Pandukht

Презираю и прочь гоню невежественную толпу Признаюсь, этими словами – Odi profanum vulgus et arceo – из обращения поэта в «Одах» Горация хотелось бы ответить отечественным критикам нашей Армии. Но… Не получается. И, в первую очередь, потому, что нападки на Национальную Армию Армении и ее генералитет совершают не представители невежественной толпы, а достаточно грамотные люди. По-видимому, правы те, кто не считает диплом об окончании вуза признаком ума. Будь эти нападки проявлением искренней озабоченности проблемами укрепления вооруженных сил армянских государств, носи они в себе зерно рациональности, не взялся бы я за ответ. Однако тщательное изучение «претензий» наших «правозащитников» к нашей же Армии не позволяет придти к подобному выводу: кроме лозунговых выражений – Долой! В отставку! – и т.д., ничего. Да еще откровенное запугивание родителей допризывников и плохо завуалированные призывы не пускать сыновей в Армию. На кого и на что рассчитана подобная пропаганда? От ответа я воздержусь единственно по той причине, что уверен, подавляющее большинство людей, объявивших «крестовый поход» против единственного гаранта безопасности армянского народа и армянских государств делают это по неведению, поддавшись «моде» бездумного охаивания. Другая причина – это сознание того, что указанное «подавляющее большинство» - всего лишь несколько десятков человек. А это означает, что в запевалах у них – единицы. Таким образом, «невежественная толпа» - это небольшая кучка людей, поставивших собственное благополучие (зачастую, сомнительного происхождения, кстати) выше безопасности страны. При этом, повторюсь, не все из них делают это осознанно. И уж вовсе мало кто из них понимает, что возможность критиковать им предоставила именно Армянская Армия. Не понимают, что не будь Армянской Армии, они сегодня критиковали бы армейские порядки где-нибудь в России или Казахстане. Это в том случае, если бы им посчастливилось спастись от ятагана. Ибо турок, врывающийся в армянское поселение, никогда не делал разницы между детьми простого инженера и «выдающегося правозащитника». Для него все мы – армяне, что в его восприятии означает – жертва для топора. Менее всего мне хотелось бы, чтобы данная статья была воспринята в качестве «страшилки» или банальной пропаганды «провластного» человека. А вот чего хотелось бы, так это того, чтобы наши критики изучили, что произошло с не успевшим покинуть свои дома населением Шаумянского района, или Храморта, Фаруха, Мараги? Не думаю, что, прежде чем насиловать, а затем расчленять престарелую женщину, после чего еще и изгаляться над обезображенным трупом, закавказские турки требовали у нее подтверждения неучастия в боевых действиях. 10 августа в Ереване прошла пресс-конференция молодого эксперта по информационной политике Ваграма Миракяна, на которой он выступил в защиту Армянской Армии от излишне эмоциональных и даже истеричных нападок. Парня сразу «обвинили» в неумении правильно формулировать мысли, «провластности» и… молодости. И подвергли публичной, хоть и виртуальной, экзекуции. Мне неизвестны политические взгляды Миракяна, но мне представляются совершенно абсурдными высказанные в его адрес «обвинения» в «провластности». Очередной абсурд: наши «демократы» и «правозащитники» отвергают любого человека и любое СМИ, которых они считают провластными. Очень, конечно, демократично. Столь же демократично, наверное, публично призывать человека к самоубийству. При этом они даже не задумываются над тем, что в недемократичном (да и в демократичном надо бы тоже) обществе их поведение, как и их газеты и вебсайты, было бы пресечено в самом зародыше. На долгие десятилетия. В тот же день, 10 августа, крупнейшие азербайджанские информационные агентства опубликовали «интервью» пленных армянских солдат, в которых те (бальзам на душу наших «правозащитников») на чем свет стоит ругали Президента и Министра Обороны Армении. Насколько мне известно, на момент публикации данной статьи армянские «правозащитники» ни словом не обмолвились в знак протеста против публикации этих «интервью», а также фотографий попавших в беду парней. Или оказавшись в плену, эти ребята выпали из сферы деятельности наших «правозащитников»? Или нашим «правозащитникам» неизвестно Международное гуманитарное право, в частности, Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные к ним Протоколы 1977 года? А может, имеющим связи в международных организациях «правозащитникам» просто не хочется выступать в защиту пленных армянских солдат? Ибо их интересует не сама Армия, и не служащие в ней ребята, а нечто другое. Специально для тех, кого, возможно, гложут сомнения в истинности «интервью» пленных армянских ребят, приведу отрывки из переписки небезызвестного азербайджанского провокатора Вугара Сеидова. Но вначале сообщу, что 18 июля прошлого года в азербайджанской прессе появилось обращение некоего «Азербайджанского комитета защиты бывших армянских военнослужащих» к армянским солдатам и офицерам, а также будущим призывникам. Обращение, как и «комитет», придумал В. Сеидов, и его опубликовали большинство азербайджанских СМИ. Однако из бакинского агентства АПА Сеидов получил отказ. Сотрудница АПА по имени Виктория ответила Сеидову: «Прочитали Ваше «Обращение к военнослужащим ВС Армении», которое Вы также разослали и в АПА.Очень оригинально, интересно прочитать, только мы ведь информационное агентство и ставим новости, а не художественные произведения. Этого Азербайджанского комитета защиты бывших армянских военнослужащих ведь не существует» (выделено мной – Л.М.-Ш.).А вот и ответ самого Сеидова (прошу извинения за длинную цитату, но она стоит того): «Добрый день, Виктория. Разумеется, этого комитета не существует, как не всегда принадлежат армянским перебежчикам слова, которые мы иногда им приписываем в наших СМИ (более того, я вам открою маленькую тайну: некоторые из них и вовсе не являются перебежчиками, а просто попадают к нам в плен, но в СМИ в целях военной пропаганды мы их преподносим как перебежчиков). Однако ведь это детали военной пропаганды и различные приёмы психологического воздействия на военнослужащих противоположной стороны, среди которых не все разбираются в подобных тонкостях и деталях. Если хотя бы парочка-тройка недалёких армянских солдат из какой-нибудь высокогорной деревни клюнет на удочку, это сам по себе успех (выделено мной – Л.М.-Ш.). Данный случай приведен не в качестве примера для подражания, естественно. Просто хочется лишний раз продемонстрировать, что война с Азербайджаном не закончена, и враг еще не раз будет прибегать к грязным методам информационной войны. Войны, основная задача которой состоит в подрыве национальной сплоченности армянского народа. И только безнадежно больной оптимизмом может надеяться, что достигнув успеха в информационном противостоянии, Азербайджан воздержится от прямой военной агрессии против армянских государств. С этой точки зрения мне непонятно, или хотелось бы, чтобы было непонятно, поведение некоторых наших «правозащитников». Очень бы хотелось ошибиться, но у меня лично зачастую возникает ощущение, что некоторые наши «деятели» с нетерпением ожидают известия о неурядицах (действительных или мнимых) или трагедии в армейских кругах, ибо это дает им возможность заявить о своем существовании. Причем, далеко не только в Армении. Иначе как объяснить тот далеко не спортивный азарт, с которым они кинулись смаковать две трагедии в армянских вооруженных силах? Произошла трагедия. Огромная человеческая трагедия. Погибли молодые ребята. Наши с вами сыновья, братья, защитники. Однако отдельные люди восприняли эту трагедию как трамплин для демонстрации собственной «правозащитной» деятельности. Мчатся к убитым горем родителям, записывают на диктофон их полные боли слова, а потом, запыхавшись, бегут обратно в редакцию. «Горячий материал! Супер! Бомба! Ставьте немедленно!», - к сожалению, данная, омерзительная по своей сути, картина не придумана мною. Кто-то может сказать, что такова суть работы журналиста и логика политической борьбы. Но никакая специальность и никакая логика политической борьбы не может служить оправданием для цинизма. Никоим образом не оправдывая гибель ребят в условиях перемирия, хотел бы, тем не менее, отметить: подобное происходит в любой армии любого государства. Где-то чаще, где-то реже. Задачей руководства армией, командиров подразделений, офицеров, является максимальная минимизация трагических инцидентов, но… Трудно представить, что в обозримом будущем возможно будет указать на вооруженные силы государства, в которых подобные случаи были бы полностью изжиты. Необходимо понять: собрание молодых вооруженных ребят всегда чревато инцидентами. И не только в армии. В любом мужском коллективе всегда происходит борьба за лидерство. На всех уровнях. И эта борьба далеко не всегда ограничивается лишь демонстрацией своих возможностей. Повторяю, это – не попытка оправдания насилия, это – констатация факта. При этом я понимаю, что ничто и никто не сможет начисто исключить рецидивы подобных трагедий. Армянский народ переживает стадию пассионарного подъема, и наши мальчики не могут не драться. Это – объективная реальность. Другое дело, что их командиры обязаны следить, чтобы борьба за лидерство не перерастала в драки, а драки – в стрельбу. Обязаны, и, надо быть честными, офицеры свою работу выполняют. В противном случае инцидентов с фатальным исходом в нашей Армии было бы неизмеримо больше. Повторюсь, ребята всегда стремятся к лидерству, и соблазн использовать для этого оружие велик. Не хотелось бы проводить конкретные параллели, тем более, что от этого легче нам не станет, но, говорю об этом с полным на то основанием, количество трагических инцидентов в Армянской Армии значительно меньше, чем в подавляющем большинстве армий мира. В Армении нередки автомобильные аварии, в которых гибнут люди. Случаются и драки, оканчивающиеся смертью человека. Но никому и в голову не приходит выступать с требованием отставки начальника Дорожной полиции или Министра внутренних дел по этим поводам. Так почему именно Армия привлекает столь пристальное внимание «правозащитников»? И насколько это внимание искренне продиктовано стремлением улучшить ситуацию в армейской среде? Несколько дней назад двое сотрудников Voskanapat.info вместе с группой представителей общественной организации «Молодежь» побывали в одной из воинских частей в Республике Арцах. Фотографии дают неплохое представление как о быте и настроении наших защитников, так и об испытываемой ими благодарности за простое человеческое внимание. Приглядитесь к этим фотографиям. И попробуйте найти во взорах и лицах наших защитников отражение той невыносимо тяжелой и несносной службы, которую так любят живописать наши «правозащитники». Армия не лишена изъянов. Не спорю. И я не против конструктивной и благожелательной критики. Но именно конструктивной и благожелательной. Ибо истеричные нападки способны лишь привести к отчуждению нашей Армии от остальной части общества. В советские годы крупной удачей для призывников из всех концов СССР считалась служба в Армении. В нашей стране военных любили, их подкармливали, люди относились к ним исключительно дружелюбно. Между тем, в Советской армии трагических случаев происходило на порядок больше, чем происходит ныне в Армянской Армии. Об этом не писали, трагедии не тиражировались в прессе. Время было такое, когда «гражданское мужество» строго дозировалось. Сегодня люди почувствовали свободу. И восприняли ее как право охаивать все и вся. И, в первую очередь, гаранта собственного благополучия – Армянскую Армию. Иначе говоря, принялись рубить дерево, под сенью которого удобно устроились. Ожидаемым результатом подобной «правозащитной деятельности» может стать охлаждение общества к собственному защитнику – Армянскому Воину. То есть именно то, к чему стремятся наши недруги. Неужели вся эта возня преследует цель вновь возродить уважение и любовь к людям в военной форме? Чужого государства.

Что русским интереснее: политика или деньги? Несмотря на «классические» утверждения о том, что политика и деньги взаимосвязаны, на деле, если государство готово во имя денег пожертвовать политическими целями, это означает ущербность ее внешней политики, в той или иной мере. Вокруг поставок Россией различных видов вооружений тем или иным странам, чрезмерно раскручивают политические мотивы, что на самом деле стало затасканной и совершенно не оправданной дискуссией. Самой России тиражирование политических мотивов вокруг торговли вооружениями представляется весьма предпочтительным. Политику всегда можно оправдать, включая в диалоге с большими и иными партнерами. Политика объясняет такие вещи, как защита интересов и безопасности тех или иных государств, необходимость установления партнерских отношений, сбалансированность сил в регионах между соперничающими государствами. Получение денежных доходов в результате продажи вооружений - обстоятельство вполне легитимное, вполне понятное и принятое в современном мире, но все равно, так или иначе, дурно пахнет, в особенности, если речь идет о поставках вооружений государствам, откровенно настроенных агрессивно. В администрации президента России были весьма подробно рассмотрены внешние реакции, возможные по поводу поставок Азербайджану ЗРК С-300. По имеющимся сведениям, по распоряжению заместителя руководителя администрации по внешнеполитическим вопросам Сергея Приходько, российские СМИ не должны акцентировать на этой теме, а некоторым экспертам, имеющим доступ к респектабельным СМИ, даны рекомендации не допустить вести размышления о данных поставках в финансовом аспекте. Политизация данной темы в сфере пропаганды весьма поощряется и представляется одобрительной со стороны российских властей. В настоящее время экспорт вооружений в России, а также выбор приоритетов в развитии производства вооружений крайне «экономизирован», и те, кто сейчас заправляет этой сферой, предпочитают максимально игнорировать политические интересы в экспорте вооружений в угоду получению доходов. Это в особенности стало ощутимым после 2006 года, когда в этой отрасли произошли кадровые изменения. Усиление позиций руководства «Рособоронэкспорта» и лоббистов этой государственной компании привело к тому, что министерство обороны как таковое утратило свое влияние на принятие решений в производстве и по экспорту оружия. Утративший свои позиции в сфере ВПК Сергей Иванов, который вовсе не был лишен финансовых амбиций, но пытающийся «отстаивать» интересы министерства обороны и, тем самым, укрепляя свои личные позиции, проиграл жесткую борьбу за влияние на эту сферу. Если раньше по поводу политики в экспорте вооружений имела место хоть какая-то дискуссия, то сейчас никакой дискуссии вообще нет, а по некоторым сведениям на принятие решений по экспорту вооружений заметное влияние стал оказывать президент Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков, являющийся сверхкоррумпированным лоббистом политического свойства. Экспорт вооружений является важнейшей статьей российского экспорта, и Россия успешно конкурирует в этой сфере с США. В 2009 году «Рособоронэкспорт» получил доходы от продажи вооружений на 7,4 млрд. долларов. Но в самые последние годы Россия несколько уступила США в экспорте вооружений. С 2005 по 2009 год на долю РФ приходится 24% рынка вооружений, тогда как на долю США - 30%, сообщает со ссылкой на данные Стокгольмского исследовательского института мира (SIPRI) агентство AFP. Согласно же результатам предыдущих лет (с 2001 по 2005 годы), на долю России приходилось 31% рынка, а США - 30%. В связи с этим перед всем комплексом ведомств, обеспечивающих успешный рост экспорта вооружений, стоит задача наращивания экспорта. В 2009 году «Рособоронэкспорт» поставил абсолютный рекорд по экспортной выручке - $ 6,1 млрд. Из них – 45% составляет доля торговли с Китаем, 35% - Индией, 4% - Вьетнамом, 2% - с Йеменом и Грецией, 1,4% - Эфиопией и Алжиром, 5,2% дали прочие страны. Вместе с тем, имеется неудовлетворенность структурой российского экспорта вооружений. В структуре экспорта четверть составляла продукция ВМФ, по 6% приходилось на сухопутное вооружение, системы противовоздушной обороны и радиолокационные комплексы. Большую часть дохода дала авиация - 62%, ВМФ – 24%, а бронетанковая техника - всего 6 %. В перспективе экспертам «Рособоронэкспорта» представляется, что основной доход придется на технику ВМФ, ПВО и системы радиоэлектронного противодействия. Сейчас основными регионами, покупавшими оружие, остались Азия и Океания (41%), Европа (24%), Ближний Восток (17%), Америка (11%) и Африка (7%). США по-прежнему являются крупнейшим экспортером оружия и военной техники: доля страны в мировом экспорте составила в 2005-2009 годах 30 процентов от общего показателя. В этот период 39 процентов поставок приходится на Азию и Океанию, 36 процентов - Ближний Восток. Согласно данным СИПРИ, поставки боевых самолетов в тот же отрезок времени составили для США 39 процентов объема импорта основных видов обычных вооружений и 40 процентов - для России. Вместе с тем, Россия столкнулась с жесткой конкуренцией в сфере торговли вооружениями и не может довольствоваться только «дальними» рынками, на которых она возможно в будущем и проиграет конкуренцию с США. Поэтому важнейшим направлением в экспорте вооружений должны стать государства СНГ, где Россия имеет традиционные позиции. При этом наиболее платежеспособными из данных государств являются Казахстан и Азербайджан. Одновременно очень удобным партером в этой сфере может стать Турция, которая в свое время так и не осуществила свою амбициозную программу по довооружению из-за финансовых и политических соображений. В особенности важным представляется экспорт комплексов ЗРК, и Россия надеется на значительный выигрыш в этом направлении. Если оценивать политические и геоэкономические возможности России в части влияния на Азербайджан с целью, например, провала проекта NABUCCO, она располагает многими иными ресурсами помимо поставок вооружений. Россия обладает столь значительным влиянием на Азербайджан без каких-либо подачек ему в части Карабаха или вооружений. Поэтому не стоит рассматривать поставки ЗРУ С-300 Азербайджану как способ политического воздействия. Российская элита настолько алчна и меркантильна, что крайне ревностно относится даже к незначительным конкурентным поставкам вооружений своим соседям по СНГ другими государствами. Москва неоднократно устраивала провокации по поводу очень незначительных поставок вооружений рядом бывших советских республик Армении. Хорошо известна подлая публикация в газете «Московский комсомолец» в 2001 году. Как известно, помимо поставок ЗРК С-300 Азербайджану эти комплексы русские собираются поставить и Турции. К чему приведет такая алчность? Могут ли столь жадные политики руководить столь огромным государством, претендующим на ключевую роль в мире?

Именно с Арцвашена начнется освобождение Утика 18 лет со дня падения Арцвашена. Хотя изучение причин потери этого уголка Армении очень важны, вопрос о дальнейшей судьбе Арцвашена гораздо актуальнее. Будем объективны: проблема Арцвашена не является локальной проблемой в армяно-азербайджанских отношениях. То есть, ожидать какого-либо соглашения исключительно по Арцвашену не приходится. Освобождение Арцвашена, расположенного в Гардмане, одном из гаваров (районов) исторической армянской провинции Утик, возможно только в случае возобновления вооруженной фазы противостояния армянских государств с Азербайджаном. В свою очередь, новая война возможна лишь в случае новой агрессии Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики. Таким образом, способствовать освобождению Арцвашена может только Азербайджан. Однако в этом случае было бы непростительной ошибкой ограничиваться задачей по освобождению только Арцвашена. Арцвашен, последний по времени населенный пункт Утика, оказавшийся под контролем Азербайджана. Возможно, именно с Арцвашена начнется освобождение Утика, ибо мы не вправе забывать, что Утик, это и Ханларский, и Дашкесанский, и Шамхорский и другие, ныне плененные исторические армянские районы, в том числе и Гетабакский, на территории которого находится Арцвашен. Однако повторюсь: все это станет возможным лишь в случае вооруженной агрессии Азербайджана против НКР. В этом, кстати, есть историческая справедливость, так как с легкой руки кочевых пришельцев две армянские провинции - Арцах и Утик - ныне в совокупности именуются Карабах.

АРМЕНИЯ МОГЛА БЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ РУССКОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО Мнения провластных экспертов в Армении по поводу возможных поставок ЗРК С-300 Азербайджану, разделились на две части. Одни экстренно стали развертывать аргументы в части того, что эта сделка русских с азерами не приведет к ущербу для Армении. Другие стали доказывать, абсолютно без должных оснований, что таких обязательств России с Азербайджаном, не существует. Кстати, ни одно из официозных, так называемых, политических исследовательских учреждений, так и не предложило какой-либо оценки этих событий. Что-же происходит, на самом деле? Начнем с того, что в 2001–2002 годах, Россия и Азербайджан уже имели обязательства и осуществлялись поставки российских вооружений Азербайджану. Россия всегда имела реализовывать вооружения Азербайджану посредством Украины, так, как украинские поставки были возможны, в условиях наличия комплектующих изделий, которые поставляет ей Россия. Во время визита вице-премьера Сергея Иванова в Баку, он практически предложил Азербайджану широкую программу военных поставок, причем по льготным ценам. Эти переговоры касались и С-300. В начале ноября 2008 года, накануне встречи президентов России, Армении и Азербайджана в Майендорфе, между Д.Медведевым и И.Алиевым состоялась беседа, когда президент России заявил, что он вполне допускает поставки С-300, и других современных видов оружия Азербайджану. Как и в случае с Ираном, Россия пыталась, все это время, водить Азербайджан по лабиринтам переговоров и обсуждения этого вопроса. К встрече в Петербурге, И.Алиев подошел без каких-либо конкретных обещаний со стороны Д.Медведева по поводу поставок С-300, что, видимо, в какой-то мере, объяснялось раздражительностью И.Алиева. В настоящее время, нет никаких сомнений, что между Россией и Азербайджаном, имеются серьезные согласования о данных поставках. Все утверждения о том, что подписанных контрактов не существует, совершенно не говорят об отсутствии таких намерений. Имеются политические договоренности, намерения, и сама Россия заинтересована в распространении этих сведений. Азербайджан предпринял, за последние два года сильные инициативы по лоббированию этой сделки, привлекая к этому не только финансовые возможности, но и интеллектуальные центры России, которые азеры успешно скупили, например, Институт Европы РАН, МГУ, МГИМО, РГГУ, а также ряд влиятельных СМИ – «Коммерсант» и Газета.ру. Однако, некий Агаев, которого в Москве азеры называют «он», высказался в 2009 году таким образом: «Зачем нам разные лоббисты, которые только съедают деньги, когда главный лоббист в России - это Д.Медведев. Президент должен быть нашим лоббистом, лоббистом номер один». Намерения о данных поставках, вполне вписываются в то, что пытается делать Россия на Кавказе. Россия пытается сделать следующее: снять с себя всякую ответственность за безопасность в регионе, и исход будущей армяно-азербайджанской войны, в связи с чем и происходят манипуляции с правовым статусом базы в Гюмри; сдать Азербайджану Низинный Карабах, и сохранить долговременную конфликтную ситуацию; ввести свои войска, под видом миротворцев в регион; осуществить стратегический контроль и над Арменией, и над Азербайджаном, интегрировать вооруженные силы обеих государств в свою операционную и военно-техническую систему; тем самым установить контроль и над Грузией; подрыв газопровода NABUCCO. Поставки С-300 Азербайджану это стало бы ходом конем, и, несомненно, было бы обусловлено многими соглашениями с ним. Практически, в результате этой сделки, Россия стала бы гарантом безопасности политического и экономического центра в Азербайджане, что стало бы сигналом для Ирана и Грузии. То есть, происходит многоплановая игра, в которой Армении отводится роль жертвы, пока политической, а затем видно будет. Кстати, раскрутка иранской темы по поводу данных намерений России, не достаточно глубоки и не учитывают важного обстоятельства. Иран обладает различными возможностями для нанесения ударов по нефтяным промыслам и энергетическим коммуникациям на Каспии. В Азербайджане создана разветвленная сеть иранской креатуры, которая способна уничтожить Кавказско-Каспийский энергетический комплекс в течение суток (много ли нужно). Вряд ли, Иран предпочтет использование методы симметричной войны для достижения своих целей в будущем конфликте с Азербайджаном. США и Турция очень хорошо представляют, каким образом Иран намерен осуществить масштабные диверсии в отношении Азербайджана. Таким образом, примерять поставки С-300 в целях защиты Азербайджана от посягательств Ирана, просто выдумка. С-300 это важный фактор достижения приоритета Азербайджана в сравнении с Арменией. Вместе с тем, по имеющимся сведениям, в Москве не вполне были уверены, в том, как будет эта затея воспринята в Армении. Происходило «доведения информации», а также, происходили консультации с рядом российских политических экспертов. Экспертов было не много, но они придерживались традиционных для себя позиций. Но было одно, весьма любопытное высказывание. Сергей Маркин, который, как правило, заимствует «свои» идеи у своих же подчиненных, и использует подброшенные ему мысли, ссылаясь на свои контакты с «серым кардиналом» Вашингтона Майклом Макфолом, а также, на свои приватные отношения с высокопоставленными азербайджанскими функционерами, заявил, что США будут, в некоторой мере, удовлетворены усилением воздушной безопасности Азербайджана. Практически, во всех ключевых ведомствах России, в том числе и в разведслужбах, имеются сильные сомнения относительно того, насколько удастся уравновесить отношения России с Азербайджаном и Арменией. Практически, все эти ведомства «попросили» российских экспертов публично высказать свое мнение, то ли, для превентивного распространения информации, то ли, для превращения этих намерений дискуссионными. Но, в Москве решаются в администрации президента, где люди настолько смелы и патриотичны, что своей тени бояться. Создается впечатление, что Армения имела возможности для предотвращения этой сделки, но никак не захотела даже выразить сомнения по этому поводу. Взамен этому, Армения предпочла иллюзорный политический торг, где ценой станет утрата осколков своей политической субъектности. Данная позиция Армении развязывает руки армянскому обществу, которое обязано защитить свою Родину.

