Pandukht

Андраник Теванян: Армянская историография еще успеет имя действующего президента РА Сержа Саргсяна сопричислить к именам царя Ованнеса-Смбата и католикоса Петроса I Гетадардза. Но не в этом суть. А в том, что в канун годовщины Геноцида армянская дипломатия допустила такую грубую, вне всякого представления о такте, ошибку, последствия которой власть, скорее всего, до конца не осознает. http://7or.am/ru/news/2009-04-24/1488/

В пустую голову ничего не вобьешь 25 апреля в азербайджанской прессе была опубликована писанина недавнего изгоя, ныне скрывающегося под псевдонимом Азер Мамедов, в которой автор отчаянно пытается вернуть утерянное доверие вершителей судеб Азербайджана. Известно, в Азербайджане доверяют и лелеют лишь тех, кто способен профессионально оболгать Армению и армянский народ. Учитывая это обстоятельство, «Азер», давно уже страдающий болезненным самолюбием, решил тявкнуть не на кого нибудь, а на президента Армении Сержа Саргсяна. Классический пустобрех породы мелких шавок, любящих брехать из под забора огорода хозяина. При этом «Азер Мамедов» придумал себе псевдоним, повторяющий фамилию и имя президента Фонда возрождения талышской культуры Азера Мамедова. Авось армяне купятся на этот дешевый трюк и рассорятся с талышами, дискриминируемым коренным народом в Азербайджане. Однако натуру не скроешь: из всей писанины Лжеазера Мамедова торчат ослиные уши опального пустобреха. Что же послужило основанием для хамских выражений Лжеазера в адрес Сержа Саргсяна? Выясняется, что побудительным мотивом для него послужили несколько выражений президента Армении, в частности, заявление Сержа Саргсяна о том, что именно азербайджанская сторона начала войну против жителей Нагорного Карабаха и представила серьезную угрозу и вызов существованию гражданам Нагорно-Карабахской Республики. Обиделся Лжеазер и на другое заявление президента Армении: «Нагорный Карабах никогда не был частью Азербайджана». У прочитавшего эти строки Лжеазера разыгралась фантазия, он оседлал вдохновение и разразился обширной статьей, в которой попытался опровергнуть истину. Не будем опускаться до уровня невоспитанного борзописца и отвечать ему на том же уличном сленге бакинских подворотен, попробуем разобраться в его «аргументах». Лжеазер утверждает, что «в конце 1987 года Армянская ССР открыто предъявила территориальные притязания на Нагорно-Карабахскую автономную область (НКАО). С этого момента началось планомерное изгнание азербайджанцев из Армянской ССР и НКАО». К подобному сногсшибательному выводу он пришел на основании... выступления московского академика А. Аганбекяна, в котором тот высказал мнение, что возвращение Карабаха Армении способно благотворно повлиять на экономику края. Если исходить из этой логики, то «территориальные притязания» Армянской ССР на Карабах имеют значительно более долгую историю, и отсчет надо вести со времени волюнтаристского включения Карабаха в пределы Азербайджанской ССР в июле 1921 года. Но «наш» автор без устали нанизывает одно голословное утверждение на другое: «С этого момента (конец 1987 года) началось планомерное изгнание азербайджанцев из Армянской ССР и Карабаха», - без тени смущения утверждает он. В конце 1987 года между армянами и азербайджанцами произошло одно столкновение – районные власти и милиция подконтрольного Азербайджану Шамхорского района разгромили несколько домов и избили десятки людей в древнем армянском селе Чардахлу. Других событий, хоть каким боком способных быть притянутыми к определению «межнациональные столкновения» или беспорядки в регионе не было. Но что есть истина для Лжеазера, как не возможность оболгать ее? Что он и продолжает делать с упорством, достойным лучшего применения. Упомянув о решении Областного Совета НКАО «О ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР», он констатирует: «Данное решение положило начало целенаправленному отторжению НКАО от Азербайджанской ССР». Ни слова о том, что «Ходатайство» действительно явилось ходатайством, и что в ответ на него уже через день из в то время азербайджанонаселенного Агдама на Степанакерт двинулась огромная толпа вооруженных железными прутьями и охотничьими ружьями азербайджанцев. А еще через три дня в далеком от Карабаха Сумгаите начались массовые убийства армян. Именно этот ответ Азербайджана, а вовсе не изложенное в цивилизованно-просительной форме Ходатайство, положил начало противостоянию двух соседних народов. Истоки нагорно-карабахского конфликта надо искать в Сумгаите и Агдаме, а не в демократически выраженной просьбе карабахских депутатов. «Разделавшись» с поисками истоков карабахского конфликта, Лжеазер переходит к другой фразе С. Саргсяна о том, что Карабах никогда не был частью Азербайджана. Начав, по привычке, с оскорбительных выражений, он вдруг начинает доказывать, что «Карабах во все периоды истории, включая XIII-XIV века, являлся неотъемлемой частью Азербайджана». О том, почему ему так приглянулись означенные века, мы еще скажем, но прежде напомним, что государство под названием «Азербайджан» родилось в 1918 году. Но может, в 1918 году произошло изменение названия некоего древнего государства, а не его рождение? Может, Азербайджан назывался как то иначе, например, Гейдарстан? Выясняется, что нет, просто, как утверждает Лжеазер, «Правители государств Хулагуидов и Джалаиридов постоянно отдыхали в Карабахе, и ряд вопросов, имевших важное государственное значение, рассматривался здесь». Ну, что тут поделаешь? Хулагу, основатель Хулагуидов, был любимым внуком... монгольского Чингиз-хана. Во второй половине XIII века он завоевал Иран и большую часть Ирака. После этого он принял титул ил-хана - «подчиняющийся великому хану». Его потомки на некоторое время завоевали часть территории, ныне именуемой Азербайджаном, однако оставались «ил-ханами». Что касается Джалаиридов. Основателем этого рода явился чингизханов полководец Джучи Термела из крупного монгольского племени джалаир (согласно сведениям Абу-л-Гази, племя джалаир насчитывало 70 тысяч юрт). В первой половине XIV века его внук Хасан Бузург захватил власть в северных провинциях Ирана, а затем на некоторое время овладел Ширваном. Возможно, не будем спорить, хотя и не представляем, откуда у Лжеазера эти сведения, Хулагуиды и Джалаириды отдыхали в Карабахе, что это может означать. Уж не готовится ли Азербайджан заявить о своих претензиях на средиземноморское побережье Испании? Там он иногда не только отдыхает и, возможно, рассматривает ряд вопросов, имеющих государственное значение, но и владеет недвижимостью в виде ряда вилл и особняков. И, кстати не только он, но и ряд других государственных деятелей Азербайджана. При желании Азербайджан может провести там заседание правительства. Еще одна ложь Лжеазера: «француз Жан Шарден, посетивший в 1673 году город Ереван, писал, что город состоял из 800 домов, и все его жители без исключения были «чистокровными Сефевидами», то есть тюрками-кызылбашами». Бедный Лжеазер. Откуда же ему знать, что в Музее истории Еревана хранится панорамный рисунок Еревана, выполненный... Жаном Шарденом, будущим отцом выдающегося французского художника Жана Батиста Шардена? На рисунке обозначены крепость, главная площадь, несколько церквей, в том числе и сохранившиеся по сей день Еркересни и Катогике, городские кварталы... Наверное, в этих церквах жгли свечки, молились и пели псалмы тюрки-кызылбаши или даже сами монголы Хулагуиды с Джалаиридами. Между тем «наш» Лжеазер на полном серьезе, не забывая при этом юродствовать, «сообщает» президенту Армении, что до XV века Эчмиадзин не являлся центром армянской церкви, а был... азербайджанским селом . Как же объяснить хамоватому потомку Хулагуидов, для которого история начинается с XIII века, что Вагаршапат-Эчмиадзин являлся столицей армянского государства еще во втором веке? Что Соборная церковь там построена в самом начале четвертого века. Да и стоит ли? В пустую голову, говорят, ничего не вобьешь.

Турецкий рывок на Кавказ

http://arjesh.livejournal.com/24640.html

Արմեն Այվազյան "Ցեղասպանության և հայ-թուրքական «Ճանապարհային քարտեզի» մասին" http://blog.ararat-center.org/?p=229

Первый командующий Силами самообороны НКР, полковник Аркадий Карапетян: Турки в очередной раз цинично посмеялись над нами и, в частности, над нашими дипломатами. Палач, который не раскаялся, более того, уверенный в своей правоте, в содеянном, навязывает нам свои условия. Нашим дипломатам не надо изобретать велосипед: немцы извинились, заплатили евреям и, если бы в географическом плане Германия находилась рядом с Израилем, то, как минимум, половину своей территории отдала бы Израилю. Армяно-турецкое соглашение ничего хорошего не сулит. Во-первых, все, что делается за спиной народа, ни к чему хорошему не приводит - об этом свидетельствует богатый исторический опыт народов мира. Во-вторых, почему-то «взаимное уважение» и «добрососедство» достигаются за наш счет, поскольку, заявляя о так называемом открытии границы, Турция на самом деле, грубо нарушая международные нормы, продолжает блокаду и агрессивные действия против Армении и практически требует нашей капитуляции. При этом все преподносится как акт доброй воли. И все это было сделано в преддверии очередной даты Армянского геноцида с тем, чтобы больнее укусить нас. Практически то же делает Россия, вроде бы, являющаяся нашим стратегическим партнером и союзником. Стратегическое партнерство предусматривает безусловную защиту интересов партнера, а не стремление воспользоваться экономической конъюнктурой. Примером стратегического партнерства являются отношения США и Израиля. Стоит поучиться у них. А то Россия прощает долги своим врагам, а нас обдирает. И на ум приходит другое: если будет война, нам никакая ОДКБ не поможет. А ведь Россия не разрешает нам производить оружие, что с большим успехом делает Азербайджан и ему в этом многие помогают. Быть может, Россия предпринимает какой-то дальновидный шаг, который в итоге обернется в нашу пользу, однако, на первый взгляд, кажется, что она элементарно продает нас за газ. В истории подобное уже имело место. Во всяком случае, историческая память и недавние переговоры между Россией и Азербайджаном по вопросу поставок газа наталкивают на такую мысль. Власти Армении и представители нации не поднимают вопроса геноцида армян в Восточной Армении, в частности, на территории современного Азербайджана. Упоминая о геноциде, почему-то подразумевается только Западная Армения. У нас имеются конкретные территориальные претензии к Азербайджану. Советского Азербайджана нет, однако Нахичевань никто не намерен возвращать нам, не намерены возвращать Гандзак и другие оккупированные с помощью советской России территории. regnum.ru/news/1156096.html

Другой Турок Я внутренне всегда вздрагиваю, когда слышу: «Турок нынче другой, он стал другим...» Нет, речь не о моих бунтующих мозгах и банальных истинах этнопсихологии, когда просто смешно говорить о том, что народ способен качественно измениться за несколько поколений, измениться в лучшую сторону. Сломаться, надломиться – да, возможно. Но измениться – увольте. Но, повторюсь, речь не об этом. Во мне просыпается некая коллективная память армянства, - смутная тревога, которая поднимается из глубин и оформляется в армянское «дежавю». Но ведь была уже эта фраза, была, когда рушилась Османская Империя и к власти приходили другие турки, молодые, полные сил. Они себя так и назвали – младотурки. И мы уже шли на союз с новым турком. Опять? Опять повторять те же ошибки и прийти к тем же результатам, причем накануне 24 апреля? Если это произойдет, то увольте, - жаловаться не на кого. Значит действительно пора в Лету. Нельзя строить политику и стратегию на ложных основаниях и посылах. Я позволю себе небольшую цитату из толстой военной статьи, которую намеревался закончить на прошлой неделе. «Военное мышление XXI века требует, чтобы при планировании операции исключалось так называемое «зеркальное отражение». Зеркальное отражение интерпретирует действия противника, на основе концепции «разумной» личности и предполагает, что ваш противник рассуждает таким же образом, как и вы. Такое видение несет с собой серьезную угрозу, так как может заставить вооруженные силы противостоять действиям, к которым противник никогда не намеревался прибегать, предоставляя, тем самым, ему возможность использовать вашу уязвимость. Природа человека стремится распространить на противника свою систему моральных, культурных и духовных ценностей, однако высшему и военному руководству страны, планировщикам военных кампаний необходимо развивать безусловное понимание того, что противник может иметь другой взгляд на мир и общество. Такой подход требует глубоких знаний о противнике, - его культуре, верованиях, религии и пр., – все те социальные системы, которые оказывают влияние на его действия в бою». Чтобы иметь шанс действительно решить проблему армяно-турецких отношений надо сказать себе - ясно и однозначно. Турок был, есть и останется таковым, каким он был, когда пришел на Нагорье. То есть Орком... Остальное уже от лукавого или западня, в которую нас в очередной раз заманивают. ar-vest.livejournal.com/141274.html

Национальное предательство и позор В часы всеобщего растерянности и гнева, эмоций, которые вполне справедливо кипят в душе каждого армянина в эти дни как никогда важна точность выбранных слов, терминов, понятий и смыслов. Да можно проклинать, да можно ругать, можно улыбаться и приветствовать. Плакать, когда слезы унижения или радости переполняют душу, но среди этого моря эмоциональных оценок и эпитетов важно не растеряться, не потерять и точки привязки. Эмоции по поводу ЧЕГО? ЧТО произошло? Надо дать Имя, Назвать происшедшее, тем самым оформить его, отделить от всех прочих явлений. Точность выбранного термина – вот что является важным и наиболее актуальным в эти дни. Исходя из всего вышесказанного я называю происшедшее 23 апреля НАЦИОНАЛЬНЫМ ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ, когда надо говорить о предателях. Более того, можно говорить об особой изощренности происшедшего предательства, точнее его обнародования именно 23 апреля, накануне того дня, когда не только Армянский мир, но и все люди доброй воли вспоминают армянскую катастрофу начала ХХ века. Это позволяет говорить не только о национальных предателях, но и о НАЦИОНАЛЬНОМ ПОЗОРЕ. Таким образом, мы видим выверенный и хорошо продуманный шаг врагов Армянского мира, сумевших совместить во времени национальное предательство, национальный позор и память о национальной катастрофе. Выдержит ли Армянский мир такой тройной удар или надломится – этого не может сказать сегодня никто. Процессы, протекающие в настоящее время в глубинах национального самосознания и бессознательного, безусловно выплеснутся наружу и оформятся. Но что это за будут решения, во что выльется шаг, предпринятый Президентом Третьей Республики, каков будет отклик Армянского мира на брошенный ему через Сержа Саргсяна ему вызов, - посмотрим и оценим в ближайшее время. Во всяком случае первые симптомы достаточно оптимистичны. Я действительно пока не встретил лично, физически ни одного армянина, который был бы согласен промолчать, склонить голову, принять происшедшее. Я видел гнев и презрение к тем, кто решился подписаться под таким документом. Значит есть шанс, что выстоим. А все, что нас не убивает, делает сильнее, - сказано не мной и только для армянского народа. Главное не дать себя обмануть, обвести вокруг пальца игрой слов, оттенков, имеющих целью сместить, изменить смысл. ar-vest.livejournal.com/140841.html

Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН Метц Ехерн армян в Османской Турции 24 апреля 2009 года в посвященном Геноциду армян в Османской Турции ежегодном Обращении президента США армянскому народу, Барак Обама использовал армянский эквивалент выражения Геноцид – Метц Ехерн. Введение армянского выражения в безупречный английский язык президента США многими было воспринято с легким недоумением: так произнес, в конце концов, Обама слово Геноцид, или нет? Судя по публикациям первых часов, большинство армян разочаровано текстом Обращения Обамы. В то же время первые публикации в турецкой и азербайджанской прессе по поводу Обращения Обамы изобилуют злорадством: президент США, характеризуя события 1915-1923 годов в Османской Турции, в очередной раз воздержался от использования термина «геноцид». Из первых армянских публикаций, пожалуй, лишь короткое интервью армянского политолога Тиграна Авакяна интернет ресурсу Analitika.at.ua являет собой пример рационального мышления. Т. Авакян совершенно справедливо считает, что Барак Обама, использовавший армянское выражение, аутентичное значению геноцид, «ввел в международный оборот термин, обозначающий беспрецедентное в мировой истории тотальное уничтожение народа на его исторической родине». Авакян, безусловно, прав, и сам же приводит подтверждающий пример: « таким же образом, как Холокост обозначает тотальное уничтожение народа в диаспоре». В самом деле, Холокост (от англ. holocaust, из др.-греч. «всесожжение») сегодня справедливо воспринимается как общенациональная Катастрофа еврейского народа и ассоциируется с уничтожением германскими нацистами 6 миллионов евреев в Европе. Вместе с тем, необходимо уделить особое внимание определению Метц – большой, великий. Данное армянами определение «Метц» по отношению к Геноциду армян 1915-1923 годов возникло не случайно, и недвусмысленно указывает на ряд предыдущих ехернов, геноцидных акций правительства Турции по отношению к коренному армянскому населению государства. К 1915 году двадцатипятилетние армяне Турецкой империи не видели ни одного года, свободного от погромов и резни, от того, что армяне называют ехерном – резней, злодеянием. Вслед за резней армян в Константинополе – 1890 год, последовали ехерны в Кесарии, Еозгате, Марзване... В относительно «спокойном» 1895 году в Османской Турции было убито свыше пятидесяти тысяч армян, в том числе в Урфе – 4000, Мараше – 4700, Диарбекире – 3000, Арабкире – 3000, Константинополе, в котором в 1894 году было вырезано 11 тысяч армян, в 1895 году было вырезано еще – 2000... Повторимся, это был обычный ничем не примечательный год правления кровавого султана Абдул Гамида II-го. Всего же только за 1894-1896 годы в Турции было убито свыше 300 тысяч армян. Не менее кровавым было и правительство младотурок, пришедших к власти в 1908 году, и на первых порах выказывавших лояльность к армянам. Однако уже в 1909 году младотурки устроили резню 30 тысяч армян в Адане. Дальше все пошло по накатанной колее: резня, погромы, самооборона армян и вновь «малые» ехерны. И так до Богом проклятого 1915 года. Естественно, каждый из перечисленных актов назывался армянами ехерном. Даже богатейший армянский язык не в силах найти для каждого ехерна армян отдельное определение. Зверства турок и массовые уничтожения армян в Османской Турции, как правило, определялись двумя словами: Джард – резня, побоище, погром и Ехерн – резня, злодеяние. В череде ехернов на протяжении веков особо выделяется период с 1915-го по 1923 годы. Именно этот период, в течение которого было уничтожено свыше полутора миллионов армянского населения Турции и около 250 тысяч на территории, ныне именуемой Азербайджаном, армянский народ назвал Метц Ехерном – Великим злодеянием, Великой резней – или Цехаспанутюн – уничтожение нации. Польский еврей-гуманист Рафаэль Лемкин, рассказывая об ужасах массового истребления армян в Турецкой империи, нашел им определение – Геноцид – став автором термина, вошедшего затем в международное право как преступление, совершенное против человечества. Конвенция ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказания за него» понимает под геноцидом следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: убийство членов такой группы; причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую. Все верно, все отвечает действительности и ужасу подобного преступления, но... Симптоматично, но в армянском языке слово «Геноцид» так и не смогло укорениться. Возможно, потому, что у нас существовало свое, выстраданное последними десятью веками истории армянского народа определение этого Злодеяния – Ехерн. А возможно и потому, что нацию, при всем богатстве фантазии, никак не вместить в определение «группа». Язык отражает мышление народа, его восприятие действительности. Армянский народ никогда не воспринимал себя отдельной этнической или религиозной группой, армяне всегда осознавали свою национально-этническую общность. Именно поэтому, как представляется, слово Геноцид армяне употребляют исключительно в общении с представителями иных национальностей, таким же образом, как мы в своем подсознании отделяем армянский Масис от имеющего общемировое значение Арарата, или Спюрк от диаспоры. Точно так же, изобретенный Р. Лемкиным термин «геноцид» имеет общечеловеческое значение, тогда как ехерн для армян является не поддающейся лечению временем неизбывной болью армянского национального организма. Ехерн – это многократно в истории выстраданная армянами общенациональная катастрофа, неизбывная трагедия, в то время, как Геноцид – сухое политико-правовое интернациональное определение преступления против человечества. Метц Ехерн, или Цехаспанутюн, это апогей бесконечной череды ехернов армян, непреходящая ноющая боль в душе каждого армянина. Использование Б. Обамой определения «Метц Ехерн» является, таким образом, не попыткой избежать термина «геноцид», а сознательным (надеемся) наполнением этого выражения его исконным значением: массовое безжалостное истребление армянского народа на его исторической родине. Метц Ехерн президента США – это новое видение армянской трагедии в политике Вашингтона, выражение соучастия в судьбе армянского народа, сопереживание нашей национальной трагедии. Не случайно в Обращении прозвучало: «Мец Ехерн должен жить в нашей памяти так, как он живет в сердцах армянского народа» (The Meds Yeghern must live on in our memories, just as it lives on in the hearts of the Armenian people). В своем первом в качестве президента США Послании армянскому народу Б. Обама заявил: «Я последовательно излагал свою собственную точку зрения о том, что произошло в 1915 году, и мое видение истории не поменялось. Полное, искреннее и справедливое признание фактов по-прежнему остается в моих интересах». И далее продолжил: «Ничто не может вернуть тех, кого потеряли во время Мец Ехерна. Но вклад, сделанный армянами за прошедшие девяносто четыре года, является доказательством таланта, динамизма и гибкости армянского народа и наибольшим укором тем, кто пытался его уничтожить». Барак Обама не просто президент самого влиятельного на сегодня государства, крупнейшей супердержавы. Обама – прекрасный оратор, знающий цену слова, и подобные заявления из его уст не могут быть случайными. Они означают не только начало признания Метц Ехерна со стороны официального Вашингтона, но и начало ревизии внешней политики США в нашем регионе. Обращает на себя внимание и то, что в своем Послании Обама фактически призвал Турцию признать Метц Ехерн – Геноцид армян в Османской Турции. Он отметил, что лучший способ добиться справедливого признания фактов Метц Ехерна - это «использовать факты истории для поддержания своих усилий в продвижении к будущему». В свете сказанного армянская дипломатия, структуры Спюрка, Ай Дата и другие армянские партийные и общественные организации просто обязаны начать кампанию по синонимизации понятий «Геноцид» и «Метц Ехерн» в восприятии межгосударственных и международных институтов, международных общественных организаций. Метц Ехерн – это совершенное в Турции преступление против человечества, массовое убийство полутора миллионов армян на их исторической родине, преступление, не имеющее срока давности. В наших силах добиться того, чтобы выражение «Метц Ехерн» вошло в международный юридический словарь как обозначение массового уничтожения народа на его исторической родине. Ехерны армян в Османской Турции – это череда геноцидов армян в Османской Турции Метц Ехерн армян в Османской Турции – это Геноцид армян в Османской Турции 1915-1923 годов.

