Pandukht

200... 800... И всё видимо жертвы мордвы...

Иран и США обречены на сближение Визит президента Ирана Ахмадинежада совершается в условиях напряженности, которая сложилась в обеих странах, и поэтому комментаторы и наблюдатели склоны «привязывать» этот визит к внутренним проблемам. В действительности, данный визит имеет особое значение именно в геополитическом смысле. В последние годы, на фоне снижения активности США в регионе Южного Кавказа, Турция и Россия демонстрируют все больше намерений установить между собой отношения, напоминающие альянс. Во всяком случае, помимо договоренностей публичной политики, Москва и Анкара достигли некоторых и не открытых договоренностей. Это уже стало предметом профессиональной, специальной дискуссии в среде аналитического сообщества США и Европы, наряду с другими аспектами «турецкой темы», включающей, прежде всего, Ближний Восток, а также Кавказ и Балканы. Турция ранее потерпела серьезные геополитические поражения в Центральной Азии и на Балканах, сейчас происходит борьба за обретение ею новых позиций на Ближнем Востоке, где делается главная ставка на доктрину неоосманизма. Но Турция необходимы надежные тылы в Евразии, и их может обеспечить ей только Россия. Несомненно, между Россией и Турцией имеются договоренности по Кавказу и по Черному морю, и Турция понимает, что «закрыть» навсегда армянский вопрос может помочь ей Россия. Американцы, как политики, так и эксперты, утверждают, что США готовы решительно отреагировать на возможное возникновение реальной угрозы в регионе, что уже стало весьма сомнительным. Одновременно, между Турцией и Ираном так и не получилось «медового месяца», так как ни Западное сообщество, ни Иран не пожелали увидеть Турцию в роли стратегического посредника между ними. Из трех «углов» стратегического «треугольника» - Турция, Россия, Иран - именно Тегеран оказался в наихудшем положении. США не торопятся противостоять экспансии Турции, надеясь, что это приведет к столкновению ее с ведущими региональными государствами, и поэтому положение Ирана стало не очень благоприятным. При этом, имеется целый ряд серьезных проблем в отношениях между Ираном и Турцией на арене Ближнего Востока, причем, эти противоречия носят долговременный, стратегический характер. Это и проблемы Сирии и Ирака, а также вопросы противостояния суннитов и шиитов в ряде мест. В данной ситуации, а также принимая во внимание и главную внешнюю угрозу – попытки экономически, технологически и коммуникационно блокировать Иран со стороны коалиции и ее партнеров в регионе, Иран не может безучастно относиться к событиям и нарастающим рискам в соседних с ним регионах. В Тегеране рассматривают Армению как естественного и достаточно надежного партнера, причем, Армения интересна и как страна, располагающая довольно развернутыми отношениями с Западном и Россией. В условиях небывалого сближения Турции и России, всяческого игнорирования Россией национальных интересов Армении и Ирана, сотрудничества России в военно-технической сферах с Турцией и Азербайджаном, Армения и Иран проявляют тягу друг к другу и стремление установить более тесные отношения. Что касается внутренних аспектов, то Иран заинтересован в поддержке команды В.Путина в Москве, и любой ценой готов внести свои усилия по нивелированию Д.Медведева. При этом, интересы Ирана, несомненно, сочетаются с интересами Армении. Сейчас, когда выясняется, что Западное сообщество, прежде всего, США так и не сделало ставку на Д.Медведева, а всего лишь выразили свое «предпочтение», заинтересованные государства более решительно готовы поддержать В.Путина, для недопущения возвращения России к прежним ущербным временам. В целом, Иран мог бы быть более решителен в развертывании «новой» региональной политики в части формирования новой геополитической ситуации, если бы Армения сумела подать ему определенные сигналы о готовности к сотрудничеству. Нужно понимать, что наблюдается последний этап американо-иранской конфронтации, и оба государства обречены на сближение, как бы это странно ни звучало. В результате чего геополитика обширного региона переживет принципиальные изменения. США прекрасно понимают, что Иран, конечно же, регионоформирующее государство, но вовсе не агрессивное, и находится в «глубокой обороне», тогда как Турция поэтапно становится проблемой №1 для США и многих других государств. Пошаговая политика тоже выглядит неплохо, но настало время серьезного геополитического анализа, как базового условия внешней политики.

Паниранский альянс Иран, оказавшись в фактической, хотя и частичной геополитической и геоэкономической блокаде, как никогда заинтересован в сотрудничестве с Арменией по ряду направлений, что включает и вопросы региональной безопасности. В иранской стратегии Армения рассмотрена как часть объективно складывающегося альянса, который противостоит намерениям других государств региона. При этом, Иран интересует и то обстоятельство, что Армения располагает достаточно развернутыми отношениями с Западным сообществом и Россией. Вместе с тем, Армения должна понимать, что отношения с Ираном, так или иначе, приводит ее к положению страны, которая, со временем, окажется партнером всего иранского мира. Специалисты по творчеству великих поэтов и мыслителей Востока отмечают, что, в сущности, Иран и Туран представляют собой не только этнополитические данности, но две политические, идеологические и мировоззренческие противоположности. Вряд ли это так однозначно, видимо, имеется множество подводных течений и не всегда публичных представлений по поводу этих двух цивилизационных «тектонических плит», и, наряду с противоречиями, Иран и Туран во многом совпадают по многим этническим, политическим, геополитическим и религиозным параметрам. Так или иначе, не будет большой неточностью утверждать, что такое течение, как паниранизм, возник не в вакууме и не является «вещью в себе», а онтологически связан со своим антиподом – пантюркизмом. При этом, не только на протяжении ХХ века, но и многие века именно иранская идея находилась в «обороне» (иногда в «глубокой обороне»), тогда как пантюркизм, в той или иной форме, наступал и продолжает наступать. Представляет интерес то, что, по подобию пантюркизма, который возник и инициирован на периферии тюркского мира, паниранизм, скорее всего, возник в некоторых провинциях современного Ирана, возможно в Гиляне, Мазендаране или Лористане. Это вполне естественно, так как любая великая идея требует «тишины» и «неторопливого осмысления». Нынешние адепты или сторонники идеи паниранизма утверждают, что данная идея время от времени возникала в различных углах иранского мира, но, как и пантюркизм, оформилась в цивилизационную и геополитическую доктрину только в результате очевидной модернизации иранского общества, которая, несомненно, произошла в 20 веке. В отличие от пантюркистской доктрины, паниранским идеям длительное время не хватало энтузиазма ее носителей, понимания политических и социальных перспектив современного Ирана и иранских народов в различных регионах. Внешняя политика Исламской Республики Иран во многом разнообразна, разнонаправлена и применяет различные приемы и подходы, направленные на усиление влияния Ирана и на обеспечения национальной безопасности, включая различные ставки на конфессиональные и этнические группы и общины. В суннитских тюркоязычных и арабских регионах Иран не имел больших шансов приобрести новые позиции, но во внешней политике Ирана просматривается некий синтез иранизма и шиизма, и, в сущности, иранская революция была ирано-шиитской, со всеми особенностями, свойственные этой цивилизации, иранизму и шиизму. Пантюркизм также предпочитает этнорелигиозный синтез тюркизма и ислама, но ирано-шиитская доктрина гораздо более идеологизирована и эмоционально более напряжена. За последнее десятилетие иранская внешняя политика стала более сдержано относиться к реализации глобальных планов в масштабах всего исламского мира и более сконцентрирована на задачах усиления и приобретения новых позиций в преимущественно шиитских и иранских странах. Для Ирана такие государства, как Ливан и Сирия - важнейшие партнеры в шиитском «поясе», от положения которых во многом зависит безопасность Ирана и геоэкономические перспективы в Западном направлении. Политическая практика показала, что арабские шиитские общины в большей мере опираются в своей политике на Иран, нежели на арабские государства. Однако, на Западном направлении одной из наиболее неприятных проблем для Ирана являются амбиции курдов, которые в подавляющей части сунниты, и их политические структуры в сильной мере связаны с США и Европой, а также с Израилем. Курды, как иранский народ, так и не стали партнером Ирана, и вряд ли это произойдет в перспективе. Иранцы утратили практически все позиции в курдских регионах Ирака, и в значительной мере и в Турции. Но иранцы настроены оптимистично и рассматривают политическую перспективу курдов как не очень благоприятную. Если даже в Северном Ираке будет создано международно-признанное курдское государство, оно окажется в известной мере изолированным и блокированным со стороны Турции, Ирака и Сирии. Во всяком случае, без опоры на Иран курдское государство будет ощущать себя неуютно. Вместе с тем, курдский мир слишком велик и сложен, чтобы надеяться на его включение или тесную интеграцию с Ираном. Скорее всего, еще очень длительное время будут иметь место конфликт между курдами и Ираном. На территории Ирана проживают до 6 млн. курдов, и эта проблема еще впереди. Следует отметить, что рассмотрение курдов как партнера иранского мира происходит только в кругах сторонников паниранизма, которые несколько дистанцированы от иранского официоза. На протяжении веков большой проблемой для безопасности Ирана является Афганистан, который, несмотря на множество внутренних и внешних проблем, длительное время выдвигает серьезные внешнеполитические амбиции. Афганские элиты, как принимающие радикальные исламские доктрины, как и придерживающиеся умеренных взглядов, очень убедительно и твердо идентифицируют себя как важную и даже центральную составляющую иранского мира. Еще десятилетие назад режим талибов непосредственно угрожал агрессией Ирану, что вынудило Иран мобилизовать и сконцентрировать на афганской границе значительный воинский контингент. Однако, после нивелирования власти талибов, после операции США и НАТО, Иран провел широкую работу по ориентированию отдельных провинций и всего Афганистана в свою сторону, что означало ни что иное, как усиление ираноцентризма. В особенности, иранские усилия оказались последовательными и системными в провинции Герат, где иранцы продемонстрировали свои способности по интеграции столь важной афганской провинции. Причем, это происходило при доминировании американцев и их партнеров в Афганистане. Политические и общественные элиты Афганистана понимают, что присутствие войск коалиции рано или поздно будет ограничено или вообще будет свернуто. Афганистану предстоит вполне самостоятельно предстать не только перед лицом внутренних угроз, но и оказаться перед внешними вызовами. Главной опасностью для Афганистана в будущем является, конечно же, Пакистан, с которым до сих пор нет утвержденной государственной границы, и на территории которого проживает две трети численности пуштунов – государствообразующего народа в Афганистане. Пакистан находится на грани политического и территориально-государственного раскола. Ведущие государства Евразии, ни Китай, ни Индия, ни Россия не готовы и не испытывают желания предложить Афганистану поддержку и гарантии безопасности. Западное сообщество вряд ли, захочет в очередной раз вторгаться в эти регионы. На севере от Афганистана расположены довольно слабые государства, не могущие также оказать какой-либо действенной помощи. Остается одно близкородственное государство, которое могло бы, хотя бы стать надежным партнером для Афганистана, - это Иран, и афганские элиты не могут ни заметить это. Иран обладает в Афганистане, по крайней мере, двумя надежными партнерами, - это персоязычные таджики и хазарейцы-шииты, которые расселены в стратегически важных регионах страны. Иран надеется на скорый вывод из Афганистана американских войск и постепенное нивелирование в стране власти, зависимой от Запада. Но, одновременно, иранцы не могут не опасаться последующих, возможно, очень опасных событий, когда к власти могут придти некоторые группы, ненавидящие Иран, а таковых в Афганистане немало. Судя по тому, как активны в Центральной Азии, в том числе, в Афганистане израильтяне, можно предположить, что иранцам есть чего опасаться. Иран пытается включить Афганистан в совершенно новые для него линии поведения, как участника альянса трех иранских государств – Ирана, Таджикистана и Афганистана. В последние 2–3 года Иран в особенности активен в этом направлении, пытаясь работать не только в политической, но и в экономической сфере, вовлекая оба государства «Восточного Ирана» в общие экономические интересы. К Северу от Гиндукуша успехи Ирана очевидны - здесь распространены иранские товары и услуги, создана определенная образовательная и культурная инфраструктура про-иранской направленности, несмотря на несовпадение представлений суннитов и шиитов. К югу от этой линии успехи Ирана менее значимы, и во многих районах присутствие Ирана вообще не наблюдается. Но главным успехом иранской политики в Афганистане стали новые, более тесные отношения с «центральными властями», что ранее было весьма проблематичным, с учетом прежних давних враждебных отношений. Конечно, без понимания афганским правительством реальной перспективы и ожидаемых процессов в регионе такое сближение было бы невозможным. Очень важно то, что Иран поддерживает целостность Афганистана, хотя многие эксперты предполагали, что Иран однозначно поддержит афганских таджиков, занимающих важное политическое и региональное положение в Афганистане, и, по мере развития событий, предпочтет поддержать таджикский «автономизм». Но таджикские лидеры не увидели благоприятной перспективы в создании отдельного таджикского государства на северо-востоке и на севере Афганистана, не располагающего никакими реальными ресурсами для нормального существования. Иран, опираясь на таджиков и хазарейцев, всегда может обладать рычагами влияния в Афганистане, и вовсе не заинтересован во фрагментации Афганистана. Возможно, стратегической целью Ирана в отношении Южной Азии является ослабление и этно-политическое размежевание Пакистана - как основного соперника и непредсказуемого соседа на Востоке. И в связи с этим Иран также заинтересован в нахождении Афганистана в орбите своей политики, как важнейшего участника во фрагментации Пакистана, который в Тегеране всегда считали временно существующим государством, и ставшего особенно опасным после овладения атомным оружием. Таджикистан, как новое государство в Центральноазиатском регионе, не имеет внешнеполитического опыта, и государства региона, не имея опыта общения с ним, пытаются отнестись к нему с осторожностью, с учетом существования в этой стране потенциала острого гражданского противостояния. Однако, Иран с самого начала развала СССР относится к Таджикистану как близкородственному государству, и сыграл большую роль в преодолении внутриполитического и военного противостояния. Не будет преувеличением утверждать, что иранская политика явилась одним из важных факторов сохранения таджикского государства, что соответствовало интересам США, России и Китая. В 90-х годах было понятным, что лидеры Узбекистана имеют намерения либо инкорпорировать Таджикистан, либо привести его в зависимое положение. Тогда Узбекистан не поддержало ни одно государство ни региона, ни внешнего мира, но стало понятно, что Таджикистан нуждается в «патронаже» в лице сильного партнера, которыми выступают Россия и Иран, но роль Ирана становится все более значительной. Иран постоянно стремится обрести в Таджикистане новые позиции в ключевых отраслях экономики, в том числе, играть более важную роль в гидроэнергетике и в водоиспользовании, что становится причиной острого противостояния в регионе Центральной Азии. Таджикистан в советское время представлял собой наименее русифицированную и советизированную республику, с наиболее патриархальным и религиозным населением. Одновременно, таджикская нация все еще продолжает формироваться, и в этой стране сильны региональные различия, что также предполагает необходимость сильной внешней политической и экономической поддержки. Несмотря на то, что политический вектор в Таджикистане предполагал исламскую составляющую, здесь с большим опасением и недоверием относились к Ирану, хотя и происходили дружелюбные переговоры и общение. На протяжении многих лет, после обретения независимости, на Таджикистан оказывалось сильное давление по вопросам его сближения с Ираном, против чего выступали практически все внешние участники игры в Центральной Азии. Тем не менее, сейчас Иран и Таджикистан вышли на новые позиции сотрудничества и подписали договора, которые по характеру и содержанию можно отнести к стратегическим. Можно предположить, что развитие иранско-таджикских отношений является важным фактором сближения Ирана с Афганистаном и Таджикистана с Афганистаном, то есть, укрепления «иранской тройки». Вместе с тем, Иран весьма заинтересован в использовании месторождений урана в Таджикистане, которые по разным оценкам составляют не менее 13–15% мировых запасов. «Урановая тема», видимо, станет приоритетной в развитии иранско-таджикских отношений. Паниранский альянс, который, видимо, будет провозглашен в более официальной форме через несколько лет, станет важнейшим фактором в геополитике Центральной и Южной Азии, привнесет большую стабильность и уверенность этих и других стран перед лицом различных вызовов. Если данный альянс продемонстрирует стабильность и позитивное влияние на ситуацию в регионе, то США, Россия и Китай, а также Индия и ЕвроСоюз будут заинтересованы в укрепление позиций «иранской тройки». Вместе с тем, многое будет зависеть от двух обстоятельств: создание и функционирование энергетических коммуникаций; отношения с Китаем. Именно от этих обстоятельств будет зависеть отношение США к данному альянсу. США могут игнорировать многие амбиции и устремления данных иранских государств, но глобальная задача сдерживания экспансии Китая остается, и от этой задачи будет зависеть многое в регионе долгие годы. Между тем, Иран, как и прежде, будет пытаться не допустить или ограничить транспортировку каспийских и центральноазиатских энергоресурсов в западном направлении, а также установить с Китаем более тесные и обязывающие отношения. Поэтому, видимо, формирование паниранского альянса будет включать много проблем, и США не станут благодушно наблюдать за его созданием. Важным является вопрос об отношениях между Турцией и Ираном по поводу формирования паниранского альянса, и отношение к этой инициативе государств Центральной Азии. Турция попытается продемонстрировать свою позицию к попыткам включить Таджикистан в новые стратегические отношения с иранскими государствами, так как это, так или иначе, приведет к некоторым нарушениям регионального баланса сил. Скорее всего, Иран и Турция найдут возможности уравновесить эту ситуацию, и нужно отметить, что между этими двумя государствами имеется богатый опыт отношений и договоренностей по поводу проблем в Южном Кавказе, Центральной Азии, и Ближнего Востока. В несколько более неприятном положении окажется Узбекистан, который рассматривает эти тенденции как нежелательные, оказывающие влияние на весь регион Центральной Азии. В ситуации, когда Казахстан и Кыргызстан, в рамках своей многовекторной политики, все более интегрируются с Россией, а Туркменистан продолжает отстаивать свой нейтральный статус, Узбекистан не может надеяться на статус региональной макродержавы, когда Таджикистан более убедительно выходит из-под его влияния. Пока данный альянс недостаточно сформирован, Иран не имеет возможности перейти ко второму этапу формирования паниранской доктрины, что включает вовлечение в орбиту иранского влияния «непредставленные» иранские и шиитские народы, чьи ареалы расселения распространены в Южном Кавказе, в Ираке и в зоне Персидского залива, а также в Пакистане.