Азербайджан. Без С-300 плохо, с С-300 – хуже Вот уже свыше недели, как в армянских и азербайджанских политических и экспертных кругах активно обсуждается возможность продажи Азербайджану российских зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300 «Фаворит». Эйфория одних и беспокойство других, за отдельными исключениями, зашкаливает, что лишает возможности трезвого осмысления ситуации. И, тем не менее, как представляется, ныне самое время спокойно обдумать эту новость. Начнем с того, что впервые новость о возможной продаже С-300 Азербайджану была опубликована в газете, к региону Южного Кавказа, мягко говоря, не часто обращающейся. То есть изначально слабо знакомой с особенностями нагорно-карабахского конфликта. Во-вторых, признаюсь, у меня мало доверия к сообщениям из уст «топ-менеджера одного из предприятий оборонной промышленности и менеджера одного из оборонных заводов». Подобные ссылки на «не пожелавшие назвать свои имена» источники, как правило, оказываются развесистыми клюквами. Да и сама ситуация с «утечкой информации» выглядит неестественно. Два менеджера двух разных оборонных предприятий России внезапно решили предать огласке договоренность между Азербайджаном и Россией. И оба сделали это посредством газеты «Ведомости». Далее все происходило по накатанной технологии: журналисты обратились за комментариями к директору Центра анализа стратегий и технологий Руслану Пухову. И все. Жареный материал готов. «Ведомостям» хорошая реклама, а армянским и азербайджанским журналистам работа на пару недель.Откровенно говоря, изначально я не собирался обращаться к данному вопросу. Каждой газетной утке кланяться – голова отвалится. Однако страсти вокруг С-300 разгораются нешуточные, накал выражений и обвинений растет чуть ли не с каждой очередной публикацией, и, думается, настало время для команды «break!» В самом деле, что, собственно, произошло? С чего это мы вдруг согласились поверить анонимным информаторам «Ведомостей»? Или за 22 с лишним года противостояния мы так и не научились отличать дезинформацию от информации достоверной? А может, мы лишь вчера познакомились с явлением, именуемым информационная война. Представим себе на минуту, что данная информация родилась в недрах азагитпропа. А теперь представим, как в этой организации довольно потирают руки, читая некоторые армянские не очень любезные обращения к России. Представим также ситуацию, когда вдруг выяснится, что закуплены не С-300, а запчасти к танкам Т-55, и не у России, а у Чехии, и не Азербайджаном, а Туркменией. Нет, не смешно, ребята. Однако, невзирая на вышесказанное, хотелось бы смоделировать ситуацию, при которой Россия вдруг действительно согласилась продать Азербайджану злополучные С-300. Можно ли считать, что в результате этого изменится баланс сил между объединенными силами Армении и НКР и Азербайджана? И, тем более, согласиться с тем, что наличие у Азербайджана С-300 увеличит оборонную мощь этого государства в противостоянии с армянскими государствами. Будем объективны, С-300 – действительно грозное оружие против современных ударных самолетов, а также крылатых и баллистических ракет. У Армении, как известно, такого оружия нет. Более того, в случае возобновления вооруженной фазы противостояния армянские государства менее всего рассчитывают на авиацию. Авиация – это прерогатива Азербайджана, наша задача – сбивать самолеты противника. Точно так же, как это было в 1991-94 годах. Только сегодня на вооружении у Армянских Армий гораздо более современные средства ПВО. И если в той войне наши воины сбили 27 военных самолетов и 14 вертолетов, то в этот раз цифра потерь у Азербайджана будет на порядок выше. Вот и вся разница. Подвергать авианалетам населенные пункты Азербайджана армянские государства не собираются, а для уничтожения живой силы врага у нас есть другие, гораздо более эффективные средства. В том числе и те самые, что Азербайджан уже несколько лет тщетно пытается приобрести. Так что 300 миллионов, которые Азербайджан, якобы, готов выложить за два дивизиона ЗРК С-300 «Фаворит», окажутся напрасно потраченными деньгами. При условии, конечно, что эти С-300 в конечном итоге не окажутся под контролем армянских воинов. Но это уже другая сторона вопроса. Совсем недавно было заявлено решение о предварительном соглашении по продлении срока пребывания российской военной базы в Армении. Соглашение, в котором есть указание о поставках современного оружия в Армению, скорее всего, будет подписано 19 августа, в ходе визита президента России Д. Медведева в Армению. Напомним, согласно секретарю Совета безопасности Армении А. Багдасаряну, пункт в Соглашении, согласно которому Россия предпримет шаги по обеспечению армянских ВС современным и совместимым вооружением, предложен правительством России. Если учесть, что на вооружении у Армении давно уже есть С-300, то модернизация и перевооружение российской базы предполагает более современное и усовершенствованное оружие. Что это означает, думается, в пояснениях не нуждается. Напомню лишь, что в современном мощном ПВО нуждается не Азербайджан, а именно Армения. При таком раскладе сил наличие у Азербайджана С-300 лишь прибавит ей головной боли и отодвинет в неясное будущее надежды Баку заполучить выраженное военное преимущество над армянскими государствами. Однако на этом «несчастья» Азербайджана не заканчиваются. Пролонгация Соглашения о пребывании российской военной базы в Армении является серьезным шагом по выдавливанию из региона единственного реального союзника Азербайджана – Турции. И отсутствие какой-либо реакции на это Соглашение подтверждает, что Турция согласна с ролью этакого грантоеда, сидящего на дотациях от транзитных трубопроводов. То есть современная Турция знает свои возможности и свой шесток. У Азербайджана с Турцией существуют и другие проблемы, лишающие их возможности полноценного сотрудничества. Нынешнее исламистское правительство Турции имеет претензии к Баку не только из-за выраженной антиисламской политики Баку (что само по себе является серьезным основанием для отсутствия доверия), но и вследствие проводимой Азербайджаном подрывной деятельности на территории Турции. Не секрет, что ослабление позиции правящей в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) является, в том числе, результатом действий Баку. У Азербайджана несколько причин быть недовольной политикой Анкары. Это и неприкрытая агрессия по отношению к курдам (напомним, практически весь руководство Азербайджана сосредоточено в руках этнических курдов), и выраженная антизападная политика, и насаждение исламских традиций в Турции. Однако фокус заключается в том, что лелеющая надежду вернуться к власти турецкая оппозиция в еще меньшей степени, чем ПСР, способна к военно-стратегическому союзничеству с Азербайджаном. Крупнейшая оппозиционная партия – Народно-демократическая, Партия национального действия, постоянно меняющая название вследствие давления и запретов правительства курдская партия, а также официально не существующая, но реально функционирующая «партия военных», - все эти политические и военные силы являются покорными исполнителями воли Запада и США. Таким образом, в случае поражения ПСР на выборах, на Турцию можно не обращать внимания, сосредоточив лоббистскую деятельность во властных коридорах истинных хозяев этих сил.Будем справедливы, российская база в Армении предназначена для помощи в отражении возможных атак на Армению. И не только со стороны Турции. А наличие этой базы существенно сужает фронт действий Армянских Армий в случае возобновления военной фазы конфликта, ограничивая его границей НКР с Азербайджаном. Подобное развитие событий крайне выгодно для армянской стороны и практически со 100 процентной гарантией предрекает фиаско Азербайджана. С С-300 или без них. С-300, воодушевив азербайджанских политиков, на сегодня не имеющих реальных союзников, может подвигнуть их на самоубийственный шаг. А тогда уже задача уничтожения Азербайджана стоит новых трудностей, которые мы, в сложившихся условиях, просто обязаны преодолеть.

Футбольная «война» Из истории Более пятидесяти лет назад в Кировабаде произошли трагические события, которые вышли за рамки того, что называется спортивная борьба Прошло 50 лет с того дня, который запомнился мне навсегда и изменил весь ход моей жизни. 19 октября 1959 года. День, когда встретились две команды, представлявшие города в то время «братских» республик СССР – «Ширак» (Ленинакан) и «Текстильщик» (Кировабад). Они играли в одной из зон класса Б чемпионата СССР по футболу, причем «Ширак» прочно закрепился на втором месте, а «Текстильщик» был во второй половине турнирной таблицы. Ажиотаж вокруг этого матча был огромный. Болельщики обеих команд с нетерпением ожидали этой встречи. А болельщики кто? Это армяне, которые болели за «Ширак», и азербайджанцы, которые болели соответственно за «Текстильщик», т.е. две основные этнические группы населения города Кировабада (армянского Гандзака). Сегодня этот город называется Гянджа. Основные городские и республиканские учреждения находились в азербайджанской части города, в то время как армянская часть застраивалась добротными собственными домами. Здесь проявлялась одна из основных черт кировабадских армян. Они испокон веков чувствовали себя хозяевами земли, на которой жили. Стадион «Спартак», на котором должен был состояться матч, находился в армянской части города. Он был небольшой. Всего 7-8 тысяч мест. Билеты на этот матч в кассах не продавались. Они были распределены властями города по своему усмотрению. На самом стадионе во время игры было не очень много болельщиков «Ширака». Зато они очень удобно устроились на крышах домов и возвышенностях, окаймляющих стадион, и, зная, что может всякое случиться, запаслись «оружием пролетариата» – булыжниками, камнями… Дело в том, что ленинаканцы, приехав на матч за два дня до его начала, должны были остановиться в гостинице, в которой им были забронированы места. Однако на площади у гостиницы их встретила разъяренная толпа фанатиков с угрозами расправы. Закрыли проход в гостиницу. Поступило предложение: в целях уменьшения накала страстей и предотвращения возможных инцидентов выехать в сопровождении военных в село Геташен – героическое село, бывшее оплотом для всех армянских сел Ханларского района. Геташен оставался последним островком армянства в Азербайджане. Он пал после печально известной операции «Кольцо» весной 1991 года, после ввода советских войск и последующего разорения азеровским ОМОНом. Однако выезд в Геташен был бы исключительной мерой, и руководство «Ширака» прекрасно понимало это, как понимало и то, какие санкции могут быть применены в этом случае в отношении команды. Последнее слово осталось за начальником городской милиции полковником Мехтиевым, ответственным за порядок в городе. Интеллигентный, умный, снискавший заслуженное уважение населения города полковник Мехтиев под личную ответственность настоял на том, чтобы команда «Ширак» осталась в городе. Он сделал все возможное, чтобы предматчевый период прошел без эксцессов. Ленинаканцы остались. К ним приходили футболисты «Текстильщика», проявившие спортивную солидарность и в определенной мере смелость и благородство. Сегодня, по прошествии 50 лет, я разыскал двух участников того матча и, сидя в уютном ереванском кафе на площади академика Андрея Сахарова, они вспоминали все, что связано с этой игрой. Жак Суприкян, левый крайний нападающий «Ширака»: – За несколько дней до встречи, еще в Ленинакане, нас информировали, что в Кировабаде идут упорные слухи о том, что кировабадских футболистов у нас избивали, запугивали, не давали играть в свой футбол. И это явилось причиной их двух поражений в игре первого круга и в кубковом матче (обе игры закончились с одинаковым счетом 6:0 в пользу «Ширака»). Явным подтверждением несостоятельности этих слухов явились дружеское, истинно спортивное отношение кировабадских футболистов к нам как до матча, так и во время него. Никаких эксцессов на поле, преднамеренной грубости не было. Даже когда я забил красивый гол, полузащитник «Текстильщика» Яшар Бабаев подбежал ко мне, похлопал по плечу и сказал по-армянски: «Апрес, ахпер-джан». Такое не забывается. Однако напряженность чувствовалась во всем. Вспоминает другой герой матча, забивший два мяча в ворота «Текстильщика», Ованнес (Оник) Абрамян: – Мы приехали на матч, уже зная о непростой ситуации в городе. Официальные лица, как могли, успокаивали нас. Нас предупредили, чтобы не выходили в город, не общались ни с кем. Мы не тренировались два дня. Настроение было паршивое. Каждую минуту мы ожидали неприятностей. Однако когда нашей охраной занялись десантники, это в значительной степени сняло напряжение. За 20-25 минут до начала матча в сопровождении военных мы прибыли на стадион, быстро переоделись и опять-таки в сопровождении военных вышли на поле. Тревожная, зловещая тишина стояла на стадионе. В этот момент какое-то тревожное чувство охватило нас. Однако радостные, одобрительные возгласы, доносившиеся с крыш домов и окаймляющих стадион холмов, взбодрили нас настолько, что мы, несмотря на уже начавшийся неодобрительный рев стадиона, собрались в круг и поклялись, что ради наших кировабадских соотечественников сыграем в свою игру. Во время матча нас забрасывали яйцами и гнилыми помидорами, наши футболисты с опаской вбрасывали мяч из аута, близкого к трибуне. Для понимания дальнейших событий необходимо рассказать о самом матче. Футболисты обеих команд поприветствовали друг друга, обменялись вымпелами, всем своим поведением предлагая трибунам умерить свой пыл. По свистку судьи всесоюзной категории из Москвы Валентина Липатова (в Федерации футбола СССР знали о возможных событиях и послали судить высококвалифицированного арбитра) игра началась. Каждая команда, как говорится, играла в свой футбол. Ленинаканцы превосходили хозяев поля как в индивидуальном мастерстве, так и в командной игре. При счете 2:1 случилось то, что и должно было, наверное, случиться. Взбешенные азеры стали кидать камни в сторону футболистов и один из них попал в голову Жака Суприкяна. Игру приостановили. Врачи оказали Жаку первую помощь, и он снова вышел на поле. Мужество армянского футболиста еще больше разозлило азеров, и они еще интенсивнее стали забрасывать футболистов камнями, яйцами, гнилыми помидорами. В этот момент с крыш домов на трибуны полетели камни. Судья В.Липатов решил прекратить игру. Но подбежавший капитан «Ширака» Папик Папоян твердо заявил: будь что будет, но мы будем играть до конца. Судья отменил свое решение, и под рев стадиона матч продолжился. За несколько минут до его конца Оник Абрамян забивает третий гол в ворота кировабадцев. Все. Победа! Заслуженная победа! После финального свистка началось что-то невероятное. Не думаю, что советский футбол, да и любой другой, видел что-нибудь подобное. Разъяренная толпа азеров пыталась прорваться к футболистам, устроить самосуд. Милицейский кордон с трудом отбивал натиск этой орды. Десантники взяли футболистов в плотное кольцо. С крыш полетели камни. Послышались звуки выстрелов. Началась паника. Вспоминает Оник Абрамян: – Образовав плотное кольцо, десантники, милиция и местные армяне проводили нас до раздевалки. Нам сказали, чтобы мы, не переодеваясь, взяли свои вещи и быстро сели в машину. Подкатили милицейские «черные воронки», и под охраной военных и милиции нас вывезли из города и довезли до границы Армении. Голодные, уставшие, с чувством тревоги ступили мы на родную землю. И только здесь почувствовали, что мы в безопасности. Но нас беспокоили события, происходящие в Кировабаде, о которых в дороге мы узнавали по милицейской рации, имеющейся в машине. А в Кировабаде происходило следующее. Проводив ленинаканских футболистов, армяне несколько успокоились, несмотря на локальные стычки на стадионе и за его пределами. Раздались выстрелы, крики. Пролилась первая кровь. Милиционеры-азеры стали откровенно поддерживать свое зверье. Но там были и армянские милиционеры, которые, сориентировавшись, стали поддерживать своих. А нахлынувшая огромная толпа армян из близлежащих кварталов изменила соотношение сил, и насильники обратились в бегство, круша на своем пути все, что попадалось им под руку. Били окна домов, машины, ломали молодые деревья. Добравшись до своей половины города, злые, неудовлетворенные, обманутые в своих лучших надеждах, азеры всю свою злость выплеснули на возвращающихся из этой части города армян, в основном женщин. Избитые, окровавленные, в порванной одежде вернулись они в армянскую часть города, где уже собралась многотысячная толпа, готовая к отмщению. В руках у людей появились дубины, лопаты, ломы. И вся эта толпа, готовая к мести и защите оставшихся во «вражеской» части армян, двинулась в сторону моста. На углу улиц Корганова и Джапаридзе их остановила машина начальника городской милиции полковника Мехтиева. Он просил разойтись по домам, сохранять спокойствие, обещал, что городские власти принимают меры по защите армян. В это время прошел слух, что на мосту избили и бросили с моста двух армянок. Тут толпа стала абсолютно неуправляемой. Люди перевернули машину Мехтиева и решительно двинулись в сторону моста. Обратимся к книге «На защитных позициях Арцаха» (Изд. «Амарас», Ереван, 1997, стр.15-16, на арм. яз.) замечательного человека, патриота и футболиста, участника этих событий Размика Петросяна: «Армянские женщины, работавшие на текстильном комбинате, находящемся в азербайджанской части города, не могли вернуться домой. Мы организовали вооруженные отряды и несколько раз совершали вылазки на этот комбинат и приводили женщин в их дома. По разным делам оказавшиеся в этой части города три армянские женщины оказались в руках озверевшей толпы и были жестоко убиты. Началась откровенная двусторонняя пальба из всего имеющегося оружия. Через некоторое время раздался вой сирены – сигнал тревоги. Военные с обеих сторон моста потребовали, чтобы народ расходился по домам. Издалека послышался лязг гусениц танков. Люди стали расходиться. В течение нескольких дней город был парализован. Никакого общения в это время между двумя частями его практически не было». Результат футбольной «войны»: 20 убитых (из них 11 армян, в основном женщины), расформирование 2-го отделения милиции г. Кировабада, где служило 90% армян, в т.ч. начальник милиции (их, естественно, заменили турками-азерами), усиление тюркского национализма (к этому времени подоспело печально известное решение пленума ЦК КПСС «О подготовке национальных кадров республик Средней Азии и Азербайджана») и самое главное – начался массовый отток армянского населения Кировабада… Через некоторое время мой отец, бывший военный летчик, прошедший всю Великую Отечественную войну, воспитанный, как говорили тогда, в духе интернационализма, но вселивший в меня здоровый дух патриотизма, мне, как старшему сыну, сказал: «Сынок, это не место для житья, готовься к переезду в Ереван». Александр Газарян

Очередной клоун и очердной цирк. На форумах закавказских турок настолько все в порядке, что азер после 27 лет житья-бытья в Прибалтике вдруг озаботился и явился поднимать из-под плинтуса престиж форума hayastan.com.Нет, ну не цирк, а? И тем не менее сразу оказался в разделе "Политика" Луи джан, твой пациент...

ВОЙНА УЖЕ НАЧАЛАСЬ Вопреки всевозможным аргументам армянских «адвокатов» русских политиканов, поставки ЗРК С-300 Азербайджану, несомненно, усилит его и придаст новое значение этой страны в регионе, когда азеры будут чувствовать себя более защищенными и безнаказанными. Русские эксперты давно ставили под сомнение стратегический характер российско-армянских отношений, подготавливая легализацию «сдачи» интересов Армении. Ожидаемые поставки Россией неких современных вооружений Армении – это только болтовня несостоятельных политиков. Нельзя допустить, чтобы эти средства ПВО оказались на вооружении в Азербайджане. Но армянское руководство, которое, конечно же, было поставлено в известность об этом, не в состоянии и вообще не собиралось противостоять этим действиям России. Становится совершенно ясным, что защита и безопасность Армении это дело не властей, а обязанность и задача армянского народа. Немногие должны пожертвовать жизнью, чтобы Родина была в безопасности. ЗРК С-300 должны быть уничтожены либо на предприятии изготовителе, либо, при транспортировке, либо на территории Азербайджана. Этим нужно было заняться давно, по-крайней мере, четыре года назад. Неужели нельзя было сделать выводы из опыта чеченского сопротивления. Война уже началась, и она будет приобретать более внушительный формат. Государство, постоянный член Совета безопасности ООН, создавшее ОДБК, может позволить себе поставлять столь принципиальные вооружения, как ракетную технику, варварскому, откровенно агрессивному государству, чьи руководители и чей народ ведут себя, как звери или животные. Чтобы не произошло в дальнейшем, если Россия не получит по мозгам, в связи со своими подлыми шагами, Армении незачем быть обозначенной, как государство. Россию ожидают весьма крупные неприятности во внешней политике, в особенности, в региональном аспекте. Ее попытки играть на равных с основными партнерами на Западе и на Востоке, приведут ее провалу внешней политики, в чем ее меркантильный президент очень скоро убедится. (Видите ли, помогают пожары тушить, не лучше ли эти пожары раздувать ?).