Раздан МАДОЯН… Куда заведет, куда, дорога моя? В полном соответствии с законами политического детектива глубокой ночью 22-го на 23-е апреля мировые СМИ опубликовали сообщение, названное ими прорывом в отношениях Турции и Армении. Если оставить в стороне очевидные ляпсусы вроде “восстановления дипломатических отношений между двумя странами”, которых отродясь не было, а также несколько поверхностно-легкомысленное отношение к предмету (известно: чужую беду - руками разведу), то, действительно, речь идет о событии, могущем кардинально изменить политическую картину не только нашего региона. Волна этого цунами не один раз обогнет земной шар. Что же произошло и почему такие отклики? Имела ли место, говоря по-футбольному, боевая ничья или одна из сторон выиграла, а другая, соответственно, проиграла? Кто выиграл и кто проиграл? Что выиграла и что проиграла каждая из сторон, особенно если иметь в виду тот очевидный факт, что это не товарищеская встреча двух дворовых команд: ничьи между сторонами быть не может по определению: на этом поле только выигрывают или только проигрывают. До конца в детективов играет армянская сторона, отказавшаяся огласить текст, а тем более прокомментировать сообщения СМИ. Было сказано только, что это дорожная карта, показывающая этапы и последовательность нормализации армяно-турецких отношений. Турки в детективов не играют, очевидно, чувствуя себя более уверенно. По сообщению турецкой газеты “Sabah”, в документе зафиксированы следующие этапы большого пути: 1. Армения признает Карсский договор, заключенный большевистской Россией с Турцией в 1921г., отдавшей порядочную часть армянской территории Турции и отказывается от территориальных претензий к ней; 2. Турция открывает закрытую ею границу с Арменией; 3. Обе страны устанавливают дипломатические отношения; 4. Создается совместная комиссия, которая займется выяснением того, а был ли геноцид и иными спорными вопросами; 5. Все это утверждается парламентом Турции. Начнем ab ovo. 1. Территориальных претензий у нас к Турции не было и быть не могло по той простой причине, что мы требовали и требуем не турецкую территорию, а нашу, частично аннексированную, захваченную Турцией, а частично переданную ей широким жестом большевистской Россией, не имевшей на то никаких полномочий. Требование возврата похищенного имущества не есть претензия на имущество чужое. То, что самой собой разумеется и естественно в уголовном праве, естественно и в международном публичном праве. Признание Арменией сложившихся, вследствие нарушения международного права, реалий, отказ от своих территорий в пользу агрессора является очевидным выражением нашей беспомощности и неспособности отстаивать свои интересы, пренебрежение которыми не просто смерти подобно, а к этой самой смерти и ведет. Счет 1-0 в пользу Турции. Гол забит из-за грубейшей ошибки вратаря. 2. Турция открывает свою границу с нами. Сегодняшний ручей турецких товаров, начиная от салфеток и пластмассовых корыт для стирки белья и кончая строительным и иным оборудованием, превращается в полноводную реку, которая сносит хлипкий отечественный сегмент экономики. Внутри нашей страны масса “бизнесменов”, которым на эту страну наплевать и которым все равно из чего делать деньги; завозить товары из Турции для них проще и предпочтительнее, потому что не требует ни умственных усилий, ни способности организации производства. В самой Турции масса бизнесменов, которые не прочь вложить деньги в Армению, т.е. закупить ее на корню, после чего уже никакие припарки нам не помогут. Для экономической же или товарной экспансии в Турцию у Армении нет ни материальных, ни производственных ресурсов, ни, тем более, патриотически настроенной буржуазии – регулярно предпринимаемые и столь же регулярно проваливающиеся попытки бойкота турецких товаров красноречивейшее тому подтверждение. Если же они и есть, то никакими реальными рычагами воздействия на ситуацию не обладают, не будучи ни при власти, ни при деньгах. Их как бы и нету. Счет 2-0 в пользу Турции. Гол пропущен из-за неспособности организовать оборону. 3. Стороны устанавливают дипломатические отношения. Турция тем самым сигнализирует мировому сообществу, что оно нормальное демократическое государство, которое – совершенно несправедливо, господа! – до сих подвергалось остракизму, в частности, и из-за отсутствия нормальных отношений с соседями. Европейского короля Турция накрыла армянским тузом. Наш интерес свелся к тому, что нами разыграли партию. Счет 3-0 в пользу Турции. Гол забит из-за ошибки нападающих. 4. Создается совместная комиссия по геноциду: а был ли геноцид-то? – Может, геноцида и не было. Временные комиссии обладают удивительным свойством превращаться в долгоиграющие; пока суд да дело, Турция демонстрирует всему миру: вы нас в ЕС не принимаете, требуете признания и покаяния, материального и морального, территориального возмещения за то, чего мы, может, и не совершали. Вот работает комиссия, сами армяне признали Карсский договор, материальное возмещение дают страховые компании. Мы же не виноваты, что вы начали с нами войну в 1914 г. Работа комиссии – дело долгое и кропотливое; не оставаться же нам в подвешенном состоянии Бог знает сколько времени? Решайте наш вопрос, пока мы решаем с армянами – кто же действительно виновен в гибели турецких граждан: мы или вы – Европа с Россией. Счет 4-0 в пользу Турции. Гол забит из-за неумения тренеров правильно построить игру. 5. И, наконец, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в полной и окончательной победе Турции, пятый гол на последних минутах встречи; его можно было и не забивать – и так все ясно, но отказать себе в этом удовольствии турки не смогли, подтверждая свое полное господство на поле и 100-процентный контроль ситуации: все это подлежит утверждению турецким парламентом. Поскольку Армения продемонстрировала полную неспособность к игре и защите своих интересов, нечего с ней и церемониться. В связи с фактическим отсутствием противника на поле, турецкая сторона решает и за себя, и за армян. Окончательный счет встречи 5-0 в пользу Турции. И это, к сожалению, уже не футбольное поле и не спортивная встреча, которую и проиграть не страшно. Если все так, как представляет ‘Sabah”, a не верить ей у нас нет оснований еще и потому, что наша сторона молчит в тряпочку, следует констатировать следующее: способности турецкой дипломатии общеизвестны, бездарность же наших политиков отныне, судя по всему, войдет в поговорку. Будут говорить не “туп как сибирский валенок”, а “бездарен и туп как армянский дипломат”. Однако брошенный в колодец камень надо все-таки доставать. Тем не менее, будем надеяться, что еще не все потеряно. Один проигранный матч еще не проигранный чемпионат. Дорожные политические карты вовсе не обладают той определенностью, что карты географические. Примеров того, как оформленные политические договоренности становились пустой бумажкой, масса. Будем надеяться на чудо, хоть оно и маловероятно, ибо надеяться на наш дипкорпус и его тренеров - тех, кто делает нашу внешнюю политику – верх неблагоразумия и наивности. До сих пор мы больше говорили об этом – теперь нас в этом убедили. Весомо, грубо, зримо убедили. Вот такие нефутбольные размышления. В связи с этим появляется ряд неудобных вопросов. В то, что все это произошло при деятельном участии США, вряд ли кто сомневается. Как Барак Обама, подобно Александру Македонскому, единым махом разрубающий один за другим все гордиевы узлы американской и мировой политики, будет объясняться со своими избирателями и можно ли после этого продолжать быть настолько наивным, чтобы верить в беспристрастность США и слову их президента? Что будет делать недоброй памяти мировое сообщество, когда завтра опять неотвратимо начнется отстрел турецких серых волков? Ведь он был прекращен только потому, что появилась надежда на цивилизованное, правовое решение. Правительство Армении еще не народ Республики Армении, а народ РА – еще не весь армянский народ, мнение которого, как быстро выяснилось, не совпадает с мнением правительства РА. Выходит – вся рота шагает не в ногу, один поручик шагает в ногу? Возможен и такой вариант: одна из двух сторон, либо обе блефуют и блефуют по-крупному, а соглашение – пробный шар, запущенный для выяснения того, какая из сторон на какие реальные уступки может пойти и пойдет ли вообще. P. S. Герой популярного советского шлягера 60-х, таксист, пел: “Еду я и сам не знаю я, куда заведет, куда, дорога моя”… Но то, что в обычай и простительно таксисту, непростительно политику. Он-то должен знать, куда заведет его выбранная дорога, тем более, вся вымощенная благими турецкими намерениями. Пой не пой тогда: “Куда ты, дорога, меня завела?”, поздно будет.

Մի վախտ բոլոր քարտեզները, ցավոք սրտի, ջնջվել էին:

http://www.nv.am/kurer.htm

КОМИТАС И ЕГО ГОЛГОФА Воплощение своего чудовищного плана физического уничтожения армянского народа младотурецкие руководители решили начать с коварной расправы над интеллигенцией. Они считали, что народ без интеллигенции - это тело без головы, стадо без пастуха. С этой целью заблаговременно были составлены два списка, в которые были включены имена видных армянских писателей, публицистов, врачей, юристов, учителей. Один из этих «черных списков» был послан в Айаш, второй - в Чангер. Попавшие в первый список были убиты сразу же. Тех, кто попал во второй список, ждали заключение, ссылка в глубь страны и мученическая смерть. Комитас и многие другие видные армянские интеллигенты, деятели науки, культуры и искусства, и среди них великие писатели Григор Зограб, Рубен Севак, Сиаманто и Даниел Варужан, оказались во втором списке... * К тому времени имя Комитаса уже было широко известно во всей Европе. Вспомним главные вехи его творческой биографии. В 1893 г., после окончания духовной академии Геворкян, будущий великий композитор назначается преподавателем музыки и хормейстером кафедрального собора Эчмиадзина. В 1894 г. он рукопологается в духовный сан и Согомон Согомонян становится Комитасом. Еще через год он получил звание архимандрита (вардапета) и его стали называть Комитас Вардапет. В 1896-99 гг. изучает историю и теорию музыки в Берлине. В эти же годы становится одним из первых членов Международного музыкального общества. В 1899 году он возвращается в Эчмиадзин, где возглавляет музыкальные классы и хор духовной академии, пишет стихи, песни и духовные гимны. Ему также удается расшифровать хазы (древнеармянские музыкальные ноты) и восстановить старинные духовные напевы. В 1906 г. Комитас выступает с хорами «Колоин» и «Ламурье» и лекциями об армянской народной песне, о духовных песнопениях в ряде городов Швейцарии (Женева, Лозанна, Цюрих, Берн), а также в крупнейших залах Берлина, Парижа, Венеции, Еревана, Тифлиса и Баку, а еще некоторое время спустя - во многих городах Западной Армении. Творчество Комитаса высоко оценивали писатель Ромен Роллан, композиторы Морис Равель, Габриэль Форе, Камиль Сен-Санс и Клод Дебюсси. После одного из парижских концертов Клод Дебюсси взволнованно воскликнул: «Гениальный отец Комитас! Преклоняюсь перед вашим музыкальным гением!». Дебюсси принадлежит и другая, столь же знаменательная оценка: «Если бы Комитас написал только «Антуни», то и этого было бы достаточно для того, чтобы считать его крупным художником». В 1910 г. Комитас переезжает в Константинополь, где организует большую капеллу «Гусан» из 300 человек. Концерт капеллы 25 октября 1913 г., посвященный 1500-летию изобретения армянской письменности и 400-летию армянского книгопечатания, явился знаменательным культурным событием. Мировая пресса отмечает высокий профессионализм капеллы. Пик славы и всеобщего признания армянского композитора приходится на 1914 г. Комитас переживает блестящий триумф. Его лекции и концерты в Париже приносят ему настоящий триумф, вызывают всеобщее восхищение. 17 и 18 апреля в Костанднуполисе, в армянской церкви квартала Галатия в исполнении мужского хора впервые прозвучало одно из самых замечательных произведений Комитаса - «Патараг». Следующая премьера произведения была назначена на 3 мая, но, как говорит армянская пословица, «пятница пришла раньше субботы»... * Арест сопровождался грубым, бесчеловечным насилием и унижениями. Вместе с другими блестящими представителями армянской интеллигенции Комитас был сослан в глубь Анатолии. Началась его умопомрачительная Голгофа. На его глазах подвергались нечеловеческим истязаниям и погибали мученической смертью люди, которых он хорошо знал, знакомством с которыми он гордился. Погибали тысячи беззащитных людей, в большинстве своем женщины, дети и старики. История сохранила слова Комитаса, сказанные по поводу увиденного и испытанного: «Стадо без пастуха, потерянное и сбившееся... невидимые, но бурные волны сотрясают плачевную историю жизни моего народа. В сети бездушных охотников попали наивные рыбки. Атмосфера пышет ядом - спасения нет. Разруха, ужас и насилие, с одной стороны, а с другой - безразличие и бездушные сердца. Тщеславие и сноровка с одной стороны, с другой - немощность и незнание. Каждый чувствует свою должность как облачение для сокрытия наготы своего ума от глаз наивных. Наше тело сгнило, душа осквернена, жизнь покрыта трупами... Где наш мудрый Хоренаци, пусть восстанет из пропитанной кровью земли и оплакивает души и сердца, умы и дела наших потомков. Наши предки исполняли свою миссию с самопожертвованием, а мы - с нищетой и убожеством. Сердце мое разрушено...» История сохранила еще одну фразу, сказанную Комитасом в эти же дни, когда благодаря вмешательству европейских послов удалось чудом спасти жизнь великого музыканта и вызволить его из адовой мясорубки: «Никто не знает раны нашей национальной трагедии... эти волнения сведут нас с ума!» Волнения эти действительно свели его с ума. Пережитые ужасы и кошмары нанесли его душе сильнейшую травму. Травму, от которой он не излечился до конца своей жизни. * Скончался Комитас 22 октября 1935 г. в Париже, в больнице для душевнобольных, куда он был переправлен в 1919 г. благодаря усилиям близких и друзей. Последними словами Комитаса были: «Пусть вечно живет мой народ, в его памяти я всегда буду жить». История позаботилась о том, чтобы и эти его слова, сказанные в минуты просветления, стали своеобразной эпитафией ко всей его жизни. Через год его прах был перевезен в Ереван и захоронен в пантеоне, носящем имя великого Комитаса, среди деятелей культуры Армении. Гурген Карапетян