Без права на отступление Довильское заявление руководителей России, США и Франции превратилось в очередной катализатор обсуждения возможных вариантов урегулирования армяно-азербайджанского конфликта. Мнения, и в Армении, и в Азербайджане, высказываются разные, зачастую совершенно противоречивые. И хотя сторонников компромисса в этих государствах мизерное количество, они все же есть. Пожалуй, лишь население Республики Арцах полностью единодушно в своем стремлении отстоять достигнутую и защищенную от агрессии Азербайджана независимость и территориальную целостность своего государства. Представляется, что наблюдаемое единодушие арцахцев происходит от исторически сложившегося государственного мышления и лучшего понимания характера и целей закавказских турок. В самом деле, наши «голуби» демонстрируют неспособность, в лучшем случае, осознать одну истину: закавказские турки – наши враги. Не Азербайджан, а именно закавказские турки. И вражда эта носит исторический, ментальный, поведенческий и цивилизационный характер. То есть она объективна. Кроме того, и это важно учесть, закавказские турки нуждаются в жизненном пространстве, и со временем эта нужда будет лишь увеличиваться. Сегодня наиболее удобным для расширения жизненного пространства направлением закавказские турки видят армянские государства (вовсе не случайно в азербайджанском политическом лексиконе придуман термин «Западный Азербайджан). Завтра, а это «завтра» уже практически наступило, Азербайджанская республика обратит взоры на Иран и Грузию. Однако пока усилия этого государства направлены на Армению. Когда весной 1918 года регулярные турецкие войска вторглись в Южный Кавказ, они преследовали две цели: положить конец «армянскому вопросу» в регионе, и создать марионеточное тюркское государство, связующее звено тюркского этноса на пространстве от Константинополя до Китая, с охватом принадлежащих России обширных территорий Поволжья и Западной Сибири. Это был глобальный план пантюркизма, не претворившийся благодаря отчаянно-мужественной обороне армянского народа и активному вмешательству советизировавшейся России. Тем не менее, туркам удалось частично захватить, а частично вынудить большевистскую Россию захватить для Азербайджана (передать Азербайджану) огромные армянские территории: Утик, Арцах, Нахиджеван, часть Сюника, а также Нухи-Арешский регион. Продолжению претворения этого чудовищного плана помешала советизация всего региона, однако со временем эта же советизация помогла Баку свести к минимуму коренное армянское население Азербайджанской ССР. Имеются в виду именно исторические армянские территории, ибо армянское население прикаспийских населенных пунктов не беспокоило Азербайджан, наоборот, они воспринимались руководством этой республики в качестве заложников. Что и подтвердили события 1988-1991 годов, когда в Азербайджанской ССР последовательно громили и убивали армянское население, не имевшие никакого отношения к конфликту в Арцахе. Распад Советского Союза вновь актуализировал пантюркистские планы Турции и Азербайджана. Этим объясняется упорное сопротивление Баку реализации населением Арцаха права на самоопределение, а затем и прямая военная агрессия Азербайджана против Республики Арцах. И в Баку, и в Анкаре хорошо понимают: дорога к тюркоязычному Турану пролегает через Арцах. Блокада Республики Армения и Республики Арцах – это часть программы по созданию Турана. Туран, это – смерть для армянских государств, а, следовательно, и для армянского народа. Понимают ли это государства, часть территории которых находится в мифическом Туране, и для которых пантюркистский план представляет, пусть отложенную, но никак не меньшую угрозу, чем для Армении? Довильское заявление предполагает реализацию Мадридских принципов, в числе которых дарение Азербайджану реинтегрированной части Нагорно-Карабахской Республики. Взамен мы получаем туманные обещания проведения в неопределенном будущем «имеющего обязательную юридическую силу волеизъявления» (чьего?) по статусу Республики Арцах. Насколько это приемлемо для армянских государств и армянского народа? Мне не раз уже приходилось писать, что дарение Азербайджану реинтегрированных в Арцах районов означает юридическую фиксацию последствий геноцида и депортации армян, устроенных в 1918 году регулярной армией Турции совместно с отрядами закавказских турок. Точно такие же последствия будет иметь отказ от претензий на оставшиеся в плену у Азербайджана Шаумянский, Ханларский, Дашкесанский (Кархат), Шамхорский, Гетабекский (Гетабак), Казахский и другие районы Арцаха и Утика. Сегодня об этом не принято вспоминать, но еще в начале прошлого века в Джебраиле (Джракан), например, или Казахе, не говоря уже о Шаумяне, Шамхоре, Кархате и т. д., жило больше армян, чем закавказских турок. Но это, если там можно выразиться, историко-моральные аспекты проблемы. Между тем, уступка Азербайджану исконных армянских территорий наверняка чревата огромными потерями среди мирного населения Республики Арцах и, почти наверняка, Республики Армения. И дело даже не в том, что Азербайджан может согласиться (или не согласиться) с независимостью НКР. Ни Азербайджан, ни Турция в обозримом будущем не откажутся от экспансионистских планов и создания тюркской дуги. Более того, именно создание Турана является гарантией существования этих государств. А дорога к Турану, как уже было сказано, пролегает через Арцах. Республику Армения в этом случае турки могут обойти: наличие сплошного враждебного тюркского массива убьет Армению и без войны. В этих условиях передача Азербайджану освобожденных от преступного руководства Азербайджана районов означает приглашение к новой войне на старых, в военно-стратегическом отношении невыгодных условиях. В годы агрессии Азербайджана против Республики Арцах население армянского государства понесло огромные потери именно вследствие блокады и обстрела со всех сторон. Сегодня у Азербайджана более современное оружие, и при условии возвращения Арцаха к анклавному состоянию (Бердзорский коридор при сдаче противнику Карвачара не будет иметь коммуникационного значения), это оружие рано или поздно будет задействовано. Нельзя не учитывать и того факта, что сдача этих районов и искусственное продление границы между Республики Арцах с Азербайджаном примерно на 150 километров, сильно затруднит оборону республики, потребует дополнительных людских резервов и огромных финансовых трат. У нас нет права на ошибку, ибо ошибка в этом вопросе смерти подобна. У нас нет достаточного пространства для маневров, и любое наше отступление усугубит этот фактор и поставит нас в тяжелейшее положение. Единственная наша надежда, это – Армянская Армия, действительно способная решить самые сложные задачи по защите армянских государств. Вот только ставить Армянского Воина в заведомо тяжелое положение мы не имеем права. Нынешняя граница Арцаха с Азербайджаном является результатом агрессии Азербайджана и его нежелания выполнить требования о прекращении огня принятых в 1993 году четырех резолюций Совета Безопасности ООН. В случае новой агрессии Азербайджана, наши нынешние позиции позволяют нам перенести боевые действия на контролируемую агрессором территорию и окончательно решить проблему восстановления восточных границ Армении. Претворение Мадридских принципов и добровольный уход из освобожденных армянских районов лишит нас этой возможности и сильно затруднит оборону Арцаха.

Жизнь – Родине, честь – никому!

Где-то так, если позволить себе пару штрихов Давно хотел сделать пару штрихов касательно роли россйиского фактора в армянском будущем. Сегодня несложно найти в Сети множество материалов, - от русофобских до патриотических, в которых Россия оценивается как уходящая. Русский мир уже на алтаре и нож Жреца уже вознесен над жертвой. Наверное это действительно так и такая оценка довольно близка к действительности. Однако личный, а не теоретический опыт, и знание России «изнутри» на протяжении многих лет, говорит, что такой вывод является скоропалительным. Россию на самом деле не понять и тем более не спрогнозировать ее будущее в рамках того или иного политического или идейного дискурса. Вероятно это следствие присутствия цивилизационной размерности у Русского мира, которая не может быть «реконструирована» на основе тех или иных проекций. Не получится, так как «целое больше чем сумма его частей». То, что дни российского государства выглядят сочтенными ни в коем случае и ни при каком раскладе не должны оцениваться армянской политической элитой в качестве устойчивой реальности. Даже если при взгляде из Армении будет складываться картина полного и окончательного поражения, выстраивать какие-либо конструкции на данном восприятии категорически не рекомендуется. И дело тут не в любви к России и проч. У России есть сыны, которые ее любят, что ей любовь стороннего. Речь о политической целесообразности или инстинкте, если хотите. Нельзя разрабатывать или опираться на концепции, в которых в качестве исходных посылок Россия уже распята. Даже если результаты оценок на основе «технологий» Фомы неверующего дают вполне однозначный результат. Откуда такой нелогичный, иррациональный вывод? Личный жизненный опыт еще студенческих времен. Возможность окунуться с головой в российскую действительность, не просто наблюдать, но жить в России на протяжении многих лет. День за днем, неделю за неделей наблюдаешь и видишь социальную реальность, погрязшую в уже бытовом пьянстве и разврате. На чем он держится этот народ, за счет чего, каким образом он создал и держит такую Империю? Возникает когнитивный диссонанс, сказали бы сегодня, результатом которого становится раздражение. Русский мир остается необъяснимым, на самом деле Сфинксом, пока ты не оказываешься в церкви во время пасхальной ночи. Нет, не в большой сияющей золотом, но обыкновенной. И видишь преображенные лица, наполненные светом. Те самые лица, которые еще вчера были вдребезги пьяны, сегодня наполнены благодатью. Откуда, каким образом происходит это мгновенное преображение на одну ночь? Не знаю, Тайна, которую знает только Русский мир. И с такой тайной и таким выводом ты уже готов согласиться, готов принять и смириться.

Эхо заявлений в Довиле Текст последнего заявления президентов стран-сопредседателей минской группы ОБСЕ представляет собой сложный, многоуровневый документ, оставляющий место и даже предполагающий возможность и необходимость различных и даже противоположных трактовок и интерпретаций. На повестке дня инициирование широкой дискуссии внутри Армянства, его общественных, экспертных, политических кругах. Обсуждение заявления должно помочь высшему военно-политическому руководству армянских государств создать широкое пространство возможных решений, внутри которого будет происходить оформление армянского отклика на данную инициативу. Нельзя исключить, что инициирование общественной дискуссии является одной из целей документа. К такому выводу подталкивает наличие в нем «окна возможностей». Вовлеченным в конфликт обществам дается время, до 25 июня, для выработки своего отклика на предлагаемые решения. Назначение срока, с одной стороны, являясь неким ультиматумом, обращенным к президентам Республики Армения и Азербайджанской республики, с другой, дает время на выработку отклика. В такой ситуации скоропалительные и прямые выводы и заключения изначально должны быть признаны неудовлетворительными. Серьезность вызова и последствия возможных решений столь велики для Ашхара (Армянского мира), что исключают их принятие без общенационального консенсуса. 1. Общий контекст Появление нескольких пластов в документе связано не только и не столько со сложностью арцахской проблемы, - таковой она оставалась на протяжении всего ХХ века, но происходящими изменениями в среде безопасности XXI века. Если ранее, в относительно спокойные нулевые годы, имелась возможность ясных оценок, то сегодня набирающие динамику региональные и глобальные процессы исключают такую однозначность. Сложность и неоднозначность документа является, в некоторой своей части, следствием сложности и неоднозначности международной обстановки, процессов, протекающих на дуге нестабильности, протянувшейся от стран Магриба до Пакистана и Китая. Одним из следствий такой оценки становится вывод, что определяющим контекстом, в рамках которого формировался документ, являются не отношения между двумя народами и не региональный уровень, но глобальный и геополитический. Анализ на таком уровне это качественно более сложная задача, требующая привлечения для своего решения ресурсов всего Армянства. Сегодня, сейчас возможности высшего военно-политического руководства армянских государств по получению непредвзятых экспертных оценок недопустимым образом ограничена. Однако без таких оценок и создания площадок, на которых они могли бы быть озвучены, шансы Армении (Республики Армения и Арцаха) подготовить адекватный отклик на вызовы формирующейся среды безопасности невелики. Политическая и военная история народов недвусмысленно говорит о том, что единоличное принятие судьбоносных для народа решений несет с собой риск фатальных ошибок. Соблазн как власти сосредоточить все решения в своих руках, так и общества снять с себя ответственность за свою судьбу, должен быть преодолен. Не вызывает сомнений, что вызов, который несет с собой обсуждаемый документ, не последний. Впереди новые и более жесткие. В складывающихся условиях необходимо подумать, каким образом могут быть расширены интеллектуальные и экспертные круги, призванные помочь армянскому высшему военно-политическому руководству готовить отклик на общенациональные вызовы. Это становится актуальным, так как обсуждаемый документ апеллирует, в первую очередь, к президентам, но не народам. Именно они, по мнению геополитических центров силы, должны взять на себя ответственность за принимаемые решения, а не народы, которые должны быть подготовлены к ожидаемым решениям. Таким образом, заявление является результатом геополитического противоборства и не может быть вырвано из контекста, в котором рождался документ. Попытки даже простого перечисления критически важных процессов, протекающих на геополитической арене, показывает насколько сложной является данная задача. Продолжается и набирает динамику процесс дестабилизации Ближнего Востока который уже привел к тому, что на кромке хаоса и потери управляемости оказались «осевые» страны Арабского мира. На повестке дня Турция, где 12 июня должны пройти выборы, которые обещают быть сложными и несут с собой потенциал дестабилизации. Наращивается давление на Иран, вынуждая его пойти на уступки по ядерной программе на фоне усиления внутриполитической борьбы. Продолжает накаляться ситуация вокруг Афганистана, Пакистана, Китая и Индии. Остается сложной ситуация в России, которая готовится к парламентским, а затем президентским выборам. Уже сегодня можно сказать что борьба за власть в России будет разворачиваться на фоне нарастания напряженности на юге России. Северный и Южный Кавказ, а также юг России, (Большой Кавказ), находясь на дуге нестабильности, также могут быть вовлечены в процессы дестабилизации. Причем в данном случае не столь важно является ли такое развитие процессов следствием сознательных действий геополитических центров или результатом внутренней динамики. Системы региональной и глобальной безопасности порой оказываются на кромке хаоса и даже выходят из под контроля, приобретая собственную динамику. Поведение государств и регионов, оказавшихся в состоянии самоорганизованной критичности и кризисной нестабильности может стать неустойчивым и непредсказуемым. К сожалению значительная часть оценок и рекомендаций, которые можно встретить в открытой печати, опираются на «ушедшие» или «уходящие» реалии, хотя в тексте заявление недвусмысленно говорится, что сложившееся положение дел является неприемлемым для геополитических центров силы и, следовательно, будет меняться. Каковы возможные сценарии изменений, как и каким образом будут меняться существующие реалии? Каковым может стать региональный и общий геополитический контекст через месяц, к осени, концу года, в 2012 году? Наступает пора, когда откладывать далее формулирование и просчет такого рода сценариев становится непозволительной роскошью. Необходимо хотя бы на качественном уровне дать характеристику региональной и глобальной среде безопасности. Характеризуются ли они как состояние мира и стабильности, кризиса, или речь должна идти о об угрожаемом, предвоенный и даже военном периоде? В каком состоянии окажется Кавказ в краткосрочной и среднесрочной перспективе – в состоянии мира, кризиса, войны? Армянство должно быть готово выработать отклик на каждый из сценариев. Это тем более важно, если помнить, что будущее остается непредсказуемым даже для геополитических центров силы. Учитывая ограниченность потенциала Армянства первоочередное внимание должно быть уделено рассмотрению наиболее критических сценариев предвоенного периода и состояния войны. 2. Возможные сценарии развития ситуации Сценарное прогнозирование требует коллективных усилий и соответствующих площадок и не может быть осуществлено в рамках одной или даже серии статей. Насколько сложной и многообразной может быть такая активность можно продемонстрировать на примере популярных в последнее время в армянских экспертных кругах аналогий и ассоциаций между армяно-азербайджанским и арабо-израильским противоборством. На «микроуровне» отношения между Арцахом и Азербайджаном могут интерпретироваться сквозь призму отношений между признанным международным сообществом Израилем и непризнанным палестинским государством. Развал СССР привел к ликвидации Азербайджанской ССР, не оставившей после себя правопреемника. Азербайджанская республика объявила себя наследницей Демократического, но не Советского Азербайджана. На территории прекратившего свое существование государственного образования развернулся процесс становления двух государств, - Арцаха и Азербайджана. Международное признание Азербайджана, его включение в европейскую систему безопасности обуславливалось обязательствами не применять насилие. Тем не менее, Азербайджан развернул вооруженную агрессию против Арцаха. В результате проигранной агрессором широкомасштабной войны, перемещения гражданского населения произошло окончательное размежевание двух народов, оформилась линия противостояния, по обе стороны которой новообразованные государства создали эшелонированную систему обороны. Заключенное перемирие и достигнутый статус-кво, позволяет сохранять хрупкое равновесие, базирующееся, в первую очередь, на балансе вооруженных сил. Нарушение баланса немедленно приводит к росту напряженности и новым жертвам. При рассмотрении процессов на данном, межгосударственном, масштабе Израиль и Азербайджан оказываются «естественными» союзниками. Рассмотрение процессов на региональном уровне приводит уже к другой картине и другим аналогиям. В частности, в качестве «Израиля» Кавказа оказывается уже Армения, по отношению к которой применяются методы политического, информационного, экономического и военного давления, принимающего различные формы, - от изоляции и частичной блокады до террористических действий и снайперского огня. В рамках данной проекции политика навязывания Армении и Армянству мадридских принципов оказывается схожей с требованиями США к Израилю и Еврейству вернуться к границам 1967 года. В этом случае как перед Арменией, так и Израилем стоит сложная задача донести до международного сообщества и центров силы, что такого рода предложения являются неприемлемыми, так как ставят народы, прошедшие через Мец Егерн и Холокост, перед угрозой новой катастрофы. Решая данную задачу оба народа используют все имеющие у них распоряжении возможности, а не только потенциал своих государств. В рамках логики региональных процессов Армения и Израиль оказываются потенциальными союзниками. Рассмотренные выше сценарии предполагают, что геополитические центры силы осуществляют «оперативное управление» в регионе, фокусируясь на процессах, протекающих на нижних уровнях, когда учитываются и принимаются во внимание интересы признанных и непризнанных государств. Однако возможен и другой взгляд и проекция, когда несмотря или благодаря многообразию Кавказа он рассматривается как один субъект. В этом случае специфика того или иного государственного образования региона начинает рассматриваться как несущественный фактор или жестко завязывается на геополитическое противоборство. Борьба за Кавказ разворачивается на фоне повышения ставок и масштаба противоборства, на которое может позволить себе пойти Запад, учитывая его дистанцированность. Кавказ для Запада, в первую очередь, плацдарм для проецирования геополитической мощи, и он может себе позволить себе отстраненность от судеб народов региона. Возможность, которой лишена Россия. Принимая вызов, брошенный ей на геополитической арене, Россия обязана проводить более сложную и нюансированную политику в регионе. Здесь вновь становятся уместны и имеют право на жизнь параллели между Большим Кавказом и Ближним Востоком, которые рассматриваются геополитическими центрами не в рамках логики региональных процессов, но более широкой конструкции. В этом случае армянское и израильское противостояние агрессивному окружению, судьба армянских и израильского государств, недопущение рассеяния народов, уже прошедших через катастрофу, перестают быть абсолютом, но опцией, которая может быть рассмотрена. Проведенный выше схематический анализ демонстрирует зависимость формирующейся картины и, соответственно, выводов от масштаба и точки, из которой выстраивается та или иная проекция. Изменение данных параметров приводит к различным и даже противоположным оценкам и рекомендациям. Это делает необходимым четкое определение основной арены, на которой разворачивается активная фаза противоборства, так как задача сопряжения столь разных сценариев в рамках одного мета-сценария и общей стратегии представляется задачей невыполнимой. В данных условиях более адекватным необходимо признать разработку нескольких сценариев и контекстно-зависимых стратегий. На какой арене – локальной, региональной или глобальной разворачивается нынешняя фаза противоборства за Кавказ? Это один из наиболее важных и актуальных вопросов текущего момента. Каким образом и в каких формах будет продолжаться геополитическое давление на Россию? Вопросы, ответы на которые становятся критически важны и для Армении. Дополнительную сложность вносит непредсказуемость высшего военно-политического руководства России. Геополитические маневры и уклонение от активной фазы противоборства в 90-годы, когда не оказывалась помощь и поддержка Югославии и Сербии, «подвешивалась» ситуация вокруг Арцаха через создание «нагорно-карабахской проблемы» и т. д. могут быть объяснены. Также можно понять и объяснить поведение России сегодня, вокруг «Арабской весны» и «арабского пробуждения», происходящего на удалении от границ России. Однако в случае Кавказа, когда противоборство разворачивается в том числе и на территории России, такое поведение становится трудно объяснимым. Время и возможности геополитического маневра для России стремительно заканчиваются. И если поведение Запада укладывается в рамки некоторой политики и стратегии, что позволяет ее союзникам (и противникам) определиться, политика и стратегия России остается не проявленной и не сформулированной. Каков будет выбор российской политической элитой? На фоне решения, принятого в 1991 году, исключать разворачивание катастрофического сценария и последующей неизбежной дестабилизации «Балкан Евразии» для Армении является недопустимым. Даже поверхностный анализ новостной ленты позволяет заметить симптомы дестабилизации ситуации на Кавказе, который подводится к грани балансирования между миром и войной. Относительно стабильной и предсказуемой остается ситуация в армянских государствах, которые пока что способны «гасить» всплески. Во многом это является следствием опытности актуальной армянской власти, которая пройдя через все этапы становления, знает внутреннее поле и ее акторов. Дополнительную стабильность и устойчивость Армении придает армянский народ. Глубинное понимание и даже ощущение сложности и критичности ситуации, инстинкт, сформировавшийся в результате катастрофы геноцида, позволяет Армянству различать сиюминутную борьбу за власть от общенациональных целей и задач. Это позволяет армянской государственности сохранять устойчивость и противостоять социальными технологиями, которые эффективно применяются по отношению к другим странам и народам. С другой стороны, это также ставит под сомнение уверенность армянской власти и центров силы сохранить контроль над процессами, если реализуемые сценарии будут расценены Армянством, как угрожающие безопасности армянского народа. Понимание армянских реалиев со стороны геополитических центров силы неизбежно приведет к выводу, что задача дестабилизации Армянства может быть решена только через нанесение удара по действительно общенациональным проблемам. Практически весь последний опыт армянской государственности показывает справедливость данного тезиса. Армянство оставаясь индифферентным и даже непозволительно пассивным во многих важных вопросах и проблемах касающихся армянского социального бытия, активизируется в случае затрагивания общеармянских проблем, каковыми на сегодняшний день являются проблема Мец Егерна и Арцаха. Такой вывод должен успокаивать, когда действия и политика Президента Республики Армения в арцахском урегулировании рассматриваются как дипломатические маневры, не более. Однако такой вывод выстраивается на предположении, что геополитические центры силы заинтересованы в сохранения стабильности в регионе. Если решается другая задача, то можно с уверенностью сказать, что дестабилизация армянских государств будет происходить через воздействие и удар по проблемам Мец Егерна и Арцаха. Имеем ли мы право исключить вариант и сценарий, когда последнее заявление и предлагаемые в ней шаги преследуют такого рода цели? Ответ должен быть, безусловно, нет. И если армянские государства стоят перед неизбежной дестабилизацией региона, то каковы должны быть шаги армянской государственности и Ашхара в целом? Каким образом армянская государственность должна войти в эпоху дестабилизации Кавказа? Каким должно быть поведение Армянства? Таковы вызовы, которые стоят перед Ашхаром в наступающие времена.

