствия и топлива, альтернативных мощностях, договариваться о транспортных инфраструктурах и пр. Но этим, увы, никто не занимался. Взамен новая власть начала… со сбора денег на предприятиях доходных отраслей. Создавалось впечатление, что эти люди были заинтересованы лишь в разрушении старой структуры, но не знали, что делать с доставшимся им наследством и даже боялись его. Возможно, они надеялись очень быстро создать новые экономические базисы, однако тогда такой задачи не стояло: нужно было выживать, по возможности не подвергая народ и вооруженные отряды в Карабахе опасности и жесточайшим испытаниям. Я вообще удивляюсь, что все при этом закончилось средней кровью – не малой, конечно, но и не большой. - В какой момент, на ваш взгляд, были допущены роковые ошибки и Движение пошло не в ту сторону? - Эти люди просто не понимали, за что они взялись. Еще до прихода к власти новая элита откровенно декларировала, что, дескать, они ошибались: присоединить Карабах к Армении невозможно и с этим нужно смириться. И только развитие ситуации не позволило им окончательно предать забвению идею воссоединения. Ситуация развивалась так быстро, что новым руководителям приходилось все время догонять, чтобы возглавить процессы. Этим, кстати, умело пользовались их оппоненты, которые малыми силами и ресурсами создавали новые ситуации, вынуждая тем самым лидеров становиться во главе новых тенденций. Именно тогда началась сдача позиций. Потом уже перед ними встала задача не допустить в Карабахе прихода к власти тех сил, которые действительно выражали интересы и чаяния народа и понимали, что надо делать дальше. Причем оппоненты нового руководства Армении боролись не за власть, а за адекватное управление процессами. И если первые парламентские выборы были общими для Армении и Карабаха, то референдум 21 сентября был проведен отдельно и стал окончанием того этапа, который новое руководство называло революционным романтизмом. Начался этап откровенного предательства. Ведь вооруженные нападения в Карабахе продолжались вплоть до лета 1992 года – неужели нельзя было как-то договориться с русскими? Но у новых властей не было понимания того, что государство создается не на пустом месте, а в советском политическом пространстве, а значит, надо идти по пути осознанных компромиссов. - Тем не менее, что вы считаете самым большим достижением за годы независимости? - Национально-освободительную борьбу. Мы до сих пор живем за счет дивидендов от нее. Сразу после победы в Карабахской войне мы попали в очень благоприятную экономическую фазу. Мир усиленно развивался, и Армения не могла оставаться в стороне от общих процессов. Но вот в какой мере это стало нашей заслугой? На мой взгляд, это был, скорее, период упущений, нежели обретений. Мы, к примеру, до сих пор не поняли, из чего должна состоять наша экономика и за счет чего она должна развиваться. И не только: стратегии развития страны как не было, так и нет до сих пор. - Какой вы видите Армению спустя еще 20 лет? - Если говорить об основанных на реальных выкладках и расчетах прогнозах, то это будет мелкобуржуазное общество, ориентированное на внутреннее потребление. Мало что останется от образования, о науке забудут вообще. Но есть и интуитивные ощущения. Появилось поколение очень амбициозных молодых людей. Этому поколению не хватает образованности и духовности, но оно очень активно, а главное - находится в поиске новых путей и новых решений. Марина Григорян

"НИЗАМИнимый" аргумент Этим летом в Санкт-Петербурге состоялось торжественное открытие сквера имени Низами Гянджеви, приуроченное к 870-летию "великого азербайджанского поэта". В церемонии приняла участие вице-президент Фонда Гейдара Алиева Лейла Алиева, отметившая, что открытие сквера является еще одним проектом Фонда Гейдара Алиева совместно с администрацией города. "9 июня 2002 г. на открытии памятника великому азербайджанскому поэту и мыслителю в Санкт-Петербурге присутствовали президенты Гейдар Алиев и Владимир Путин". Действительно, девять лет назад на Каменноостровском проспекте Петербурга состоялось открытие памятника "выдающемуся азербайджанскому поэту Низами". Церемония проводилась на самом высоком уровне с участием глав России и Азербайджана. Выдержки из речи Владимира Путина: "Сегодня радостное, торжественное событие – мы открываем памятник выдающемуся сыну Востока, выдающемуся сыну Азербайджана, поэту и мыслителю Низами... Мы хотим подчеркнуть, что мы уважаем культуру Азербайджана, уважаем культуру Востока и надеемся, что это та основа, которая всегда нас будет объединять". Культурный диалог между народами – дело самое благодарное. Но спрашивается, можно ли поддерживать его посредством изначально ложных, искаженных до неузнаваемости реалий, на основе насильственного изменения самости поэта, откровенного глумления над историей? Ведь постоянное наложение подобных аномалий рождает цепную реакцию, тиражирует идеологические штампы, создает "новую реальность". Петербург – мировая столица памятников, но следует подчеркнуть, что ни одно другое петербургское изваяние не извращает историю в той бессовестной степени, как эта скульптура. Она является монументальным обоснованием безнаказанности и даже оправдания процесса присвоения представителями одного народа культурного наследия другого – закованная в металл "литейная" форма надругательства над прошлым. Азербайджанские власти уделяют самое пристальное внимание вопросу этнокультурной принадлежности Низами и в числе прочих "доказательств" приводят монументальные, чем и продолжают ваять версию собственной истории. Памятники "великому азербайджанскому поэту" уже открыты в Ташкенте и Чебоксарах; в период же распада Советского Союза в Москве уже был установлен памятник "азербайджанскому Низами", который и сегодня можно видеть у здания азербайджанского посольства в России. В настоящее время планируется установление памятника в Хьюстоне… Но кто, собственно, сказал, что великий средневековый лирик Низами Гянджеви – поэт азербайджанский? Связь этого неуместного, как может показаться, вопроса с той же карабахской проблемой – непосредственная: тот, кто "доказывает" азербайджанскую принадлежность Низами, тот же "доказывает" ныне азербайджанскую принадлежность Еревана, Зангезура, Нахиджевана. Принципиальной разницы здесь никакой: процесс трансформации средневекового персидского поэта в поэта азербайджанского - составляющая процесса трансформации этнотерриториального и историко-культурного наследия Восточного