Ованес Арутюнян Тайные и малоизвестные связи младотурков, сионистов и масонов Из истории известно, что слова «свобода, равенство и братство», которые использовали младотурки, то есть члены партии «Единение и прогресс» («Иттихат ве Тераки», известен и как комитет) и пароль итальянских франкмасонов совпадают. Цветами младотурков, также как итальянского франкмасонства, являются красный и белый. Цвета государственного флага Республики Турция, основанного Мустафой Кемалем, также красный и белый: в красном прямоугольнике изображены белые звезда и полумесяц. Кстати, упомянутые слова являются также паролем французского масонства, которые после Великой французской революции стали официальным девизом Республики. Они и по сей день украшают фасад здания парламента Франции. В письме-докладе, посланном послом Великобритании в Турции сэром Д. Лоутером министру иностранных дел Великобритании сэру Ч. Хардингу и датированном 29 мая 1910 г. (служба Форин Офиса Великобритании, документы Лоутера, номер F.0.800/193A: документ впервые был опубликован в издаваемом в Лондоне журнале «Ближневосточные исследования», в № 1971 г. в качестве дополнения была помещена статья Э. Кедурье «Младотурки, масоны и евреи»), отмечено, что несмотря на совпадение вышеназванных слов, совершенно ясно, что источником салоникского (младотурецкого) движения являются евреи. «Несколько лет назад еврей-масон из Салоник Эммануэль Карасо, который сейчас является депутатом от города в Османском меджлисе (официальное название парламента Османской империи), основал в Салониках ложу Македония Ризорта, связанную с итальянским франкмасонством», - отмечено в упомянутом докладе. Совершенно очевидно, что этот человек работал в направлении приобщения стратегических и политических младотурецких деятелей к масонству, чтобы в кругах нового руководства Турции распространить влияние евреев на Востоке. Роль и влияние евреев-масонов на появление и деятельность организации «Единение и прогресс» было столь велико, что главный переводчик британского посольства в Константинополе Г. Фитцморис называл ее «еврейский комитет «Единение и прогресс» (служба Форин Офиса Великобритании, документы Лоутера, номер F.0.800/193В). В своем письме-докладе Д. Лоутер утверждает, что многие из руководства организации «Единение и прогресс» - франкмасоны. Он отметил также, что Эммануэль Карасо сыграл большую роль, в частности достиг того, что имел своего человека в Балканском комитете этой организации. «Местные и зарубежные евреи начали оказывать новому режиму эффективную помощь», - писал в Стамбуле британский посол, имея в виду режим, сформированный после революции младотурков и падения султана Абдула Гамида Второго. Это продолжалось столько, пока, как объяснил один турок, народ не начал говорить, что каждого еврея можно считать шпионом тайного комитета и что все движение было не столько турецкой, сколько еврейской революцией. В качестве генерального консула итальянское правительство направило в Салоники еврейского масона Примо Леви, у которого до этого не было опыта внешнего представительства. Американским послом был назначен Оскар Штраус, который вместе с Джейкобом Шиффом имел большое влияние на американских евреев в вопросе эмиграции евреев в Междуречье. Это было одним из развитых течений сионизма, которое выступало против программы «другой родины». В конце 1909 г., по сообщению посла, «депутат от Салоник, успешный и умный еврей-деонме и масон Джавид-бей был назначен министром финансов». Деонме называются все те евреи, которые исламизированы внешне, формально и которые принадлежат религиозному направлению еврейского «пророка» Септы (септаизм). Из истории известно, что Джавид-бей был одним из главарей младотурков, принимал деятельное участие в планировании и осуществлении геноцида армян, а впоследствии содействовал, особенно финансово, движению Мустафы Кемаля. После революции младотурков в стране было объявлено военное положение сроком на два года. По утверждению сэра Д. Лоутера, «многие офицеры военного трибунала франкмасоны». На должность руководителя пресс-службы, которая была правомочна запретить издание любых газет и могла призвать в военный суд редактора или владельца газеты, вновь, согласно письму-докладу, «был выдвинут еще один еврей-деонме, масон из Салоник». В том же документе Д. Лоутер сообщил также: «Полуофициальная османская телеграфная служба, выражавшая мнение Комитета относительно внешних и внутренних дел османов, была введена в действие под руководством одного багдадского еврея. Вместе с тем вместо старого министерства полиции была создана организация Общественной безопасности под руководством еврея из Салоник, который одновременно контролировал и полицию, и жандармерию». Особенно важно сообщение посла Великобритании о том, что для распространения влияния «Единение и прогресс»-а в армии офицеров посвящали в масоны, превращая их в членов ложи «Рензе». «Большинство депутатов и сенаторов Комитета стали масонами и были приняты в ложу «Конституция» («Ла Конститусьон» или «Кануни Эсаси»)». Первыми из них были министр внутренних дел Талеат-бей и министр финансов Джавид-бей. Некоторые из оппозиционных депутатов, особенно арабы, видя что остаются в стороне от политических тайн и административного руля, тоже стали присоединяться к ложам или создавать новые, как, например, «Османское братство» и «Друзья свободы». В качестве дополнения к упомянутым ложам в 1909-1910 гг. были созданы следующие ложи: «Верность востоку», «Искренние друзья», «Единение и прогресс», «Бизанцио Ризорто», «Ла Верите» (истина - фр.), «Ла Патри» (отчизна - фр.), «Ла Ренессанс» (возрождение - фр.) и довольно известная египетским подпольным политическим следователям ложа «Рассвет», являвшаяся частью ложи «Македония Ризорта». Вся эта масонская сеть, как и салоникская и македонская, находится в руках евреев, которые руководят всеми ложами либо непосредственно, либо направляют их деятельность». Вернемся к Талеат-бею, который впоследствии получил имя Мехмед Талеат-паша, и отметим, что он был одним из главных руководителей младотурков и имел еврейское и цыганское происхождение. Этот телеграфный служащий с месячным окладом в 3 лиры впоследствии стал министром внутренних дел Османской империи, а в 1917-18 гг. - Великим визирем (премьер-министр). Один из основных организаторов и «осуществителей» Геноцида армян, он известен и как член салоникской ложи «Вертиас» («Евреи-деонме, их происхождение и роль в армянском Геноциде», газета «Зартонк», 16.04.1986 г., №155). Известный западный исследователь, автор «Истории Англии» и множества других исследований Джаспер Ридли в своем обширном труде «Вольные каменщики (франкмасоны): история самой мощной тайной организации в мире» (Нью-Йорк, 2001) говорит о том, что Талеат был Великим мастером, т. е. руководителем самой главной ложи страны «Великий Восток», а это значит, что он был масоном 33-ей степени. Талеат стал Великим мастером в 1909 году. «Многие из младотурков были масонами, но ни их прогрессивные взгляды о модернизации Турции, ни масонские принципы не предотвратили их содействия программе геноцида в Армении», - написал в своем труде Джаспер Ридли. В своем письме-докладе министру иностранных дел Великобритании сэр Д. Лоутер представил Талеата и Джавид-бея как официальных представителей тайных сил комитета «Единение и прогресс» и «вершинами франкмасонства Турции». «После того, как Талеат-бей примерно год назад стал министром внутренних дел, на ответственные должности стали назначать только масонов или людей, связанных с комитетом, но чаще всего эти два качества они совмещали в себе», - писал в Стамбуле британский посол. «Таким образом, масонская сеть распространилась по всей империи». Из вышеизложенного и иных фактов сэр Д. Лоутер сделал вывод, что «завуалированным правительством Турции является «Великий Восток» под руководством Великого мастера Талеат-бея». В своем письме-докладе посол сообщил и достойные внимания сведения о Саиде Халиме, отметив, что он финансово поддерживал комитет «Союз и прогресс» и лично участвовал в его деятельности. В 1913-16 гг. Саид Халим был Великим везирем Османской империи, одним из организаторов геноцида. Сэр Д. Лоутер отмечает также, что «младотурки осуществляли связь только с османскими и зарубежными евреями. Их отчуждение от других народов стало очевидным», и добавляет позже: «Видно, что евреи со своей высокой экономической сознательностью завели турков в капкан». В том же документе посол сообщает дошедшую до него и другую информацию о том, что один из влиятельных деятелей салоникского комитета - доктор Назим - имеет еврейское происхождение. Во всяком случае, неопровержимым фактом является то, что доктор Назим был одним из основных организаторов и реализаторов Великого геноцида и возглавлял структуру «Особые формирования», призванную осуществить это ужасное преступление. Имея ввиду младотурков, британский дипломат писал: «Столицу и парламент они держат в своих руках по военным законам. Армян успокоили погромами в Адане, греков заставили замолчать террором, болгарской политической жизни положили конец, закрыв их службы и компании. Все это было совершено против «необузданных» христиан. Сейчас турецкая армия успокаивает восставших албанских мусульман, по всей видимости, то же самое ожидает также курдов и арабов. Поскольку турецкий элемент не блещет интеллектуальными и деловыми качествами, то инстинкт заставляет их показывать свое превосходство военной силой. Однако все это зависит от европейских, в основном, еврейских финансирующих лиц, которые выделяют им необходимые для содержания армии суммы». Об антиармянском сотрудничестве младотурков с сионистами пишет профессор истории Тегеранского университета Исмаил Рахин в первой книге своего двухтомного труда «Младотурки перед судом истории»(Ер., 1982). Он пишет о связи сионистов и младотурков (с. 228-249). Признав виновными в армянских погромах младотурков и немцев, турецкий национализм и пантюркизм, иранский историк заостряет внимание читателей на негативной роли влиятельных еврейских лиц Османской империи. Он упоминает страницы 1-36 и 46-86 книги одного француза «Le Dernier bal» («Последний бал»), где собраны факты и доказательства об антиармянской деятельности международного сионизма. В частности, упомянуто совместное тайное собрание активистов партии Иттихад и сионистов 23 июня 1914 г. в Стамбуле в клубе Нуби Осман. В нем приняли участие примерно 700 человек, в том числе и Талеат, Багри, Сед, Фекри, Хиави и другие. Из евреев заметную роль сыграли Самуэль-эфенди, Абраам-эфенди и другие. На тайном собрании, в котором приняли участие некоторые панисламисты, армян обвинили в русофильстве и решили объявить бойкот как армянам, так и грекам. Кстати, главным оратором собрания был Талеат. Наследники переживших геноцид, знающие, как был осуществлен и что значил этот бойкот, никогда не забудут Талеата и других палачей армянского народа.

Знали, на что шли и пошли Год назад в одном из апрельских номеров «ГА» я увидела на фотографии, запечатлевшей группу ликвидаторов Чернобыльской катастрофы, своего дорогого брата, так рано ушедшего из жизни полковника Феликса Аветисяна. Как и многие другие, он не щадил себя, чтобы устранить, обезвредить тяжелейшие последствия катастрофы, руководствуясь девизом: «Кто, если не я?..» Вся жизнь моего брата – пример служения Отечеству, людям. Сын офицера-пограничника, родившийся и выросший на границе, он с малых лет решил, что станет, как папа, - настоящим офицером, защитником страны. Осень 1957 года, получив военное образование и звание лейтенанта, он в 21 год начал службу командиром взвода в Армении. Потом были длительные командировки в Россию, опасная работа по обезвреживанию неразорвавшихся бомб и снарядов времен Великой Отечественной войны. Выезжая в командировку, брат ничего не говорил нам о сути задания, чтобы не тревожить родных. Таким он был до последнего дня жизни. Чернобыльская катастрофа всколыхнула всю страну. Как всегда, брат сообщил, что едет в Москву на какие-то курсы и даже показал билет. Но мама озабоченно прервала: «Обманывай, если хочешь, в своем штабе. Если не ехать нельзя, то, прошу тебя, особенно не суйся, куда не надо». В дальнейшем, по возвращении, брат рассказывал: «Представляешь, как в сказке – заснувшее царство: зеленые плодовые сады, ухоженные дома и - ни души! В лесочках полуметровые грибы, к которым никто не подходит...» Чернобыль страшно подорвал здоровье брата, как и тысяч других спасателей. Он начал терять силы, угасал. Но никогда не ныл, старался скрыть от родных боль. Стойко переносил все тяготы первых лет независимости: холод, темень, полуголодное существование. Я очень благодарна его одноклассникам, выпускникам чкаловской школы: Гамлету Никогосяну, Марату Крмояну, Эдику Григоряну. Они были рядом с братом до конца. Страшно ослабевший, но не сломленный, он горячо переживал карабахские события, обдумывал, как надо будет очищать землю от взрывоопасных отметин войны. В песне Олега Газманова «Господа офицеры» есть строка: «...кто карьеры не делал от солдатских кровей!» Именно таким был мой брат Феликс Аветисян. Я уверена, что таким со временем станет все наше офицерство. Для этого нужно всего лишь вспомнить и активнее возрождать наши богатые военные традиции, воспитывать в мальчиках готовность защитить Родину, семью, слабого, нуждающегося в помощи. ...В 1986 году Чернобыль стал тяжелым испытанием для многих. Оставшиеся в живых ликвидаторы нуждаются в большом внимании государства, и мы должны вспоминать о них не только раз в году, 26 апреля. Они выполнили свой долг перед Родиной и перед нами. Низкий поклон им всем и долгих лет жизни. Генриэтта Аветисян

Рафаэль де Ногалес Мендес Четыре года под полумесяцем Отрывки из книги ...Вечером, пока я сидел на голом холме Татвана, мечтая в одиночестве и любуясь гладкими водами Ариза-палуса, потихоньку спустились сумерки, и Сипхан Даг, который в вечернем небе напоминал гору пены, постепенно затягивался мрачными тучами, тогда как Арарат полыхал вдали, как капля раскаленной серы. Этот пейзаж, озаренный угасающим светом и отмеченный бесконечной грустью, напомнил мне, что я достиг, наконец, цели своего путешествия и нахожусь в самом сердце древней Армении. Продолжая путь вдоль подножия Немрут Дага, мы прибыли 19 апреля в селение Ахлат у северо-западной оконечности озера Ван и неподалеку от развалин древнего Ахлата — города, в свое время взятого штурмом Тамерланом под звуки труб и дробь барабанов, обтянутых кожей защитников Ахлата. Из окон моей комнаты, находившейся в тени старых платанов, я мог разглядеть местного военачальника, отдающего приказы своим офицерам, в то время как группа секретарей занимались расшифровкой огромного количества телеграмм. При виде столь необычной активности я заподозрил, что буря вот-вот разразится. Я не ошибся. На следующее утро, 20 апреля 1915 года, объезжая с другой стороны Ахлат, мы наткнулись на многочисленные изуродованные трупы армян, лежащие вдоль дороги. Часом позже мы заметили несколько гигантских столбов дыма, поднимающихся с противоположного берега озера и выдающих то место, где города и деревушки провинции Ван были объяты пламенем. В этот момент я понял: жребий брошен. Армянская революция началась. ...На озере недалеко от берега волны слегка покачивали несколько лодок. На пустых и мрачных базарах бросались в глаза разграбленные армянские лавки и пятна запекшейся крови, свидетельствовавшие о том, что на этом месте убийцы настигли своих жертв. Группы вооруженных до зубов турок и курдов сновали туда-сюда по всем улицам, в то время как эхо отдаленных выстрелов возвещало, что охота на людей еще не прекратилась. Напротив здания местного правительства меня поджидал уездный начальник — каймакам, окруженный важными чиновниками. Они поприветствовали меня от имени правительства. Перекинувшись парой слов, мы вошли в зал заседаний, украшенный дорогими коврами и золотыми надписями, воспроизводящими суры Корана. Здесь я узнал от вышеупомянутых господ, насколько серьезна сложившаяся ситуация и о том, что нам грозит опасность со стороны армян, которые, по их словам, укрепились в горах вокруг селения. Зашло солнце, и небо окрасилось в кроваво-красный цвет, в то время как на востоке столица Армении — город Ван был объят пламенем и разрушался под ударами турецких мортир, которые разрывали эту кровавую ночь грохотом отдаленных залпов. 21 апреля. Я проснулся на заре от выстрелов и грохота артиллерийских снарядов. Армяне атаковали город. Я мгновенно оседлал коня и в сопровождении нескольких вооруженных человек отправился разведать обстановку. Но каково же было мое удивление, когда я понял, что агрессоры вовсе не армяне, а сами городские власти. Поддерживаемые курдами и местным населением, они осаждали и грабили армянский квартал, где триста или четыреста ремесленников-христиан отчаянно защищались от этой разбушевавшейся толпы подонков. Нападавшие взламывали двери, перелезали через глинобитные ограды, врывались в дома и, перерезав свои безоружные жертвы, заставляли жен, матерей или дочерей этих несчастных вытаскивать тела за ноги или за руки на улицу, где остававшиеся там мерзавцы их добивали. Затем, сорвав с них одежду, бросали трупы где попало на растерзание воронов и шакалов. Несмотря на бурную перестрелку на улицах, мне, наконец, удалось добраться до belediye reisi, т. е. до градоначальника, который заправлял этой вакханалией, чтобы приказать ему прекратить бесчинства. Однако тот, к моему крайнему изумлению, сообщил, что всего лишь подчиняется категоричному письменному приказу генерал-губернатора провинции «уничтожить всех армян мужского пола от двенадцати лет и старше». Когда я увидел этот приказ, исходящий от гражданских властей, исполнению которого я как военный при всем моем желании не мог воспрепятствовать, то приказал жандармам не вмешиваться в происходящее, а сам стал дожидаться конца резни. Через полтора часа этой бойни из всех армян Адильджеваза в живых оставалось лишь семеро, которых я, угрожая оружием, смог вырвать из лап палачей. Окруженный этими несчастными, хватающимися за хвост и гриву моего коня, как за спасительную соломинку, сопровождаемый толпой озверевших людей, пресытившихся кровью и нагруженных добычей, я направился в центр городка. Мне пришлось пробиваться сквозь скопление людей, в основном состоявшее из турецких и курдских женщин. К слову сказать, они смотрели на это ужасающее зрелище, усевшись на улицах и на крышах домов, — неподвижные, непроницаемые, словно сфинксы. ...Я поднялся на борт. Попрощавшись с властями и жителями Адильджеваза, которые специально пришли на берег озера, мы взяли курс по направлению к Вану. Катер стремительно отдалялся от селения, которое издалека казалось самым мирным на земле. Команда состояла из капитана, небольшого отряда жандармов и четырех безоружных армян, которые были одновременно и механиками, и матросами. Почувствовав усталость, я отправился вздремнуть. Когда я проснулся, было уже пять часов вечера. Мы по-прежнему были далеко от берега. Я стал прогуливаться по палубе и, дойдя до машинного отделения, заметил, что из четверых армян остались только двое. Куда подевались двое других? Этот вопрос никогда не следует задавать на Востоке, если вы не хотите прослыть человеком непросвещенным. Люди султана убивают без лишнего шума, преимущественно по ночам, как вампиры, устраивая бойню в основном посреди глубоких озер, где нет ненужных течений, которые выносят трупы на берег. Или в отдаленных горных пещерах, где псы и шакалы помогают им скрыть следы преступлений. Уже в сумерках мы подплыли к маленькому острову Ахтамар. На нем, казалось, не было иных построек, кроме красивого старинного монастыря, в котором была резиденция епископа армянской церкви Вана. Фасады монастыря были покрыты аллегорической росписью. Но в сумерках их почти нельзя было рассмотреть с катера. На пороге и во дворе храма вповалку лежали тела монахов и самого епископа. Создавалось впечатление, что на острове не было больше ни одной живой души, кроме турецких жандармов, которые и расправились с несчастными. Когда жандармы потребовали срочно снабдить их боеприпасами, чтобы идти убивать бог знает кого еще, мы оставили им пять тысяч патронов и поплыли дальше по направлению к берегу. О том, где он находится, можно было с трудом догадаться по дальним отблескам пламени, бушующего в деревнях и расцвечивающего небо алыми всполохами. Среди прочих селений особенно ярко полыхало местечко Артамид, где богатые торговцы из Вана обычно проводили лето. Церковь Артамида казалась факелом и служила нам маяком. ...Когда мы подошли к крайним домам Артамида, к нам навстречу вышел местный военачальник. Он поздоровался с нами и поздравил с тем, что мы добрались живыми и невредимыми, потому что дорога, по которой мы только что шли, находилась, по его словам, под контролем армян. Так оно и было. Не успели мы прийти, как стрельба возобновилась, и мы сами убедились, что остались живы по чистой случайности. Я видел, что перестрелка становилась все ожесточеннее. К тому же нам стало невмоготу вдыхать запах горелого мяса, шедший от трупов армян, которые лежали среди дымящихся руин церкви. Мы пошли прочь, осторожно пробираясь среди садов, и наконец уперлись в белую стену какого-то большого дома. Здесь мне суждено было провести эту ночь. Несмотря на непрекращающуюся стрельбу, то и дело нарушавшую ночную тишину, я спокойно спал до самого утра, покуда меня не разбудил истошный крик, за которым последовала череда выстрелов... В город вошли курды и атаковали армян с тыла. Это продолжалось четверть часа. И пока я завтракал на балконе в обществе нескольких курдов, пришедших меня поприветствовать, на наших глазах разыгралась ужасная картина, какую с трудом можно себе представить. Как затравленные кролики, бежали армяне, преследуемые картечью, которая валила их с ног десятками. Многие из них садились на землю и, оцепенев, покорно ожидали смерти, словно овцы, отведенные на заклание. Только небольшая группа юношей, теснимая к глинобитной ограде, продолжала отчаянно защищаться, пока не выбилась из сил и не сдалась. Юноши падали один за другим под ударами прикладов и ножей — в целях экономии патронов курды предпочитали по возможности использовать холодное оружие. Покуда все это творилось в садах, по улицам ходили патрули, проверяющие подвалы и дома мусульман в поисках недобитых армян. Если таковых находили, им или отрезали головы ятаганами, или вонзали в грудь кинжал. Излишне говорить, каково мне было изображать на лице улыбку при виде зверств, видя то, как люди корчились от боли и, упав на землю, бились в предсмертных судорогах, а также слыша их истошные крики, которые и по сей день преследуют меня. ...В день моего приезда началась осада Вана. Арам-паша со своими армянами, численность которых, судя по данным, опубликованным мисс Кнапп и господином Рушмонди, достигала более тридцати тысяч, занимали почти весь город внутри крепостных стен и район Айгастан. Мы же удерживали крепость и пригороды, образуя железное кольцо, становившееся все уже после каждой нашей успешной атаки. Редко приходилось мне видеть, чтобы люди сражались с таким ожесточением, как при осаде Вана. Это был непрекращающийся бой. Здесь никто не молил о пощаде. Ни христианин, ни мусульманин из плена не возвращался. Спасти пленника в те дни было так же невозможно, как отнять добычу у голодного тигра. Рвение моих людей было настолько сильным, что иногда мне приходилось отдавать приказ установить артиллерию внутри домов, чтобы разрушать стены, отделявшие нас от смежных зданий. Когда же захватывали эти стены, то поджигали, чтобы наши противники не смогли на ночь восстановить их. Вот так только — с обожженными волосами, грязными от пороха и дыма лицами, полуоглохшие от разрывов артиллерийских снарядов и от пальбы в упор — мы могли медленно, ценой неслыханных жертв, продвигаться к центру этого упрямого города, в котором армяне продолжали отчаянно защищаться среди горящих руин своих домов, до последнего вздоха сражаясь за свободную Армению и за победу христианской веры... Я же проклинал тот час, когда злая судьба превратила меня в палача моих единоверцев. 24 апреля. К утру перестрелка немного стихла. Я прилег отдохнуть до тех пор, пока бой не разгорелся вновь повсюду из-за активности моих артиллеристов, которые без устали палили по тылам противника. Однако теперь это был уже не бой и не цепь случайных схваток, а по всем правилам ведущаяся осада, такая, какой я с самого начала и предполагал ее вести. Я сам был поражен тем, что мои приказы, передаваемые при помощи сигнальщиков, выполнялись беспрекословно и точно. И если бы не это методичное и упорядоченное осуществление наших одиночных и общих атак, мы бы мало продвинулись в те дни, поскольку армяне сопротивлялись нам отчаянно, а их смелость была достойна высшей похвалы. Куда бы ни направлялись наши войска, их встречал точный шквальный огонь. Каждый дом превратился в крепость, и завоевывать их надо было поодиночке. Несмотря на обманные маневры, которые я время от времени организовывал, пытаясь сбить с толку противника и добиться прорыва наших штурмовых отрядов в центр города, мне никак это не удавалось. Порой стоило больших трудов скоординировать действия турецких волонтеров, курдов и черкесов. Но мы терпели неудачу главным образом из-за того, что армяне мгновенно перемещались к тем объектам, которые мы собирались захватить. Много раз я намеревался, никому не сообщая о моих планах, внезапно взять то или иное здание, чтобы использовать его потом как опорный пункт. Однако на рассвете я, как правило, узнавал, что за ночь противник уже успевал его укрепить. Мне даже стало казаться, что армяне научились читать мои мысли. Как-то утром генерал-губернатор послал курдскую кавалерию в укрепленную армянскую деревню Шушанц, которая располагалась у подножия горы Варак. Именно оттуда беженцы обычно проникали по ночам в район усадеб. Однако армяне, не дожидаясь курдов, оставили позиции и укрылись среди мятежников в монастыре Yidy-kilisa. С этого дня я не покидал окопов, даже чтобы поужинать во дворце, поскольку с наступлением ночи бои усиливались, и массовая вылазка противника стала еще более вероятной. Случись это, и курды, и даже наши турецкие волонтеры оказались бы в замешательстве: все они были уроженцами города Ван и его окрестностей и, взявшись за оружие, оставили семьи в лежащих по соседству загородных домах и мусульманских деревушках. 25 апреля. На рассвете возобновился артиллерийский огонь, и грохот орудий, несколько стихший ночью, раздался с новой силой. Повсюду, куда падали наши снаряды, рушились крыши, поднимая столбы дыма и пыли вперемешку со снопами искр. Обломки построек лавиной летели на сражавшихся. На следующее утро, объезжая с инспекцией восточный сектор, я обнаружил, что из-за сотрясений пушки, стрелявшей изнутри одного из захваченных нами зданий, там обвалился потолок. Некоторые из наших солдат были похоронены заживо, остальные же оказались в изоляции и могли попасться в руки к осажденным. Стремясь, во что бы то ни стало, предотвратить эту беду, я вместе с сержантом и капралом бросился к развалинам здания, которое уже заполняли армяне. В то время как мы с сержантом с помощью ножей и пистолетов сдерживали натиск противника, атаковавшего нас спереди и по бокам, капралу удалось привязать канат к лафету пушки. Наши солдаты стали быстро выволакивать ее из здания, а мы с сержантом прикрывали их и отступали, задыхаясь от дыма и пыли, которые поднимались от падавших вокруг нас стен. Пушку мы спасли ценой пятерых убитых и множества раненых. Среди погибших оказался и капрал, которому пуля попала в голову в самый последний момент. Примерно через час после этого инцидента батальон «Лазистан» из трехсот верховых курдов отправился штурмовать деревню Шабагс, где окопалось от четырехсот до пятисот армян. Когда лазы при поддержке артиллерии бросились в штыки, их атаку поддержали курды и, напав на армян с тыла, всех их безжалостно вырезали. В то время как мы с Джевдедом следили со стен крепости за ходом этого сражения, находившиеся в городе армяне начали обстреливать нас с купола собора Петра и Павла. Я до сих пор не трогал его, поскольку он не только был христианской святыней, но и являлся ценнейшим историческим памятником. Эта необдуманная со стороны осажденных провокация, безусловно, приблизила момент крушения собора: поняв, откуда нас обстреливают, Джевдед-бей отдал мне приказ немедленно разбомбить его. Благодаря чрезвычайно прочной конструкции храм смог продержаться несколько часов под шквальным артиллерийским огнем. Однако к вечеру от его пирамидального купола остались лишь обломки — печальные свидетельства его былого величия. Потеряв эту боевую точку, армяне стали стрелять по нашим позициям с минарета главной мечети, мусульманской святыни, которую я, несмотря на протесты генерал-губернатора, также приказал немедленно уничтожить: la guerre c'est la guerre. Так в один и тот же день исчезли с лица земли два основных храма Вана, которые целых десять столетий слыли самыми выдающимися историческими памятниками города. --------------------------------------------------------------- В эти дни 1915 года армяне Вана героически защищали свой город. Одним из тех, кто возглавил штурм, был венесуэлец Рафаэль де Ногалес Мендес. Ярый противник отечественного деспотичного режима, он бежал в Европу и в 1915 году стал офицером германской армии, был направлен в Турцию для службы в немецком штабе. Так венесуэльский военный, путешественник и писатель стал реально служить Турции. В апреле 1919 года он вернулся на американскую родину и написал книгу «Четыре года под полумесяцем». В последующие годы она вышла на нескольких языках, скоро стала библиографической редкостью — ее скупали и уничтожали, за ней охотились. Как и за автором. Прежде всего, потому, что Ногалес правдиво описал геноцид 1915-го и последующих лет. Это особенно ценно, так как автор не на стороне армян, он был в плену турецкой пропаганды — взваливал едва ли не всю вину на самих жертв. И все же он поведал миру об ужасах геноцида, о всей подноготной турецкой власти, не таясь назвал армянскую катастрофу геноцидом. Без сомнения, книга Рафаэля де Ногалеса — один из самых поразительных документов, созданных очевидцем тех событий. Редчайший экземпляр этой книги был сохранен Миграном Кейяном, пережившим геноцид и осевшим в Венесуэле. Недавно «Четыре года под полумесяцем» впервые выпущена в московском издательстве «Русский вестник».