Армении нужен Нахиджеван Армения постоянно должна поднимать вопрос Нахиджевана, поскольку Нахиджеван – сердце Еревана. Поднятие вопроса Нахиджевана чрезвычайно важно с точки зрения безопасности Армении. В случае размещения в Нахиджеване турецких военных баз и нападения на Армению с этого фланга, российские войска не окажут помощи, поскольку охраняют исключительно границы СНГ, а граница Армении с этим краем не считается таковой. Кроме того, поднятие данного вопроса важно также и с точки зрения карабахского урегулирования. В дипломатии существует один нюанс – окончательное решение подразумевает усредненные требования сторон, таким образом, чем больше требования, тем лучше результат. Изначально движение за Карабах планировалось Москвой, и на начальном этапе это движение рассматривалось в контексте не только Карабаха, но и Нахиджевана. Планировалось усиление влияния армян в этом крае, что было необходимо, поскольку местное азербайджанское население создавало серьезные проблемы обеспечения безопасности. Затем этот вопрос был предан забвению. У Армении есть все шансы де-юре восстановить право управления Нахиджеваном на основании вердикта Вудро Вильсона. Я заинтересовался этим решением, когда экс-президент Армении Роберт Кочарян рассматривал возможности пресечения реализации проекта Баку-Тбилиси-Джейхан. Тогда я предложил обратиться в Международный суд, чтобы последний признал действительным решение Вильсона, что предоставило бы Армении возможность если не пресечь реализацию проекта, то, по меньшей мере, вынудить английскую компанию British Petroleum выплачивать Армении транзитные пошлины. Впоследствии Роберт Кочарян замял этот вопрос.

Историзм политического пространства армянского нагорья[1] Десять с лишним лет назад, редактируя книгу Рубена Баренца – «Геополитика. Взгляд изнутри» – я в предисловии к работе высказал не совсем скромное желание вставить в книгу собственную версию данной главы. И дело не только или не столько в том, что я в чем-то не был согласен с автором. Все объясняется несколько иначе. Широкая, всеобъемлющая эрудиция Баренца, на мой взгляд, «увела» его от основной темы, и собственно Армянское Нагорье до некоторой степени выпало из внимания автора. На самом деле, на протяжении всей обозримой истории геополитическое пространство Армянского Нагорья неизменно имело непреходящее судьбоносное значение для человечества. Начну с того, что, по мнению многих авторитетных ученых, именно отсюда распространились по земле арийские племена, несшие с собой высокую для того времени культуру. Отмечу, например, что древнейшие на планете изображения созвездий Зодиака начертаны в армянских горах Гегаркуника. На территории Армянского Нагорья обнаружены и первые дикие злаки пшеницы, впоследствии культивированные обитателями Нагорья и распространенные по всему миру. Доказанным считается и гипотеза академика П. Геруни о тождественности древнеармянской обсерватории Караундж и английского Стоунхенджа. Разница лишь в том, что Караундж «всего лишь» на несколько тысяч лет старше Стоунхенджа. Армянское Нагорье и живущие на нем протоармянские племена подарили миру бесчисленное множество научных и культурных открытий (интересующимся этим феноменом советую ознакомиться с трудами армянской писательницы Нелли Саакян) Наконец, Армянское Нагорье было и остается кормильцем и «поильцем» обширного региона Малой и Передней Азии. Именно отсюда берут начало главные реки региона: Тигр и Евфрат, а также бесчисленное множество дарящих жизнь рек и речушек. Символичность Армянского Нагорья определена еще и тем, что именно здесь в открытом бою был побежден и уничтожен прародителем армян Айком Бел (Немврод), первый из известных в истории тиранов мирового значения, захвативший в свои руки власть на всей Ойкумене. Сакральность Армянского Нагорья очевидна. И уже не приходится удивляться выбору Арарата в качестве пристани для Ноева ковчега. Жизнь, согласно Божественному замыслу, должна была возродиться именно там, где она когда-то была зарождена. Но давайте отвлечемся от библейских историй, иначе придирчивый читатель может вспомнить, что Бог грозил покарать неугодные Ему народы с помощью военной мощи Араратских царств. Геополитика – прагматичная наука, и мы попробуем подойти к проблеме Армянского Нагорья с учетом именно этого свойства геополитики. С подобной точки зрения, первое, на что невольно обращаешь внимание, это тот прискорбный факт, что народ, чьим именем названо Армянское Нагорье, сегодня владеет менее чем 10 % этого Нагорья. При наличии у армян ярко выраженных генетического и этнического геополитических полей, однозначно экстраполирующихся на Армянское Нагорье, означенная проблема приобретает особую актуальность в плане взаимоотношений народов и сохранения мира на этой территории. Нетрудно заметить и тот факт, что овладевший Армянским Нагорьем пришлый кочевой элемент уже много веков выступает на арене мировой истории в качестве дестабилизирующей силы. Истинные хозяева Армянского Нагорья тысячелетиями являлись умиротворяющим элементом в регионе, на который в основном тратилась воинственная энергия соседей. И если во имя мира армяне нередко вполне осознанно восходили на жертвенный алтарь, то кочевники-временщики начисто сломали это установленное самим провидением правило. Сложившаяся ситуация опасна уже тем, что Армянское Нагорье является излучателем импульсов, от которых зависит спокойствие планеты. Начиная со второго тысячелетия нашей эры, эти импульсы странным образом превратились в источник многочисленных кровопролитных войн, как в Европе, так и в Африке и в Азии. Приходится думать, что биотоки кочевых завоевателей не совпадают с излучаемыми Армянским Нагорьем биотоками. Положительное число, помноженное на отрицательное, дает отрицательный результат. Сегодня Армянское Нагорье продолжает выполнять несвойственную ему дестабилизирующую функцию. Овладевшая водными ресурсами региона Турция пытается использовать этот фактор даже не в качестве давления на соседей (что само по себе является актом агрессии), а как способ их уничтожения. А ведь, подчеркивал выдающийся армянский историк Лео: Армянское плато самой природой предназначено быть цитаделью для защиты цветущей долины Евфрата и Тигра, высоко культурного восточного побережья Средиземного моря и иранского обособленного духовного мира против разрушительных нашествий с севера, востока и запада[2]. Кочевые временщики превратили защищающую мир цитадель в источник агрессии. Мы не намерены сделать плохое кому-нибудь. Если мы задержим на два с половиной года воду, то вниз (в Сирию - Л. М.-Ш.) совсем не потечет вода[3]. Эта цитата – угрожающее заявление премьер-министра Турции Тургута Озала, сделанное в апреле 1986 года и растиражированное турецким же официозом. Нетрудно представить, какой катастрофой для Сирии обернется реализация этой угрозы. Замечу лишь, что Анкара, в нарушение всех международных правил, уже пару раз полностью перекрывала реку на месяц. Кроме того, уже несколько десятков лет, как искусственным образом значительно сократила поступления вод Евфрата в Сирию. И уже не надо объяснять экономические трудности расположенной в сухом и жарком регионе Аравийского полуострова Сирии. Политика Турции носит откровенно агрессивный характер в отношении практически всех ее соседей: Ирака, Греции, Сирии, Ирана, Армении... Все эти страны населены в основном автохтонами, и территориальные притязания Турции к ним, с учетом пришлости подавляющего большинства ее населения, носят совершенно абсурдный характер. Но Турция сегодня хозяйничает на геополитически исключительно важном Армянском Нагорье, следовательно, владеет инициативой в отношениях с соседями, и вправе рассчитывать на помощь далеких союзников из атлантистского мира, имеющих в регионе «жизненно важные интересы». Оскверненное, но вечно прекрасное Армянское Нагорье с исторической и геополитической необходимостью притягивает к себе не только армян, но и греков и русских. Несколько раз в истории Россия ставила перед собой цели по освобождению колыбели арийства от турок. Замыслам этим тогда не суждено было сбыться, в том числе, как мне представляется, и вследствие планов по созданию Евфратского казачества. Армянское Нагорье может и будет принадлежать лишь армянскому народу, единственному, кто способен холить и лелеять его, обогревать в долгие холодные зимы. России Армянское Нагорье необходимо лишь в качестве дружелюбной территории с положительно комплементарным населением – аборигенами края. Наличие союзных Ирана и восстановленной первородной Армении поможет России преодолеть скрытое сопротивление постоянно фрондирующего собственного тюркоязычного населения, а также геополитическое диссидентство Европы. Геополитическое значение сильной Армении для России отмечал в своем письме от 12 мая 1956 года к председателю Совета Министров СССР Н. А. Булганину Католикос Всех Армян, блаженной памяти Вазген I (Палчян) Разрешите мне осмелиться добавить ту истину, что насколько сильным будет в Закавказье армянский народ и Армения, настолько будет обеспечена безопасность южных границ нашей Великой Родины[4]. Не стоит, наверное, объяснять, что под «нашей Великой Родиной» Всеармянский Пастырь подразумевал не Советский Союз, а именно Россию. В самом деле, современная Россия ощущает дискомфорт не только из-за различного рода агрессий атлантизма, но и вследствие существующих центробежных устремлений некоторых собственных автономий. Секретом Полишинеля являются и названия государств, провоцирующих и поддерживающих дезинтеграционные процессы на территории России. Задачей жизненной необходимости для Москвы, таким образом, становится нейтрализация разрушительного влияния этих государств на российской территории. Абсолютно схожие задачи стоят и перед Исламской Республикой Иран. Уже цитировавшийся армянский историк Лео далеко не единственный, кто считает Армянское Нагорье «цитаделью для защиты иранского обособленного духовного мира». Сегодня Иран более, чем в начале ХХ века, подвергается агрессии (этнической и культурологической) со стороны Турции и всего тюркоязычного мира. Потенциальная «пятая колонна» Ирана – многомиллионный тюркоязычный север страны, является объектом сильнейшей идеологической агрессии Азербайджана и, в не менее значительной степени, Турции. Отрицательное влияние плененного Армянского Нагорья налицо, и нейтрализация этого влияния является одной из основных – если не самой основной – из геополитических задач Ирана. Географический запад для Ирана, с приходом туда тюркских кочевников, уже без малого тысячу лет является источником многочисленных бедствий, и нейтрализация сложившейся ситуации возможна лишь с освобождением Армянского Нагорья от пришлого элемента. История Греции последних десяти веков в немалой степени копирует историю Ирана. До возникновения на Армянском Нагорье тюркских государственных образований Греция жила привычной и размеренной жизнью нормально развивающегося государства. Воевала, одерживала победы и терпела поражения, торговала, осваивала науку, развивала философию и литературу... Частые войны с соседями мало затрагивали основное население страны: война была уделом военных. Точно так же, как и у соседей. Так продолжалось до прихода в регион многочисленных кочевых племен, истреблявших не только население, но и все богатство духовно-технических достижений Греции. Превратить завоеванные страны в сплошные пастбища – такую именно задачу поставили перед собой кочевники. И если сегодня методы агрессивного соседа Греции несколько изменились (время влияет на все и вся), то захватнические планы Турции не претерпели никаких изменений. Свидетельством тому – создание тюркского «государства» на севере Кипра, оспаривание у Греции значительной части севера страны, огромного количества расположенных в юго-восточной части Эгейского моря островов и т. д. Арабские соседи Армянского Нагорья – Ирак и Сирия – также не могут чувствовать себя спокойно. О Сирии я уже говорил, добавлю только, что Анкара беспрестанно бряцает оружием перед Дамаском. Цель ясна и очевидна, но она камуфлируется обвинениями в адрес этого государства в поддержке курдского национально-освободительного движения на территории Турции. Что касается Ирака, то Анкара в отношениях с этой страной уже без малого десять лет «не утруждает» себя словесными угрозами и перепалками. Населенные курдами северные районы Ирака перманентно подвергаются авианалетам и артиллерийским обстрелам, а время от времени турецкие регулярные войска вторгаются на территорию Ирака. Подобная вольность по отношению к сильному и уважающему себя Багдаду не сошла бы Турции с рук, однако она пользуется тем, что сегодня территория Ирака оккупирована союзными Анкаре вооруженными силами. Более чем серьезные основания для недовольства Анкарой имеет и эклектическая Болгария, которая сегодня в полной мере испытывает на себе последствия демографической экспансии Турции. Количество тюркоязычного населения Болгарии стремительно растет с каждым годом, и с каждым годом неумолимо приближается начало демографического взрыва пришлого элемента в этой стране. Подобная «ползучая экспансия», направленная на аннексию чужого государства «малой кровью», является давно уже апробированным Турцией оружием. Оружие это в полной мере сегодня испытывают на себе курды, крупнейшее и чуть ли не единственное сохранившееся национальное меньшинство на территории современной Турции. Веками жившие на территории ныне оккупированного турками Курдистана, занимавшиеся скотоводством и промышлявшие разбоем кочевые и полукочевые племена курдов, после геноцида армян в Османской империи, а также резни и выселения других христианских народов (греки, ассирийцы), остались с глазу на глаз с народом, желающим единолично властвовать на Армянском Нагорье. Сегодня курды из районов компактного расселения насильственно переселяются в глубинные районы Анатолии, где абсолютное количественное превосходство тюркского элемента. Курдские школы и газеты находятся под запретом, а официальная статистика Турции просто «не замечает» примерно двадцать пять миллионов населения страны. Таким образом, можно констатировать, что плененное тюркскими племенами Армянском Нагорье действительно не может считаться стабилизирующим фактором для обширного региона Передней Азии. Кроме того, современная Турция расположена на пути стратегической геополитической оси Москва – Дамаск, и существенно мешает налаживанию естественных геополитических связей оси Тегеран – Дамаск. Безусловно, означенные оси существуют, хотя и, как правильно считает Р. Баренц, функционируют по «извращенному варианту» – морем[5], однако одно лишь наличие на Армянском Нагорье Турции отрицательно влияет на их эффективность. И нельзя сказать, что подобное положение вещей способствует упрочению мира в регионе. Во всяком случае, нарушается одна из основных категорий геополитики – баланс сил. Тот самый баланс сил, который является одним из главных условий невозобновления военных действий. Даже если одной из сторон военно-политических противоречий выступает Турция. Или даже больше: особенно если одной из сторон военно-политических противоречий выступает Турция. Расположенное на Армянском Нагорье государство пришлых турок, в силу различных исторических причин отличается крайним экспансионизмом, направленным в первую очередь против соседних стран. До определенного времени Турция неуклонно расширяла границы своих владений, однако затем наступил перелом, и это государство вынуждено было отказаться от значительной части завоеванных территорий. Именно в подобные периоды отсутствия возможности для внешней агрессии, Турция направляла свою экспансионистскую энергию вовнутрь страны, используя ее в качестве аппарата для физического уничтожения и/или насильственной ассимиляции завоеванных народов. Приведенная мысль в подтверждающих примерах не нуждается, ею пронизана вся история Турции вплоть до нынешнего дня. Вывод напрашивается один. Армянское Нагорье с исторической и гуманитарной необходимостью должно вновь принадлежать армянскому народу. Этого, кстати, требует не только историческая необходимость – геополитика вправе пренебречь подобными сентиментами – этого требует спокойствие всех народов, живущих вокруг Армянского Нагорья. И к этому должен стремиться не только армянский народ, как единственный хозяин собственной Родины, но и все те народы региона, которые мечтают жить в мирных и спокойных условиях. Претворение этой задачи - восстановление Армянского Государства на территории Армянского Нагорья - приведет к: а) укреплению и сплочению арабского мира; б) усилению могущества Исламской Республики Иран; в) возрастанию влияния России как в регионе, так и в Европе; г) возрождению былого геополитического значения православия как в христианстве, так и в исламе (шиизм). Без решения этой проблемной задачи трудно представить многополярный мир, в котором Запад вынужден был бы считаться с Москвой, Пекином или Тегераном. Больше того, укрепление Турции и рождение Турана способно значительно снизить геополитическую значимость, или даже вовсе похоронить державные амбиции гигантов оседлого мира идеократии – речь не только о России. Великий Туран – это смертельная угроза для Китая, Индии, Ирана, Ирака, Сирии... У России и Ирана нет другого выхода: возвращение их к роли лидера мирового значения и геополитически значимого соперника Западу следует искать на пути возрождения Армении. И именно на это должны быть направлены геополитические усилия продолжающих оставаться лишь потенциальными державами мирового значения лидеров идеократии, оседлого мира. [1] Название этой главы заимствовано у армянского политолога Рубена Баренца. Баренц Р. Геополитика. Взгляд изнутри. Ереван, 1999 [2]Лео. О путях в Армении и об оборонительных средствах этой страны. ЦГИА РА, ф. 314, оп. 1, д. 87, лл. 8-16. Подлинник. Рукопись. [3] «Хурриет» от 02 апреля 1986 [4] ЦГИА РА, ф. 409, оп. 1, д. 5787, лл. 1-8 [5] Баренц Р. Указ. Работа

Юзер Abirvalg Пора уже обратить внимание на пункт 4.6 Правил форума.

АРАМ ЕРКАНЯН (1898-1934) Член АРФД. Родился в Эрзеруме (Карин). Во время Геноцида армян 1915 г. находился в Карине, с русскими войсками ушел на Кавказ. В 1917 г. вступил в ряды армянских добровольцев, затем состоял в интендантской службе русской армии. Участник Башапаранского сражения (май 1918 г.). В рамках операции «Немезис», вместе с другим армянским мстителем Аршавиром Ширакяном, выследил и 17 апреля 1921 г. убил в Берлине младотурецких деятелей Бехаэтдина Шакира и Джемаля Азми. В последующие годы жил в Румынии, затем в Аргентине. Автор мемуаров.