Главное преступление Алиевых Одним из главных преступлений Гейдара и Ильхама Алиевых явилось создание нации, начисто лишенных второго составляющего термина homo sapiens, то есть умения мыслить. Сегодня мы все являемся, и пишется это исключительно в силу констатации факта, свидетелями ускоренного возврата на территории отдельной республики человека разумного к палеоантропу, что, кстати, не противоречит теории Дарвина. В регрессе от человека разумного – палеоантроп естественный отбор имеет столь же важную роль, что и в эволюции палеоантроп – человек разумный. Ибо эволюция не означает только прогресс, эволюция может быть и с отрицательным знаком. И именно подобной эволюции в среде закавказских турок мы являемся свидетелями. Если согласиться, что труд превратил обезьяну в человека, то Алиевы целенаправленно возвращают закавказского турка к исходному состоянию. Мы являемся свидетелями глобального и убедительно успешного опыта на отдельно взятых тюркских племенах, волею климатических обстоятельств оказавшихся на территории Южного Кавказа. Алиевы, в некотором роде, оказались в роли булгаковского доктора Преображенского, осознавшего, что собака человеком стать не может, и проделавшего операцию по возвращению Шарикова в первоначальное состояние. Разница лишь в том, что Преображенский сам превратил бродячего пса в человекообразное существо, а Алиевы, не имевшие отношения к превращению палеоантропа в турка, сами осознали безнадежность этого эксперимента, и теперь целенаправленно возвращают турка в прежнее состояние. Ибо человек отличается умением самостоятельно мыслить, а Алиевым нужны особи, способные умело кривляться и бездумно повторять их изречения. Надо сказать, что эксперимент Алиевых проходит достаточно успешно, и уже сегодня мы имеем удовольствие лицезреть лишенных возможности самостоятельно мыслить закавказских турок. И хотя среди них пока еще существуют реликты, сохранившие умение строить слова в предложения, можно уверенно сказать, что данные особи также обречены на вымирание, ибо выжили они единственно в силу способности угождать Алиевым. Внешне они выглядят совсем как прямоходящие особи – homo erectus – но по умению ползать и извиваться реликты закавказских турок ничем не уступают красному калифорнийскому червю. Сходство с червем усиливается еще и тем, что упомянутые реликты, будучи духовными гермафродитами, и сами размножаются делением, и статьи свои множат тем же способом. К примеру, директор Института (в стане Алиева, выясняется, есть институты!) археологии и этнографии НАН (и даже Академия наук!!) Азербайджана Маиса Рагимова заявила о найденных останках мертвых людей: «Антропологические исследования подтвердили, что эти люди – мусульмане». Не успело умолкнуть эхо хохота цивилизованного мира, как в возглавляемом Маисой институте начались исследования о генетических христианах и расовых мусульманах, а также о непосредственной связи густоты волосяного покрова на лицах людей с исповедуемой ими религией. Теперь в Азербайджане арестовывают и насильно обривают всех бородачей, ибо ученые мужи и дамы неопровержимо доказали, что борода – первый признак ваххабизма. Более всего в ногу в Азербайджане шагают журналисты. Задача у них простая и сложная одновременно. Необходимо ежедневно читать армянскую прессу, а затем высказать о ней свои «суждения» в согласии с установками дрессировщиков, то бишь одного из Алиевых. «Суждения» этих особей, пребывающих в стадии эволюции с обратным знаком, соответствуют интеллекту, не поднимающегося выше тщательно вылизываемых ими туфель. Иногда, как правило, по незнанию, они пытаются задрать голову, но тут же слышат барственный окрик: «Суди дружок, не свыше сапога». Но это касается лишь внутриазербайджанских проблем. Зато по части Армении и армянского народа в целом журналисты палеоантропы вольны судить совершено свободно: на уровне собственного интеллекта. Здесь они кривляются и юродствуют совершенно бесконтрольно, в меру своего ущербного интеллекта. Не оправдать, но объяснить их поведение может лишь то, что родились они на несколько тысячелетий позже близких им по интеллекту палеоантропов, затем советская власть, словно профессор Преображенский, попыталась сделать из них людей, а ныне Алиев возвращает их в естественное состояние. Один из таких реликтов палеоантропа на днях взялся за оскорбление армянской культуры. В Азербайджане это ценится, особенно если реликт пока еще способен вспомнить пару имен и некоторые достижения армянского народа, а затем, в меру своего интеллекта, принизить их вклад и значение в общемировой культуре. Указанный реликт оказался в состоянии вспомнить целых пять армянских имен, да еще варварски уничтоженные его соплеменниками хачкары. Не реликт, а гений племени черных баранов. Так и хочется бросить ему кусочек сахара за умело выполненную роль. И уже язык не поворачивается вчинить ему нагоняй за незнание имен царя Артавазда, Месропа Маштоца, Анания Ширакаци, Григора Нарекаци, Фрика, Наапета Кучака, Тороса Рослина, Комитаса, Туманяна, Исаакяна, Севака, братьев Орбели и Алиханянов, Сисакяна, Амбарцумяна, Гурзадяна… Как объяснить резвящемуся в вольере палеоантропу, что Виктор Амбарцумян, например, являлся не только президентом Международного Астрономического Союза, но и дважды избирался президентом Международного Совета научных советов? Возможно ли научить палеоантропа замечать звезды (и не только астрономические)? Как заставить поднять голову тварь, умеющую лишь орудовать языком и наслаждаться собственным отражением в им же вылизанных ботинках хозяина? Наконец, как втолковать реликтовой твари, что гений Тиграна Петросяна заключался не в его носе? Будь это так, Ильхам Алиев, со своим колоссального размера коромыслом на лице давно бы стал чемпионом Вселенной по шахматам, шашкам и всем интеллектуальным играм. А пока он способен лишь выжимать носом дольки лимона в стакане с чаем. Читая сочинение реликтовой твари, невозможно отречься от мысли, что он беспощадно точно характеризует себя и свое племя. Не потому, что в нем заговорила справедливость – у палеоантропов говорить умеет лишь утроба. Зависть, черная зависть, вот что движет палеоантропом, по прихоти судьбы родившимся в наше время. Зависть к чужой славе, науке, культуре. Зависть к воинам, способным отстоять свою Родину от полчищ трусливых шакалов. С реликтовой тварью можно согласиться лишь в одном, с процитированной им поговоркой, по старой воровской привычке закавказских турок преподнесенной как «азербайджанская»: «Если кошка не в состоянии дотянуться до мяса, то она говорит, что мясо это тухлое». Отсутствие мозгов в дыневидном черепе не позволило ему понять, насколько точно эта поговорка характеризует инстинкты его племени. Именно инстинкты, ибо палеоантропы, в отличие от homo sapiens, мыслить просто не в состоянии. Даже те, кого в школе учила читать и писать армянка Эльвира Аветисовна. «Армяне оскорбляют нас, называют закавказскими турками», - скулит он при свете луны. Хотел было ответить, что оскорбить духовных гермафродитов невозможно, но вдруг подумал: а ведь действительно, какие они закавказские? Стоит ли всякий пришлый сброд, оборванцев, два с половиной поколения кочевавших в чужих горах, связывать с Кавказом? Они не закавказские, они просто не сумевшие стать людьми турки. Ныне целенаправленно возвращаемые Алиевым в присущее им состояние.

Право говорить "нет!" Этот год проходит под знаком 20-летия восстановления армянской независимости. На днях мы отметили и День Первой Республики. Конечно, право наций жить суверенной жизнью – категория почти неоспариваемая и ценность почти абсолютная. Тем не менее и в настоящее время и в прошлом политический процесс становления новых государств часто протекает под диктовку внешних сил. При таком раскладе само понятие "политическая независимость" трактуется уже двояко. Армянский народ более десяти раз демонстрировал способность к восстановлению политически суверенного уклада своей жизни, и в этой борьбе его стремление к независимости стало абсолютной категорией. И тем не менее известны случаи, когда наша национальная элита выступала и против провозглашения независимого государства. Что особенно важно отметить, подобное нежелание обуславливалось пониманием того факта, что к независимости их подталкивали внешние силы, преследующие свои интересы и задачи, и что в результате провозглашения именно такой независимости будут бесповоротно заблокированы пути к реальному суверенитету. Отсюда и двоякость толкования "независимости". Данный аспект проблемы рассматривается нами редко, в том числе и по причине того, что довлеющий в общественном сознании стереотип "независимость – абсолютная категория" (как, впрочем, и любые другие клише) не допускают свободы рассуждений. И тем не менее об этом нужно говорить, особенно в эти дни, когда мы вспоминаем Первую Республику. Почему ее основатели так и не провозгласили независимость в марте 1918 года (когда их к этому подталкивали), а сделали это месяцами позже? Лишь потому, что мартовская независимость поставила бы крест (точнее – полумесяц) над всеми армянскими перспективами. После победы пролетарской революции в Петрограде и Москве новое большевистское руководство для сохранения своей хрупкой власти вынуждено было подписать с военными противниками бывшей Российской империи (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией) так называемый Брестский мир, предусматривающий передачу союзникам некоторых западных и южных земель Российской империи. Вопрос о целесообразности подобных уступок вызвал резкую дискуссию в большевистском стане и даже расколол его на отдельные лагеря. Тем не менее 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске этот документ был подписан, и договаривающиеся стороны "решили впредь жить между собой в мире и дружбе". В числе уступаемых территорий значились и некоторые восточноармянские земли, а также порт Батуми. Кроме того, большевики обязывались очистить Западную Армению (в тексте – "Восточную Анатолию") от армейских частей бывшей Российской империи. Статья IV Брестского договора гласила: "Россия сделает все от нее зависящее, чтобы обеспечить скорейшее очищение провинций Восточной Анатолии и их упорядоченное возвращение Турции. Округа Ардагана, Карса и Батума также незамедлительно очищаются от русских войск. Россия не будет вмешиваться в новую организацию государственно-правовых и международно-правовых отношений этих округов, а предоставит населению этих округов установить новый строй в согласии с соседними государствами, в особенности с Турцией". Под "населением этих округов" подразумевались армяне. О последствиях отхода русских войск месяцами ранее (первый этап переговоров стартовал в декабре 1917 г.) предупреждал Степан Шаумян. В опубликованной в газете "Кавказский рабочий" статье он писал: "Внезапный отход русских войск создает крайне тяжелое положение в Турецкой Армении. Мы уже знаем о сотнях тысяч жертв, принесенных армянами за время этой проклятой войны… Зная положение вещей в этой несчастной стране, мы должны быть уверены, что там создается новый ад, прольются новые реки крови невинного мирного населения. Наша революционная армия не может остаться безучастной к судьбе этого населения". Здесь есть принципиальный момент, на который нужно обратить внимание. Брестский мир, каким бы унизительным для большевиков он ни был, тем не менее оставлял Закавказье под российской юрисдикцией (собственно потому Степан Шаумян и появился в нефтеносном Баку). Иными словами, большевики, передавая Турции западноармянские и даже некоторые восточноармянские земли, оставляли за собой право отстоять – в том числе и оружием - "свое Закавказье". Поэтому османские власти и пытались убедить политические элиты края (особенно армянскую и грузинскую) провозгласить независимость своих государств, приправляя все это высокопарными заявлениями о том, что "независимость – высшая, абсолютная ценность". Ясно, что политическое (на "добровольных началах", причем тогда же разрабатывались и "14 пунктов Вильсона" - в том числе о праве наций на самоопределение) отделение Закавказского края от большевистской России лишило бы последнюю права вмешиваться в ход дальнейших событий. Таким образом, "добровольное" провозглашение суверенитета Закавказских государств полностью соответствовало османским амбициям, ориентированным на отторжение региона от России с перспективой его последующей оккупации. Для "большей убедительности" в том же марте 1918 года турецкая армия заняла Эрзерум, прорвала самооборону Хнуса, Вана, Алашкерта и восстановила утраченный в ходе войны контроль над Западной Арменией. Посему параллельно с подписанием Брестского мира и военными действиями стартовали Трабзонские переговоры между Турцией и Закавказским сеймом - временным представительным и законодательным органом государственной власти в Закавказье, состоящим из представителей партий региона и избранных от Закавказья членов Всероссийского учредительного собрания. Переговоры выявили целый букет противоречий между политическими силами Сейма – иначе и быть не могло. Закавказские тюрко-татары (представители партий "Мусават", "Иттихад", "Мусульманский социалистический блок"), конечно, поддерживали Османскую империю, позиция которой сводилась к предъявлению закавказской делегации требования о признании положений Брестского договора и провозглашении собственной независимости. Позицию восточнозакавказских тюрок иллюстрирует заявление Фатали хана Хойского: "Теперь настал тот момент, когда все народы должны сказать определенно, чего они держатся, заключая мир, и в качестве кого они приступают к переговорам о мире, считают ли они себя неразрывной частью России? Объявление независимости и самостоятельности Закавказья есть единственный выход из создавшегося положения, единственное правильное разрешение вопроса". Именно тогда-то армянская сторона и сказала "нет" независимости. Эта позиция ввергла в ярость татарских и османских делегатов. Турецкая делегация трактовала брестские положения вольно, исходя из осознания своего военного превосходства. С одной стороны, она настаивала на признании очерченных договором границ, однако с другой – принуждала закавказские делегации отмежеваться от Советской России посредством провозглашения собственной независимости. Вследствие "недопонимания" этих требований армянской стороной в том же марте 1918 года турецкая армия вновь перешла в наступление. В таких условиях и началась мартовская ("победная") самооборона армян, о которой также редко говорят в Армении (в Азербайджане же "мартовские события" официально называются "геноцидом азербайджанского народа"). На самом деле это было армянское сопротивление османской и татарской войне, нацеленной на установление полного контроля над политически бесхозными (после краха Российской империи) землями и окончательное решение "армянской проблемы". Было учтено все: время, возможности, предпосылки, региональные противоречия… Единственный показатель, который при проведении мартовской операции не был точно рассчитан, - степень сопротивления армян, способность организовать очаги самообороны, причем вне зависимости от партийной принадлежности, политических взглядов и убеждений (например, большевик Степан Шаумян сотрудничал с дашнакцаканами – подобная перспектива абсолютно не учитывалась турками). Актуальность этой истории в том, что и сегодня нашим политикам необходимо (особенно в отношениях с Турцией) взвешивать все "за" и "против", уметь говорить "нет" и не поддаваться давлению извне. И еще: в марте 1918 года Шаумян и "Дашнакцутюн" наглядно продемонстрировали "формулу эффективной борьбы" – это когда все силы действуют сообща, подчинив этой борьбы все свои личные и идеологические разногласия.