В Лос-Анджелесе жертвами скинхедов стали 20-летний Гайк Оганян и его приятель, личность которого пока не идентифицирована, сообщает "Лос-Анджелес Таймс". Оганян, получив множественные ножевые ранения, скончался на месте, его спутник в тяжелом состоянии доставлен в больницу. В ту роковую ночь приятели возвращались с вечеринки по случаю для рождения их общего друга. По данным офицера полиции Сары Фадеи, неподалеку от дома по Корбин-авеню на них с целью ограбления напали трое бритоголовых мужчин. Завязалась драка, в ходе которой преступники пустили в ход ножи...

Телемост Москва-Ереван

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Между геноцидом армян в Османской империи и уничтожением евреев, славян и цыган нацистами в ходе 2-ой мировой войны имеются разительные сходства в поведении исполнителей. В этом смысле геноцид армян может рассматриваться как прецедент для последовавшего нацистского проекта. Трудно оспорить, что геноцид армян в некоторых аспектах непосредственно повлиял, если не сказать стимулировал, уничтожение евреев, славян, цыган и представителей других народов нацистами. Наиболее значимыми из этих сходств являются эпизоды с экспериментами над людьми, использованными в качестве подопытных кроликов для получения сыворотки антидота против тифа. Более того, страх перед эпидемией тифа вызвал сходные патерны поведения у османских и нацистских органов здравоохранения. В части нашей статьи о профессоре Нумане был приведен отрывок из показаний на заседании военно-полевого суда, в котором было описано, как он принимал решение об уничтожении определенных кластеров населения - потенциальных разносчиков эпидемии тифа. Такой же поведенческий патерн был выделен Робертом Джей Лифтоном в его анализе обращения нацистов со своими жертвами. Ссылаясь на общее в поведении нацистских врачей, Лифтон отмечает «экстенсивный садизм», который присутствовал в общей схеме «массового убийства»72. Хитрое изобретение, замаскированное под процедуру «дезинфекции», но причинявшее мгновенную смерть младенцам - жертвам геноцида в Трабзоне угнетает своей прототипичностью нацистских газовых камер. Точно также, если не более важно то обстоятельство, что и турецкие, и нацистские врачи не только отождествляли себя с исполнителями, но сами выступали в роли функционеров и лидеров монолитной политической партии, контролировавшей государство. Второй аргумент, который мне бы хотелось предложить, заключается в том, что каким бы ни было исчерпывающим исследование, а данное исследование не претендует на таковое, любое обобщающее эксплицитное или имплицитное осуждение всех врачей системы не состоятельно. В источниках о геноциде армян нет недостатка в наративах о турецких врачах, которые, рискуя собственной жизнью, укрывали своих армянских коллег или депортантов. Но в той среде, в которой они работали, такое поведение было отклонением от превалирующих норм. Мужественные откровения двух турецких хирургов, сделанные ими в первые месяцы перемирия, о том, как молодых армян использовали в качестве подопытных кроликов, а также скоротечность, с которой турецкие националисты закрыли тему, хорошо иллюстрирует эту среду. Восприятие роли и исполнение роли часто бывают скреплены в поведенческом патерне и по сути отвечают на динамику собственных взаимоотношений. Турецкие врачи и хирурги в той мере, в которой они были вовлечены в процесс достижения целевых установок партии Иттихад, без колебаний становились слугами этой партии. Их мало беспокоила чрезвычайная ситуация войны, даже наоборот, глобальная война, в которую ввергла Турцию партия Иттихад, вдохновляла их своими новыми возможностями. Такая вовлеченность не была лишена грубого оппортунизма и той меры фанатизма, которая служила им суррогатом для того, что Ницше называл «утонченной жестокостью», для искусства и науки лечения. Клятву Гиппократа они без зазрения совести могли выбросить на свалку за ненадобностью или подменить более высокой лояльностью к нации через социально-политическую систему, которая не только легитимизировала летальность в результате действий, предписанной им роли, но и поощряла и вознаграждала таких исполнителей. Вслед за военными, медицинские работники в Турции представляли прослойку, которая самым тесным образом была связана с Иттихадом и программными установками этой партии. Наиболее преданные этим установкам совершенно отказались от своей профессии и стали провинциальными комиссарами и администраторами, организаторами макабрических деталей массовой бойни. Ролевые восприятия сложнейшим образом взаимосвязаны с самовосприятием, с собственным имиджем. При осуществлении геноцида позитивное самовосприятие турецких врачей не только стимулировалось возрождающимся атавистическим национал-шовинизмом, но, что не менее важно, врачи на службе партии Иттихад взращивались в атмосфере политического заговора, который наделял этих врачей неким элитистским самосознанием. Они представляли исполнение своей разрушительной роли как службу нации и партии, которые являлись для них средоточием для избранных. Взрывной характер этих взаимосвязанных и взаимозависимых установок-близнецов получил свою полную разрядку в геноциде армян и, в более усиленном виде, в деятельности нацистов. Такой элитистский и одновременно брутальный подход к партии и нации - самый важный из сходных аспектов двух катастроф ХХ века и, как таковой, важный элемент всех геноцидных процессов. Для любого подобного предприятия при прочих равных условиях основная гарантия успеха заключается в наличии следующих предпосылок: культа пренебрежения средствами для достижения целей и, соответственно, к жертвам; партии с жестким контролем и дисциплиной и высоким уровнем внутрипартийной спаянности, как неотъемлемых предпосылок для культивирования вышеназванного подхода: цель оправдывает средства73. Иными словами, геноцид для самооправдания должен осуществляться самыми жестокими методами, а его авторы должны оставаться в неведении о цене своих деяний. Это еще одно явление, в котором обнаруживаются значительные сходства между геноцидом армян во время 1-ой мировой войны и уничтожением евреев, славян и цыган во время 2-ой74. Приведем один пример такой цены вопроса. Уничтожение армян-медиков имело тяжелые последствия как для самих турецких военных, так и для турок из гражданского населения, которые во время войны гибли, в том числе, от нехватки медицинской помощи. Как писал один швейцарский летописец войны: «Армянские военврачи, которые не покладая рук днем и ночью трудились в лазаретах Османской империи над спасением турецких жизней, были ликвидированы»75. В данную категорию был включен и обслуживающий медицинский персонал армянского происхождения76. Класс армянских медицинских работников Османской империи понес невосполнимые потери, сопоставимые с потерями самого армянского народа. Многие из них бесследно исчезли, иные пали жертвами эпидемий или на поле боя. Но о тех из них, которые были убиты в резне, часто не без участия их турецких коллег, армянские источники предлагают такую статистику: достоверно известны факты о преднамеренном уничтожении 67 врачей и хирургов, 54 фармацевтов, 10 дантистов и 7 медицинских студентов77. Такое уничтожение представителей медицинского класса армян было не последним фактором, предопределившим ужасающие условия антисанитарии, отсутствия необходимой первой медицинской помощи, в которых пребывали турецкие войска в окопах 1-мировой войны - условия немыслимые для германской армии78. Участие медицинских работников в убийствах иногда приводило одинаково к гибели жертвы и агрессора. Согласно показаниям штабного капитана османской армии, вот что произошло в Битлисе: «Все армяне были депортированы из этой провинции. В Битлисе оставались около трехсот армянок - девушек из лучших семей города, которых принудили остаться. Их содержали под жестким контролем в армянской церкви исключительно для нужд армии. Солдаты и офицеры посещали их в церкви. Каждый полк, проходивший через город на фронт, отмечался среди несчастных девушек, и вскоре венерические заболевания начали носить эпидемический характер в войсках. Комендант города, обнаружив такое состояние дел, приказал «наказать всех этих женщин, которые доводят до изнеможения силы османской армии и отравляют своей инфекцией сыновей Отечества», короче говоря, комендант решил избавиться от них. Часть из них отравили, остальных расстреляли»79. 184 Германский военврач посвятил двухтомное исследование вопросу сексуального насилия над женщинами «Нравственная история 1-ой мировой войны». В книге описаны «невероятные бестиалии», совершенные над армянскими девушками и молодыми женщинами в «...депортациях, которые турецкие власти оправдывали преувеличенными историями об армянских восстаниях, и которые, безусловно, составляют величайшее преступление 1-ой мировой войны с уничтожением 1,2 миллиона жертв среди армянского гражданского населения. В то же время перед нами исключительный случай в мировой истории по совокупности грабежей с убийствами, убийств с сексуальными извращениями, изнасилований и белого рабства»80. Даже в агонии поражения в войне маховик бойни армян не прекращал своего вращения, словно регистрируя уровень фрустрации младотурецких извергов от недовершенного дела. Так д-р Шакир, предчувствуя неминуемое поражение, через американского консула в Эрзруме Стэплтона передал командующему российскими войсками, которые вот-вот должны были взять город, что, «если с головы хоть одного турка падет волос, то в ответ будет уничтожено все, что осталось от армянской нации». Шакир добавил: «Архиважно, чтобы от Стамбула до Индии и Китая установилось единое мусульманское население с Сирией в качестве связующего звена между магометанскими народами Азии и Африки. Этот обширный проект будет исполнен благодаря научному гению и организационным талантам германцев и несгибаемой руке турок»81. И последнее: речь не идет о проявлениях расизма в идеологии, которая легитимизировала уничтожение армян. Огромное количество армянских сирот было усыновлено турками; девушек и молодых женщин в массовом порядке принудительно обращали в ислам во избежание уничтожения; многие из армян - врачей, дантистов, медсестер отказались от своей этнической идентичности, чтобы элементарно выжить. Имеются и другие свидетельства о том, что отсутствовали признаки расизма, более того, за благо почиталось смешать армянскую кровь с генетическим фондом новой гомогенизированной турецкой нации. Не расизм, но воинственный национал-шовинизм - вот более точный диагноз идеологии геноцида армян в Османской империи. Тот факт, что ни один из врачей и медицинских работников Османской империи, вовлеченных в геноцид армянского народа, не получил соответствующего наказания, - только некоторые были привлечены к проформа уголовному преследованию с обвинениями без наказания - поучительный пример того, как правосудие и власть в Турции действовали рука об руку. Тщательные подготовительные работы, предпринятые победоносными союзниками для проведения Трибунала, призванного «осудить военных преступников, обвиняемых в резне», оказались тщетными. Деятельность турецких полевых военных судов была остановлена, а затем и отменена с приходом к власти Мустафы Кемаля. Воспользовавшись разногласиями между союзниками, ослабленными в мировой войне, и внутриполитическим кризисом, Ататюрк в итоге смог навязать им свою волю в 1923 году с подписанием Лозаннских соглашений82, о которых Уинстон Черчилль со свойственным ему сарказмом сказал: «История будет тщетно искать слово Армения»83. ____________________________ 72 Robert Jay Lifton. Medicalized Killing in Auschwitz, Psychiatry, № 4, ноябрь 1982, стр. 288, 289, 297. Лифтон опубликовал подробную монографию на эту тему после того, как статья с этим исследованием уже была сдана в набор. См. Nazi Doctors. Medical Killing and the Psychology of Genocide. New York: basic Books, 1986. Cсылки на геноцид армян в Османской империи и на нашу работу содержатся в главе 21 на стр. 470-480, 492-493. 73 На третьем заседании серии военно-полевых судов в Харпуте полковник Хуссейн Эртурк показал, что д-р Шакир рекрутировал своих убийц для Специальной Организации из местных ячеек партии Иттихад. Renaissance, 7 августа 1919 74 В своей убедительной работе по уничтожению евреев Хильберг после скрупулезных подсчетов о потерях и приобретениях Германии пришел к выводу: «Это число (потерь) поглощает все, что было приобретено в процессе уничтожения». Он также приводит цитаты из циркуляра, изданного канцелярией нацистской Германии, с «конфиденциальными» призывами к своим служащим действовать с «жесткой жестокостью». Raul Hilberg. The Destruction of European Jews. Chicago: Quatrangle Books, 1961, pp. 646, 651. Что касается геноцида армян, если учитывать потери Османской империи, подсчитанные армянскими источниками или американским послом Абрамом Элкусом, сменившем Генри Моргентау, только от доходов в османскую казну от налогов, «от резни армян Османская империя ежегодно теряла три миллиона турецких фунтов» [1 турецкий фунт приравнивался тогда к 9 американским долларам по расчетам Элкуса]. Papers Relating to Foreign Relations of the United States, The Lansing Papers, 1914-1920, p. 785, доклад от 17 ноября 1916 года. Что касается турецких потерь, связанных с войной, то французский военный историк Ларшер, несмотря на свои симпатии туркам, отмечает, что «депортации армян лишили турецкую армию ценных кадров, многих высокообразованных и квалифицированных людей с уничтожением большей части этого ресурса в зоне боевых действий». Commandant M. Larcher. La Guerre Turque dans la guerre mondiale. Paris: chiron, 1926, p. 396 75 S. Zurlinden. Der Weltkrieg, Vol. 2. Zurich: Art. Institut Orell Fussli, 1918, p. 640 76 Профессор Элмер из колледжа Анатолия в Мерзифуне поведал, что «медсестры ухаживали за турецкими раненными солдатами османской армии под эгидой Американского общества Красного креста... почти все медсестры госпиталя были армянки... жандармы не пожалели их, (они) были уничтожены со своими сестрами». Bryce-Toynbee. The Treatment, pp. 336-337. Согласно показаниям двух американских медсестер, работавших в военном госпитале в Битлисе, «забрали всех армянок-медсестер, работавших в госпитале. Не помогло то, что это были самые умные и преданные помощницы, и что не осталось в госпитале никого, кто бы мог приготовить лекарства для турецких пациентов - все подлежали уничтожению». Knapp. The Tragedy, p. 54 77 Les persecutions contre les medicins Armeniens, pp. 25-58. Подробная и внушительная монография на эту тему написана армянским исследователем Т. М. Гарояном. Medz Yegernee Nahadag Hai Pujhishgneru. Boston: n. p., 1957 78 Liman von Sanders (General of Cavalry). Five Years in Turkey. Annapolis, US Naval Academy, 1927, p. 89 79 Ararat VI, №66 (summer 1919), р. 422 в Jerusalem Armenian Patriarchate Archive, Series 7, File H, №107. Капитан был идентифицирован как Набиль Бей, сын Шакира паши и адъютант командовавшего дворцом Стамбула Есад. Поголовное уничтожение армян в провинции Битлис засвидетельствовал венесуэльский офицер с германскими корнями, служивший в османской армии и принимавший участие в военной операции против армян Вана. См. Rapahael de Nogales. Four Years Beneath the Crescent, p. 124 80 Magnus Herschfield and Andreas Gaspar. Sittengeschichte des I. Weltkrieges, Vol. 2. Leipzig, 1929-1930, pp. 289-290; 2nd edn. Hanau: Schustek, 1964, pp. 510-511 81 J. de Morgan. Contre les barbares de l'Orient. Paris: Berger-Levrault, 1918, p. 188. См. также Journal d'Orient, 11 мая 1919, p. 2, col. 3. Сразу по объявлении джихада против «неверных союзников» (14 ноября 1914) огромная толпа устремилась к посольству Германии, с балкона которого, в духе преданности Германии, к толпе обратился д-р Назим. Он успокоил толпу тем, что Германия «является истинным другом 300 миллионов мусульман» и что «кайзер Вильгельм II лично поклялся в верности туркам». С такими же подобострастными речами в адрес Германии и особенно кайзера Назим выступал и ранее, например, на ежегодном съезде партии Иттихад (31 октября - 13 ноября 1910). Turkei 158/11 A15662, консул в Салониках Швербел, доклад от 14 сентября 1910 года 82 Д-р Риза Нур был заместителем Исмета паши (Иненю), возглавлявшего турецкую делегацию в Лозанне, и состоял в оппозиционной партии Itilaf. Он подвергался гонениям со стороны Иттихад еще в довоенный период, и однажды был даже подвергнут пыткам. Тем не менее, он разделял взгляды лидеров партии Иттихад на Армянский вопрос. В своих мемуарах он описывает, как во время переговоров он ответил издевкой на просьбу союзников предоставить армянам национальную автономию в составе Турецкой Республики, которая формировалась в те дни кемалистами. Намекая на гуманность и цивилизованные удобства Америки, он предложил создать такую автономию в США. «Все рассмеялись». Когда председательствовавший на этом заседании Джулио Чезаре Монтанья призвал д-ра Нура к великодушию в дни Рождества, последний ответствовал, что это западный и христианский праздник. «Опять они рассмеялись, и мы тоже смеялись. Вопрос был закрыт, хотя мои колкие замечания не были внесены в протокол заседания. Когда вопрос о резне был поднят на заседании 6 января 1923 года, он отрицал, что они имели место, и причинами смерти назвал эпидемии, голод и депортации, а затем в знак протеста покинул зал заседаний. Его шеф, Исмет Иненю, поцеловав его в щеку, поздравил его с такими словами: «Поздравляю тебя, ты похоронил Армянский вопрос!» Д-р Нур также выступил с угрозами в адрес американца, симпатизировавшего армянам: «Если армяне убьют хоть одного турка, наши люди поклялись, что в отместку они уничтожат десять тысяч армян из тех, что уцелели в Турции». Dr. Riza Nur. Hayat ve Hatiratim, Vol. 3. Istanbul: Altindag, 1968, pp. 1058-1074. Эту склонность прибегать к массовым убийствам в качестве наказания или сдерживания в духе коллективной ответственности д-р Нур продемонстрировал и ранее в своем письме от 25 мая 1921 года командующему Восточным фронтом. Высказывая подозрения в том, что советские историки и археологи под видом раскопок в Ани - средневековой архитектурной жемчужине армянской церкви занимаются шпионажем, он предложил «стереть с лица земли все, что напоминает об армянском присутствии в Ани. Осуществив эту цель, вы окажете огромную услугу Турции». Kazim Karabekir. Istikal Harbimiz. Istanbul: Turkiye, 1969, p. 905 83 Черчилль, первый лорд Адмиралтейства (1911 -1915), позднее военный министр Британской империи (1919-1921), писал: «Не может быть никакого разумного сомнения в том, что это преступление было спланировано и исполнено из политических соображений. Представилась возможность очистить турецкую землю от христианского народа, противопоставленного турецким амбициям ... своим географическим расположением между турецкими и кавказскими мусульманами». Winston Churchill. The World Crisis: The Aftermath. London: T. Butterworth, 1929, pp. 405, 407. Ллойд Джордж, премьер министр Великобритании (1916-1921), неоднократно выступавший с заверениями армян в необходимости восстановления справедливости, осудил поведение союзников, подписавших соглашения в Лозанне, назвав договор «жалким, трусливым и бесславным». Stephen Bonsal. Suitors and Supplants: The Little Nations at Versailles. New York: Prentice, 1946, p. 198. -------------------------------------- Перевод статьи на русский язык выполнил © Волкодав, 2007. Holocaust and Genocide Studies, том. 1, №2, стр. 169-192, 1986 г. Великобритания Ваагн Дадрян, Университет штата Нью Йорк