Арам Ерканян Как мы отомстили ...Это было в конце ноября 1921 года. Как-то вечером он сообщил мне, и это прозвучало как приказ, чтобы я готовился отправиться на корабле в Бриндизи, оттуда — в Вену. Там я должен был ждать его. Когда я расставался с ним, он с той же улыбкой прошептал: — Тебе достался Бехаэтдин Шакир. Имя это неотвязно стучало у меня в мозгу, словно два кузнеца били по раскаленному куску железа: один — «Бехаэтдин», другой — «Шакир». Я ступал по тротуару неуверенными шагами, дома словно кружились вокруг меня под мелодию, составленную из этих двух слов. Мы шли по тротуару, огибающему сад Прти Шани, и меня словно ударило электрическим током, когда я ступил на то место, где пуля Мисака Торлакяна сразила Дживаншира. Мы направились к узкому переулку, ведущему к английскому посольству. Шли молча. Я шел за ним, пока он не привел меня на окраину сада, откуда открывался прекрасный вид на Босфор и дворец Йылдыз. Сели за столик. — Хорошо здесь, не правда ли? Он взял принесенную гарсоном кружку пива и ударил ею по моей кружке: — Удачи твоей пуле, Арам, за тебя. В ответ я ударил своей кружкой о его кружку, и стук этот означал — обет принят. — Знаешь, Арам, почему я вначале пожелал удачи твоей пуле и только потом тебе? — спросил он. — Первейший долг террориста — успех его пули, а потом уж спасение собственной жизни... Лучший террорист тот, кто до выполнения своей миссии думает только о своей мишени. И только поразив ее — о своей жизни. Наука мести думать об этих вещах одновременно или даже поочередно — запрещает. В те дни, когда ты будешь один на корабле, чаще вспоминай те секунды на Головинском, когда палец твой лежал на курке револьвера, направленного на окруженного маузеристами хана Хойского. Бехаэтдин Шакир был не обычным почтовым служащим в Салониках, это был врач, получивший университетское образование. Он был одним из некоронованных королей Иттихада. Достаточно сказать, что ему были предоставлены неограниченные полномочия в любой провинции Западной Армении, надзор над беспрекословным выполнением приказа об уничтожении армян. Теперь ты знаешь, кто ждет твоей пули. Это он одобрил злодейский замысел — утопить в море армянских детей — и исполнил его руками Азми-паши. Этот преступник объехал буквально все вилайеты, изучая и оценивая действия вали, повсюду организовывал депортацию, определял формы уничтожения армян и назначал конкретных исполнителей. И горе тому, будь то вали или мелкий чиновник, в ком он мог заподозрить недостаток жестокости: одного его слова было довольно, чтобы заменить их на тех, людоедство которых было гарантировано. В декабрьскую погоду, которая в Константинополе напоминает начало весны, я в одиночестве, с дорожной сумкой в руках поднялся с пристани в Галате на итальянский корабль. Отныне я оторван от всего. Отныне окружающий меня мир очерчен именем Бехаэтдина Шакира. Рука моя механически тянется к карману и извлекает фотографию, то единственное, что сейчас, как магнит, притягивает меня. Я никогда не видел Бехаэтдина. Рассматриваю его фотографию, которую я должен изучить так, чтобы моментально узнать его при первой же встрече, если даже он изменил свою внешность. Это урок, который я обязан выучить до Бриндизи, ибо, прибыв туда, я должен разорвать фотокарточку и обрывки ее выкинуть в море. Такова инструкция. Плечистый мужчина с красивым лицом, выразительными глазами, густыми причесанными волосами. Его невозможно отличить от европейца. Но ведь миллионы жертв вопиют о том, что да, под этим человеческим лицом скрывается чудовище — убийца армян — и они жертвы этого чудовища. Я не должен ошибиться в человеке, чтобы поразить чудовище. И я ищу точки, которые не обманут мои глаза. Подбородок? Но его может скрыть борода, а усами, спускающимися к бороде, можно скрыть губы. Нос? Да. Глаза... если он не скроет их за темными очками. Естественно, что подобный преступник, сознающий масштабы причиненного им зла, будет маскироваться насколько это возможно, чтобы укрыться от ищущих его глаз. Убийство Талаата послужило ему уроком, и он не считает Берлин безопасным убежищем. И вполне естественно, что он маскируется как только может. Никогда не забуду того волнения, которое я пережил в первые минуты пребывания в Бриндизи. Мое внимание тут же привлекли необычно возбужденные голоса продавцов газет. Они, вероятно, сообщали какую-то чрезвычайную новость. Непроизвольно с любопытством смотрю на газеты, не сознавая, что ни слова не смогу в них прочесть. Услышанное мною имя — Саид Халим-паша — еще более обостряет мое любопытство. Это имя мне знакомо. Он был великим визирем иттихадского правительства в то время, когда Турция вступила в войну и отдавала приказ о депортации и истреблении западных армян. Его изображение с феской на голове — на первых страницах газет... Моими соседями по купе в поезде, который должен был доставить меня в Милан, оказались два турка, которые были моими спутниками и на пароходе. Один, молодой, плыл из Константинополя, другой, пожилой, вместе с молодой девушкой, вероятно дочерью, сел в Измире. Они говорили взволнованно, скорбно, стеная. «И Саида Халима-пашу съели»... Я все понял. Значит, весть была об убийстве Саида Халима. Но где, кто, как? Пойман или нет? Молодой вновь устремляет взгляд на газету. Он уже не выдерживает тяжести молчания. Пожилой, словно ждавший этого движения, вновь с глубоким стоном разрывает тишину, прося молодого рассказать, что же написано в газете... И молодой начинает рассказывать, не сводя глаз с газеты. «Прошлым вечером, чуть позже шести часов, Саид Халим-паша возвращался в сопровождении телохранителя на свою виллу в Риме. Как только карета остановилась перед воротами, какой-то юноша вскочил на ступеньку и выстрелил ему в голову. Все это произошло столь стремительно, что сидевший рядом телохранитель не успел даже понять, что происходит. Террорист уже спрыгнул со ступеньки и бежал по улице, когда голова Саида Халима склонилась на плечо телохранителя и он понял, что паша убит. В растерянности он приказал кучеру гнать в том направлении, в котором скрылся убийца, однако поток карет и автомобилей помешал этому, а его крики: «Преступник, преступник, ловите его...» — не привлекли внимания. Террорист свернул на ближайшую улицу и скрылся...» Сердце мое колотится в такт каждому слову: «Значит, не пойман...» Теперь я слушаю более спокойно. Юноша продолжает озвучивать газету: «Ясно, что происшедшее — это политическая террористическая акция, выполненная многими участниками и умело организованная. Ибо было замечено, что, когда убегавший террорист сбросил с себя плащ, кто-то, поджидавший его, подобрал плащ и тоже скрылся. А скопление карет и автомобилей позволяет предположить, что организаторы наняли большинство из них, чтобы вызвать в этот момент суматоху и помешать преследованию террориста. Нет никаких сомнений, что это убийство — дело рук той же армянской организации, которая девять месяцев назад убила Талаата-пашу. Поиски полицейских не дали никаких результатов, не удалось до сих пор и получить от находившихся в этот момент неподалеку кучеров или прохожих какие-либо показания относительно внешних примет убийцы или его сообщника, подобравшего плащ. И это характерное обстоятельство также позволяет предположить, что участников покушения было много и часть их находилась среди прохожих и кучеров с целью облегчить побег террориста». — Гяуры, гяуры... — стонут они возмущенно. — Что это за полиция, если она не может арестовать убийцу, стрелявшего у всех на глазах? Словно зная, как я мог бы ответить на этот вопрос, юноша с каким-то отчаянием в голосе сказал: — А если бы и арестовали... — Верно, — продолжил пожилой тем же сдавленным голосом, — убийцу Талаата-паши арестовали, и наши союзники-немцы... в конце концов отпустили его... Постепенно мое радостное настроение сменяется тяжелым раздумьем. Я закрываю глаза. Вопреки всем усилиям продлить испытываемое мною блаженство не могу отогнать непроизвольно возникающего во мне и требующего немедленного ответа вопроса: не осложнит ли убийство Саида Халима мою задачу? За девять месяцев уже трое: Талаат в Берлине, Дживаншир в Константинополе, Халим в Риме... и вот я на пути к Бехаэтдину Шакиру. Моя жизнь в Вене — мучительное ожидание солдата перед сражением, которое должно принести победу. И не незнание немецкого мешало мне окунуться в веселую жизнь Вены. Я страстно мечтал побыстрее добраться до Берлина, мне казалось, что стрелки часов замерли на месте, и я живу в Вене не две недели всего, а долгие месяцы. Наконец поезд остановился у германской границы, здесь необходимо было пройти таможенную проверку и пересесть на другой поезд. У меня не было ощущения, что я еду в чужую страну, так я был воодушевлен своей миссией. Мне казалось, что я еду в город, в котором уже прежде бывал не раз. У меня на руках был план улицы Курфюрстендам и отходящих от нее улочек с помеченными Английским кафе и табачным магазином Джемаля Азми на Аугсбургерштрассе. На нем, наконец, точками и значками отмечен весь район наших действий, который я должен был обходить с уверенным и не вызывающим подозрений видом, как человек, которому он хорошо известен. Искусная рука начертала на нем все то, что я должен был изучить до приезда в Берлин точно так же, как я изучал лицо Бехаэтдина на пути в Бриндизи. Через два дня он должен был в 9 часов вечера найти меня в Английском кафе. Я должен был последовать за ним в туалет на втором этаже и там узнать о моих последующих шагах. Свидание, о котором мы условились в Вене, состоялось минута в минуту. Ровно в девять часов вечера он вошел в дверь Английского кафе. Позже я понял, что педантичность этого свидания — это та педантичность, с которой я впервые столкнулся в делах подобного рода. Этот приятный и дружелюбный человек, как выяснилось впоследствии, мог быть безжалостным, если ты не оказывался в нужную минуту в нужном месте. Позже у меня было много поводов убедиться в этом. Полчаса спустя я следовал за ним как тень. Он шагал беззаботно, с видом человека, прекрасно знающего город, а я механически шел за ним, пока мы не оказались на углу, куда не доходил свет электрического фонаря. Улица была пуста. — Повторяю, — сказал он без предисловий, — мы друг с другом не знакомы. Каждый вечер ты будешь получать программу действий на следующий день, а также указания относительно того, где и как состоится наша следующая встреча. Каждый вечер ты будешь отчитываться о сделанном за день. В течение двух недель появляться в этом районе нельзя. Нельзя тебе появляться и возле магазина Джемаля Азми и его дома на Уландштрассе. Будь осторожен... Двухнедельный запрет на появление у дома и магазина Джемаля Азми всю ночь не давал мне покоя. Зачем нужен был этот запрет, зачем терять две недели? Я был убежден, что он доверял мне абсолютно, иначе это дело мне не поручили бы. Я не мог убедить самого себя, что это очередное испытание. Только потом, когда все было закончено, он объяснил мне, почему был наложен запрет. Еще в Вене он получил из Берлина известие (а в Берлине это известие подтвердилось) о том, что посольство Германии в Америке сообщило в свое Министерство иностранных дел, будто в Берлин прибыли террористы с целью убить Бехаэтдина Шакира и Джемаля Азми. Министерство передало эту информацию в полицейское управление на Вильгельмштрассе, а оно в свою очередь приказало своим сотрудникам быть начеку и даже дало им право на ношение оружия. Было обещано обеспечить полицейскую охрану их домов и магазина Джемаля Азми, установив постоянное наблюдение за ними. То, как эта строго секретная информация дошла до него, — особая дьявольская история, о которой не мне рассказывать. Но то, что Бехаэтдин Шакир и Джемаль Азми были извещены об опасности, подтвердилось, когда оба в течение секунды упали рядом и в их карманах были обнаружены револьверы, а газеты, критикуя берлинскую полицию, упрекали ее в том, что она, зная о заговоре, не смогла предотвратить его. Вот почему необходимо было выждать, чтобы подозрения рассеялись и полученная информация каким-либо образом не подтвердилась. Две недели каждый вечер мы встречались друг с другом. Две недели каждый вечер повторялся тот же приказ-запрет. А в тот вечер, когда запрет должен был быть снят, он был чуть в лучшем настроении, однако складка на лбу все-таки выдавала, что он еще не вполне успокоился. В этот вечер он объявил, что на следующий день мне нужно отправиться на Уландштрассе, 49, где жил Джемаль Азми, а также ознакомиться с теми улицами, которые прилегают к этому дому. Найти этот адрес мне было нетрудно, так как план этого района был начертан очень четко. Я должен был пройти мимо магазина Джемаля Азми и ровно в полдень увидеть выходящего из него грузного человека с турецкой бородой. Мне описали его так детально, что я должен был узнать его с первого взгляда. Вечером Джемаль покидал магазин в 17:00. И я должен был сесть на остановке, расположенной прямо напротив магазина, в тот же трамвай, которым обычно турок ездил в зимние дни. Мне нужно было выяснить, проявляет ли он подозрительность к окружающим, осторожничает ли, садясь в трамвай и выходя из него. Это должно было стать первой пробой на пути к намеченной цели. И путь этот необходимо было начать с Джемаля Азми, так как его магазин был той путеводной звездой, которая должна была и вывести на Бехаэтдина Шакира, место проживания которого было неизвестно. Проба прошла успешно. Все совпало с точностью до минуты, и мы удостоверились, что привычки Джемаля Азми изучены досконально. А для того чтобы узнать его самого, не было необходимости в каких-либо фактах или показаниях. Квадратная звериная голова, глаза преступника под густыми бровями, грузное и жирное тело на двух коротких ножках, едва державших турецкого пашу, ухоженная борода, с которой смешивались густые усы, свидетельствующие, что перед нами истинный турок. Имя его уже нами названо — Джемаль Азми-паша, вали Трапезунда, чудовище, топившее армянских детей в море... Я убедился, что страх его рассеялся. Одним из главных доказательств этого был табачный магазин Джемаля Азми. Магазин находился на Аугсбургерштрассе, всего в нескольких шагах от проспекта Курфюрстенштрассе. Даже убийство Талаата, на какой-то момент ошеломившее преступников и вынудившее многих из них сменить адреса и жить под вымышленными именами, не побудило Джемаля Азми закрыть свой магазин или сменить его местонахождение. Возможно, удачная торговля возобладала над страхом. А может, Джемаль Азми полагал, что он, хотя и топил трапезундских детей в море, фигура второстепенная, а из первостепенных пока убит только Талаат. А в Берлине находились вали Вана Джевдет, Бехаэтдин, Азми-бей — начальник константинопольской полиции и вали Бейрута, а в Мюнхене — член триумвирата Джемаль-паша. Возможно, забота берлинской полиции также сыграла роль в том, что Азми сохранил свой магазин. Наблюдения, проводившиеся с хронометрической точностью, показали, что Джемаль Азми каждое утро ровно в девять подходил к магазину. В теплые дни он выходил из дома и, пройдя величественной поступью паши всю Уландштрассе, сворачивал направо, к Курфюрстендам. Путь этот он преодолевал за полчаса. А в полдень и вечером, от пяти тридцати до шести, опять пешком, если погода была хорошая, или, если было холодно, на трамвае возвращался домой. Весь день он находился в задней части магазина. В комнате, которая долгое время служила местом встречи проживавших в Берлине руководителей Иттихада, за исключением вали Вана Джевдета, который из осторожности или внутренних распрей (а может, и того и другого) не общался с бывшими товарищами, проводя время в танцевальных залах и ночных заведениях. Джемаля Азми очень редко можно было увидеть в самом магазине, так как он постоянно вел длинные разговоры со своими соратниками в задней комнате, которая вроде бы вновь после убийства Талаата становилась штаб-квартирой Иттихада. А покупателей обслуживал и вел торговлю сын Джемаля Экмель. Это был тщедушный молодой человек, светловолосый, с мутными поросячьими глазами, уже истощенный, несмотря на молодость, развратом. Торговля вряд ли представляла для него интерес. Каждый вечер и ночью его можно было встретить в различных увеселительных заведениях. Ничего удивительного в этом не было. Он был турком всей своей сутью. Его отец еще в 1915 году, когда Экмель был 14-летним щенком, набрал ему гарем из 8-10-летних девочек из богатых армянских семей Трапезунда... Эту историю о гареме рассказал нам он сам, и мы слышали ее своими ушами. Мы видели, как при одном воспоминании о тех днях у него изо рта текли слюни... «Иногда мой отец завидовал мне, видя меня разлегшимся на этих бутонах лилии»... Джемаль Азми стал маяком в наших поисках. Нужно было, однако, найти Бехаэтдина Шакира, узнать его адрес, изучить привычки и маршруты. Видимо, Бехаэтдин был более осторожен, так как, несмотря на почти круглосуточное наблюдение за магазином Джемаля Азми, мы ни разу так и не смогли увидеть его. Несомненно, как врач с университетским образованием и один из главных руководителей Иттихада он прекрасно сознавал масштабы совершенного им преступления и лежащую лично на нем ответственность за кровь миллиона армян. Хорошо знал он и об армянском «Немезисе», который еще год назад добрался до Талаата. Так думали мы и так объясняли отсрочку нашей встречи, которая должна была уже состояться, если бы он был одним из храбрых посетителей магазина Джемаля Азми. На следующую ночь нам предложили план, в котором прибавлялся еще один пункт — Савиньи-плац. «Напротив Уландштрассе, — объяснил он, — от Курфюрстендам начинается улица, которая тянется на север, под железнодорожный мост, и ведет к маленькой площади, которая открывается сразу же за аркой моста. Это тихая площадь с клумбами цветов. Здесь днем гуляют матери, гувернантки с детьми, они сидят на скамейках, читая или вышивая. На одной из улиц, отходящих от этой площади, Гролманштрассе, в доме номер 22 скрывается Бехаэтдин. Возле одной из цветочных клумб есть скамейка, сидя на которой можно наблюдать за домом 22». В эту ночь мы расходились уверенные в том, что теперь уже скоро встретим главного из приговоренных и сможем узнать его и изучить его привычки. И мы не ошиблись. После полудня медленно, как бы прогуливаясь, пересекаю Курфюрстендам, иду сменить Т. на площади Савиньи. Не дойдя до моста, сталкиваюсь лицом к лицу с тем, чей облик запечатлен в моем мозгу. Бехаэтдин не предпринял никаких попыток к тому, чтобы хоть как-то изменить внешний вид. Он был точно таким, как на фотографии. Высокий, широкоплечий европеец, в котором не было ничего турецкого. Я окаменел. Только какой-то инстинкт заставил меня уставиться в витрину магазина, в которой я, естественно, ничего не видел. Казалось, я был полностью поглощен ее рассматриванием. И когда Т., шедший за ним с невинным видом, поравнялся со мной, Бехаэтдин уже пересек широкий проспект Курфюрстендам и вступал на Уландштрассе. Мы поняли друг друга. Нельзя было упускать его. Т. легко, то останавливаясь перед витринами, то ускоряя шаги, догнал его. А я в отдалении следовал за ними. Мы шли долго, более получаса, пока он не прошел мимо дверей Джемаля Азми и не вошел в дом Азми-бея. Это было последнее доказательство того, что это именно Бехаэтдин. - Слушайте внимательно, чтобы ничего не упустить, — так он начал. — Сейчас, когда нам известны их адреса и лица, я вам должен сообщить следующее: во-первых, на этот раз мы должны покарать, по меньшей мере, двоих. Во-вторых, акция должна быть проведена непременно ночью. Ибо мы должны приложить все усилия к тому, чтобы с нашей стороны не было жертв, даже арестованных. На этот раз мы не можем ожидать той благосклонности, которая была проявлена в случае с Талаатом. В-третьих, теперь мы должны ждать, пока они не соберутся вечером где-то, кроме дома Бехаэтдина, и выйдут в темноте группой. Среди них обязательно должен быть Бехаэтдин. И суд должен состояться по меньшей мере над двумя. Мы разошлись, получив задание на следующий день. В ожидании того дня, который для них должен был стать последним, а для нас победным. Вероятно, 15 марта могло изменить нашу программу и подтолкнуть нас, с учетом всех обстоятельств, на самые дерзкие шаги, если бы мы, хотя бы за день, могли узнать о том, что должно было произойти в доме вдовы Талаата в день годовщины его убийства. Кто бы мог представить, что и турки имеют обычай справлять панихиду по своим покойникам! Это оказалось для нас неожиданностью. Вся нашедшая убежище в Берлине банда преступников-палачей собралась в доме Талаата помянуть покойника. Был совершен религиозный обряд, мулла прочитал отрывки из Корана. Помянули память великого визиря и его великие деяния. Высказали слова утешения вдове Талаата и, выпив по чашечке черного кофе, разошлись. Молодые направились в кафе, а сверстники Талаата — замышлять новые злодеяния... Никто не может представить того, что могло бы случиться этой ночью, если бы армянские мстители были готовы встретить преступников во главе с Бехаэтдином при выходе из дома Талаата. Нет никаких сомнений, что годовщина смерти Талаата была бы отмечена достойно, если бы даже при этом пролилась и наша кровь. Грюнвальд — западное предместье Берлина, известное своими великолепными виллами. Здесь, в мирной зелени садов, жили только состоятельные люди. Виллы окружены садами, а сады — высокими стенами. Здесь находилась и вилла Энвера-паши, в которой жила султанша госпожа Энвер с двумя маленькими сыновьями, имея при себе в качестве охранника брата Энвера, якобы учившегося в Берлине. Мы не уделяли внимание этой вилле, так как Энвер давно уже покинул Германию и находился в Афганистане, где продолжал начатое им дело — присоединение Афганистана к Турции. Мы решили посмотреть эту виллу из простого любопытства. Невозможно было представить, чтобы турецкие главари, проживавшие в Берлине в одном районе и, как нам было известно, проводившие свои ночные сборища и тайные совещания по одному из адресов в этом же районе, могли использовать для своих встреч виллу Энвера. Однако стало известно, как сообщил он нам в эту ночь, что Джемаль-паша, третий член триумвирата наряду с Талаатом и Энвером, вернулся из Парижа и остановился на вилле Энвера. Известие это делало вероятным проведение нового заседания на вилле Энвера в эту ночь. Естественно, что Джемаль-паша должен был отчитаться о результатах своей парижской миссии. «Это была последняя миссия Джемаля-паши, — сообщил информатор, — так как он вскоре должен выехать в Москву, а оттуда на Кавказ и в Афганистан, чтобы присоединиться к Энверу. За ним должны последовать Джемаль, Азми и другие, роли которых уже определены. А доктор Назым останется в Москве, чтобы оттуда способствовать их делу и обеспечить поддержку Москвы». Уединенность Грюнвальда, безлюдность его ночных улиц придавали нам уверенность в том, что, отомстив, мы исчезнем бесследно. Настроение у нас было приподнятое, мы были даже веселы. Мы были почти уверены, что застанем группу здесь, ибо наши дневные наблюдения показали, что в этот день Джемаль Азми в своем магазине вовсе не появлялся и ни один из находившихся под нашим наблюдением не посещал известные нам пункты. Первый понедельник после Пасхи. 17 апреля. День поминовения усопших. Берлин сегодня выглядит так же, как и любой христианский город. Все отправляются на кладбища, в руках букеты цветов. Верите ли вы в сны? Я — верю. Сны часто оказываются пророческими. Я расскажу вам сон, о котором он поведал нам в этот понедельник. — Я видел во сне, будто я пошел в церковь (он засмеялся, засмеялись и мы, так как знали, что он никакого отношения к церкви не имеет). Был праздник. Была литургия. Дело происходило в Берлине, церковь была немецкой. Но внутри ее все было в точности как в армянской: алтарь ярко освещен, перед главным алтарем проповедник, одетый как армянский вардапет, пение и обряд армянской церкви. Народ, столпившись, наблюдает за службой, которая идет на немецком языке. А я, очарованный, исполненный сладкого блаженства, слежу за литургией, поглощенный церковной музыкой, не обращая внимания на слова. Вдруг очень отчетливо слышу слова и мелодию: — Хвали, Иерусалим, Господа... Это ведь наш церковный похоронный псалом, закричал я и проснулся... — Ребята, приготовьтесь, литургия должна свершиться! Этот сон — оповещение, — сказал он, и лицо его светилось. Около пяти часов мы уже проводили Джемаля Азми, шедшего своей величественной походкой паши до своего дома. К шести часам мы сопровождали вдоль всей Уландштрссе Бехаэтдина Шакира с его супругой. И они вошли в дом Азми-бея. Семейный визит в этот час позволял предположить, что этот вечер они собираются провести вместе. Пообедают, повеселятся, наверняка будут вспоминать и те дни, когда они уничтожали армян. ...А вот и прекрасная госпожа Талаат. Теперь на ней нет и следов траура. Улыбчива и весела, как этот солнечный апрельский день. Восемь часов. Никто пока не вышел. Значит, они действительно решили провести вместе веселый вечер. А из окон второго этажа, где расположена квартира Азми-бея, льется свет. «Этой ночью все должно быть закончено, любой ценой» — таково было его последнее указание. Уже определены позиции, которые нам надо занять, улица, по которой мы должны скрыться. Мы знали, что подобные сборища у них раньше 11 часов не заканчиваются. Мы действовали спокойнее и расчетливее, чем в грюнвальдскую ночь. Мы не сомневались, что не упустим их, так как шли мы к дому Азми-бея по тому тротуару, по которому неизбежно должна была пройти группа. Группа прошла перед нами, когда переходила улицу, которая в двухстах метрах от дома Джемаля Азми выходила на Уландштрассе. Мы вышли им навстречу, словно случайные прохожие, свернувшие с ближайшей улицы. Впереди шагал Рухси-бей, отвратительный тип, живший в доме г-жи Талаат и служивший ей в качестве секретаря. Жены Джемаля Азми и Бехаэтдина Шакира в сопровождении своих детей шли отдельной группой, а за ними следовала г-жа Талаат, по обе ее стороны — Джемаль Азми и Бехаэтдин. Они были увлечены горячей и веселой беседой. Оттолкнуть г-жу Талаат и всадить две пули в две головы заняло всего лишь мгновение. Когда два трупа упали друг на друга, за секундным каменным молчанием последовали стенания и крики: «Папа! Папа! Папа!» Как это случилось, не знаю. Заметил только, что упал и Т., револьвер его отлетел в сторону. А г-жа Талаат, не обращая внимания на вопли и плач остальных, склонившихся над трупами, пытается схватить Т. Дуло моего пистолета приставленное к ее груди, заставило ее отпрянуть. И вновь — шаг вперед и попытка схватить Т. Новая попытка — и снова угроза, пока Т. не отпрыгнул в сторону. Еще одна пуля — в электрическую лампочку — промах. Но мы уже на Людвигштрассе, а несколько поздних прохожих еще не пришли в себя от потрясения. А когда плач и крики о помощи привели их в чувство и стали открываться окна, мы уже были далеко. Я чувствовал себя легко, будто гора, сдавливавшая грудь, наконец-то свалилась с меня. Я был уверен, что пуля моя была смертельной. Возмездие свершилось, обет мой, данный армянским мученикам, — исполнен. Mы сделали свое дело. Теперь дело было за немецкой полицией. В ту же ночь, когда наши пули поразили двух чудовищ, их трупы были отвезены в морг и в ожидании вскрытия брошены среди трупов простых покойников. ...«Севейдж», который после выстрела в голову Джемаля Азми выпал из рук Т., был найден на месте и подтвердил правильность информации Министерства иностранных дел об отправке в Берлин армянских террористов. На следующий день в палисаднике одного из домов на Людвигштрассе найден был и револьвер «Манлихер», из которого была выпущена пуля, насквозь пробившая череп Бехаэтдина. Не было ничего удивительного в том, что пуля из «Севейджа» застряла в голове Джемаля. Тот, кто видел его квадратный череп, вероятно, очень удивился бы, если бы она вылетела из него. Но нашей целью была не дырка во лбу, нам надо было покарать преступника, и мы это сделали. На следующий день мы, как и договорились, встретились в Английском кафе. Мы разговаривали только взглядами и улыбками. Тем же вечером мы узнали всю историю из газет, получили новые указания и расстались. Нам, например, было интересно прочитать в газетах о таком эпизоде. Оказывается, сегодня рано утром Экмель, сын Джемаля Азми, позвонил одному из своих приятелей и сообщил, что вчера ночью, вернувшись домой, он обнаружил там трупы своего отца и Бехаэтдина Шакира. Он все время повторял: «Убийцы Талаата добрались наконец до моего отца...» Мы рассмеялись. У полиции и газет не было никаких сомнений в том, что террористами были армяне. Газеты единодушно заявили, что убийцы Талаата спустя год возобновили свою деятельность в Берлине. И гневно обвиняли полицию в том, что она, будучи предупреждена о прибытии террористов в Берлин, не предотвратила преступление. Они писали, что Германия превратилась в поле боя между армянами и турками, и требовали от полиции любой ценой найти террористов и положить конец их деятельности... «Пусть армяне мстят в других странах», — писали они. А туркофилы добавляли: «Если бы в прошлом году Тейлерян не был оправдан, его друзья вряд ли решились бы на это новое преступление». И хотя и на этот раз вспомнили о зверствах турок, однако возмущение было всеобщим. Во-первых, немцы не желали смириться с тем, что их столица превратилась в арену армянской мести, и, во-вторых, они считали, что два трупа и бесследно скрывшиеся террористы подрывают престиж их полиции. Немедленно был отдан приказ взять под строгий контроль границы и доставлять в Берлин всех армян, пытающихся пересечь границу. Домовладельцы, сдающие в аренду комнаты, обязаны были сообщить полиции об отсутствовавших в те дни квартирантах-армянах. Все армяне, прибывшие в Германию в последние два месяца, должны были явиться в полицию для допроса. Эти и другие распоряжения свидетельствовали, что у них не было никаких сомнений: террористы были армянами. Так что необходимо было предотвратить их выезд за пределы Германии, причем все были уверены, что террористы, в конце концов, будут схвачены, так как г-жа Талаат заявила, что она, безусловно, узнает их, ибо видела обоих вблизи: одного — когда пыталась схватить его, другого — когда он угрожал ей револьвером. Каждого армянина, которого доставляли в полицию, предъявляли для опознания г-же Талаат. И, допросив, освобождали только после того, как она соизволяла объявить, что, мол, нет, это не он. Так, в какие-то два дня полиция проверила более пятидесяти проживающих в Берлине армян. А мы? В полицию мы не пошли. Мы спокойнее и безмятежнее, чем до 17 апреля, как туристы, наслаждались жизнью, лишь по вечерам интересуясь, принято ли решение о нашем выезде из Германии. Как-то вечером он показал нам фотографию и шутливо спросил: — Посмотрим, узнаете ли их? Мы взглянули и рассмеялись. Это были фотографии Бехаэтдина и Джемаля Азми, лежавших под белыми простынями в стоящих рядом кроватях. У Бехаэтдина на лбу темное пятно — оставленный мною след. Рядом — вдовы со скорбными лицами, а ведь когда-то наверняка веселились при виде армянских вдов. Однако самым интересным было то, что на стене над кроватями висел крест. Он рассказал, что это часовня при морге. Родственники убитых не пожелали, чтобы они оставались среди других покойников, и потребовали оказать им достойное пашей уважение. И их трупы перенесли в часовню. Родственники потребовали убрать крест, так как убитые были мусульманами. Но немцы отвергли попытку поставить мусульманство убитых выше креста, и поскольку турки были не у себя в Константинополе или Трапезунде, то вынуждены были уложить под сень креста его ненавистников. Полиция продолжала действовать так же энергично. Газеты изредка подогревали царившее в обществе возмущение, так как дни проходили, а сообщение об аресте террористов все не поступало. Турки делали все, что возможно, и призывали полицию продолжать поиски. Не удовлетворившись действиями полиции, они обратились в частные агентства и наняли частных детективов. Персы, число которых в Берлине было не очень велико, но которые играли важную роль в сфере торговли, побуждаемые религиозными чувствами, также активно участвовали в поисках и не жалели на них средств... Так составилась целая армия для борьбы с «Немезисом», в распоряжении которого, как предполагалось, также имелась целая армия. Несчастные, они в своем страхе и предположить не могли, что сила этой армии не в ее количестве, а в духе армянских мстителей. Паника с каждым днем все усиливалась. И до нас доходили слухи, что Азми-бей (вали Бейрута) и остальные преступники уже оставили свои квартиры. Джемаль-паша на следующий же день выехал в Мюнхен, где он жил и где чувствовал себя в большей безопасности. Этот удар, несомненно, ускорил его отъезд в Афганистан, к Энверу, до которого, однако, он так и не добрался — в Тифлисе его настигла пуля армянского мстителя, от которой он бежал из Берлина. В минуту отчаяния они созвали собрание и, не надеясь уже на немецкую полицию, обратились с просьбой к Мустафе Кемалю разрешить им вернуться в Турцию, ибо «отныне ни в одном из уголков мира, кроме своей родины, мы не можем чувствовать себя в безопасности от армянских преступников...» С другой стороны, они разрабатывали программы по поимке террористов, в случае же неудачи надеялись отомстить, хотя бы оклеветав несколько армян. Мы слышали, что были даже названы конкретные имена этих армян. А истинных исполнителей акции никто не подозревал и никто на них не доносил. Не удивляйтесь, но это... совершенно другая история. Турки бесились, видя, что полиция не арестовывает и не сажает в тюрьму тех, на кого они указывали. Они сожалели, что они не в Турции, где было преступлением уже одно то, что ты — армянин. И никак не могли осознать, что Германия, как бы она ни была возмущена, это не Турция. Но если оснований для ареста и не было, тем не менее все, на кого указывали или падало подозрение, находились под строгим надзором тайной полиции. Одним из них был Аветикян, который еще сохранил титул консула Республики Армения. Турки упорно утверждали, что этот добродушный игдырский миллионер финансировал террористическую деятельность, требовали немедленно арестовать его и обыскать консульство, где якобы обязательно будут обнаружены улики. То же говорилось о Гринфельде, после республики, почтенном армянине, хотя и носящем фамилию отца-англичанина. И, наконец, обо всех тех, кто год назад во время судебного процесса над Согомоном, не предполагая даже о том, что случится через год, открыто явились в суд и выступили в его защиту. Для турок появился повод отомстить и за прошлое, воспользовавшись царившей атмосферой, ищущей удовлетворения в суровом наказании. Однако немецкая полиция ответила туркам, что посол и консул, как и посольство и консульство, согласно международным законам, неприкосновенны, и удовлетворилась лишь тайным наблюдением за посетителями этих учреждений. Активность поисков снизилась, когда через неделю мы узнали, что из Мюнхена в Берлин доставили арестованного молодого человека (Берберяна) в качестве одного из террористов. Вдова Талаата, увидев его, решительно заявила: — Это один из них, тот, который упал на землю и которого я пыталась задержать... Но полиция была уверена, что уже поймала одного и скоро найдет и второго, раскроет организацию заговорщиков, которая, со слов турок, обрела в их сознании легендарную окраску. А невинного молодого человека арестовали вот почему. Берберян задумал поехать на пасхальные праздники в Берлин, где в эти дни собралось много армян, среди которых были и его знакомые. Его домовладелица, истинная немка (а каждый домовладелец и швейцар в Германии — это секретный агент тайной полиции) сообщила в полицию Мюнхена о том, что ее жилец-армянин в эти дни находился в Берлине. Полиция арестовывает молодого человека и пересылает его в Берлин для предъявления госпоже Талаат. И вот госпожа Талаат утверждает, что он один из террористов. Когда мы покидали Германию, Берберян еще находился в тюрьме, где и оставался почти шесть месяцев, до тех пор пока все попытки доказать его вину провалились, и госпожа Талаат вынуждена была заявить: «Мне кажется, что это он». Все уловки, к которым прибегала полиция, чтобы доказать виновность Берберяна, провалились. Как-то ночью даже оцепили Уландштрассе и попытались воспроизвести сцену, разыгравшуюся здесь 17 апреля. Берберяна привезли в закрытой карете. Все было воссоздано до мельчайших подробностей в надежде, что юноша выдаст себя. Его невиновность выдержала и этот эксперимент. Но госпожа Талаат упорно настаивала на своих показаниях. И ее упорство было единственной причиной его пребывания в тюрьме. Полиция, однако, исчерпала все доводы. И у нее появилось право сомневаться в показаниях турчанки. Г-же Талаат пришлось подчиниться давлению полиции и сменить свое «точно» на «кажется», удовлетворившись тем, что сумела продержать шесть месяцев хоть какого-то армянина в тюрьме. Я не думаю, что это было слишком много для прекрасной госпожи Талаат, однако я больше беспокоился о том, чтобы Талаата, Бехаэтдина и Джемаля Азми нам не показалось слишком много... Но беда в том, что этого действительно показалось много, и не госпоже Талаат, не туркам, а... «нашим». Необходимо было воспользоваться тем обстоятельством, что всеобщее внимание привлечено к Берберяну. Конечно, трупы двух турок не могли стать вечными стражами немецких границ, только скорейшее преодоление которых могло поставить точку в нашей программе. Берлин уже не таил для нас никакого очарования, какой бы привлекательной ни казалась наша жизнь в этом городе. Кто мог гарантировать, что в любой момент перед нами не предстанет полицейский и не пригласит нас в полицию? Было приказано готовиться к отъезду в Вену. Несколько дней потребовалось на оформление документов. В эти дни было необходимо выполнить массу формальностей как для въезда в Австрию, так и для выезда из Германии. Он также решил после нашего отъезда покинуть Берлин. Он приказал нам подождать несколько дней и, получив от него записку из Брюсселя, немедленно выехать в Вену, оттуда в Софию, и там ждать его, чтобы наконец испытать истинную радость от свершенного возмездия. При расставании он расцеловал всех нас. В этом поцелуе была уверенность в окончательной победе. А еще через несколько дней поезд вез нас к австрийской границе. Когда мы, пройдя таможню, ступили на австрийскую землю, мне показалось, что я вышел из тюрьмы на свежий воздух. Перевод с армянского - Л. Казарян