Визит геополитического смысла Визит президента Ирана Махмуда Ахмадинежада совершается в условиях напряженности, которая сложилась в обеих странах, и поэтому комментаторы и наблюдатели склонны привязывать этот визит к внутренним проблемам. В действительности данный визит имеет особое значение именно в геополитическом смысле. В последние годы на фоне снижения активности США в регионе Южного Кавказа Турция и Россия все активнее демонстрируют намерения установить между собой отношения, напоминающие альянс. Во всяком случае помимо публичных договоренностей Москва и Анкара достигли некоторых и неоткрытых договоренностей. Это уже стало предметом профессиональной специальной дискуссии в среде аналитического сообщества США и Европы наряду с другими аспектами "турецкой темы", включающей прежде всего Ближний Восток, а также Кавказ и Балканы. Ранее Турция потерпела серьезные геополитические поражения в Центральной Азии и на Балканах, сейчас идет борьба за приобретение ею новых позиций на Ближнем Востоке, где делается главная ставка доктрины неоосманизма. Но Турции необходимы надежные тылы в Евразии, что может обеспечить ей только Россия. Несомненно, между Россией и Турцией имеются договоренности по Кавказу и по Черному морю, и Турция понимает, что навсегда "закрыть" Армянский вопрос может помочь Россия. Американцы - и политики, и эксперты - утверждают, что США готовы решительно отреагировать на возможное возникновение реальной угрозы в регионе, что уже выглядит весьма сомнительным. В то же время между Турцией и Ираном так и не получилось "медового месяца", поскольку ни западное сообщество, ни Иран не пожелали увидеть Турцию в роли стратегического посредника между ними. Из трех "углов" стратегического "треугольника" - Турция, Россия, Иран - именно Тегеран оказался в наихудшем положении. США не торопятся противостоять экспансии Турции, надеясь, что это приведет к ее столкновению с ведущими региональными государствами, и поэтому положение Ирана несколько ухудшилось. При этом налицо целый ряд серьезных проблем в отношениях между Ираном и Турцией на арене Ближнего Востока, причем эти противоречия носят долговременный стратегический характер. Это проблемы Сирии и Ирака, а также противостояние суннитов и шиитов в ряде мест. В данной ситуации, а также принимая во внимание и главную внешнюю угрозу - попытки экономически, технологически и коммуникационно блокировать Иран со стороны коалиции и ее партнеров в регионе, Иран не может безучастно относиться к событиям и нарастающим рискам в соседних с ним регионах. В Тегеране рассматривают Армению как естественного и достаточно надежного партнера, причем Армения интересна и как страна, располагающая довольно развернутыми отношениями с Западом и Россией. В условиях небывалого сближения Турции и России, на фоне игнорирования национальных интересов Армении и Ирана, сотрудничества России с Турцией и Азербайджаном в военно-технической сферах Армения и Иран проявляют тягу друг к другу и стремление установить более тесные отношения. Что касается внутренних аспектов, то Иран заинтересован в поддержке команды В. Путина и любой ценой готов приложить свои усилия по нивелированию фактора Д. Медведева. При этом интересы Ирана, несомненно, сочетаются с интересами Армении. Сейчас, когда выясняется, что западное сообщество, прежде всего США, так и не сделало ставку на Д. Медведева, а всего лишь выразило свое "предпочтение", заинтересованные государства более решительно готовы поддержать В. Путина для недопущения возвращения России к прежним ущербным временам. В целом Иран мог бы решительнее развертывать "новую" региональную политику в части формирования новой геополитической ситуации, если бы Армения сумела подать ему определенные сигналы о готовности к сотрудничеству. Наступил последний этап американо-иранской конфронтации, и оба государства обречены на сближение, как бы это странно ни звучало. В результате геополитика обширного региона переживет принципиальные изменения. США прекрасно понимают, что Иран, конечно же, регионоформирующее государство, но вовсе не агрессивное, и находится в "глубокой обороне", тогда как Турция поэтапно становится проблемой №1 для Америки и многих других государств. Пошаговая политика тоже выглядит неплохо, но настало время серьезного геополитического анализа как базового условия внешней политики.

Памяти разведчика недр Талантливый геолог-практик, заслуженный геолог РА Степан Геворкович Алоян был геологом широкого профиля, прекрасным специалистом в областях региональной, инженерной и рудничной геологии, а также геолого-экономической оценки месторождений с ТЭО кондиций и подсчетом запасов. Особенно широко известны его исследования и большой вклад в область расширения и укрепления сырьевой базы действующих и проектируемых горнорудных предприятий. Результатом многолетних детальных геологических исследований С. Г. Алояна стала новая стратиграфическая шкала вулканогенно-осадочных и интрузивных пород, был проведен геотектонический анализ альпийской динамики Малого Кавказа, что дало возможность впервые составить детальную геологическую, структурную и тектонические карты Сомхетского сегмента, охватывающие всю Северную Армению и Южную Грузию. Эти исследования убедительно показали ошибочность прежних взглядов на структуру и историю геотектонического развития области, что отразилось в неправильных представлениях о закономерностях размещения рудных месторождений. Впервые была закартирована структурная граница между крупными геотектоническими элементами, испытавшими резко отличающиеся геодинамические режимы в альпийском цикле развития, и тем самым кардинально изменены представления о металлогении этого региона. Было введено структурное понятие "зона сочленения" для стыка геотектонических структур Армении, дано ее историко-формационное истолкование, выявлены принципиальные тектонические, магматические, сейсмологические и металлогенические различия с прилегающими структурами. Этими исследованиями была доказана ошибочность существующих представлений о наличии "шовных антиклиналей" в зонах сопряжения крупных геотектонических элементов, что было признано ведущими геологами Армении. Результаты этих исследований были опубликованы в серии статей во всесоюзном журнале "Геотектоника", которые стали первыми публикациями из Армении в этом престижном журнале. Принципиальное значение имело установление золотоносности крупных глубинных разломов, что дало возможность выдвинуть под разведку такие новые объекты, как Бардут, Дзагидзор, Марцигет и др. В дальнейшем эти исследования охватили всю Армению и способствовали резкому расширению сырьевых ресурсов золоторудной промышленности. Огромны заслуги С. Г. Алояна в расширении сырьевых ресурсов бывшей Алавердской и Ахтальской обогатительных фабрик, перерабатывающих медные и полиметаллические руды. Разработанная геологическая модель медных (Алаверды, Шамлуг) и золотополиметаллических (Марцигет, Ахтала) месторождений дала возможность наметить огромные перспективы прироста запасов на нижних горизонтах и флангах месторождений, а блоково-структурный подход с учетом горнотехнических условий отработки дал возможность пересмотреть жильный морфологический тип оруденения в пользу штокверкового. Это принципиально новый подход к месторождениям аналогичного типа, обеспечивающий рациональное использование запасов, что равносильно открытию новых месторождений без капитальных вложений в разведку. После окончания геологического факультета Ереванского госуниверситета С. Г. Алоян проводил многочисленные поисково-разведочные работы в пределах Горисского и Сисианского районов Армении. Следует особо отметить плодотворные исследования по поиску и разведке крупного Сваранцского железорудного месторождения. 55 лет С. Г. Алоян проработал в системе Управления геологии и внес немалый вклад в дело расширения сырьевой базы рудных и нерудных месторождений. Последние годы своей жизни С. Г. Алоян посвятил изучению крупнейшего уникального Вардадзорского рудного поля НКР. Это меднопорфировое месторождение является самым перспективным объектом для развития горнорудной промышленности НКР. С. Г. Алояном была разработана геологоструктурная модель месторождения, с особой детальностью конкретизирована роль процессов окисления и инфильтрации в становлении современной рудной модели этой меднопорфировой структуры. Степан Алоян пользовался большим уважением своих сослуживцев, воспитал много высококлассных специалистов. Он был замечательным мужем, отцом и дедушкой. Добрая память о нем будет долго жить в сердцах родственников, коллег и близких товарищей. ОО "Центр охраны недр", ООО "Геоид"

Политфактор Запад тбилисских событий не разглядел. Не последовало ни осуждения, ни обсуждений, ни резолюций. Между мартовскими событиями в ереванском центре и майскими – в Тбилиси есть ряд существенных отличий. Разумеется, для детального рассмотрения вопроса нужны дополнительные время и факты. Тем не менее на поверхности - более высокий уровень подкованности грузинской оппозиции, способность и стремление лидера движения Нино Бурджанадзе развивать протестные акции в максимально возможных политических рамках. В частности, она изначально отказалась от помощи мародеров. В этом отношении грузинские "неистовые толпы" выгодно отличались от армянских (последние больше походили на сотворившие "революцию черни" киргизские). На поверхности также и более высокий уровень общенационального мышления Нино Бурджанадзе. Это весьма существенный момент, так как исторически сложившаяся в Грузии среда обитания родственных, но все же разных народов и народностей (составляющих ныне титульную нацию республики) создает объективные предпосылки для спекуляций по этнотерриториальному признаку. Еще в списках Российской империи помимо собственно грузин под отдельными графами фигурировали в качестве родственных, однако самостоятельных народов - гурийцы, имеретины, мингрельцы, пшавы, сванеты... В изданном в 1895 г. сборнике "Алфавитный список народов, обитающих в Российской империи" приводится численность составляющих нынешнюю титульную нацию Грузии: грузин – 408000, имеретин – 423000, гурийцев – 76000, мингрельцев – 214000 и т. д. Любопытна также цитата из Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона: "По физическому типу грузины являются одним из красивейших народов на Кавказе, хотя в этом отношении уступают гурийцам, имеретинам и мингрельцам". Так, например, первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа был мингрелом и вскоре после своей отставки провозгласил независимую от Тбилиси Мингрело-Абхазскую республику. Второй президент, Эдуард Шеварднадзе – гуриец, и у него сильны были позиции в исторической области Гурия. Действующий президент Михаил Саакашвили прилагает самые последовательные усилия по внедрению в общественное сознание идеи "неделимости и общности грузинского народа", и в этом деле его поддерживает Патриарх Грузии Илия II. Почему мы обращаем внимание на эти моменты? Дело в том, что нынешний антагонизм между "тбилисским" Саакашвили и "кутаисской" Бурджанадзе толкуется некоторыми экспертами на фоне антагонизма между Тифлисом (Тбилиси) и Кутаисом (Кутаиси). Сторонниками подобной версии вспоминается, что в течение нескольких столетий Тифлис и Кутаис были столицами двух разных государств и престолами разных царей. Ими же выдвигается сценарий возможных развитий; якобы в самом скором времени Бурджанадзе вынуждена будет вернуться в Кутаиси и приступить к формированию земляческого электората, как это в свое время попытался сделать Гамсахурдиа, который после "тбилисских неудач" бежал к себе на родину – в причерноморскую Мингрелию. Не будучи сторонниками подобного взгляда, отметим лишь, что объективные предпосылки для спекуляции территориальным признаком в Грузии имеются. И тем не менее Бурджанадзе не только не использовала этот грязный прием, но и изначально отвергла даже намек на подобное, чем, кстати, предстала в более достойном, грамотном и выгодном свете в сравнении с нашими радикалами. Как известно, последние, еще задолго до мартовских событий, внедряли в сознание своего электората антагонизм между отдельными армянскими землями, стравливали отдельные группы (хотя в нашем случае никаких объективных к тому предпосылок никогда не имелось). И здесь армянские радикалы обнаруживают большее родство с киргизскими, стравившими "ошских и бишкекских". На поверхности и другой момент: несмотря на различия ереванского марта и тбилисского мая, оба события, с точки зрения международного восприятия, очень даже схожи - тот же разгон демонстрантов силами правопорядка, те же выстрелы, жертвы, многочисленные аресты. Но если ереванские события спровоцировали самый широкий и резкий резонанс, то тбилисские до сих пор почти "не замечены". Это тем более удивительно, что уже на следующий день на том самом месте, где проливалась кровь и гремели выстрелы, грузинский президент торжественно принимал военный парад. Ни одного специального заседания в Страсбурге, ни одного жесткого заявления со стороны международных структур и отдельных стран… как будто ничего и не было. По меньшей мере это любопытно. На поверхности и то, что молчание продиктовано тем, что Михаил Саакашвили обвинил во всем Россию. 26 мая, выступая на параде, он заявил: "По написанному извне сценарию в Грузии пытались сорвать парад, устроить саботаж и дестабилизировать ситуацию. Задуманное вчера было посягательством на нашу свободу и местью нашей армии, которая в 2008 году нанесла им такой урон, который они не испытывали последние годы. Грузия не отступит и будет впредь отстаивать свою свободу и независимость от внешних посягательств". Таким образом, "российский след" стал официальной позицией грузинского руководства. В связи с этим МВД республики распространило аудиозапись разговора Бурджанадзе с сыном Анзором, где они детально обсуждают планы свержения власти в Грузии, отдавая предпочтение египетскому сценарию, ведут разговор о том, сколько человек поддерживает пророссийскую ориентацию и на скольких из них они могут рассчитывать. 27 мая Саакашвили вновь заявил о "российском следе" в беспорядках: "Москва решила сымитировать у нас арабскую революцию. Но кишка для этого тонка". Именно ввиду фактора "российского следа" западные СМИ особенно и не "тревожат тему ночного погрома". Очевидно, что если бы нечто похожее произошло в той же Москве, ну и, конечно, в Ереване, то в Страсбурге срочно было бы созвано специальное заседание.

Серега джан, мои искренние поздравления с днем рождения!!!