и Южного Закавказья, вследствие чего большая часть земель нынешней армянской государственности также преподносится в качестве "исконно азербайджанских". Низами из Гянджи – "антропоморфная ипостась" этого процесса. В 1995 г. вышла в свет "Книга воспоминаний" советского востоковеда Игоря Дьяконова. Книга – исповедь умудренного опытом 80-летнего ученого с мировым именем, где уже открыто и без опаски вносится ясность в некоторые деликатные вопросы более чем полувековой давности, в том числе историографического (политического) характера. Вот как он вспоминает подготовку к празднованию 800-летия поэта в 40-х годах прошлого века: "С Низами была неловкость: во-первых, он был не азербайджанский, а персидский (иранский) поэт, хотя жил он в ныне азербайджанском городе Гяндже, которая, как и большинство здешних городов, имела в средние века иранское население. По ритуалу полагалось выставить на видном месте портрет поэта, и в одном из центральных районов Баку было выделено целое здание под музей картин… Портрет Низами и картины, иллюстрирующие его поэмы (численностью на целую большущую галерею), должны были изготовить к юбилею за три месяца. Портрет был доставлен на дом первому секретарю ЦК КП Азербайджана Багирову, локальному Сталину. Тот вызвал к себе ведущего медиевиста из Института истории, отдернул полотно с портрета и спросил: - Похож? - На кого? – робко промямлил эксперт. Багиров покраснел от гнева. - На Низами! - Видите ли, – сказал эксперт, – в средние века на Востоке портретов не создавали... Короче говоря, портрет занял ведущее место в галерее. Большего собрания безобразной мазни, чем было собрано на музейном этаже к юбилею, едва ли можно себе вообразить". Отметим, что вплоть до середины 30-х годов прошлого столетия этнокультурная принадлежность Низами не оспаривалась. Собственно, почему персидский поэт должен фигурировать в качестве азербайджанского? Как вообще возможно изъятие творца из родной среды обитания, его бесцеремонное вырывание из взрастившей талант почвы и пересадка в идеологическую оранжерею? С таким же успехом можно изъять Шекспира из английской литературы, Пушкина из русской, Сервантеса из испанской... Современниками Низами были провансальский трубадур Бертран де Борн и датский певец ранних саг Саксон Грамматик; почему бы их не представить азербайджанцами, тем более что они тоже не писали на тюркском? Поражает "доказательная база" апологетов азербайджанизации Низами, основывающаяся по сути лишь на том, что поэт жил в городе, ныне находящемся на территории Азербайджанской Республики. Вместе с тем игнорируется тот факт, что сам он был персом, творил на родном фарси и никогда не считал себя "азербайджанцем", тем более что и этнонима подобного не только в период его жизни, но и в течение последующих почти восьми столетий не существовало. Почему бы тогда не представить Михаила Булгакова украинским писателем (хотя, в отличие от русских и украинцев – представителей не только единой языковой семьи и группы, но и ее единой восточной ветви, иранцы и тюрки относятся к разным языковым семьям)? С таким же успехом можно зачислить в великие грузинские поэты Владимира Маяковского, тем более что он не только родился и некоторое время жил в Грузии, но еще писал: "Только нога ступила в Кавказ, я вспомнил, что я – грузин". Если следовать логике апологетов азербайджанизации Низами, то и армянских уроженцев Гандзака-Гянджи, тем более – современников персидского поэта (например, Мхитара Гоша и Вардана Аревелци) также можно причислить к представителям азербайджанской культуры. Да и в советское время немало армян - уроженцев этого города - достигли больших успехов в разных областях: например, гимнаст Альберт Азарян становился олимпийским чемпионом в Мельбурне и Риме, зодчий Каро Алабян был президентом Всесоюзной Академии архитектуры, академик Абрам Алиханов стал одним из основоположников советской ядерной физики. Почему бы и их не представить азербайджанцами? Распад ЗСФСР актуализировал необходимость написания "национальной истории" для отдельно взятой Азербайджанской ССР. Доктор исторических наук, ведущий сотрудник Института этнологии и антропологии Российской АН Виктор Шнирельман пишет в этой связи: "В 1936 г. Азербайджан получил статус полноправной советской социалистической республики и ему понадобилась своя особая история, позволяющая дистанцироваться от остальных тюрок, чтобы не прослыть очагом пантюркизма, и от шиитского Ирана, чтобы избежать обвинений в панисламизме. В то же время в соответствии с советской доктриной, проявлявшей особую нетерпимость к народам-пришельцам, азербайджанцам был необходим статус коренного народа, а это требовало доказательства автохтонности происхождения… Короче говоря, Азербайджан остро нуждался в своей истории, в частности в 1938 г. Низами был объявлен гениальным азербайджанским поэтом. На самом деле он был персидским поэтом". Процесс координировался Иосифом Сталиным, который решил назвать Низами "поэтом братского Азербайджана", при этом специально подчеркивая, что, "несмотря на язык его стихов, он не должен принадлежать персидской литературе". Тогда же газета "Правда" опубликовала стихотворное "Послание товарищу Сталину от интеллигенции Баку" – Самед Вургун, Расул Рза и Сулейман Рустам благодарили большого учителя за "возвращение" Низами азербайджанскому народу, за восстановление исторической справедливости: Владели нашим Низами, певца присвоив, чужаки, Но гнезда, свитые певцом в сердцах признательных, крепки. Ты нам вернул его стихи, его величье возвратил. Бессмертным словом ты о нем страницы мира озарил. Ныне же факт признания Низами азербайджанским поэтом – это почти то же самое, что и признание международным сообществом территориальной целостности Азербайджана, иными словами – обусловленное геополитическими и геоэкономическими интересами признание его агрессии в отношении местных культур. Иван Стеблин-Каменский – декан Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета, член-корреспондент РАН – не случайно отмечает: "Мы готовили специалистов "в новообразованных государствах", но, как показывает наше с ними общение, там очень много научных фальсификаций… В их трудах нет объективного взгляда на историю, на ход исторического развития. Подчас – откровенная фальсификация. Например, Низами, памятник которому воздвигнут на Каменноостровском проспекте, объявляется великим азербайджанским поэтом, а обосновывают это тем, что он жил на территории нынешнего Азербайджана".