Исполнилось 110 лет Араму Ерканяну, уроженцу Карина, который 17 апреля 1922 года вместе с Аршавиром Ширакяном осуществил акцию возмездия в Берлине над палачами армянского народа — Бехаэтдином Шакиром и Джемалем Азми, лично виновных в истреблении армян в годы геноцида 1915 года. Акция, как и другие подобные ей, была спланирована АРФ Дашнакцутюн осенью 1919 года. Операция называлась «Немезис». Ни один из армянских мстителей не пострадал, а арестованные за подобные деяния Согомон Тейлерян и Мисак Торлакян были оправданы судами. Арам Ерканян после берлинской акции переехал в Румынию, а в 1927-м — в Буэнос-Айрес, где его в 1934 году сразил туберкулез. Воспоминания Ерканяна «Как мы отомстили» изданы в 1949-м в Аргентине и известны у нас благодаря давнишней публикации в «Литературной Армении». Арам Ерканян в воспоминаниях не называет своих сподвижников, их имена были озвучены гораздо позже. Неизвестный «он» — это Шаан Натали (1884-1983), в дальнейшем крупный общественно-политический деятель диаспоры, писатель.

Хачик Мовсес (Catchick Moses) был самым знаменитым из армянских переселенцев. Родился он в Басре 30 августа 1812, а в Сингапур переехал незадолго до своего 16-летия - 1 августа 1828. Его неплохо обосновавшийся в Сингапуре дядя Аристакес Саркис вскоре нашел ему работу в качестве клерка в Boustead & Company. Проработав там 5 лет, Хачик решил начать собственное дело и начал торговать с Калькуттой. Затем, 2 марта 1840 он объединил свою компанию с фирмой своего дяди, чтобы основать фирму Sarkies & Moses. 6 марта 1841 года, за два дня до смерти, Аристакес оставил фирму своему племяннику. Сохранив существующее название фирмы в течении 40 лет, Хачик завоевал известность в коммерческом мире старого Сингапура. Помимо владения Sarkies & Moses, Хачик был акционером Tanjong Pagar Dock Company и других компаний, а также вложил значительные инвестиции в недвижимость. http://' target="_blank">Признанный глава армянской общины, Хачик был ее представителем в делегации, которая встречалась с принцами Альбертом и Джорджем во время их визита в Сингапур в 1882 году. Хачик не раз жертвовал крупные суммы на нужды Армянской Церкви. Хачик основал Straits Times, хотя и совсем случайно. Дело было так: в начале 1840-х его друг Мартирос Абгар решил издавать газету и даже заказал в Англии типографию. Но его компания не осилила финансовых затрат и чтобы реализовать мечту своего друга, Хачик сам принял оборудование и основал Straits Times, редактором которой был назначен Роберт Вудс. Первый номер Straits Times увидел свет 15 июля 1845. 8-страничный еженедельник печатался с помощью ручного пресса. Газета состояла из двух разделов - первый охватывает условия, представляющие общий интерес для сотрудничества, а второй - текущие цены и рыночную информацию. Была запланирована и отправка газеты в Европу и другие страны.Хачик не счел финансово выгодным это дело (месячная подписка газеты стоила 1,75 Сингапурских Долларов), и в сентября 1846 года он продал газету Роберту Вудсу. После обретения Сингапуром независимости (от Малайзии) в 1956 году, газета стала более акцентированно работать на острове, вследствии чего была создана New Straits Times для малайзийских читателей. Сегодня газета является членом Asia News Network и самой читаемой новостной газетой Сингапура. Её тираж равен 388,500 экземпляров (август 2006), а число читателей в 2008 году достигло 1,23 млн человек.

Чечено-армянский конфликт

Письмо до Хрущева дошло. На одном из приемов в Кремле С. Исраелян напомнил первому секретарю о поднятых вопросах, на что последовал ответ Хрущева: "Время еще придет". Копия письма ныне хранится в Национальном архиве Армении.

Письмо заслуженного деятеля искусств Армянской ССР, заслуженного архитектора Армянской ССР, лауреата Государственной премии Рафаэля Исраеляна первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву Глубокоуважаемый Никита Сергеевич! В №173 газеты «Правда» от 22/VI 1962 года была опубликована статья под заглавием «К предстоящему изданию многотомной истории КПСС», в которой есть и такие строки: «В истории КПСС будет показана сущность ленинской национальной политики партии, как партии последовательных интернационалистов, ее непримиримая борьба против всяких проявлений буржуазного национализма (великодержавного шовинизма, местного национализма), за осуществление полного политического, экономического и культурного равенства всех национальностей Советского Союза, за укрепление дружбы народов СССР и дальнейшего сплочения их в общей борьбе за построение коммунизма». Прочел я эту статью - и передо мной встал вопрос, ответ на который я хотел бы получить от редакции: а правильно ли была осуществлена ленинская национальная политика при создании Армянской Советской Социалистической республики в 1920-21 гг.? Как старый агитатор, пропагандист и работник политпросвета, я хотел бы рассеять возникшие у меня сомнения. Поясню на фактах свою мысль. Воспользовавшись разрухой, вызванной антинародной авантюристической политикой дашнаков и турецким вторжением в Армению, грузинские меньшевики и азербайджанские мусаватисты решили отхватить себе часть исконных армянских земель. Но в первые же месяцы тезисы Ленинской национальной политики были торжественно провозглашены ответственными руководителями Советского государства и большевистской партии: уже 2 декабря 1920 года на торжественном заседании Баксовета по поводу установления Советской власти в Армении тов. Серго Орджоникидзе процитировал декларацию главы Азербайджанской Советской Республики тов. Н. Нариманова относительно армянских областей Зангезур, Нахичевань и Нагорный Карабах, областей, которые антинародное правительство мусаватистов пыталось отторгнуть от Армении. Очень характерно выступление тов. Нариманова. Он прочел свою декларацию о Зангезуре, Нахичевани и Карабахе. Тов. Нариманов говорит: «Берите их себе! Берите эти земли для Армении!» Глава Азербайджанской республики выходит и говорит: «Этого ужасного вопроса больше не существует!» (см. Г. К. Орджоникидзе. Избранные речи и статьи, 1956 г., сс. 139-141). А вот и сама декларация тов. Н. Нариманова от 2/XII 1920 года от имени Ревкома Азербайджана: «Территории Зангезурского и Нахичеванского уездов являются нераздельной частью Советской Армении. А трудовому крестьянству Нагорного Карабаха предоставляется полное право на самоопределение». (ЦГА Арм. ССР, ф. 114, д. 80, л. 1. Впервые опубликовано в газете «Коммунист» 2 декабря 1920 года). А 4 декабря 1920 года Наркомнац возглавляемого Лениным Советского государства торжественно подтвердил от имени Советского правительства: «Первого декабря Советский Азербайджан добровольно отказывается от спорных провинций и декларирует передачу Советской Армении Зангезура, Нахичевани, Нагорного Карабаха» (см. И. В. Сталин. Сочинения, том 4, с. 414). Все эти документы опубликованы в сборнике «Великая социалистическая революция и победа советской власти в Армении». 1957, Ереван, под №292 (стр. 434), №293 (стр. 437) и №301 (стр. 447). Но дальше совершается нечто совершенно необъяснимое: из этих составляющих нераздельную часть территории Советской Армении земель создается Нахичеванская АССР. Этого недостаточно - и самое управление этой «автономной республики» передается не Армянской ССР, а - Азербайджану! Но ведь территория этой «автономной республики» с ее густым, компактным армянским населением числилась в составе еще Эриванской губернии, и подчинялась она эриваньскому губернатору! Этим территория самой Армении была разодрана на две части: для того, чтобы, например, из Еревана попасть в армянские области Кафан, Мегри, Сисиан, сейчас приходится проезжать по землям, которые вклинены в территорию Армянской ССР, но почему-то закреплены за Нахичеванской «автономной республикой». Всего полвека назад территория этой «автономной республики» Нахичевань была густо населена компактным армянским населением. Но в годы искусственно насажденной межнациональной розни это коренное население было частично вырезано, частично бежало в пределы нынешней территории Армянской ССР, где проживает и поныне, не смея вернуться на родные места. Постепенно уходит из родных мест и остальное армянское население, покидая свою исконную, исторически ему всегда принадлежащую территорию, жить на которой в созданных условиях немыслимо. Но если покинуло и покидает родные места армянское население, то не могут же двинуться с мест армянские памятники материальной культуры, архитектуры, которыми усеяна здесь вся земля. На каждом шагу встречаешь здесь памятники с армянскими надписями, с редкостными фресками, которым грозят забвение и прямое уничтожение. Так, в нескольких километрах от станции Кизил-ванк, находился выдающийся памятник армянской культуры - Кармраванк, который в 1958 году был взорван. И подобных примеров варварского отношения к национальной культуре исконного армянского населения так много, что об этом неудобно и говорить в наше время. Почему-то был превращен в автономную область и Нагорный Карабах, и опять-таки подчинен не Армянской, а Азербайджанской ССР, вопреки декларации руководителей Советского Азербайджана и Советского Союза. А ведь территория Нагорного Карабаха составляет непосредственное продолжение территории Армении, а 90% населения его составляют армяне. Разве не противоречит ленинской национальной политике подобное расчленение и территории, и населения советской социалистической республики? Будучи оторванными от Армении, ни Нахичеванская Автономная Республика, ни Нагорный Карабах не развиваются так, чтобы темпы их экономического и культурного развития отвечали требованиям строительства коммунизма. Возьмем хотя бы Шушу - этот процветавший в прошлом центр Нагорного Карабаха: мусаватисты сожгли этот город, население его было вырезано. Сорок лет назад вид лежавшего в обугленных руинах города вызывал чувства потрясения и возмущения, но точно такие же чувства вызывают эти жуткие развалины и сейчас, ибо за 40 с лишним лет не позаботились застроить и заселить это армянское Лидице. Может подобное положение способствовать «укреплению дружбы народов и их сплочению»? В Нагорном Карабахе наблюдается дискриминация населения, отсутствуют достижения в области развития национальной по форме и социалистической по содержанию культуры. Лишь самой ничтожной части молодежи Нагорного Карабаха удается преодолеть применяемую дискриминацию и пробить себе дорогу к специальному и высшему образованию. Армянская молодежь отторгнутых от Армянской ССР территорий лишена возможности знакомиться с историей своего народа, с его многовековой литературой и искусством, изучать памятники национальной культуры родного Карабаха. Население края искусственно держат вдали от его национальной культуры, отношения преобладающего армянского населения и национального меньшинства - азербайджанцев далеки от диктуемых ленинской национальной политикой. Надо прямо сказать - всех этих вопросов и не возникало бы, если б при создании советских республик Закавказья были разумно учтены национальные и исторические особенности армянского населения (в свое время признанные советскими руководителями, но почему-то не учтенные ими, или, вернее, преданные ими забвению). Тогда не было бы места такому положению, про котором лишь 64% армянского населения Закавказья находится в пределах Армянской ССР, а целая ТРЕТЬ этого компактного населения не проживала бы на армянских же землях, почему-то включенных и переданных инонациональной республике, в свое время декларировавшей свой отказ от претензий на эти территории, «составляющие нераздельную часть Армянской ССР». Был бы весьма признателен за ответ, который выяснил бы мне - насколько я прав в своих суждениях и заключениях. Остаюсь с глубоким уважением С. Исраелян (Ленина орденоносец) Мой адрес: гор. Ереван-9, улица Туманяна, д. №73. 20. VII. 62 Ереван

РОССИЯ ДОПУСКАЕТ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ Совершенно понятно, что президент России Д. Медведев, очень стремиться проводить в Южном Кавказе политику «нашим вашим» и ему приятно ощущать себя лидером лоббистов Азербайджана в Москве. Буквально всем хочется заработать, и продемонстрировать конкурентам российские возможности в регионе. Россия всегда имела цели проводить именно такую двустороннюю политику в Южном Кавказе, и она терпеливо ожидала, когда Азербайджан вернется к затее сближения с ней. То есть, опираясь на наиболее надежные для нее отношения с Арменией, Россия манипулирует регионом. При этом, Россия вполне допускает военные действия между Азербайджаном и Арменией, когда будет продемонстрированы полная бессмысленность ОДКБ и договора о взаимопомощи между Россией и Арменией. Вся эта болтовня об изменении задач российской военной базы в Гюмри, в любом случае, останется болтовней. По ее расчетам, война приведет не к усилению США или НАТО в регионе, а к возрастанию влияния России. Россия хотела бы подвести Армению к согласию на примирение с Азербайджаном, в результате частичной или полной и окончательной утрате ею Карабаха, как условие попадания Азербайджана в орбиту российской политики. Русские, как и прежде, убеждены в своей безнаказанности. Россия не воспринимает государства-участников ОДКБ, как союзников, и вообще не нуждается в них, как в неких партнеров, понимая, что, во-первых, никаких таковых союзников быть не может. События в Украине, заметно вдохновили русских, хотя они понимают зыбкость отношений с этой страной. Одновременно, поведение Белоруси, убеждает Россию в бессмысленности неких союзов с духовно-близкими народами и государствами. Этих выводов во внешней политике России ожидалось давно, и мы являемся свидетелями попыток русских переиграть самих себя и заполучить новых союзников и партнеров, в лице «платежеспособных» государств. При этом, эту идею, которая очевидно обусловлена новым внешнеполитическим курсом Турции, русские пытаются обозначить, как евразийскую доктрину. В сделке по С-300 нет ничего принципиально нового, во всяком случае, в политическом смысле, так, как Россия, практически всегда, сотрудничала с Азербайджаном в оборонной сфере, прежде всего, в поставках вооружений. Одновременно, Россия всячески игнорировала интересы Армении в получении вооружений. Широкой аудитории известны только один или два скандала по этому поводу, но таких постыдных эпизодов в отношениях с Россией было много и длилось достаточно долго. Всегда отношения Россией с Арменией, строились с учетом ее отношений с Азербайджаном, но никак не наоборот. Рано или поздно это должно было произойти и не нужно ожидать восторга от этих намерений ни одного из государств региона, в том числе, ни Ирана, ни Турции. Было бы интересно выяснить, как к этому могут отнестись США, как к излишнему сближению России и Азербайджана, или напротив, как к усилению защиты коммуникационной и энергетической инфраструктуры Азербайджана? Вполне возможно, Россия собралась изрядно по-спекулировать на Иране, и понравиться европейским партнером, и американцам тоже. Время покажет, а пока нужно понимать, что Армению хотят свести к положению безмолвного сателлита России, что уже будет устраивать и Турцию и Азербайджан. Если даже и С-300 не будут переданы Азербайджану, то уже то, что Россия допустила такую возможность, вносит существенные и невозвратные события в регионе, наступила развязка и очень хорошо. Русские очень скоро упрутся мордами в дерьмо, и захлебнуться от своей глупости и торгашеского поведения. Конечно, если бы власти Армении, и организации армянской диаспоры не проводили бы столь бессодержательную и капитулянтскую политику, и не вовлекли бы страну в обязательства по процессу карабахского урегулирования, а также, заняли бы более решительную политику в отношениях с Россией, можно было бы избежать столь плачевных результатов. Как-то было сказано, что после исчерпания всей этой канители, отвечать за все это придется лишь солдатам на фронте. Это и происходит. Придется воевать, причем постараться уничтожить, как можно большее число азеров, и вовлечь в эту войну, как можно, большее число государств. Другого уже не дано. Есть убеждение в том, что вторая карабахская война, как и первая, будет войной не генералов, а войной солдат.