Определен месяц июнь 26 мая главы сопредседательствующих в Минской группе ОБСЕ государств – России, Франции и США - приняли совместное заявление по карабахской проблеме. Подобные документы, коих уже принято предостаточно, как правило, весьма походят друг на друга; главными акцентами остаются "безальтернативность решения проблемы путем переговоров" и "важнейшее значение, которое может оказать урегулирование на региональное сотрудничество и интеграцию". Каждое очередное заявление комментируется как официальными лицами (не всегда), так и экспертным сообществом (всегда). Комментарии бывают разные, часто полярные, что, впрочем, объясняется не только особой заинтересованностью каждой из конфликтующих сторон, но и тем, что посредники предпочитают ссылаться на прежние заявления, которые в свою очередь особой конкретикой не выделяются. Например, в принятом 26 мая совместном (Довильском) заявлении читаем: "Последняя версия Основных принципов, обсуждавшаяся в Сочи 5 марта с.г., закладывает справедливую и сбалансированную основу для подготовки всеобъемлющего мирного урегулирования. Этот документ, базирующийся на Хельсинкском Заключительном акте и элементах, очерченных в наших совместных заявлениях, принятых в Аквиле в июле 2009 года и Мускоке в июне 2010 года, дает возможность сторонам преодолеть нынешнее неприемлемое положение дел". Однако, если рассматривать, например, упомянутое в документе Сочинское заявление от 5 марта, то оно отсылает уже к прошлогодней (октябрьской) Астраханской встрече. Чуть больше конкретики в Аквильском заявлении президентов России, Франции и США, где по крайней мере говорится о том, что "мы поручаем нашим посредникам представить президентам Азербайджана и Армении обновленный вариант Мадридского документа от 29 ноября 2007 года, содержащий последние предложения сопредседателей по формулировкам основных принципов". Но вместе с тем известно, что "старые" (необновленные) Мадридские принципы никакой независимости Нагорному Карабаху не обещают – об этом заявлялось неоднократно. Одним словом, ничего не понятно, возможно, это одна из форм конфиденциальности. Однако и "конфиденциальность" здесь тоже половинчатая. Например, официальный Баку уже прокомментировал Довильское заявление. В частности, МИД Азербайджана выступил с сообщением: "Согласно принятому заявлению, Армения должна начать вывод своих вооруженных сил с территорий Азербайджана. Этот шаг необходимо предпринять, чтобы открыть возможности для возвращения внутренне перемещенных лиц в свои дома, восстановления коммуникаций в регионе и для создания в регионе большей предсказуемости". Однако подобный комментарий – это из положений "старых Мадридских принципов". Еще одной особенностью является тот факт, что практически после каждого совместного заявления глав государств – сопредседателей Минской группы ОБСЕ азербайджанский президент выступает с новыми радикальными речами. Вот и 28 мая он заявил: "Проблема будет разрешена в рамках территориальной целостности Азербайджана. Территориальная целостность Азербайджана должна быть полностью восстановлена. Мы надеемся, что переговоры дадут результаты". Он отметил, что впервые со стороны государств -сопредседателей МГ ОБСЕ стали звучать заявления в связи с необходимостью изменения статус-кво Нагорного Карабаха. "Таких конкретных и серьезных заявлений мы еще не слышали. То есть изменение статус-кво означает, что оккупационные силы должны быть выведены с оккупированных территорий и территориальная целостность Азербайджана должна быть восстановлена… Мы и впредь будем прилагать усилия для изоляции Армении от всех региональных проектов. Мы не скрываем этого. Это наша политика. Армения оккупировала наши земли. Эта политика будет продолжаться до тех пор, пока не будет положен конец оккупации. Если будет заключен мирный договор, то Армения также может быть привлечена к региональным проектам. Это будет зависеть от их шагов". Еще одной особенностью можно считать традиционное безразличие посредников, равно как и глав сопредседательствующих стран к подобным заявлениям азербайджанского лидера. Тем не менее на чем основывается позиция Алиева относительно "предрасположенности мирового сообщества" покончить со статус-кво Нагорного Карабаха? В Довильском совместном заявлении читаем: "Мы, президенты стран - сопредседателей Минской группы ОБСЕ… убеждены, что пришло время всем сторонам нагорно-карабахского конфликта сделать решающий шаг к мирному урегулированию… Поэтому призываем президентов Армении и Азербайджана продемонстрировать политическую волю и завершить работу над Основными принципами в ходе их предстоящего саммита в июне с.г. Дальнейшее затягивание только поставит под вопрос приверженность сторон достижению договоренности". Определение сроков – едва ли не самый значительный момент Довильского заявления и вместе с тем – повод для соответствующих высказываний азербайджанского президента на предмет того, что мир настроен уже в ближайшее время изменить статус-кво Нагорного Карабаха. Показательно, что МИД России также "убежден, что шансы на мирное урегулирование конфликта как никогда высоки". Об этом заявил замминистра Сергей Рябков. Он сказал: "Если сравнить резолюции всех последних саммитов "восьмерки" по этой проблеме, то можно сделать однозначный вывод - шанс на мирное урегулирование сегодня намного выше, чем раньше. Мы уже не на пороге нового конфликта, а значительно ближе к урегулированию. Была проведена большая скоординированная работа, и теперь есть шанс для прогресса и компромиссов".

Европа и безопасность на Южном Кавказе В западном сообществе сложились две концепции в части обеспечения безопасности в регионе Южного Кавказа. Сформировался глобальный подход – с включением стран региона в НАТО и ЕвроСоюз, и локальный, предполагающий создание региональных или же межрегиональных политических и геоэкономических, но военизированных блоков. Ведущие европейские государства не могли оставаться безучастными к процессу расширения НАТО и стремились продемонстрировать свою готовность патронировать ряд государств в процессе их интеграции и вступления в НАТО. Вместе с тем, не имея определенных намерений в отношении стран Восточной Европы, три ведущие европейские державы не сумели дать им конкретные предложения по осуществлению «патронажа». Франция (во время визита Ж.Ширака в Румынию) пообещала кооптировать Румынию в НАТО. Германия с некоторым энтузиазмом восприняла вступление в НАТО Польши, Чехии и Венгрии, обеспечив себе не только союзнические отношения с ближайшими восточными соседями, но и свое политическое влияние. Великобритания никогда не была заинтересована в расширении состава НАТО, но была вынуждена согласится с принятием «тройки» стран Центральной Европы в альянс. Данный «неполноценный патронаж» стал выгодным для США, которые использовали «обещания» французов и немцев претендентам на вступление НАТО для принципиального решения. Однако, оказавшись в орбите НАТО, государства Центральной и в целом Восточной Европы стали не «приватными» партнерами Франции или Германии, а партнерами США. Данные государства еще до вступления в НАТО используются американцами в диалоге с европейцами. Можно предположить, что чисто военная роль государств Восточной Европы в перспективе усилится. В отличие от стран Западной Европы, пассионарность восточно-европейских этносов значительно выше, и, будучи частью христианской цивилизации, эти страны смогут стать поставщиками добровольцев для военных операций НАТО. Как известно, ряд руководителей данных стран – Грузии, Азербайджана и теперь уже и Армении - предложили создать небольшие миротворческие контингенты с помощью стран НАТО. Не желая участвовать в акции НАТО относительно православной Сербии, Армения приняла решение создать миротворческий батальон под эгидой и при помощи Греции, для использования альянсом. Несмотря на ограниченность европейских планов по формированию корпуса быстрого реагирования и вообще достаточно медленное продвижение Западной Европы к политической самостоятельности, США могут оказаться перед неожиданными решениями европейцев в будущем и стремятся расширить европейский мир, привязать к «обособленной респектабельной Европе» новых участников, с надеждой оказывать с их помощью влияние на Европейский Союз. Вместе с тем данные надежды могут оказаться тщетными. Из уже вступивших и наиболее реальных претендентов на включение в НАТО, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Болгария и Македония являются славянскими государствами и два из них – православными. В данных государствах весьма сильны про-европейские ориентации, стремление стать полноценными европейскими странами, приобщиться к европейским, во многом социально-направленным моделям капитализма. В данных странах традиционно сильны социалистические представления о справедливости и левые политические партии, которые уже нашли «точки опоры» в лице социал-демократических и лейбористских и иных левых партий в Западной Европе. Определенную роль играют и некоторые пророссийские симпатии, особенно на Балканах. (Например, при принятии решений НАТО о проведении военной операции в Югославии, в Чехии возникли определенные протесты, причем, исходившие не от левых, а от либеральных кругов.) Все это может представить серьезную проблему для НАТО и политики США в будущем, когда, достигнув экономических и политических успехов, страны Восточной Европы все более будут ощущать свои права как европейские нации. Германия и Франция также будут предпринимать усилия для вовлечения их в русло своих интересов. (Несомненно, полную лояльность к США сохранят три государства Балтии, возможно, в значительной мере Польша). Исходя из данных предположений, США должны быть заинтересованы в разноускоренной интеграции стран Восточной Европы в НАТО и в Европейский Союз. Хотя это имеет смысл только в среднесрочной перспективе. Германия не имела особых обязательств перед странами Восточной Европы по вопросу об их вступлении в НАТО и удовлетворена принятием в альянс первой «тройки». Реальная роль в повышении обороноспособности Германии будет уготована германо-датско-польской армейской группировке на Балтийском море. Для данного этапа развития германской политики ситуация, сложившаяся на ее восточных границах, вполне удовлетворяет ее, и дальнейшее расширение НАТО на Восток может вовлечь Германию в осуществление задач, которые противоречат ее интересам на Востоке. Стратегические интересы Германии на Востоке включают не повышение ее влияния в странах Балтии, которые уже сейчас стали ее экономической провинцией, а установление доверительных отношений с Россией, вовлечение России в европейскую политику и приближение к более предметному рассмотрению вопроса Калининградской области. Германия имеет некоторые политические обязательства перед Словенией, но никак не перед государствами Балтии. Германия наиболее критически относится к приему в НАТО государств Южного Кавказа, но позиция Германии не ограничивается данным отношением к южно-кавказским государствам. В данном случае Германия пытается ограничить ускоренное расширение НАТО, так как ее волнует вовлечение в конфронтационные отношения с Россией и в некоторые конфликтные зоны. В целом, Германия солидаризируется с Францией по частным и наиболее принципиальным отношениям в рамках альянса. Но, в отличие от Франции, Германии угрожает оказаться в позиции стороны, выступающей против интеграции «Большой Европы». Франция выполнила свои обязательства перед рядом новых членов НАТО и своей политической активностью способна компенсировать те или иные «изъяны» в отношении стран Восточной Европы. Франция, претендующая на роль европейского лидера, понимает, что без активного участия в столь актуальном аспекте, как расширение НАТО, рискует утратить политические позиции. Франция давно лоббирует вступление Румынии в НАТО. Румыния также получит поддержку от других латинских государств Южной Европы – Италии, Испании и Португалии, видимо, заинтересованных в усилении латинского элемента в НАТО. Но в отношении Южного Кавказа нет серьезных ожиданий в части «политических проигрышей» Франции. Ближайший партнер Франции в регионе – Армения не стремится в скором времени включиться в НАТО, то есть, по Армении нет проблем. Азербайджан имеет свою своеобразную позицию и также не может предъявлять свои претензии к Франции по проблемам интеграции в НАТО. Что касается Грузии, то Франция эту страну рассматривает как марионетку США, и совершенно не заинтересована в приеме ее в НАТО. «Растяжка» с вступлением Грузии в НАТО является эффективным приемом французской политики, но в режиме «политического торга» с США. Во многом этот вопрос будет зависеть от отношений Франции и Великобритании, они обе готовы вступить в игровые отношения с США. Великобритания проявляет наименьший энтузиазм по поводу расширения состава НАТО. Великобритания не имеет стратегических интересов на тех или иных континентальных направлениях в Европе. Ее интересует европейская политика в целом, сохранение баланса сил на континенте и возможность эффективного влияния на принятие решений в Европейском Союзе. Расширение состава НАТО может привести к усилению Германии или Франции на континенте, а также усилит позиции США. Расширение НАТО приведет к увеличению военных затрат, что более всего волнует правительство и общество Великобритании. Кроме того, отношения с Россией для Великобритании также являются важным политическим направлением. Экс-премьер Великобритании Т.Блэр, избрав наиболее благоприятный момент в период обсуждения вопроса о расширении НАТО, поддержал позицию США и выступил за расширение состава альянса. Вместе с тем, Великобритания считает, что между принятием в альянс первой «тройки» и дальнейшим этапом расширения НАТО должна быть пауза, когда будет возможно рассмотреть и обсудить результаты первого этапа расширения НАТО. Великобритания занимала аналогичную позицию и в дальнейшем, продолжая идти в русле американской политики и без особого желания одобряла прием в НАТО стран Балтии и Балкан. Нет сомнений в том, что Великобритания не станет чинить препятствий в приеме в НАТО государств Южного Кавказа. В настоящее время трудно сказать, существует ли завершенная и целостная политика НАТО в отношении Южного Кавказа. В целом, создается впечатление, что размышления стратегов НАТО в отношении Южного Кавказа происходят в интерактивном режиме. В ходе данного планирования учитываются результаты текущих шагов политиков Западных государств и НАТО, значение уже накопленного опыта и реакцию в трех странах Южного Кавказа. В настоящее время Западное сообщество имеет некоторый опыт интеграции южно-кавказских государств, имея в виду принятие их в Совет Европы, причем, в следующей последовательности – сначала Грузию, а затем Армению и Азербайджан. Данная модель, учитывающая политическую проблематичность в регионе, может быть применена и в части интеграции данных государств в НАТО. Во всяком случае, включение южно-кавказских государств в НАТО представляется гораздо более проблематичным, нежели государств Центральной Европы и Балкан. Ведущие заинтересованные державы рассматривают проблемы безопасности в регионе Южного Кавказа (как и других регионов) в русле отстаивания своих национальных интересов. Это относится, прежде всего, к США, России, Европейскому сообществу и его ведущим государствам, Турции и Ирану. С самого начала достижения независимости Грузией, Арменией, Азербайджаном, а также рядом непризнанных государств, США и Россия пытались рассматривать Южный Кавказ как геостратегически единый регион, в котором проблемы безопасности должны решаться системно, в рамках определенных стандартов, что призвано обеспечить управляемость политических процессов и региона в целом. Впоследствии Европейское сообщество, ведущие державы которого пытались определить государства и геоэкономические сферы влияния в Южном Кавказе, также пытались применить некие универсальные методы управления и решения проблем безопасности. Турция и Иран не располагали необходимыми политическими ресурсами, соответствующим политическим менталитетом, а также не были заинтересованы в проведении универсалистской политики в Южном Кавказе, с народами и государствами которого имели давние и труднопреодолимые проблемы. Однако и державы Запада, и Россия, и южные соседи региона были заинтересованы в сохранении Южного Кавказа как целостного геополитического пространства, так как понимали, что «политический» разрыв данного небольшого, но важного пространства приведет к возникновению серьезных проблем для них. Грузия, Армения и Азербайджан были заинтересованы в интеграции в международные политические, экономические и военные организации, что способствовало утверждению их суверенитета. Однако, если Грузия и Азербайджан были заинтересованы в применении универсалистских подходов, предполагающих принцип «сохранения территориальной целостности», то Армения, возникновение которой как современного государства связано с идеей объединения исторической Родины, пыталась утвердить подходы, исходя из специфики исторической и политической ситуации. Вместе с тем, Армении удалось вполне успешно интегрироваться в международные структуры. Более того, в отличие от Грузии и Азербайджана, которые избрали в основном западную политическую ориентацию, Армения вела свою игру и сумела, помимо сближения с Западом, установить весьма тесные отношения с Ираном, Китаем, арабскими государствами, активно участвуя в политических и геоэкономических проектах. Участие Армении в проевразийском Договоре коллективной безопасности и военно-политический союз с Россией способствует не только безопасности Армении, но и стабильности всего Южного Кавказа. Учитывая то, что более 1,6 млн. армян являются законопослушными и лояльными гражданами США, и от деятельности армяно-американской общины во многом зависит политическое и экономическое благополучие Армении, любое правительство Армении будет стремиться установить партнерские отношения с США, что пока остается проблематичным, в связи с отношениями Армении с Россией и Ираном. Ни России, ни Западному сообществу не удалось привести Южный Кавказ к «однородному» состоянию, что было совершенно невозможно. Не сумели это сделать и США, которые «разочарованы» в политике ОБСЕ и Европейского сообщества и пытаются стать «локомотивом» всех без исключения политических процессов в Южном Кавказе. Администрация Дж.Буша предложила новый политический стиль, прежде всего в отношении регионов. Если администрация Б.Клинтона пыталась сформировать системы региональных отношений, обеспечивающих мирное сосуществование, то реалисты из правого крыла Республиканской партии и команды Дж.Буша были заинтересованы не в политико-идеологических интерпретациях урегулирования региональных конфликтов, а в обеспечении реальной безопасности для осуществления геоэкономических проектов США. Это ярко проявилось на примере палестинской проблемы и в части провала попыток урегулирования карабахской проблемы на этапе, который можно условно назвать «Ки-Уэст». Американцы имели достаточно времени и возможности по анализу карабахской проблемы и уверены в том, что карабахская проблема не является помехой и не создает реальные риски для реализации энерго-коммуникационных проектов. Политическое руководство НКР имеет регулярные отношения с американскими, российскими, иранскими и европейскими политиками, а США предоставляет НКР ежегодную правительственную помощь. Главной внешнеполитической задачей НКР является утверждение политических оценок относительно того, что небольшой, но эффективный военно-политический потенциал «второй армянской республики» практически является важным элементом стабильности, баланса сил и безопасности в Южном Кавказе, как важного условия развития геоэкономических проектов. Южный Кавказ активно вовлекается в процессы формирования региональных геоэкономических и военно-политических альянсов, что становится решающей характеристикой обозримой перспективы в данном регионе. Пока противоречия и конфронтация в регионе и к окружающем мире настолько высока, что остановить процессы создания альянсов (причем, весьма неожиданных) не удастся. «Малые» и «средние» государства более всех заинтересованы данном «блокировании». Если ранее США пытались не допустить создания альянсов в регионе «Большого Ближнего Востока», опасаясь усиления неуправляемости, то теперь они положительно рассматривают создание «осевого» альянса Израиль – Турция, с различными девиациями, включая Иорданию, Грузию и Азербайджан. Готовность Турции «повторить» свой геостратегический прыжок в Центральную Азию вновь окажется неудачной, что станет отправной точкой переосмысления некоторых направлений политики США. Несмотря на кажущиеся глобальные планы США в Центральной Евразии, их политика все же носит ситуационный характер. Следует отметить, что, начиная с 1999 года и вплоть до событий «11 сентября» США нацелились на свертывание своего присутствия в Центральной Азии (снижение уровня ответственности за безопасность региона) и были готовы принять аналогичное решение по Южному Кавказу. Энергетическая и политическая ситуация в мире, борьба между различными политическими группировками в США привели к переоценке приоритетов и пересмотру внешней политики. Вместе с тем, США не намерены включаться в решение «дополнительных» региональных проблем и наживать себе новых врагов. Наоборот, США, например, стремятся к нормализации отношений с Ираном, и в этом случае заметно снизится роль Турции в региональной стратегической «связке». Перспективы развития партнерских отношений между США и Арменией во многом зависят от приобретения нового содержания американо-российских отношений. Нефтяные и инвестиционные компании США, отчасти военные и военно-промышленный комплекс заинтересованы в переосмыслении американо-российского сотрудничества. В этом заинтересованы такие государства, как Великобритания. В Армении имеются общественные и политические группировки, которым представляется, что форсированная нормализация армяно-турецких отношений приведет к улучшению экономического положения в Армении и к политическому успеху данных группировок. Конечно, США рассматривают в качестве ключевых региональных проблем не абхазскую или карабахскую, а российско-грузинские и турецко-армянские отношения. Однако Турция явно не заинтересована в нормализации отношений с Арменией, так как использует армяно-российское и армяно-иранское сотрудничество как аргумент в части угрозы безопасности Турции, что важно для получения американской помощи. Армянский политический фактор постепенно трансформировался в то, что Армения стала важным фактором в регионе. Наступает продолжительный период конфронтации на «Большом Ближнем Востоке», в которую вовлечены все мировые геополитические «полюса». Армении предстоит доказать свое право оставаться субъектом региональной политики, но уже не в рамках Южного Кавказа, а гораздо большего пространства. Эта ситуация подает надежды, а больше иллюзии многим политическим элитам региона. Но иллюзии, как принято, рассеиваются, и останется признать не только право человека на свободу, но и наций. На предложение о том, что хорошо бы объявить Южный Кавказ «нейтральным» регионом, Пол Гобл отметил, что «нейтральный» тоже означает конфронтацию, не лучше ли применить определение «пацифистский».