Уроки истории К 100-летию воспоминаний С. Витте Исполняется сто лет со времени написания мемуаров видным государственным деятелем царской России графом Сергеем Юльевичем Витте. Граф Витте занимал самые высокие государственные посты, был министром путей сообщения, министром финансов, председателем Комитета министров, председателем Совета министров. С. Витте родился на Кавказе. До окончания гимназии жил в Тифлисе. Он прекрасно знал местные народы и хорошо отзывался об армянах. Витте резко выступал против антиармянских действий царского правительства. Приводим часть текста воспоминаний с некоторыми сокращениями. *** Князь Голицын пошел против всех национальностей, обитающих на Кавказе, так как он хотел всех обрусить, но... враждебнее всего отнесся к армянам. К тому же в последние годы вследствие преследования армян в Турции многие тысячи обреволюционировавшихся турецких армян переселились на Кавказ. Как опытные революционеры, они стали революционизировать своих единоверцев и братьев – русских подданных... Чтобы обуздать армян, князь Голицын выдумал секвестрировать имущество армянских церквей. У армян церковь живая, это душа жизни армян, в ней сосредоточены вся благотворительность и все образование народа. По его докладу было образовано совещание, чтобы решить этот вопрос под председательством Э. В. Фриша, состоящее из Победоносцева, министра иностранных дел графа Муравьева, министра юстиции Муравьева, Сипягина, Голицына и меня. Я самым решительным образом протестовал против этой безобразной затеи как с политической, так и с этической точки зрения. Армяне такие же христиане, как и мы, и их церковь наиболее близка к православной. Когда обсуждалась предложенная князем Голицыным мера с политической стороны, К. П. Победоносцев ее поддерживал, но, когда я представил все фарисейство наше, которое выразилось бы в этой мере с религиозной точки зрения, он стал на мою сторону. Совещание высказалось против этой меры, за исключением князя Голицына. При приезде Голицына в Петербург тот же вопрос возбужден был снова и внесен в Комитет министров. На заседании говорили преимущественно Плеве и я. Я – резко против, а Плеве – резко за. Все члены, за исключением трех, присоединились ко мне, в том числе великий князь Михаил Николаевич, бывший наместник Кавказа. Великий князь Михаил Николаевич упрашивал государя утвердить мнение большинства, но Его Величество утвердил мнение меньшинства. Это окончательно взбаламутило армян. Начались... резко революционные выступления. Затем борьба властей с армянами перешла в борьбу армян с мусульманами. Говорят, что это дело рук местных властей, а потом на Голицына последовало покушение. Он приехал в Петербург и более на Кавказ не возвращался... Вместо князя Голицына был назначен граф Воронцов-Дашков, который наместничествует там до сего времени. Он повел традиционную политику лучших правителей Кавказа – князя Воронцова, князя Барятинского... По его представлению отменили решение секвестрировать имущество армянских церквей... хотя большинство имущества уже было отобрано. *** Граф Витте тепло отзывается о графе Лорис-Меликове, которого знал еще по Кавказу. "...Граф Лорис-Меликов в то время был и министром внутренних дел, и начальником верховной канцелярии, и, как его тогда прозвал Катков, "диктатором государева сердца". Витте высоко ценил заслуги Лорис-Меликова как автора проекта Конституции. "Благодаря ему (имеется в виду Победоносцев) провалился проект, составленный по инициативе графа Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне ужасного для России убийства императора Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. Это его, Победоносцева, великий грех; тогда бы история России сложилась иначе и мы, вероятно, не переживали бы... подлейшую и безумнейшую революцию и анархию". Будучи образованным и трезвым государственным деятелем, Витте высказывает прогрессивные воззрения по национальному вопросу в Российской империи. "Вся ошибка нашей... политики – это то, что со времени Петра Великого и Екатерины Великой нет России, а есть Российская империя. Когда около 35% населения – инородцы, а русские разделяются на великороссов, малороссов и белороссов, невозможно в XIX и XX вв. вести политику, игнорируя этот исторический факт, свойства других национальностей, вошедших в Российскую империю, - религию, их язык и проч. Девиз такой империи не может быть "Обращу всех в истинно русских". Этот идеал не может... сплотить все население, создать одну политическую душу... В таком случае откажитесь от окраин, которые... не примирятся с таким государственным идеалом. Но ведь этого наши цари не желали, и государь ныне далек от этой мысли. Нам мало поляков, финляндцев, немцев, латышей, грузин, армян, татар и пр. и пр., мы пожелали еще присоединить территорию с монголами, китайцами, корейцами. Из-за этого и произошла война, потрясшая Российскую империю; и когда мы опять придем в равновесие и придем ли вообще? Во всяком случае еще произойдут большие потрясения. А при теперешней политике это идеалы полупомешанной ничтожной партии "истинно русских людей" (черносотенных партий), можно, не будучи пророком, предвидеть и чуять еще большие беды... Господи, помилуй..." Витте покровительствовал всемирно известному ученому Менделееву, которого исключили из профессоров Петербургского университета и не избирали в академики. Витте определил Менделеева заведующим Палатой мер и весов и поддерживал его труды по развитию русской промышленности. Он считал, что Россия не сможет стать передовой без развития промышленности, причем для этого необходимо привлечение иностранных специалистов и иностранного капитала. "У нас на Камчатке и в других местах Азиатской России есть золото, и многие иностранные и русские фирмы ... желали бы получить концессию на обработку этого золота. Против этого возражали все, и именно с точки зрения национальной: "Нужно, мол, чтобы русские богатства разрабатывались русскими людьми и на русские деньги". Под этим флагом некий отставной полковник Вонлярлярский как истинно русский человек, который должен разрабатывать национальные богатства руками русских людей и посредством русских капиталов, получил в конце концов по желанию Его Величества концессию на разработку золотых приисков на Чукотском полуострове. Через несколько месяцев после того, как эта концессия была дана Вонлярлярскому, он ее продал иностранцам, положив, таким образом, в свой карман совершенно незаслуженную прибыль. Я бы мог привести тысячи таких примеров". Никто не препятствовал иностранным инвестициям в развитие российской промышленности, и все полагали, что распоряжаться этими средствами и месторождениями будет Россия. Как политик, Витте был намного опытней и трезвей, чем Столыпин, который к концу карьеры фактически примкнул к черносотенцам. Но имя Столыпина очень популярно в современной России. На Витте было совершено несколько покушений. Были покушения и на Столыпина, одно из которых окончилось его смертью. Причем на Витте покушались черносотенцы, а на Столыпина – революционеры. Воспоминания Витте не только воспроизводят страницы прошлого. Выводы напрашиваются сами и могут быть весьма полезными современным политикам как Армении, так и России. "Голос Армении"

Цицернак Хочу поделиться об удивительном событии, происшедшем со мной в наши дни в Лос-Анджелесе. Все началось в оздоровительном центре Glendale Hills, где я познакомился с Дианой Налбандян. Благодаря ей мне довелось ближе узнать творчество и биографию Геворка Додохяна - автора замечательной армянской песни "Цицернак" ("Ласточка"). И это вполне объяснимо, поскольку Диана является его правнучкой. Начну с биографии самого Г. Додохяна. Поэт-переводчик Геворк Аствацатурович родился в армянской семье 17 февраля 1830 г. в деревне Гогенлу (Крымский полуостров). В некоторых источниках местом рождения указывается г. Симферополь. Начальную школу и гимназию он окончил на родине. В 1848 г. закончил московскую Лазаревскую семинарию. В 1848-1851 гг. обучался в Санкт-Петербургской художественной академии, где общался и с великим маринистом Иваном (Ованесом) Айвазовским, который оказал на молодого Геворка благотворное влияние. И наконец, его высшее образование завершилось на экономическо-юридическом факультете известного в свое время Дерптского университета. В настоящее время г. Дерпт известен как г. Тарту в Эстонии. Кстати, в этом университете обучался также выдающийся армянский просветитель Хачатур Абовян. Получив высшее образование, Г. Додохян в течение сорока лет занимался преподавательской деятельностью в Санкт-Петербурге, на Северном Кавказе и в Крыму. Он автор стихов и стихотворных переводов. Однако стал известен благодаря авторству двух стихотворений - "Манушак" ("Фиалка") и особенно любимого соотечественниками (и не только) текста песни "Цицернак". Эта песня олицетворяет горькую судьбу рассеянного по всему миру армянского народа. "Ласточка" как бы доносит до Армении стремления и тоску живущих вдали от родины соотечественников. Скажи мне, ласточка, весны прелестный птах, Куда торопишься, куда