Армяне и Армения в жизни Высоцкого Исполнилось 30 лет со дня смерти знаменитого поэта и актера Владимира Высоцкого. В Армении всегда с теплотой вспоминают Высоцкого, его поклонники до сих пор с вдохновением слушают его песни и смотрят фильмы с его участием. Впрочем, это неудивительно: многие важнейшие страницы его жизни неразрывно связаны именно с армянами. Еще одним важным свидетельством любви к Армении было то, что Владимир Высоцкий был крещен в Армянской Апостольской Церкви. Мама Женя Первое знакомство Высоцкого с армянами имело место в раннем детстве. Родители Володи вынуждены были расстаться, и пришли к мнению, что сын должен расти в семье отца – офицера Советской Армии Семена Высоцкого. «Мамой Женей» называл он мачеху Евгению Лихалатову (в девичье Мартиросову). Уже много позже, будучи в 1970 году в Ереване, поэт поднимет рюмку за друзей и за родителей: «Мне в этом смысле здорово повезло. Вторая жена отца – для меня вторая мама, а ведь она – армянка. Бакинская армянка». Марк Цыбульский (США) в этой связи пишет: «Поездка в Азербайджан стала одной из первых в жизни Володи Высоцкого. Произошло это летом 1948 года, когда он с отцом и его женой, Е. Лихалатовой, приехал в гости к семье мачехи в Баку. Более Высоцкий, насколько мне известно, на каникулы в Баку не приезжал. Возможно, не любила там бывать Е. Лихалатова, «мама Женя», как называл ее Высоцкий. Уроженка этого города, она была вывезена матерью в Астрахань во времена армянских погромов 1918-1919 гг. Оставшийся в Баку отец вскоре умер от сыпного тифа. Естественно, двухлетняя девочка помнить этого не могла, но знала со слов матери, старших сестёр и братьев. В том же Баку в 1942 г. трагически погиб ее первый муж Р. Лихалатов, чью фамилию она продолжала носить до самой смерти. Все это, конечно, предположения, но, на мой взгляд, не лишенные оснований». С 1947 по 1949 гг. Высоцкий жил в Эберсвальде, в Германии, где служил отец. Воспитанием Володи занималась в основном Евгения Лихалатова, под руководством которой он занимался музыкой. Об отношении Володи к «маме Жене» вспоминает Ирина Мосесян: «Я тогда жила в Баку. В столицу часто приезжала собирать материал к будущей диссертации. Почти всегда останавливалась в доме Евгении Лихалатовой, родственницы моего мужа. Гостеприимство и доброта этой женщины не знали границ. Неудивительно, что, встретившись с ней на фронте, полковник Семен Владимирович Высоцкий навсегда сделал свой выбор. Это была красивая пара. К ней, в девятиметровую комнату коммунальной квартиры в Каретном переулке, он переехал, обосновавшись после войны в Москве. Володя сразу стал для мачехи Жени родным (у нее не было собственных детей). Он жил с ними за рубежом и в Каретном переулке. Мне не раз довелось быть свидетельницей того, как тепло, с большой нежностью относился Володя к Жене. Вспоминается такой случай. Это было уже на ул. Кирова (теперь Мясницкой), 35а, где полковник С. В. Высоцкий получил двухкомнатную квартиру в новом доме во дворе штаба армии. Пришёл Володя, мы были на кухне, поздоровавшись со мной, он обнял Женю со спины, поцеловал в щеку. Когда вышел, Женя со словами: «Вот сорванец!», – вынула из кармана своего халата флакончик французских духов, незаметно им туда положенный. Она общалась с мамой Володи – Ниной Максимовной, с которой я познакомилась в ее доме. Жизнь Жени оборвалась трагически, ее убила огромная сосулька, упавшая с крыши дома, когда она выходила из собственного подъезда. Последний раз я видела Женю, когда она занималась маленькой Наташей – первой внучкой Володи, тогда удивительно на него похожей. Это уже было после его смерти, которую она тяжело переживала. Не помню, в тот раз или на следующий день мы с ней поехали на Ваганьковское кладбище. Теперь там, неподалеку от Володи, лежат и его отец с Женей». Левон Кочарян Армянское окружение сопровождало Высоцкого не только в детстве и не только в семье. Отроческие годы будущего поэта неразрывно связаны с именем легендарного Левона Кочаряна, сына знаменитого актера и рассказчика, народного артиста СССР и Армянской ССР Сурена Акимовича Кочаряна. Влияние Левона на Володю было неоспоримым. Для того, чтобы представить масштабы влияния «легендарного Левы» на молодого Высоцкого стоит отметить, что именно дома у Кочаряна будущий большой поэт познакомится с такими незаурядными личностями, как Василий Шукшин и Андрей Тарковский, Эдмонд Кеосаян и Артур Макаров, Григорий Поженян и тот же Юлиан Семенов. «Влияние Левы на Володю, да и не только на него, на всех нас и еще на многих и многих было огромно, его нельзя переоценить», – вспоминал Артур Макаров. Именно на кочаряновском «Днепре-10» и были сделаны первые записи молодого Высоцкого. Стоит ли говорить, что Володе тогда было семнадцать лет, и что именно кочаряновская квартира это и есть знаменитый дом на Большом Каретном. Левон Кочарян был организатором и душой знаменитой «компании на Большом Каретном», которая так много значила в жизни Владимира Высоцкого (Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном…). Лева Кочарян некоторое время поработал в Московском уголовном розыске, позже окончил Высшие операторские курсы и ушел в кинематограф. Вскоре стал на «Мосфильме» незаменимым вторым режиссером – «первым среди вторых», причем начал с ассистента режиссера у самого С. Герасимова в «Тихом Доне». Позднее всегда покровительствовал своему младшему другу: Левон работает на картине «Увольнение на берег» – Высоцкий снимается в этой картине, Левон работает на «Живых и мертвых» – Высоцкий снимается… Интересны воспоминания Светланы Светличной (кстати, родившейся в Ленинакане): «В 1965 году Высоцкий снялся у Эдика Кеосаяна в «Стряпухе». Мне кажется, что он снимался не для того, чтобы была еще одна кинематографическая роль. Просто Эдик Кеосаян, с Левой Кочаряном видно договорились его занять, чтобы Володя не чувствовал себя одиноким, ненужным, забытым». Левон Кочарян скончался от рака в 1970 году. Миша Ястреб (легендарный московский вор, в перерывах между «отсидками» часто бывал на Большом Каретном) пережил Леву. 16 сентября 1970 года, когда хоронили Кочаряна, он пытался прорваться на панихиду, размахивая на проходной справкой об очередном освобождении, а его не пускали. Вышел Юлиан Семенов и провел его по своему красному удостоверению к гробу. Гражданская панихида на «Мосфильме»… Высоцкий на Большом Каретном – эта тема, требует отдельного разговора. Сам Высоцкий часто рассказывал на концертах о своем друге, об истории создания знаменитых песен из Каретного цикла, а в конце добавлял: «Нет хозяина этой квартиры, нет Левы Кочаряна… Он успел снять только одну картину как режиссер – «Один шанс из тысячи»… Он его поймал и быстро умер. Он успел немного. Он жил жарко – вспыхнул и погас – мгновенно». Показательно, что авторами сценария снятого в 1968 году на Одесской киностудии фильма «Один шанс из тысячи» были Андрей Тарковский, Левон Кочарян и Артур Макаров. Валерий Нисанов вспоминал: «Однажды Володя зашел ко мне домой – это было в конце мая 1980 года. А у меня на стене висят фотографии, на одной из них я снят вместе с Левой Кочаряном. Володя остановился перед этой фотографией и долго-долго стоял и смотрел. Не знаю, что когда-то между ними произошло, но у Володи вдруг началась истерика, самая настоящая, со слезами…». Можно со всей ответственностью констатировать, что в период становления личности Высоцкого именно Левон Кочарян оказал на него наибольшее влияние. В целом, «армянский срез» его окружения был связан поистине с легендарными именами. Сергей Параджанов Точная дата знакомства Высоцкого с Параджановым неизвестна. Вероятно, это произошло во второй половине 60-х годов, возможно, во время гастролей «Таганки» в Киеве в сентябре 1971 года. Как пишет редактор журнала «Украинская культура» А. Яремчук, «очень колоритная публика приходила в квартиру 64 по бульвару Тараса Шевченко… В те времена побывать в Киеве и не зайти к Параджанову считалось почти неприличным». Разумеется «Таганка» посетила Параджанова, но Высоцкий бывал в Киеве довольно часто и до тех гастролей. Оказывается, Параджанов хотел использовать Высоцкого в своём фильме в качестве… действующего лица. В августе 1972 года Высоцкий и Влади отдыхали в Юрмале. В это же время там был и Параджанов. Однажды в номере Высоцкого отключили воду, и он позвонил Параджанову, попросил оставить ключи от номера у портье. Войдя в комнату, они увидели на столе фрукты, сигареты, минеральную воду. Сюрприз открылся чуть позже: к душу, сверху, был прикреплен букет роз – так, чтобы вода лилась на Марину с охапки цветов… Пока никто не может сказать наверняка, установлены ли были подслушивающие устройства в квартире Высоцкого. Запись же разговоров Параджанова велась, во всяком случае, перед арестом. А. Яремчук в документальной повести «Параджанов – «безумный» гений в украинской пустыне» приводит слова следователя Е. Макашова, который вел дело Параджанова: «Он интересный рассказчик. Но я бы с ним не дружил. Знаете, почему? Он крайний эгоцентрист. Во время следствия ко мне попала магнитофонная запись. Параджанов у себя на квартире спрашивал пьяного Высоцкого: «Ну, скажи, разве есть в этой стране гении, кроме нас с тобой?!». Высоцкий был в Киеве с концертами в ноябре 1973 г. Возможно, именно тогда и была сделана эта запись. Возможно, последний раз Высоцкий и Параджанов встречались в сентябре-октябре 1979 г., когда Театр на Таганке гастролировал в Тбилиси. Верный себе, Параджанов пригласил к себе, на улицу Коте Месхи, весь театр. «Вино лилось рекой, песни струились, балконы ломились от фруктов… С Высоцким у него была отдельная встреча», – писал В. Смехов. Параджанов очень любил Высоцкого. Поэтому, когда в октябре 1981 года он инкогнито приехал в Москву (инкогнито, поскольку после тюрьмы ему было запрещено туда ездить) и Ю.Любимов пригласил его на общественный просмотр спектакля «Владимир Высоцкий», то Параджанов не только пришёл на спектакль, но и выступил на обсуждении. Леонид Енгибаров Конечно, не имеет смысла представлять всех армян, с которыми Владимир Высоцкий состоял в добрых отношениях. Именно поэтому мы акцентируем внимание на людях, которые непосредственно влияли на него и сыграли отнюдь не второстепенную роль в становлении личности и творческой биографии Высоцкого. Среди этих легендарных имен нельзя обойти вниманием величайшего мима, клоуна и автора изумительных новелл Леонида Енгибарова. Влияние последнего на советскую интеллигенцию было неоспоримым, и, быть может, в первую очередь это касалось Высоцкого. Цитата из книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет»: «Среди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебя безгранична. Его зовут Енгибаров. Он молод, в нем все прекрасно. Он тоже своего рода поэт, он заставляет смеяться и плакать публику – и детей , и взрослых. Этот удивительный атлет творит чудеса на арене, и если тебе удается на несколько секунд сделать «крокодила на одной лапе», то он без видимого усилия может больше минуты оставаться в таком положении… Однажды тебе звонят, и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. Я обнимаю тебя, ты кричишь: – «Енгибаров умер». Великий мим умер ровно за восемь лет до кончины самого Высоцкого. Именно ему в 1972 году и будет посвящено знаменитое «Енгибарову – клоуну от зрителей». Юрий Никулин же признается, что из посвященных Енгибарову произведений Высоцкого ему больше остальных нравится «Канатоходец». Армения В апреле 1970 года Высоцкий впервые посетил Армению, вместе с Давидом Карапетяном. В Ереване Высоцкий побывал и у старшего тренера футбольной команды «Арарат» Александра Пономарева, в его квартире на улице Саят-Нова. «Ереванские гастроли» были, в общем-то, случайными: поехали вместе в Сочи, а через несколько дней оказались, что называется, «на мели». И тогда Володя попросил Давида организовать концерт в Ереване. Выступал он в каком-то очень большом и хорошем зале. Зал битком, причем видно: наверняка какое-то закрытое учреждение. И… ни одного магнитофона у публики. Стало быть, в эту контору с магнитофонами нельзя. Радуясь такому случаю, Высоцкий решил оттянуться по полной программе: раз не пишут – можно петь запрещенные песни! И выдал на всю катушку. Зал в восторге, стол ломился от угощений, деньги подали в конверте тут же по окончании и новенькими купюрами! Высоцкий аж растрогался от такого сверхгостеприимства. Даже по хлебосольным кавказским обычаям. И когда ехал обратно, спросил организатора концерта: что это за организация, где его так прекрасно принимали. И на свой вопрос получил простенький ответ: «Это КГБ Армении». Высоцкий побелел. Он понял, почему не было магнитофонов в первом ряду. Поменявшегося в лице Высоцкого успокоили: «Ничего-ничего, всё в порядке, приезжайте к нам снова. Спасибо Вам большое!». Будучи в Армении поэт побывал и на озере Севан. В 2002 г. в Москве вышел сборник памяти Высоцкого. В него вошли главы из второго, дополненного издания книги Давида Карапетяна «Высоцкий. Между словом и славой» и три повести известного сценариста и режиссера Ильи Рубинштейна «Городской романс», «Прыг-скок», «Это был воскресный день». Любопытен отрывок из первой части сборника «Семь путешествий с Владимиром Высоцким», посвященный пребыванию поэта в Армении в апреле 1970 года: «Поездку на Севан организовал Ревик; с нами были два-три его приятеля и Баграт Оганесян, – пишет Карапетян. – Приехали, походили по берегу клином врезавшегося в Севан полуострова… Синяя чаша озера в оправе дымно-фиолетовых скал Володю заворожила. Он жадно вбирал ноздрями его тревожный воздух. Заметив на вершине холма две небольшие старинные церкви, ему захотелось их увидеть вблизи. К храмам вели выбитые в скальной породе крутые ступени. Чтобы помочь гостю, Ревик взял его под локоть, но тот, вежливо отстранившись, пробурчал: «Я сам». Добравшись до первой церковки, запыхавшийся Володя начал гладить ее сырые замшелые камни. До сих пор жалею, что никто не захватил с собой фотоаппарата. Потом нас пригласили в прибрежный ресторан «Ахтамар» отведать прославленной севанской форели…». Пик дружбы Владимира Высоцкого и Давида Карапетяна пришелся на 70-71-е годы. Когда в Москве вышла книга Давида Карапетяна «Высоцкий. Между словом и славой», Марина Влади запретила ее публиковать во Франции. «Марина, прочитав эти мемуары, сказала моей бывшей Мишель (бывшей жене Карапетяна француженке Мишель Кан – ред.): «Книга неплохая. Но мы с тобой в ней выглядим дурами!». «Наивные французские жены-коммунистки у советских мужей-изменников, – вспоминает Давид. – Только я бешено скандалил с Мишель, доводя ее до умопомрачения. Высоцкий же был с Мариной гораздо мягче. И вот Мишель наивно сообщает Марине название издательства, подписавшего со мной протокол о намерениях. Адвокаты Влади пригрозили судебным иском о «вмешательстве в частную жизнь». Я прекрасно отношусь к Марине и считаю ее героической женщиной. Но ее Высоцкий – это не весь Высоцкий. Я понимаю, она многим пожертвовала ради него. Марина же отказывалась от съемок и мчалась в СССР, едва узнав об очередном пьяном пике Высоцкого. Она платила неустойки и снималась в рекламе мыла. А ведь у нее на руках были сыновья и больная сестра. Да, Марина его невероятно любила. Я встречал ее в аэропорту во время одного из срывов Высоцкого. Марина была настроена очень решительно: только развод. Но вместо скандала, увидев лежащего на диване мужа, нежно коснулась его лица тонкими пальцами. Вот триумф женской логики! Я думаю, ее отношение к Высоцкому – это материнская любовь к трудному ребенку». Будучи с Влади во Франции Владимир Высоцкий имел возможность поближе ознакомиться не только с «русским Парижем», но и с «армянским». Это действительно впечатлило поэта: «Армян в браслетах и серьгах икрой кормили где-то, а друг мой в черных сапогах – стрелял из пистолета». Досада, конечно же, была самой обоснованной: Азнавур – признанный французский шансонье, тогда как он – непризнанный советский; хотя и не менее великий… Официально непризнанный, поэт был любим миллионами слушателей. За свою жизнь Владимир Высоцкий написал 600 песен и более 100 стихотворений, и хотя многие песни были запрещены, ему удалось выступить с более чем 1000 концертами в большинстве городов России, США, Болгарии, Франции, Канаде и др. Высоцкий умер в Москве 25 июля 1980 года, через 10 дней после проведения очередного концерта. Он умер в возрасте 42 лет, когда-то напророчив в одной из песен: «…и дожить не успел… и допеть не успел…». По материалам СМИ подготовила Амалия Лусинян “Еркрамас”