Новая компонента в Карабахе Отдельные инициативы, исходящие от Европейского сообщества по карабахской проблеме, создают впечатление о возникновении неких новых реалий, связанных с данной проблемой, с процессом ее урегулирования. Действительно, расширение состава Европейского союза и НАТО приводит к возникновению новых политических амбиций и конкретных задач Европейского союза, связанных с приближением европейского политического пространства к Черному морю и Южному Кавказу. Вместе с тем, данные инициативы Европейского сообщества, направленные на урегулирование локальных конфликтов в Восточной Европе, представляют собой во многом формальные акции, отражающие, скорее, механику развития Европейского сообщества, нежели актуальные задачи, основанные на серьезных интересах ведущих европейских государств. Рассмотрим основные моменты европейской политики и европейских интересов, связанных с Восточной Европой и в частности с Южным Кавказом. В международных отношениях нарастает проблема субъектности европейской внешней политики. События в процессе обсуждения европейской Конституции, Лиссабонского протокола, вопросов о порядке согласования функционирования структур представительной и исполнительной властей Европейского союза, а также противоречивость в позициях европейских государств в отношении деятельной коалиции в Ираке демонстрируют, что европейцы не только не могут придти к единому мнению во внешней политике, но и в какой-то время смирились с этим, избегая усугубления данной проблемы. Вместе с тем, общеевропейская позиция в какой-то мере, так или иначе, выражается в политике ведущих европейских государств – Франции, Германии, Великобритании и отчасти Италии. По признанию ведущих европейских политологов, видимо, данная «большая четверка» и в дальнейшем будет определять европейскую внешнюю политику, если можно так назвать определенную более-менее обобщенную европейскую позицию. Вместе с тем, находясь в тесном экономическом и военно-политическом союзе, ведущие европейские государства занимают достаточно противоречивые позиции в отношении политики США, однако их позиции во многом схожи в части региональной политики: Балкан, Палестины, Северной Африки, России, Турции, Ирана, Китая и других стран и регионов. Таким образом, можно с большой достоверностью предположить, что ведущие европейские государства занимают примерно схожую позицию в отношении Южного Кавказа и проблем Восточной Европы. Но, при данной относительно схожей позиции, европейские державы практически уже реализовали свои интересы в Южном Кавказе. Политика Великобритании, направленная на обеспечение политической поддержки своих нефтяных компаний, выглядит вполне успешно. Нефтяные проекты успешно реализуются, и нет никаких оснований утверждать, что данным проектам что-либо угрожает. Великобритания проводит в Южном Кавказе чрезвычайно осторожную политику, избегает вмешательства в проблемы, не затрагивающие ее геоэкономические интересы. Интересы Франции связаны с чисто геополитическими амбициями и стремлением продемонстрировать США альтернативное политическое присутствие. Интересы Германии в Южном Кавказе связаны с долгосрочной политикой, связанной с конструированием глобальной континентальной сферы своего экономического и политического влияния – задача, которая лишь через 10–15 лет затронет регион Южного Кавказа. Можно вполне допустить, что ведущие европейские державы придут к некой единой позиции по Южному Кавказу, но данная позиция, несомненно, будет основываться не на эфемерных европейских ценностях, а на конкретных интересах трех-четырех ведущих европейских государств. Хотя, в целом, по проблемам Восточной Европы, в особенности по Украине, стратегии Германии, Франции и Великобритании работают как враждебные друг другу. Намерения ведущих европейских государств в отношении очагов этно-политических конфликтов тесно связаны с американо-европейскими договоренностями. В связи с расширением НАТО и Европейского Союза европейцы вынуждены принять во внимание необходимость обеспечить урегулирование проблем в Южном Кавказе, как в наиболее близкорасположенном регионе и рассматривающемся как часть Европы. Европейские структуры приняли решение об участии в урегулировании конфликтов в Южном Кавказе. По свидетельству ведущих экспертов Центра европейских реформ Клауса Бекера и Стивена Эвертса (Лондон), а также ведущих британских военных экспертов Криса Доннолли и Чарлза Блонди, Европейский союз, видимо, никогда не будет в состоянии вырабатывать и проводить внешнюю политику. Данный евро-скептицизм, безусловно, обоснован, в том числе, и тем, что Франция, Германия, при поддержке ряда государств Европы, проводят внешнюю политику, выдаваемую за общеевропейскую. На самом деле происходит выработка и реализация политики континентальных государств. В определенной мере ведущие европейские государства устраивает отсутствие практики и институционнальных основ европейской внешней политики, так как значительная часть членов ЕвроСоюза примеряют свои внешнеполитические интересы с США. Следует принять во внимание, что в начале 2000-х годов, в связи с завершением формирования конструкции европейских вооруженных сил, ведущие европейские государства-участники европейской оборонной инициативы и США пришли к согласованию о разделении геополитических зон влияния. Располагая данными негласными договоренностями с США, ведущие европейские государства имеют намерения применить европейские вооруженные силы в урегулировании региональных конфликтов. В этом заключаются следующие интересы: по мнению французских политиков и военных, европейские вооруженные силы не могут полноценно состояться, если они не участвуют в операциях; французские политики пытаются ускорить раздел геополитических зон влияния с США; французские политики пытаются ускорить дистанцирование ЕвроСоюза от США, в том числе привязать Великобританию на европейскую политику; британские политики стремятся усилить активность своей политики в различных регионах, путем проведения локальных военных операций, с опорой на британские военные базы, что соответствует амбициям британских военных; британские политики и военные в новых политических реалиях стремятся продемонстрировать США возможности их страны на европейской политической арене; германские политики имеют вполне конкретные геополитические задачи, включающие усиление германских позиций на Балканах, что является приоритетом германской внешней политики; германские политические круги пытаются закрепить влияние Германии в Центральной и Восточной Европе, что предполагает наличие реальных европейских вооруженных сил и институциональных основ их действия; Италия (также, как Испания) весьма заинтересована в наличии мобильных европейских вооруженных сил в противостоянии арабскому политическому экстремизму. Создание в 2009 году в ОАЭ французской военной базы, то есть, на территории, которая никогда не входила в зону французского влияния, говорит о принципиальной перестановки стратегий стран Запада. Ведущие европейские государства заинтересованы в участии своих вооруженных сил в урегулировании этно-политических конфликтов на Балканах, в Южном Кавказе и в Палестине, однако не в качестве сил, проводящих боевые операции, а в качестве миротворческих сил. Данные положения имеют место в уставных документах европейской оборонной инициативы. Однако, именно имеющиеся договоренности с США ускорили стремление европейцев применить свои оборонные возможности в этом направлении. Участие вооруженных сил европейцев в какой-либо боевой операции или в операции силового принуждения по-прежнему остается неприемлемым для европейских политиков. Вместе с тем, данная позиция несколько дифференцируется по регионам. В отношении Западной и Центральной Африки европейцы считают вполне приемлемым применение своих вооруженных сил в предотвращении или в приостановке вооруженных конфликтов, а также в предотвращении геноцидных действий. Вместе с тем, европейцы не допускают применения способов силового принуждения в Южном Кавказе. Это не вызывает сомнений. Однако, именно в связи с этим структуры Европейского союза пытаются активизировать усилия по урегулированию этно-политических конфликтов в Южном Кавказе, включая нагорно-карабахский и абхазский. Знаковые переговоры 2008 года в Вашингтоне Дж. Буша и Н. Саркози создал новые подходы, но и посеяли новые сомнения в развитии трансатлантических отношениях. Франция, как локомотив Европы, пытается обозначить свои позиции в НАТО, но вместе с тем, выдвигает свои условия. Так или иначе, механика политики такова, что, не приобретя новые стратегические позиции, Европа не может претендовать на роль полноценного центра силы. Афганистан, конечно же, стал важнейшей ареной «самоутверждения» европейцев, но важной представляется роль европейцев и в зонах региональных, этно-политических конфликтов. В настоящее время одним из основных направлений применения европейских вооруженных сил является Косово. Европейские политики не очень охотно, но солидаризовались с США и Великобританией в части признания политической независимости Косово, за что выступали правые политики в этих странах. Это не может устраивать вполне Францию, Германию и большинство европейских государств. Поэтому в Косово сочетаются различные интересы европейцев: недопущение возникновения албанского суверенного государства; вытеснение США с Балкан; применение и утверждение европейских вооруженных сил; закрепление практики реального применения европейских вооруженных сил в очагах конфликтов. Многих европейских политиков привлекает в этой позиции сочетание целей по провалу американской (в определенной степени американо-британской) политики и утверждение принципов европейской политики. Становится совершенно ясно, что если США пытаются создать новые государственные образования в очагах конфликтов и тем самым обеспечить стабильность в регионах в рамках принципов «реальной политики», то европейцы пытаются сохранить формальные государственные границы, что, несомненно, становится фактором продолжения конфронтации. В этих условиях, применение европейских вооруженных сил предполагается только после применения методов политического и экономического принуждения. Данные намерения уже достаточно четко выражены в отношения нагорно-карабахского конфликта и являются опасными для сохранения стабильности в регионе Южного Кавказа. Следует отметить следующее. Практически все британские эксперты по проблемам европейской и региональной безопасности категорически отвергают возможность участия европейских вооруженных сил, а также НАТО в применении силового принуждения, а также в миротворческих мероприятиях в Южном Кавказе и Центральной Азии. При этом, они ссылаются на совершенную невозможность применения существующих политических процедур по выработке соответствующих решений. Таким образом, в политике ведущих европейских государств наблюдается непоследовательность, несогласованность и отсутствие понимания реальной перспективы. В связи с этим, возникает вопрос об адекватной оценке данных намерений европейцев. По нашему мнению, европейские политические круги имеют данные намерения и амбициозные планы, но их реализация представляется крайне проблематичной. Политика США в отношении европейской оборонной инициативы носит противоречивый и двоякий характер. Пытаясь направить европейские вооруженные силы на обеспечение безопасности в Кавказско-Каспийском и в Центрально-азиатском регионах (а также в Западной и в Центральной Африке и в других регионах, возможно и в Палестине), США пытаются продемонстрировать военную и политическую несостоятельность европейских вооруженных сил, которые нуждаются в поддержке США. США определили свою позицию в отношении непризнанных государств как дифференцированную и в целом позитивную. Политика США и Великобритании направлена на утверждение суверенитета Косово и ее полной политической независимости как модели развития процесса урегулирования непризнанных государств. Непризнанные государства все более становятся субъектами геополитики и важными элементами региональных систем безопасности. Заинтересованность США в существовании непризнанных государств заключается не только в стремлении сохранить региональную стабильность и в последовательном признании ситуации де-факто, но и в использовании данных территорий в своих стратегических интересах в среднесрочной перспективе. Таким образом, «непризнанные государства» - Тайвань, Республика Северного Кипра, страны Южного Кавказа, Албанская область Косово, Иракский Курдистан, Арабская автономия в Палестине - стали субъектами международных отношений, приобрели политическую перспективу и получили признание на право строить и развивать гражданское общество, обеспечить своим народам равные права в международном контексте, воспользоваться преимуществами международного экономического и политического сотрудничества. Примечательно, что США не пытаются монополизировать свои позиции в процессе признания и создания новых государств. США пытаются снять с себя часть ответственности по данной проблеме и навязать европейцам заранее нерешаемую проблему. При этом, видимо с подачи США значительную активность проявляет Великобритания. Из сказанного допустимо сделать следующие выводы. 1. Европейское сообщество пытается продемонстрировать способность урегулировать локальные региональные конфликты в противовес политике США, которые объективно заинтересованы в существовании непризнанных государств и придании им определенного международного статуса. 2. Позиции ведущих европейских государств и США в отношении локальных региональных конфликтов сходятся, практически, только в части обоюдного желания вытеснить Россию, прежде всего, ее вооруженных сил, из данных регионов. 3. Ведущие европейские государства, которые и в дальнейшем будут определять европейскую политику, не имеют серьезных интересов в Южном Кавказе, а имеющиеся незначительные интересы в основном реализованы и защищены. 4. Европейские политические инициативы не содержат реалистических предложений по урегулированию карабахской и других схожих проблем, они отражают, скорее, надуманные идеи отдельных некомпетентных аналитиков и политологов, которые выполняют платные разработки. 5. Европейское сообщество не способно использовать европейские вооруженные силы в применении силовых способов принуждения в отношении очагов конфликтов в Восточной Европе. Это невозможно ни по концептуальным, ни по процедурным, ни по политическим причинам. 6. Армения заинтересована в возникновении нового сильного участника процессов в Южном Кавказе в лице Европейского Союза и прежде всего, Франко-германского тандема, но, при этом, США должны оставаться основным проектировщиком этих процессов, так как может возникнуть угроза солидаризации ЕвроСоюза и России по проблемам решения региональных конфликтов.