стремишься так? Ах, не на родину ль мою ты путь свой держишь, В давно покинутый, любимый Аштарак? Тогда спеши! Найди там дом мой поскорей, Себе ты гнездышко под кровлей его свей, В тисках тоски и одиночества отец мой От сына вести тщетно ждет там много дней, Когда увидишь незабвенный отчий край, Отцу привет ты мой последний передай, О моей бедности, о голоде, лишеньях Ему ты песни со слезами распевай, О том, что жизнь в чужой земле за годом год Влачу я, полную лишений и невзгод, О том, что даже днем, во тьме скрываясь, солнце Не светит мне, а ночью сладкий сон нейдет, Что скоро буду похоронен, как бедняк. В его же сердце воцарятся боль и мрак... Лети же, ласточка прелестная, скорее, К отцу, в Армению, в родимый Аштарак. В основном исполняется эта песня в обработке Комитаса. Многие армянские музыканты исполняли "Цицернак", но, пожалуй, наиболее изысканно, с большим вдохновением, от всей души пела ее незабвенная Айкануш Даниелян. Эта песня многократно обрабатывалась как для голоса и хорового исполнения, так и для симфонического оркестра. Не будет преувеличением утверждение, что песня "Цицернак" стала всенародно любимой. Об этом свидетельствует факт перевода песни не только на русский язык, но и на английский, грузинский, польский, итальянский, эстонский и др. Кстати, выдающийся эстонский хореограф Густав Эрнесакс специально обработал песню "Цицернак" для Государственной хореографической капеллы Эстонии, которая успешно ее исполняла. Д. Налбандян показала фотопортрет поэта (полагаю, что он вряд ли известен общественности, - хранится в семейном архиве), на котором Г. Додохян изображен в окружении группы ласточек и букета фиалок. Геворк Аствацатурович является также автором переводов на армянский язык поэзии Михаила Лермонтова и басен Ивана Крылова, а также стихотворений Генриха Гейне. Сборник его произведений был издан в 1939 г. О нем приводятся сведения в воспоминаниях редактора журнала "Анаит" Г. Левоняна (Ереван, 1959 г.). В 1990 г. ереванское издательство "Аревик" опубликовало для детей стихи поэта. Г. Додохян ушел в мир иной в Симферополе в 1908 году. Знакомя читателя с жизнью и творческим наследием Г. Додохяна, считаю уместным упомянуть некоторые факты удивительного рода Додохянов. Его внучка Екатерина Никитична Додохова была певицей и выступала в Симферопольском армянском театре, пела, в частности, партию Ануш. Любопытно отметить, что режиссером постановки был всемирно известный драматический актер Петрос Адамян. Скончалась Е. Додохова в 1936 г. Ее муж Аршак Спиридонович Поладян родом из Ахалциха (Джавахк), играл на трубе, работал в Симферополе капельмейстером военного оркестра и руководителем джаз-оркестра. Правнучка поэта Диана Аркадьевна Налбандян (фамилия принята в замужестве) - человек, испытавший в молодости тяжелые удары судьбы, окончила в Ереване музыкальное училище им. Романоса Меликяна и преподавала музыку молодым ереванцам. В настоящее время она пишет музыку к собственным стихам. Евгений Симонян, Лос-Анджелес P. S. Автором текста второй песни, "Манушак" ("Фиалка"), является писатель Газарос Агаян.

Анийский синдром В этом году на правительственном уровне отмечается 1050-летие провозглашения Ани столицей средневековой Армении. О великолепии этого города написаны тома, так что поговорим о другом: почему пал Ани? В народной среде бытует легенда, что жизнь в городе стала постепенно угасать после землетрясения 1319 года. Есть и рассказы о том, что он пришел в запустение вследствие походов Хромого Тимура в конце того же столетия и смещения фокуса дорожных коммуникаций. Кстати, тогда Ани давно уже не был армянской столицей ввиду отсутствия армянской государственности. Об этом, как правило, говорится реже. И уж совсем редко вспоминают о том, что причиной упадка "города тысячи и одной церкви" стало нравственное разложение самих жителей, высмеивавших сановников и писателей, да и просто скромных людей. Об этом осталось немало документальных упоминаний. Был в Анийской истории такой Тигран Оненц, чья церковь хорошо знакома специалистам и паломникам. Меньше известна личность Оненца – этого типичнейшего продукта рыночной эпохи, обладателя огромного состояния, добытого торговлей. Начинал, вероятно, как простой меняла, но потом очень удачно связался с генуэзскими купцами, а дальше пошло-поехало. И вот однажды ему подумалось, что при таком таланте и при таких деньгах ему дозволено купить мир. Построил себе церковь в Ани, где и выпрашивал по вечерам искупление, чтобы с утра снова безобразничать. "Тигран Оненц отражает облик и природу человека, вышедшего в люди лично стяженным богатством, - писал о нем Николай Марр. - Национализм таких людей не выходил за порог церкви. В церкви обязательный для них священный армянский язык терял свою притягательную силу в реальной жизни. Арабская, персидская надпись, однако ни одной армянской буквы на роскошных сосудах, несомненно, принадлежавших последним владетелям Ани, христианам по вере, армянам по национальности". Карикатурные персонажи – ростовщики и менялы, столь часто высмеиваемые армянскими баснописцами, оказались едва ли не единственными хозяевами положения в Ани и вели себя столь же вызывающе, как нынешние ереванские нувориши. Такая вот метаморфоза ценностей. Историк архитектуры Николай Токарский не видел в метаморфозе ничего удивительного, так как "последними властителями Ани" были представители торгового капитала – средневековые нувориши, которые, как правило, "не имеют национальности", но зато обладают способностью трактовать все новое и чуждое в качестве "прогрессивного" и насаждать это "прогрессивное" в среде своего обитания. Одним из них был анийский негоциант Сахмадин, сын Акопа, который приобрел в частную собственность Ереван, о чем помпезно сообщил на стене церкви Катогике. Таким образом, сложилась ситуация, когда единственным критерием оценки человека стало его личное материальное состояние. Анийцы открыто издевались над калеками и бедняками, высмеяли хрониста Иоанна и даже устраивали нечто наподобие "ужина с придурком". Так, например, низкорослым монахам дарили большие кресты, рослым – маленькие. В соответствии с таким контрастом предлагали им и столики – аналои. Марр как-то подытожил хронику смутного времени. "Когда Ани совершенно опустел, в точности неизвестно; быть может, это произошло не без связи с нашествием орд Тимура. Но окончательное падение Ани наступило гораздо раньше… По существу совершившийся уже тогда печальный факт мог быть лишь ярче отпечатлен в сознании потомства таким внешним явлением, как землетрясение, если оно действительно имело место в Ани в 1319 году, как гласит предание. Последние раскопки обнаружили обстоятельства, несомненно подтверждающие, что город пострадал от катастрофы. Впрочем, очевидная смена в эту пору догоравшего пламени древнеармянской культурной жизни наступившим на долгие века мраком варварства могла сама создать среди армян легенду о гибели Ани от землетрясения. Созданию легенды могло содействовать и аскетически-религиозное настроение армянских хроникеров, для которых богатый жизнерадостный Ани в цветущий его период с его мирскими соблазнами мог казаться бесовским городом, самим Богом осужденным на погибель. По этой легенде, в Ани любили наряды, анийцы стремились перещеголять друг друга не только богатством и изяществом костюмов, но великолепием построек; анийцы были капризны и изнеженны: без служанок и рабов не делали шагу и даже в церковь отправлялись не иначе, как на лошадях, причем не благоволили слезть с коней, а приказывали выносить им Евангелие из церкви; анийцы были страстные чревоугодники и любители зрелищ. Они ценили утонченные блюда и душистые вина с букетом и увлекались сказками, играми и плясками; природная красота анийских женщин еще более содействовала, по словам хроникера, порче нравов в Ани. В довершение зла анийцы не гнушались издеваться над серьезными, строгонравными гостями и даже монахами, приходившими просветить жителей города. Для таких проповедников у анийцев были два аналоя: один низкий, другой высокий, и когда появлялся проповедник, монах или священник, если он был высокого роста, ему ставили низкий аналой, а если был мал ростом, ему ставили высокий аналой. Анийцы позволили себе проделывать и не такие шутки с известным проповедником, писателем Иоанном, который проклял город, и тогда, говорит хроникер, Ани и погиб от землетрясения". История как дисциплина имеет выдающееся прикладное значение. Она в первую очередь нацелена не на внешнего потребителя, а именно на внутреннего: преподносит уроки, наделяет опытом, определяет грани дозволенного, ставит диагноз текущему состоянию общества… Все остальное – историография. Тысячелетняя армянская история - это уникальный препарат, который дозирует дозволенное, указывает на все противопоказания и побочные эффекты. Не применять это богатство – порочно. Однако наши - страшно далекие от истории - власти предпочитают панацее застольный патриотизм, посему… глубокие строительные котлованы в ереванском центре уже вполне походят на очередную столичную могилу.