Теракт с осложнением на сердце Испанский журналист, ставший жертвой армянских боевиков, написал книгу о геноциде армян «По отношению к армянскому народу была совершена гораздо большая несправедливость, чем по отношению ко мне», — убеждает испанский журналист Хосе Антонио Гурриаран, искалеченный бомбой бойцов АСАЛА (Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia). Взрыв, прогремевший в Мадриде под новый, 1981 год, не породил ненависти в его душе, но вызвал стремление понять — за что сражаются эти люди. Теперь, по прошествии четверти века, сложившие оружие террористы называют его другом, а Гурриаран представляет по всему миру свою книгу — «Армяне. Забытый геноцид» — в надежде, что она поможет взорвать стену молчания, окружающую правду об одном из самых страшных преступлений, совершенных против человечества. Хосе Антонио Гурриаран на базе АСАЛА. Ливан, 1982 Разделяя боль, принимая любовь В мире без малого двести государств. Государств, официально признавших и осудивших геноцид армян — два десятка. Один к десяти — таково нынешнее соотношение сострадания и равнодушия, справедливости и политической конъюнктуры. Хосе Антонио почти семьдесят. В его глазах — мудрость приблизившегося к постижению истины человека и детская любознательность, интерес не уставшего постигать этот мир интеллектуала и наивность, все вместе. Его книга — сгусток любви и боли, где страшные свидетельства жертв геноцида и воспоминания их потомков соседствуют с рассказами о пленительном дудуке и гордой красоте природы, об «армянском Стоунхендже», служившем обсерваторией еще в шестом тысячелетии до нашей эры, о древних христианских святынях и мечети в Шуши, восстанавливаемой после карабахской войны на средства, собранные фондом французского армянина Шарля Азнавура. Гурриаран будто торопится успеть одарить каждого из нас открытым им богатством и поделиться своей любовью к народу, пережившему волны опустошительных войн, но сохранившему свою идентичность, традиции, культуру, свою веру и человеческое достоинство. Эта любовь вошла в него с осколками бомбы, взорванной в Мадриде 29 декабря 1980 года — такое вот осложнение на сердце… Он шел по сверкающей рождественскими огнями Гран-Виа («Это как Невский проспект у вас», — поясняет Хосе Антонио), с билетами на картину Вуди Аллена в кармане. Яркая вспышка, черный дым, тела двух детей и мужчины на тротуаре… Хосе Антонио, возглавлявший тогда газету El Pueblo, бросился к телефонной будке, чтобы позвонить в редакцию и вызвать фотографа. — Вторая бомба поджидала меня в этой будке… Мой первый вопрос жене, еще в реанимации: кто эти люди? Ответственность за взрывы, прогремевшие в Мадриде у зданий американской и швейцарской авиакомпаний, взяла на себя АСАЛА, требовавшая освобождения своих товарищей, содержащихся в тюрьмах этих стран. Гурриаран перенес несколько операций, извлечение осколков пересадку кожи и фрагментарное протезирование раздробленных костей ног. Затем — долгая реабилитация и мучительные попытки заново научиться ходить. — Сначала в госпитале, в полной неподвижности, а потом дома, в бинтах и повязках от ступней до шеи, я пытался разузнать хоть что-нибудь, искал любые сведения о местной армянской общине, в перспективе рассчитывая выйти на организаторов теракта. Вскоре у меня было 200 книг, посвященных Армении, ее истории, культуре, искусству. Я поглотил их немедленно. И понял, что по отношению к армянскому народу была совершена гораздо большая несправедливость, чем по отношению ко мне. Я всегда был пацифистом, представителем поколения хиппи, живших под лозунгом «Занимайтесь любовью, а не войной», в молодости носил длинные волосы и драные джинсы, сформировался под влиянием литературы эскапизма — Хемингуэя, Стивенсона и прежде всего Руссо — всех тех, кто искал более свободное, чистое общество. Но, оставаясь пацифистом, я понял убеждения этих молодых людей из АСАЛА и стал искать встречи с ними. Презентация книги. Петербург, 2010 В начале не было слова В Германии, уже выплатившей жертвам нацизма миллиардные компенсации, и в ряде других европейских стран за отрицание холокоста предусмотрена уголовная ответственность. В Турции, до сих пор упорно отрицающей факт геноцида армян в Османской империи, лишение свободы грозит как раз за его признание, приравниваемое к «публичной клевете против турецкой нации» (ст. 301 УК Турции). Так, уголовное дело было возбуждено против писателя Орхана Памука, заявившего в интервью швейцарской газете, что в Турции никто не осмеливается говорить об убийстве миллиона армян и 30 тысяч курдов. Дело было закрыто под давлением Европейского союза, объявившего процесс над Памуком проверкой того, насколько развита свобода слова в стране, желающей присоединиться к Евросоюзу. Но угрозы, поступающие писателю от ультранационалистических группировок, не прекращались — в том числе и от человека, подозреваемого в убийстве журналиста Гранта Динка, в 2007 году застреленного в Стамбуле за критику позиции турецкого правительства в вопросе признания геноцида армян. Истребление армян, кровавый пик которого пришелся на 1915 год, не имело своего Нюрнберга. Само понятие «геноцид», соединившее греческое geno (раса или племя) и латинское cide (убийство), было введено в 1944 году уроженцем Львова Рафаэлем Лемкиным, юридически закреплено двумя годами позже — когда Генеральная ассамблея ООН примет разработанную Лемкиным резолюцию, осуждающую геноцид; и только в 1961 году вступит в силу утвержденная в 1948-м Конвенция о предупреждении геноцида и наказании за него. Без срока давности С 1919 по 1922 г. в рамках операции «Немезис» армянскими мстителями были выслежены и убиты все организаторы геноцида, под чужими именами скрывавшиеся в разных странах. Изначально акции возмездия были, по сути, исполнением приговора, вынесенного в самой Турции, — декретом Османской империи 1918 года лидеры партии «Единение и прогресс», ведущие деятели правительства младотурок были преданы суду по обвинению в вовлечении Турции в войну, организации депортаций и истребления армян и приговорены к смерти заочно (из Константинополя их заблаговременно вывезли в Германию на немецком судне). Первым отправился к праотцам Талаат-паша — министр внутренних дел младотурецкого правительства, организатор «маршей смерти», по ходу которых из полутора миллиона гонимых через пустыню армян не выжило и трети, а сотни тысяч были зверски замучены и убиты в разных точках Османской империи. Его застрелил на берлинской улице армянский студент Согомон Тейлерян, лишившийся во время резни родителей, сестер и брата, зарубленного топором на его глазах. Процесс над Тейлеряном, в ходе которого были заслушаны выжившие после погромов и депортаций и свидетели тех преступлений, перерастет в обвинение против убитого и войдет в историю как «процесс Талаат-паши». Согомона Тейлеряна суд оправдает. По завершении операции «Немезис» (в ходе которой не пострадал ни один случайный человек) наступил период относительного затишья. Нюрнберг, казалось, дал надежду на то, что мир обратится и к армянскому вопросу. Однако этого так и не произошло. В 1973 г. состоятельный калифорнийский пенсионер, 78-летний Гурген Яникян, потерявший при геноциде 26 родных, застрелил в Санта-Барбаре двух турецких дипломатов. Он надеялся, что сможет использовать судебный процесс против себя самого для разъяснения международной общественности армянского вопроса — как это уже было на суде Согомона Тейлеряна. Но прокурор Дэвид Миннер отклонил ходатайство адвокатов представить на суде документы и свидетельства переживших геноцид. Впоследствии он публично покается в этом, признав, что упустил предложенный ему адвокатом обвиняемого шанс «стать символом справедливости в мире»: «Эти слова продолжают преследовать меня до сегодняшнего дня, и если можно было бы повернуть время вспять, я избрал бы другой путь, — напишет Миннер. — Моим долгом как прокурора было осуждение преступления, и, зная, что прокурор может изменить мнение, если услышит тяжкие свидетельства о погромах, я убедил судью, чтобы они (свидетельства) не были учтены. Таким образом, я провалил «армянский Нюрнберг». Яникяна приговорили к пожизненному заключению, но освободили восемь лет спустя в связи с плохим состоянием здоровья, через два месяца он скончался. «Я всегда был против крови. Полагал, что слово сильнее. Но жизнь доказала, что я глубоко ошибался, — напишет Яникян в своих дневниках. — Только кровью ты можешь привлечь внимание человечества. Я не выступаю от имени какой-либо партии, течения или группы. Я буду действовать как армянин, который устал ждать, обманут многими обещаниями и больше молчать не может. Я обращусь к подобным мне отдельным армянам, призвав их продолжить войну, объявленную мною турецкому правительству. Не сомневаюсь, что в нашей нации найдутся многие, готовые пожертвовать своей жизнью, если потребуется...» Они найдутся, отозвавшись взрывом в Бейруте, — так в 1975 г. впервые заявит о себе АСАЛА, объявившая Гургена Яникяна своим духовным отцом. Ничего личного, просто война — «Моя» бомба, — рассказывает Хосе Антонио, — была заложена возле офиса авиакомпании SWISS Air. Тогда в швейцарской тюрьме сидел Алек Енигомшян, один из лидеров АСАЛА, потерявший руку и зрение при непроизвольном взрыве устройства, которое он собирал в номере женевского отеля. Я написал ему, и он ответил, что готов встретиться. Это случится через полтора года. Мне предложили приехать в Ливан, куда я и прибыл с фотографом Карлосом Бошем. Восемь дней мы ждали в отеле, не зная, когда именно они придут. В тренировочный лагерь АСАЛА нас доставили в автомобиле, куда погрузили, надев нам на головы мешки из ткани и велев не издавать ни звука, — предстояло миновать несколько блокпостов. Там, в лагере, я встретился с непосредственными исполнителями Мадридского теракта. Их было трое, все очень молодые, девушка и двое парней. Мы говорили по-французски. Впрочем, они были очень немногословны. Девушка казалась чуть ласковее — почти нежно взяла меня за руку. И хотя их лица были закрыты, но по выражению видимых в прорезях масок глаз, по тому, как дрожали их руки, я понимал, как они волнуются. Это ведь очень трудно — палачу общаться со своей жертвой… Хосе Антонио прибыл в лагерь боевиков со стопкой книг Мартина Лютера Кинга и Махатмы Ганди на испанском, французском, английском. — Они их прочли? — Обещали, что прочтут, — грустно улыбается Хосе Антонио. — Те трое, они выразили вам свое сожаление? — Нет. Сказали лишь, что это не было против меня лично. Что во время войны всегда страдают невинные, что армяне были пацифистами много веков, но ничего этим не добились, поэтому они взялись за оружие и будут продолжать свою борьбу. Несколько лет назад мне подтвердили, что никого из тех троих не осталось в живых. Двое, как я предполагаю, погибли при взрыве в турецком аэропорту, один в Ливане. Возможно, были попытки убить их. Но я не хочу об этом говорить, не хочу думать. — Хосе Антонио опускает лицо. После взрыва в аэропорту Орли (Париж, 1983 г.) в АСАЛА произошел раскол из-за вопроса о допустимости проведения акций, ведущих к массовым случайным жертвам; а воспоследовавшие загадочные убийства нескольких самых непримиримых радикалов и их лидера Акопа Акопяна породили версию, что их убрали противники «безадресных» терактов из рядов самой АСАЛА, сочтя, что те создают слишком много проблем общему делу. Умеренное крыло (ASALA-RM) возглавит Монте Мелконян. Путь этого представителя третьего поколения американских армян к исторической родине пройдет через Японию (там он выучит язык Страны восходящего солнца и овладеет восточными боевыми искусствами), буддийский монастырь в Южной Корее и Сайгон в преддверии окончательного американского поражения; Калифорнийский университет со специализацией на истории и археологии Древней Азии и Оксфорд, который оставит, отправившись в охваченный гражданской войной Ливан, где будет защищать армянский квартал; затем будет деятельность в рядах АСАЛА, арест и заключение во французской тюрьме, долгожданный приезд в Армению и война за независимость Карабаха, которая закончится для ставшего легендой 35-летнего подполковника Монте Мелконяна только вместе с его жизнью, летом 1993 года. Бомба пацифиста Хосе Антонио встретится с Монте Мелконяном и Алеком Енигомшяном в бейрутском отеле, куда доставят его из лагеря боевиков. Оба не станут скрывать своих лиц. — Я говорил им о Ганди, которому удалось освободить Индию, не прибегая к насилию. Пытался убедить, что пацифизм и диалог сильнее бомбы, а террор способен породить лишь ответное насилие, ужесточение репрессий. Чего добились народовольцы, убившие Александра Освободителя, самого либерального государя? Ситуация стала только хуже. В Уругвае террористы ввергли в панику всю страну, которую прежде называли латиноамериканской Швейцарией… АСАЛА откажется от террора только с обретением Арменией независимости, объявив в 1991 году, что отныне не станет прибегать к действиям, «которые могут повредить нашему национальному суверенитету», а будет способствовать экономическому, моральному и политическому развитию Армении. — Есть ли у армянского терроризма свое лицо, какое-то принципиальное отличие? — спрашиваю у Хосе Антонио. — Нет. Я много изучал вопросы терроризма и пришел к выводу, что у них у всех — будь то баскская ЭТА, АСАЛА, ИРА или НФОП, — очень схожая военизированная структура, они сотрудничают, помогают друг другу оружием, вместе тренируются. Среди них много умных, образованных, убежденных и тонко чувствующих людей. Все они верят, что спасают мир. У терроризма может быть разное происхождение, есть анархисты и правые экстремалы, но метод один, и этот метод — зло. — Вы считаете эффективным предложенный Путиным ответный метод — «мочить в сортире»? — А чем он в тогда лучше них? Надо задуматься о причинах, которые вызывают терроризм, — насилие, диктатура, несправедливость. Очень сложно определить, кто террористы, а кто партизаны, ведущие борьбу за справедливость. По-разному ведь можно назвать. Был ли террористом первый президент Израиля? А Ясир Арафат? Можно ли назвать террористом Джорджа Буша, издавшего приказ о бомбардировках Ирака, жертвами которых стали многие невинные люди? По-моему, да. — После встречи с лидерами АСАЛА и выхода книги «La bomba», рассказывающей не столько о произошедшем с вами, сколько о трагической судьбе армянского народа, вас упрекали в оправдании террористов? — Да, но я отметаю такие упреки. Я был и остаюсь противником насилия. Пацифизм — вот самая сальная бомба. Я не оправдываю действий АСАЛА, но я попытался понять этих людей. А они — люди. И многие из них отсидели свои сроки в тюрьмах. Алек Енигомшян провел в заключении шесть лет. После той встречи в Бейруте мы увиделись с ним в Ереване четверть века спустя, и наш разговор сильно отличался от первого. Я поблагодарил Алека и его товарищей по АСАЛА, также сложивших оружие, за то, что они смогли изменить свою жизнь. Алек организовал ассоциацию помощи детям-инвалидам, детям из Карабаха. Я был бы счастлив, если бы и другие боевые организации, такие как действующая у нас в Испании ЭТА, тоже отказались от насилия и стали помогать детям. Он по-прежнему убежден, что только диалог между Арменией и Турцией может разорвать закольцованное насилие. И видит к тому предпосылки — два года назад турецкая интеллигенция инициировала сбор подписей под обращением с такими словами: «Моя совесть не приемлет бесчувственность, с которой отрицается великая катастрофа османских армян, произошедшая в 1915 году. Я отказываюсь принимать эту несправедливость и сопереживаю боли моих армянских братьев и приношу им извинения». За короткий срок к нему присоединились десятки тысяч. Происходящие в сознании турецкого народа перемены вселяют надежду на то, что эту черную страницу истории удастся закрыть. Только сначала ее надлежит прочесть вслух. Татьяна ЛИХАНОВА Фото Карлоса БОША

С Ильхамом в тартарары Опубликован очередной ежегодный рейтинг недееспособных (несостоявшихся, провальных) государств (Failed States). Рейтинг провальных государств составляется авторитетным американским журналом «Foreign Policy» совместно с общественной организацией Американский Фонд Мира (The Fund for Peace). Исследования одного из ведущих политологических институтов США, каковым давно и заслуженно является «Foreign Policy», пользуются безусловным доверием во всем мире; данными его научных сотрудников и привлеченных специалистов пользуются политики практически всех стран мира. Немаловажен и тот факт, что в изучении дееспособности государств мира с «Foreign Policy» уже много лет сотрудничает другой авторитетный политологический институт - The Fund for Peace. В текущем году, как и в прошлом, специалисты «Foreign Policy» исследовали 177 государств, расположив их по степени нестабильности и риску распада. Чем выше в списке расположено государство, тем больше у него «шансов» прекратить существование. Список Failed States многие предпочитают называть диагнозом, имея в виду тот факт, что предсказания специалистов «Foreign Policy» сбываются с пугающей неотвратимостью. Отметим также, что руководство «Foreign Policy» никогда не скрывает, что делаемые ими выводы основываются на научных исследованиях, скрупулезном анализе данных политического и политологического анализов, а также сведений, получаемых из официальных источников. Кроме того, специальное программное обеспечение в течение всего года сканирует десятки и сотни тысяч статей и материалов, размещенных в открытых источниках, и подсчитывает количество негативных и позитивных оценок по всем критериям. Специалисты из «Foreign Policy» и The Fund for Peace специально подчеркивают, что с каждым годом оценки по разным критериям выставляются все более скрупулезно, получаемая информация анализируется с большей тщательностью. Первая тройка наиболее провальных, несостоявшихся государств по сравнению с прошлым годом, претерпела некоторые изменения. Так, Зимбабве, занимавшая в 2009 году второе место, слегка улучшила свои позиции и переместилась на четвертое место. А место Зимбабве занял Чад. Нынешний список провальных государств возглавляют Сомали, Чад и Судан, соответственно 114.3, 113.3 и 111.8 баллов. Истинные лидеры рейтинга – Норвегия, Финляндия и Швеция сохранили свои позиции наиболее дееспособных государств в мире. «Список провальных государств 2010», как и предыдущие списки Failed States составлялся на основе суммирования баллов по 12 критериям, индикаторов (не)жизнеспособности государства, объединенных в три блока: социальный, экономический и военно-политический. Чем выше оценка за тот или иной критерий, тем хуже для государства. Места в списке распределяются по общему количеству набранных баллов. Безусловно, не всякую проблему государства возможно решить в короткое время. Например, наличие агрессивно настроенных соседей. Иногда решение задач подобного характера находится за пределами возможностей государства, каким бы миролюбивым оно не являлось. Более того, агрессия соседей может возрасти прямо пропорционально миролюбию государства, что мы можем наблюдать на примере Азербайджана, воспринимающего каждое миролюбивое предложение Армении как «подтверждение» ее слабости. Однако, несмотря на объективные и субъективные трудности, любое государство способно поднять уровень своей дееспособности в любых, даже наиболее неблагоприятных условиях. Для этого государству необходимо «нейтрализовать» неблагоприятное влияние «внешней среды» значительным улучшением в тех сферах функционирования государства, которые наиболее зависят от деятельности самого государства. Наглядным примером укрепления дееспособности государства является Республика Армения. Уже который год Армения признается специалистами «Foreign Policy» наиболее состоявшимся и устойчивым государством не только Южного Кавказа, но и всех своих соседей, а также всей Центральной Азии. Исследования «Foreign Policy» из года в год подтверждают ту непреложную истину, что естественные ресурсы государства, сколь бы стратегическое значение не имели их запасы, никак не являются гарантом его дееспособности. Эксперты «Foreign Policy» и The Fund for Peace считают наиболее критическим для определения устойчивости государства высокие баллы по двум основным индикаторам: степень территориальной и социальной неравномерности экономического развития и уровень криминализации и делегитимизации (или изначальной нелегитимности) властных структур государства. То есть, увеличение общего уровня бедности, если этот процесс касается всех слоев населения, не обязательно является признаком растущей недееспособности государства. В свою очередь, серьезным показателем недееспособности государства является восприятие населением государственного аппарата в качестве коррумпированного и незаконного механизма. Отметим также, что составляемый «Foreign Policy» и The Fund for Peace список дееспособности государств не подвергается сомнению ни одной страной мира, никакой серьезной организацией. Авторитет проводящих исследование институтов и их сотрудников, безукоризненно научная методика изучения жизнеспособности государств не оставляет места для сомнений в корректности их выводов. Нашему читателю, безусловно, интересно сравнение дееспособности Армении с Азербайджаном. И связан этот интерес не только с нагорно-карабахской проблемой, но и постоянно публикуемыми в Азербайджане материалами, предсказывающими печальное будущее (и даже настоящее!) для Армении. Так, на днях один из «корифеев» азербайджанской политологической мысли даже договорился до того, что Армения напоминает ему государство, подвергшееся ядерной атаке. Подобные материалы в азербайджанской прессе публикуются ежедневно. Создается впечатление, что в Азербайджане искренне начинают верить собственным измышлениям, а, поверив, продолжают писать с большей искренностью. Своеобразный замкнутый круг, опирающийся на армяноненавистничество и больное воображение. Между тем, опубликованная таблица рейтингов дееспособности государств позволяет объективно сравнить степень жизнеспособности Армении и ее «обязательного» противника. Сразу отметим, что эксперты из «Foreign Policy» и The Fund for Peace, в списке Failed States, указывающем на дееспособность государств, как и в прошлом году, отвели Армении 101 место. В свою очередь, Азербайджан – разделивший в прошлом году 56-58 строки, в нынешнем году занял единоличное 55 место. Напомним еще раз: чем выше в списке расположено государство, тем менее дееспособным оно является. Таким образом, Армения является более состоявшимся и жизнеспособным государством, чем Азербайджанская республика. На этом можно было бы поставить точку, однако интересно сравнить некоторые индикаторы (не)жизнеспособности Армении и Азербайджана. В особенности тех критериев, которые экспертами «Foreign Policy» считаются наиболее важными, «критическими». Рейтинг криминализации и делегитимизации (или изначальной нелегитимности) властных структур Азербайджан получил в текущем году ровно 8 баллов, что является красноречивым показателем высокой криминальности руководства этой республики. Тем не менее, по сравнению с прошлым годом – 8.2 балла – нынешняя оценка выглядит прогрессом. Однако, не все так просто. В текущем году в Азербайджане проводятся парламентские выборы, что требует от власти соблюдения внешних приличий. Так, сравнение оценок данного рейтинга за предыдущие годы – 2007 – 7,8 баллов, 2008 – 8,1 балла, 2009 – 8,2 балла – наглядно демонстрирует влияние выборов на данный рейтинг. В свою очередь, для Армении данный рейтинг опустился (что значит, улучшился) с 7,1 балла в прошлом году до 6,6 – в нынешнем. И хотя проводить параллели с насквозь криминализированной властью Азербайджана не совсем корректно, тем не менее, у Армении повод для оптимизма (не самоуспокоения!) налицо. Следующий «критический» индикатор нежизнеспособности государства – социальная неравномерность экономического развития. Армения – 6.5 балла, Азербайджан – 7.3. Как видим, разница в пользу Армении значительная. Вместе с тем, объективности ради надо заметить, что с прошлого года данный показатель у Азербайджана улучшился на 0,1 балла, в то время как Армения осталась на прежних позициях. Это значит, что соответствующим армянским министерствам предстоит немало работы в этом направлении, ибо оценка 6,5 достаточно тревожная. Тем не менее, мы можем констатировать: по наиболее важным, критическим, индикаторам (не)жизнеспособности государства Азербайджан серьезно отстает от Армении. Объективности ради рассмотрим оценки еще по нескольким индикаторам (не)жизнеспособности государств. Представляется, что в случае с Арменией и Азербайджаном серьезное значение имеет «массовая миграция беженцев и/или интернированных лиц». В случае с Азербайджаном речь идет о беженцах, которым республика, судя по здравицам ее президента, оказывает всемерную помощь. Несколько месяцев назад Ильхам Алиев даже заявил, что в республике полностью решены проблемы беженцев. С эти не согласны в «Foreign Policy», эксперты которого оперируют не чванливыми выступлениями и победными реляциями, а действительными фактами. За последние годы «Foreign Policy» лишь в этом году отметил небольшое – 0,1 балла – улучшение ситуации с беженцами в Азербайджане. До нынешнего года ученые отмечали все более ухудшающееся положение азербайджанских вынужденных переселенцев. Так, этот критерий в 2007 году был оценен в 7.5 баллов, в 2008 году – 7.8 баллов, в 2009 году – 8.2 балла. Для сравнения приведем оценки того же критерия по Армении: 2007 год – 7.6 баллов, 2008 год – 7.5 баллов, 2009 год – 7.2 балла, 2010 год – 6,9 баллов. Нетрудно заметить, что в развивающемся темпами, «не имеющими аналогов в мире» Азербайджане, имеющем миллиардные прибыли от экспорта нефти и газа, отношение к пострадавшим в годы войны гражданам кардинально отличается от отношения к той же категории людей в Армении. При этом следует отметить, что в процентном отношении на душу населения Армения приняла гораздо больше беженцев, чем Азербайджан вынужденных переселенцев. Сказанное, естественно, совершенно не означает, что в Армении проблемы с беженцами решены окончательно, однако наглядно демонстрирует стремление государства оказать содействие в полной адаптации беженцев к проживанию на новом месте. Весьма красноречивый индикатор (не)жизнеспособности государств – «наличие недовольных и мстительно настроенных групп». Эксперты «Foreign Policy» оценили этот критерий по Азербайджану очень высоко – 7.9 балла (оценка Армении – 6 баллов ровно). «Foreign Policy» справедливо считает, что в Азербайджане наличествуют уже не только недовольные (таковых в этой республике, особенно в среде коренных народов, всегда было много), но и по-настоящему мстительные группы вооруженных боевиков. Интересно сравнить оценку «Foreign Policy» с «объяснениями» И. Алиева, данными корреспонденту Euronews, в которых президент Азербайджана «доказывал», что в республике нет оппозиции по причине всеобщего благоденствия. Азербайджанская республика наживает себе врагов не только за пределами республики, но и внутри самой себя. Представляется, что уже в ближайшем будущем Азербайджан столкнется с трудноразрешимыми проблемами исламского радикализма и межнациональных проблем. Строго говоря, эти проблемы до определенной степени взаимосвязаны, особенно на севере республики, где выраженная дискриминация коренных лезгин, аварцев, цахур носит не только этнический, но и религиозный характер. Священнослужители (дпиры) этих народов, исповедующих ислам суннитского толка, справляют свои обязанности под двойным контролем министерства национальной безопасности и Духовного управления мусульман Кавказа. При этом следует учесть, что последний орган только называется «Кавказа», в действительности его глава (вернее, главарь) является лишь духовным лидером мусульман-шиитов Азербайджана. Давление на живущих на юге Азербайджана коренных в республике талышей носит «лишь» этнический и языковой характер: талыши, так же, как и большинство закавказских тюрок, исповедуют ислам шиитского толка. Однако общность религии никоим образом не смягчает дискриминации на этнической почве ираноязычных талышей. Карательная машина Азербайджана жестоко расправляется с любым проявлением инакомыслия в республике, трагическим подтверждением чего является замученный до смерти 17 августа прошлого года в тюремных застенках талышский ученый и патриот, профессор Новрузали Мамедов. Подобная политика Азербайджанской республики логично привела к соответствующей оценке еще одного индикатора нежизнеспособности государства – «Уровень влияния аппарата государственной безопасности в качестве «государства в государстве». Азербайджан – полицейское государство, и на это красноречиво указывает оценка, выставленная экспертами «Foreign Policy» этому индикатору – 7,3 баллов. Отметим, что в прошлом году Азербайджан по данному критерию получил ровно столько же, ухудшив оценку 2008 года на 0,1 балла. При этом можно абсолютно уверенно утверждать, что на фоне грядущих выборов в республике данная оценка в будущем году будет еще хуже. И. Алиев не может позволить демократических выборов в Азербайджане, ибо такое развитие событий, даже в случае победы властных и провластных партий, станет началом раскрепощения населения, а, следовательно, концом власти династии Алиевых. В Азербайджане жестоко подавляется любое проявление свободомыслия и инакомыслия. Дурным анекдотом разнеслась по Европе в прошлом году весть о том, что проголосовавших за представительницу Армении на конкурсе Евровидения граждан Азербайджана вызывали на допрос и «разъяснения» в министерство национальной безопасности. Подобной «бдительности» не знали даже в Северной Корее. Еще одним аргументом, доказывающим наличие в Азербайджане карательного «государства в государстве» является отказ выполнять требование Европейского суда выпустить из застенков Э. Фатуллаева, политического заключенного, главного редактора газеты «Реальный Азербайджан». Оценка Армении по данному индикатору жизнеспособности государства – 5,1 балла – в комментариях не нуждается. Важный индикатор, оказывающий влияние на всю общественную жизнь, а, значит, жизнеспособность государства – «усиление групповых и/или клановых элит». «Foreign Policy» оценила этот критерий в 7.9 баллов, что является исключительно высоким показателем трайбализма и клановости в этой республике. Уверен, если бы в «Foreign Policy» знали о курдской национальной принадлежности практически всего руководства Азербайджана, то оценка данного критерия была бы еще выше. Но и без этого оценка 7.9 является показателем катастрофичности ситуации в многонациональной республике, где трайбализм естественным образом перетекает в дискриминацию на национальной почве.В своих частых выступлениях И. Алиев, а следом за ним ангажированные «политологи» постоянно подчеркивают «самостоятельность» Азербайджана в принятии политических и иных решений. При этом в Баку любят вспоминать не совсем удачное выражение политического деятеля третьей страны и указывать на Армению как на несамостоятельное государство. Говорить, однако, можно что угодно, язык без костей, не сломается. Однако экспертная оценка «Foreign Policy» и The Fund for Peace выявляет иную картину. В составленной ими таблице Failed States, существует индикатор нежизнеспособности государства – «степень вмешательства других государств или внешних политических субъектов» - красноречиво указывающий на истинную суверенность государства. Оценка Азербайджана по данному критерию – 7,4 балла – не может идти ни в какое сравнение с оценкой, выставленной Армении – 5,8 баллов (в 2009 году – 5,9). Весьма красноречива также динамика оценки этого индикатора нежизнеспособности государства для Азербайджана: 2007 год – 6,5 баллов, 2008 год – 6,5 баллов, 2009 год – 7 баллов, 2010 год – 7,4 балла. Политика Алиева, построенная на политических интересах в выборе маршрутов для экспорта энергоресурсов, привела к политической зависимости Азербайджана от торговых партнеров. Еще одной удавкой на шее политической самостоятельности Баку все более становится внутренняя политика Азербайджана, построенная на жестокой дискриминации нетюркских народов республики, а также на повсеместном нарушении прав человека и свободы слова. Руководство республики оказалось перед дилеммой: выпустить из тюрем многочисленных политических заключенных и журналистов, или ходить по коридорам межгосударственных организаций на цыпочках и с приклеенной к лицу заискивающей улыбкой. «Политическая самостоятельность» Азербайджана последних лет все более ограничивается позой обиженного ребенка, не допущенного до просмотра «взрослого» фильма. Азербайджан все более скатывается к группе государств, о которых можно сказать, скорее мертвы, чем живы. Собственно говоря, иначе и быть не могло. Незаконнорожденная республика, возглавляемая несамостоятельным, незаконным, нелегитимным, исповедующим трайбализм и полицейское насилие президентом, дорвавшегося до власти в государстве путем обыкновенного мошенничества, неумолимо скатывается в пропасть. Сегодня Азербайджан являет собой пример несостоявшегося, провального государства, с неясным будущим. На это указывает и динамика роста общего места, занимаемого этой республикой в состоящем из 177 государств мира списке Failed States: 2008 – 64 место, 2009 – 56-58 места, 20010 – 55 место. Данная статистика является весьма забавной иллюстрацией к предвыборному лозунгу Ильхама Алиева на президентских выборах 2008 года, зовущего население Азербайджана «Вперед с Ильхамом». Видимо, населению этой республики не объяснили, что в данном случае выражение «вперед» означает «в небытие».