В источниках упоминаются имена множества других турецких врачей и медицинских работников, которые подозреваются в активном участии в уничтожении армян, однако точные детали на данном этапе доступа к архивам не известны44. Были врачи, которые плотно сотрудничали с властями и палачами на их службе по сокрытию совершенных преступлений. Примером такого поведения может служить муниципальный врач из района Урфы. После того, как в засаде за городом два армянина, известные члены парламента Османской империи, были убиты местными активистами Специальной Организации, этот врач выдал освидетельствование о смерти по естественным причинам. По просьбе одной из вдов свидетельства о смерти были направлены ей правительством. Тем не менее, на своем заседании Палаты депутатов (Парламента) от 28 ноября 1916 года это же самое правительство было вынуждено признать перед депутатами, что армянские депутаты были убиты, что следовало из письма, направленного Великим Визирем в Палату депутатов. Представителю правительства в парламенте пришлось отступить еще и потому, что о двойном убийстве депутатов-армян армянскому патриарху в Стамбуле заявил вице-консул Сирии и Ливана, командующий 4-ой армией Джемал паша45. В провинции Трабзон, где армянское население было в большинстве своем зажиточным, процесс уничтожения, как и в других местах, сопровождался широкомасштабными грабежами и разбоем. В данном случае только один из семи привлеченных к ответственности выездной сессией турецкого военно-полевого суда с 26 марта по 17 мая 1919 года оказался врачом. Д-р Али Саиб обвинялся в том, что участвовал в преднамеренном отравлении и утоплении в море большого числа младенцев и беременных женщин в местной больнице, а также в нескольких школах, которые были превращены во временные пристанища для армянских сирот, чьи родители были уничтожены. В это время д-р Саиб был директором санитарной и медицинской служб в регионе46. Выжившие в геноциде армяне из взрослых засвидетельствовали, что визиты д-ра Саиба в больницу сопровождались исчезновением большого числа младенцев. Суд обвинил его в том, что он выдавал пациентам яд в лекарствах в жидкой форме. Пациенты, отказывавшиеся принимать микстуру, по его приказу топились в море. Два турецких свидетеля независимо друг от друга подтвердили эти свидетельства. Кроме того, д-р Зия Фуад, инспектор служб здравоохранения, а также д-р Аднан, директор службы общественного здравоохранения в Трабзоне подтвердили обвинения в отношении д-ра Саиба в отравлении и утоплении детей47. Д-р. Саиб отрицал обвинения и привел собственных свидетелей, включая двух армян, для опровержения обвинений. В итоге он был освобожден из под стражи на том основании, что обвинение не смогло представить исчерпывающие доказательства48. На четырнадцатом заседании суда (в субботу, 26 апреля 1919 года), молодая женщина Маниг Еразян, представила хорошо аргументированные и удручающие свидетельства. Ее оставили с сестрами в Трабзоне, и она наблюдала, как травили младенцев во время их «дезинфекции». Местом убийства младенцев путем отравления в данном случае была не обычная больница Красного полумесяца, а здания двух школ, в которые поступали армянские сироты, родители которых были убиты. В подобных накопителях часть детей распределялась в мусульманские семьи, а другая часть уничтожалась. Представители партии Иттихад, д-р Саиб, инспектор здравоохранения, и Наиль составляли списки жертв из числа детей, которые передавались турчанкам, служительницам накопителей. В мезонине одной из школ была устроена комната, обитая кафелем, которая предназначалась для паровой турецкой бани (islim). Турчанки приносили в эту комнату младенцев для паровой бани. «Сначала мы не понимали, что происходит. Но затем, однажды мы услышали сильный плач младенцев, который резко оборвался и сменился смертельной тишиной. Мы начали внимательнее следить за тем, что происходит. Корзины перед входом в эту комнату расставили все точки над i». Оказывается, д-р Саиб использовал эту «баню» islim для того, чтобы завлечь жертвы в комнату, которая была оборудована для подачи в нее отравляющего газа с смертоносным исходом. Эти корзины были замечены в другом месте - в больнице Красного полумесяца, где они использовались для избавления от трупов и умирающих младенцев, которые сбрасывались поблизости в Черное море. Показания д-ра Аднана, директора службы общественного здравоохранения в Трабзоне, указывают на то, что практика отравления не ограничивалась больницей Красного полумесяца (микстуры и инъекции), но распространялась на близлежащие «здания школ», которые использовались в качестве накопителей для сирот. После уничтожения от трупов младенцев избавлялись при помощи корзин (3 заседание, полдень, 1 апреля 1919 года). Все попытки выяснить подробности об этой «паровой комнате» и «дезинфекционных процедурах» не увенчались успехом49. Вопрос была ли паровая комната предвестником нацистских газовых камер, остается открытым. Что касается германского участия, то следует отметить, что германские офицеры были не только военными и политическими союзниками турок, но они совместно с турецкими военными основали в Трабзоне базу, которая использовалась для организации под прикрытием Специальной Организации партизанского движения в Российском Закавказье и в Персии. Для осуществления этих действий турецким подразделениям были приданы германские кадровые офицеры - подполковник (в начале войны) Штанге со своим контингентом, а также персидский экспедиционный корпус под командованием лейтенанта кавалерии в резерве Шёбнера-Рихтера, который временно выполнял также функции вице-консула в Эрзруме. Обе операции финансировались и управлялись капитаном Надольны, представителем министерства иностранных дел Германии при германском высшем командовании, позднее ставшим послом Германии в Турции. В британском документе говорится о том, что в конце мая 1915 года (резня армян и депортации в Трабзоне начались в июне того же года) румынские власти перехватили груз, следовавший по дипломатической почте из Берлина в Стамбул: «... легкие цилиндрические контейнеры в форме снарядов малого калибра содержали смесь фосфора с кальцием. При добавлении воды или сильной направленной воздушной струи к смеси образуются удушающие газы. Контейнеры снабжены специальным клапаном для простоты в обращении»50. 15 декабря 1918 года армянский доктор Мигран Норайр публично обвинил турецких коллег, не называя конкретных имен, но с детальным описанием эпизодов медицинского умерщвления, в сопричастности к геноциду армян. Выступление привело к общественной дискуссии на страницах прессы, в котором приняли участие некоторые турецкие хирурги, а также департамент санитарно-гигиенической службы при военном министерстве и генеральный директор министерства общественного здравоохранения. Первый ответ на выступление Норайра, в котором сухо отрицались все обвинения, последовал от департамента санитарно-гигиенической службы. Обескураженный таким отрицанием, известный турецкий хирург д-р Гейдар Джемаль написал письмо в ежедневную турецкую газету, в котором осудил практику отрицания как «обычную для турецких властей»52. Он также направил следующее открытое письмо министру внутренних дел, которое представляет из себя единственное в своем роде признание вины турком со времен перемирия в 1918 году: «Мною замечено, что в обсуждениях Армянского вопроса вина обычно размещается на пороге губернаторов и военных командиров... Если приказы об уничтожении армян исходили из главного штаба партии Иттихад, как утверждается, тогда вопрос о последовавших преступлениях становится еще более серьезным. Мне бы хотелось довести до вашего сведения те варварства, учиненные над армянами, которые принимали оболочку научных методов. Было бы против моей совести предать эти вопросы забвению. Поэтому я взываю к чести и совести членов комиссии по расследованию и предоставляю им факты, которые мне лично пришлось наблюдать. Им решать о мерах пресечения исполнителям этих злодеяний. В январе 1916 года, когда свирепствовала эпидемия тифа, по приказу главного санитарного врача третьей армии безвинным армянам, которые были определены для депортаций из Ерзинджана, производились инъекции с кровью от тифозных пациентов без предварительного обеззараживания этой крови. Этот эксперимент, который можно было ставить разве что на животных, предназначенных для вивисекции, привел к мучительной смерти большого числа несчастных армян, которых убеждали в том, что инъекции производятся в лечебных целях предохранения от заражения тифом. Когда почетный профессор54 опубликовал в «Журнале военной медицины» статью со своими изысканиями, он всего лишь отметил, что эксперименты ставились на «людях, приговоренных к смерти», не обговаривая их армянскую идентичность. Я лично был свидетелем преступных экспериментов, которые указанный профессор ставил на людях, чья вина заключалась в том, что они представители армянской национальности. Начальник центрального военного госпиталя в Ерзинджане Рефет, двое докторов из армян, ассистировавших ему, а также д-р Салахеддин, главный врач больницы Общества Красного полумесяца этого города, посвящены во все детали этого преступления. Все врачи обязаны заносить в журнал имена пациентов, которых они обследуют. Если этот профессор откроет тайну своих рецептов, предписанных этим безвинным людям, правительство сможет подтвердить, что им никогда не предъявлялись обвинения в преступлениях. Эти немыслимые злодеяния, совершенные против армян, одновременно были псевдонаучного и административного свойства. Они есть пятно на всей медицинской профессии. Я готов предоставить дополнительные детали по этому делу». Упомянутый в этом письме д-р Салахеддин ответил следующим образом. Он был, к сожалению, детально знаком с событиями в центральной больнице Ерзинджана, и он готов сотрудничать с властями в деле задержания лиц, ответственных за эти деяния, его совесть будет очищена, пятно с обесчещенной профессии доктора будет смыто, а туркизм освободится от тяжелого бремени. Эксперименты, которые ставились на армянах, хорошо информированных о злодеяниях, совершаемых над ними, были уместны только для лабораторных опытов над животными. В этой практике исполнители исходили из теории, не получившей пока научных подтверждений, и по сути своей подвергали людей риску воли случая. Поскольку «...большое количеcтво армян подверглось этим нечеловеческим опытам, они вряд ли способствовали оздоровлению других людей... Никакие позитивные результаты не были получены в ходе этих экспериментов. Несчастные армяне, жизнь которых была низведена до уровня ниже скотины, были принесены в жертву во имя сомнительных научных изысканий. Насколько я помню, кровь, которую брали у армянских пациентов, зараженных тифом, обезвреживалась, как того требуют ad hoc медицинские правила, только когда прививочные инъекции были сделаны губернатору Ерзиндажана Тахсину». Когда военное министерство отвергло эти обвинения56, д-ра Джемаль и Салахеддин в отдельности опубликовали свои ответные письма. Джемаль сделал повторное утверждение о том, что «сотни» молодых армян были подвергнуты уничтожению в экспериментах с тифозной сывороткой, и что эти эксперименты нанесли несмываемое пятно позора турецкой медицине. Он выражал растерянность по поводу молчания своих многочисленных коллег, не проронивших ни слова в защиту чести медицинской профессии. Достаточно отметить, что военное министерство всего лишь отрицало издание приказов по проведению подобных экспериментов, но не сами эксперименты57. Д-р Салахеддин признался, что «к своему удивлению» он обнаружил, что на него не оказывалось давление с целью замалчивать это дело, в то же время многие «непосвященные врачи» отрицали то, чего они не могли знать вместо того, чтобы требовать «установления истины»58. Посреди разворачивающегося скандала, д-р А. Ханджян сообщил, что профессор Хамди Суад, автор экспериментов по тифозной сыворотке, находится на психиатрическом излечении, вызванном острым психозом, и насильно удерживается в клинике медицинской школы. Неясно, было ли это психическое расстройство выдумкой, или симуляцией, или результатом воздействия на него кошмаров его армянских жертв, но автор призвал комиссию по расследованию скрупулезно рассмотреть дело59. Очень важно в этой связи, что один из сподвижников д-ра Шакира в своих мемуарах написал о его деятельном участии в инициации мер по борьбе с тифом60. Оказывается, что в этом же городе Ерзинджане эксперименты с тифозной сывороткой ставил также военврач капитан Хамид. По свидетельствам офицера армянского происхождения 90-го полка тридцатой пехотной дивизии третьей османской армии, объектами его экспериментов стали все те же армяне, кадеты Школы подготовки офицеров резерва, открытой в начале войны и насчитывавшей около 150 армян. По утверждениям этого свидетеля, главная цель профессора Хамди Суада в проведении экспериментов заключалась в определении «дифференцированного воздействия сыворотки на такие органы, как сердце, мозг, печень и так далее. Для этой цели он использовал солдат армянского происхождения, задействованных в строительных батальонах»61. Единственный реестр документов по этим медицинским экспериментам хранится в Центральном государственном историческом архиве Советской Армении (статья написана в 1986 году - Волкодав), где они, по имеющимся данным, проиндексированы и каталогизированы62. Назвать турецких врачей, вовлеченных в геноцид армянского населения, «мясниками», не было бы оскорблением, поскольку многие из них так себя и воспринимали. Арабский чиновник империи, прошедший школу подготовки гражданских служащих Османской империи и имевший доступ к некоторым известным туркам, исполнителям геноцида армян, то есть к «высшим офицерам и чиновникам-управленцам Диарбекира», приводит такое самовосприятие одного турецкого врача: «Доктор по имени Азиз Бей поведал мне, что, когда он был в Мерзифуне в вилайете [провинции] Сивас, он услышал о том, что караван с армянами направлялся к месту уничтожения. Он пошел к каймакаму [управляющему районом] и сказал ему: «Вы знаете, что я доктор, а между докторами и мясниками нет большой разницы, потому что врачи в основном тем и заняты, что разрезают людей. Обязанности каймакама мало чем в эти дни отличаются от наших, они тоже разрезают человеческие тела, я прошу вас допустить меня понаблюдать за этой операцией». Разрешение было получено, и доктор пошел понаблюдать. На месте казни он обнаружил четырех мясников с длинными ножами. Жандармы разделили армян на группы по десять человек, и поодиночке направляли их к мясникам. Мясник приказывал армянам вытягивать шею. Они безропотно повиновались, и мясник перерезал им шею, как овцам. Доктор был удивлен их невозмутимости перед лицом смерти: они не выговаривали ни слова, не показывали никаких признаков страха»63. В нашем контексте более значителен тот факт, что каймакам Мерзифуна (или Мерзувана) д-р Фаик сам был врачом по профессии. Во время его задержания турецким военно-полевым судом, как сообщала турецкая ежедневная газета, д-р Фаик ожесточенно бахвалился тем, что он собственноручно зарезал тысячи армян, находившихся в его юрисдикции64. Мерзифун находится в 250 милях от Стамбула в провинции Сивас. В иерархическом плане административного устройства Османской империи того времени, каймакам подчинялся мутесаррифу - региональному комиссару. Однако, из сообщения германского агента Мозеля в Берлин, д-р Фаик - глава партийной организации Иттихад в Мерзифуне имел доступ непосредственно к губернатору Муммеру в обход своего прямого начальства в лице мутесаррифу. Признавая значимость резни в Мерзифуне, британский заместитель Верховного Комиссара в Стамбуле вице-адмирал Ричард Уэбб 17 февраля 1917 года направил детальный отчет в Бальфур, в котором д-р Фаик назван главным организатором истребления и грабежа армянского населения города, численностью 13 тысяч человек. Имя Фаика значится в самом верху списка исполнителей геноцида армян66. В массивном скрупулезно документированном исследовании, проведенном по заказу британского Форин Офиса во время войны знаменитым историком Арнольдом Тойнби, резня в Мерзифуне описана в вводной части доклада как более детально рассмотренная, «чем в других местах, где план властей Османской империи по уничтожению армян был приведен в исполнение ... не было никакого намерения направления высылаемых армян в пункт номинального назначения. Конвои подвергались массовому зверскому уничтожению, как только они достигали следующего города по пути следования». В докладе британскому министерству иностранных дел д-ра Уайта, президента американского колледжа Анатолия в Мерзифуне, присутствовавшего в городе во время резни, подчеркивается тот факт, что «многие уголовники были выпущены на свободу» и что места массовой казни армян были «...нашпигованы бандами этих преступников... Подсчитано, что из 12 тысяч армян города только пара сотен человек выжила в резне... Были здесь также образцы беспримерного героизма и веры. Некоторые армяне, начиная свой путь к топору палачей, в спокойствии мужественного духа, прощаясь, говорили: «Молитесь за нас. Мы не увидим вас больше в этом мире, но когда-нибудь мы снова увидимся». Делясь собственными впечатлениями и опытом, профессор Теодор Элмер, преподаватель американского колледжа, подтверждает роль уголовников в резне, собранных злой волей в мародерствующие банды, и пишет о своих личных наблюдениях за черкесом Кавассом, которому было приказано сопровождать конвой: «Он вернулся день или два спустя и рассказал, как тысяча двести или более человек из этого конвоя армян выстроили в шеренги по пять человек со связанными руками, и погнали в сторону Амасии ... их пригнали к заранее подготовленному месту. Здесь пленников остановили и пятерками со связанными руками начали загонять в палатки.., где их разрубали топорами». В своем докладе от 26 августа 1915 года представитель американского консульства в Самсуне г-н Питер пишет о том, что он безуспешно попытался остановить депортацию армян, работавших в колледже и больнице Мерзифуна. По его словам д-р Фаик рассматривал предложение 300 золотых турецких фунтов за каждого из армян-заложников для предотвращения их депортации, но, как ему показалось, «каймакам, командир жандармов и мэр города Беледие Реис не смогли договориться о том, как поделить эту сумму». Наконец, греческий профессор Ксенидис вот что имеет сказать о резне в том же городе, засвидетельствованной им: «Топоры использовались для убийства [депортантов, которые] были раздеты до нижнего белья. Их подводили к обрыву глубокой ямы. Там они опускались на колени с головой, связанной за спину, и их обезглавливали... Армянских священников убивали точно также. Один из них, о. Мампре был убит, когда он молился вместе со своим сыном. [Фаик] несколько раз повторил мне, что он и командир жандармов всего лишь инструменты, и они должны были выполнить приказы, полученные свыше. В живых не оставили ни одного армянина. Старики и молодые, слепые и хромые, инвалиды - все они подлежали уничтожению, без каких бы то ни было исключений»67. В схеме османского доминирования подобное живодерство не являлось исключением. В самом широком смысле подобные действия имели «функциональное» значение. Как писал об этом Тойнби, объясняя свою теорию «вызовов и ответов»: «Вызов, на который отвечала Османская империя, заключался в том, чтобы обращаться со своими новыми подданными, как с человеческим стадом, эволюционируя всего лишь до уровня человеческого эквивалента сторожевых псов Кочевника»68. Однако стада существуют для того, чтобы удовлетворять потребности своих хозяев: другого оправдания для их существования нет. Как только они приходят в негодность, или польза от них уменьшается, и они рассматриваются, как обуза, а не богатство, их направляют на бойню. Единственная разница с человеческими жертвами в том, что они ни на что непригодны после убиения. Бойня армян была функциональной и на другом уровне: она служила высочайшей цели туркизма - созданию однородной по этническому составу нации. Впрочем, ни одно из вышеприведенных соображений не может объяснить некоторые другие способы варварского обращения с армянами, которыми изобилует дискурс геноцида армян в Османской империи. Например, турецкие офтальмологи демонстрировали иррациональную жестокость, цели которой не поддаются анализу с функциональной точки зрения. В своей недавней ретроспективной книге всемирно известный фотограф Карш рассказывает о случае с армянской девочкой, «сиротой, выжившей в геноциде, которая была на попечении его семьи.., его (Карша) мать все время наставляла ее использовать руки вместо глаз, которые были самым жестоким образом выколоты»69. Есть примечательный рассказ матери из Коньи, которая весной 1919 года повела своего новорожденного ребенка к врачу окулисту. Рассказ ее проливает свет на источник жестокости. В статье, с горечью озаглавленной «Патриотизм турецкого врача», она повествует о разговоре, услышанном ею в комнате ожидания на турецком языке между двумя турецкими офтальмологами: «Вот как мы это делаем. Надо ослеплять по одному из них в неделю». Когда она вернулась домой и приложила примочку, выданную офтальмологом, к глазу ребенка, глаз начал распухать, а зрачок размываться. Она повезла ребенка в Стамбул на прием к известному врачу. Ей сказали, что раствор, в котором была выдержана примочка, выданная ей, привел к безвозвратной потере глаза, и уже началось разрушение второго глаза. Только тогда мать осознала значение слов, подслушанных ею в комнате ожидания70. Мабель Эвелин Элиотт, американский врач, работала в Стамбуле во время перемирия главным врачом в больнице Общества по оказанию гуманитарной помощи на Ближнем Востоке. В своих мемуарах она описала врачебные случаи из своей практики в качестве представителя ассоциации американских женских больниц. Приводим один из описанных случаев об армянских девочках в лазарете в Ушкюдаре - пригороде Стамбула, где Флоренс Найнтингейл заложила основу Красного Креста и традиций современных медсестер: «Видели бы вы их такими, какими они запомнились мне, поодиночке проходящими через мою консультационную комнату: нежные, хорошо воспитанные девочки, одеты с инстинктивным чувством вкуса даже в заимствованную одежду, с деликатно причесанными волосами и блестящими ногтями, говорили они всегда тихим голосом. Ни одна из них никогда прежде не рассказывала о своей жизни во время войны. Впервые, пожалуй, их молчаливость была встревожена необходимостью отвечать на медицинские вопросы профессионального свойства и, когда они начали говорить, казалось, что их уже не остановить. Рассказы так и полились из них. Трудно было поверить сначала в то, что мне пришлось услышать. Врач видит глубже пропасть человеческого общества, чем любой другой человек, кроме разве что священника, но мне была известна только американская жизнь... Было невероятно, что эти девочки могли увидеть и пережить такое, и сидеть передо мной со своими рассказами о том, что произошло. Их рассказы мало чем отличались друг от друга: разница больше ощущалась в индивидуальном темпераменте девочек. Некоторые сидели спокойно, со сложенными руками, и тихим голосом безостановочно рассказывали о наболевшем, при каждом слове бледнея все больше, пока обескровленные губы не становились совершенно белыми. Другие оживлялись, постепенно теряя контроль над собой, и заканчивали криками и плачем. Им было лучше от этой возможности излить горечь, которая так долго томила в молчании их души, и я их никогда не прерывала. Я сидела в маленькой белой комнате и слушала... Была среди них девочка, чей рассказ отдавал фантастической невероятностью. Даже с закрытыми глазами она была самой красивой девочкой, которую я когда-либо видела в этом народе, прославленном своей женской красотой. Тонкие черты ее лица словно сохранились для нас с античных скульптур великих мастеров; ее кожа была прозрачной, как у младенца, а тело ее было одной ритмической линией. Но когда она открыла глаза, стало больно смотреть на нее. В одной глазнице глазное яблоко было вырвано так гротескно, что походило на горгулью... Я не могла поверить в увиденное. Я привыкла к холодящим душу ужасам, но это было выше моих сил. Когда нож или раскаленный прут может сослужить для такого уродования красоты, зачем человеку даны тончайшие инструменты для хирургического вмешательства? Я не могу ответить на этот вопрос. Ответ на этот вопрос так глубоко сидит в турецком характере, что только турок, наверное, может дать на него ответ, потому что я проверила глаз и убедилась в правдивости ее рассказа. Микроскопические шрамы все еще были видны на мельчайших мышцах глаза. Хорошо подготовленный с тонкими навыками турецкий хирург использовал весь свой опыт для того, чтобы таким образом изуродовать армянскую девочку. Занимался он этой сложной операцией тогда, когда тысячи турецких солдат гибли в лазаретах от ранений, полученных в боях за свою родину, и от недостатка хирургической помощи»71. Такое проявление сконцентрированной веками ненависти, обращенное в профессиональный садизм, не может рассматриваться вне контекста социальной системы, в которой такая ненависть вынашивалась и вызревала для такого, недостойного звания человека, вознаграждения в подходящий момент. Данные из повествования д-ра Элиотт и ее комментарии подтверждают это умозаключение, высвечивая природу и размах геноцида армян в Османской империи во время 1-ой мировой войны. _______________________________ 44 1. Д-р Ибрагим Тали (Онгерен), один из лидеров Специальной Организации в звании подполковника и видный деятель партии Иттихад, находился в Эрзруме в декабре 1914 года и оказывал помощь д-ру Шакиру в организации подразделений из преступников. 2. Д-р Фуад Забит возглавлял отделение Специальной Организации в Ерзинджане. 3. Д-р Хуссейн Риза, организатор подразделений преступников, со специальной миссией ездил в Ардаган с президентом Специальной Организации Сулейманом Аскери. На суде он потребовал закрытого заседания, сославшись на то, что эта миссия была государственной тайной. 4. Д-р Рифки руководил депортациями в Конье. 5. Д-р Сервет командовал армянским строительным батальоном в том же городе. 6. Д-р Хилми был адъютантом и личным врачом командира подразделения преступников майора Якуба Джемиля. 7. Д-р Сидки, один из лидеров Иттихад в Самсуне, похвастался арестованному армянину, что «Армянский вопрос, наконец, окончательно решается». 8. Д-р Эсреф, санитарный инспектор, отметившийся еще в 1909 году во время армянской резни, был арестован 26 августа 1919 года по обвинению в причастности к уничтожению армян во время 1-ой мировой войны. 9. Д-р Иззет Бин Эмин, хирург в звании майора, был арестован 17 января 1919 года. 10. Д-р Абдулла, активист партии Иттихад в Хаймана (в провинции Анкара). 11. Д-р Рюшди Бей Бин Хаджи Хуссейн арестован 17 февраля 1919 года. 12. Д-р Бесим Зюхди, ответственный секретарь Иттихад в Афион Карахисар. 13. Д-р Мидхат, ответственный секретарь Иттихад в Ескишехире. 14. Д-р Эртогрюл из госпиталя Калеичи в Эдирне, был причастен к местным депортациям. 15. Д-р Зия, муниципальный врач в Гюмлеик (провинция Бурса), принимал активное участие в депортациях. 16. Д-р Фетхи, главврач военного госпиталя в Сильване (провинция Диарбекир), изнасиловал 12 армянских медсестер госпиталя и заразил их венерическим заболеванием. 17. Д-р Абдул Салем, хирург, был арестован 14 мая 1920 года по обвинениям в участии в резне армян. 18. Капитан Халил, медицинский офицер в госпитале Харпута, также арестован. Более того, следующие врачи известны тем, что лично участвовали в убийствах армянских врачей-хирургов, оптометристов и дантистов: 1. Д-р Мехмед Асаф из Муша, провинция Битлис. 2. Д-р Мехмед Рефи, главврач больницы в Эрзруме и профессор фармакологии. 3. Д-р Шевкет из больницы Азизие в Ерзинджане. 4. Д-р Сани, главврач той же больницы. 5. Д-р Феридун, главврач военного госпиталя в Ерзинджане. 45 Армянские депутаты Парламента Османской империи Зограб и Вардгес были убиты главарями одного из подразделений преступников Специальной Организации, майором Черкезом Ахмедом и лейтенантом Халилом, которые были осуждены военно-полевым судом и повешены в Дамаске по приказу Джемала паши. Emekli Orgeneral Ali Fuat Erden. Birinci Dunya harbinde Suriye Hatiralari. Istanbul: Matbaasi, 1954, pp. 216-218. В освидетельствовании смерти, датированном 7 июля 1331 (то есть 20 июля 1915) д-р Тахсин, муниципальный врач в Урфе, записал: «Услышав о том, что он умер в дороге, я последовал на место, где было найдено его тело, и идентифицировал как Крикора Зограба. Мое обследование показало, что он умер от сердечного приступа». Однако турецкий капитан военной разведки Ахмед Рефик (Аттинай), который в годы перемирия стал профессором истории в университете Стамбула, в своих мемуарах представил собственное изложение отчета майора Ахмеда: «Выстрелом из моего маузера в голову я размозжил череп Вардгеса, затем я схватил Зограба за грудки, сбил его с ног, и большим камнем бил его по голове, пока не забил до смерти». Ikdam, 29 декабря 1918, Ahmed Refik. Iki Komite-lki Kital. Istanbul: Orhaniye, 1919, p. 39. Детали изначальной попытки правительства младотурков ввести общественность в заблуждение и скрыть причастность к убийству депутатов, описание вынужденных действий Джемала паши по наказанию преступников, и текст обращения Великого Визиря к Палате депутатов с прояснениями преступления можно найти в книге Аршага Албояджяна «Ahedatzogh Temker: Krikor Zohrab». Istanbul: Der Nersessian, 1919, pp. 246-250; факсимильная копия свидетельства о смерти, выданного д-ром Тахсином на стр. 247; текст обращения Великого Визиря на османли на стр. 249; обращение было зачитано на 3 заседании парламента от 28 ноября 1916 г. и перевод транскрипта на стр. 99. Обращение Великого Визиря к османскому парламенту с подтверждением убийства двух армянских депутатов также можно найти в работе Tarik Zafer Tunaya. Turkiyede Siyasi Partiler, 2-nd edn, Vol.1. Istanbul: Hurriyet Vakfi, 1984, p. 579, n. 60 46 Судебное преследование д-ра Саиба последовало во время перемирия в 1-ой мировой войне в результате реакции на публикацию письма от выжившего армянина, в котором он на основании собранных им материалов обвинял инспектора здравоохранения в массовом отравлении и утоплении армянских детей в Трабзоне. В ответ два турецких хирурга заявили в той же местной газете, что они, желая снять пятно позора с турецкой медицины, предлагают властям имеющуюся в их распоряжении детальную информацию о медицинских экспериментах, в которых турецкие врачи использовали армянских пациентов в Ерзинджане. См. Mugurditch Gabrash. Keedoun Djivagh Mun Al. Djoghovurt, №56, 28 декабря 1918 47 Д-р Али Саиб был также привлечен к ответственности за организацию убийства муниципального врача в Трабзоне д-ра Левона Асланяна из посягательств на его жену, местную красавицу. Едва оправившись от тифа д-р Асланян получил фиктивное направление в Эрзрум. На пути следования он с братом, также врачом, попали в засаду турецкого подразделения Специальной Организации Иттихад, и были убиты, а трупы их были расчленены. На шестом выездном заседании военно-полевого суда в Трабзоне (7 апреля 1919) гражданин Франции Луис Видал, возглавлявший представительство компании Зингер в Трабзоне, муж сестры г-жи Асланян, дал показания о том, что д-р Саиб домогался ее, и представил доказательства его причастности к убийству д-ра Асланяна, а после получения жесткого отпора от г-жи Асланян он убил и ее. Луис Видал опубликовал свои показания в Renaissance от 14 февраля 1919 года. 48 В написании этого сегмента использованы данные из армянских, турецких, а также французских периодических изданий, которые регулярно освещали работу судов над младотурками. В частности использованы статьи из Nor Giank, Jhamanag, Jhoghovourtee Tzain, Djagadamart (на армянском), Renaiisance, Le Bosphore, Le Spectateure d'Orient (на французском), Ikdam, Sabah, Alemdar, Tasviri Efkar, Hadisat (на турецком). Особенно уместно рассмотрение в контексте уничтожения малолетних сирот, детей армянских родителей, убитых в Трабзоне Специальной Организацией Иттихад, статьи Армена Покаряна, в которой приводятся леденящие душу примеры методов умерщвления детей: Unger Ghazar yev Huranouysh Magountzinerou Housheren. Hayrenik XII, №8 (июнь 1934), 75-83. Впоследствии д-р Саиб был принят на дипломатическую службу в Турецкой Республике. Когда выживший в геноциде армянин опознал Саиба, служившего в то время в Алеппо, его перевели в Салоники, где он и скончался. Les Memoirs de Mgr. Jeaan Nasilian. Eveque de Trabizonde, Vol. 1.Vienna: Mechitariste, 1955, p. 175 49 Детали показаний Еразян о «паровой комнате» на заседании Трибунала приводятся только в двух газетах, издававшихся во время Мудросского перемирия в Османской империи: в Jhamanag, №3506, 27 апреля 1919, p. 2 cols. 1, 2; Renaissance, 27 апреля 1919 50 FO 371/2489/75753. 7 июня, 1915. Сэр Барклай из Бухареста в Лондон 51 Мигран Норайр Tourk Pujhishgnem al Meghsagitz. Azadamard, №26 (1836), 15 декабря 1918; французский перевод статьи появился в Renaissance 16 декабря 1918. Турецкая ежедневная газета Yeni Gazeta предоставила перевод письма Норайра в выпуске 17 декабря 1918 года. Выпуск Azadamard 21 декабря 1918 года опубликовал ответ Департамента служб здравоохранения с призывом к д-ру Норайру быть более конкретным, называть имена и так далее. 52 Turkce Istanbul, №45, 23 декабря 1918, французский перевод в Renaissance, в номере от 26 декабря 1918 53 Это был полковник Тевфик Салим (позднее генерал Саглам), который занимал ту же должность во 2-ой османской армии до перевода в 3-ю армию для борьбы с тифом. Позднее, в том же году его повысили в должности до инспектора восточной группы армий. После получения профессорской должности в медицинской школе университета Стамбула, он сначала стал деканом факультета, а позднее ректором университета. Полковник д-р Гусе, германский нач. штаба в османской 3-ей армии, в своих мемуарах восхвалял Салима, который «проработал долгое время в Германии», и «проявил отчетливые черты эффективности характера в качестве армейского врача». Felix Guse. Die Kaukasusfront im Weltkrieg. Leipzig: Koehler & Amelang, 1940, p.58 54 Им оказался Хамди Сауд, профессор патологоанатом, получивший образование в Мюнхене 55 Turkce Istanbul, №46, 24 декабря 1918; французский перевод в Renaissance, в номере от 26 декабря 1918 56 Ikdam, 26 декабря 1918 57 Istikal, 3 января 1919 58 Alemdar, 8 января 1919 59 Nor Giank, 3 января 1919 60 А Bil. Umumi Harpte Teskilati Mahsusa. Vakit, inst. №79 из серии статей о подразделениях преступников Шакира в восточных провинциях империи (2 ноября 1933 - 7 февраля 1934). Цитируемый отрывок приводится из армянского перевода этой серии статей, опубликованных В. Ишханяном в парижской ежедневной газете Haratch в тот же период. Вероятнее всего, А Бил - псевдоним одного из предводителей подразделения преступников, подручного Шакира. 61 Djagadamard, №68 (1884), 1 февраля 1919. Этот источник указывает на то, что армянские кадеты, над которыми ставили медицинские эксперименты, были расстреляны группами по десять человек с предварительно завязанными руками. Автор статьи также утверждает, что 50 армянских кадетов Военной академии Ерзинджана были ликвидированы по такой же схеме. 62 Центральный государственный исторический архив Армянской ССР. Ереван, серия 200, лист 1, файл 273, №2 63 Faiz El-Ghusein. Martyred Armenia, pp. 27, 28. Во время войны он находился в ссылке в течение семи месяцев (см. примечание 35 этой статьи). Автор был каймакамом в провинции Харпут и был сослан в Диарбекир за проявления арабского национализма, в связи с чем он отрекся от своих друзей и коллег. Позднее он в том же звании и должности служил в хашемитском королевстве Иордании. Использование топора как основного орудия убийства подтверждается германским источником Turkei 183/44 A24663. 64 Цитату из ежедневной турецкой газеты Aldemar привела армянская газета Djoghovourtee Tzain 13 мая 1919 года 65 Weltkrieg 11d secr. Bd. 11, вложение #3 A5775, доклад 3 февраля 1916, folio 122 66 FO 371/247/5779, folios 68-73. Подобные отчеты содержатся в FO FO 371/4175 folio 9, 6 декабря 1919 и FO 371/6503, folio 38, меморандум. Олифант от 16 июня 1921. Сэру Геддесу в Вашингтон, Округ Колумбия 67 Viscount Bryce, Arnold Toynbee. The Treatment of Armenians in the Ottoman Empire 1915-1916, Documents ... Miscellaneous №31. London: H.M.S.O., 1916. Наблюдение в вводной части на стр. 331; показания д-ра Уайта в документе №86, стр. 334-335; профессора Емера в №87, стр. 342; американского консульского служащего Питера в №90, стр. 364; греческого профессора Ксенидиса в №93 стр. 373, 376. Британская «Синяя книга», в которой описана резня армян в зоне деятельности д-ра Фаика, представлена девятью детальными показаниями в основном американских свидетелей на стр. 331-339 (президент колледжа, директор школы для девочек, консульский служащий и профессор), подкрепленные показаниями греческого профессора из того же американского колледжа Анатолия, а также анонимного германского подданного. См. также свидетельства, опубликованные редактором турецкой газеты Ikdam, которая издавалась во время перемирия, и их перевод в Jhogovourt, 15 ноября 1918 68 Arnold Toynbee. A Sudy of History, abridgement of Vol. VII-X. New York: Oxford University Press, 1957, p. 362 69 Yosuf Karsh. A Fifty Years Retrospective by Yosuf Karsh. Boston: Little Brown, 1985, p. 7 70 Djagadamard, 5 апреля 1919 71 Mabel Evelyn Eliott. Beginning Again at Ararat. New York: Fleming H. Revell, 1924, pp. 20-26.