За кулисами исторических событий К 100-летию прославленного разведчика Ивана Агаянца Иван Иванович Агаянц родился в семье счетовода 28 августа 1911 г. в Елизаветполе (Гянджа) и здесь же окончил школу в 1929 г. Его детские и школьные годы органически связаны с теми бурными событиями, которые потрясали всю страну. Старшие братья Ивана - Александр и Михаил - активно участвовали в политической и общественной жизни Закавказья послереволюционных лет, с энтузиазмом окунулись в гущу борьбы в органах ВЧК-ОГПУ. Их пример и был решающим для молодого И. Агаянца. В 1930 г. вслед за старшими братьями Иван переезжает из Гянджи и начинает работать в ОГПУ при СНК СССР в должности старшего делопроизводителя в Управлении по борьбе с экономическими диверсиями. Увлекательная и очень напряженная работа не мешала молодому чекисту совершенствовать старые и приобретать новые знания в области исторической и юридической наук, литературы и искусства. Благодаря исключительным лингвистическим способностям Иван Агаянц овладел французским, персидским, турецким, испанским, знал английский и итальянский языки. В 1936 г. молодого сотрудника переводят в аппарат внешней разведки, а уже в 1937-м направляют во Францию, где в резидентуре он находится под прикрытием сотрудника Торгпредства, а затем заведующего консульским отделом Посольства СССР. Боевое крещение Агаянца состоялось в Испании: после падения республиканского режима он принимал участие в организации переправки лидеров коммунистов Долорес Ибаррури и Хосе Диаса в Советский Союз. Вторая мировая война (1939 г.) застала 28-летнего разведчика в Париже, где он был заместителем резидента. По возвращении в Москву, в марте 1940г., Иван Иванович вскоре стал начальником отделения 5-го отдела ГУГБ НКВД и затем заместителем начальника одного из отделов 1-го Управления НКГБ СССР (внешней разведки). Однако в Центре Агаянц оставался недолго. С ответственным заданием руководства НКГБ Иван Иванович был направлен резидентом в Иран, где проработал с июля 1941-го по июль 1945 г. Перед резидентурой внешней разведки были поставлены многоплановые задачи по сбору информации о позиции иранских правящих кругов (шах Реза Пехлеви явно питал симпатии к нацистам) и о военных планах Германии в этом регионе. В результате полученной информации в значительной степени была парализована деятельность немецких спецслужб в Иране, пресечены попытки заигрывания Германии с англичанами, обезврежены фашистские иранские националистические организации, сотрудничавшие с немецкой разведкой, предотвращены диверсии немецкой агентуры в Закавказье, внесен существенный вклад в обеспечение безопасности трансиранской железнодорожной магистрали, по которой в СССР доставлялись военные грузы по "лендлизу". Как отметило руководство Центра, работа резидентуры сыграла "существенную роль при принятии военным командованием и руководством страны тех или иных политических и военно-стратегических решений". Это высокая оценка. В августе 1943 года Агаянц получает новое поручение: поездка в Алжир, связанная с необходимостью разобраться в том, что представляет собой возглавляемый генералом де Голлем Национальный комитет сражающейся Франции, каковы шансы де Голля стать национальным лидером страны. Необходимо было также выяснить взгляды генерала на послевоенное устройство Европы. Ну и, конечно же, поинтересоваться, чем занимаются в Алжире американская и английская разведки. Задача была поставлена Сталиным, имевшим смутные представления о де Голле. Этот существенный пробел надлежало восполнить Ивану Агаянцу. Он провел в Алжире несколько встреч с генералом, с которым был знаком еще по Тегерану. Именно через Агаянца де Голль поставил вопрос о своем визите в Москву. Задание Сталина было успешно выполнено. Особо ответственная работа для тегеранской резидентуры выпала накануне и в ходе встречи лидеров антигитлеровской коалиции - И. В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля. Были приняты все возможные необходимые меры по обеспечению безопасности "большой тройки". Усилия оперативного состава резидентуры и лично И. И. Агаянца получили высокую оценку Центра. В последнее время много написано об успехе конференции. Работая на износ и никогда не щадя себя (невзирая на тяжелую форму буквально "съедавшего" его туберкулеза), Иван Иванович, всегда безукоризненно выбритый, подтянутый и элегантный, был лучшим примером настоящего разведчика для своих коллег. Его сила была в доскональном знании методов работы, умении ориентироваться в обстановке и анализировать ее, в высокой культуре и интеллигентности. И, конечно, в блестящем искусстве вербовки. Созданная им в годы пребывания в Тегеране и Париже сеть агентов продолжала работать без провалов еще долгие годы. И. И. Агаянц проводил также оперативные мероприятия против фашистской Германии в Египте, Ираке. В феврале-марте 1946 г. была кратковременная поездка в Румынию. В том же году, в июле, Ивана Ивановича с женой (кадровой сотрудницей НКГБ СССР) и тремя детьми отправляют в Париж, где в 1946-1947 гг. проходили крупные международные конференции по заключению мирных договоров со странами - бывшими союзниками Германии. Резидентура под руководством И. Агаянца сумела добыть секретный "план Маршалла", который позволил советской делегации разоблачить истинную суть корыстной политики США в Европе. Уже одни только результаты работы Ивана Ивановича во главе резидентуры во Франции свидетельствуют о большом вкладе в укрепление позиций СССР на международной арене. Иван Агаянц был не только талантливым разведчиком, но и настоящим политиком и дипломатом, он никогда не замыкался в рамках узковедомственных интересов. Так, по его инициативе и при личном участии были возвращены в СССР 50 полотен художника П. П. Кончаловского, находившиеся в Париже. Кроме того, он лично добился передачи в Советский Союз архивов композитора С. Рахманинова, дневников писателя Р. Ролана. После возвращения в Москву в сентябре 1947 г. И. Агаянц возглавил одно из управлений Комитета информации при МИД СССР (это был период реорганизации внешней разведки). Совершенствуя свои знания и повышая квалификацию, он прошел обучение в Высшей партшколе при ЦК КПСС (1951-1955 гг.) и в адъюнктуре при Военно-дипломатической академии Советской Армии (ВДА,1955-1956 гг.), успешно работал над кандидатской диссертацией. В 1959 г. было создано специальное подразделение, отдел "Д", предназначенное играть роль организатора и координатора внешней разведки в области разработки и реализации активных мероприятий. Руководителем отдела был назначен И. Агаянц, обладавший большим опытом, обширными знаниями, государственным мышлением и способностью к новаторству (ибо начинать пришлось с нуля). У Агаянца был яркий дар подбирать и умело расставлять кадры, ставить перед ними задачи сообразно с деловыми и личными качествами. Во время работы Ивана Ивановича в отделе были проведены операции, разоблачающие планы США по оказанию влияния на позиции ряда правительств, генштабов и разведок противника по политическим, экономическим и военным вопросам. Так, были сорваны агрессивные планы США против Кубы, Конго, Лаоса. 