Памяти генерала Зиневича …«Как только закончится война, я низко покланяюсь этой земле и уеду домой в Россию. Есть такой город под Владимиром, Ковров, слыхали? А вообще я мечтаю стать «безработным»... Поеду в Ковров, возьму удочку и буду рыбку ловить», - в августе 1994 года мечтал о невозможном Анатолий Владимирович Зиневич. Война только кончилась, верилось в это с трудом, и отправлять генерала «на рыбалку» нельзя было никак. Когда я принесла свое первое с ним интервью, Зиневич внимательно прочел, скептически улыбнулся и сказал: «Вы что, на самом деле собираетесь все это печатать?» «Если вы не против, то да». «Да ради Бога, если это кому-нибудь интересно…» И вернул мне текст. Через год, в 1995 году он скажет: «Я не наемник. Я обыкновенный военный. Служу в карабахской армии и никаких привилегий, никаких наград у меня нет. Очень трудно выполнять свои обязанности и физически, и морально. Мечтаю о том дне, когда кончится война и… когда мои друзья мне скажут: «Анатолий Владимирович, спасибо, низко кланяемся тебе. Мы больше в твоих услугах не нуждаемся». Тогда я возьму удочку и поеду на Сарсанг или на Севан». Но «безработным» генералу армянской армии, замминистра обороны Армении Анатолию Зиневичу стать не удалось. Его жизнь оборвалась 1 августа 2000 года, когда он после долгих лет решил все же взять отпуск и отдохнуть в Дилижане... Профессиональный военный с опытом десяти лет активной войны, генерал-лейтенант Анатолий Зиневич родился в Украине 20 ноября 1932 года. Отец его простым солдатом прошагал всю войну, вернулся домой в 1946-м. В семье было двое детей, сестренка Света погибла во время бомбежки, когда ей было всего три годика, сам он с мамой чудом остался жив в тот день. 14 августа 1950 года Зиневич поступил в Проскуровское (Дальневосточное) танковое училище. Затем окончил Военную академию имени Фрунзе, Академические курсы высшего руководящего состава Вооруженных сил СССР. Почти восемь лет был начальником оперативного отдела штаба 40-й армии в Афганистане, где служил вместе с сыном Сергеем. Трижды был ранен, дважды ему приходилось выбираться из горящего вертолета. До службы в Афганистане был военным советником в Сомали, потом в Эфиопии. С 1978 года в Армении, начальником оперативного отдела штаба 7-й советской армии. В 1989 году, после второго инфаркта и коронарного шунтирования, ушел из Вооруженных сил, но остался в Армении. «Если бы кто-нибудь сказал, что после Афгана я снова возьму автомат, я бы никогда в это не поверил». Однако судьба распорядилась иначе. В июне 1992 года по просьбе первого министра обороны Армении Вазгена Саркисяна Анатолий Владимирович уехал в Карабах - «так, на три дня, посмотреть, как воюют карабахцы». И остался там до 1997 г. В 1994 г. генерал Зиневич был назначен начальником главного штаба Армии обороны НКР, а с мая 1997-го по август 2000-го занимал должность замминистра обороны РА. Награжден орденом «Боевого Креста» 1-й степени. «Зин, зенк (арм. оружие), Зиневич, я даже в Афганистане воевал в деревне Зинья. В общем, самый преданный Армении армянин», - любил шутить по поводу своей фамилии Анатолий Владимирович. «Да, это именно так. Будешь писать об этом человеке, не забудь самого главного - Зиневич наш учитель: мой, Сержа Саргсяна, Самвела Бабаяна. В самое тяжелое время Зиневич не покинул Карабах. Мы обязаны ему очень многим. В начале июня 92-го я попросил Анатолия Владимировича приехать на три дня посмотреть, как воюют наши ребята. Какой нынче год? А знаешь, сколько армянских офицеров я посылал в Карабах? Никто из них больше трех дней там не остался», - сказал мне в 1994-м Вазген Саркисян, прежде чем дать «добро» на публикацию интервью с генералом. Сейран Оганян, министр обороны Армении: «Анатолий Владимирович был одним из наших учителей и руководителей, но прежде всего он был нашим боевым товарищем и лично участвовал в боевых операциях. Ему принадлежит создание систем оперативной защиты и руководства Армии обороны НКР. Генерал Зиневич был не только блестящим знатоком военного искусства, но и умел передать свои знания и опыт офицерам, солдатам». «Я взял на себя ответственность» «Я, наверное, самый яростный сторонник немедленного окончания войны. Ведь сколько льется крови, сколько страдает людей. Война - это не романтика, это грязь. Я знаю всю подноготную того, что происходит, и, конечно же, несу ответственность перед своим народом. Раз люди мне поверили, я должен быть достоин этого доверия. ...К войне невозможно привыкнуть. Я всегда говорю, что нам не нужно больше побед, нам нужен мир. Самое трудное в войне - это смерть. Очень страшно терять друга, но еще страшнее сознание того, что вот этого человека послал в бой ты. Ты этого солдата не видел, но ты его послал решать поставленную тобой задачу. Задачу, за которую ты должен отвечать… А он погиб, потому что ты сделал что-то не так, ты не продумал все до конца, не так среагировал на действия противника. ... Мы прекрасно понимаем, что потеря любого солдата невосполнима. Но что делать? Война. Мы стреляем, они стреляют... Мы хотим жить мирно, своим народом, в своей семье, и чтобы нам никто не диктовал свою волю. Мы слишком маленькое по численности населения и по площади государство, а сложных задач у нас очень много. Весь народ в армии, и армия - в своем народе. Армия помогает народу, народ помогает армии - строить дороги, восстанавливать дома, сеять хлеб и охранять свою республику… Я взял на себя ответственность не помочь, а вместе с этим народом решать эту задачу, которую он перед собой поставил: создание своего государства, защита его границ. Я буду решать ее до тех пор, пока у меня будут силы» (1994 г.). «Я им сказал, что Карабах не Чечня» «Моя должность, мое положение в республике обязывают меня каждый день думать о том, что война не окончена, она продолжается, и активные боевые действия могут начаться в любую минуту. Основная задача министра обороны НКР, моя, как начальника штаба,- поддерживать обороноспособность республики и боеготовность армии на предельно допустимых возможностях государства, людей, техники. Я никогда и нигде не говорю о том, что война закончена. Наоборот, все время повторяю, что она - страшно тяжелая - продолжается и сейчас, только без кровопролития, без огня. ...Противника надо уважать даже в случае, когда он повержен. В любой игре, а война - это страшная, дикая игра,- выигрывает тот, кто просчитывает все слабые и сильные стороны неприятеля, играет на этом и добивается победы. Нельзя думать, что противник глупее тебя, что это какие-то неорганизованные отряды. В таком случае, какова цена наших побед? Как-то высокие иностранные гости попросили меня познакомить их с полевыми командирами. Я им сказал, что Карабах не Чечня, что у нас нет полевых командиров. Мы армия, у которой есть командующий, со всеми подвластными ему структурами. И мы осознаем, что воюем тоже с армией…» (1995 г.) Генерал Зиневич довольно иронично относился к журналистам вообще и, особенно к тем, кто пытался рассказать о войне и об армии. «Вы уже разрушили все, что могли, осталась армия». Однажды в Мартакерте к нему подошел офицер и начал жаловаться: солдатам, мол, нечего есть. Дед (так с любовью называли генерала в Карабахе) отчитал его по всем статьям: «Как он смеет при посторонних (имея в виду меня.- А. Б.) говорить мне такое? А вот ты возьмешь и напишешь в вашей газете». По возвращении в штаб был вызван начальник по снабжению, другие ответственные лица, и Зиневич «начал разбираться». Человек тонкого юмора, интересный собеседник, любящий поэзию, музыку, он становился жестким в вопросах, касающихся «агрессии армян», возврата так называемых «захваченных территорий» и т. д. «А кто сказал, что мы будем возвращать завоеванные кровью наши земли? Ну-ка пусть попробуют сунуться»,- как-то ответил начштаба карабахской армии голландским журналистам на вопрос о правомерности «армянской оккупации». «Тут двух мнений быть не может» «Я не верю, что мир согласится с тем, чтобы просто так подарить карабахцам право на самоопределение, на свою государственность, хотя они своей жизнью, неимоверно тяжелой борьбой заслужили это. Но что делать, коль такие им выпали соседушки? Карабахцам приходится требовать то, что им принадлежит по праву и что вполне реально с военной точки зрения. Любые попытки решить карабахский вопрос иначе, по-моему, да и не только по-моему, абсурдны. Тут двух мнений быть не может. Люди, взявшие в руки оружие, не позволят кому-то решать за них свою судьбу… Народ, изъявив свою волю жить самостоятельно, взял в руки оружие и научился его крепко держать. Да, действительно, и население, и территория Карабаха не велики по сравнению с Азербайджаном. Дай Бог, пусть себе живут рядом с нами. Кто им мешает? Но почему они не хотят позволить нам жить так, как мы этого хотим? Впрочем, кто у них будет спрашивать это разрешение? Те, кто взял в руки оружие? Оружия своего - пусть никто не надеется - мы не бросим» (1994 г.). Однажды на вопрос, не хочет ли генерал вернуться из Карабаха в Армению, он ответил: «Нет. Из этой страны у меня две дороги - или в Россию, или в землю-матушку». Потом замолчал, выкурил сигарету и добавил: «Уж очень хочется увидеть законченным дело, которое начал, ведь в советской армии все было худо-бедно устроено, в нашей же все приходилось начинать с нуля». В августе 1994-го мы встретились в Степанакерте, в штабе. Без предварительного звонка, кстати. Говорили долго: о солдатах, командирах, проблемах армии. И о том, как ему видимся мы, армяне. «Хватит уже хвастаться своей историей, повторять, что вам шесть тысяч лет. Нужно исходить из того, что мы, то есть вы представляете из себя сегодня». «И что же, Анатолий Владимирович?» - полюбопытствовала я. «У вас слабо развито чувство общей родины… Очаг, дом, земля - да. Но родина - это совсем другое. Вот когда ленинаканец или ереванский парень перестанут говорить, что они приехали защищать Карабах, будто это не их родина, тогда можно будет говорить об этом самом чувстве… Ну нет, не надо мне опять твердить о потере государственности. Сейчас же она есть? Вот и защищайте ее». «И нужно было отстоять независимость Карабаха» «Одним из решающих факторов этой войны явилось сознание того, почему люди взяли в руки оружие. Армия до мая 1992 года (если таковая, конечно, была) и близко не походила на ту, которую мы имеем сегодня. Тогда люди взяли оружие в руки, чтобы защитить свой дом, деревню, защитить Нагорный Карабах, в конечном счете - интересы всего армянства. Мы же хотели их всех собрать воедино, чтобы они поддавались управлению, без которого воевать нельзя, подчинились единой воле, служили единой цели. Сегодня мы имеем сильную, хорошо оснащенную, управляемую армию. В Армении на заре независимости сложились полувоенные организации, отряды, которые пошли в бой в июле-августе 1992 года. Обстрелы, бомбардировки, беженцы - очень сложное, страшное время потерь. Нужны были немедленные решения с учетом своих возможностей, ресурсов. Руководство НКР и Армении - два Саркисяна, Вазген и Серж, Роберт Кочарян - пришло к выводу, что для действенной обороны Карабаха не хватает организационного, разумного управления. Шла война, и нужно было отстоять независимость Карабаха. Все понимали, что сделать это может только армия. Благодаря неимоверным усилиям мы поправили сложившееся к августу 1992 года положение, когда мы подошли к черте, переступив которую, потеряли бы Карабах. Срхавенд, Вагуас, Нахичеваник - все было под контролем азербайджанских войск. Вот в этих условиях, с помощью этих молодых людей - Сержика, Само, Вито (Виталий Баласанян, командир Оборонительной Зоны Аскерана.- А. Б.), Монте, всех остальных, кто взял на себя тогда огромную ответственность - защиту родины, и стала создаваться карабахская армия. Как единый организм она сегодня, можно сказать, уже создана. В ней, конечно, много проблем, но они есть в любой армии. В основном наши трудности связаны с материальными возможностями, с финансами. Но проблем в деле защиты своей Родины мы не имеем» (1999 г.). Анатолий Владимирович тяжело переживал гибель каждого солдата, и конечно, гибель друзей... К Вазгену Саркисяну он относился с особенной, отцовской любовью. «Что же мы, армяне наделали, я, старый дурак, хожу по земле, а он, молодой, в ней лежит»,- сокрушался он после 27 октября. Вазген Саркисян не раз говорил Деду в шутку, что подобрал ему хорошее место на Ераблуре (Евраблуре, как говорил Зиневич), но Вазген поспешил туда сам... А прах замечательного русского человека, генерала армянской армии с почти армянской фамилией - Зиневич - покоится в тихом российском городе Ковров, что под Владимиром. Алвард Бархударян

Армении целесообразно признать независимость НКР Армении целесообразно незамедлительно объявить о признании независимости НКР, воспользовавшись вердиктом Гаагского суда по Косово как поводом. Если до этого исторического решения Международного суда было более чем достаточно оснований для признания Арменией независимости НКР, то решение Гаагского суда создает для этого такие благоприятные условия, не воспользоваться которыми было бы просто ошибочно. Все аргументы против признания Арменией независимости НКР не выдерживают критики. Так, например, говорят, что признание Арменией независимости НКР может быть расценено как попытка воспрепятствовать процессу переговоров Армении с Азербайджаном, что признание Арменией Карабаха де–юре должно исходить из ситуации, сложившейся за столом переговоров, и что подвешенное состояние этого вопроса является одним из составляющих арсенала армянской стороны. На эти возражения можно ответить вопросом: а о чем, собственно, Армения ведет переговоры с Азербайджаном? Если целью этих переговоров для Армении является, прежде всего, признание Азербайджаном независимости НКР, и только после этого признания решение сопутствующих вопросов, то приведенные опасения совершенно непонятны. Если Армения стремится к тому, чтобы Азербайджан признал независимость НКР, то, как этому может помешать признание самой Арменией независимости НКР? Более того, как можно стремиться к тому, чтобы Азербайджан признал независимость НКР, если этого еще не сделала сама Армения? Указанные опасения вполне логичны и обоснованы только в том случае, если Армения ведет переговоры с Азербайджаном, допуская компромисс в вопросе независимости НКР, например, в форме автономии в составе Азербайджана. Но ведь такую возможность неоднократно исключали Президенты Армении и НКР. А если автономия в составе Азербайджана совершенно неприемлема для Армении и НКР, то почему Армения не может первой признать независимость НКР? Говорят, что в случае признания Арменией независимости НКР, Азербайджан выйдет из переговорного процесса, а то и начнет военные действия. А что, многолетние переговоры привели к каким-либо миролюбивым шагам Баку? Разве Азербайджан отказался от силового решения карабахской проблемы и прекратил лихорадочно готовиться к войне? Разве уменьшилась антиармянская истерия, разжигаемая бакинскими властями? Разве позиции Еревана и Баку по вопросу независимости НКР за время переговоров сблизились хоть на йоту? Совершенно очевидно, что войну Азербайджан начнет тогда, когда подготовится, и когда будет уверен в победе, и никакие переговоры его от этого не удержат. А вот если Баку не будет готов к войне и уверен в победе, то и не начнет военных действий, независимо от того, ведет он переговоры с Арменией или нет. Что касается возможного выхода Баку из переговоров с Арменией после признания Арменией независимости НКР, то это будет политически выгодно армянским государствам, так как покажет реальное отношение Азербайджана к международному праву. Утверждают, что задержка в признании Арменией независимости НКР позволяет вести переговоры с Азербайджаном, дающие возможность выиграть время, которое, работает на Армению и НКР, сколько бы в Баку не утверждали обратное. Конечно, можно согласиться, что время работает на Армению и НКР, как это следует, например, из решения Гаагского суда по Косово, но с тем, что переговоры с Азербайджаном позволяют выиграть время, согласиться нельзя. Еще раз повторим: Азербайджан не нападает на НКР не потому, что ведет переговоры, а потому, что не готов к войне и не уверен в победе. На деле получается, что отказ Армении признать независимость НКР практически полностью блокирует признание независимости НКР другими государствами, что крайне выгодно Азербайджану. При этом бакинские власти используют переговоры для прикрытия подготовки к войне и протаскивания в различных международных инстанциях антиармянских резолюций и иных документов. Говорят также, что Армении не следует признавать независимость НКР до освобождения всех исконно армянских территорий. Мол, пусть Азербайджан нападет еще раз, мы его разгромим, освободим все свои земли и вот тогда признаем независимость НКР в новых границах. Логики в таких рассуждениях немного. Нападет Азербайджан до признания независимости НКР Арменией или после этого признания, отвечать за свою агрессию он будет по законам военного времени, в том числе и своей территорией, независимо от того, признала Армения НКР или нет. Таким образом, от отказа Армении от признания независимости НКР нет ничего положительного для армянских государств, а вот всего негатива и не перечислить. В том числе, отметим, что отказ Армении признать независимость НКР является одной из главных причин, по которой союзник Армении Россия, являющаяся одним из главных игроков в Закавказье, отказывается признавать независимость Арцаха. Так, например, шеф-редактор Западной редакции ИА REGNUM Новости Сергей Колеров в своей статье «Косовский прецедент: станет ли Россия «банановой республикой» от 28.07.2010 г. пишет: «На постсоветском пространстве на данный момент остались два никем не признанных, за исключением друг друга и «частично признанных» Абхазии и Южной Осетии, государства, провозгласивших и отстоявших с оружием в руках свою независимость – Нагорно-Карабахская Республика и Приднестровская Молдавская Республика. И если признание Карабаха – дело, в первую очередь, Армении, до сих пор официально признающей территориальную целостность Азербайджана, то признание Приднестровья напрямую касается России и зависит только от нее и никого больше, несмотря на наличие всевозможных переговорных форматов и периодически возникающих новых кандидатов в посредники, пытающихся навязать свое участие в урегулировании молдавско-приднестровского конфликта. Более того, в сложившейся ситуации признать Приднестровье – прямая обязанность России. В противном случае, она просто окончательно потеряет лицо». Оценка ситуации С.Колеровым, по-нашему мнению, вполне адекватна и показывает как важно для Армении незамедлительно признать независимость НКР, что будет являться необходимой предпосылкой для признания независимости НКР и Россией. На основании сказанного можно сделать вывод, что отказ Армении признать независимость НКР не принес армянским государствам никаких выгод, но нанес и продолжает наносить им ощутимый политический ущерб. Учитывая это, Армении целесообразно незамедлительно объявить о признании независимости НКР, воспользовавшись вердиктом Гаагского суда по Косово, как поводом. Борис ОГАНОВ