Мехмед Хасан (Езачи) - военный фармацевт в звании капитана (позднее майора) был обвинен Трибуналом в организации резни армян в Ерзинджане в провинции Эрзрум, в частности он руководил убийством двух тысяч армянских солдат, служивших в строительном батальоне в долине Санса; он же руководил засадами нескольких значительных по размерам конвоев депортируемых армян. Мехмед Езачи и его подразделение убийц обвинялись в насилии над 250 армянскими женщинами и детьми. Он был наделен такими полномочиями в этой области, что даже губернатор провинции вынужден был подчиняться его приказам. Трупы убитых его подразделением армян сбрасывались в реку. На грабеже депортируемых армян, согласно документам Трибунала, он составил себе целое состояние, оцениваемое в 300 тысяч турецких фунтов ($ 1 500 000)32. Он также был арестован британцами в апреле 1919 года и сослан на Мальту. Ахмед Мидхат был ответственным секретарем партии Иттихад в Болу, где он занимался организацией депортаций армян. Эта область «не была частью театра военных действий, и депортации не могли быть оправданы ни военной потребностью, ни дисциплинарной необходимостью»33. Его вина была доказана в турецком суде после войны, и он был приговорен к десяти годам «тяжелой трудовой повинности» за «содействие в совершении преступления резни». Ему удалось сбежать, но он был позднее схвачен британцами и сослан на Мальту. Пожалуй, самым шокирующим своими деяниями из этой группы турецких врачей был Мехмед Решид, ветеран партии Иттихад, которого в 1915 году назначили губернатором Диарбекира. Сотни тысяч армян были депортированы в Диарбекир из восточных и центральных провинций Османской империи. В меморандуме от 15 сентября 1915 года Решид ссылался на 120 тысяч армян, которые подлежали дальнейшей депортации из провинции под его началом35. У Решида была кличка «губернатор-палач», которую он получил за многочисленные убийства и пытки с его непосредственным участием. Он был известен тем, что жертвам из армян его подручные забивали гвоздями подковы в пятки и в таком виде под улюлюканье местных зевак принуждали маршировать по улицам Диарбекира. Другие излюбленные пытки «губернатора-палача» над армянами состояли в забивании раскаленными гвоздями подковы в грудь жертвы, размозжении черепа кувалдой и распятии на крестах36. Германский консул в Мосуле Хольштайн убедил посла Германии Вангенхайма в том, что ему нужно потребовать от младотурецкого правительства вмешаться и прекратить эти зверства Решида37. Когда губернатору были сделаны дисциплинарные внушения в 1916 году, они были сделаны Решиду за умыкание армянского капитала и «лишение османской казны нескольких сот тысяч турецких фунтов»38, а не за резню армян. Позднее он стал губернатором провинции Анкара, откуда депортировал последних из оставшихся армян39. После войны Решид находился в бегах от правосудия. Его задержали, но ему удалось сбежать. Когда новое задержание стало неизбежным, он покончил жизнь самоубийством. Во время войны на одной из встреч с генеральным секретарем партии Иттихад Митхадом Шюкрю (Бледа) Решид таким образом аргументировал необходимость в уничтожении армян: «Хотя я врач, я не могу пренебрегать своей национальностью. Я пришел в этот мир как турок. Моя этническая идентификация превыше всего для меня... Армянские предатели нашли для себя нишу на груди отечества: это опасные микробы. Разве уничтожение этих микробов не входит в обязанности врача? Либо армяне ликвидировали бы турок и стали хозяевами этой земли, либо они должны были быть ликвидированы турками. Я не мог колебаться в выборе средств, и я сделал свой выбор. Моя турецкость превзошла медицинское призвание. Конечно, меня мучает совесть, но я не мог смириться с тем, что моя страна может исчезнуть. Что касается исторической ответственности, то мне нет дела до того, что обо мне напишут историки других национальностей»40. Многие другие турецкие врачи и медицинские работники увязывали свои действия по уничтожению армян с национал-шовинистическим восприятием собственной идентичности и с целями партии Иттихад. В отличие от вышеназванных, врачи, о которых речь пойдет ниже, не были замечены в организации отдельных эпизодов резни, они всецело поддерживали «проект» уничтожения армян. Тевфик Рюшдю (Арас), по мнению турецкого историка, «партизан-иттихадист»41, приходился родственником д-ру Назиму. Он был членом Высшего Санитарного Совета, который занимался вопросами уничтожения трупов армянских жертв там, где это было возможно. Согласно засекреченным показаниям, подготовленным для турецкого военно-полевого суда Мустафой Решадом - главой политического отдела полиции, Рюшдю на самом деле выполнял функции главного инспектора при министерстве здравоохранения: «Под председательством Али Мюнифа, заместителя министра внутренних дел, была создана комиссия, в которую входили Исмаил Джанболат, глава внутренней безопасности, и другие высокие чины из партии Иттихад. Рюшдю был направлен в эту комиссию со специальной миссией. При содействии ряда врачей д-р Рюшдю должен был инспектировать места массового уничтожения армян, где по инструкции исполнители должны были заготовить заранее тысячи килограмм извести («bir takim ertiba ile katilam vaki olan mahallara gitmisdir»). Колодцы заполнялись до верха трупами, сверху накладывались листья, а поверх листьев слоями – известь, смешанная с землей. Тевфику Рюшдю потребовалось шесть месяцев для выполнения этих поручений. Через шесть месяцев он вернулся к выполнению своих обычных функций»42. После ликвидации Иттихад как политической партии, и бегства лидеров партии в последние дни войны, д-р Рюшдю стал членом исполнительного комитета партии, заменившей Итиихад - Течеддюд. Он продолжал поддерживать идеалы Иттихад и лидеров партии через Общество Красного полумесяца, которое во время войны возглавлял д-р Шакир, и которое во время Мудросского перемирия в войне стало прикрытием для иттихадистов. Рюшдю служил казначеем этой организации и помогал многим врачам иттихадистам, состоявшим членами Красного полумесяца, а также занимался сбором средств для тайных действий иттихадистов во время перемирия. Он и другие иттихадисты были арестованы 2 февраля 1919 года кабинетом Тевфик паши. Дальнейшая его судьба в этот период не упоминается в известных нам источниках. Однако через некоторое время он упоминается уже как активный член партии кемалистов. Рюшдю сделал неплохую карьеру в новой партии. С 1925 по 1938 год он был министром иностранных дел Турции. Профессор Мехмед Есад паша (Ишик) закончил императорскую медицинскую школу в 1889 году, в тот самый год, когда в этом учебном заведении была основана партия Иттихад, в которую он вступил с д-ром Назимом. Как и последний, Есад перебрался в Париж и по завершении обучения вернулся в Стамбул, где он стал известным офтальмологом при собственной клинике и профессором в медицинской школе. Закоренелый национал-шовинист, Есад в годы перемирия основал Национальный Конгресс, был арестован и сослан на Мальту после формальной оккупации Стамбула союзниками в марте 1920 года43. _______________________ 32 FO 371-4233, folios 61-72 33 T. V. 3540, pp. 5-6. Отрицая утверждения о том, что мусульмане провинции восторженно принимали деяния Иттихад, суд в качестве контраргумента привел свидетельства мусульман из Болу, провинции Кастамону (Болу - один из четырех районов этой провинции), о том, что они умоляли губернатора провинции не губить армян и прекратить бойню. Цитируя специально подготовленный документ, исламский юрист из муфтиев, а также шейхи и почитаемые люди с такими словами обратились к губернатору: «Мы слышали, что с армянами соседних провинций обращаются, как со скотом, который убивают на скотобойне. Женщин, стариков и детей сгоняют на вершину горы, и там их вырезают. Мы не желаем, чтобы в нашей области нечто подобное происходило, мы боимся гнева Аллаха. Никакое правительство не может долго просуществовать, прибегая к таким зверствам. Просим помочь. Не разрешайте проводить такие операции в нашей провинции». В полном соответствии с духом такого подхода, губернатор заверил их, что ни при каких обстоятельствах такие действия не будут разрешены в их провинции, и «податели петиции удалились со слезами на глазах». Обвинение также утверждало, что д-р Митхад высказывался в том духе, что «будущее счастье и процветание» мусульман Болу «возможно только при исчезновении армян». Ibid 34 T. V. 3772, pp. 1-6. Характерно, что вердикт также не обошел вниманием судьбу губернатора провинции Кастамону, который за отказ «окропить свои руки в крови», был смещен с должности, и на его место был назначен Атиф - новый временный губернатор, который организовал депортации и уничтожение армян в Болу и Кастамону. Когда Дамад Ферид был временно не у власти, и кемалистское влияние было на подъеме в столице империи во время перемирия, кассационный суд пересмотрел приговор Митхада. Но приговор был позже восстановлен, и дело было пересмотрено, когда он был госпитализирован в Гюмушсу для курса лечения. Не без помощи главврача майора Талаата (однофамильца) и д-ра Экрема Чади из персонала госпиталя, Митхаду и ответственному секретарю партии Иттихад в Чанкри Джемалу Огузу, на которого было заведено уголовное дело за преступления против армянского населения, удалось сбежать. К прежним обвинениям, по которым он был осужден, добавилось еще одно - пособничество повстанцам, то есть «кемалистам». По этому обвинению военно-полевой суд приговорил его и д-ра Исмаила к смерти. Главврач Талаат был приговорен к тюремному заключению сроком на шесть месяцев, а д-р Чади к двум месяцам за пособничество побегу. О пребывании д-ра Митхада в ссылке на Мальте см. FO 371/4175/163689, folio 11 35 T. V. 3540, p. 7. Арабский автор, который служил османским губернатором Харпута, позднее был смещен и сослан в Диарбекир за проявления арабского национализма, предоставил данную информацию, полученную от «одного из обвиненных в осуществлении резни армян», о том, что «только в Диарбекире к августу 1915 года были уничтожены пятьсот семьдесят тысяч армян, депортированных из других провинций, а также из самого Диарбекира». Faiz El' Ghusein. Martyred Armenia (перевод с арабского без указания имени переводчика). New York: George H. Doran, 1918, p. 41 36 Thomas Mugurditchian. Dikranagerdee Nahankee Tcharteru Aganadesee Badmoutiun. Cairo: Dijhanian, 1919, pp. 54-56. Автор служил британским вице-консулом в Диарбекире, где он прожил 19 лет. Описанные им мучения, которым были подвергнуты армяне, совпадают с признаниями, сделанными послу Моргентау «ответственным турецким чиновником, который описал истязания армян. Он не скрывал, что эти деяния был совершены по указанию властей и, как все турки, принадлежащие к официальному классу, он с энтузиазмом оправдывал такое обращение с представителями презренной расы. Этот чиновник рассказал мне, что все детали были предметом ночных обсуждений в местном отделении Комитета Единства и Прогресса. Каждый новый способ причинения боли рассматривался ими как замечательное изобретение, а участники этих заседаний постоянно напрягали свои мозги, чтобы выдать новые пытки. Он рассказал мне, что они даже изучили опыт средневековой испанской инквизиции и других исторических организаций, использовавших пытки, и переняли у них некоторые методы». Henry Morgenthau. Ambassador Morgenthau's Story. Garden City, New York: Doublday, 1918, p. 307 По неизвестным причинам имя чиновника было вычеркнуто из американского издания мемуаров посла Моргентау, которые составлены на основе регулярных дневниковых записей (как об этом сказано на стр. 37, 181, 184, 239). В британском издании мемуаров чиновник идентифицирован, как «Бедри Бей, префект полиции Константинополя». По званию и должности он равен министру кабинета младотурок. Он также известен, как ближайший сподвижник Талаата. Наблюдение посла Моргентау о том, что «с отвратительным удовольствием Бедри описывал истязания и пытки», также вычеркнуто из американского издания. Посол Генри Моргентау. Секреты Босфора. Лондон: Хатчинсон, 1918, стр. 202. Пример свирепости Решида приведен корреспондентом лондонской газеты «Morning Post» от 7 декабря 1918: Решид «запер 800 армянских детей в здании и сжег их живьем». Связь между рекламируемым Решидом патриотизмом и страстью к грабежу подтверждаются из многих источников. Приведем два. Турецкий автор Хасан Амча, критикующий в своей статье отрицание геноцида своими соотечественниками, заявляет, что Решид направился в Диарбекир для выполнения своих служебных обязанностей с двумя чемоданами, а в Стамбул вернулся с вагонами, заполненными вещами ограбленных армян. Alemdar, выпуски 5 и 6 апреля 1919 года. Д-р Гиацинт Фарджалян, армянская католичка, пишет в своей книге, что грабителей особо интересовали ювелирные украшения и драгоценные камни, ковры и антиквариат: «Я сама видела, как Решид Бей, прибывший на поезде в Алеппо по пути в Константинополь, привез с собой 43 огромные коробки с драгоценностями и две, заполненные до верха исключительно драгоценными камнями». FO 371/4172/24597, folio 304. См. также Dikran Mugunt. Amidayi Artzakankner. 1950, (n.p.), pp. 249-252 37 Отчет Хольштайна от 10 июля 1915 г. можно найти в Botschaft Konstantinopel 169, folio 162, №8. Записка Вангенхайма от 12 июля 1915 года в Ibid, folio 164, №8. В частном разговоре с германским офицером венесуэльского происхождения, служившим в османской армии во время войны, Решид прямо цитируется в признании существования плана по уничтожению армян, подготовленного министром внутренних дел Талаатом. Рафаэль де Ногалес. Four Years Beneath the Crescent. New York, London: Scribner's, 1926, pp. 146-147 38 Заявление министра внутренних дел можно найти в Nor Giank, 29 января 1919, а также в FO 371/4172/24597, folio 303 и в Jhamanag, 5 и 6 декабря 1918 и 6 апреля 1919; и в турецкой ежедневной газете Alemdar, 5 апреля 1919 39 Доклад германского посла Меттерниха от 10 июля 1916 года в Turkei 183-43, A17310 40 Интервью с генеральным секретарем партии Иттихад Мидхатом Шюкрю (Бледа) в Resimli Tarih, 5 июля 1953 и в Imaratarorlugun Cokusu. Istanbul:Remzi, 1979, pp. 57-59. Д-р Решид по свидетельским показаниям вел дневник, в котором он ежедневно делал записи о событиях и свои размышления о них. Во время войны он опубликовал буклет «Как поступать с армянами», в котором выступал за их уничтожение. Joghovourtee Tzain, 25 января 1919 41 Авчиоглу. Milli Kurtulus, Vol. 2, p. 469 42 Jerusalem Armenian Patriarchate Archive, Seies 21, File M, №249 43 FO 371/6509, folio 52, Appendix C. Капитан профессор Есад, служивший в центральном военном госпитале Стамбула Гюмюшхане, в первые дни после революции 1908 года пожаловался своему армянскому коллеге: «Все беды Турции происходят из-за проклятого (kor olsun) Шейх-уль-ислама (высший религиозный деятель в Исламе), который предотвратил уничтожение всех христиан, не издав фетву (юридическое религиозное решение, предписывающее обязательное официальное действие) султану Селиму Угрюмому (1512 -1520)». Jahmanag, 21 мая 1919. Армянским врачом был Аведис Накашян, который вместе с другими армянскими интеллектуалами был арестован 24 апреля 1915. Эти аресты положили начало систематическому уничтожению армянского населения империи. Накашян оказался среди немногих выживших из более чем двух тысяч армян Стамбула, арестованных в эту ночь. Его спас американский посол Моргентау, который вызволил его из тюрьмы. Д-р А. Накашян. A Man Who Found a Country. New York: Crowell, 1940, pp. 201-224.