Волшебная ночь после праздника Это было наваждение. Или порча, наведенная злым умыслом неизвестного недоброжелателя. А может, это было вдохновение, навеянное добрым волшебником, не знаю. Но поздним вечером 28 мая, когда наш народ все еще праздновал День Республики, меня неудержимо потянуло к Арарату. Так сын в счастливую минуту чувствует зов отца. Ереван переливался праздничными огнями, повсюду добрые, улыбчивые и все понимающие глаза; откуда-то лилась музыка; на улицах глухие и бесконечные автомобильные пробки. Народ празднует великие победы при Сардарапате, на подступах к Баш Апарану, Караклисе. Люди вспоминают своих Героев, подаривших им величайшее счастье жизни в освобожденной Родине. Силиков, Бей Мамиконян, Дро, Назарбекян, Нжде, братья Пирумяны, отец и сыновья Метаксагорцяны и Мелик-Шахназаряны, Амазасп… Героические имена героического народа. А меня тянуло к Арарату. С трудом выбравшись из суеты праздничного города, я направил машину туда, где находится Центр Вселенной, где высится подаривший миру жизнь святой Арарат, где одиноко притулился наш Масис. Машина мчалась по пустынному шоссе с предельной скоростью, нарушая все мыслимые правила дорожного движения; казалось, она чувствовала мое нетерпение. Да и какие могут быть правила для спешащего на встречу с отцом сына? Капля дождя вдребезги разбивались о лобовое стекло машины, вокруг была зияющая темень, и лишь прямой свет от фар машины рассекал, подобно стреле прародителя Гайка, ночную мглу, освещал дорогу к Масису. Машина свернула с основного шоссе и помчалась прямо к Масису. Но, дорога тянулась, а затем и взмывала лишь до храма Хор Вирап. Однако в эту ночь мне было не храма с его чудесной легендой. Поездка закончилась. Дальше можно было идти только пешком. Я спешил поклониться Арарату, торопился на зов Масиса. Мне не терпелось выслушать его наставление и поздравить Армянскую Гору с Днем Армении. Вначале мне показалось, что Арарат в ярости. На его груди разыгралась никогда до толе невиданная мной гроза. Бесконечные молнии освещали его божественный лик, впивались в его тело. Молний было так много, что иногда становилось непонятно, откуда они могли рождаться в таком невероятном количестве? Атмосферное ли это явление, или это Масис бросается огненными стрелами в окруживших его врагов? Сказочная картина многовековой эпической борьбы Масиса с турецкими полчищами. Борьбы, в которой окруженный со всех сторон символ Армении насмехался над исходящим бессильной злобой пигмеем. Я стоял как завороженный. Перед моими глазами проносились картины исторических битв, в которых армянский народ одержал победы: титан Бел, пронзенный насквозь стрелой, пущенной могучей рукой Гайка, Аварайр, на века взметнувший в будущее победный дух нашего народа, Дзирав с победным кличем Мушега Мамиконяна, Рандея, с позорно проползающими под ярмом римскими легионерами, осмелившимися напасть на Армению. Я любовался неистовой отвагой Мхитара, ведущего своих всадников на победный бой с турками, восхищался Шуши, неприступные скалы которого любовно поддерживали карабкающегося к свободе Армянского Воина. А Масис продолжал метать в турок тысячи огненных стрел. Отсветы от молний отражались в священной армянской реке Ерасх, ныне разделившей Армению на две части. Мать-река. Тысячелетиями ты кормила и поила своих детей и хозяев. От начала времен ты была армянской рекой. Ты зарождалась в Армении, твои благодатные воды поили Армению, твоя пенящаяся нескончаемая энергия служила Армении. Сегодня твой правый берег в плену, но вечный Масис оберегает твою и нашу память. Я стоял у подножия Арарата, нашего вечно борющегося и вечно побеждающего Масиса, а мысли мои уходили куда-то вдаль. Передо мной были Айрарат и Васпуракан, слева от меня Нахиджеван, за моей спиной небольшая часть Армянского нагорья – Республика Армения. Куда ни посмотри – везде Армения. А за Масисом был невидимый мне Сипан. Мне очень хотелось увидеть Сипан. Простившись с Араратом направился в сторону Тигранашена. Это было сумасшествие. Не раз в ясную дневную погоду мне приходилось любоваться Сипаном, но ночью, во время грозы! А машина уже мчалась на немыслимой скорости к освобожденному всего лишь 20 лет назад Тигранашену. Меня не покидало ощущение, что Сипан удастся увидеть. Знал, гора, бывшая свидетелем величайшего подвига Гайка и его братьев, и у подножия которой захоронен тиран Бел, борется столь же неистово, как и Масис. Остановившись у Тигранашена я долго вглядывался в сторону Сипана. Масис продолжал воевать и метать огненные стрелы во врагов, но по всему чувствовалось, что он уже добивает противника. Очередная победа Арарата – вечного стража рода людского. А Сипан все не показывался. И все же, терпение мое было вознаграждено. Огромная стрела – молния, родившаяся где-то в небесах, осветила благородный лик нашего Сипана. Показалось, или действительно удалось увидеть нашего героя, возвышающегося над нашим озером Ван? Не успел я додумать эту мысль, как другая молния – стрела на пару секунд зависла над Сипаном, осветив всю верхушку горы. Да, это он, наш Сипан, наш богатырь, младший брат нашего Масиса. Он борется, и, как всегда, побеждает. Начинало светать. Небо над Араратом покрылось розовеющими рваными облаками, и я отправился обратно. По пути заехал в воинскую часть, командиром в которой служит старый товарищ. Он оказался на месте, даже будить не пришлось. «Каждый праздник я всегда встречаю с моими бойцами. Так что для моей семьи праздники наступают на сутки позже обычного, - улыбнулся он в ответ на мой вопрос, - а День Армении, это – наш главный праздник». Обогревшись у старого солдата, выпив горячего чая с ложкой коньяка, собираюсь ехать дальше, но меня не отпускают. «Позавтракаем с солдатами, потом и поедешь», - старый друг смотрит на меня несколько обиженным взглядом. Пришлось согласиться. На обратном пути солнце уже грело вовсю. Подъехав вновь к Арарату, я остановился. Наш герой умиротворенно улыбался. Я сжал руки в приветствии. Поздравляю с очередной победой! И вдруг Масис лукаво подмигнул в ответ. Вы когда-нибудь видели, как подмигивает гора? И я не видел. Да кто сказал, что Арарат – гора. Может, для Ноя и всех его потомков Арарат и является горой. Горой спасения. Но Масис для нас это – отец, символ ведущего к свободе мужества и вечного героизма. Отец, зовущих своих детей. Вновь опустившись к подножию Масиса, сел на замшелый, влажный от ночного дождя камень. Кто назвал Арарат великаном? Чья буйная фантазия придумала эпитет «Исполинская» гора? Я чувствовал, что способен обнять Масис, прижать его к груди. Так повзрослевший сын обнимает старого, но все еще могучего отца. Клянусь тебе, Отец, мы вернемся. Мы, все твои дети, еще возьмемся за руки и, окружив тебя, спляшем наш вечный победный шурджпар. Я уверен, в тот день, как в прошедшую ночь, ты также будешь метать тысячи молний. Но это будет фейерверк свободы. Свободы, которую ты, Всеармянский Отец, заслужил как никто другой на свете.

Оплеуха от мировых лидеров Заявления президентов стран – сопредседателей Минской группы ОБСЕ – Российской Федерации, Соединенных Штатов Америки и Французской Республики – на саммитах G8 становятся традицией. Наверняка эти заявления призваны продемонстрировать не только озабоченность этих стран нерешенностью нагорно-карабахской проблемы, но и выработанную между ними совместную позицию по урегулированию конфликта. И, судя по всему, за истекшее время взгляды руководителей стран – посредников значительно изменились. Так, если в прозвучавших в итальянской Аквиле и канадской Мускоке заявлениях президентов России, США и Франции указывалось на их готовность «оказать поддержку руководителям Азербайджана и Армении в завершении согласования ими Основных принципов урегулирования нагорно-карабахского конфликта», то принятое в Довиле обращение, указывает на все три стороны конфликта. «Пришло время всем сторонам нагорно-карабахского конфликта сделать решающий шаг к мирному урегулированию», - все стороны конфликта, это – больше двух, на каком бы языке это не писалось. И хотя последний абзац заявления вновь обращен к президентам Армении и Азербайджана, лед, как говорится, тронулся: Азербайджану предъявлена желтая карточка, вслед за которой возможно и удаление. В тексте принятого в Довиле заявления отчетливо звучит предупреждение Азербайджану о недопустимости угрозы применения силы. Так, если в принятом в Мускоке заявлении президенты стран – посредников дипломатично заявляют о своем одобрении «признание обеими сторонами того факта, что прочное урегулирование должно основываться на принципах, содержащихся в Хельсинкском Заключительном Акте», - то в Довиле президенты Обама, Медведев и Саркози отказались от дипломатического тона. «Применение силы привело к возникновению нынешней ситуации конфронтации и нестабильности. Ее повторное применение принесет только новые страдания и разорение и будет осуждено международным сообществом. Мы настоятельно призываем лидеров сторон готовить население к миру, а не к войне», - говорится в заявлении. Фактически это то, о чем постоянно говорит армянская дипломатия. Агрессия Азербайджана против Республики Арцах в 1988-94 годах способствовала изменению границ между Азербайджаном и НКР, попутно послужив причиной страданий сотен тысяч людей. При этом, совместные потери совершившего агрессию Азербайджана и осуществляющей право на индивидуальную самооборону Республики Арцах достигли почти 50 тысяч человек (Азербайджан потерял убитыми 37,5 тысяч человек, армянский народ – 10 тысяч 400). Президенты России, Франции и США, хорошо осведомленные о возможностях Армянской Армии и вооруженных сил Азербайджана, недвусмысленно предупреждает Баку о неминуемых последствиях возможной новой агрессии против Республики Арцах. Вместе с тем, пожалуй, впервые, Азербайджан прямо предупреждается о том, что в случае новой агрессии он будет осужден мировым сообществом (читай – США, Россией и Европейским Союзом). Как может выглядеть и какие формы способно принять осуждение мировым сообществом, Азербайджан может узнать, заглянув в сводки новостей, например, из Ливии. И уже неважно, сколько государств мирового сообщества возьмут на себя «обязанности по осуждению». В Баку прекрасно знают, что есть, как минимум, два государства, способные «осудить» агрессию Азербайджана, и причинить этой республике «новые страдания и разорение». Вплоть до полного уничтожения агрессора. Мне доставляет особое удовольствие напомнить Азербайджану названия этих государств: Республика Армения и Республика Арцах. В том, что армянские государства способны эффективно и в разумно кратчайшие сроки решить эту задачу, никто, в том числе и в руководстве Азербайджана, не сомневается. Об этом знают и государства–сопредседатели. Не исключено, что именно по этой причине в тексте сделанного в Довиле заявления оказалась красноречивая фраза, напоминающая о последствиях предыдущей агрессии Азербайджана против Республики Арцах. Еще одно обращение к лидерам всех сторон конфликта в заявлении сопредседателей призывает «готовить население к миру, а не к войне». Данная фраза, удачно вписавшаяся в заявление своей благозвучностью и актуальностью, уверен, еще не раз будет комментироваться. И на нее действительно стоит обратить особое внимание, ибо ее претворение в Азербайджане не так просто, как может показаться на первый взгляд. Да, в авторитарном Азербайджане по одному лишь слову Ильхама Алиева может прекратиться насаждающий антиармянский фашизм поток злобной лжи и измышлений, ежедневно в огромных порциях обрушивающийся на головы потребителей азербайджанской государственной пропаганды. Но, и на это армянская дипломатия обязана обратить внимание государств – сопредседателей, этого совершенно недостаточно. Необходимо потребовать ревизии азербайджанских школьных и вузовских учебников по всем, без исключения, предметам, включая столь далекие от общественных наук, как математика, физика, астрономия и пр. В Азербайджане, и тому есть масса примеров, фашистские методы насаждения ненависти к армянскому народу начинают применять с учебников для школьников начальных классов и продолжаются вплоть до вузовских учебников и даже Энциклопедии. Логично будет предложить для ревизии также и армянские учебники и предложить совместной группе ученых из стран – сопредседателей Минской группы ОБСЕ или любых европейских стран дать авторитетное сравнительное заключение. Вслед за учебниками необходимо подвергнуть ревизии труды научно-исследовательских институтов, в том числе работающих при аппарате президента Азербайджана. До тех пор, пока фашистские учебники и «академические труды» Азербайджана не будут заменены, призыв президентов Н. Саркози, Д. Медведева и Б. Обамы к президентам Республики Армении, Республики Арцах и Азербайджанской республики явится не более чем благим пожеланием. Азербайджан травит сознание своих граждан с самого младенчества. Результаты этого проявляются в столь трагических случаях, каковым стало убийство элитным (!!!) офицером вооруженных сил Азербайджана спящего армянского офицера Гургена Маркаряна в стенах учебного заведения НАТО, или зверское убийство армянского деревенского парнишки Манвела Сарибекяна в застенках азербайджанского МНБ. Или отказ Азербайджана отвести снайперов с границы с Республикой Арцах, что вынудило Армию Обороны НКР предпринять ответные меры по ликвидации профессиональных убийц. Будем объективны. Уже 17 лет, как Азербайджан принужден к миру. И в этом, к сожалению, нет заслуги государств – сопредседателей Минской группы ОБСЕ или эфемерного «мирового сообщества». К миру иногда принуждают без войны. Именно поэтому Армянская Армия, не имеющая никаких оснований доверять проповедующему антиармянский фашизм государству, находится в постоянной готовности к войне. Это – наиболее эффективный способ избежать войны.

1918 и 1920 годы: турецкие операции по уничтожению распространяются на Закавказье В главах "Иттихадисты наносят удар по Российской Армении" и "Кемалисты наносят удар по Российской Армении" была предпринята попытка документально обосновать и проанализировать динамику и охват операций, направленных на ликвидацию армян. Выйдя за пределы Османской Турции, смертоносные щупальца турецкой армии вонзились прямо в сердце Закавказья, нацелившись на проживавших там армян. Ни распад Османской империи вследствие Первой мировой войны, ни ее возрождение с приходом новоиспеченного кемалистского режима не внесли больших изменений в дальнейшую разработку и воплощение в жизнь политики, которая была направлена против Армении и армян. Немецкие и австро-венгерские документы достаточно убедительно показывают, что некоторые турецкие командующие, армейские части которых завоевали внушительную часть территории Закавказья, не только непосредственно до окончания Первой мировой войны, но и сразу после нее продолжали применять меры, которые были призваны ускорить искоренение оставшегося армянского населения. Резкий и непреклонный тон сверхсекретного приказа нового правительства Анкары от 8 ноября 1920 г. еще раз подчеркнул неизменный характер этого склонного к уничтожению типа мышления. Командующий кемалистской интервенционистской армией генерал Кязим Карабекир получил приказ уничтожить Армению не только "политически", но и "физически". Чтобы упростить выполнение этой смертельной миссии, Анкара посоветовала турецкому генералу пойти на хитрость, отвлечь внимание от кемалистских планов относительно армян и, прибегнув к необходимым уловкам, ввести в заблуждение и одурачить европейцев. Весьма важным этапом в этом последовательном плане явились обстоятельства, при которых турецкие силы в самом конце Первой мировой войны захватили закавказский город Баку, в котором три дня подряд продолжалась кровавая бойня, имевшая целью полное истребление армянского населения этого города. Новые доказательства убедительно свидетельствуют о том, что др. Бехаеддин Шакир, один из основных авторов Геноцида армян в самой Турции, будучи временным начальником полиции Баку с 15 по 17 сентября 1918 г., взял на себя организацию этих кровопролитий. На протяжении трех дней и ночей нерегулярные банды, поддерживаемые собравшейся на месте толпой, безжалостно вырезали беззащитное армянское население этого города, которое составляло около 25000 человек, якобы в отместку за азербайджанцев, которые, как утверждалось, стали жертвами армян за 6 месяцев до этого. Между тем оккупационные турецкие армейские части под командованием генерала Халиля (Кут), дяди турецкого военного министра Энвера, и Нури, "почетного" генерала, командовавшего "Армией ислама", который был сводным братом того же Энвера, словно заранее договорившись, на два с половиной дня отложили свое реальное вступление в город. Эта умышленная мера дала преступникам оптимальную свободу и поле действия для осуществления запланированных кровопролитий, которые, как всегда, сопровождались повсеместными грабежами и воровством. Уже было отмечено, что внезапное появление Шакира в Баку, совпавшее с захватом этого города и последовавшей за этим большой резней армян, по всей вероятности, тесно связано с основным, единым планом Геноцида армян внутри и вне Турции. Зачатки этого плана восходят к 1906-1908 гг., когда КЕП, т. е. Иттихад, затевал заговор с целью свержения режима Абдул-Гамида и, соответственно, готовился к нему. Этот секретный план предполагал также вовлечение и объединение соседних исламских народов, и в первую очередь азербайджанцев Закавказья. В трех отдельных письмах др. Шакир, испытывая беспокойство в связи с охватившими все Закавказье кровавыми армяно-азербайджанскими столкновениями 1905-1906 гг., советовал азербайджанцам помнить об исходившей от армян опасности. Так, 22 сентября 1906 г. он писал азербайджанцам, что благодаря численному "превосходству" им будет несложно "позднее разобраться с армянами". 23 ноября 1906 г., характеризуя армян, он писал, что это люди, враждебно настроенные против ислама и агитирующие против исламских правительств в Турции, Европе и Америке. Далее он убеждал азербайджанцев, что единственный способ ослабить армян - это напасть на них и захватить их богатство: "Вы должны сделать это, чтобы обеспечить свое освобождение от русского ига, так как армяне - единственное препятствие на пути этого освобождения". В третьем письме, написанном за несколько месяцев до начала увенчавшейся успехом младотурецкой революции июля 1908 г., т. е. 3 января 1908 г., Шакир безошибочно обнаружил свои будущие антиармянские планы. Отметив, что соглашение, достигнутое между КЕП и дашнакцаканами в ходе конгресса 1907 г., созванного противниками гамидовского режима, не принесло особой пользы, он разъяснял, какими мотивами был движим КЕП, заключая это соглашение: согласно Шакиру, они были обусловлены двумя целями: 1. Предотвратить вмешательство иностранных держав в защиту армян, которые, пытаясь добиться этого вмешательства, наносили вред национальным интересам империи; 2. Использовать ресурсы и сильные стороны христианских элементов (т. е. армян) для усиления КЕП. Таковы были тактические цели, а суть стратегической цели излагалась в конце этого третьего письма Шакира и сводилась к следующему: "...Как только мы свергнем правительство и учредим палату депутатов, основанную на нашей доминирующей национальной силе, нам незачем будет бояться ни кучки армян, ни европейских держав, склонных угрожать режиму Абдул-Гамида". Иначе говоря, после этого появится полная свобода действий и широкое поле возможностей, которые позволят поступить с армянами по своему усмотрению. Османо-турецкая обеспокоенность проблемой европейского вмешательства явилась важным мотивом, призванным оправдать создание плана насильственного истребления армян. Этот план позволял предупредить возможные вмешательства в будущем. Широкомасштабная резня в Баку в 1918 г., в которой Шакир, как выяснилось, сыграл важнейшую роль, также в определенной степени была связана с проблемой вмешательства. Адъютант генерала Халиля, командующего турецкими войсками, захватившими Баку, признался, что в вопросе оккупации военному министру Энверу удалось, прибегнув к двойной игре, одурачить союзных немцев. Когда немецкий начальник штаба турецких вооруженных сил генерал Зеект выразил свое недовольство несанкционированным вступлением войск Халиля в Баку, Энвер в его присутствии отправил из военного министерства телеграмму своему дяде Халилю, резко раскритиковав последнего за своевольное вторжение и приказав отступить. Однако через три часа тот же Энвер, оставшись один, отправил еще одну шифрованную телеграмму - уже по своему домашнему телеграфному аппарату. В ней он выражал безграничную радость по поводу "самой большой победы, когда-либо одержанной в истории ислама и Турции. Я никогда не забуду ту огромную службу, которую вы сослужили". Эта двуличность Энвера, его склонность к двойной игре подтверждается и Юсуфом Хикметом Байуром, ныне покойным старейшиной турецких историков. Выясняется, что с целью провести немецких союзников военный министр и de facto верховный главнокомандующий османских вооруженных сил отправил такую же шифрованную телеграмму и своему сводному брату, командующему "Армией ислама" Нури-паше, который должен был захватить Баку и основать на Южном Кавказе новую азербайджанскую государственную единицу. Действительно, эта шифрованная телеграмма, датированная 4 августа 1918 г. и составленная в присутствии высокопоставленных немецких офицеров, служивших в османском Генштабе, имела целью отвлечь их внимание от принятого турками решения любой ценой захватить Баку. В шифровке Энвер со всей строгостью приказывает Нури воздержаться от наступления на Баку и, применив всю свою власть, не дать никому другому сделать это. "Таким образом, еще раз повторяю мой категорический приказ". Однако вскоре после этого через неведомый служившим в османском Генштабе немецким офицерам канал Энвер передал Нури текст шифрованной телеграммы, согласно которой последний должен был отреагировать на его, Энвера, приказ. Нури следовало приводить в свое оправдание множество доводов, говорить двусмысленно, увиливать от прямого ответа и вообще избегать выражения полной готовности выполнить приказ Энвера. Ключевой частью этого приказа было указание предотвратить участие "бандитов, которые являются нашими друзьями". Нури не дал никаких гарантий по этому вопросу, что и сыграло свою роль в последовавших за этим антиармянских кровавых бойнях в Баку. В шифрованной телеграмме, отправленной Нури 10 августа 1918 г., Энвер настоятельно требовал, чтобы в окрестностях Баку было сформировано исламское правительство Азербайджана. Между тем немцы были против этого плана, поскольку, согласно дополнительному Брест-Литовскому договору, подписанному 27 августа 1918 г. между Германией и большевистской Россией в результате тайных переговоров, Баку должны были передать русским. Дополнительный договор оговаривал, что Германия должна была воспротивиться попыткам любой третьей стороны вторгнуться в Баку и захватить его. Однако, к ужасу немцев, Энверу удалось привести в исполнение свой план и с помощью регулярных и нерегулярных военных формирований своего сводного брата и своего дяди Халиля захватить Баку. Верховное командование Германии сделало все, что могло, чтобы предотвратить нападение турок на Баку - в частности, воинским подразделениям в Грузии было приказано подготовиться к военным операциям и захватить Баку до того, как это сделают турки. Однако генерал Халиль предвосхитил эти операции, отдав секретный приказ уничтожить имевший стратегическое значение железнодорожный мост, тем самым предотвратив своевременную отправку германских подразделений. Немцы поздно узнали о двойной игре Халиля, который, впрочем, впоследствии отказался взять на себя ответственность за эти разрушения. То, что последовало за этим в штабе Халиля, прямо указывает на взаимосвязь между необузданными широкомасштабными турецкими кампаниями по истреблению армян и судьбой последних. Начальник штаба генерала Халиля полковник Паракин, тщетно пытавшийся как можно скорее обеспечить присутствие германских кавалерийских подразделений, необходимых для захвата Баку, категорически протестовал против варварского массового уничтожения армян, начавшегося после захвата города турками. В ответ на это надменный Халиль сразу же сместил его с занимаемой должности, заодно пригрозив, что объявит войну союзной Германии, если его и дальше будут раздражать и донимать спорами. Предоставивший эту информацию немецкий военный историк Карл Мюхльман также подтверждает, что османский военный министр генерал Энвер вел, говоря его словами, "двойную игру". Лживость Энвера, о которой стало известно в Верховном командовании Германии, потрясла генералов фон Кресса и фон Лосова, которые не хотели верить в то, что это могло соответствовать действительности. Несмотря на то что захват Баку был обусловлен предоставленной войной выгодной возможностью и вездесущими экономическими соображениями, резня армян в этом городе являлась неотъемлемой частью единого плана, нацеленного на полное уничтожение армянского народа. В этом смысле бакинская резня являлась продолжением Геноцида османских армян, а Бехаеддин Шакир, одна из ключевых фигур в осуществлении этого Геноцида, служил в качестве связующего функционального звена. Более того, стремясь, как и прежде, замаскировать организованный характер массовых убийств в Баку, Шакир позаботился о том, чтобы около двадцати мусульман, уличенных в воровстве и грабеже, были немедленно казнены. Цель была очевидна: создать впечатление, что, будучи начальником полиции, он нес ответственность за правопорядок и не мог допустить беспорядков. Как отметил австро-венгерский вице-маршал Помянковски в связи с более ранним применением аналогичной тактики в Карсе и Ардагане: "Сначала в оккупированные территории будут введены подразделения убийц, чтобы осуществить запланированную резню. Только после этого должны вступить регулярные войска. Потом они накажут нескольких преступников, чтобы впоследствии иметь возможность заявить, что сами не участвовали в зверствах". Некоторые из своих публикаций этот автор посвятил изучению роли, сыгранной Шакиром в осуществлении Геноцида армян во время Первой мировой войны. Основной целью данного Приложения являлась попытка представить бесспорные свидетельства османо-турецкой решимости расширить масштабы Геноцида армян до максимума, воспользовавшись благоприятной военной ситуацией и выйдя за пределы Османской империи. Не менее примечательным представляется и то обстоятельство, что для достижения максимального успеха турки традиционно прибегали к хитростям и уловкам. Так, двойную игру, которую в погоне за большим призом - Баку и всем, что было с ними связано, - последовательно вел военный министр Энвер, пытаясь провести и одурачить немецких союзников, на протяжении четырех лет поддерживавших Турцию в экономическом, финансовом, военном и политическом планах, не следует считать ни отклонением, ни случайностью. Она являла собой один из примеров вероломства и хитрости, к которым в ноябре 1920 г. прибегли и последователи Энвера - кемалисты, также пытавшиеся обмануть и загнать в ловушку армян Закавказья с целью их "политического и физического уничтожения" и в то же время отвлечь их внимание, предлагая "экономическую поддержку" во имя "глубокой и искренней дружбы и гуманизма". Две сверхсекретные шифровки, отправленные из Анкары в штаб генерала Карабекира, приказывали, с одной стороны, физически уничтожить Армению, с другой - попытаться усыпить бдительность армян притворными предложениями о помощи в экономическом восстановлении Армении и заверениями в желании укрепить новый уровень дружественных отношений. Ваагн Н. Дадрян. "История армянского геноцида". Ереван, 2007, с. 548-553