16 декабря 1965 г. Совет Министров СССР присвоил И. И. Агаянцу звание генерал-майора. Не будучи "паркетным генералом", он всегда был предан делу и глубоко убежден в важности разведки для государства. Этому он учил своих слушателей в спецшколе №101 (теперь - Академия внешней разведки), где проработал начальником кафедры спецдисциплин с 1954 по 1959 гг. При нем вышел первый учебник политической разведки, который стал основным пособием для слушателей. В 1967 г. Иван Иванович был назначен заместителем начальника Первого Главного управления КГБ (внешней разведки), но вскоре умер в расцвете сил, 12 мая 1968 г. в неполные 57 лет. За успехи в разведывательной деятельности генерал Иван Агаянц удостоен орденов Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны II степени, награжден двумя орденами Красной Звезды, многими медалями и почетными знаками, кроме того орденами и медалями зарубежных стран. В кабинете истории разведки в штаб-квартире Службы внешней разведки России в Ясенево есть мемориальная доска, на ней 68 фамилий людей, внесших свой значительный вклад в становление, развитие и деятельность разведки за почти 80-летнюю ее историю. Среди них имя Ивана Иванович Агаянца занимает достойное место. Похоронен Иван Иванович в Москве на мемориальном Новодевичьем кладбище. Ассоциацией ветеранов внешней разведки Иван Агаянц посмертно представлен к званию "Герой Российской Федерации". Жена разведчика - Елена Ильинична Конопко - работала в органах ОГПУ - НКВД - НКГБ - МГБ - КГБ. Позднее - ученым секретарем отделения истории АН СССР. Скончалась она в Москве 29 октября 1996 г. Похоронена рядом с мужем. У Ивана Ивановича трое детей. Старший сын - Николай (9 мая 1932 г. - 25 ноября 1996 г.) - окончил МГИМО, был журналистом, корреспондентом-международником, радиокомментатором. Дочь Ивана Ивановича - Быкова (Агаянц) Арфеник родилась 20 ноября 1941 г., окончила МАИ. Младший сын - Александр - родился 25 января 1944 г., окончил МГИМО, работал в системе МИД в Австрии (Вена). Владимир Дарбинян

Человек камня К 95-летию со дня рождения Багдасара Арзуманяна В своих работах мастер оставляет потомкам собственное видение прекрасного, горение души. Багдасар Арзуманян был достойным сподвижником мноих известных мастеров армянской архитектуры, но имел свой творческий почерк, его работы отличались завидной многогранностью. Он - автор проектов жилых и административных зданий, армянских церквей. Многие его работы - истинные шедевры, украшающие в первую очередь Св. Эчмиадзин. Багдасар Арзуманян - уроженец с. Барцраван Сисианского района, с 1928 г. вся его жизнь и деятельность связаны с Ереваном. Строительный техникум им. А. Таманяна и мастерская, которой руководил Микаэл Мазманян, определили выбор профессии на всю жизнь. Учебу на архитектурном факультете Ереванского политехнического института оборвала Великая Отечественная война, он ушел на фронт, был командиром артиллерийской батареи. Институт закончил уже после Победы и пришел в мастерскую архитектора Ивана Маркаряна. Багдасар Арзуманян – яркий представитель плеяды талантливых архитекторов Армении середины прошлого века. Обратить на себя внимание как на архитектора, наделенного творческой индивидуальностью, в те годы было непросто. Ведь тогда активно работали такие замечательные зодчие, как Микаэл Мазманян, Марк Григорян, Рафо Исраелян, Самвел Сафарян, Вараздат Арутюнян, Шмавон Азатян, Ованес Маркарян, Григор Кюрджян. Их творческим видением и повседневным трудом определялся архитектурный облик Армении. Среди работ Багдасара Арзуманяна достаточно назвать Дом книги, комплекс зданий Научно-исследовательского института математических машин (совместно с О. Маркаряном и Ш. Азатяном), музей "Эребуни" (совместно с Ш. Азатяном), Коньячный завод (совместно с О. Маркаряном). Он был противником узкой специализации в архитектуре - будь то жилые кварталы Еревана, реконструкция столичного кинотеатра "Москва", интерьеры станции метро "Давид Сасунский", гармонирующие с Привокзальной площадью и памятником Ерванда Кочара. Багдасар Арзуманян был большим патриотом, любил и отлично знал историю родной страны, постоянно изучал архитектурное наследие, занимался обмерами памятников архитектуры Армении, создал ряд таких замечательных работ для Св.Эчмиадзина, как "Армянский алфавит", "Золотой крест" и Герб Армянской ССР, исполненные из золота и драгоценных камней. Католикос Всех Армян Вазген I высоко ценил редкостное умение Багдасара Арзуманяна сочетать в работе духовные и светские ценности. Интересна история создания этих произведений. Сначала на предложение Католикоса Багдасар Арзуманян ответил с опаской: "Ваше Святейшество, я не ювелир, я человек камня". Но Вазген I сказал ему с уверенностью: "Ты сможешь!" И он сумел, оставил драгоценный подарок потомкам на века. На эту работу ушло 23 кг золота и бриллианты. По проекту Багдасара Арзуманяна воздвигнуты хачкары в Одессе, Спитаке, на озере Севан, в селении Двин, Ереване, Гюмри, С-Петербурге. А совместно с Вараздатом Арутюняном была восстановлена Армянская церковь в Стамбуле. Огромен вклад Б. Арзуманяна в проектирование Сокровищницы Св. Эчмиадзина, где проявились безошибочный вкус, знания живописи и прикладного искусства. Он умел сочетать руководство архитектурной мастерской в "Ереванпроекте" с активной практической работой архитектора. В 1966 г. Б. Арзуманян стал заслуженным строителем республики, награжден орденом "Знак Почета", который пополнил его боевые награды. Когда Б. Арзуманяна как-то спросили, какую из своих работ он считает наиболее интересной, он ответил: "Время накладывает свой отпечаток на каждую работу. Но есть у меня любимая – музей "Эребуни". Особую страницу в деятельности архитектора занимают реставрация и строительство церквей. В 1970 г. вышла в свет его книга "Армянские церкви". За деятельность по сохранению традиций армянского зодчества он был награжден высшей наградой Армянской Апостольской Церкви - орденом Святого Григора Лусаворича. По проекту Багдасара Арзуманяна построено 9 церквей в Гюмри, Спитаке, на юго-западе Еревана… В 2000 г. в Нор Норке поднялся храм, принявший тысячи верующих. В этих величественных строениях живет память о богоугодных делах и творческих замыслах, воплощенных в жизнь Мастером, человеком кристальной души и редкого благородства. Светлана Авакян