РОЛЬ ТУРЕЦКИХ ВРАЧЕЙ В ГЕНОЦИДЕ АРМЯН ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВРЕМЯ 1-ОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Д-ра Назим и Шакир получили медицинское образование в Стамбуле. Назим дополнил свою практику учебой в Париже, где оба находились в политической ссылке и готовили свержение режима султана Абдул Гамида. Они содействовали ускорению младотурецкой революции в 1908 году, и после нее обеспечили свое постоянное присутствие в руководстве партии Иттихад. Наибольшего влияния на триумвират партии они достигли в период с 1912 по 1918 гг, в основном предпочитая оставаться в тени, за исключением трех месяцев, когда Назим был министром образования Османской империи. В постреволюционный период доктор Назим недолго служил главным врачом муниципальной больницы в Салониках, а доктор Шакир был профессором правовой медицины в медицинской школе Стамбула. В до- и послереволюционный период они приобрели значительный опыт в превращении партии Иттихад в инструмент гомогенизации Турции в ожесточенной борьбе против народов империи, которые оказывали сопротивление ассимиляции и пытались сохранить свою этническую идентичность. Этот кумулятивный опыт повлиял на концептуализацию, организацию и исполнение программы геноцида армян в военное время. Выбор армянского населения в качестве цели для полного и систематического разрушения был предопределен несколькими факторами. В первую очередь надо иметь в виду историю продолжительного армяно-турецкого конфликта с регулярными эпизодами массовой резни армян, демографическую уязвимость армянского населения, а также прогрессирующий распад Османской империи под давлением освободительной борьбы балканских народов при поддержке европейских держав против репрессивного режима Османской империи. Как написал один исследователь этого периода Османской империи в 1913 году, «албанцы, греки и славяне уже не были подвластными народами: под властью турок оставались только арабы и армяне»3. Перегиб в сторону пантуранизма в турецком национализме, который ставил перед собой цель объединения тюркоязычных народов под эгидой Османской империи, частично затмил панисламизм предшествовавшего режима. Этот сдвиг привел к тому, что иттихадисты сконцентрировали свое внимание на восточных провинциях империи, на Кавказе, и далее на востоке и оставили Арабистан вне первоочередных приоритетных направлений. В этом плане армяне были ненавистным препятствием на этом пути. Отсутствие у армян Османской империи внешнего патерналистского государства сделало их еще более уязвимым звеном. Как показывают материалы турецкого Военного Трибунала 1919 года, эти два врача сыграли центральную роль в формировании, размещении и направлении деятельности подразделений Специальной Организации, ключевого смертоносного инструмента в деле уничтожения армян. Эти подразделения были почти полностью сформированы из числа «кровожадных убийц», преступников, которые по специальным совместным указам министерств юстиции и внутренних дел были выпущены на свободу из многочисленных тюрем империи. Cete (чете - по ассоциации с функциями групп волонтеров и разбойников), как назывались эти подразделения числом от 50 до 200 человек, состояли из профессиональных убийц под командованием кадровых офицеров османской армии, выпускников императорской военной академии4. Основное обвинение двум врачам, зачитанное на заседании Трибунала от 28 апреля 1919 года, называет д-ра Назима восемь раз, в семи из которых он описан, как основной организатор подразделений убийц Специальной Организации5. Хотя большинство из этих подразделений в начале войны использовались в качестве партизанских групп, действовавших против наступавшей российской армии в приграничных с Кавказом районах империи, суд в своем обвинении настоял на том, что «эти преступники и внезаконники» были в основном организованы «для резни и уничтожения конвоируемых депортантов» из армян и что все другие обоснования деятельности использовались для «введения в заблуждение доверчивых людей». В тексте обвинения указывается на телеграмму от 15 июля 1915 года от губернатора Эрзрума, в которой говорится, что «жандармы и разбойники, действующие от имени Специальной Организации осуществляют нападения и атаки на конвои армян»6. Восьмое упоминание д-ра Назима в обвинении четко определяет его как главное лицо, принимавшее решения, и одного из архитекторов геноцида. Обвинение привело цитату из его высказываний, в которой говорится, что антиармянские меры «были приняты после детального и тщательного обсуждения вопроса в Центральном Комитете Иттихад», и что они предназначались для «решения Восточного вопроса»7. В последующих заседаниях суда пять лидеров партии Иттихад в процессе перекрестного допроса сознались в том, что Назим играл ведущую роль в организации этих банд8. Д-р Шакир также восемь раз упоминается в тексте основного обвинения Трибунала в двойном качестве: он занимал важную политическую должность в руководстве Специальной Организации, а также непосредственно руководил подразделениями убийц, действовавшими в восточных провинциях9. Самое убийственное свидетельство против д-ра Шакира на суде представил бывший командующий третьей армией Османской империи Вехиб паша, который таким образом подвел итог своему выступлению: «Резня и уничтожение армян, а также грабеж их имущества происходили по решению Ittihad ve Terakki. Бехаэддин Шакир поставлял «мясников» в зону действия 3-ей армии, задействовал эти группы и руководил их деятельностью. Руководители правительства снабжали Бехаэддина Шакира приказами и наставлениями. Все человеческие трагедии, все противоправные действия в операционной зоне 3-ей армии были результатом его махинаций. Они включали в себя рекрутирование людей, приговоренных к повешению и жандармов с кровавыми руками и налитыми кровью глазами»10. После неоднократного подчеркивания факта о том, что «депортации» были всего лишь ширмой для уничтожения, военный суд в основном обвинении предоставил цитату из телеграммы Шакира, копия которой оказалась в распоряжении суда. В телеграмме Шакир спрашивал у своего подчиненного - ответственного секретаря организации по Харпуту: «Ликвидируются ли армяне, депортируемые из вашей области? Уничтожают ли их, или они всего лишь депортируются в ссылку? Брат мой, проясните эти моменты».11 В серии судов над ответственными секретарями главный обвинитель в своем заключительном слове осудил «депортации как повод для резни» и, ссылаясь на телеграмму Шакира, сказал: «Нами установленный факт ясен, как дважды два четыре». В последовавшем приговоре суда Шакир описан как организатор и руководитель подразделений убийц, действовавших в восточных провинциях под прикрытием Специальной Организации. Основным методом уничтожения были «засады и уничтожение конвоируемых депортантов»12. Роль Шакира была также подтверждена Мюниром, послевоенным губернатором Эрзрума, который утверждал, что «разбойники, организованные Шакиром в шайки, убивали депортантов самыми зверскими методами»13. Хасан Тахсин, губернатор этой провинции военного времени, во время заседаний турецкого Военного Трибунала в Харпуте 2 августа 1919 года опознал Шакира в качестве оперативного главы Специальной Организации, которая использовала «специальные коды» для сообщений с военным министерством и министерством внутренних дел14. Роль д-ра Назима обсуждается в работах многих турецких авторов. Известный иттихадист Фалих Рифки Атай, который служил личным секретарем сначала у Талаата, а затем у Джемала - двух столпов триумвирата, в своих мемуарах описывет Назима из собственного опыта общения, как организатора групп осужденных. Будучи кадетом в военной академии в Стамбуле в начале войны, он обратился к Назиму с вопросом об офицерах, которых тот рекрутировал для специальных заданий. Д-р Назим без обиняков сказал ему, что задания эти включают в себя командование подразделениями из осужденных, выполняющих тайную миссию. Реакция автора: «Я в полной растерянности от проектируемой армии убийц»15. Организация такого масштабного уничтожения людей предполагает не только наличие высших полномочий, но и беспрепятственный доступ к ресурсам власти, включая министерскую инфраструктуру, военное командование и контролирующие механизмы. Турецкий историк Шевект Сюрейя Айдемир в одной из своих работ пишет о Назиме, как о «руководителе армии террора партии Иттихад в военное время», а в другой работе описывает его, как человека, принадлежавшего к сердцевине властных структур Иттихад, которого обременили «ответственностью за самые кровавые деяния, отметившие самый темный период истории нашей последней империи»16. Подтверждение деяний д-ра Шакира турецкими источниками не оставляет никаких сомнений о его роли. Турецкий историк Доган Авчиоглу ставит его в центр геноцида армян Османской империи и утверждает, что «исполнение депортаций было доверено надежным иттихадистам и Специальной Организации, которые должны были радикальным образом решить Армянский вопрос. За уничтожение депортантов во внутренних закрытых советах партии выступал д-р Шакир»17. Ф. Р. Атай безоговорочно утверждает в своих мемуарах, что Шакир был непреклонен в своем намерении «стереть армян с лица земли, чтобы предотвратить формирование армянского государства в восточных провинциях»18. Три армянских источника независимо друг от друга засвидетельствовали, что Шакир в форме турецкого офицера был замечен в роли руководителя преступных банд и лично направлял убийц на совершение резни19. Германские и британские источники предоставляют значительный корпус свидетельств, подтверждающих главную роль двух врачей-политиков в уничтожении армян Османской империи. В своем комментарии о деятельности д-ра Назима лондонская «Таймс» писала: «Врач по профессии и не без таланта в медицине, д-р Назим принял непосредственное участие в деятельности младотурок... в качестве политического доктринера ... он причинил больше невыносимых страданий многочисленным собственным согражданам, чем любой профессиональный тиран или самоутверждающийся политик... к несчастью, отличный агитатор оказался очень опасным политиком... Марат и Робеспьер – примеры такого типа политика... Как только началась Великая Война, Назим и его сторонники подступились к Талаату паше с антиармянской пропагандой... и к 1916 году половина армянской общины империи была уничтожена»20. Согласно лондонской «Морнинг Пост», «д-р Назим ... гордится тем, что под его командованием были совершены миллион убийств»21. Газета ссылается на высказывание, которое Назим сделал во время событий в Смирне (Измире) об армянах. Ведущая роль д-ра Шакира также подтверждается германским полковником Штанге, под командованием которого Шакир начинал партизанское движение против российской армии в первые три месяца 1-ой мировой войны. Свидетельствуя о кампании Шакира по уничтожению армян, полковник Штанге также подтвердил, что подразделения из убийц, задействованные в партизанской борьбе, были в срочном порядке переброшены на выполнение заданий по массовому уничтожению армян. Штанге осудил «уничтожение армян», которое проводились с «животной брутальностью» этими разбойниками, которых он называл «подонками», и прямо указал на Шакира и, в то время командовавшего третьей армией Османской империи, Камила пашу как главных организаторов22. Наконец, сообщения британской разведки также указывают на зловещую роль Шакира. В своем отчете в Лондон адмирал де Робек, в то время исполнявший обязанности Верховного Комиссара в Стамбуле, охарактеризовал Шакира, как «члена небольшого тайного Комитета, известного, как Teshkilati Mahsusa (Cпециальная Организация), сформированного Центральным Комитетом Ittihad ve Terakki (партии Единства и Прогресса) для организации уничтожения армянского народа». Доклад британской разведки подтверждает в своих выводах: «Teshkilati Mahsusa была создана Комитетом Единства и Прогресса в 1914 году для уничтожения армян. Организация контролировалась небезызвестным Бехаэддином Шакиром»23. Вскоре после установления перемирия в 1-ой мировой войне в ночь с 1 на 2 ноября 1918 года Шакир и Назим вместе с другими видными иттихадистами бежали из Турции в Германию на германском эсминце. Д-р Назим был осужден и приговорен к смерти турецким Военным Трибуналом в вердикте от 5 июля 1919 года. Д-р Шакир тоже был приговорен к смерти и осужден как «главный соучастник» 13 января 1920 года. Оба приговора были вынесены in absentia24. Шакир скрывался в Берлине, где он жил под вымышленными именами «Альп», а иногда «Мехмед». Он был убит армянским мстителем 17 апреля 1922 года. После убийства Шакира Назим запаниковал и затребовал дополнительную охрану у германских властей. В итоге он вернулся в Турцию после того, как ему и другим лидерам иттихадистов, которым угрожали армянские «коммандос справедливости», были даны гарантии неприкосновенности. Их приветствовали на родине «при условии, что они не будут противостоять новому режиму»26. Однако Назим принял участие в заговоре иттихадистов против Мустафы Кемаля (Ататюрка). Он был допрошен Судом Независимости в Анкаре, обвинен, приговорен к смерти и повешен вместе с другими заговорщиками-иттихадистами 26 августа 1926 года27. Кроме Шакира и Назима несколько других турецких врачей и медицинских работников приняли активное участие в организации резни армян. Большинство из них были выпускниками императорской военной медицинской школы в Стамбуле - одного из высших учебных заведений Османской империи, где и была основана партия Иттихад28. Они влились в ряды Специальной Организации и вместе с другими студентами-медиками оставили за собой кровавый след во время войны29. Самым известным из этого круга деятелей был Сулейман Нуман паша, бригадный генерал и главный офицер-медик при вооруженных силах Османской империи во время войны. Он также занимал должность главного хирурга при генеральном штабе, главы медицинского корпуса Османской армии и инспектора санитарной службы. Сулейман паша был арестован послевоенным турецким правительством по обвинению в даче приказа «совершать убийства отравлением больных среди населения Эрзрума, Сиваса и Ерзинджана под предлогом предохранения здоровой части населения от эпидемий и голода». Он был также обвинен в том что отдавал приказ «уничтожить врачей и медицинский персонал армянского происхождения в османской армии»30. В итоге он был депортирован британцами на Мальту для привлечения к судебному процессу. Д-р Фазил Берки, хирург в звании полковника, был ближайшим сподвижником д-ра Шакира. Ораторские навыки он сочетал с организационными талантами в мобилизации мусульман на резню армян в провинциях Кастамону и Сивас. Он быстро вырос в партии Иттихад от лектора-агитатора до партийного организатора в основных городах империи. В преддверии резни армян в Кастамону, Сивасе и Эрзруме, он объездил эти провинции для организации секретных советов, которые должны были подготовить машину массовых убийств на местном уровне. Берки участвовал в убийстве двух известнейших армянских поэтов - Варужана и Севака. Он координировал логистику убийств с Джемалом Огузом, ответственным секретарем партии Иттихад в Чанкири31. В июне 1919 года он также был этапирован британцами для суда на Мальту. _________________________________________ 3 Feroz Ahmad. The Young Turks. Oxford: Clarendon Press, 1969, p. 154 4 Journal de Geneve, 25 августа и 13 октября 1918; Sabah 12 декабря 1918; Документы комиссии по расследованию предварительных следствий, проведенных турецкими военно-полевыми судами на предмет выявления исполнителей геноцида армян. Jerusalem Armenian Patriarchate Archive, Series 21, File M, № 301 5 Takvimi Vekayi (далее в тексте T.V.) #3540, pp. 5, 6. Это официальная газета Османского парламента, которая в приложениях содержала протоколы заседаний суда 6 Ibid., p. 6 7 Ibid., p. 8 8 Подтверждения в следующих заседаниях суда: второго T. V. 3543, третьего T. V. 3547, четвертого T. V. 3549, пятого T. V. 3553-4, шестого T. V. 3557, седьмого T. V. 3561 9 T. V. 3540 pp. 5-8 10 Ibid., p. 7. Генерал Вехиб паша приступил к исполнению обязанностей командующего 3-ей османской армией в феврале 1916 года, когда большинство армян в операционной зоне его армии в шести провинциях империи, были уничтожены во время командования Махмуда Камил паши, предшественника Вехиб паши. Полный текст оригинала на османском турецком хранится в архиве Иерусалимского армянского патриархата, Series 17, File H, № 171 11 T. V. 3540, p. 6. Эта телеграмма также приводится в серии вердиктов суда в Харпуте T. V. 3771, p. 1 12 T. V. 3772, p. 4 13 T. V. 3540, p. 7 14 Renaissance, 5 августа 1919 г. В ключевом обвинении описываются его привилегии: доступ к автомобилям, деньгам и специальным кодам для связи. T. V. 3540, p. 6 15 Fatih Rifki Atay. Zeytindagi . Istanbul: Ayyildiz, 1981, p. 36. Роль д-ра Назима не ограничивалась рекрутированием преступников, он также занимался агитацией и мобилизацией местного населения на резню армян. Согласно показаниям турецких свидетелей, Назим участвовал в организации десятитысячного митинга в Кёск Паша - пригороде Эрзрума в мае 1915 года. Когда митинг принял единодушное решение уничтожить всех армян, д-р Назим настоял на том, чтобы убийства совершались не в городах и деревнях, где разлагающиеся трупы могли привести к эпидемиям, а в специально отведенных, отдаленных ненаселенных местах. Резолюция митинга была затем телеграфирована центральному правительству в Стамбуле. Данные свидетельства содержатся в советских архивах серия 57, лист 1, файл 632, стр. 17-18. По цитате из книги Джона Киракосяна Aratcheen Hamashkharayeen Baderazmu ev Arevmudahayyotiounu (Первая мировая война и западные армяне). Ереван, Айастан, 1965, стр. 286-287 16 Первый вывод см. в Sevket Sureyya Aydemir. Ikinci Adam, Vol. 1. Istanbul: Remzi, 1973, p. 45; второй в Sevket Sureyya Aydemir. Suyu Arayan Adam, 7th edn. Istanbul: Remzi, 1979, p. 23 17 Dogan Avcioglu. Milli Kurtulus Tarihi , Vol. 3. Istanbul: Istanbul Publications, 1974, p. 1135 18 Dunya, 17 декабря 1967. Атай написал свою статью на основании свидетельских показаний о его поездке в Алеппо. Шакир сел в поезд в Адане, и во время поездки он хвалился своими достижениями в уничтожении армян в восточных провинциях империи. 19 Из свидетельств по этому вопросу: группа армян-депортантов заметила его, одетого в униформу неформальных подразделений в Малатии. Они подступились к нему и просили о милосердии. В ответ он назвал их «неверными собаками» и велел охране отогнать их. Puzantion, 4 ноября, 1918. Смотрите об этом же в «Geographical and Statistical Notes on Erzourum», Jerusalem Armenian Patriarchate, Series 8, File E, №358. В источниках имеются едкие замечания в адрес Шакира от турецкого генерала и полковника. Генерал осудил пантуранизм Шакира, его роль во вступлении Османской империи в войну, а также в сарыкамышской катастрофе. Он назвал его абсолютно некомпетентным в военных вопросах. Ali Ihsan Sabis. Harb Hatiralarim, Vol. 1. Istanbul: Inkilab, 1943, pp. 64-65; Ibid., Vol. 2. Ankara: Gunes, 1951, pp. 68, 91-92, 99. См. также о жалобах полковника на Шакира Arif Baytin. Ilk Dunya Harbinde Kafkas Cephesi. Istanbul: Vakit, 1946, pp. 49-51 20 The Times, London, 28 августа 1926 21 London Morning Post, 5 и 7 декабря 1918 22 Отчет №3481 от 23 августа 1915. Botschaft Konstantinopel 170\23 23 Первый хранится в архивах британского министерства иностранных дел (FO): FO 371/5089B/E949, 18 февраля 1920. Второй там же: FO 371/5171/E1228, доклад разведки на 26 страницах от 29 августа 1920 24 Назим был включен в число обвиняемых на уровне кабинета и приговорен наряду с Джемалом, Талаатом, Энвером. T. V. 3604, pp. 217-220. Шакир был приговорен на серии заседаний турецкого военно-полевого суда в Харпуте. T. V. 3771, pp. 1-2 25 Аршавир Ширагян. Legacy, Memoirs of an Armenian Patriot. Boston: Hairenik, 1976, pp. 176-177 (стр. 290-291 в оригинальном тексте на армянском языке). См. также Ahmed Bedevi Kuran. Osmanli Imeratorlugundia ve Turkiye Cumhuriyetinde Inkilap Hareketleri. Istanbul: Celtut, 1959, p. 680 26 Приглашение иттихадистам вернуться на родину было официально сделано министром внутренних дел Фетхи (Окяр) турецкого правительства 27 апреля 1922 года, то есть через десять дней после убийства Шакира. FO 371/7863/E4700, folio 119. См. также FO 371/7869/E4840, folio 262. По поводу ожидаемого возвращения д-ра Назима британский Верховный Комиссар Горацио Румбольд написал: «Это будет знаменательный факт, так как Назим в прошлом, вероятно, был самым важным лидером Комитета Единства и Прогресса, действовавшим из-за кулис». FO 371/7869/E4740 folio 262, отчет от 1 августа 1922 года 27 FO 371/11528/E4929, E 5141, folios 61-64. Комментируя ход работы Трибунала, лондонская Daily Telegraph в выпуске от 16 августа 1926 года писала: «Примечательные свидетельства получены от д-ра Рюсухи, который совместно с Энвером, Талаатом, Назимом и полудюжиной других сформировал всевластную тайную организацию Комитета Единства и Прогресса, правдоподобный «Совет десяти», который правил Турцией около десяти лет до 1918 года». 28 Как писал один из исследователей партии Иттихад: «С самого начала Иттихад была представлена значительным числом военных врачей (в конце концов, партия основывалась в военной медицинской школе Стамбула), и несколько врачей состояли членами внутреннего круга Комитета (например, д-р Рюсухи, д-р Назим, д-р Бехаэддин Шакир)». Eric Zurcher. The Unionist Factor. Leiden: Brill, 1984, p. 76 29 Данная информация представлена в работе одного из студентов-медиков-армян в медицинской школе. S. Zarevant. Antzortee Dubavoroutiunner, Deghanoutian ev Tchartee Aradner. New York: Duvalian, 1924, p. 73. О революционной стихии, охватившей медицинскую школу, см. Kuran. Osmanli Imeratorlugundia ve Turkiye Cumhuriyetinde Inkilap Hareketleri. Istanbul: Celtut, 1959, p. 154-159 30 FO 371/6500, folios 170-4 и FO 371/6509, folio 51, Appendix C., p. 9 31 Zarevant. Antzortee Dubavoroutiunner, Deghanoutian ev Tchartee Aradner . New York: Duvalian, 1924, pp. 53-61; Le Bosphore, 5 мая 1920. О деталях убийств, включая свидетельские показания турецкого кучера, который подвозил армянских депутатов к месту их казни, см. Kirakos Balakian. Hai Koghkotan , Vol. 1. Vienna: Mechitarian, 1922, pp. 146-151; Les Persecutions contre les medecins Armeniens pendant la guerre generale en Turquie. Istanbul: Union of Armenian Phycisians, 1919, pp. 34-37. Подробнее о Джемале Огузе, суде над ним и его судьбе см. T. V. 3540, p. 7; T. V. 3867, p. 1; FO 371/6501, folios 227-8; FO 371/6500, folios 133, а также FO 371/247/8109.