Шифровка исполняющего обязанности министра иностранных дел Мухтар-бея командующему Восточного фронта Кязиму Карабекир-паше 8 ноября 1920 г. Анкара Командованию Восточного фронта Нет сомнений, что предложение Армении о перемирии в этот момент, когда она изолирована и от западного и от восточного миров, имеет целью избежать надвигающейся катастрофы. Усилившись, Армения, естественно, попытается осуществить возложенную на нее Севрским договором обязанность перерезать нашу связь с Востоком, а также совместно с греками мешать нашей жизни и развитию. Невозможно, чтобы Армения, которая находится в центре огромного мусульманского окружения, по велению сердца отказалась от этой обязанности жестокого жандарма и решила полностью связать свою судьбу с Турцией и исламом. Поэтому абсолютно необходимо, чтобы Армения была ликвидирована - политически и физически. Вместе с тем, поскольку реализация этой цели зависит от возможности, предоставленной нашим могуществом, и благоприятствования общей политической ситуации, необходима согласованная подготовка этих важных предпосылок. Из этого следует, что предметом обсуждения на переговорах не может быть наш отход в результате простого соглашения о перемирии с армянами. Предложенные условия армянам соглашения о перемирии должны быть направлены не на уход из Армении, а на введение в заблуждение армян и демонстрацию миролюбия в глазах Европы. Однако в действительности их результатом должно стать создание необходимых предпосылок для постепенной подготовки и созревания нашей цели. В настоящее время совершенно необходимо расформирование армянской армии и захват ее вооружения, не давая тем самым возможности для восстановления ее военной структуры. Под предлогом контроля над железными дорогами и защиты прав мусульманского населения необходимо установить наш военный контроль над всей территорией Армении и тем самым взять в наши руки все дороги, связывающие Турцию с Азербайджаном. Осуществлять эту указанную выше цель необходимо скрытно и в деликатной форме как в тексте соглашения, так и в вытекающих из него действиях, с тем чтобы неизменно выглядеть в глазах армян миролюбивыми. Высланные вам сегодня с целью передачи армянскому правительству условия соглашения, первым пунктом которого оговаривается проведение референдума по вопросу границы, обусловлены нашим стремлением воспрепятствовать определению окончательных границ с Арменией. Можете временно принять линию Брест-Литовской границы, так как в этом вопросе поставлена цель прежде всего получить от армян письменное предложение относительно границы и тем самым помешать заходу переговоров в тупик. Однако при этом необходимо подготовить почву для постоянного вмешательства под предлогом защиты прав мусульманского меньшинства, оставшегося по ту сторону границы. Необходимо внести в соглашение пункты, которые обеспечат как можно быструю конфискацию оружия врага и расформирование его армии. Необходимо приложить специальные усилия по вооружению и созданию шаг за шагом национальных вооруженных сил турок региона. Они должны связать Восток и Запад и сделать Азербайджан самостоятельным турецким государством. Эта инструкция, содержащая реальные шаги правительства, секретна. Она предназначена только для вас. Прошу письменно сообщить о полной дешифровке этого сообщения. Исполняющий обязанности министра иностранных дел Ахмет Мухтар Документ цитируется по книге: Р. Сафрастян. "Османская империя: генезис программы геноцида (1876-1920гг.), Ереван, 2009, на армянском языке

Незавершенное дело епископа Карапета Все главные достижения армянской нации после V века - это совокупность форм сопротивления ассимиляции: просветительская, педагогическая, карательная, военная… Если бы в какой-то момент одно из армянских поколений просто устало, поленилось выступить и отстоять свою самость, то не было бы сегодня и нас. Вот, собственно, главная символика Аварайра. Аварайрское сражение – это меньше всего битва. В первую очередь - убежденность одного поколения в том, что сохранение своей идентичности не имеет альтернативы. Несколько лет назад "ГА" поднимал вопрос о необходимости точной локализации Аварайрского поля и выразил надежду, что вопрос можно решить к 1560-летней годовщине сражения. Речь шла о проведении палеогеографических работ (с целью воссоздания географических характеристик местности по состоянию на V столетие, реконструкции ландшафта - почвенного покрова и гидрографической сети), а также (по возможности) – археологических работ. Принимая во внимание доверительный уровень армяно-иранских отношений, вопрос подготовки и проведения научных работ в полевых условиях представлялся разрешимым. И вот сегодня 1560-летие Аварайрского сражения. Тем не менее вопрос о месторасположении "поля национального иммунитета" еще далек от разрешения. Проблема эта поднималась неоднократно. Еще в 1887 году в Вене было издано сочинение Костанянца, локализовавшее поле Аварайра на северо-восточной окраине провинции Гер. Впрочем, особого доверия труд не внушал по причине того, что Аварайрское сражение, как известно, разыгралось на территории провинции Артаз. В июне 1911 года местоблюститель Католикоса архиепископ Геворг Суренянц (будущий Геворг V Тпхисеци) обратится к епископу Карапету Тер-Мкртчяну - главе епархии Атрпатакана, с просьбой прояснить вопрос местонахождения Аварайрского поля, располагающегося как раз на территории епархии. Карапет Тер-Мкртчян не случайно был назначен главой епархии Атрпатакана: земли эти уже были тюрконаселенными, и только такой авторитетный, грамотный и мужественный (свою смелость он проявил еще в период армяно-татарской резни 1905 г.) служитель мог отстоять христианские святыни (в их числе могилу и монастырь апостола Фаддея) в крайне агрессивных условиях. Показательно, что вопросом местонахождения поля Аварайра епископ Карапет, один из образованнейших служителей Армянской церкви во всей ее истории, занимался еще до получения обращения архиепископа Геворга Суренянца, поэтому сразу же отправил из Тавриза в Эчмиадзин "Докладную…" В письме от ОТ 23 июня 1911 года епископ пишет: "Место гибели святых Варданидов, Аварайрское поле, до сих пор не определено, и все предположения об этом, по моему мнению, ошибочны. Многие искали Аварайр возле Хоя, и здесь недалеко от деревни Гордух - которая прежде была армянонаселенной и где до сих пор сохранились руины церкви и кладбище - на холме находится часовня имени Св. Вардана, построенная, однако, в последние годы. А с каких времен эта часовня была местом паломничества, не могу сказать. Во всяком случае Аварайр в этих местах находиться не может, ибо Хой находится на месте армянского гавара Гер, а война Св. Варданидов имела место в гаваре Артаз. <…> Насколько мне удалось во время моего прошлогоднего путешествия поверхностно осмотреть эти места, поле Тхмут должно находиться на левом берегу нижней долины реки Маку – к западу. Это поле и теперь в самые жаркие дни покрыто илом, там несомненно проходила историческая большая дорога Артазатана Гер и Зареванд, там же сохранились следы сел, упомянутых в истории Парпеци, но какого-либо упоминания об Аварайре или паломничестве я не слышал, что неудивительно, так как уже с очень давних времен христиане в этих краях не живут". Епископ, к сожалению, не завершил исследование, так как был назначен главой епархии Шемахи и оставался в этой должности до конца жизни (Тер-Мкртчян скончался в 1915 году в Баку от заражения крови в возрасте 49 лет). Тем не менее его письмо не осталось незамеченным. Оно определило общую направленность дальнейшего изучения проблемы, в первую очередь повлияло на знаменитые историко-географические исследования Акопа Манандяна. Еще до Манандяна вопросом интересовались и другие армянские ученые. В 1919 г. в Константинополе Басмаджян издал "Подлинную историю Армении", где указывалось, что поле Аварайра располагалось юго-восточнее Килисикнта. Манандян опроверг обоснованность подавляющего большинства рассуждений и выдвинул собственную версию, которая, впрочем, перекликается с наблюдениями епископа Карапета. Он пишет: "Исходной точкой нового объяснения служит маршрут войска, прослеживающийся вдоль дороги Artaxata-Godbi. Наиболее вероятным маршрутом передвижения персидского войска должен был быть путь через Гер и Зареванд в сторону Артаза, обозначенный еще на карте Певтингера. Что именно этот путь - с северной стороны - должен был стать также маршрутом продвигающегося из Арташата армянского войска, явствует из свидетельства Парпеци, который ясно сообщает, что армянское войско под предводительством Вардана Мамиконяна спешило быстрым броском дойти до Гера и Зареванда, чтобы сражение состоялось на границе, и приграничные области Армении не подверглись разорению. Отсюда следует, что месторасположение битвы Варданидов должно находиться на западе гавара Артаз, в том месте, где, согласно карте Певтингера, и проходила дорога. Именно здесь располагается окаймленная и ограниченная равнина, в районе нынешнего Тай-гавара". Представленная Манандяном местность похожа на ту, которую описывал епископ Карапет. Она расположена в гаваре Артаз, в районе монастыря апостола Фаддея, причем любопытно, что здесь - еще в первой четверти прошлого столетия - располагалось село Технут, о котором, однако, епископ Карапет не упоминает. Вопрос этот требует ясности. В последующие годы проблема так и не разрешилась. Изданный в 1986 году I том "Словаря топонимов Армении и прилегающих областей" сообщает лишь, что "Аварайр – равнина на Армянском нагорье, в области Артаз провинции Васпуракан Великой Армении, в долине реки Тхмут Зангимарского водосбора, бассейна реки Аракс". Из четырех международно признанных политических субъектов, с которыми ныне граничит армянская государственность, один только Иран действительно оберегает и охраняет наше культурное наследие. Отношения между Ереваном и Тегераном являются доверительными и дружественными и играют важную стабилизирующую роль в регионе. Думается, иранская сторона (кстати, предоставившая кадры о разрушении армянского кладбища в Джуге) не будет против работы группы армянских исследователей в остане Восточная Атропатена. Хочется надеяться, что к 1570-летней годовщине Аварайра армяне сумеют наконец совершить паломничество на поле величайшего сражения за сохранение национального иммунитета.

Потрясающе красивые и грустные фото Западной Армении http://texnic.livejournal.com/tag/turkey

Информация для грузинской СНБ В представлениях грузинских политиков и функционеров принадлежность к армянской нации означает принадлежность к российским спецслужбам. Вместе с тем, именно грузины всегда были склоны служить в таких структурах России, и сейчас русские не имеют никаких проблем с привлечением новых источников информации в Грузии. Более того, таковыми являются и многие грузинские политики, и обычные граждане. Можно было бы помочь грузинским спецслужбам и сообщить им координаты некоторых сотрудников ФСБ в Грузии: Георгий (Артик) – 855 538 462, Скорпион – 893 316 110, Тема – 897 890 028, Макс – 899 545 709, Вечо – 893 408 627, Сосо – 657 326 667, Ника – 858 901 044, Георгий – 896 456 242, Миша – 899 545 709, Сосо (Делон) – 893 313 663, Давид – 879 200 626, Гия – 874 230 202, Нико – 895 954 436, Гия – 857 328 166. Если есть необходимость, можно назвать имена и координаты еще двух десятков агентов ФСБ в Грузии. Возможно, эту беседу можно будет продолжить.

Предупреждение Азербайджану По поводу заявления «трех президентов» можно только сказать, что имело место предупреждение Азербайджану по поводу угроз о возобновлении войны. Сейчас в экспертных кругах США и Европы все больше предпочитают говорить о возможности случайного возобновления войны, а вернее, «начале войны в условиях резкого нагнетания напряженности». Ранее таких оценок не было, сейчас это подробно обсуждается, хотя в этой подробности не очень много деталей и конкретности. Скорее всего, основные источники информации для Западного сообщества и России, то есть, посольства, все больше сообщают в свои столицы о возрастании вероятности случайного возобновления войны. По нашему мнению, этот анализ не очень обоснован, и данные предположения стоятся по правилам «страховки» со стороны дипломатов и разведывательных структур. Во всяком случае, до правительств великих держав доведено определенное беспокойство, и реакция поступила, а именно - данное заявление «большой тройки». Видимо, одновременно, имеет место и желание оказать давление на Армению, по поводу уступок с ее стороны в переговорах, но главным мотивом является предупреждение в адрес Азербайджана. Конечно, Западное сообщество хотело бы продемонстрировать России ее неспособность управлять процессом урегулирования, и для Запада было бы идеальным выдвинуть некоторые претензии России, если она будет не состоянии предотвратить небольшой военный конфликт в карабахской зоне, но все три державы не заинтересованы в некой большой войне. Такова простая логика сложной политики.