Не строго по истории 30 августа 1991 года Верховный Совет Азербайджана принял декларацию "О восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики". В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что эта республика была единственной (союзной), которая не приняла подобную декларацию в 1990 году. Напомним, что за год до этого (23 августа 1990 года) парламент Армении уже принял свою декларацию о независимости. Помимо республик европейской части СССР, в том же 1990 году декларации о независимости приняли также среднеазиатские республики и Казахстан. Таким образом, Азербайджан действительно был единственной союзной республикой, не декларировавшей в 1990 году свой суверенитет. Это он сделал сразу после подавления ГКЧП. В тексте этого документа читаем: "Верховный Совет Азербайджанской Республики, руководствуясь высшими государственными интересами народа Азербайджана и выражая его волю, отмечая, что с 1918 по 1920 гг. Азербайджанская Республика существовала как независимое, признанное со стороны международного сообщества государство <…>, провозглашает восстановление государственной независимости Азербайджанской Республики". Подобный тезис – проявление искаженного представления истории. Известно, в каком тупиковом положении находились власти Азербайджанской Демократической Республики, – созданного младотурками в период Парижского конгресса искусственного политического объединения. Еще в ноября 1918 г. они "в надежде на американское покровительство" телеграфировали американскому президенту Вудро Вильсону. Хорошо известна негативная позиция последнего в отношении как руководителей этой "малой Турции", так и возможности применения к данному образованию 14 пунктов (в их числе право наций на самоопределение). Глава азербайджанской миссии на Парижской конференции Алимардан-бек Топчибашев сообщал о жестком подходе американского президента: "…Вильсон был краток и ответил нам: 1) что они не хотят делить мир на мелкие части; 2) что для нас было бы лучше, если бы мы прониклись идеей образования на Кавказе федерации; 3) что эта конфедерация могла бы находиться под покровительством какой-нибудь державы по поручению Лиги Наций; 4) что вопрос наш не может быть разрешен раньше русского вопроса". В рамках рекомендаций азербайджанская делегация совместно с грузинской и северокавказской делегациями должна была создать смешанную комиссию для рассмотрения вопроса о возможности объединения кавказских республик в один политико-экономический союз. (Отметим, что в отношении "армянского права" на самоопределение Вильсон придерживался диаметрально противоположной позиции, считал крайне целесообразным применение 14 пунктов, лично подписался под картой "новой Армении" с выходом к Черному морю; позже, 22 ноября 1920 года, американским президентом было подписано Арбитражное решение.) Собственно, в такой обстановке на мирной конференции и слушался вопрос о признании независимости Азербайджанской Республики (вместе с Грузинской и Горской), причем сам процесс занял несколько месяцев. В итоге в январе 1920 года Великобритания и Франция признали существование этой республики де-факто, тогда как США отказались признавать даже фактическое наличие Азербайджана. Несмотря на воодушевленные речи членов азербайджанской делегации по поводу де-факто признания правительства республики, всеми осознавалось главное: страна так и не стала полноправным членом международного сообщества, а благосклонная позиция Англии диктовалась исключительно прагматическими соображениями по превращению нефтеносного края в "легитимную марионетку", по наделению бесхозной территории конкретным статусом. Следовательно, тезис о существовании в 1918-1920 гг. Азербайджанской Республики именно как "признанного де-юре мировым сообществом" полноправного члена международной политической жизни не соответствует действительности. Таким субъектом Азербайджан впервые стал 2 марта 1992 года. Тем не менее на базе декларации был принят конституционный акт "О государственной независимости Азербайджанской Республики", подписанный президентом Аязом Муталибовым 18 октября 1991 года. Этот документ рассматривается некоторыми аналитиками как "добровольный отказ" Баку от отведенных ему Советами "прав" на Нагорный Карабах, Нахиджеван, а также на некоторые другие территории, переданные Азербайджанской ССР. Естественно, "добровольность" подобного отказа опосредованная, однако вполне вписывающаяся в правовой контекст. Дело в том, что конституционный акт "О государственной независимости Азербайджанской Республики" написан не совсем грамотно, что и влечет за собой пестрый спектр толкований. В частности, в тексте документа читаем: "Общие положения. Статья 1. Вторжение 27-28 апреля 1920г. вооруженных сил РСФСР на территорию Азербайджана, свержение законно избранных органов власти Азербайджанской Республики и последующая оккупация со стороны XI Красной Армии являются в соответствии с нормами международного права агрессией РСФСР против независимого азербайджанского государства. Статья 2. Азербайджанская Республика является преемницей существовавшей с 28 мая 1918г. по 28 апреля 1920г. Азербайджанской Республики. Статья 3. Договор об образовании СССР от 30 декабря 1922г. является недействительным с момента подписания в части, относящейся к Азербайджану". Означает ли это, что конституционный акт провозглашает недействительным все, что касается Азербайджанской ССР "с момента подписания договора об образовании СССР"? Ведь, отказавшись от советского наследия и провозгласив себя правопреемником Азербайджанской Республики 1918-1920 гг., официальный Баку автоматически отказался также от всех территорий, переданных ему большевиками в период советско-кемалистского партнерства и в последующие годы. Действительно, ни Нахиджеван, ни Нагорный Карабах, ни прочие отторгнутые от Армении земли никогда не входили в состав той республики, правопреемником которой объявил себя Азербайджан в 1991 г. (более того, ни одно государство так и не признало эту республику на уровне де-юре). Если следовать базовым принципам конституционного акта, то представители "титульной нации" Азербайджана должны отказаться также и от своего официального – в советские годы – названия ("азербайджанцы") и вернуться к старому термину "тюрки", который существовал не только в 1918-1920 гг., но и в первое советское двадцатилетие, в период моделирования новой социалистической нации (а также отказаться от "подаренных" советской идеологической машиной "национальных героев" и "национальных поэтов", и так далее…).