Ваагн Дадрян РОЛЬ ТУРЕЦКИХ ВРАЧЕЙ В ГЕНОЦИДЕ АРМЯН ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВРЕМЯ 1-ОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ВВЕДЕНИЕ О геноциде армян в Османской империи во время 1-ой мировой войны - преступлении, которое все еще отрицается официальными лицами Турции и скрывается закрытием доступа исследователям к соответствующим архивным материалам, написано не так много. Данное предварительное и не претендующее на всеобъемлющий характер исследование в основном опирается на европейские архивные материалы, в особенности на отчеты британской разведки в период с 1918 по 1921 гг. во время военной оккупации Турции, а также на свидетельские показания германских очевидцев. Союзнические и дружественные отношения Германии и Османской империи во время 1-ой мировой войны придают этим свидетельствам особую значимость. Из других источников, использованных в исследовании, следует отметить американские свидетельства, в основном врачей и медсестер1, и документы и протоколы турецкого Военного Трибунала, который в своих заседаниях с декабря 1918 года по май 1919 года определил исполнителей уничтожения армян и огласил приговоры преступникам. Хотя существует множество ценнейших армянских свидетельств, в данном исследовании они не были использованы в полной мере во избежание подозрений в предубежденности автора. Вышеназванные источники однозначно указывают на определенные гнетущие факты о сопричастности и ключевой роли в идеологическом оформлении, организации и управлении группами, осуществлявшими геноцид армян, турецких врачей в особенности и медицинского персонала в целом. В своих показаниях на заседаниях турецкого Военного Трибунала, а также в публичных выступлениях, турецкие врачи предоставили многочисленные свидетельства о том, как их коллеги занимались преднамеренным отравлением, утоплением в море, расчленением и проведением медицинских экспериментов (якобы во благо человечества) на армянских жертвах геноцида. Сегодня подобное участие врачей в систематическом уничтожении естественным образом ассоциируется с нацистскими врачами во время уничтожения евреев, славян и цыган во 2-мировой войне. По силе убедительности материал, представленный нами в этой статье по результатам исследования, указывает на то, что у нацистов имелись предшественники в лице турецких врачей Османской империи. Турецкие врачи участвовали не только в медицинском умерщвлении во время геноцида в Османской империи, но и в планировании систематического уничтожения армян. Самыми известными из этих врачей были д-ра Назим и Бехаэддин Шакир - доминантные фигуры в Высшем директорате Центрального Комитета правящей партии Иттихад, которая пришла к власти в 1908 году2. Идеологический тон и политическая программа этой партии разрабатывались именно Центральным Комитетом, а Высший директорат был своего рода Политбюро, определявшим внутреннюю и внешнюю политику Османской империи. _______________________________________ 1 Некоторые из этих медицинских работников не смогли вынести засвидетельствованных ими ужасов, потеряли рассудок и скончались от безумия. Об истории двух таких американских медицинских работников, Шарлотте Эли и Генри Аткинсоне, см.: Grace H. Knapp. The Tragedy of Bitlis. New York: Fleming Revell, 1919, pp. 75-74; Harriet Atkinson. Mrs. Harriet H. Atkinson's Eyewitness Account of the Massacres at Harpoot. The Armenian Review XXIX, spring 1976, pp. 18-19 2 С точки зрения членства в Центральном Комитете партии Иттихад следует назвать еще двух врачей. Один из них, д-р Рюсухи (избран в 1912, 1916 и 1917 гг.), жил в Берлине с Талаатом, где тот скрывался от правосудия под фиктивным именем Саи, а позднее был убит армянским студентом за его роль в резне. Годом позже д-р Рюсухи избежал убийства, когда два других его компаньона - д-р Шакир и бывший губернатор Трабзона Джемал Азми, были застрелены на улицах Берлина на тех же основаниях. Вскоре после этого через посредника в швейцарском посольстве он потребовал от германских властей дополнительной охраны. Архивы министерства иностранных дел Германии в Бонне Politische Abteilung III Turkei, PO 11 №3, Bd. 1 №557 от 4 мая 1921 года, заметка от швейцарского посольства. Другим высокопоставленным врачом в Центральном Комитете Иттихад был Али Гусейнзаде, кавказский татарин из Баку (избран в 1911). После получения диплома в медицинской школе Стамбула он с головой окунулся в политическую философию пантуркизма. Под псевдонимом А. Турани он написал известное стихотворение «Туран», в котором превозносил завоевания Чингиз-хана и Тамерлана, как блестящие примеры пантуранистского расового превосходства. Zarevand. United and Independent Turania, Aims and Designs of the Turks. Leiden: Brill, 1971, pp. 9, 24-25, 38.

А это мероприятия в Басре (Ирак): http://www.coptreal.com/ShowSubject.aspx?SID=18837

http://ston-e.livejournal.com/44771.html#cutid1 По ссылке подробный отчет о мероприятиях в Москве.