Памяти ученого Паруйр Мурадян: "Я призываю не просто задуматься, но незамедлительно действовать" Ушел из жизни крупный армянский ученый, доктор исторических наук, лауреат премии Месропа Маштоца, профессор Паруйр Мамбреевич Мурадян – историк-медиевист, автор многочисленных исследований и трудов, посвященных памятникам материальной и духовной культуры народов Кавказа. Паруйр Мурадян был последовательным, глубоко объективным, принципиальным ученым и этому кредо не изменял никогда. Иранист по образованию, Паруйр Мурадян прошел курс обучения в аспирантуре по грузиноведению и армяно-грузинской филологии под руководством академика К. Кекелидзе, а арменистику, в частности источниковедение и кодикологию, осваивал с академиком Л. Хачикяном. Его исследования были устремлены вглубь веков, они раскрывали истинный смысл и значение исторических событий прошлого. Неизменно приветливый и спокойный, он мгновенно менялся и становился непримиримым, когда сталкивался с неверной интерпретацией событий и фактов. Но, пожалуй, больше всего он страдал из-за того, что не успеет приобщиться к трудам всех великих армянских ученых, дошедших до нас из глубины веков. Ведь из десятков тысяч рукописей, хранящихся в Матенадаране, описаны лишь 600. Не изучены, а только описаны! Изучая памятники армянского зодчества, он глубоко переживал плачевное состояние многих из них в Армении, безнравственное отношение к армянскому архитектурному наследию в Грузии, уничтожение армянских надписей и т. д. Он внес весомый вклад в изучение истории армянской средневековой культуры и архитектуры. Расшифрованные им строительные надписи VII века Одзуна, Мастары, Кармравора, Егварда, Джвари, Авана и др. позволили установить точную хронологию возведения этих уникальных сооружений и выявить неизвестные прежде имена архитекторов и строителей. Ученик и последователь крупных ученых – Н. Марра, К. Кекелидзе и др. - он всегда с глубочайшим уважением и неизменным теплом говорил о своих наставниках и их вкладе в развитие науки, культуры, искусства. Он преклонялся перед талантом Николая Марра, необычайно интересно говорил о его вкладе в арменоведение, кавказоведение и востоковедение. Публикации и труды академика Марра о памятниках анийской архитектуры, которые Русское археологическое общество признало заслуживающими Большой золотой медали, Анийский музей, превращенный в академический исследовательский центр, разведочные раскопки в Гарни, Двине, исследование вишапов в Гегамских горах, монография "Кавказский культурный мир и Армения", в которой раскрыты достижения армянской цивилизации, основанный им журнал "Христианский Восток", созданные им научные институты в Армении, России и Грузии и другие заслуги и работы были постоянным объектом изучения Паруйра Мурадяна. Он отмечал: "В научном наследии Н. Я. Марра особую значимость для нас имеют работы, в которых вопросы арменистики рассматриваются на широком историко-культурном фоне кавказской и восточнохристианской цивилизации. Одних лишь изданий - арабской редакции Агафангела и сочинений Георгия Мерчула - достаточно, чтобы Н. Я. Марр стал классиком кавказоведения, восточной филологии. Текстологическим анализом Марр установил, что арабский текст представляет неизвестную до того житийную редакцию, восходящую к греческому оригиналу, а тот – к армянскому архетипу". Рассказывая о выдающихся заслугах крупных ученых, Паруйр Мурадян всегда уходил в тень, никогда не отмечал собственной значимости в продолжении исследований памятников материальной и духовной культуры. Ученого, безусловно, волновала судьба многих письменных памятников, хранящихся в Матенадаране, и тех, которые остались разбросанными по миру. Говоря об особой значимости этого культурного наследия, Паруйр Мурадян каждый раз вспоминал слова Николая Марра: "Всякая серьезная научная работа (историко-филологическая) начинается с описания рукописей и продолжал: - Рукописи являются памятниками мировой культуры. Они выявляют сотни имен армянских и неармянских ученых-книжников, о которых прежде мир не имел представления. Тысячи армянских рукописей хранятся сегодня в разных странах. Я все больше убеждаюсь в необходимости серьезного подхода к нашему бесценному наследию, силой судьбы оказавшемуся разбросанным по миру. Работа по его спасению продолжает оставаться актуальной. Я призываю не просто задуматься, но незамедлительно действовать. Если бы мы не имели описания рукописей, то лишились бы возможности исследовать собственную историю, историю культуры, историческую географию и т. д. Я считаю основным недостатком создавшейся ситуации с рукописями – отсутствие аргументированной программы арменистики. Первейшая ее задача – спасти, сохранить описать и издать рукописи. Эта работа может быть значительно облегчена благодаря современным технологиям. Большое место в своих исследованиях Паруйр Мурадян уделял памятникам армянского культурного наследия в диаспоре. Ученый рассматривал наличие армянской общины в исторической ретроспективе, давая историческое, конфессиональное, экономическое и культурное обоснование ее действенности. Его всегда интересовали армяно-грузинские контакты. В книге "Армянские церкви старого Тифлиса" он подробно рассматривает все аспекты взаимоотношений двух народов. "Близость и общность судеб грузин и армян создали возможность функционирования армянской общины в Грузии. Исследование армянских церквей в Тбилиси – это исследование той культуры, которая возникла и существовала там. Армянские культовые сооружения в Грузии известны задолго до VII века. Когда Грузинская Церковь отделилась от Армянской и отошла к Православной византийского толка, часть культовых сооружений осталась у грузин, а часть осталась в распоряжении армянской общины Тифлиса. Но сохранилась переписка между армянскими и грузинскими духовными лицами, где говорится о необходимости придерживаться общих культурных традиций". Паруйр Мурадян был последовательным и многогранным ученым. Широкое признание среди кавказоведов и византистов получил ежегодник "Кавказ и Византия", который редактировал П. Мурадян. Он был создателем и ответственным редактором серий "Арменоведческие исследования", "Библиотека арменистики", "Ушарцан" ("Памятник"), рецензировал десятки изданий по арменоведению, кавказоведению и Византии, выявил и подготовил к печати многие труды из научного наследия Н. Марра, И. Орбели, Е. Такайшвили, А. Калантара и др., поддерживал молодых ученых. Нам всегда будет недоставать этого замечательного ученого, прекрасного собеседника, человека талантливого, высокообразованного, но его научные исследования останутся неисчерпаемым источником вдохновения для ученых и всех, кого интересуют Армения и сопредельные страны в историческом, культурном, конфессиональном и других аспектах. Мэри Чолакян